Ника Крылатая
Только моя
Глава 9
Михаил
Чертовы праздники наконец-то кончились. Никто из клиентов не свернул шею и не сдох в ванне с шампанским – это уже можно считать большой удачей. Откровенно говоря, Новый год я не люблю. Поэтому в квартире нет елки и мишуры.
Новогоднюю ночь я провел в клубе. Ага, в том самом «Кристалле». Сашенька сверкала колечком на пальчике. Как я посмотрю, Андрюху ничему жизнь не учит. Хорошо, что у него адвокаты заботливые и зубастые. Пропишут Сашеньке обязанности и неустойки.
– В такой праздник и один, – Саша грациозно опустилась на светлый кожаный диванчик рядом со мной. – Ах, Миша…
– Ой, не начинай, – кривлюсь. – Обратно не позову все равно, – сразу обрубаю все поползновения.
Новая любовница у меня уже есть. Третья. С подружками в другом клубе гуляет. Еще не хватало ее с собой сюда тащить. Обрадуется еще, потом объясняй, что это вовсе и не то.
– Андрей где? – спрашиваю, смотря на веселящуюся толпу.
– Дорогих гостей обхаживает, – пожимает точеными плечиками Саша. – Между прочим, вот, – протягивает в мою сторону руку.
– Пф, – вздыхаю. – Ну нравится ему жениться. Я такой дурной привычки не имею. Все, иди, – взмахиваю рукой, отсылая ее. – Без Андрея не подходи.
– Хам, – четкая бровь выгибается. – Всегда таким был.
– Слушай, чет ты не жаловалась, когда имел тебя в обмен на цацки. Иди давай, твою цену я отлично знаю.
Краснеет. В глазах злость полыхает. Поджимает губы недовольно, но молча уходит. Бабы… Сплошные с ними проблемы. Возвращаются из курилки два приятеля. У нас в этот раз мужская компания.
Обсуждаем планы, ржем, вспоминая всякие приколы и проколы. Расслабон. А если вдруг приспичит, то найти себе тут красотку на разок вообще не проблема. Девчонок тут полно. Яркие, как тропические рыбки. Только зубы как у пираний. Щелкни пальцами и на коленях сразу окажется пара-тройка на все готовых.
Бросаю взгляд на веселящуюся толпу. В «Кристалле» все слишком, все с размахом. На сцене представление. Звездульки отрабатывают гонорары. Чес у них в новогоднюю ночь. Тут песенку, там две – вот тебе на квартирку денежка. С потолка блестки сыплются, конфетти всякое.
Дед Мороз выперся с табуном зачетных Снегурок. Так что гостям явно не скучно. Андрей еще неплохой такой автомобильчик в розыгрыш новогодний закинул. Квартирку зажал. Жмот.
Полночь встречают боем курантов, хлопками шампанского и громкими криками. С усмешкой смотрю на толпу, которая дружно отсчитывала последние секунды старого года. Ага, как будто сейчас часы отобьют бой и все изменится… Ни хрена не изменится.
В чудеса я давно перестал верить. К чертям собачьим эту веру. Только хуже от нее. Толку верить во всякую фигню? Делать надо. Не вера в чудеса помогала отцу протянуть чуть дольше, а первоклассное лечение и уход. И не чудеса сейчас моей матери помогают, а мои денежки. За хорошее баблишко у нее самый лучший уход, дорогущие лекарства. Только и вот этого всего мало…
Нет чудес в этом мире. Только упертость. Умение пробивать стены. Принимать решения. Идти вперед, когда хочется сдохнуть.
Вдруг на ум приходит красивая и хрупкая девочка с серо-голубыми глазами. Вот эта малышка сумела удивить. Думал, в больницу рванет сразу, а она уперлась. Доучилась. Родила. Впахивала. Чертов засранец Птиц даже не понимает, как ему повезло.
– Эй, – хлопает лапищей по плечу один из приятелей, – ты чего такой мрачный?
– Да чет устал. Спать охота. Старею походу.
– Ага, – поддакивают и ржут. Идиоты.
Треплемся еще какое-то время и к трем ночи я готов свалить. Пишу Лике, чтобы валила сегодня к себе. Нет у меня на нее настроения. Вызываю водилу. Домой. Поспать бы немного. А то уже утром предстоит поездка за город. Нужно мать поздравить с Новым годом. Подарки привезти. Сегодня она спит под успокоительным. Ей волноваться нельзя. Сиделки следят. Эскулапы все лечат и лечат, только не особо толк виден. От некоторых болячек лечения нет…
В этот ранний час улицы Москвы относительно пустые. Водила ставит тачку на парковку и забирает свою.
– С Новым годом, шеф, – салютует на прощание.
– И тебе не хворать, – буркаю в ответ.
Поднимаюсь на свой этаж. Чет лифт у нас какой-то укачивающий стал. Вваливаюсь в квартиру и топаю к дивану. Валюсь на него. Во, теперь дом перестал качаться. Особенно если глаза закрыть. Так совсем хорошо. Проваливаюсь в сон.
– Ай! – резкий вскрик заставляет открыть глаза.
Я сжимаю тонкое женское запястье.
– Сказал же, чтобы домой ехала, – разжимаю пальцы.
– Совсем псих, – Лика потирает покрасневшую кожу. – А если бы сломал?
Вижу, как губы девушки дрожат от обиды.
– Сама виновата.
Обрубаю резко и опять закрываю глаза. Добавляю:
– Не нравится, дверь вон там.
Молчит. Только слышу легкие шаги в сторону кухни. Крыть нечем. У меня поганый характер, и менять его я не собираюсь. Да и пока ни одна не сделала ничего, чтобы я относился по-другому. Ни-че-го.
Досыпаю еще пару часов, а потом тащусь в душ. Лика провожает меня взглядом, но с кровати не дергается. Обиделась? Да и плевать.
– Кофе приготовь, не валяйся, – говорю и захлопываю дверь в ванную. Раз приперлась, пусть хоть что-то полезное сделает.
Контрастный душ помогает прийти в себя. Выключаю воду и обматываю полотенце вокруг бедер. Выхожу и топаю на кухню. На столе какой-никакой завтрак. Молодец.
– Кофе, – напоминаю.
Лика кидается к кофемашине.
– И рубашки мои прекрати таскать. Бесит. Халат себе купи.
Да, я раздражен. Даже не пытаюсь этого скрывать. Усаживаюсь на стул.
– Что у вас, баб, за манера такая – таскать мои рубашки?
– Твое кофе, – ставит передо мной чашку.
– Твой! Даже я это знаю.
Сейчас меня бесит каждая мелочь. Оглядываю с ног до головы. Миленькая. Упругая. Зеленоглазая блондинка. Когда при макияже – та еще хищница. По сути, отличаются они все только цветом волос и глаз. А так – одинаковые. Манерами, поведением, ужимками…
– Так, я поехал по делам.
– Но сегодня первое!
Так удивляется, будто я не знаю.
– Да хоть сто первое. Все, не отсвечивай.
Завтракаю и возвращаюсь в спальню. Одеваюсь. Потом иду в кабинет и забираю подарки. В гостиной на диване сидит Лика. Укуталась в плед.
– Подарки? – ее глаза тут же загораются. Вот дура, нет?
– Ты свой уже получила. Лика, я попросил не отсвечивать.
Пожалуй, эту тоже пора менять. Кажется, она глупее предыдущих.
– Не звони, – командую и одеваюсь.
Спускаюсь на парковку. Народу мало. Большая часть еще отсыпается или лениво тупит в телеки. Закидываю подарки назад и сажусь за руль. Ехать мне прилично. Считай, в противоположную часть, да еще и в пригород. Даже первого января машин на дорогах хватает. Медленно приближаюсь к цели своего путешествия.
Закрытый коттеджный поселок. Все чисто и прилично. Иначе никак. Жители просто разорвут управляющую компанию.
Подъезжаю к дому и ворота автоматически распахиваются.
– С Новым годом, Михаил Дмитриевич, – приветствует меня охранник.
– С Новым годом, – кивают.
Достаю подарки и иду в дом. Прохожу в небольшой холл. Мне навстречу спешит сиделка.
– С Новым годом, Михаил Дмитриевич, – улыбается дородная женщина.
Никакой униформы. Обычный спортивный костюм.
– И вас, Галина Васильевна, – протягиваю ей один из подарков.
– Ой, спасибо, – улыбается она, принимая красиво упакованную коробочку.
Вторую я отдам другой сиделке, если дождусь. А нет, то просто оставлю здесь.
– Алевтина Николаевна как раз уже поела. Собирались чай пить, – отчитывается сиделка.
– И я с вами, – улыбаюсь.
– Проходите в гостиную. Ваша мама сегодня даже из спальни вышла. А я пока чай принесу.
Прохожу дальше в дом. Он относительно небольшой. Но просторный. Светлый. Замираю в проеме гостиной.
Мама сидит в удобном мягком кресле. Под ногами пуфик. Ноги укрыты пледом. Смотрит в окно. Такая сейчас хрупкая. Сильно сдала.
Медленно иду к креслу. Тихо произношу:
– С Новым годом, мам.
– Мишенька! – поворачивает ко мне голову. Протягивает руки, чтобы обнять. – А уже Новый год? – спрашивает удивленно. – Ах да, елка же стоит.
Обнимаю самую любимую женщину. Сажусь прямо на пол.
– Как твои дела, сыночек? – спрашивает ласкового. Начинает гладить по голове.
– Все хорошо. Работаю.
– А Светочка не приехала?
И так каждый раз. Мама помнит Светку, но не помнит, что мы давным-давно расстались. У нее какая-то своя мешанина из воспоминаний.
– Нет, не приехала. Мы с ней давно не вместе.
И это тоже повторяю каждый раз. Но мама снова не запомнит.
– Развелись? – и удивляется так искренне. – Жаль. Хорошая же девочка.
– Мы не были женаты, чтобы разводиться. Я по-прежнему холост.
– Это плохо. Нельзя одному. Ты у меня вон какой парень видный. И куда девушки смотрят? Вот я когда твоего отца увидела, так сразу и влюбилась! Ему так идет форма!
Мама пускается в воспоминания о своей молодости. Рассказывает в очередной раз о том, как они познакомились с папой. Галина Васильевна приносит чай. Накрывает небольшой стол. Мое внимание привлекает тарелка с тортом. Это не из кондитерской. Домашний.
– О, Галочка! – мама отвлекается на сиделку. – А ты когда пришла? Сына моего помнишь?
– Помню, Алевтина Николаевна, – поддерживает игру женщина, – хороший у вас парень.
– Только вот никак не женится, – вздыхает мама. – А мне так внуков хочется.
– Женится, – Галина Васильевна разливает чай. – Вот встретит ту самую и обязательно женится. В этом деле торопиться никак нельзя.
– Да-да, – кивает мама. – Надо ведь раз и на всю жизнь.
Они принимаются активно пристраивать меня в хорошие руки. Сватают дочерям соседок. Маме сегодня определенно лучше. Она бодрая, разговорчивая. Помогаю ей пересесть за стол.
Эти несколько часов провожу за разговорами. Мама то и дело сбивается, но это не страшно. Я рад видеть ее такой. Чаще она безразлична.
И главная тема опять – моя женитьба. Мама отказывается видеть во мне взрослого мужчину, для нее я все еще молодой парень, у которого есть любимая девушка.
Но за подъемом случается спад, как и всегда, и мама начинает уходить в себя.
– Пора отдыхать, – грустно улыбается сиделка. – Сегодня был чудесный день.
Провожаю маму в комнату. Обнимаю. Она смотрит на меня немного удивленно.
– Миша, ты опять убегаешь на дискотеку? Ну беги, дело молодое. Светочке привет.
На выход меня провожает сиделка.
– Спасибо за подарок, Михаил Дмитриевич. Надеюсь, в наступившем году будет больше радостных событий.
Обнимаю ее.
– Без вас было бы значительно тяжелее. Привет Зинаиде Сергеевне.
– Передам. До скорого, Михаил Дмитриевич.
Ну вот, очередной тяжелый день закончен. Пора запирать демонов и браться за работу. А то мои там на шею сядут, если начальство размякнет.
Глава 10
Михаил
– Тамара Юрьевна, эта зима когда-нибудь закончится? – спрашиваю своего секретаря. – Там, – тыкаю пальцем в сторону окна, – снова к черту все завалило!
От злости стукаю кулаком по ее столу.
– На дорогах черт проедешь! За рулем стадо баранов!
– Чаю с мятой? – Тамара Юрьевна выгибает четкую бровь.
Как эта женщина умудряется сохранять такое спокойствие? Как?! Да еще и на работу почти не опоздала.
– Ай, – обреченно машу рукой. – Неси свою отраву.
Делаю пару шагов к двери своего кабинета. Останавливаюсь и оборачиваюсь.
– Тамара Юрьевна, мне иногда кажется, что ты ведьма.
– Все возможно, – невозмутимо отвечает секретарь.
Направляется в коморку, где оборудована мини-кухня. И уже оттуда продолжает:
– Всякая женщина чуть-чуть ведьма. И только от мужчины зависит, добрая или злая.
– Так, заканчиваем философию.
Я просто сбегаю к себе в кабинет. Сговорились они там, что ли? Новый год – новый виток гнездования? Неделю назад выставил к черту Лику. Задолбала!
Падаю в кресло и выдыхаю. Коммунальщики эти! Каждый снегопад у нас такая задница. Зима и снег – неожиданное, мать его, сочетание!
– Ваш чай, – Тамара Юрьевна приносит это пойло. – Список дел у вас на почте. Как всегда. И вот еще, – продолжает, спокойно разливая чай по чашкам, – через полчаса у вас встреча с Прокофьевым.
– Тамара Юрьевна! – грохаю кулаком по столу. – Ты б еще дождалась, когда я чашку возьму! – рявкаю.
– Мне очень хотелось так поступить.
Вот, даже не скрывает! С ума сведут меня эти женщины.
– Что надо, не сказал?
– Нет, вы что. Но по опыту могу предположить, что ничего хорошо нам не скажет.
Для встречи с Прокофьевым мне понадобится что-то значительно крепче чая с мятой. Намного крепче.
– Может, его там сугробом завалит? – спрашиваю с надеждой.
– И не надейтесь, – успокаивает меня секретарь.
– А можно хоть иногда как-то помягче мне преподносить такие новости?
– Нет. Какой смысл?
В общем, к приходу Прокофьева я был готов. В том смысле, что готов был гнать его взашей. Жаль, что сделать этого нельзя. Когда через полчаса он не явился, я уж было обрадовался, что его все-таки засыпало по дороге. Но нет, нарисовался.
– Николай Васильевич, рад вас видеть, – старательно изображаю радость.
Прокофьев мужичок мелкий, глазки масляные, бегающие, любит потирать руки. Хорек какой-то. Пожимаю его руку. Указываю на кресло. Садится.
– Что привело вас ко мне?
– Ох, Михаил Дмитриевич, привело меня к тебе дело. Деликатное. К себе в офис вызывать не стал. Чтобы уши лишние не грели.
Стук в дверь заставляет его умолкнуть на полуслове. Это Тамара Юрьевна принесла кофе. Молчим, пока она сервирует столик. А потом на меня вываливают подозрения. Сижу с каменной рожей. Делаю вид, что внимательно слушаю.
Есть у Прокофьева подозрение, что сынок и молоденькая женушка того самого. Сошлись к взаимной выгоде и удовольствию. О-очень просит заняться лично. Не хочет посторонних. Достает смартфон и набирает цифры. Нет, это не номер телефона. Это сумма, которую предлагает за копание в грязном белье их семейки.
Соглашусь, куда я денусь. Таким людям не отказывают.
– Конечно, – улыбаюсь. – Немедленно займусь.
– Вот всегда знал, что на тебя можно положиться.
Сверкает желтоватыми зубами. А глазки острые. Нехороший взгляд. Плохо переношу таких людей. Подленьких. На открытое противостояние они не способны. Кишка тонка. А вот подгадить с улыбочкой… Это всегда и с удовольствием. А еще будут пинать упавшего. И плясать на задних лапках перед более сильным. Одним словом – подленькие. Мелкие.
– Есть какие-то пожелания? – осведомляюсь с вежливой улыбкой.
– Только чтобы как можно быстрее, – Прокофьев деланно вздыхает. – Плохо сплю от всех этих дум. А у меня уже возраст. Поберечь себя надо. Лишние нервы ни к чему.
Разблокирует телефон и что-то там тыкает. И почти сразу брякает мой. Смотрю на сообщение. Потом на Прокофьева.
– Для стимула, так сказать, – улыбается он. – Небольшой авансик.
Ну да, совсем небольшой. Сущая мелочь прям.
Николай Васильевич еще болтает какое-то время на разные темы. Ругается на несвоевременную уборку улиц. Ага, это он еще в спальниках не был. Вот где ад просто. Наконец, соизволяет свалить.
– Тамара Юрьевна! – рявкаю, когда камеры показывают, что клиент покинул офис.
Пара мгновений и дверь открывается.
– Михаил Дмитриевич, ну можно же по селектору, чего так орать? – и вид такой серьезный, а глаза смеются. – Сейчас принесу, свежий заварила. С мелиссой.
– И пучок пустырника неси пожевать.
На лице секретаря ни единый мускул не дрогнул. Вот это выдержка.
Спустя час на почте все, что мне может понадобиться. Вызываю двоих орлов. Поручаю им дело. Нечего тут штаны просиживать и по сети рубилово устраивать. В рабочее, чтоб их, время!
Лично я занимаюсь очень немногими делами. И Прокофьев не тот, на кого я готов тратить свое время. Невестушку тщательнее проверять надо было до.
И все идет своим чередом. По отработанным годами схемам. Паранойя Прокофьева была права. Сына и женушка тогось-сегось. Фотки. Записи. Факты. Сдать любовничков еду лично. Мне из моих никто не нужен. Прихватываю только папочку с веселыми картинками.
Прокофьев и два его мордоворота уже ждут на месте.
– Хорошо сработано, Михаил Дмитриевич. Остаток уже на твоем счете. Скажи, и ключики есть? Не хочется шуму.
Ухмыляюсь. Шума он не хочет. Показушник.
Все у меня есть. Идем в нужный дом. Все схвачено. Никто не пискнет. Поднимаемся на этаж. Открываю квартирку. Проходим. Даже думать не надо, куда идти. Стоны стоят такие, что куда там немецкой индустрии развлечений.
– А вот и я! – весело произносит Николай Васильевич.
Дальше наступает тишина.
– Какая прелесть, – в голосе Прокофьева даже какое-то умиление.
Ненавижу подобные разборки. Дамочка вышла за старого хрыча. Зато просто до фига какого богатого. И решила еще и сынулю захапать. В этой семейке все хороши. Мерзкое чувство не улучшает мне настроения.
Молча кидаю папку на кровать. Бесит все, слов просто нет как. Пробки. Пришлось тащиться сюда черт знает сколько времени. Старому козлу уперлось здесь мое личное присутствие. На кой черт? Его амбалы бы легко справились. Но нет. Развел театральщину.
Бесит. Все бесит так, что аж зубами скриплю. Разворачиваюсь и ухожу. Пусть эти гадюки кусают друг друга без меня. Здесь невинных нет. Во мне все кипит от злости.
Спешу к машине. Хочется убраться отсюда подальше. Вдобавок еще чуть не грохаюсь на льду. Это вот уже совсем! Это центр или кому?
Злой сажусь за руль. Прикрываю глаза и дышу. Нужно держать бешенство до спортзала. Вот там можно скинуть все без шанса кого-то покалечить. Начинаю сдавать назад. Пиликает телефон, кидаю на него взгляд. А следом «Бум!». Что-то стукнуло по машине.
Да ну что за на фиг? Плавно выжимаю тормоз. В окно же вижу, как какая-то истеричка молотит руками по джипу и хватается за дворник. Курица безмозглая! Машина уже стоит! Идиотка! Сейчас эта корова сама занесется мне под колеса!
– Идиотка! Какого *** под колеса лезешь? – опускаю окно и ору. – Выгребай отсюда, дура! И по сторонам смотри!
Что-то пищит в ответ. Глаза вылупила и как корова на льду. Да сделай ты два шага в сторону уже, и не верещи!
– Кретинка! Мозги твои где? Сейчас бы раздавил, заодно и посмотрели, есть они или нет!
– Отломаешь, идиотка! Отцепись уже! – девица так бесит, что не сдерживаюсь.
Бабы эти! Сплошная головная боль! Вечно прутся не глядя! Вот точно – курица! Видишь же, что тут лед, чего прешься по парковке и по сторонам не смотришь?
Напялят свои капюшоны и тащатся, как чертовы улитки! Ударяю кулаком по рулю. Идиотка. Чуть бы выжал газ и привет, больничка!
Когда курица отползает в сторону, отпускаю тормоз. Весь день опять наперекосяк из-за этих баб.
В офисе сразу иду в спортзал. Там нагружаю себя, пока злость не уйдет. Пока луплю по тяжеленной груше, Тамара Юрьевна зачитывает мне новости профессионально поставленным голосом. Золотой работник! Прям платиновый.
Останавливаюсь. Пытаюсь отдышаться. Протягивает мне сначала полотенце. Потом бутылочку с водой.
– Удивительно, что не очередное якобы успокаивающее пойло.
Ворчу, открывая бутылочку. Физическая нагрузка помогла остыть. Мозги заработали четче.
К вечеру это маленькое происшествие уже полностью забыло. Незначительный эпизод на тот момент.
Гораздо больше меня огорчило заявление Людмилы Павловны.
– Вот, Мишенька, ухожу на пенсию, – «обрадовала» она меня. В тот день я не успел свалить на работу. – В следующий раз убирать будет другая. Не волнуйся, Танюша хорошая. Я тебя передаю в надежные руки.
– Ну елки-палки, Людмила Павловна! – я действительно огорчен. – Как я без вас буду? Я к вам привык. Столько лет душа в душу! И такая подстава!
Обнимаю домработницу.
– Ох, Миша, жениться тебе надо.
– Вот только давайте без угроз! Идемте лучше чаю выпьем. К черту уборку.
Пока Людмила Павловна наливает чай, отдаю распоряжение – букет, премия, подарок. Через час вручаю все растроганной женщине.
– Ух, Мишенька! – она качает головой. – Ну какой же ты! Жену тебе надо. Хорошую. Добрую. А не этих вот вертихвосток, что ты в дом таскаешь. Да детишек парочку.
– Да ну хватит угрожать! – ухмыляюсь. – Нормально у меня. А жена будет мозги ковырять. У меня работа такая. Нервная.
– Твоя женщина – не будет, – уверенно заявляет Людмила Павловна. – Ты же хороший. Заботливый. Но чет в голову вбил, и таскаешь всяких, – она вздыхает, – слова приличного подобрать не могу. В общем, Мишенька, желаю тебе в этом году все-таки найти ту самую.
– Обойдусь, – отмахиваюсь. – Эх, Людмила Павловна, привык я к вам.
Подаю женщине пуховик. Потом надеваю свое пальто. Вниз спускаемся вместе.
– Денис отвезет куда скажете, – указываю на парня.
– Ох, шикарные проводы на пенсию получились. Спасибо, Мишенька.
Улыбается. Целует меня в щеку. И уже садясь в машину, произносит:
– А жениться тебе все-таки пора.
Нет, они как сговорились! Распрощался с Людмилой Павловной. Жаль, конечно, терять такого работника. И даже убирать только у меня не согласилась! А предлагал ведь хорошие деньги. Нет. В отказ и точка. Но уверила, что новая будет убирать не хуже. Что тихая, спокойная, исполнительная. Передала меня в надежные руки. Успокоила.
Я не мажорка, чтобы истерики на ровном месте закатывать. Главное, чтобы новая с расспросами не лезла и в постель. Понадеялся, что мне выделят женщину в возрасте. Зная мои предпочтения.
Ошибся. В первое мгновение мне реально показалось, что это заговор. Не бывает таких совпадений. Хотел позвонить даже и устроить разгон этой шарашке. А потом передумал.
