Назар Валерьевич Валеев
К звёздам
XI
Они вышли из зала, где только что сидели, и пошли за Золеном по светящемуся коридору. Наконец они свернули и уперлись в мощную каменную дверь, на которой чьей-то искусной рукой были вырезаны разные фигурки странных существ и какое-то небесное светило в обрамлении нескольких геометрических фигур – треугольника, квадрата и круга.
– Что-то мне это напоминает, – подумал Кейн, проводя рукой по двери.
Из незаметных подкладок своего серого плаща Золен извлек замысловатого вида изящно сделанный ключ из темно-синего серебристого металла, с четырьмя гранями и витиеватой резьбой. Он вставил ключ в едва заметную замочную скважину в двери – вряд ли её можно было бы найти, если не знать о ней наверняка. Поворот ключа, судя по характерному щелчку, запустил сложный механизм замка, и послышались звуки вращающихся шестеренок. Дверь оказалась довольно широкой, и состояла из четырех частей, которые медленно втягивались по углам, открывая проход.
– Очень редкие гости видят то, что предстоит увидеть вам, – сказал Золен, – Вопросы такого уровня решаются в самых высоких кругах. Пусть все это и вызвано крайней необходимостью, надеюсь, вы получите удовольствие от нашего путешествия.
Они прошли через дверной проем и по винтовой лестнице спустились на несколько десятков метров вниз. Далее, через небольшой проход друзья вышли на светлую площадку и замерли от изумления. С площадки открывался вид на огромный подземный город, который уходил глубоко вниз и простирался во все стороны, насколько было видно глазу. Всюду горели яркие огни и кроме того, теплый желтый свет исходил из-под самого свода этой казалось бы, бесконечно огромной пещеры, создавая эффект внешнего светила планеты. В глаза бросалось огромное количество прозрачных лифтов, которые быстро перемещались в разных направлениях, и многочисленные водопады, воды которых не только ниспадали вниз, но и каким-то образом, текли наверх, фантастически оживляя и без того живописный пейзаж. Мосты и светлые тоннели соединялись друг с другом и вели к бесчисленным площадкам, платформам, улицам и площадям. Торжественная гармония и спокойствие, казалось, обрамляли всю эту красоту, создавая неуловимую атмосферу радости и счастья.
Золен улыбнулся, увидев, какое впечатление произвел на друзей вид подземного города. – Это один крупнейших подземных городов планеты, которых у нас немало, и все они друг с другом связаны. Наша цивилизация на Омере уже очень давно ушла под землю, многие тысячелетия назад, сделав недра не просто обитаемыми, но и, как видите, весьма уютными для существования.
– Я как-то слышал легенду о том, – сказал Маарв, – Что мировой океан вашей планеты внезапно ушел под землю, и что часть вашего народа, которая не покинула Омеру, ушла за ним.
– Как видите, это не легенда, – ответил Золен, – Все в действительности так и случилось. Мы дошли до глубинных водных слоев и построили свои города таким образом, чтобы они полностью обеспечивались водой. Также мы вернули часть воды и на поверхность, дабы она оставалась такой же зеленой и цветущей. Мало кто из приезжих имеет представление, каков наш мир на самом деле – мы не стремимся предавать это огласке и надеемся на вашу скромность.
– Этому миру однозначно не хватает добрых сказок, – сказал Джон, – И если ещё одна история так и ею и останется, мы приложим для этого все усилия, не так ли, друзья?!
– Интересный подход, – ответил Золен, – Я вижу, земляне стали рассудительными и сильно изменились с тех пор как… Но об этом чуть позже.
Они зашли в один из прозрачных лифтов, и Золен нажал кнопку с изображением пирамиды. Лифт понесся с большой скоростью, везя друзей в заданном направлении, которые продолжали сообща дивиться чудесам этого подземного мира.
– Мы могли бы просто телепортироваться в нужном направлении, но мне кажется, – сказал Золен, – Куда интереснее взглянуть на все это своими глазами. Тем более – когда вы ещё к нам попадете…
Город действительно казался совершенно сказочным – даже самые мелкие детали и элементы конструкций были сделаны с такой тщательностью и любовью, что даже вриинянам, которые придавали эстетике большое значение, здесь было на что посмотреть. Что уж говорить про Кейна с Джоном, которые просто не могли оторваться от витрин лифта.
Наконец кабина начала замедляться и остановилась около очередного тоннеля с входом в виде золотистого треугольника. Пространство вокруг освещалось естественным светом через огромное отверстие в потолке, через которое было видно небо. Посередине зеленой поляны возвышалась гигантская пирамида, которая отчетливо напоминала Кейну и Джону такие же земные, которые когда-то строили древние майя. – Но они все запросто уместили бы в этой одной! – подумал Кейн, невольно ощущая смятение и трепет. Пирамида была сделана не только из каменных пород, но и из разных металлов, которые гармонично сочетались друг с другом, как бы одновременно передавая не только архитектурный гений, но и многовековую мудрость древней расы и ее технологическую мощь. Каждая деталь пирамиды была испещрена письменами и символами, изображениями диковинных животных и существ, в глазницы которых были вставлены яркие самоцветы. Язык никому из друзей был непонятен, но смотрелось всё это очень эффектно и изящно.
– Мы находимся в кратере вулкана, который потух несколько сотен тысяч лет назад, – тихо сказал Золен, – Это величественное строение – Храм Светил, был воздвигнут еще до того, как мы начали осваивать недра планеты. Про него можно рассказывать очень долго. И кстати, из этого места попасть в любую точку планеты за считанные секунды, так как в Храме находится главный телепорт, который так же связан и с несколькими нашими орбитальными станциями.
Золен повел их внутрь храма, войдя в который, они оказались в небольшом помещении.
– Джон, мне кажется, ты просто обязан пригласить парочку Звездных Мастеров к себе в гости и показать им свой бункер, – негромко сказал Кейн, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. – А что, – ответил Джон, – Было бы весьма недурно иметь подземную квартиру с видом на подземное озеро с парком. Они вообще ребята весьма полезные, – усмехнулся Джон, – Это ж надо, построить целое гномье царство на современнейший манер!
– Кто это, гномы? – недоуменно спросил Маарв.
Кейн с удовольствием начал ему рассказывать все, что он когда либо читал про гномов, пока, наконец возмущенный Драам не зашипел на него, плюнув с досады, – Я что, один тут по делу?!
Маарв виновато улыбнулся, повернувшись к землянами, – Драам не самый большой поклонник замкнутых пространств, – прошептал он, – Если только это не хорошо вооруженный звездолет с большим количеством съестных припасов!
В этот момент Золен, стоявший у дальней стены, нажал по очереди на несколько символов, которыми сплошь пестрела огромная блестящая панель, тянувшаяся горизонтальной полосой по всей комнате, и в каждом из углов нежно-фиолетовым цветом засияли треугольные порталы-переходы.
– Прошу следовать за мной! – сказал Золен, и вошел в один из порталов.
Друзья последовали за ним, оказавшись в прямоугольном помещении куда большего размера, где было больше десяти порталов, стоящих в ряд. Золен повернулся к друзьям, продолжая эту импровизированную обзорную экскурсию, – Генераторы Храма вырабатывают такое количество энергии, которого хватает не только на работу всех порталов-переходов, но и на поддержание планетарного энергощита. Он служит не только для защиты от внешних угроз, но и поддерживает озоновый баланс планеты.
Наконец они переместились на площадку в огромном зале с большими резными пилястрами, которые были красиво украшены зеленью и живыми цветами. Посередине зала находился водоем, в который с двух сторон с большой высоты ниспадали разноцветными каскадами несколько водопадов. Стены были украшены массивными символами в общей стилистике, по цвету напоминающие золото, размером в три или четыре человеческих роста. За водопадами открывался панорамный вид на окрестности, который говорил о том, что они находятся практически под самым куполом пирамиды. Оттуда же поступал свежий воздух, проходящий через водные струи, создавая атмосферу весеннего утра, придавая бодрость и силы. Над водоемом на небольшом возвышении находилось нечто наподобие трона, богато и гармонично украшенного разноцветными драгоценными камнями, преимущественно розовых и нежно-бордовых оттенков. На самом троне, где могли бы поместиться несколько человек, сидела Верховная жрица Звездных Мастеров. На ней была простая короткая белоснежная туника, которая не скрывала стройных ног в легких сандалиях, перехваченная на талии золотым поясом с синей пряжкой. Серебристо-пепельные волосы были собраны в экзотическую прическу, которую было видно благодаря полупрозрачной накидке. Глядя на ее правильные черты лица без единой морщинки и изящную внешность, можно было предположить, что она совсем юная, если бы не глаза, которые светились знаниями и мудростью, словно отражая бремя прожитых лет. За троном, на некотором расстоянии, стояли младшие жрицы и прислужницы.
Золен почтительно приблизился к подножию, пройдя по каменной дорожке и, представив гостей, сделал им знак подойти поближе. Какое-то время жрица внимательно смотрела на всю четверку.
– Пусть подойдут жители Вриина, – звонко прозвучал её сильный голос, несколько усиленный эхом огромного зала. – Я знаю о вашем вмешательстве в жизнь людей Синей Планеты, – сказала жрица, – И догадываюсь о причинах, которые движут вашим народом, вопреки предписаниям Галактического Совета. Но я бы хотела знать, что движет лично вами? Почему вы помогаете людям Синей Планеты и идете вопреки воле некоторых могущественных из вашего собственного народа, рискуя собственными жизнями?
– Не смотрите на меня, о жрица, – криво улыбнувшись ответил Драам, который был больше всех остальных и потому невольно приковывал к себе внимание, – Я изначально был уверен, что это чистой воды безумие…
– Прошу прощения, о великая жрица, – продолжил Маарв, – На самом деле, мой друг –просто кладезь добродетелей! Просто он тщательно это скрывает. – Видите ли, – продолжал он, – Долгие годы мы с великим усердием изучали жителей Синей Планеты, и я считаю, что нам есть чему у них поучиться. В процессе технической эволюции мы несомненно ушли далеко вперед, но в то же время и что-то забыли… Их разум и сознание в большей степени руководствуются чувствами, нежели логикой. Чем больше я их изучал, тем отчетливей осознавал, что мы могли бы стать друзьями и надежными партнерами, дав землянам шанс стать частью великого галактического сообщества! Мне кажется, они займут в нем достойное место.
– Он – мой друг, – добавил Драам, поймав на себе очередной взгляд жрицы, – И поначалу я просто не мог бросить его на произвол безумцев, которые есть везде. Я не ученый и не изучал людей, но узнав поближе наших товарищей, – он небрежно кивнул головой назад, – Могу сказать, что пойду за ними хоть на край Вселенной, я уверен – как и они за мной.
Жрица задумалась на какое-то время, обдумывая услышанное.
– Никогда до этого не замечал в тебе такого красноречия, – прошептал Маарв уголком рта в сторону Драама, – С таким же успехом ты мог бы толкать пышные и пространные речи в Сенате Вриина.
– В таком блестящем капитанском обществе поневоле и сам становишься умнее и лучше, – в тон ответил ему Драам.
– Пусть подойдут жители Синей Планеты, – вновь прозвучал голос Жрицы.
– Многие тысячелетия назад мы посещали ваш мир, – сказала она, – В то время вы были на иной вехе развития. Мы пытались научить ваши народы многому, но потом поняли, что вы ещё не готовы к знаниям, и покинули ваш мир с надеждой, что когда-нибудь мы будем разговаривать на равных. Я вижу, что вы сильно изменились за прошедшие тысячелетия – научились дружить, и ваши новые друзья тому подтверждение, чему я несказанно рада. Наверняка вы сможете занять своё место среди галактических народов, но сначала нужно справиться с геномодом, и потому прошу кого-нибудь из вас приблизиться.
Джон подтолкнул вперед остолбеневшего Кейна, – Давай, сынок, – сказал он с улыбкой, – Я слишком стар, чтобы карабкаться по бесконечным ступеням к богине юности.
Кейн поднялся к жрице. Вблизи она казалась еще изящнее и очаровательнее.
– Прошу меня простить, Великая Жрица, – сказал Кейн. Он чувствовал, что она читает его мысли словно в открытой книге. – Возможно, на ваш взгляд, мы в чем-то и ушли далеко вперед, но в то же время в чем-то мы остались неизменны. И мне хотелось бы верить, – немного краснея и смущаясь сказал он, – Что это "что-то" – не самое худшее.
– Не самое, – улыбнувшись, ответила жрица. – Прошу вас, примите Наш дар жителям прекрасной Синей Планеты, – сказала она, протягивая ему тонкую железную пластину, – Это – часть Билета, который должен привести вас в большой мир галактического сообщества. От всей души желаю вам мира и процветания! И если мой дар меня не обманывает, Кейн, мы с вами ещё увидимся.
Кейн поблагодарил прекрасную жрицу, будучи уверенным, что чтобы не случилось, он навсегда сохранит её чудесный образ в своей памяти, и по ступеням вернулся обратно к друзьям, которые с волнением ожидали, чем же закончится эта беседа.
Он передал только что полученную пластину Маарву, который благоговейно взял её обеими руками и поднес ближе к глазам, чтобы как следует рассмотреть.
– Вот она, часть судьбоносного Билета, который способен решать судьбу целых народов. Прикоснуться к нему, все равно, что прикоснуться к истории Вселенной и судьбам народов галактик, – бормотал Маарв, затуманенным взглядом смотря куда-то далеко вдаль как бы сквозь пластину, лежащую у него на руках.
Кейн несколько раз помахал ладонью перед его лицом и пощелкал пальцами над ухом. – Маарв, Маарв! – позвал он товарища, – Жаль прерывать ход твоих гениальных мыслей! Но, кажется, ты слишком уж проникся этой храмовой отрешенностью.
Драам бережно забрал у Маарва пластину, положил ее к себе во внутренний карман и устало улыбнувшись, хлопнул Маарва по плечу, подмигнув при этом Кейну с Джоном, – Неплохое начало, друзья! Давайте уже выберемся, наконец, на поверхность и вызовем Арму – ужасно хочется отдохнуть и поесть в привычной обстановке!
Они по очереди горячо поблагодарили Золена, который пожелал им удачи и подвел к нужному порталу. Перед тем как шагнуть за друзьями, Драам достал из небольшой боковой сумки небольшой тряпичный мешочек и передал его Золену, – Чуть не забыл! Я бы хотел, чтобы он вернулся к тебе, старый друг! Хватит мне уже за ним присматривать, – сказал он на прощание, и крепко пожав ему руку, шагнул в портал перехода.
Друзья очутились на большой смотровой площадке, на самой вершине горы, откуда открывался потрясающий вид на окрестности. Несмотря на ночное время суток, вековечный лес под горой освещался таинственным светом двух лун Омеры, а в кратере было отчетливо видно золоченую верхушку пирамиды. Маарв вызвал Арму и, сообщив ей координаты местонахождения, попросил подобрать их.
– Я знаю, где вы находитесь, – бодро ответила Арма, и уже на подходе.
– Следишь за нами, – криво усмехнулся Кейн, – Боишься, что мы потеряемся?
Неожиданно со стороны лестницы, ведущей на площадку, возникли два больших темных силуэта. Кейн интуитивно почувствовав опасность, повернулся к ним лицом, а вслед за ним обернулись и все остальные, тоже почувствовав неладное. Вместо приветствия незнакомцы, одетые в тяжелые кожаные доспехи, какие обычно носили наемники, сходу открыли огонь из массивных лучевых пистолетов. Яркие вспышки выстрелов озарили площадку, и Кейн увидел грубые звериные лица нападающих, покрытые темной шерстью, и злые зеленые глаза, светившиеся звериной жестокостью и беспощадностью. Маарв успел активировать защитный экран, который принял на себя несколько выстрелов, а Драам, доставая оружие, замешкался, и один из выстрелов разорвался у него на груди, отбросив его к дальней стене, где он остался лежать неподвижно. Маарв захватил ближайшего к нему врага силовым полем своего щита, которое приподняло нападавшего над землей и, развернувшись, изо всех сил швырнул его с площадки в бездонную пропасть. Силовое поле по инерции протащило его далеко к барьеру площадки и он, едва не сорвавшись вслед за врагом, в последний момент ухватился обеими руками за парапет, повиснув над бездной. Джон, который был рядом, поспешил к нему на помощь, схватив его руки и не давая ему упасть, но его сил было явно недостаточно, чтобы затащить тяжеленного Маарва обратно. Второй нападавший, оставшись один на один с безоружным Кейном, издав хищный рык, уже поднял оружие, но выстрелить не успел. Позади него вспыхнул яркий свет и мощный вибрирующий звук двигателей зависшего в воздухе Армаона заставил врага обернуться. В следующую секунду тяжелый световой снаряд разнес его в клочья, разбросав синие куски останков по всему периметру, как следует обдав стоящего рядом Кейна.
– Черт возьми, Арма! – завопил ошарашенный Кейн, пытаясь протереть лицо руками, так как он практически ничего не видел, – Я же весь в этом… Да в чем же это я?! Крик о помощи Джона быстро привел его в себя и вдвоем они кое-как смогли втащить Маарва на площадку.
Арма, которая уже доставила Драама в специальной капсуле в медотсек, объявила, что тот жив, просто слегка обожжен в районе груди – его защитила пластина во внутреннем кармане, с которой тоже все в порядке – Драам, очнувшись, сразу про неё спросил вместо «здрасти».
– Кейн, тебя тут никто не обижал? – заботливым тоном мамы спросила Арма, – Беги скорее домой, я тебя отмою!
– Пойдем, любимец женщин, – в свою очередь по-отечески похлопав Кейна по плечу, сказал Джон, и тут же брезгливо отдернул руку, – Как следует помыть тебя точно не помешает, да побыстрее.
– И это вместо «спасибо» за то, что я принял на себя основной удар! – возмутился Кейн, – Могло и вас накрыть… этим самым.
Дождавшись, когда все зашли на корабль, Арма наглухо задраила люки и крейсер взмыл за облака.
XII
Солнце едва взошло, а Тадек был уже на ногах. Первый раз за долгое время он удивительным образом выспался. Сначала он даже не понял, в чем тут дело, но чуть позже, заваривая кофе на допотопной плите, до него вдруг дошло – в этот раз никто почему-то не шумел всю ночь напролет. Постоянный шум, крики и странные перемещения по ночам были здесь явлением обычным на протяжении всего времени, что ему приходилось ютиться в этом общежитии, регулярно просыпаясь от бесконечных разборок, криков пьяных соседей и их постоянных подозрительного вида гостей. Тадек отдернул выцветшую полосатую занавеску и открыл окно, впустив в комнату солнечный свет и свежий осенний воздух, с удовольствием позавтракав в тишине, которую нарушало лишь пение уличных птиц и звук редких автомобилей, которые проносились за окном. Все выходные он без устали и почти не отвлекаясь перерывами на еду корпел над важной статьей в своей крохотной, заваленной книгами затхлой квартирке. И теперь, вдохнув полной грудью утреннюю свежесть, он пожалел, что не сходил вчера на пруд и не покормил лебедей. Да и давнишние друзья, которых он поневоле и к своему стыду, игнорировал уже которую неделю, звали его в их любимый бар выпить пинту-другую старого доброго эля.
Закончив университет, Тадек решил посвятить себя науке, попутно преподавая лингвистику и зарубежную литературу, и к своим тридцати двум годам уже получил степень профессора, кафедру в местном институте и малюсенькую квартиру в институтском общежитии, что по местным меркам, считалось изрядной роскошью. Как и большинство людей, целиком преданных науке, Тадек был немного рассеян, немного беззащитен и совершенно не подкован в плане жизненной мудрости, да и вообще был не очень-то приспособлен к суровым жизненным реалиям. Студенты любили этого слегка неуклюжего и неловкого на вид ученого, который никогда за словом в карман не лез и всегда забавно шутил, а коллеги уважали за профессионализм и порядочность. Он посмотрел на часы и, осознав, что уже вовсю опаздывает на лекцию, поспешно оделся, взял свой потертый портфель, сунул в карман плаща очки, намотал на шею шарф и вышел, закрыв за собой немного скрипящую дверь. Несмотря на то, что в подъезде горел свет, плотный холодный туман окутывал все помещение, сводя видимость практически к нулю.
– Боже, что же они там готовят, – подумал Тадек, – Сумасшедший дом, да и только!
Необычно тихий и немноголюдный для будничного утра парк, казалось, ещё не проснулся от сна. Легкая дымка стелилась по зеркальной глади озерной воды, по которой мирно плавали дикие утки, то и дело ныряя и выныривая, вызывая ровные круги на воде, на которых играли солнечные лучи и от этого немного рябило в глазах.
Тадек достал из кармана штанов большие круглые часы на цепочке, посмотрел на время и голосом кролика из сказки смешно заахал, – Ах, боже мой… Как же я опаздываю!
В институтском коридоре царила тишина. Видно, занятия уже начались, и Тадек виновато крался по свежевымытому полу вдоль стены на цыпочках, чтобы не дай бог не попасться на глаза злющей уборщице. Войдя в аудиторию, он с удивлением обнаружил лишь несколько человек, лениво восседавших в полудреме на задних рядах.
– А где же все остальные? У нас что, какие-то изменения в расписании? – с недоумением спросил он.
– Наверное, все в большом холле, – ответил самый пухлый из студентов, с усилием оторвав голову от парты, – Новости смотрят.
– Какие новости могут быть в понедельник?! – немного выходя из себя, пробормотал Тадек, – Хотя по понедельникам обычно все в разной степени чудят…
Он поднялся в большой холл, где висела большая информационная панель, по которой шли последние новости. Зал был основательно забит студентами, которые сидели, стояли и даже лежали на подоконниках, но несмотря на это, стояла гробовая тишина, которой позавидовал бы любой даже самый заправский лектор. Недалеко от себя Тадек увидел знакомую полированную голову декана Мартина, который так же внимательно и задумчиво слушал диктора. Он был лысым, со слегка загорелым лицом, среднего возраста и очень похож на Шалтай-Болтая с красивым малиновым галстуком в толстую полоску.
– А что случилось? – шепотом спросил у него Тадек, надев только что протертые носовым платком очки, – Как будто прям война!
– Вы что, ничего не слышали?! – в свою очередь полуудивленно, полувопросительно воскликнул декан. – Второй день уже по всему свету исчезают люди – буквально просто испаряются! В основном это заметно по всякого рода исправительным заведениям, но в некоторых странах внезапно исчезли целые правительства, можете себе представить! Знатный бардак намечается.
– Однако же, странная на первый взгляд просматривается аналогия, вам не кажется? – ответил Тадек, – Неужто Создатель вспомнил про плоды творения своего и решил навести порядок?
– Главное, что люди наконец про Него вспомнили, – ответил декан Мартин, – Везде нынче проходят богослужения и молебны на разные лады. Пойдемте, Тадек, я заварил чай и надеюсь, он ещё не остыл – все равно день пропал ни к черту, а нам всегда есть о чем поговорить.
– Ну, по крайней мере, мы верны главной научной концепции, – ответил Тадек, – «Когда все летит в тартарары, профессора пьют чай с булочками и вареньем».
