Ника Лемад
Посметь мечтать
Прыгающая доска приборов перед глазами, учащенный пульс. Не в состоянии вести машину, Риф довольно долго оставался у школы. Пока не привлек к себе внимание охраны.
– Простите, – выговорил на вопрос подошедшего человека в форме, с какой целью машина стоит под школой. – Ученицу подвозил. А тут с работы позвонили. Пришлось задержаться. Уже уезжаю.
Идея заехать домой перед работой не помогла привести мысли в порядок. У коттеджа его поджидал отец. Бывший гвардеец, сменивший службу на кресло магистра. В иное время Риф был бы рад видеть родителя, однако сейчас, остановившись перед Катаром Шатизаром, опасливо косился на натянувшийся шрам, пересекавший его щеку. Правильные, крупные черты лица отца застыли.
– Твоя помолвка разорвана! – с ходу сообщил он сыну, чей пульс, едва выровнявшись, подскочил уже от другого известия. – Семейство Чарушей открестилось от нашего позора!
Какое счастье. Риф быстро опустил голову, не веря своему везению. Всего-то нужно было собрать полный зал людей и оставить всю одежду под ногами проститутки, пока карабкался на второй этаж. Поднял глаза и сразу их опустил.
– Пока ты не выделялся среди толпы, все закрывали глаза! – отец изо всех сил старался не кричать. На его щеке без остановки дергался мускул, еще сильнее натягивая белый шов тканей. Руки он сложил за спиной и, Риф подозревал, этим спасал сына от рукоприкладства на пороге собственного дома. – Никто не собирался требовать от тебя верности до момента заключения брака!
– Папа…
– Но такое! – Катар Шатизар задохнулся, глядя на макушку Рифа. Бессильно зарычал, задрав голову к небу: – Отпрыск уважаемой семьи! На глазах всего центра! В чем мать родила! На коленях полз за проституткой!
Уже сделано. Рифу оставалось только корчиться от реального стыда и изображать несуществующее раскаяние. Сердце колотилось все быстрее.
– Мама знает?
Отец побагровел и смерил сына взглядом с головы до ног. Столько презрения Риф от отца еще не получал.
– Даже видела. Нашла множество отличий между младенцем, какому меняла пеленки, и взрослым мужиком.
Господи, простонал Риф мысленно. Шагнул назад, привалился к своей машине. Утопил лицо в ладонях, запылали даже уши.
* * *
Застал больного, о чудо, восседающим в кровати с горой подушек под спиной. Сузил глаза – с лэптопом на коленях. Начал тихо ругаться на сестру. Рихана в тот момент вытаскивала из руки Таймина иглу. Услышав много всяких слов от брата, сразу все простила и улыбнулась ему.
– За то, что спас Таймина, ты теперь мой кумир.
– А раньше был кем? – сердито проворчал Файен. Подошел ближе, указал на Таймина. – Кто дал?
– Он не подключен к сети, – Таймин вздохнул и показал экран. Файен не счел нужным даже смутиться.
– Не потому что не доверяю. Ты обычный пользователь, совершенно случайно можешь…
– Я изучаю карты Дорайнурима, – перебил его Таймин. – Ри закачала их сюда. Можешь не рвать свои прекрасные волосы, не то станешь похожим на меня. – Волосы все еще выпадали с устрашающей скоростью, и Таймин замечал, как Рихана вертела в руках ножницы. Но предложить ему состричь их еще не решилась. Хотя уж проще было бы побрить голову, чем собирать комки с кровати и пола, а потом втихаря плакать над ними. Верно вира Хисару сказала когда-то: волосы отрастут.
Против воли Файен глянул на заметно поредевшую шевелюру ректора. Получил тычок в плечо от Риханы и перевел внимание на принесенную им кружку с очередным выведенным лекарством. Быстро протянул его Таймину.
– Это тебе. Пей.
– И почему мне кажется, что ты экспериментируешь на мне? – спросил Таймин. Но послушно выпил, даже не покривившись. Передернулся сам Файен, забирая посуду обратно. Сглотнул слюну.
– Лимонный сок! – похоже, увиденное стало для него какой-то драмой. – Ты его даже не почувствовал, что ли?
Таймин посмаковал вкус, оставшийся на языке, после чего поднял глаза на перекошенного химика. И покачал головой.
– Проверка?
– Восстановления рецепторов, – Файен не обратил внимания на сердитое шипение Риханы. – И немного сорбента. Но мне не нравится, что ты все еще похож на снеговика.
Продвигались они в лечении крайне медленно, но, к счастью, теперь в обратном направлении, с каждой капельницей оттягивая Таймина все дальше от критического рубежа, который он едва не перешагнул. Семь дней прошло со времени обнаружения причины болезни. За эти дни Таймин заметно улучшил свое состояние, но все еще слабость одолевала его. Вставая на ноги и опираясь на Рихану, вспоминал, как подобным же образом волокла она его в приют, подобрав перед этим на улице.
Утомленно уложил голову на подушки.
– Как бы я ни выглядел, это все преходящее. Радует, что теперь я хоть не лежу бревном. – И Рихана перестала шептать над ним молитвы, о чем говорить не стал. – Ри на меня кричит, а это значит, что вскоре снова залезет мне на спину и заставит носить по этажам.
Рихана ласково погладила Таймина по щеке. Файен умилился этой картине, уверенный, что сестра сама готова таскать ректора на спине, лишь бы с ним ничего не случилось.
– Зачем тебе карты?
– Сложный лабиринт. Могут быть скрытые лазы, пустоты, куда можно заглянуть. Не думаю, что с поры составления этих карт что-то намеренно менялось в рудниках, разве обвал случался.
Рихана попыталась отобрать лэптоп.
– Ты никуда не пойдешь! Достаточно! Притащил эту дрянь оттуда!
Файен потер подбородок.
– Ри. Я нашел споры в его бритве. Крохотный очажок, где они размножались между лезвиями.
Рихана нахмурилась и дернула на себя лэптоп. Таймин от неожиданности выпустил его из рук.
– Я ведь промывал ее!
– Но он не брился каждый день! В лучшем случае раз в неделю!
Таймин машинально потрогал подбородок, заколовший пальцы.
– Это его и спасло, – заключил Файен и незаметно потер собственную щеку, тоже не видевшую бритву уже давненько. – Дезинфицировать, понятное дело, никто не заморачивается. Уж тем более кипятить станок в голову не придет.
– Выкинул? – буркнула Рихана.
– Еще чего. Стану я разбрасываться добром, – проворчал Файен. Таймин начал улыбаться, уже зная, какое применение его бритве отыскал химик. – Разведем свою колонию. Из Осицилы отличный анестетик готовится.
Досадливый стон Риханы вызвал усмешку и у ее брата.
– Ты дозвонился наверх?
Файен вздохнул. Повертел в руке пустую кружку.
– Тот человек не отвечает на звонки. Не пользуется сетью. Я не знаю, как до него добраться. А Райер будет ждать. Может, сообщить ему сейчас? Или пробовать еще, – здоровый тельальхарец выглядел странно растерянным. Прочесал свои светлые волосы. Потер шею. – Ри, что думаешь?
– О чем вы?
– Райер попросил перед уходом связаться с одним виаром. И через него передать послание. Нужно забрать кое-кого сюда, – пояснил Файен. Таймин вопросительно глянул на Рихану.
– Девушка Джуна, – ответила Рихана и тут Таймин напрягся. – Сайя Синора.
– Сайя? – невольно повысил голос.
– Ты ее знаешь? – поднял бровь Файен.
– Еще бы я ее не знал! – выдохнул Таймин. На миг перенесся в свой кабинет и занял ректорское кресло, а напротив увидел Сайю с пером в руке, которым хотела его продырявить. Потряс головой, разгоняя легкий туман в голове. – Она моя ученица. То есть… Бывшая. Когда я был ректором в Койе Канхёдже.
Странно далеко прозвучало название школы. Будто чужое нечто, вытащенное из забытой старины.
– Надо же, – немного напряженно произнесла Рихана, поразившись заблестевшим темным глазам. Воскресила в памяти смуглое лицо хорошенькой виры. – Ты никогда не говорил.
Таймин потянулся, ухватил ее за свитер и усадил рядом с собой.
– Должен был? – мягко спросил. – Ты и не спрашивала меня обо всех учениках.
– Ревность? – ехидно осведомился Файен. Под взглядом сестры мгновенно сориентировался и отступил назад. – Ректор, держи ее крепче. Мне еще лекарство тебе готовить нужно.
Рихана зло поджала губы.
– Убирайся отсюда, Файен. Пока я тебя не вышвырнула сама.
– А как же кумир?? – начал Файен и сразу осекся. Счел нужным согласиться с тем, что загостился. – Ладно, схожу к вире Хисару, посоветуюсь насчет Сайи.
Рихана подождала, пока за братом закроется дверь.
– Иногда мне хочется его треснуть.
– Не тебе одной. Он… – Таймин подумал, подыскивая слова. – Интересный человек. С некоторой… изюминкой, что ли.
– С большой прорехой в голове, – резко ответила Рихана. Таймин слабо хмыкнул и прикрыл глаза, слушая ее голос. Пусть сердитый, пусть раздраженный. Но он был тем звуком, который хотел слышать всегда.
– Ри. Твоя ревность мне безумно приятна, поверь. Она показывает, что я важен для тебя. Что я не…
Рихана с тревогой склонилась над Таймином, когда он запнулся.
– Таймин??
– Не просто… Красивая картинка… – мысли путались, как Таймин не силился выстроить их связно. Наверное, Файен добавил в лимонный сок помимо сорбента легкое снотворное. Со вздохом сжал в слабеющей руке свитер Риханы. – Опять усыпил. Ты просила?
Рихана на миг ощутила вину.
– Ты слишком напрягаешься. Тебе нужно набраться сил.
– Лежа на спине, я их только теряю, – сонно возразил Таймин. – Мне нужно двигаться.
Рихана легла рядом, обняла его. Поцеловала шею, где мерно бился пульс. Таймин уже спал и не чувствовал, как палец невесомо проводит по его носу, гладит небольшую горбинку. Прочерчивает линию бровей от переносицы к вискам.
– Красивая картинка, – шепотом повторила Рихана его слова. – Вот кем ты себя считаешь, Таймин Крид?
* * *
– Давай повременим немного ставить зонд.
Хисару с сомнением перевела взгляд с вытащенной тонкой трубки, точно змея свернувшейся в металлическом лотке, к Джуну.
– Думаешь, он согласится пожевать кусок курицы вместо своей смеси?
Бейзар пригладил скользкие от геля волосы Джуна.
– Думаю, нужно его вытаскивать отсюда. Давать ему обсыхать. Создать какое-то неудобство, на которое он может отреагировать.
Джун моргнул и двинул бровями, как обдумывал прозвучавшие слова. Хисару дернула Бейзара, кивком указала вниз. Ксур опустил глаза. Задержал дыхание. И улыбнулся.
– Ну привет, – проговорил, глядя в серые глаза. – Как насчет того, чтобы узнать нас?
Джун продолжал смотреть на него. Точно на него. Определенно видел перед собой человека. Лицо его дрогнуло.
Хисару сжала перед собой руки, не спуская глаз с этих едва заметных попыток контактировать. Страшась нарушить сосредоточенность Джуна.
Бейзар судорожно выдохнул. Губы Джуна приоткрылись. Медленно повел глазами по сторонам.
– Райер сейчас не может прийти, – быстро проговорил Бейзар, зная, кого ищет его племянник. Вопросительный взгляд снова ощупал его лицо. – Он говорил тебе, помнишь? Приходил перед спуском.
Пальцы в геле пошевелились и Хисару сразу же подняла их вверх.
– Джун, – прошептала, перемещаясь в поле зрения приемного сына. – Сынок, ты видишь меня? Понимаешь меня?
Медленно Джун опустил веки. Хисару всхлипнула, прижав худую ладонь к губам.
– Не реви! – грубовато приказал Бейзар, сам с трудом сдерживаясь. – Сходи лучше за ложкой и смесью. Попробуем. Нет – так вернем обратно зонд.
Хисару не готова была отпустить Джуна. Его пальцы обернулись вокруг ее ладони и не расслабились, даже когда он закрыл глаза. Он держался за нее. Сам. Он так хотел. Проявил активность.
Несмотря на то, что Бейзар не забыл, никогда он не говорил о том постыдном моменте, когда поставила жизнь Райера выше жизни Джуна. Когда хотела оставить его анатомикам, потому что испугалась. Когда мысленно списала его в утиль.
Украдкой взглянула на брата, воркующего над племянником. Так трогательно мощный ксур заботился о Джуне, что ей по сей день не верилось, как такое возможно.
В такие мгновения особенно ярко вставали перед глазами собственные выкрики Бейзару, когда у разгромленного штаба, в крохотном салоне легковушки, под вопли гвардейцев и в клубах дыма пыталась убедить брата не вламываться в лабораторию. Оставить Джуна там.
Помнила об этом каждую секунду. В который раз поцеловала хрупкие пальцы, роняя на них слезы, молча прося прощения за малодушие.
Бейзар минуту смотрел на племянника, кусая губу, потом решился. Оглядел капельницы, к которым остался подключен Джун, трубку катетера.
– Положим его на кровать. Сейчас подтащу ее ближе. Пусть побудет на воздухе.
Хисару испугалась.
– Не стоит!
Ксур уже волок тяжеленную мебель по полу, ближе к аквариуму. Придвинул почти вплотную к емкости, выпрямился, отряхнул ладони. После плеснул на них антисептик.
– Он у нас вполне самостоятельный мальчик, – приговаривал, просовывая руки под спину и колени Джуна.
– Не надо! Положи его обратно!
– Голову придержи, – бросил ей Бейзар, вытягивая тело из геля. Про себя ужаснулся его весу и ощущениям от острых костей, которые, казалось, вот-вот хрупнут под его пальцами. Побоялся сжимать Джуна. И ободряюще улыбнулся посеревшей сестре. – Ему понравится, вот посмотришь.
Хисару подхватила затылок Джуна, вдвоем они бережно уложили больного на кровать, тут же намокшую. На что внимания не обратили. Посмотрели друг на друга, точно перепуганные дети, сотворившие нечто запретное. Потом – на неподвижного человека, потерявшегося в простыне. Перестали дышать, выжидая. Чтобы ничего не изменилось в показаниях, выводимых на экран.
Хисару проверила прикрепленные к Джуну внешние датчики, бросила беглый взгляд на четкую линию сердцебиения на мониторе. Напряжение все не отпускало; не заметила, как крепко стиснула пальцы, все еще лежащие в ее руке.
– Джун, – Бейзар сел, почти упал, на край матраца, склонился над племянником. Придавил немного подушку вокруг головы, поправил накрывающую его бедра полоску ткани. Дотронулся до кусочка металла, вживленного в его голову. Теплого, прочного. Под ним двигалась живая кровь. Руки дрожали от понимания того, что сделал. Голос был тверд. – Сынок, как тебе? Ведь здесь удобнее лежать?
Уже и Хисару ждала отклика, сканируя сына глазами. Смотрела с таким пристальным вниманием, что вздрогнула, подпрыгнула от восторга Бейзара:
– Он волнуется! Это точно отличается от его обычного состояния!
Хисару прижала руку к сердцу, переводя дыхание. Тогда только заметила, как изменился пульс Джуна. Мелкую рябь закрытых век. Движение глаз под ними. Его пальцы сжались. Кадык дернулся. По всей влажной коже пробежала волна дрожи; от движения заблестел, ярко освещенный лампами.
Открой глаза, молила его. Открой глаза и дай понять, что ты с нами. Что ты чувствуешь изменения. Приятны ли тебе такие перемены? Не забыл ли ты, как ощущается на коже движение воздуха?
Джун пошевелил другой рукой. Провел по простыне, как изучал, что это. Потом замер, вытягивая из памяти схожие образы. Разлепил ресницы, несколько раз моргнул. Вздохнул.
А Хисару облегченно рассмеялась, ловя каждое его движение, пусть и такое мизерное. Голова шла кругом от избытка впечатлений, не знала, что и думать.
– Боже!
– Тебе удобно? – живо пристал к Джуну Бейзар. Джун снова моргнул. Не слишком уверенно, да и вообще это могло ничего не означать. – Ты знаешь, кто я?
Джун долго смотрел на Бейзара. Так долго, что и ментор, и Хисару занервничали, усомнившись в своих выводах о вменяемости больного. Пока тот не скользнул взглядом по белоснежным волосам находившегося рядом человека. Тогда только Бейзар сообразил, в чем состоит вопрос. Часть уверенности в своих решениях вернулась.
– Точно, ты ведь не знаешь, – улыбнулся, глядя в расширившиеся глаза. Умирая от желания обнять Джуна. Согреть его, такого мокрого, невыносимо худого, бессильного. Нащупал одеяло, подтянул его выше, накрывая племянника. – Я ксур. Все то время, что я был твоим ментором, я носил линзы и красил волосы.
Губы Джуна дрогнули. Перевел глаза на второго человека. Задышал чаще.
– Да, сынок, – сквозь слезы Хисару плохо разбирала сына. Вытерла глаза. – Я ваша мама. Твоя и Райера. Все это время я была рядом с тобой.
Джун все смотрел и смотрел, а по его щекам растекались яркие пятна. На лбу выступили крупные капли пота, заблестела шея.
Первым тревожные признаки заметил Бейзар.
– Хисару, – позвал сестру. Уже не так радостно, как минуту назад. В голове начало вибрировать понимание. – Хисару! Его температура!
Всматривался в цифры на мониторе, ползущие вверх. Перевел помрачневшие глаза на Джуна. Его сестра осторожно высвободила руку, уложила кисть сына поверх одеяла. Серые глаза безотрывно следили за ней.
За пузырьком, который достала из шкафа. С ним подошла к кровати. И остановилась, не зная, как быть дальше.
– И как? – растерянно спросила. Бейзар схватил ее за руку.
– Амилазиум?
– А что еще? – огрызнулась сестра, судорожно придумывая, как Джун сможет его принять.
– Это наркотик, – глухо обронил Бейзар. Температура поднималась, парень перед ними пылал все ярче. Хисару нервничала, мечась между зондом и стаканом. – Может, он и есть та причина, которая не позволяет Джуну питаться? Поэтому его организм отторгает смесь?
– Что ты предлагаешь? – процедила Хисару и схватила стакан. Отмерила туда настойку. – Посмотри на него. Вспомни Тиена. И скажи мне, Джун сможет?
Не сможет. Перенести стадию ломки он не сможет. Для этого требовались силы и сознание, которыми Джун не обладал. Пока же зелье крепко держало свою жертву в невидимых тисках. Бейзар сгорбился, против воли принимая этот факт.
– Ты же уменьшала дозу?
– Есть минимум, который ему требуется! Что с ним делать? Не давать?
Бейзар прикусил язык. Просунул руку под спину Джуна, чтобы приподнять его.
– Сможешь выпить? – тихонько спросил. – Джун, открой рот.
Простое глотательное движение, которое он должен был сделать, чтобы получить свое лекарство от жара. Однако и Бейзар, и Хисару сомневались, что его тело помнило, какие органы и мышцы нужно для этого задействовать.
– Одна попытка, – предупредила Хисару. – Если он не выпьет, ставим зонд. Без промедлений.
Джун прикрыл глаза и Бейзар почти оставил эту затею с самостоятельным питанием как в данный момент нерабочую. Начал опускать парня обратно на подушку, как сухие губы приоткрылись, дотрагиваясь до края стакана.
Джун попробовал даже вытянуть шею.
– Постой! – выпалила Хисару. Бейзар замер с висящим на его руках племянником. – Кажется, он показывает, что выпьет.
Наклонила стакан так, чтобы настойка попала в рот сына.
В первый момент создалось ощущение, что в горло Джуна проходил не глоточек жидкости, а широкая труба. И мать его, и дядя помертвели, следя за прилагаемыми для проталкивания амилазиума через глотку усилиями. Почти уверились, что он не сможет.
Как он сглотнул. Рефлекторно еще раз, уже попусту.
– Давай, – велел Бейзар, и Хисару повторно наклонила стакан, вливая в рот Джуна настойку амилазиума.
Он все выпил. Сам. И, мысленно глотая вместе с ним, после этого немудреного действия обе сиделки Джуна стали такими же мокрыми, как и до этого больной, вытащенный из геля. Умылись, достали лед.
Ледяные обтирания оставались неизменной процедурой, которую они проводили большей частью механически. Спал Джун или нет – не поняли; лежал он тихо и неподвижно. Вполне вероятно, что слушал их тихие переговоры.
Нераспакованный, чистый зонд так и остался лежать на столе. Без этой трубки, торчащей из носа, открытое лицо стало казаться еще изможденнее.
– Это уже не кома, – шепнула Хисару. Бейзар согласно кивнул. Но и не полноценное нахождение в сознании. Нечто среднее. – Как думаешь, спит ли сейчас? Или сканирует нас? Читает наши головы?
– Способен ли? Нужно быть аккуратнее в словах, – почти беззвучно ответил Бейзар. И уже громче: – Кровать вся мокрая. Джун, пора возвращаться в свою водную стихию.
С губ Джуна слетел звук. Неразборчивый шелест, который заставил двух человек бросить таз, полотенца, и нависнуть над кроватью.
Тихий, но настойчивый писк аппаратов лез в уши, забирая внимание.
– Послышалось? – напряженно спросила Хисару. Отмахнулась от лезших в глаза волос.
– Сдуешь его, будешь так сопеть, – Бейзар прищурился, не сводя глаз с губ Джуна.
Хисару опустила голову еще ниже, почти теряя сознание от ожидания. Пальцы Джуна сомкнулись на простыне по обе стороны тела. Собрали ее в комок, зажали в кулаки.
– И что это значит? – растерялся Бейзар.
В кармане затрещала рация. Хисару едва не бросила ее в стену, разобрав голос Файена.
– Позже! – не слушая отвязалась от вызова. Подняла глаза на брата, сжимая голову руками. – Я уже в любом жесте начинаю выискивать какой-то смысл. Он точно что-то хотел сказать?
Бейзар глянул на показатели температуры тела племянника, пришедшие в норму. Вздохнул, все острее ощущая тяжесть разочарования, сменяющую прежнюю эйфорию.
– Лежит в луже. Весь мокрый. Переложу его обратно в гель.
И вновь это подергивание в руках, попытка еще сильнее удержать ткань, окружающую его. Джун уронил голову набок, натянув на шее тонкую кожу так сильно, что Хисару испугалась ее разрыва. Быстро подложила ему под щеку подушку. Бейзар сдвинул брови, переводя взгляд с одной руки племянника на другую.
– Джун, – позвал. Происходящее уже не казалось чистой случайностью. Джун рвался из своего мирка, напрягался, чтобы о чем-то их оповестить. – Ты хочешь остаться в кровати?
Он расслабился. Определенно он это сделал. И в этот раз Бейзар полагал, что верно разгадал желание Джуна. Сев на корточки у кровати, дотронулся до прохладного колена.
– Умеешь довести до трясучки, мальчишка, – проговорил, начиная улыбаться. – А понимаешь ли ты, что тебе придется двигаться? Просто продавливать спину никто тебе не позволит.
Джун не показал, что услышал. Не открыл глаз, а Хисару по его ровному, стабильному пульсу предположила, что сын уснул.
– Он говорил с нами! – тогда неверяще прошептала. Бейзар потер высохший на Джуне гель, ссыпавшийся белесой шелухой.
– Его нужно вымыть. В таком случае. – Не мог удержать ползущую по лицу улыбку, отчего она становилась все шире. Протяжно вдохнул, потер руки, как озяб. Хисару понимала, что это нервное, избыток эмоций, который брат не знает, как выразить.
– О Джун, Джун! – сама протанцевала по комнате, не став сдерживаться. – Он не хочет в гель! Джун не хочет в гель! Райер вот удивится, когда вернется!
Бейзар глупо улыбался, глядя на нее. Спохватился.
– Действительно, неожиданность… Но нужно сменить белье. Принесу. И Файена попрошу помочь с мытьем.
Уперся в кровать, поднялся на ноги. Постоял еще с минуту, изучая Джуна. Уже и не мог припомнить, каким тот был год назад. Вдруг безумно захотелось ускорить время, пропустить это еле ползущее ожидание чуда, дергавшее все нутро. Встретить обоих племянников в столовой и…
– Мы поставим его на ноги, – ни тени сомнения не отразил его твердый голос. – Он станет тем, кем должен стать. Легендой гвардии. Он и Райер. Два брата, сгоревших в огне, восстанут.
Хисару замерла у стены.
– Ты не посмеешь! – стремительно теряла радость. Побледнела. Не смогла побороть животный ужас, едва вникла в смысл предсказания. – Стравить их с гвардией! Не позволю!!
Бейзар перевел взгляд на сестру, но белая ярость, растущая в ее глазах, его не затронула. Пожал плечами.
– Уже начали и ты, как помню, одному дала благословение. Или был минутный порыв, теперь жалеешь? – Склонил набок голову. – Ну посмотрю я, как удержишь их. – Развернулся, собираясь уходить. – Под своим крылом. Ты на Райера-то узду надеть не можешь. Теперь представь их вдвоем.
Хисару смотрела в спину брата, пока он шел к двери. Дернула щекой.
– Ты их знаешь лучше меня.
– Как сказать, – не согласился Бейзар, чуть замедлившись. Сестра возвращала рассудительность, смогла взять под контроль извечный материнский инстинкт, что обнадеживало. – Они настолько молодцы, что я сомневаюсь уже во всем. Если раньше я хоть что-то знал… Думал, что знаю. Теперь полагаю, что этого недостаточно. Но в любом случае, ты и представления не имеешь, на что они способны.
– Поэтому так говоришь? – Хисару точно не показалось: брат гордился своими воспитанниками. Даже тем, как они его дурили.
– Они не станут сидеть на месте. Не в их характере просто принять. Только они молоды и… Все же они не привыкли полагаться на кого-то, поэтому могут вновь просчитаться. Мы должны их поддержать. Это лучшее, что можем сделать.
Открыл дверь.
– Бейзар, – снова остановила его Хисару. – Там. В лаборатории. – Ей нужно было знать. – Если бы я не смогла сломать датчики. Как бы ты поступил?
Бейзар вспомнил слова Таймина Крида.
– Остался бы, – не пытался что-то придумать, сказал как есть. Поступил бы так тогда, не отказался б от своих убеждений и сейчас. – И защищал его до смерти. Его, а следом моей. Живым не отдал бы. Пусть и не родной он мне по крови – я не делаю различий между Джуном и Райером. Оба они мне за сыновей.
– Спасибо.
Хисару послала брату дрожащую улыбку. «Что не послушал меня. Что сдержал слово, данное Райеру. Забрал Джуна».
Бейзар понял.
Толчком в спину в следующую секунду был втиснут обратно в комнату, из которой почти ушел. Сжал зубы, оборачиваясь.
– Файен! Чуточку уважения…
Файен вытер вспотевшее лицо, проигнорировав ксура, которому это не понравилось. Бейзар вздернул белые брови и сложил на груди руки. Навис бы над тельальхарцем, но тот не уступал ему ни в росте, ни в размерах.
– Что за срочность? – спросил. Задержался, заинтересовавшись вопросом Файена, из-за которого тот даже не заметил небольшие изменения в обстановке.
– Вира Хисару! Вас пока найдешь… Все этажи оббежал.
– Сказала же, позже, – Хисару не была настроена выслушивать истерию становления серверов и обеспечивать неотложные потребности настройщиков. – Вы как помешались с этой игрой. Есть более важные дела.
Ксур задышал раздраженнее. Файен замахал руками.
– Не в этом дело. Райер…
– Позже, Файен, – Бейзар подтолкнул его к двери. Химик уперся.
– Раз ты здесь, вот и спрошу! Карсо…
Бейзар завелся всерьез:
– Она и так там сидит днями и ночами! Что еще надо?
Хисару немного отклонилась, чтобы целиком увидеть этот редкий взрыв негодования. Еще и по поводу Карсо. Обычно Бейзар был более сдержан.
– Сайя Синора! – Файен вышел из себя, почти выкрикнул имя в лицо отпрянувшему ксуру. – С ней проблемы! При чем здесь игра?
Хисару, только услышав о Сайе, рванула вперед и зажала химику рот ладонью. Быстро оглянулась на Джуна.
– Не здесь, – показала губами и указала на коридор. – Идем.
– Ложку принеси! – крикнул ей вдогонку Бейзар. – И белье сменное. И побыстрее!
Хисару кивнула. Закрыла дверь снаружи. Обратила все внимание на химика. И его нетерпеливое переступание с ноги на ногу принесло ощущение смутной тревоги.
– Я не могу дозвониться до того человека, – прямо сообщил Файен. – Ши Андо. Есть информация, что таверна закрыта после визита гвардейцев.
– Закрыта? – машинально повторила Хисару. И похолодела. – Гвардейцы?
– Люди туда не заходят судя по наружным камерам.
– А внутри? – быстро спросила Хисару.
– А внутри находятся два, иногда три человека, – Файен был подавлен своей неудачей. – Но я не могу контактировать с ними. Только наблюдать.
– Райер там был, – сердце упало. Хисару шатнулась к стене, почти упала на нее, не отпуская взгляда Файена. – Неужели…
Мрачно химик покачал головой. Его глаза утратили свой привычный смешливый блеск.
– Не думаю, что в этом причина. Больше склоняюсь к тому, что их допрашивали. Из-за той истории с криобанком.
– Таверна-то здесь причем? – вырвалось у Хисару.
– Сайя Синора была там постоянным посетителем, – проговорил Файен.
– А Сайя как сюда вписывается?? – Хисару зажала себе рот, поняв, что уже кричит, не в силах выносить крохи информации, которые выдает тельальхарец. – Говори быстрее, что ж ты тянешь?
Файен глубоко вдохнул пахнущий каменной пылью воздух. И бедой; ее-то запах они все знали наизусть.
– Мы так хохотали над гвардией.
– Файен! – с угрозой рявкнула Хисару, сжимая кулаки.
– Сайю эту обвинили в подрыве гвардейского хранилища, вира. Она арестована и находится в Первом центре. Психоделик ее расколол судя по нашей информации.
Хисару мертвела по мере того, как сознавала сказанное.
Несколько минут смотрела себе под ноги, тяжело дыша. Не в состоянии связно думать и что-то решать.
Джун. Сайя. Джун. Его девушка. Вспомнилась невеселая усмешка Райера на вопрос, не ошибся ли он, спутав любовь с симпатией, которая уже забылась. Не притащат ли они для Джуна наказание вроде той несчастной, что повесилась из-за любви к Таймину?
Он солгал ради нее, сказал тогда Райер. Джун фальсифицировал протокол допроса, что для психоделика было немыслимо.
В груди заныло отчаяние.
– Почему только сейчас об этом говоришь? – глухо спросила у Файена.
– Только узнал. Еще раз решил позвонить. Проверил информацию о таверне. И всплыло ее имя в клиентских чатах. Официальная гвардия по этому поводу молчит.
– Тебя это не смутило? – ах ну да, конечно, как она могла забыть. – Вы же все скатились до уровня детей и скачете вокруг тех серверов! Когда вам смотреть за жизнью центров и кварталов? – Файен неловко молчал. Орать бесполезно. Хисару пошла к лестнице, за ней поплелся ее спутник. – Мы можем провернуть то же, что и в Третьем центре?
– Невозможно. Там у нас был Бейзар внутри. Здесь нет никого.
Хисару ускорилась. Заметила в одном из штольных залов Тиена с молодыми психоделиками. Окликнула его.
– Отнеси наверх ложку и постельное белье. И помоги Бейзару.
– Понял, вира, – отозвался Тиен. Ложку? Бейзару? Зачем? – Сделаю сейчас же.
Исполнительность и годами вбиваемое повиновение все еще крепко сидели в нем, что иногда раздражало. Но сейчас Хисару была благодарна этому темненькому, мягкому по характеру парню за отсутствие вопросов.
– Мы куда? – рискнул спросить Файен, едва поспевая за белой вирой, несущейся по уровням все ниже.
– Покажешь мне, что есть по Сайе. Потом надо решить, что делать. Кого послать к Донатану, потому что помочь может ей он один. И станем ли говорить Райеру.
– Он с группой, – еще тише напомнил Файен.
– Вот именно! – вскричала Хисару, остановившись. Закрыла глаза. Прогнала видение неизвестной девушки в окружении бесчувственных следователей. Паникой она ничего не добьется, понимала это, но сердце грохотало так, что едва расслышала гул промчавшихся где-то в недрах гор вагонеток. – Райер будет ждать там ее вместе с провизией. У нас есть две недели, чтобы либо доставить ее в Пятый центр, либо сообщить моему сыну, что она здесь. С Джуном.
* * *
Таймин не сразу понял, чем конкретно это пробуждение отличается от остальных.
Рихана, выйдя из ванной, застала его осторожно трогающим свою голову. И поджала губу, так комично выглядел он, изучающий свой неожиданно приобретенный новый образ.
– Это ищешь? – подняла со стола пакет, завязанный узлом, полный темных волос.
– Ты что сделала?
Рихана смотрела на него с мягкой улыбкой: ошеломленный, коротко стриженный Таймин был более очарователен, чем ругающийся длинноволосый искуситель, сражающийся по утрам со спутанным клубком на голове.
– Обрезала твои волосы, пока спал.
