Ника Лисовская
Лето. Море. Смерть

Глава 2

Скандал

Часам к девяти, когда все поели и выпили достаточно, что бы сидеть за столом стало скучно, кто-то предложил пойти искупаться. Вечер выдался душным и окунуться в прохладную морскую воду хотелось.

– Идём? – спросила Марина у Дины, деловито складывая стопкой грязные тарелки. Она, как часто бывало, приняла на себя роль хозяйки и решила убрать со стола перед прогулкой.

– О, нет, – кисло отказалась Дина, вертя в пальцах бокал с остатками розового вина и рассматривая, как играют блики на дне. – Не люблю плавать ночью.

Дина боялась тёмной воды. Да и спуск к пляжу в этих местах сильно крутой. Можно свернуть себе шею днем, не то что ночью.

– Трусиха, – рассмеялась Марина. – Поможешь мне с посудой?

– Да, конечно, – кивнула Дина, поднимаясь из-за стола. Сняла с руки оранжевую пружину резинки и ловко забрала длинные волосы в хвост.

Старалась не смотреть туда, в вечернюю темноту у забора, где стоял Дан с Леной. И она ему что-то говорила эмоционально размахивая руками, а Дан опустил голову и тоже говорил. Монотонно и глухо. И Дина чувствовала, что сейчас у него внутри все клокочет. И эта поза с чуть втянутой в плечи головой – последний рубеж перед взрывом. Она видела его таким лишь однажды. В тот дурацкий вечер 8 марта, когда Дан ушёл хлопнув дверью, оставив на память пушистый букет мимозы.

Когда Дина со стопкой тарелок проходила мимо, услышала, как с негодованием Лена говорила:

– Даня, Витя помогал мне! Я же говорю – запуталась цепочка! Не придумывай! Достала твоя ревность!

Дина нахмурилась и поспешила в дом, где Марина в маленькой кухне энергично мыла посуду, выкладывая чистую на застеленный полотенцем стол.

– Давай, ставь сюда! Можешь вытирать и складывать в шкаф! – командовала Марина, а в голове у Дины вертелись подслушанные слова и этот Витя.

Она его раньше не видела и, как поняла из разговоров друзей, позвал его Сева. Кажется, они вместе работали. Держался Виктор уверенно и несколько отстраненно. Не спешил становиться "своим парнем".

За столом сел рядом с Леной, а Дина старалась туда не смотреть, потому что по другую руку красавицы, прямо напротив Дины, сидел Дан. И она весь вечер боялась поднять голову и встретиться с ним глазами. Невыносима была вся эта ситуация – Лена, Дан и в этом, она – Дина Гладышева Конопатый Нос, которую Дан, как оказалось, не забыл и даже держал за руку у грядки с пионами, пока никто не видит.

Противно.

– А Витя этот кто? – не удержалась Дина от вопроса.

– А, это Севка с ним что-то там мутит по работе. Снимают подкаст. Ты же знаешь, Сева ведёт несколько новостных групп в соцсетях, но это официально и ему скучно. Так он в последнее время увлекся аналитикой на городские новости. Севка пишет, а Витя в кадре. Интересно получается. Ты посмотри как-нибудь. Их канал довольно популярный. Называется "Прокомментируй это".

Севка окончил университет с отличием и преподаватели в один голос твердили, что у него большое будущее в журналистике. Но Всеволод Рогов всех удивил решением не уезжать в поисках счастья в столицу. Говорил, что будущее за интернетом, а здесь не важно, где ты территориально. Главное то, что у тебя в голове.

За время учёбы он попробовал свои силы много где – придумывал ролики для рекламного агентства, писал статьи для местных изданий, подрабатывал копирайтом и даже снял пару коротких документалок об их городе. Одну из них, про старый цементный завод, который когда-то обеспечивал пол страны своей продукцией, а сейчас высился громадной мрачной "заброшкой" среди пустырей, заметили "наверху". Сева получил какой-то грант за это кино, и приглашение поработать в пресс-центре правительства города. Сейчас он вёл соцсети от имени губернатора за зарплату и соцпакет. Плюс паблик "Подслушано" и писал заметки для новостного портала городской администрации. О работе своей Сева говорил скупо, подчеркивая, что не все можно разглашать и, кажется, от этого задирал нос.

Дина рассудила, что Севке видимо, есть что сказать о городских делах, но сделать это он может только чужим ртом. Витиным.

– У этого Вити какое-то знакомое лицо, – задумчиво сказала Дина, проводя по тарелке клетчатым полотенцем.

Высокий широкоплечий Виктор с модно стриженными пепельно-русыми волосами и вздернутым носом, казался знакомым.

– Он учился на курсе младше! Не помнишь? – Марина всегда всё знала. Она была жадной до нового будь то новости или люди, и не витала, как Дина, в облаках. – Такой важный ходил, как индюк! Он вёл все студенческие мероприятия! На вручении дипломов, не помнишь? Речь говорил длиннее, чем ректор! Кому-то плохо стало от духоты, а он даже пошутил про это! Мы ржали еще, что ему или тамадой или в политику!

– А-а-а! – протянула Дина, в самом деле вспомнив важного здоровяка с пухлыми, совсем кукольными губами и курносым носом. Вылитый пупсик из "Детского мира". Сейчас он правда, похудел, подкачался и выглядел очень серьёзно.

Марина обернулась от мойки и поманила Дину пальцем:

– Мне кажется Ленка с ним крутит! – сообщила она зловещим шепотом, а глаза её при этом смеялись. – Мы ездили на майские всей толпой на озеро, и там эта парочка каталась на лодочке! Витя с Леной!

– А Дан? – Дина удивленно округлила глаза.

– А Дан не хотел, – пожала плечами Марина.

Она ловко орудовала мыльной губкой и скоро в мойке не осталось грязной посуды.

– Ну вот, – Марина вытерла руки о полотенце у раковины и обернулась. – Сейчас пойдем искупаемся, потом лёгкий фуршет и домой! Может на берегу посидишь? Я вина возьму.

– Я лучше тут посижу, – отказалась Дина. Видеть Дана и его "мартышку" было тяжело. – Кофе выпью. И потом мне надо перед отпуском статью сдать. Я же говорила.

Она набрала воды в электрический чайник и нажала на кнопку.

– Ладно, тогда пойду собирать народ. Народ!

Марина вышла из кухни и кричала стоя на ступеньках:

– Э-э-эй! Кто идёт на пляж?

Дина достала чашку из навесного шкафчика и банку растворимого кофе, рассеянно слушая, как друзья шумно переговариваются и уходят. Раскрасневшаяся от вина Светка забежала зачем-то в дом и быстро выскочила.

– Кир! Ки-и-ира! – слышала Дина её удаляющийся хриплый голос. – Кир, ты взял сигареты?

Чайник закипел и выключился мелодично звякнув. Дина всыпала в чашку две ложки кофе и залила кипятком. Не спеша размешала и вышла на ступеньки. Над входом в беседку ярко горела лампочка, освещая двор желтоватым светом и привлекая мотыльков.

Дина огляделась и выбрала устроиться на ступеньках. Не хотелось отходить от дома и уютной кухоньки. Ощущение одиночества на пустой даче неприятно кольнуло и Дина поежилась. Будто ледяной ветерок подул в спину. Почему-то вспомнилась история об обгоревшем женском теле, что нашли в апреле в коллекторе на окраине города. Динин коллега – лучший журналист редакции, притащил эту историю, как сенсационный материал и рассказывал в самых ярких подробностях перед утренней планеркой.

В "Любимом городе" история, конечно, не вышла.

– Мы не желтая пресса, чтобы привлекать внимание криминалом! – заявил тогда главный и вместо убийства поставил материал о конкурсе детских музыкальных коллективов, размазав его на несколько полос.

Дина села на верхнюю ступеньку крыльца и открыла в телефоне заметки. Она начала писать статью ещё вчера, но нужные слова шли с трудом. А сейчас и вовсе чудилось, что из темноты сада на неё смотрит кто-то невидимый и зловещий.

– Какая ты трусиха, Гладышева! – отругала себя Дина и сделала глоток кофе. Напиток неприятно обжег губы и она поставила чашку рядом, чтобы остыл. Какое-то время сидела сжимая в руке смартфон, слушая стрекотание кузнечиков, обрывки отдалённой мелодии, что доносил ветерок, шум трассы где-то за домами и редкий лай собак.

Все хорошо. Обычный летний вечер на дачной окраине.

Снова открыла в смартфоне текстовый файл и уставилась на заголовок "Завершен капитальный ремонт подземного перехода…" К 9:00 завтрашнего утра статья на эту "остросоциальную" тему должна быть в электронной почте главреда.

– Сдаешь материал и уходишь в отпуск, Гладышева, – сказал он в пятницу. – Не сдаешь и в отпуск идет кто-то другой.

Сегодня суббота, а в заметках по-прежнему одна строчка и жгучее желание отдохнуть от редакции издания "Любимый город", потому что способность выжимать из себя бодрые строчки по ничтожным поводам иссякла.

Вспомнилось, как Дан ей говорил:

– Уходи. Это чёрная дыра, куда ты сливаешь время.

Ему не нравилась газета "Любимый город" и Динин начальник, и темы её статей.

– В мире происходит миллион событий о которых интересно узнать, а вы снова пишите, что от фасада отвалился кусок!

– Но отвалился же! – злилась Дина.

– Да может потому, что подрядчик был недобросовестный? Что фирма выиграла тендер на ремонт только потому, что у них связи в администрации? Родственные?

Дан всегда знал о городских новостях лучше, чем Дина. И знал такое, что никогда не напечатают в газете "Любимый город".

– Вы не закрылись только потому, что твой шеф "в тусовке", – говорил он Дине намекая на связи главного редактора. – И обеспечиваете "информационное продвижение" нужных людей. Вот и все!

Дина была в курсе, что её коллеги пишут заказные статьи, но сама она была категорически против и ей такой материал никогда не давали. Где-то Дина этим даже гордилась – значит, её принципиальную позицию уважали. Вот только на зарплате принципы отражались плохо – за "заказуху" платили лучше, чем за новые переходы.

Дина взяла чашку и цедила кофе. Мысли унеслись в те дни, где она была полна энтузиазма и обожала свою работу. Они с Даном были вместе и мир казался огромным ярким и полным возможностей.

Дине нравилось перебирать эти воспоминания, как цветные блестяшки

в заветной коробочке.

Вот их вечера в маленькой квартире. Дина пекла тарт с персиками, варила кофе к приезду Дана и они смотрели Хичкока.

По вторникам, Дина не помнила почему именно вторники, Дан встречал её у редакции, и они ехали в центр, в кофейню "Бон-Бон" пить кофе с лучшими в городе заварными пирожными. Оба были сладкоежками и Дан часто шутил: "У нас с тобой настоящий ванильный роман".

Он называл её "Карамель", целовал на прощанье ладошку, не любил сквозняков…

Дина смахнула выступившую глупую слезу и сделала глоток кофе. Она пыталась заставить себя думать о новеньком подземном переходе,

но духота, вертящийся в мыслях Дан, и кофе, от которого только голова начала кружиться, совсем не помогали сочинить более-менее приличный текст.

Смартфон в руке завибрировал – Марина прислала фото с пляжа. Вот круглая полная луна над морем и огни в домиках дач. А вот они разожгли костёр у воды. Дина рассматривала фото, на котором Дан смотрел куда-то очень внимательно и напряженно. Наверное, у Лены снова что-то где-то запуталось.

Дина усмехнулась. Она жалела его без всякого злорадства. Понятно же из какого теста эта Лена. И ему, Дану, это должно было быть ясно, как никому другому!

Стукнула калитка. Дина вздрогнула от неожиданности, подняла голову и увидела, как из-за угла вышел Сева. С перекинутым через плечо синим полотенцем, кажется, он был тоже удивлен, увидев ее.

– Как водичка? – спросила Дина.

– Приятная, – кивнул он, останавливаясь и поправляя очки. – А ты почему здесь?

– Да что-то голова разболелась, – преувеличила Дина. – Хотела посидеть в тишине.

– А, – кивнул Сева, снова прикасаясь пальцами к оправе.

Чувствовалась какая-то неловкость.

– Слушай, – сказал Сева, перекладывая полотенце на другое плечо. – Есть аптечка в доме. Я давай найду что-то от головы?

– Да нет, – улыбнулась Дина. – Само пройдёт. Я нормально.

В темноте под деревьями громко хрустнула ветка и что-то зашуршало. Дина испуганно вздрогнула и вскочила, чуть не пролив кофе на шорты.

– Ты слышал?! Что это?

– Ежи, – пояснил Сева, снова поправляя очки.

– Ежи? Серьёзно? – Дина опасливо вглядывалась в темноту.

– Гладышева, не знал, что ты такая трусиха!

– Я городской житель. Я не мечтаю о карьере журналиста из "Animal Planet ". Это точно не грабители?

– Не позорься! – фыркнул Сева и смело шагнул в темноту. Дина слышала, как он ходит там, трясёт ветки и шуршит сухой опавшей листвой.

Он вышел из темноты с тремя красными яблоками в руках:

– Держи. Отбил у ежей.

Неловко сунул Дине яблоки и набросил полотенце на натянутую посреди двора бельевую веревку.

– Так что, нести тебе обезбол? Или, если хочешь, иди полежи в мансарде. Я бы предложил в доме, но там Кир со Светкой устроили настоящий бардак.

– Не знаю, – замялась Дина. Ей не хотелось никуда идти. С Севой было уже не страшно и почему бы не поболтать за чашкой кофе, пока остальные не вернутся?

Но у него были другие планы.

– Идём, – Сева махнул головой, призывая следовать за ним и Дина, выложив яблоки на ступеньки, пошла.

У мансарды был отдельный вход.

Семья Севы, состоящая из мамы, бабушки и младшего брата, сдавала дачу на лето отдыхающим. С отдельным входом на второй этаж выходило принять больше гостей.

Дача являлась хорошим подспорьем для семьи из двух женщин, вынужденных поднимать детей на небольшую пенсию и зарплату учителя английского.

Сева не любил об этом говорить, но откуда-то Дина знала, что его родители никогда не были женаты, а отец имел другую семью. И когда Севкиному брату был где-то год, сделал окончательный выбор в пользу этой другой семьи. Он не навещал сыновей, не делал им подарков и не платил алименты. Семья пережила непростые времена и сейчас Всеволод Рогов "возвращал сыновний долг" стараясь заработать и помочь маме и бабушке.

Кажется, его дела шли неплохо – Дина заметила дорогой телефон "с яблоком" и какие-то новые, властные нотки в голосе, каких раньше не было.

– А что, – спросила Дина, просто, чтобы заполнить паузу, пока они поднимались по ступенькам. – Вы еще сдаете дачу?

– Хочешь снять на пару дней комнату? – не без ехидства спросил Сева. – Вряд-ли получится, Гладышева. Все расписано до сентября. Завтра вечером уже въезжают гости.

Ничего не менялось – каждый год Севкины мама и бабушка планировали заселения постояльцев так, чтобы два дня в июле Севка мог отпраздновать здесь День Рождения и позвать друзей.

– Мне надо поработать, – сказал Сева. Они медленно поднимались по узкой лесенке. Здесь было темно, хоть глаз выколи и приходилось аккуратно нащупывать ногой следующую ступеньку. – А так бы я посидел с тобой. Послушал, как ты и что. Как дела у газеты "Любимый город".

– А над чем работаешь? – Дине не хотелось обсуждать ее печальные дела. Самая резонансная её статья была о детях, что с наступлением жары лезли купаться в городские фонтаны. А это негигиенично и вообще…

– Да так, – неопределенно буркнул Сева и открыл дверь, пропуская Дину в душную, пахнущую остывающим деревом, темноту. – Надо высказаться от имени губернатора про наш дворец детства и юношества. Они уходят на ремонт и реставрацию. Но двумя словами нельзя, ты же понимаешь. Надо про исторический облик и важность традиций. Вот, изучаю вопрос, а сроки горят.

Вспыхнул свет. Это Сева нажал на выключатель.

Просторная обшитая светлым деревом комната со скошенным потолком. Двуспальная кровать под коричневым пледом в ярко-желтых цветах занимала почти половину мансарды.

Здесь было две двери – уличная и внутренняя, ведущая на первый этаж домика. Справа от внутренней двери расположился шкаф с зеркалом, за ним, ближе к окну выходящему во двор – столик, кресло и торшер. Справа от двери в которую вошли Дина и Сева, висел гамак в бело-бежевую широкую полоску.

– Я открою окно, – Сева пересек мансарду и с усилием повернув ручку, распахнул деревянную раму.

Дина почувствовала лёгкий прохладный сквозняк, лизнувший ноги.

– Располагайся, Гладышева, – Сева прошёл мимо и задержался на пороге. – Свет тебе оставить?

– Нет.

– Кричи если что, – усмехнулся хозяин дома и, выключив свет, легко сбежал вниз по ступенькам.

Дина прошлась по комнате, высунула нос в окно, посмотрела на освещенный дворик перед калиткой, пустую беседку, мангал с догорающими углями, и вернулась к гамаку. Сбросила вьетнамки и удобно устроилась. Снова открыла статью в смартфоне, а потом со вздохом закрыла. Положила телефон на грудь и мерно раскачивала гамак, отталкиваясь ногой от стены и чувствуя, как легкий ветерок приятно холодит кожу.

Совсем неплохо.

Наверное уже скоро вернётся Марина, и тогда Дина спустится вниз. Дан… Он снова будет совсем рядом. Вспомнилось, как он держал её руку в своей и смотрел как-то так особенно. А потом ревновал Лену. Это что? Зачем это?

Мысли стали совсем медленными, глаза слипались и Дина не заметила, как задремала.

Ее разбудили странные звуки на лестнице. Кто-то топал, тяжело бился в стену и громко дышал. Спросонья Дина не сразу поняла, где она, а когда поняла, оказалось поздно – с улицы ввалилась парочка. Они напоминали змей, что сплелись в шевелящийся клубок. Дина замерла в гамаке не понимая, что делать – становиться случайной свидетельницей чужой страсти ей никогда не приходилось.

Любовники прошли совсем рядом – Дина различила в темноте белые цветы на коротком сарафане, запах сладковатых духов и услышала хриплый возбужденный шепот:

– Здесь где-то кровать…

Дина даже открыла от удивления рот – Лена!

Тихий удар – парочка наткнулась на что-то в темноте.

Смех. Мужское, тяжёлое от возбуждения дыхание, скрип пружин матраса. Сопение, звяканье расстегивающегося ремня, приглушенный женский стон и тихие ритмичные звуки поскрипывающей под страстным напором кровати.

Дина бесшумно села в гамаке и, стараясь не смотреть на совокупляющуюся парочку, нашарила рукой на полу свои шлепанцы. А потом, прижав их к груди, вылетела из мансарды и кубарем сбежала по ступенькам, едва не свернув себе шею – нога соскользнула с предпоследней и Дина полетела вниз, приземлившись прямо в объятия Дана. Он как раз вышел из-за угла дома и поймал её.

– Привет, – удивленно сказал Дан, ставя Дину на ноги. – Ты откуда? Тебя все потеряли.

– Я в мансарде, – пролепетала Дина, прижимая к груди вьетнамки и телефон. – Сева не сказал?

– Я его не видел, – Дан обнимал её и не думал выпускать. И от его рук в голове все путалось.

– Вы давно вернулись? – Дина вертелась, стараясь выбраться из объятий.

– Не знаю. Кир дожаривает шашлык. Это давно? – Дан отпустил ее с улыбкой. – У тебя сердце, как у зайца стучит… Ты почему босиком?

Он потянул её на свет.

– Все в порядке?

– Да, – кивнула Дина, бросая шлепанцы на засыпанную мелким гравием землю и обуваясь.

– Я ищу Лену, – хмуро сказал Дан.

– Я не видела, – быстрый ответ, чтобы не наболтать лишнего. Слишком быстрый.

– Нет? – Дан сразу заподозрил неладное и посмотрел в сторону мансарды.

– Не ходи! – пискнула Дина и он помчался вверх по лестнице.

– Дан! – но в мансарде уже вспыхнул свет.

Показалось, что над миром повисла зловещая тишина. Дина даже зажмурилась. Такая дурочка – понимала, что если Дан застукает Лену с другим парнем, то они точно расстанутся. Другая бы радовалась и потирала ладошки, а Дина… Дина переживала, что ему будет больно.

Раздался негодующий вопль. Потом

грохот. Снова грохот.

Дина побежала наверх, едва не роняя с ног вьетнамки, а сердце бешено колотилось в груди.

На мгновение ее ослепил яркий свет, а потом Дина увидела на полу двух дерущихся парней и бросилась к ним. Дан сидел верхом на Викторе и старался попасть кулаком в лицо, но соперник ловко уворачивался и удары приходились то в золотистые доски пола, то в модно подстриженные волосы соперника.

– Дан! – закричала Дина и вцепилась в замахнувшуюся руку. – Дан, не надо!

Он обернулся с безумным взглядом. Таким, что она отпрянула – подумать не могла, что у человека может быть такое зверское выражение лица.

– Не надо, пожалуйста, Данечка! Не надо! – Дина плюхнулась рядом на колени и обняла Богдана. – Пойдем, Дан, прошу тебя, пойдём отсюда. Потянула его вверх, желая, чтобы он скорее встал с прижатого к полу соперника.

Тяжело дыша и пошатываясь, Дан поднялся на ноги. Зло сплюнул, попав кровавым плевком Вите прямо по центру голубого "поло".

И тут в мансарду вбежали Марина и Светка с Киром.

– Что здесь такое?! – выкрикнула Марина и Дина обернулась, все ещё обнимая Дана. Увидела, как невозмутимо Лена натягивает черные кружевные трусы, поправляет платье и выходит, толкнув Марину плечом.

– Аккуратнее! – рявкнула Марина.

Дина крепче вцепилась в руку Дана, опасаясь, что если отпустит, то драка продолжится.

Виктор, с наливающимся под глазом огромным синяком, уже поднялся с пола и отряхивал одежду.

– Психопат конченый! – бросил он Дану и вышел.

Богдан медленно вытер кровь из разбитой губы, и сбросив с себя руку Дины, направился к внутренней двери.

– Дан! – побежала за ним, чувствуя на себе взгляды друзей. – Дан!

Он даже не обернулся. Спустился по темной лестнице, пересек узкий коридорчик, гостиную, куда попадал свет со двора и Дина, семенящая следом, заметила разбросанные вещи. Светка и Кир в самом деле устроили здесь бардак, зачем-то вспомнила Дина о словах Севы. А Дан толкнул дверь и вышел в ярко освещенную кухню. Умылся водой из крана, едва не сорвав вентиль.

– Дай полотенце! – потребовал у растерянно стоящей за спиной Дины. Она бросилась выполнять просьбу. Схватила первое, что увидела – еще влажное полотенце, на которое выкладывали вымытую посуду и передала Дану. Он промокнул лицо, потом брезгливо бросил полотенце на стол и вышел.

– Дан! – Дина шлепала следом. – Дан скажи хоть что-то!

Но он сбежал по ступенькам во двор и направился к припаркованной за забором машине. Выбросил из салона Ленину сумочку из белой соломки и уехал, оставив висеть в ночном теплом воздухе облако пыли.

Дина стояла в шаге от калитки и чувствовала, что готова вот-вот разреветься.

– Жесть какая-то! – громко сказала рядом, подошедшая Марина и Дина сжала пальцы в кулаки, как будто это могло помочь взять себя в руки.

– Жесть это компания ваша! – сквозь зубы бросила Лена. Она прошла мимо подруг в сопровождении Виктора. Подняла с пыльной обочины сумочку, собрала в неё выпавшие вещи и села в Витину машину – темную, блестящую от воска "БМВ". Они уехали без прощаний и обещаний звонить.

– Так я не пойму, – сказала Марина. – Почему эта овца натворила дел, а стыдно мне?!

– Это называется "Испанский стыд", Марин, – ответил Сева. – Эмпатическое смущение.

Дина обернулась – все они Сева, Кир, Светка и Марина с Ромой стояли сейчас рядочком и смотрели, как медленно оседает поднятая колесами пыль.

– Позвоните Дану! – потребовала Дина с визгливыми нотками истерики. – Он сел за руль! Почему вы отпустили его?!

Она чувствовала страх за него. Богдан взвинчен. Все что угодно может случиться.

– Так, а ты его почему отпустила? – спросил Сева. – Надо было под колеса лечь, и все. Никуда бы он не поехал. Наверное.

– Не остроумно! – вспыхнула Дина. – Ну, позвоните ему!

Кир со вздохом достал телефон и набрал. Все настороженно молчали, пока из динамика смартфона шли гудки и выдохнули, когда голос Дана рявкнул:

– Отвалите от меня!

Он бросил трубку и Кир не стал перезванивать.

– Ну и козел же этот твой Богдан, – зло сказал Дине Сева. – Мне снимать Витьку завтра, а как? У него вся морда синяя! Нашел, куда бить!

– Что?! – возмутилась Дина. – Ему девушка изменила!

– Какая же ты дура, Гладышева! – Сева даже не пытался выбирать слова. – Кроме отношенек в мире есть еще кое-что! Серьезные дела! Работа! Обязательства! Но ты этого не можешь понять! Потому что куриного мозга хватает только на кудахтанье!

– Я хочу домой! – объявила Дина, разворачиваясь и быстро шагая к калитке. Она готова была идти пешком через весь город после таких слов.

– Сам ты, Рогов, дурак! – вступилась за подругу Марина. – Ром, поехали!

Она догнала Дину и схватив за руку подтащила к облезлой Ромкиной машине.

– Пусти! – Дина вывернула руку, освобождаясь от хватки. – Я панамку забыла!

Она снова вошла во двор и молча пронеслась мимо друзей, чтобы забрать из кухни свои вещи. Во дворе врезалась в висящее полотенце, так, что оно свалилось с веревки и Дине пришлось вешать его обратно, неловко подпрыгивая.

В город въехали около полуночи.

Кир и Светка сказали, что остаются с Севой на даче и Дина возвращалась домой в той же компании, что и приехала – с Мариной и Ромой.

– Интересно посидели, – задумчиво сказала Марина, глядя, как за темным окном проносятся очертания деревьев и фары выхватывают желтую сухую траву у обочин. – Я вот уверена, что Ленка с Витькой крутит не просто так. Как-то краем уха слышала – она все у него выспрашивала, как бы ей попасть к ним в подкаст. Видимо сейчас мажоры не в моде. Сейчас для успешности у девок надо быть блогером. Или тик-токером. Или ещё какой медийной личностью.

– Почему? – спросила Дина, слушая в пол уха, потому что перед глазами стоял Дан с разбитой губой и таким бешеным взглядом, что жуть.

– Ленка же блогерша! Снимает разное. Типа позитивный позитив и "желания сбываются". Жизнь мечты, аффирмации и осознанность. У неё подписоты почти двадцать тыщ!

– Да шкура она обычная, – высказался Рома. – Сразу видно. Знал я одну такую. Тоже все жопой крутила.

– И что? – спросила с заднего сидения Дина, у которой от вечера остался такой неприятный осадок, что она не знала, чем его перебить.

– Что? – не понял Рома.

– Ну, обычно у истории есть середина, завязка и финал. Она крутила жопой и?

– И получила по заслугам! – отрезал Рома.

– Да ладно вам, – вмешалась Марина. – Дин, поедем на пляж завтра, а? Ромка на работе до вечера. Поедем? Я не хочу выходной терять.

– Сдам статью и поедем, – пообещала Дина.