Наталья Владимировна Селиванова
Лоскуточник-2
Константин в кустах, открывает свою барсетку на поясе, вынимает оттуда две банки, открывает ту, что поменьше, высыпает таблетки в траву, из второй банки, на которой написано «витамины», пересыпает капсулы в первую. Банку от витаминов выкидывает.
Солнце село, вокруг стало темно. Костя возвращается к костру. Алиса сама набрызгалась от комаров, брызгает Пашку. Костя достает из своего рюкзака дудочку, играет на ней какую-то грустную мелодию, очень красивую, все заслушались. Костя встает.
– Я спать пойду. Устал очень. Вторую палатку сами поставьте. Доброй ночи всем.
– Я тоже, пожалуй.
Гена и Костя залезают в палатку.
Алиса садится к костру, кладет голову на плечо Паши.
– Такой романтики ты хотела?
– Паш, всё не так уж и плохо. Мы всё-таки человека спасать идем. Это так круто! Я ещё никогда никого не спасала. А небольшие приключения только оживляют наше путешествие, ведь никто не пострадал.
– Пока.
– Оптимист ты мой!
– Я реалист. Тайга не прощает расхлябанности, как у Кости, излишней самонадеянности, как у Гены. А соваться сюда с психическими проблемами… Ох…
– Ну не каркай. Может, все обойдется. Давай палатку ставить, а то я тоже спать хочу.
Начинают ставить палатку.
***
Светает. Пашка вылезает из палатки, прыгает, приседает, бежит на месте. Потом включает фонарик на мобильном и лезет в соседнюю палатку. Залезает, светит вокруг спящих мужчин, ищет что-то. И вдруг замирает. Он видит, что Костя пристегнут наручниками к Гене. Пашка быстро вылезает из палатки. Ходит с телефоном по поляне, ищет, где есть связь, залезает на пригорок. Ковыряется минуту в интернете. Стоит с растерянным лицом в нерешительности.
Через минуту он залезает в свою палатку, трясет Алису за плечо.
– Алис, вставай, надо поговорить.
Алиса открывает глаза, высвобождает руку из спальника, смотрит на часы на мобильном.
– Что за пожар, Паш? Я ещё час могла спать.
– Нет никакого Вити. Никакой мальчик не пропадал.
Алиса расстегивает спальник.
– В смысле, не пропадал, с чего ты это взял?
– С того, что на сайте местных спасателей объявления про него нет. Мне пришлось побегать, чтобы интернет поймать, но я всё-таки нашел высокое место и залез на сайт… Вот я дурак, сразу не посмотрел, поверил им «на слово».
– Подожди, может ты что-то напутал?
– Нет. Есть и ещё кое-что… Я сейчас зажигалку искал, в моей кончился газ, а запасные в рюкзаке, который ты под голову положила. Я видел, как Гена из куртки свою доставал, когда прикуривал. Решил у него попросить, чтоб тебя не будить. Хотел костер развести…
– Ой, ты замерз, потому что мне спальник отдал, да? Вот я дурында. Надо было тебе свитер дать…
– Ты слушай… Полез я к ним в палатку, фонариком светил, чтоб не наступить ни на кого… а они спят, наручниками друг к другу пристегнутые. Как ты думаешь, зачем братьям, которые идут на поиски ребенка, пристегиваться наручниками?
– Да, это очень странно. Но, ты же слышал, у Кости проблемы со здоровьем.
Алиса постучала себе пальцем по голове.
– Вчера я случайно их разговор подслушал, когда нас с тобой не было рядом, Гена назвал Константина – Буратино, а тот его – Ферзём. Они уголовники, Алис.
– Ну, клички еще не говорят о том, что они уголовники. У меня тоже в детдоме кличка была.
– Какая?
– Крыска, а ещё – ведьма.
– Интересно, но об этом потом расскажешь. А татушки у них видела?
– У меня тоже есть тату, ты же знаешь.
– Ну твоя вполне безобидная. – Улыбнулся Павел. – А у Кости под перстнем – еще один, набитый, я поэтому сразу его не заметил. Значит, он скрывает свою татушку. А в мире зеков это целая культура, каждая татушка что-то значит. А Гена почему в кустах переодевался? Я думал, тебя стесняется. Но он мог просто попросить тебя отвернуться. А теперь понял – не хотел, чтоб я его тело видел. Наверное, весь расписан.
– Ну, может Костя по малолетке сидел. Вообще-то многие люди свои лагерные татушки сводят или скрывают, когда повзрослеют, тут гордиться нечем. А про Гену – это вообще пока твои домыслы.
– Понимаешь, если бы один какой-то факт, а тут целый ряд: клички, наколки, наручники. И знаешь, о чем они наедине разговаривали? Совсем не о Вите, этот типа горем убитый отец сулил Косте, тире Буратино, деньги и напоминал о море и девочках. Что нам подсказывает логика?
Алиса минуту молчит, соображает.
– С такими людьми конфликт в тайге может плохо закончиться. Вот что. – Сделала вывод Алиса. – Так, и что делать?
Пашка задумался на минуту.
– Думаю – сбежать, а их бросить. Они по моим красным лоскутам пусть сами из тайги выбираются. Прямо сейчас уходить надо, пока они спят. Собирайся, быстро!
– А если этот Витя все-таки существует? Нет, я так не могу. Давай сначала как-нибудь ненавязчиво Костю расспросим. Он, кажется, под прессингом у этого Гены. Но если будет один…
– Они уже нам наврали! И дальше правды не скажут. Алис, послушай меня, давай сейчас быстро сложим палатку…
Пока они спорят, Костя вылезает из палатки, растирает запястье, подходит к потухшему костру. Берет из кучи рядом с костром несколько веток, хочет положить их в костер… И вдруг видит свой отрезанный палец с «татушкой – перстнем» в пепле костра. Смотрит на руку – его палец на месте. Пытается взять палец из потухшего костра, тот рассыпается в пепел. Костя в ужасе отступает от костра к кустам.
– Это… просто деревяшка, ветка…, так странно обгорела.
Алиса и Паша вылезают из палатки.
– Буратино! – Окликает Паша Костю.
– А? Что? – Откликается он.
– Значит, всё-таки я всё правильно расслышал, так? Это твоя кличка.
– Да, моя погремуха, – признается Буратино и нервно сглатывает.
– Паш, ты чего так в лоб? – Шепчет Алиса Паше.
– Костя, вы такой бледный. И весь трясетесь. Замерзли ночью? – Алиса подходит к нему.
– Нет, не замерз, я сейчас в костре, среди углей… видел… Не важно. Подумаете, что я сумасшедший.
Костя опять нервно сглатывает.
– За что ты сидел? – Продолжает допрос Пашка.
– Откуда…? По наколкам догадался? Сидел, да. Только Гена просил вам не говорить, хотя, не просил, угрожал… Надо нам с вами бежать… сейчас, пока он спит, собраться быстро…
– Гена, конечно, тебе никакой не брат, так?
– Да, Паш, ты правильно всё понял.
Тут Гена резко из палатки вылезает с пистолетом в руке, наводит его дуло на Пашу. Алиса вскрикивает, хватается за Павла. Пашка отцепляет её руки, отходит от неё, чтобы она не попала под пулю, если Гена выстрелит.
– Стоять на месте! – Гаркает он Буратино, заметив, что он медленно двигается к стволу дерева… – Вылез все-таки из браслетов, хоть я самый маленький размер брал. Не зря звали тебя в тюряге «ловкие пальцы». – Переводит взгляд на Пашу. – А ты допер все-таки. Умный ты парень, Пашка. Да и я оплошал, расслабился на природе. А ты разговор наш услышал.
– Нет никакого Вити, пропавшего сына, да?
– Сын-то есть у него, только не Витя, и не пропадал никуда.
– Закрой пасть, Буратино!
Буратино нервно сглатывает, вынимает из кармана брюк дудочку, начинает на ней играть грустную мелодию.
Гена подходит к палатке Паши и Алисы, забирает ружье, стоящее у палатки. Вешает себе на плечо.
– Это я пока у себя подержу, чтоб соблазна у тебя, Паш, не было.
Садится на бревно у потухшего костра.
– Давайте спокойно обсудим сложившуюся ситуацию. Да, я – бывший ЗК, и Костя тоже, как вы уже, наверное, догадались. И идем мы в тайгу не подростка искать, а по своим делам. Нужно одно место найти на Мороках.
– Дело ваше скорей всего с деньгами связано. А Буратино знает где они спрятаны, для этого он вам и нужен. – Сделал вывод Павел.
– Вот видишь, Алис, какой у тебя парень, безупречная логика, Шерлок Холмс отдыхает. Жаль будет, если страна такого хорошего человека лишится. Будущего геолога.
– Мы сделаем так, как вы скажете. – Пробормотала напуганная Алиса.
– Правильно, Алис, тебе тоже умирать ещё рано. Вы такая пара красивая, как мы с Людкой в молодости… Что-то разболтался я. Значит, так. Поможете мне до места дойти, там мы заберем своё добро и обратно. И никто не пострадает. Слово Ферзя. А начнете палки в колеса вставлять, я за вашу безопасность не ручаюсь. Ну что, по рукам?
Пашка кивает.