Ная Геярова
Институт проклятых. Сияние лилии
Глава 2
В город въехали с первыми лучами. Гулко разносился стук копыт по мощеным улицам. Серые стены домов тянулись высоко, окна были плотно задернуты шторами. И все же Дарвин показался мне величественным и прекрасным. За свои семнадцать лет я ни разу не выбиралась из родного поселка и сейчас с любопытством смотрела по сторонам. Хотя людей в столь ранний час почти не было, но я так и представляла себе мужчин, медленно вышагивающих с тросточками в руках, неторопливо ведущих разговоры непременно о политике. А еще вальяжных дам в прекрасных платьях, строго соответствующих последней моде, с невероятными прическами и зонтиками, с надменным унынием на лицах. Отчего надменными? А как же иначе? Простые в таких городах не живут.
А как удивили меня дворники в синих клетчатых рубахах и длинных черных фартуках, с утра метущие улицы!
– Тпру! Куда пошла? – Полный дядька вгонял нетерпеливую лошадь в оглобли, она мотала головой и косилась на проезжающую карету карим глазом. Я помахала кобыле. Она в ответ махнула хвостом.
Шарканье метлы, запах свежих утренних булок. А где-то уже хлопали раскрываемые окна.
– Смотри, Зак, фонтан! – Я чуть не выпала из кареты, когда въехали на площадь.
– А то я фонтанов не видел, – буркнул Зак, поднялся и выглянул вслед за мной. Вот только смотрел не на фонтан, а на меня. И тоже начал улыбаться.
– Он радужный! – Я чуть не задохнулась от восторга, глядя, как переливаются в восходящих лучах серебристые, золотистые и алые струи.
Зак приглушенно засмеялся.
– Ты никогда не была в Дарвине?
– Никогда! – призналась я.
– Тебе здесь будет интересно, – приглушенно сказал парень, я обернулась, посмотрела на него и засмеялась оттого, что хорошо было и легко. Я, наверное, еще много бы чем восторгалась, ловя улыбчивый взгляд Зака, и смеялась бы, но карета свернула в переулок и остановилась.
– Приехали, – бросил вожжи извозчик и спрыгнул с козлов.
Щелкнул замок, дверь открылась.
– Нам за город. Дальше придется вам, милая барышня, идти самой.
Я взяла плащ, с легкой грустью обняла Зака. Он в ответ прижал меня к себе, и снова я ощутила то странное и сильное, что исходило от него. Вот только теперь меня всю жаром обдало, даже дышать стало тяжело. Я отстранилась.
– Удачи в учебе!
Он коснулся моей щеки горячими пальцами.
– И тебе удачи, Найли.
Я выпорхнула из кареты, помахала ей на прощание рукой и смотрела вслед, пока та не скрылась за поворотом.
Как же мне хотелось, чтобы у Зака и правда все получилось! Как много готова была отдать, чтобы знать, что это не единственный и последний раз, когда мы виделись! Хотя меня и испугала его «странность», но… Он был хорошим. Самое лучшее утро в моей жизни прошло рядом с ним и очень быстро закончилось.
Я подавила грустный вздох, порылась в карманах, нашла письмо Хилды, прочитала адрес, который за время путешествия практически выучила наизусть.
– Не подскажете? – обратилась я к проходящему дворнику.
Дядька, не выпуская из рук метлу, шмыгнул носом, глянул в протянутую бумагу и махнул рукой.
– Здесь близко, через пару домов направо свернешь. Там сама увидишь.
Я поблагодарила и направилась в указанном направлении.
Нужный мне адрес и правда оказался рядом.
Я некоторое время стояла, с интересом глядя на дом. Длинный, пять резных деревянных дверей, к каждой отдельный вход со ступенями. Указанный Хилдой номер оказался посередине. Я стояла перед дверью, в нерешительности теребя ворот платья. Как встретит меня дядюшка Джиб, которого я и в лицо-то не помнила?
– Вы ко мне? – раздался спокойный голос сзади.
Я испуганно обернулась.
Мужчина с седоватыми волосами смотрел на меня. Лицо чуть тронула вежливая улыбка, искажающая и делающая частые морщины еще более глубокими. Неужели это и есть дядюшка? Он был в длинном пальто. В одной руке шляпа, в другой – бумажный пакет с торчащими из него длинными булками.
– Если вы Джиб Ларсен, то к вам, – наконец обрела я дар речи.
Он чуть удивленно приподнял брови и кивнул. Поднялся по ступеням, глаза внимательно рассматривали меня.
– Давно юные леди перестали ко мне захаживать.
Он сунул шляпу под мышку, порылся в кармане в поисках ключей. Пара минут – и он уже благосклонным жестом приглашает меня войти в дом. И я вошла. После поселкового дома с огромными витражными окнами от пола до потолка квартира дядюшки показалась темной и неуютной. Длинный коридор с отходящими в стороны дверьми скорее напоминал мне деревенский барак. Лестница на второй этаж из темного дерева, кое-где с облупившимся лаком, что придавало ей совсем непривлекательный вид. И множество картин в старых пыльных рамках.
Дядюшка Джиб положил шляпу на полку рядом с вешалкой, стянул пальто. Помог мне снять верхнюю одежду и любезно предложил идти за ним.
Шла я озираясь. С интересом рассматривала картины. Какие-то были небольшие, некоторые от потолка до пола. На каждой незнакомые мне люди. Женщины в пышных платьях с кринолинами и отстраненными выражениями фарфоровых лиц. Мужчины с пронзительными глазами, смотрящими, казалось, сквозь меня. У одного я заметила отчетливое сходство с дядюшкой. Родственники? В нашем поселковом доме картин никогда не было. Инди всегда говорила, что они – рассадники пыли. Дядю, судя по всему, мало заботила чистота помещения, потому, дойдя до залы, я громко чихнула и потерла зачесавшиеся глаза.
Джиб прошел, распахнул тяжелые портьеры, запуская в комнату солнечные лучи, и открыл окно. Я наконец свободно вздохнула. И хотя в комнату ворвался отнюдь не свежий воздух, наполненный запахом травы и близкого озера, почувствовала себя лучше.
– Присаживайтесь, юная леди, – показал дядюшка на довольно потертое кресло с деревянными подлокотниками. Рядом красовался резной столик, тоже видавший виды. Сервант у стены. И снова картины.
– Леди?.. – повторил Джиб и посмотрел на меня вопросительно.
– Найли, – откликнулась я вежливо и присела в легком поклоне. – Найли Сторм.
Только произнесла это и сразу же пожалела. В следующую минуту мне отчаянно захотелось забиться в угол или выбежать из зала и унестись куда глаза глядят, лишь бы они не смотрели в лицо Джиба, которое вдруг побледнело, а спустя мгновение покрылось бордовыми пятнами. Еще минуту назад бывшее великодушно-улыбчивым, оно исказилось злобной гримасой, глаза полыхнули так, будто хотели испепелить меня на месте. Руки нервно затряслись, кулаки то сжимались, то разжимались. Я начала озираться и пятиться к коридору. Можно было только поражаться столь разительной перемене настроения дядюшки.
– Сторм! – От рыка задребезжала посуда в серванте.
И откуда в дряблом теле такой голос?
Я ойкнула.
Шея дядюшки напряглась так, что выступили вены. Скулы напряглись, натягивая кожу. Джиб пару минут смотрел на меня, пытаясь испепелить и активно изменяясь в цвете лица. Потом по телу его прошла судорога, он обреченно выдохнул и тяжело рухнул в кресло.
– Присаживайтесь, Найли. – Он устало указал на кресло напротив. – Извиняюсь, я испугал вас. Это… это… – Он так и не подобрал слов, а только посмотрел на меня грустными глазами.
Присесть я не решалась.
Он попытался доверительно улыбнуться, вышло вяло и неестественно. Я сильнее напряглась.
– Для чего вы здесь? – выдавил дядюшка.
Я дрожащими руками вытащила письмо. В нерешительности помяла его в руках. Подходить к Джибу было страшно. Он усмехнулся старческими тонкими губами, глядя, как я переминаюсь с ноги на ногу.
– Давайте. Что там у вас?
И я подошла.
Письмо он читал медленно, несколько раз задумчиво смотрел на меня, морщился, вздыхал. Потом положил лист на столик.
– Что ж, понятно. – В этот раз улыбка у него вышла естественная. – Как там Хилда? Небось уже совсем большая девочка? – С интересом смерил меня взглядом от пят до макушки. – Вы же, леди Найли, пожалуй, будете младше?
Я кивнула, сцепив крепко пальцы и косясь на выход из зала. Вдруг у Джиба снова изменится настроение и мне все же придется бежать.
– Ну-у, не стойте у меня над душой, – поморщился он. – Присаживайтесь. В конце концов, мне не слишком удобно вести беседу, когда вы нависли надо мной, словно мраморное изваяние.
И я села напротив, на самый краешек кресла.
– Давно не видел Хилду, – скользнул Джиб по мне туманным взглядом.
– Она очень добрая и… хорошая, – чуть слышно пролепетала я.
Он покачал головой, словно болванчик, и проговорил с особой нежной грустью:
– И уж, верно, не замужем?
Я кивнула.
– Немудрено. – Его блуждающий взгляд остановился на одном из портретов. Красивая женщина с глазами цвета лазурного неба, с нежной улыбкой, ровно вычерченными скулами и вьющимися каштановыми волосами смотрела с полотна, проникновенно и таинственно. – Это все из-за вас. – Он говорил тихо, но столь пронзительны были слова, что казалось, будто они звенели у меня в голове. – Вы разрушаете жизнь всех, кто рядом. Любите вы их или ненавидите, не имеет значения. Одно ваше присутствие рядом – это катастрофа, несчастье для любого, кто захочет быть ближе…
Я покраснела. Слова дяди были слишком правдивы. Слишком много в них было вложено такого, что я понимала. Он практически раскрывал мне тайну моего появления в его доме. Я поерзала в кресле, ставшем разом неудобным. Джиб глянул на меня мельком.
– Я вас не обвиняю, – скривил в гримасе губы, поднялся и неуверенной походкой прошел к серванту. Но не дошел. Остановился у того самого портрета. – Это все проклятие. Ваши родители, леди Найли, вот кого уж нужно винить.
Я вся напряглась.
– Прекрасна… – Джиб коснулся трясущейся рукой портрета. – Всегда была неумолима, недоступна… прекрасна, – голос задрожал, стал глухим.
Дядюшка прикрыл глаза, пальцы шарили по портрету, касались нарисованной руки, скользили по тонким белым пальцам. Было в его жестах нечто болезненное, интимное и отчего-то неприятное мне.
– Кто она? – все же задала я вопрос. Хотя внутри почувствовала, что ответ уже знаю. Слишком знаком мне взгляд карих глаз красавицы. И этот полуповорот головы, и отчужденность в прямом взгляде. Я будто смотрела на саму себя, только более уверенную и холодную.
– Мама!
Я поднялась и подошла ближе, всматриваясь в образ самой родной для меня женщины. Я никогда в жизни не видела её портрета. Не предполагала, что настолько на нее похожа.
– Сэлли. – Джиб открыл глаза, с судорожным выдохом опустил руку. – Единственный оставшийся портрет. Родственники избавились от всего, что было с ней связано. Кто бы знал… – Он направился к серванту. – Сколько вам было?.. – Он открыл дверцу, достал кисет, курительную трубку и начал задумчиво набивать ее табаком. – Года два, не больше.
– Почему она оставила меня? – перебила я размышления дяди.
Джиб застыл с кисетом в руках, медленно отставил его в сторону.
– Она не хотела. У нее не было выбора. Иногда нам приходится принимать решения по не зависящим от нас обстоятельствам. Вы были совсем крохой… А мы наивно считали, что ген отца не прицепится к вам. Все-таки это передается по мужской линии. Он мужчина, вы женщина. Вы не должны были… Однако видя вас здесь… – Дядя повернулся и присмотрелся ко мне. Еще секунду назад ничего не выражающий взгляд наполнился смыслом. Руки, держащие трубку, начали подрагивать. – Очарование! Умопомрачающая страсть! – У Джиба дернулся кадык. Дядя сглотнул, нервно бросил трубку на полку и направился из залы, на ходу бросив: – Дальняя комната, можете остановиться в ней. Я постараюсь хоть что-то сделать для вас, пока вы сами не натворили дел.
– Я могу устроиться на работу, – в спину ему выкрикнула я.
Он остановился, оглянулся и нехорошо усмехнулся.
– На работу? Вы? Это ваше худшее предложение. Гарантирую, с вашим проклятием мы проблем не оберемся. Вам нужно что-то иное… – Дядюшка почесал затылок и, бормоча что-то тихое себе под нос, скрылся в одной из комнат.
А я осталась стоять в зале с так и не заданными вопросами. Кто был мой отец? В чем виноваты мои родители? Что дядя Джиб знает о моем проклятии?
Но догонять его и спрашивать я не осмелилась. Несколько минут смотрела на мамин портрет, а потом пошла искать выделенную мне комнату.
Вход в нее обнаружился за неприметной дверью в самом конце коридора. Помещение оказалось небольшим, я бы даже назвала его закутком: кровать, тумба и шкаф, двоим в ней было бы тесно.
Порадовало окно во всю ширину стены. Едва вошла, раскрыла занавески, чихнула от пыли на подоконнике, но все равно распахнула створки. В лицо ударил запах просыпающегося города, свежей прессы, пышных булок, запах людей и конского пота – яркая, будоражащая смесь.
Тяжелые мысли, возникшие во время разговора с дядей, улетучились, и мне безумно захотелось не просто видеть, а ощутить город. Пройтись по шумным аллеям, заглянуть в местные магазинчики и, наконец, собственноручно окунуть руки в феерический радужный фонтан.
Выскользнув из комнаты, я прошлась по коридору. Услышала тяжелый вздох в зале, не сдержавшись, заглянула. После моего ухода Джиб вернулся и снова стоял у картины мамы. Смотрел на нее и гладил по нежному лицу портрета крючковатыми дрожащими пальцами. Я отступила. Торопливо накинула плащ и выскочила из дома. Тут же в уши ударили многоголосые звуки. Громко процокала проезжающая мимо двуколка. Торопясь, прошел высокий лорд, опираясь на тонкую трость. Некая леди бросила на меня скользящий взгляд и удалилась, тонко стуча каблучками.
Я же спешила по улицам, почти бежала от нетерпения и в предвкушении встретившей меня новизны.
Город был великолепен.
Ближе к обеду я уже побывала на площади и исполнила загаданное: сунула руку в радужный фонтан, отчего пальцы мои окрасились в яркие цвета. Зарулила в булочную, нашла в кармане пару тивров и купила круглую булочку с джемом. Жевала и шла, рассматривая стены городской цитадели, заглянула в местную церковь. Та поразила меня убранством и прихожанами – все как один в темных одеяниях, с цепкими пронзительными взглядами. Оттуда я поспешила уйти, едва ко мне направился один из адептов с лучезарной улыбкой и выражением хищника на породистом лице. На ходу он раскрывал тонкую брошюру с яркими картинками. Я быстренько нырнула в толпу прихожан и на цыпочках сбежала из святой обители.
Нашла городскую библиотеку и даже полистала книжки, читать я умела хорошо. Все-таки поселковая школа была одной из лучших в стране, недаром там учился сын канцлера Крэйка.
Как-то незаметно я вышла на улицу загородного квартала. Судя по всему люди здесь обитали зажиточные. Дома за высокими стенами встретили меня молчанием. После шума центральных улиц здесь мой слух мог отдохнуть. С интересом заглядывая за решетки железных прутьев ворот, я остановилась у самого большого дома. Стены оплетал развесистый плющ. Я от восторга даже рот открыла: за воротами виднелся не просто роскошный дом, а настоящий замок. Над воротами герб – открывший в реве пасть дикий зверь. На лужайке у дома павильон. Извилистые аллеи с роскошными цветами в ухоженных клумбах. Фасад здания украшали колонны. Как же там, наверное, красиво внутри. Огромные комнаты, богатое убранство. С правой стороны на колонне у ворот висела золотая табличка «Городская резиденция первого советника Гэйли Л». Как бы я хотела жить в таком доме! Наверное, и прислуги там много. Ах, мечты! Почему мечты? Я могу устроиться прислугой. А чего, работой меня не испугать. Я грустно вздохнула. Кто меня возьмет в такой дом! Здесь и рекомендации затребуют, и справки с трудовых бирж. Ну что же, не судьба. Но как же хорош!
Я отступила к тропинке и пошла дальше вдоль улицы.
Пока ходила, солнце начало клониться к закату.
Это был хороший день, и я в прекрасном настроении направилась в дом родственника.
Дядюшка встретил меня какой-то нарочито-любезной улыбкой. Я кожей почувствовала: что-то не так.
– Проходите, леди Найли, приведите себя в порядок, и будем ужинать.
Привести в порядок? Я в недоумении отправилась в свою комнату, подталкиваемая дядюшкой. Джиб подмигнул мне и прикрыл дверь. Мне совсем не понравилось его поведение. Но делать нечего, куда я пойду на ночь глядя. Махнула рукой, посмотрим, что он там задумал. Авось это все мое разыгравшееся воображение. Я разобрала сложенный Хилдой рюкзак. Из платьев только то, что на мне. Пара кусков душистого мыла. Не много. Работу нужно находить срочно. Завтра же начну поиски!
Легкий стук отвлек меня от созерцания собственного небогатого добра.
– Войдите!
Дядюшка, потирая руки, заглянул в комнату.
– Вы голодны? Стол готов… У нас ужинают в гостиной.
Да, я была голодна. Последний раз небольшую, но вкусную булочку съела на улице еще в обед.
– Можете попросить экономку постирать одежду. – Джиб с сомнением посмотрел на мой вытряхнутый на кровать скарб и прикрыл за собой дверь. Я бы, конечно, попросила, если бы мне было во что переодеться. Я бы еще и помылась… С этой мыслью я вышла из комнаты и направилась в гостиную. Дядюшка сидел за столом и выжидательно смотрел на меня. Здесь же находился еще один мужчина. Он вежливо поднялся, едва я вошла, отставил стул, приглашая к столу.
– Очень рад! – деликатно поцеловал мне руку, всем видом показывая, что очарован мною. Я искренне смутилась. Все же до ванной моя скромная особа так и не добралась. – Сэр Ричард Дансен.
– Найли Сторм, – потупила я глаза.
Он усадил меня за стол, а сам устроился напротив.
– Чудесный вечер, не так ли? – начал он, откровенно меня рассматривая.
Чудесный? Я перевела взгляд на дядюшку. Поймала его лоснящуюся от восторга улыбку.
– Найли, как вам город? – продолжал сэр Дансен. Подхватив мою тарелку, он ловко положил в нее салат и картошку, сверху добавил мясо птицы и подал мне.
– Мило, – буркнула я, уткнувшись в тарелку.
Сэр Дансен приглушенно засмеялся. Я не поднимала головы. Не нравился мне этот гость. Вообще, если бы не он и не напряжение, источаемое Джибом, то сам ужин был бы превосходен. Птица оказалась бесподобной, картошка таяла во рту, салат – из наисвежайших овощей. На столе несколько принадлежностей: ложка, вилка и даже ножик, все по этикету, которого я, к слову сказать, не знала. Потому повертела сначала один прибор, потом другой и, решив не заморачиваться, начала орудовать ложкой, вызвав тем самым на лице дяди скептическую ухмылку. Чай, завершающий ужин, был необычайно ароматным, оттого ли, что налили его в маленькие фарфоровые чашеки, или я правда была слишком голодной.
Дядя пил маленькими глотками и посматривал в сторону сэра Дансена. А тот был чопорно медлителен. Делал один глоток и отставлял чашечку, после чего минуту-две созерцал меня, отчего мои щеки не переставали алеть, а взгляд становился все мрачнее.
– Где вы учились? – спросил уважаемый лорд, когда я взялась за второй круассан. Я подавилась, мысленно прокляла и дядю, и его странного друга.
– Восемь классов сельской школы. Закончила с отличием.
– А дальше?
– Дальше? – покосилась на дядюшку. Он молчаливо кивнул мне – рассказывай.
Я посмотрела на круассан. А мне, вообще, доесть дадут? Так ли это важно для леди, училась ли она? Инди всегда говорила, что девушкам среднего сословия наука ни к чему. Окончила школу, и ладно. А там замуж выйдет, и все эти мудрености только голову будут забивать.
Дядюшка Джиб скривил рот.
– Без образования вас возьмут разве что прислугой, – поддерживая, кивнул ему гость.
Я отложила недоеденную булочку в сторону, пытаясь понять, к чему они клонят.
– Вы очень красивая девушка, – продолжал лорд Дансен.
У меня запершило в горле.
– И если правда то, что написала леди Хилда, то у вас к тому же очень крупные неприятности.
Я хмуро порадовалась, что разговор начался во время чая, иначе отбили бы всякий аппетит.
Дядюшка и гость переглянулись.
– Сэр Ричард Дансен, – елейно завел Джиб, – приближенный лорда Гэйли. Ты, скорее всего, слышала. Первый королевский советник. Сын у них сущая оторва… Лорд Лансен Гэйли давно подыскивает ему жену… Такую, чтобы не стыдно было ко двору привести. А ты, вероятно, не знаешь, что при дворе всегда ценились истинные красавицы.
Я отодвинула чай. Гэйли? Я слышала. Вернее, читала на золотистой табличке особняка на окраине города.
– Вы очень красивая девушка, – повторил дядюшка Джиб, не совсем верно поняв мою мимику. – Не нужно смотреть на меня так. У Гэйли хорошие связи. Его семья сможет защитить вас от канцлера. Вы же прекрасно понимаете, какая угроза нависла над вами… – Он даже сглотнул. – А у советника с канцлером давно расстроены отношения. Вы же умная девушка. Помните, как там: враг моего врага – мой друг. Гэйли не дадут вас в обиду Крэйку. А я слишком маленький человечек, – дядя развел руками. – Если вдруг что случится, защитить не смогу. Поверьте, леди Найли, в сложившейся ситуации я думаю только о вас.
Теперь сглотнула я. Вот для чего здесь достопочтимый сэр Дансен. Смотрины устроили. Поглядеть пришел на возможную невестушку. И, судя по заплывшему взгляду, более чем доволен. Дядя очень быстро решил, что делать с внезапной проблемой, возникшей в его размеренной жизни, а может, смекнул, какую выгоду может поиметь с красивой племянницы. Как обидно! Ведь выглядел добропорядочным стариканом. Интересно, сколько ему заплатят в случае удачной сделки? В том, что здесь происходит именно сделка, я не сомневалась. Судя по квартире, она знавала лучшие времена. Вероятно, с моей помощью дядюшка решил вернуть ей если не былую роскошь, то хотя бы нормальный вид.
– Найли. – Дядя облокотился о стол. Наставительно посмотрел на меня. – Если вы не захотите, я не буду заставлять. Я всего лишь прошу встретиться с их сыном. Не понравится, я дам вам денег и… Здесь вы не можете оставаться, – сказал он напряженно. И мне даже показалось, с жалостью ко мне. Если бы кто знал, как мне сейчас саму себя жалко было. Я посмотрела на дядю, на морщинистое старческое лицо. Много ли хорошего он видел в жизни? Да и не заставляет он меня вовсе. Просто… у него глаза просящие. Еще я видела, с какой затаенной нежностью смотрел он на портрет мамы. А Гэйли… Он прав. Мне будет нужна защита. И не только. Чем плохо стать женой сына советника? Пожалуй, одни выгоды.
Я неторопливо поднялась, расправила юбку и отвесила дяде поклон.
Сэр Ричард мгновенно встал, обошел стол. Я подала руку. Легкое прикосновение губ к пальцам неприятно обожгло. С трудом сдержала рвущееся наружу чувство омерзения.
– Можно надеяться получить ответ в ближайшее время? – проворковал лорд, заглядывая в мое лицо.
Я ответила кивком и вышла из комнаты, шурша юбкой.
