Ника Лемад
Посметь мечтать
В помещении заметно потеплело. Либо ее уже не колотил лихорадочный озноб. Хотя кожа все равно покрылась мурашками, как только выбралась из-под защиты теплой воды. Дайтор также поднялся на ноги и принялся на самом деле ее мыть. Быстро и умело намылил с ног до шеи и потянул обратно в воду.
– Волосы, – сказал. Сел на колени. – Клади голову мне на ноги.
– Я могу… – начала Сайя.
– Не можешь, – холодно возразил Дайтор.
– Не могу, – согласилась Сайя и, опустившись в ванну, уложила голову на его колени, выступающие из воды. Закрыла глаза, и, так как ничего другого больше ей не позволялось, отдалась мягкому массажу головы, которому Дайтор уделил вдруг серьезное внимание. Едва не уснула.
– Если это не Риф Шатизар, – сверху упали тяжелые слова, мгновенно вырвав разморенную заключенную из дремоты. – Тогда кто же он?
– Он уехал.
– Ты его любишь? – ровно спросил Дайтор.
Сайя судорожно вздохнула. Поморщилась, когда Дайтор дернул ее за волосы, вынуждая ответить. Открыла глаза и уставилась в его покрасневшее лицо. Голубой глаз отливал льдом, желтый яростно сверкал. Ноздри быстро раздувались. Машинально Сайя скосила глаза вбок и уже поняла, что он хочет узнать. Услышать. Почувствовать.
– Дайтор… Нет. Не люблю. Просто…
Гвардеец шумно выдохнул.
– Ты лжешь, крошка Кэт, – почти пропел. Неясное еще, смутно тревожное предчувствие натянуло струны нервов узницы. Невыразительная белая комнатка превратилась в уродливый мокрый склеп, в стенах которого множился тихий голос. – С ума сходишь по нему. Хотела бы, чтобы он был здесь? Вместо меня?
Сайя затрясла головой, мыло попало в глаза. Машинально вскинула руки, чтобы протереть их, однако Дайтор спихнул ее со своих ног, с головой погрузил в воду. Придавил за шею, удерживая у дна. И сквозь слой мыльной воды рассматривал широко открытые глаза, устремленные на него. Руки, вцепившиеся в его локоть и сжимающие его.
Любопытно, что от борьбы отказалась, освободиться не спешила. Одна, а потом вторая ладони отпустили его и с плеском упали в воду. Встревожилась гладь поверхности, заплелось темной паутиной волос дно ванны.
Прежде чем начала захлебываться, Дайтор с яростным рыком выдернул ее на воздух. Встряхнул. Сильнее, а Сайя надрывно закашлялась, закрыв лицо руками.
Наглотаться воды не успела, от щелочи сильно щипало глаза. Темнота постепенно отступала, вместе с тем осталось дикое сожаление, что следователь не довел дело до конца. Еще минута, всего лишь шестьдесят быстрых ударов стрелки, и ее мучения бы закончились. Кто-то бы поплакал, кто-то порадовался. Подавляющее большинство людей и не заметило бы ее отсутствия.
Дайтор выглядел непроницаемым. Холодным. Статуей, наблюдающей за ее попытками отдышаться.
Сайя вытерла слезы, и они тут же собрались снова.
– Ты же сделаешь все, чтобы меня осудить, – хрипло выговорила. Начала дрожать. Вода остывала. – Меня отправят в каменоломни в лучшем случае. Либо убьют.
– Так и будет.
Сайя с трудом проглотила спазм, сковавший горло при насмешливом ответе. Абсолютно обнаженного мужчины, который еще пять минут назад дарил ей ласковую заботу. И который сейчас занимал место в ванне напротив нее и равнодушно соглашался с ее скорой участью каторжницы.
– Почему ты меня не убил? – прошептала, до боли сжимая под водой руки.
Дайтор вздохнул. Как сожалел, только вот неясно, о чем.
– Я как-то потерял одного обвиняемого, – сказал. – Довольно глупо вышло: он взлетел на воздух. Второй раз такого не случится. Страдает моя репутация, знаешь ли.
Сайя вытерла нос. Умыла лицо, добавив к мыльной воде еще немного соли. Ждать от него эмоций было бесполезно.
– Вода уже грязная, – сказала. Хотелось отключиться и ничего не ощущать. Но кто бы ей позволил такую роскошь. – И холодная. Если нет цели меня заморозить, то нужно заканчивать с мытьем.
Невесомая улыбка пробежала по лицу Дайтора. По всей видимости, он еще не закончил с ней. С собой, скорее. Все еще был возбужден и намеревался насытить свое эго, привести себя в норму единственно предпочитаемым им способом. Не просто так начал вновь выпытывать о Джуне. По-иному, казалось, он не может, без боли, которую причиняет сам себе.
Сайя рассматривала мутную воду, слушала, как срывались с потолка редкие капли воды, чтобы через секунду расплескаться по плитке пола, и ожидала вопросов, намеков, предложений, в которых гвардеец упражнялся на ней со страшной проницательностью. А, ничего не дождавшись, совершенно растерялась от молчания Дайтора. Нерешительно подняла голову, отвела от лица мокрые волосы.
– Надо тебя подстричь, – заметил ее следователь, будто занятия важнее не существовало. – Уравнять до одной длины. Я сделаю это.
– Хорошо, – оторопело отозвалась Сайя.
– Добавим горячей воды?
Они сидели в этой комнате уже часа два. Из-за чего Сайя задалась вопросом, не станут ли ее разыскивать. Да и гвардеец остался без всех своих браслетов и телефонов, которые наверняка нужны были для быстрой связи с ним. Однако вопреки здравому смыслу он намеревался продолжить водные процедуры. Первым делом открыл слив, чтобы спустить мыльную воду. После вернул пробку на место и открыл кран, наполняя ванну чистой горячей водой. Притянул Сайю к себе спиной, обнял и сидел так, пока уровень воды едва ли не достиг бортиков, после чего перекрыл вентиль.
Сил сопротивляться уже не осталось, организм сам пытался защититься от постоянного стресса, внушая какое-то подобие безопасности в крепких руках. Сайя закрыла глаза, уложив затылок на теплую грудь. Конечно, знала, что Дайтор Риз в любом случае получит желаемое, что бы она ни делала. Его могла взбесить и остудить апатия, только ее-то без таблеток изобразить не выходило.
Дайтор пошевелился и сразу ощутилась температура воды, которая стала первым толчком к выходу из лабиринта вялых мыслей в ванную комнату. Следом Сайя почувствовала легкие касания на шее. Он ее целовал. Дайтор Риз, избегающий по возможности физических контактов, трогал ее губами.
– Дайтор?
– Тихо, – шепнул гвардеец, не прекратив своего занятия. – Я захотел тебе кое-что показать.
– Что? – голос Сайи разбился на тревожные ноты. Инстинктивно сжала его руку на своем животе. Дайтор усмехнулся.
– Ты останешься жива. Относительно цела. Наверное.
Поверхность воды сверкала под светом лампы, как и капли на холодных стенах. И эти искры намертво врезались в память вместе со словами Дайтора. Его рука с живота заключенной двинулась ниже, при попытке сдвинуть ноги зашипел и прикусил плечо. Сайя сжала зубы и сдавила мужские пальцы еще и своими, не пуская их дальше.
– Ты не спрячешься в этот раз, – пообещал Дайтор. Очередная стремительная смена цвета, тона и настроения. Сайя ему поверила. – Несмотря на существующие утверждения, подкрепленные вагонами научных экспериментов и тестов, что женщина возбуждается через голову, уверен, что есть обходной путь. Животный инстинкт, например, который вынуждает самку откликнуться на сильное мужское начало независимо от ее желания. Ей природой предписано подчиниться грубой силе.
Как ненужный привесок он выбросил из рисуемой им идиллии доверие к такому мужчине, без которого Сайя представлялась себе вещью, средством. Марионеткой, которую следователь дергает за веревочки исключительно в своих целях и для своего удовольствия.
Однако он был прав в одном – силы у них и близко не пребывали на одном уровне. Ее сопротивление подавил моментально, одной лишь рукой сжав обе ее кисти и вывернув их за спину. Сайя вскрикнула, выгибаясь дугой. Вода из ванны плеснулась на пол.
– Поиграем так.
Дайтор не упустит возможности добить ее, раз паника уже проявилась. На этот раз под угрозу поставил понятное желание познать мир любви с неизвестным и ненавистным ему мужчиной. Хоть и просила раньше его, а он оставил ее нетронутой. На что настроен сейчас, по нему не было понятно. Вторую руку насильно вклинил между сведенных коленей узницы, разводя в стороны ноги, чтобы после удерживать их уже своими ногами.
Сайя с силой прикусила губу, запрещая себе молить его. Боялась только, что, как и предупреждал, может оставить ее целой только относительно, а медика, приходившего к ней, она вряд ли осмелится попросить о столь интимной помощи, ведь тот может разнести слухи о жизни заключенной с тюремщиками. Родителям только этого позора не хватало.
Не слышала ничего кроме хриплого дыхания за спиной и стука своего сердца, бившего в висках. Закрыла глаза, услышала приказ смотреть.
Как предсказуемо, обреченно подумалось Сайе. Только так. По щекам поползли слезы и она обрадовалась, что гвардеец их не видит, что вода их спрячет.
Замотала головой, отказываясь участвовать добровольно. Дайтор в ответ резко двинул пальцем вглубь ее тела, вырвал вопль. Сайя дернулась, застонала от боли в вывернутых руках.
– Смотри, я сказал! – прошипел на ухо. Вода слегка покраснела между их ног. Голос чуть смягчился, но все равно отливал сталью. – Ты все же не обманула. Что ж…
Получив передышку, Сайя выдохнула. Опасалась шевелиться. Не подозревала, что проникновение может быть настолько болезненным, как кожу снял изнутри. И теперь все горело огнем.
– И как же мне теперь знать, что ты не станешь спать со всеми подряд? – между тем поинтересовался Дайтор. – Барьера больше нет и просочиться туда может каждый. Кэт, Кэт…
Он точно издевался. Кто может просочиться в запертую камеру к заключенной без ведома следователя, кроме него самого, Сайя не представляла.
Он пошевелил пальцем, заглянул в скривившееся лицо своей жертвы.
– С инстинктом не вышло, – пришлось ему подвести итог своему прощупыванию. – Не в этот раз. Тогда просто закончим.
Выпустил ее руки, вытащил палец. Развернул Сайю к себе лицом, приподнял подбородок. Она старалась не кричать, крепко держала в себе ужас под его изучающим взглядом. Болезненно обостренно ощущала каждый сантиметр его тела и умирала от гадливости. К нему, к себе. К процессу, предусмотренному природой для размножения, воспетому в книгах как нечто прекрасное, но мерзостному на самом деле в исполнении. Смотрела прямо в глаза, хоть и била ее крупная дрожь. Со всеми ли женщинами он так лютовал или только танцовщица борделя выступала подобным раздражителем, не знала. Не бил и не калечил физически, но его эмоциональный фон оставлял пожелать ему хорошего медика.
– Закончим, – повторил Дайтор и опустил вниз руку. Сайя, придавшая другое значение его словам, замерла.
– Не надо!
– Мне надо. Можешь кричать, – блестящие глаза Дайтор прикрыл ресницами, продолжив расширять вход в ее тело под скрип зубов самой узницы. – Никто не услышит. А если и услышит – не обратит внимания.
К насилию здесь все привычны, перевела для себя Сайя. Обычная вещь в этих бетонных стенах. Осталось только вытерпеть и это, после ее оставят в покое. До следующего раза. Или попробовать задушить его здесь, что у нее, естественно, не выйдет.
Дыхание перехватило, помимо воли вцепилась в Дайтора изо всех сил, когда он начал насаживать ее на себя. Медленно, как натягивал тугую перчатку не по размеру. Всхлипнула, прикусила губу. Глаза гвардейца заволокла тьма, брови сдвинулись, на лбу выступили капли пота. Сдерживался, но благодарностью за это проникаться отказалась.
Испытание мужским членом оказалось серьезнее пальца. Дав ей привыкнуть не больше минуты, в полную силу начал долбиться снизу, разбухая, казалось, все сильнее с каждым ударом, не обращая внимания на жалкие попытки своей любовницы уклониться. Вода вокруг них порозовела, при толчках волнами заливала пол, оставляя лужи у ванны.
Сайя прокусила щеку, болью перебивая внутреннее избиение; испачкала плечо Дайтора в крови, которую размазала своей же щекой. Обхватила его напряженную шею в поисках поддержки любого живого существа рядом. И плакала навзрыд, пока он подводил себя к очередной своей бесчеловечной победе.
Не так представляла себе близость. И близко не помышляла о подобном, когда думала о Джуне, рядом с которым хотелось воспарить.
Сейчас же мечтала убить. Всех, и сероглазого ньянца в том числе.
* * *
Романтика серого особняка протекала своим чередом. Нижний зал заполнили толпы томящихся нетерпением людей, на вечер забывших, кто они и какова их цель в мире. Поддавшихся тщательно скрываемым от общества желаниям тела, что было странно, потому как все то общество и находилось в одном месте, прячась друг от друга под масками. Торжественный блеск зеркал и загадочный шепот, звон хрустальных бокалов писали особую безмятежность борделя. Мягкие шаги босых ног официантов, разносящих угощения и напитки, шелестели среди обрывков разговоров и тихого смеха. Одним только своим видом работники, на чьей умасленной коже отражалось мерцание тысяч свечей, услаждали взор прекрасных и не очень вир, таившихся под искусственными лицами. И заставляли просчитывать, сколько денег они готовы оставить здесь, на втором этаже за закрытыми дверями комнат.
– Перца много не жуй, – шепнул Матис, глядя, как Риф Шатизар без меры сыпет в тарелку жгучую приправу. – Гореть будешь весь.
– Надо поговорить, – напряженно произнес Риф. Поняв, как выглядит его занятие со стороны, оставил перечницу. Его глаза просканировали зал. – Мия где?
– Позову, – краем губ отозвался официант и ушел. Риф откинулся на спинку дивана. Не в состоянии был расслабиться, весь издергался уже. От настойчивого взгляда женщин, гуляющих по залу, разнервничался еще сильнее, застучал пальцами по столу. Ни еда, ни вода не лезли в глотку. После визита инспектора Риза места себе не находил, в итоге сорвался и понесся в бордель. Чтобы стать здесь объектом охоты.
К нему подошел Кейл, оперся обеими руками о столешницу. Риф едва не ослеп от пожара на его обнаженной коже.
– Ты как фонарь.
– Работа такая. В масле перламутр, – пожал плечами Кейл и скупо улыбнулся. Действительно, смазка подчеркивала весь узор мышц, ведь работник должен поражать собой клиенток и притягивать их руки к себе. Риф вздохнул и наклонился вперед.
– Ребята, вам нужно прекратить посещения таверны. Сегодня приходила гвардия. За местом следят.
Кейл прищурился.
– Будет подозрительно, если постоянные клиенты резко перестанут там появляться. Удалось узнать, что с Сайей?
Риф поднял на товарища тяжелый взгляд, подмечая скрытую тревогу на смуглом лице, и отрицательно качнул головой. Карие глаза Кейла незаметно прошлись по сторонам, губы растянулись в улыбке, демонстрируя окружающим легкую и непринужденную беседу.
– Все боятся, – шепнул Риф, даря официанту ответную фальшивую улыбку. – После визита гвардии люди разбежались. Молва разнесется быстро и, уверен, с этого дня в таверне появятся только слепые и глухие, игнорирующие новости и слухи. Или совсем отбитые на голову вроде вас. Уходи, Кейл, на нас смотрят.
Кейл едва не столкнулся с двумя разодетыми по последней моде вирами, благоухающими цветами до помутнения сознания; подошедшими ближе рассмотреть крайне привлекательного виара, не спешащего пользоваться маской. В горле запершило, как только вдохнул рядом с ними. Однако пересилил себя, повернулся к гостьям. Оказался им неинтересен и взмахом руки был послан от столика подальше.
Уже и Риф привстал с дивана, насторожившись более прежнего. Кейл поклонился вирам, после чего растворился в толпе: здесь он был бессилен, посетителю придется выкручиваться самому.
Среди гостей прошуршал атлас длинной юбки Мии, явившейся для Рифа изумрудным проблеском спасения. Мелькнули светлые локоны, притихли голоса, поубавился звон бокалов. Люди теснились к диванам, пока не образовали коридор от лестницы в центре зала к одному из столиков. Во все глаза Риф разглядывал бывшую любовницу – к тяжелой благопристойной юбке управляющая подобрала открытый кожаный корсет. На этом ее одежда кончилась.
Бровь поползла вверх, быстро вернул ее назад.
– Мия! – «Прошу, избавь меня от внимания своих клиентов» повисло в воздухе. Угол пухлых, ярко накрашенных губ управляющей насмешливо изогнулся.
– Виар, – держала в памяти отбой с его стороны, когда контакт стал резко недоступен. – Добро пожаловать в наше заведение. Надеюсь, хорошо проводите время?
Злопамятная и обидчивая, не упустит теперь случая потешить свое самолюбие за его счет. Риф не явился бы с повинной, если б ему не нужна была ее помощь. И куча свидетелей его измены. Понадеялся только, что не заставит его прилюдно вымаливать ночь с ней.
Отодвинул в сторону двух пытавшихся привлечь его внимание вир, подошел к Мие.
– Идем, – сказал, протягивая ей руку. – Кажется, я справился со своей недавней проблемой. И обнаружил, что дико скучаю по тебе.
– Виар чересчур высокого мнения о себе, – бесстрастно отозвалась Мия, и не подумав принять предложенную ладонь. Риф переждал скачок сердца и мысленно посчитал примерное количество людей в зале. Усмехнулся совсем безрадостно.
Похоже, у местных сплетников появился-таки шанс донести до его отца довольно занимательные подробности об отпрыске.
2. Отчаяние погрузит мир во тьму,
– Как он?
– Нормально…
Рихана сердито зарычала в сторону кровати. Таймин сцепил зубы, попытался сесть. Схватился за перекладины и весь вспотел от такого мизерного усилия. Райер успел заметить отчаяние во взгляде Риханы, прежде чем она неспешно приблизилась к ректору, хотя едва сдерживала себя, чтобы не броситься на помощь.
– Все же простыл, – сообщила Райеру, а Таймину протянула стакан воды. Который тот чуть не пролил на себя, не в силах поднести ко рту. Его рука мелко тряслась и пальцы заскользили по гладкому стеклу; Рихана была готова, осторожно придержала под донышко. Обернулась к угрюмо наблюдающему за ними ксуру. Быстро заморгала, пока не видел Таймин, при этом тон не изменился ни на оттенок. – Так что, как и сказала вира Хисару, этот раз он пропустит.
– Райер, – выдохнул Таймин, с трудом протолкнув через горло глоток воды. Жестом показал Рихане, что достаточно, жажду не испытывает. – Ри сказала, вы встретили Сайю.
– И она меня узнала, – подтвердил Райер. Подошел ближе, придвинул стул к кровати и сел. Про себя ужаснулся: ректор на самом деле выглядел худо. Он как собрался составить компанию Джуну и готовился выпасть из жизни на время их спецоперации, чтобы проснуться потом в новом мире. – Мы поговорили даже.
– Она спрашивала о Джуне?
– Я сказал ей, что он мертв.
После слов Райера в квартирке повисла зыбкая тишина. Таймин открыл рот, желая что-то сказать; закрыл, не отыскав нужных слов. Сдвинул брови, ожидая пояснений; Рихана, прислушиваясь, неслышно меняла воду в тазу и полоскала полотенца. Райер прочесал волосы, вновь темные, почти как у самого Таймина. Прощелкал бионическими пальцами.
– Я не уверен. Ни в чем не уверен. Даже в том, имел ли право лгать ей. Или должен был сказать, что он жив. Почти жив. Но это приблизительно, потому как в любой момент может и… – осекся и пожевал губу. Обвел глазами стены, заставленные полками, заваленными книгами. – Ректор, в тот момент я посчитал, что ей будет лучше начать без него. Вряд ли они увидятся.
А Рихана вспомнила слова виры Хисару. О любви к психоделику.
– Сайя, – поставила таз с чистой водой на пол у кровати и выпрямилась. Заправила в хвост выбившиеся волосы. – Вы же о ней? – Дождалась кивков. Начала догадываться, откуда та вира нахваталась знаний о жаре психоделиков. – Она была с Джуном? Там, наверху?
– Не то чтобы была, – уклончиво отозвался Райер. Таймин промолчал. – Помогала нам, покрывала нас. С психоделиком никто не может быть…
Гвардейский постулат, вдалбливаемый в голову, вырвался по многолетней привычке; тут же посмотрел на Таймина, с которым была Рихана.
– Когда ты с ней ушел в кабинет в таверне – она узнавала о Джуне? – уже резче спросила Рихана.
– Разумеется, узнавала! – воскликнул Райер.
– И ты сказал, что он умер? Как она себя повела после?
– Никак. Сообщила адрес серверов Нарсама. Попросила сохранить данные. И, – Райер перевел взгляд на ошеломленного Таймина, – раскрыла имена некоторых наших друзей. Таймин, я с ними встретился там, наверху. Наши два сина, Аномалия, Таниас, Уэст.
– Быть не может! – подбирая слова, медленно проговорил Таймин. Даже немного порозовел от волнения. – Сайя передала тебе Руины Нарсама?? Как? Это может быть?
– Меня одну волнует, что эта девушка осталась наверху со знанием того, что тот, кого любила, погиб? – закричала Рихана, перебив непонятный ей восторг по поводу обретения злосчастной компьютерной игры.
– Ри, успокойся, что ты в самом деле, – Райер не понял ее раздражения. – Она тебе настолько хорошая подруга?
– Не в этом дело, – отрезала Рихана. Опомнившись, глянула на Таймина, как вытащенного из воды. При нем точно не станет говорить, чем чревата любовь к таким особенным людям, он не должен чувствовать себя обязанным. Например, оставаться с ней, если не захочет. И без того смерть девушки той никак не мог простить себе.
– А в чем? – моментально Таймин понял, что он является лишним слушателем. Рихана ровно и спокойно ответила, без уверток:
– Нельзя просто выключить любовь. А когда умирает надежда – это настолько больно, что весь кровишь внутри. И мне не нравится, что Райер вот так просто убил ее веру.
– Если… – Райер втянул в себя дальнейшие слова и уставился на свои руки. Поправился: – Когда. Когда Джун поправится, он найдет ее. Я уверен в этом. Теперь он свободен. Может делать, что хочет.
Кашлянул в сторону, прочистил горло. Таймин вздохнул. Рихана отошла к столу, повытряхивала из баночек таблетки, с которыми вернулась к кровати.
– Пей, – могла гордиться собой. Ни руки, ни голос не дрожали, а Таймин ничего не заподозрил. – После будешь спать.
Незаметно двинула Райера ногой и, пока его товарищ давился таблетками, глазами указала на дверь. Снова Райер уловил тень подавленности в потухшем взгляде. Встал.
– Вернешься – погоняем? – Таймин изо всех сил стремился не показать, насколько ему паршиво, и Райер поддержал его игру. Похлопал по руке, лежащей поверх простыни. Тем более сам с нетерпением ждал, когда подземные техники смогут запустить сервера.
– Обязательно, ректор. Возьмем Карсо и пробежимся по всем локациям. Только чтобы стоял на своих двух к моему возвращению!
Райер вышел из квартиры Риханы, не оглядываясь. Закрыл дверь, прислонился спиной к стене. Машинально кивал проходящим мимо знакомым, хмурясь при этом все сильнее.
Дядя сказал, что Таймин не появляется уже и на тренировках.
Это не было похоже на простуду. Файен отчитался, что в результатах анализов ректора нет ничего необычного, ни намека на воспалительные процессы. И Рихана, конечно же, знала об этом. При всем том сам Таймин уже и голову поднять не мог от подушки. Бледнел и худел, практически ничего не ел и не вставал.
Даже маму, просветившую больного с головы до ног и не отыскавшую ни единой патологии, поставило в тупик странное недомогание. Верил бы Райер в суеверия, сказал бы, что на ректора навели порчу.
Рихана нашла Райера уже на ступенях между уровнями, где он бездумно ковырял ногтем камень и думал. Вздрогнул от оклика, поднял голову.
– Что с ним? – прямо спросил. Рихана тяжело опустилась рядом. Уронила голову на колени.
– Я не знаю, – тихо сказала. – Никто не знает. Он просто тухнет, как огарок свечи, огонек все слабее. При этом он вполне в рассудке. Сам все понимает.
Райер похолодел.
– Ри! Что ты такое говоришь??
Рихана вместо ответа сжала руки вокруг колен и совсем сгорбилась. Плечи ее задрожали и Райер понял, что она плачет. Делает то, чего не может позволить себе перед Таймином. Сбежала на лестницу, когда ее мужчина уснул. Сколько времени она проводит здесь?
Ему стало по-настоящему страшно. В голове воцарился жуткий ад. Он не был медиком, ничего не знал о болезнях кроме той, что отнимала у него брата. А теперь еще и Таймин решил испытать его на прочность.
В который раз устыдился, сообразив, что вновь думает о грядущем одиночестве. О своем, личном. Посерел под цвет окружающей его толщи камней.
– Рихана! – вскочил на ноги. Готов был сейчас поверить и в любой предрассудок, ведь молитвы дяди помогли. – Есть в лагере эти… Как их? Шаманы? Черт, как же их звать-то?
Рихана посмотрела сквозь слезы в стремительно теряющие цвет глаза.
– О чем ты?
Бредовейшие идеи и несусветный абсурд. Райер представил белое лицо Таймина, сливающееся с подушкой. Взмахнул рукой, зацепил стену, отколол выступающий камень. С грохотом осколок скатился вниз по лестнице.
– Раньше были народные целители, – торопясь, пытался объяснить свою мысль. Сунул правую руку в карман, боясь разнести тут все ненароком. – Ворожеи, травницы.
– Шарлатаны? – Рихана с силой обхватила лоб.
– Пусть будут шарлатаны. Неважно. У них есть вроде дара. По крайней мере, так в истории записано.
Рихана вытерла лицо. Посмотрела на Райера и отвернулась.
– Здесь нет магии. Нет сказок, – убито произнесла в стену. – Люди верят в технологии и силу металла.
– На него могли наслать порчу! – выкрикнул Райер. Рихана вздрогнула от заметавшегося по штольне эха. – Если ничего не можете обнаружить! Но ведь он нездоров!
– Порча, – прошептала Рихана. Для медика это слово выражало насмешку над наукой. Для отчаявшейся женщины означало еще один шанс. Глупый, пустой, но надежду нельзя отпустить. Шмыгнула носом. – Знахарка, говоришь? Дар? Вроде как психоделик с даром?
– Да. Да! Спрошу у мамы, она всех здесь знает.
Райер выхватил из кармана рацию, чтобы узнать, где сейчас Хисару. Рихана поднялась на ноги.
– Погоди минуту, – сказала. Поморгала, прогоняя слезы. Глаза покраснели, и Таймин мог заметить, что она плакала. Он расстроится. – Насчет той девушки. Сайи.
Райер дернул головой, не желая сейчас тратить время на поучения.
– Я понял. Врать плохо.
– Мне твоя мама сказала, – Рихана придержала руку ксура, прося уделить ей чуточку внимания. – Что чувства к психоделику отличаются от любви к обычному человеку.
Райер помимо воли насторожился. Знал шестерых психоделиков, трое из которых состояли в отношениях. Двое еще были малы для девушек, а с сердцем Джуна дела обстояли неясно.
– Чем отличаются?
– Вира Хисару сказала, что это на всю жизнь. Живого, мертвого ли – Сайя будет любить Джуна всю жизнь. Она не начнет что-то с начала, с конца или с середины, чего ты, видимо, ей искренне желал. С того момента, как ты ей сообщил о смерти своего брата, ее жизнь закончилась.
Райер в замешательстве уставился на Рихану.
– Ты… – опустил глаза в пол, укладывая в голове новость. Лоб прорезала глубокая складка.
– И твоя мать, – добавила Рихана со вздохом. – Наиль. Нам нельзя разлучаться с нашими мужчинами.
– Сайя? – Райер начал понимать. Она без сомнений любила его брата. Ради Джуна совершила невозможное, причем не зная, понадобится ли ему это или все бестолку. На одной голой вере. Растерянно поднял глаза. – И что теперь?
– Думаю, ей нужно сообщить о твоем благородном порыве.
Райер покрылся неприятными мурашками, едва вспомнил замерзшее выражение лица Синоры. Прошло уже три дня. Случиться могло все что угодно.
– Я пойду! – выпалил. Джун не забудет ему такой благотворительности. – Сейчас же!
– Ты не можешь бегать, к тому же у тебя встреча назначена под Пятым центром, – Рихана вдавила лоб в холодный камень. – Я не пойду, извини. Ищи посыльного.
– Карсо.
– Бейзар тебя скрутит в спираль, – Рихана растерла щеки, чтобы придать лицу одинаковый цвет и скрыть красные пятна. – Проверю Таймина и пойду опрашивать соседей, кто тут у нас искусен в чудесах.
Хисару встретила Райера на верхнем уровне. Ласково потрепала его по перекрашенным волосам.
– Было бы неплохо, – сказала, – если бы ты взял цвет волос от отца.
– Рихана мне рассказала об отношениях с психоделиками, – ответил Райер. Сразу мать изменилась в лице. – Это правда?
Хисару кивнула после некоторого колебания. Райера перекосило.
– Почему у нас всегда так мало времени? – прошептал. Хисару встревожилась, но спросить не успела. Райер начал быстро говорить: – Я не сказал тебе. Джун оставил девушку наверху. И он к ней неравнодушен. Он точно хотел бы быть с ней. Только не мог. Я ее встретил. Когда ходил к Ши Андо.
Хисару мрачнела все стремительнее, начиная догадываться об окончании такой встречи. Райер повел глазами по сторонам, не зная, как сообщить об услуге, оказанной Джуну его милостью; но на выручку никто не явился.
– И что? – поторопила его мать.
– Она теперь уверена, что брат погиб. Год назад.
– Боже, – потрясенно проговорила Хисару, опираясь спиной на стену. – Джун, говоришь, привязан был к ней?
– Думаю, больше чем привязан, – Райер крепко зажмурился. – Он, конечно, отмалчивался, что еще ему оставалось? Мам, – быстрый взгляд на закрытую дверь, за которой лежал Джун, – я совершил ошибку. Огромную. Джуну лучше, и я верю, что он вернется. Как смогу сказать ему?
– Никак, – Хисару покачала головой, но выразительная гримаса ее бледного лица говорила о многом. Она пришла в такой же ужас, как и ее сын, едва подумала о судьбе несчастной неизвестной. Едва поставила себя на ее место. Вытерла ладони о брюки. – Как ее имя?
– Сайя. Ее зовут Сайя Синора. Мы можем привести ее сюда? – вскинулся Райер. Умоляюще заглянул матери в глаза. – Показать ей Джуна? Она никто, не интересна для гвардии. Не станут ее искать так, как Тиена и Наиль. Сайя может уехать, например, в другой центр, вернуться домой. Да что угодно придумать – поверят!
Хисару смотрела в пол.
– Ты не можешь туда идти.
– Знаю. Карсо…
– Таймин, само собой, тоже. Как и Рихана.
– Карсо…
– Поверит ли она чужому человеку после твоих слов?
– Мама! – голос Райера разлетелся по коридору. – Она знает Карсо!
– Карсо не пойдет, – перебила его мать. – Джун, как же так… Бейзар ее не отпустит даже ради тебя, так что забудь!
Райер сник. Время насмехалось над ним, уносясь вдаль и увеличивая расстояние между его словами и настоящими событиями в жизни Сайи, которые мог только со страхом представлять.
– Файен, – внезапно нарушила молчание Хисару. – Он может связаться с Ши Андо. Если ты ее встретил у него, они знакомы. Если они знакомы – она поверит. Ши может спустить ее вместе с провизией, там и заберешь девушку.
– Файен, – эхом повторил Райер. Конечно же, тельальхарец мог это сделать, ведь связывался с ним, тогда еще гвардейцем, для обмена и передачи лекарств для Джуна. – Сейчас же иду к нему!
– Даже к Джуну не зайдешь? – Хисару откровенно удивилась. Райер помотал головой.
– Сначала исправлю все. Иначе… Боюсь, что могу опоздать. Джун… Он подождет меня, – Райер уже развернулся бежать, но замедлился. Еще нужно было спросить: – Насчет Таймина.
– Мы ищем, – коротко ответила Хисару. На данном этапе другого ответа не было. Они и так уже все головы сломали над загадкой ректора.
– Я подумал, что надо показать его народным целителям.
Хисару непонимающе сдвинула брови.
– Кому, прости? Это кто такие?
