Наталья Солнцева
Не бойся глубины
– Ваш муж, например, мог?
– Петя? – изумленно подняла брови Тамара Игнатьевна. – Да вы что? Он только кричит, а так… У нас дома собака очень разбалованная, лезет на кровать, на диван. Петя ужасно ругается, но ни разу ее не ударил. Тапками кидал, да! И то не попал. Нет. Что вы? Петя этого не делал.
Артем знал, что в тот вечер, когда убили Лебедеву, главный режиссер допоздна находился в театре – это подтверждали многие свидетели, – а потом поехал домой. Он задал этот вопрос просто, чтобы отвлечь внимание собеседницы от Вероники и направить его на возможного убийцу.
– А как насчет карт?
– Каких карт? – переспросила актриса. – Петя в азартные игры не играет. Вы что, думаете, он проиграл в карты и… ему пришлось убить Веронику? – Она расхохоталась. – Это глупости! Петя в карты не играет. У нас их даже в доме нет!
– Я вам верю, – кивнул сыщик, подвигая даме пепельницу. – А сама Вероника играла в карты?
– Не-е-ет… Чем-чем, а подобным пороком Лебедева не страдала. Карты! Думаете, ее из-за карточного долга убили? Но это же нелепость! У нас театр, а не казино. Уж если Вероника и могла иметь дело с картами, то…
Артем уставился на Тамару Игнатьевну, как кот на воробышка.
– …скорее она гадала на картах! Сейчас это модно, – заявила актриса, закуривая третью сигарету. – Лебедева никак не могла решить, выходить ей замуж за Касимова или нет. Весь театр об этом знал. Она была болтливой, как все провинциалки: советовалась даже с электриками и гардеробщицами! Постойте-ка… Однажды на репетиции она затеяла какой-то разговор с Фавориным. Это наш тромбонист, из оркестра. Он продает чудных персидских котят. Я у него покупала для своей соседки. Прелестные чистокровные котята! Красавцы…
– Мне говорили, что Лебедева и Фаворин часто ссорились. – Артем вернул разговор в нужное русло.
– Да, конечно! Фаворин со многими ссорился. Он человек скандальный, но не злопамятный. Его ужасно раздражают женщины. Может, у него какие-то сексуальные проблемы?.. Вероника тоже была вспыльчивой. Никогда не смолчит. Вот они и ругались с Егором. Но к этому уже все привыкли.
– Что вы еще можете сказать о Фаворине?
– Ну… живет он один, холостяк. В общем, человек неплохой, любит оказать услугу какую-нибудь, помочь. Кажется, Егор и посоветовал Веронике погадать, по судьбе ей Касимов или нет. У него соседка – настоящая цыганка, умеет предсказывать будущее по картам.
– Лебедева согласилась обратиться к гадалке?
– Не знаю, – покачала головой Тамара Игнатьевна. – Они с Егором отошли в уголок и долго там шушукались. Я не слыхала, о чем.
Тепло попрощавшись с женой режиссера, Артем вышел из театра. С серого неба сыпал дождь со снегом. Под ногами хлюпало.
«Уже второй человек упоминает Егора Фаворина, – размышлял по дороге сыщик. – Стоит им заняться. Гадалка, к которой могла обращаться Вероника Лебедева, – его соседка. Интересное совпадение. Вдруг обнаружится связь? Не мешало бы поближе познакомиться с жильцами дома, где обитает Фаворин…»
Этим Артем и занимался в последующие дни.
Забавный оказался дом. И жильцы забавные. Старик Альшванг, занимающий самую большую квартиру, старая актриса с сыном, студенты-арабы, скучные супруги Авдеевы. Роскошная блондинка Изабелла, похоже, не брезгует древнейшим ремеслом. Через стенку от печально известного музыканта Фаворина действительно проживает дама, весьма похожая на цыганку, – Динара Чиляева.
Все жильцы нормально ладят друг с другом, если не считать ругани между блондинкой и тромбонистом. Фаворин, видимо, в самом деле человек конфликтный. Бывает… Иметь плохой характер – еще не преступление.
Посторонние в театральном доме появлялись редко. Чаще всего незнакомые люди приходили к Динаре Чиляевой. Похоже, она в самом деле занимается гаданием…
Глава 7
– Иди сюда, мой мальчик! – ворковала Буланина. – Иди сюда, мой сладкий! Не то эти ужасные люди затопчут тебя своими сапогами!
Она схватила на руки полосатого Яшку. Кот едва не угодил под ноги грузчикам, тащившим новый мягкий диван в квартиру Динары. Та затеяла ремонт и смену интерьера. Что, однако, не мешало ей принимать клиентов, желающих узнать свое ближайшее и отдаленное будущее.
Молоденькая помощница Артема Лариса топталась у подъезда, изображая нерешительную дамочку. Вчера в отделе сыщик подробно инструктировал ее: «Делай бестолковый вид. Пусть цыганка расслабится, забудет о самоконтроле. Так ты легче у нее выведаешь все, что нам нужно».
Лариса была у Пономарева стажером, и тот после напряженных раздумий, как же ему подступиться к гадалке, остановил свой выбор на ней. Большие чистые глаза девушки создавали впечатление наивности, а выражение лица говорило о простоте, граничащей с глупостью.
«Именно то что надо! – восхитился Артем, когда Лариса состроила рожицу эдакой простушки. – Болтай всякую ерунду, а потом, как бы невзначай, задавай вопросы. Вдруг проговорится наша прорицательница…»
Лариса считала себя материалисткой: ни в какие гадания, вещие сны, сверхъестественные силы и потусторонние голоса не верила и называла подобные вещи вздором и чепухой.
«Постарайся ради дела, – строго наказал Артем. – Если я приду к Динаре и начну расспрашивать ее о клиентах, она меня пошлет к черту или еще дальше».
«Ладно, попробую», – неохотно согласилась Лариса.
Теперь она стояла у парадного и наблюдала, как грузчики, лениво переговариваясь, залезали внутрь мебельного фургона. Машина отъехала, и Лариса поняла, что пора идти.
У двери Динары она глубоко вздохнула и робко нажала на кнопку звонка. Затаилась, прислушиваясь к тому, что происходит за дверью. Непонятное чувство, похожее на страх, овладело ею…
Дверь открылась бесшумно. В темной прихожей, глядя на посетительницу огромными черными глазами, стояла женщина.
– Входите, – сказала она без лишних расспросов.
Видимо, у Ларисы на лице было все написано. Даже притворяться не пришлось.
– Вы Динара? – спросила девушка, мысленно посылая благодарность Пономареву за его дотошность.
Они отрепетировали реплики, и Ларисе не пришлось ничего выдумывать. А то в такой момент можно и не найти подходящих слов.
– Я Динара, – низким грудным голосом ответила хозяйка квартиры. – А вы кто будете?
Ее черные вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Черты лица оказались необычайно выразительные, резкие и жгучие, – брови вразлет, длинные пушистые ресницы, благородная линия щек, нос с горбинкой и полные, ярко накрашенные губы. Красный шелковый костюм – шаровары и туника – очень шел ей. Золотое ожерелье с достоинством покоилось на высокой груди, кисти рук были унизаны золотыми браслетами.
– Я… – Лариса ощутила комок в горле. – Мне подруга дала ваш адрес. Она…
– Хорошо. Прошу сюда, – перебила ее Динара, открывая дверь в гостиную. – У меня ремонт, так что простите за неудобства.
Лариса повесила пальто на вешалку из красного дерева и прошла в комнату. Бордовые обои и синий ковер на полу создавали лиловый сумрак, в котором тонули несколько диванов, поставленных углом, низкий деревянный столик с гнутыми ножками и пара горок, полных мельхиоровых блюд, чаш и подсвечников.
– Садитесь…
Лариса послушно села, мучительно соображая, что и как ей нужно делать.
Хозяйка спокойно уселась напротив и взирала на гостью своими густо подведенными глазами. Она ни о чем не спрашивала – просто ждала.
– Видите ли… – начала Лариса. – Моя подруга посоветовала… Вы ей очень помогли…
Цыганка молчала, продолжая смотреть прямо в лицо Ларисы.
«Боже, я забыла, что говорить!» – с ужасом подумала девушка, проклиная все на свете и в первую очередь Пономарева, который заставил ее согласиться на этот дурацкий фарс. Ей хотелось вскочить и убежать как можно дальше от этих горящих странным огнем черных глаз…
* * *
Утро следующего дня выдалось солнечным. С крыш капало, снег на улицах таял. Над Невой стоял золотистый туман.
Артем не успел войти в кабинет, как следом ворвалась Лариса, красная, возбужденная и сердитая.
– Я тебя ненавижу! – простонала она. – Во что ты меня втянул?! Как ты мог? А еще сыщик называется! Ты меня подставил! Какая же я дура!
Артем опешил. Такой реакции он не ожидал.
– Что случилось? – спросил он, обнимая Ларису за плечи и усаживая на стул. – Что с тобой?
– Ты еще спрашиваешь? – Она нервно рванула замок на сумочке и вытащила оттуда кожаный кошелек. – Вот, полюбуйся! Кошелек! Пустой кошелек! Ты понимаешь? Пусто-о-ой!
– Подожди-подожди. – Артем встал и налил воды в пластиковый стаканчик. – Выпей и успокойся. Расскажи все по порядку.
Путаясь и сбиваясь, Лариса объяснила, что «проклятая цыганка» заставила ее выложить за «дурацкое гаданье» все деньги.
– Она меня ограбила! Самым наглым образом! Выманила все, до копейки! – стенала девушка, потрясая перед лицом Артема пустым кошельком. – Видишь?
– Лариса, успокойся! – прикрикнул на нее Пономарев. – Прекрати истерику! Можешь ты толком объяснить, что случилось?
– Я попросила ее погадать, как мы и договаривались, а она… разложила карты, волос у меня вырвала зачем-то…
– Что она говорила?
– Много разного… всего не упомнишь. Про мою тонкую душу… что меня якобы никто не понимает. Еще про то, что я сама не знаю чего хочу. Что у меня есть черный мужчина. А мой парень, Володька, как раз черноволосый! Тут я стала прислушиваться…
– И что же?
– Она говорила много, но запутанно… бормотала и бормотала…
– Деньги ты ей сама отдала?
– Нет, конечно! То есть я собиралась ей заплатить за гадание, но это уже потом, после… Тут она и говорит, мол, дай денежку, надо в нее волос завернуть. Я дала. Потом она опять говорит: дай денежку, надо между картами ее положить. Дальше – больше. То туда надо положить, то сюда! Пока у меня все деньги не кончились…
– Зачем же ты давала? – спросил Артем, с трудом удерживаясь от смеха.
– Так ведь гадание! Она говорила: давай! – я и давала. Я думала, она мне все вернет, когда…
– Понятно! Ты не спала, находилась в полном сознании, трезвая, умная, практичная барышня, которая ни во что не верит…
– Прекрати! – взвилась Лариса, бросая кошелек ему на стол. – Ты меня уговорил на эту авантюру? Ты и должен возместить мне ущерб! Это не шутки. Мошенница выманила у меня деньги, а ты смеешься!
– Не она у тебя выманила, а ты сама ей отдала, добровольно.
У девушки был такой несчастный вид, что Пономареву стало ее жалко.
– Ладно, сколько у тебя было денег? Постараемся возместить. Все-таки ты выполняла мое поручение, так что я тоже должен нести ответственность.
Больше всего в истории с Динарой сыщика огорчило то, что он не приблизился к разгадке ни на шаг. Лариса не смогла узнать у гадалки, пользовалась ли ее услугами Лебедева. Эксперимент показал, что госпожа Чиляева не так проста…
Раз этот номер не прошел, придется придумывать другой. Но действовать второпях, не подготовившись, не стоит. Сначала придется поговорить с соседями, выяснить, что к чему. Но не в лоб, а осторожненько, с умом. Самый подходящий кандидат на собеседование – пенсионерка Берта Михайловна. Она сидит целыми днями дома, словом перемолвиться не с кем. Опять же жизненным опытом хочет поделиться, а никто не слушает. Пономарев умел находить общий язык с пожилыми дамами. Берта Михайловна – вот кто расскажет ему о Чиляевой…
Старая актриса действительно являлась наперсницей живущих по соседству женщин, в этом Пономарев не ошибся. Она всегда была дома, никуда не торопилась и могла выслушивать подробности чужой жизни сутки напролет. Берта Михайловна умела расположить к себе людей. Она не имела привычки сплетничать, то есть обсуждать с одной соседкой другую. Пенсионерка обладала еще одним достоинством, редким в современном обществе, – добротой. Ее единственный за все проживание в театральном доме конфликт произошел именно на этой почве. Сердобольная женщина жалела несчастных котят и подбирала «плоды греха» персидской красавицы Дианы и полосатого Яшки, давала им приют, выхаживала, кормила беспородное племя, чем и навлекла на себя недовольство соседей.
Но как бы там ни было, а дамы продолжали бегать к ней со всем, что наболело. И скандальная Изабелла, и смиренная жена инженера Авдеева.
Людмила Авдеева – высокая, бесцветная особа с хорошей фигурой и правильными чертами лица – вызывала у Берты Михайловны чувство сострадания. Она могла быть довольно привлекательной женщиной, если бы хоть немного следила за собой: подкрашивалась, делала прическу, одевалась по моде. Ничего этого Авдеева себе не позволяла. Прямые волосы она закалывала сзади в пучок, ресницы оставляла белесыми, красить губы забывала. Одевалась Авдеева в длинные бесформенные хламиды, обувь носила на низком каблуке, а таким вещам, как колготки, шляпки, зонтики и сумочки, вовсе не придавала значения.
– Людочка, дорогая моя, – проникновенно говорила ей старая актриса за чаем, – что же вы так себя забросили? Посмотрите в зеркало! Вы еще молодая, красивая женщина!
– Какая там молодость? – вздыхала жена инженера, тоскливо глядя за окно, на почерневшие от сырости стены домов. – Мне уже тридцать шесть. Жизнь идет однообразно и уныло, как осенний дождь… ничего в ней нет, кроме сожалений. Даже детей и тех нет…
«Это и хорошо, милая, – думала про себя Берта Михайловна. – Ты, деточка, сама с собой не справляешься. Куда тебе детей? Зачухаешься с ними совсем!»
– Ах, Берта Михайловна, во что превращается женщина, когда она не может осуществиться как мать! – жаловалась Авдеева. – В ее существовании нет ни смысла, ни цели. Одна только тоска…
– Цель и смысл жизни – вопрос философский. На него настоящие гиганты мысли ответить пытались, не нам с вами чета! Вот моя жизнь уже к закату клонится. И в чем ее смысл, по-вашему? Ну, играла я когда-то в театре. Не то, что хотела, а то, что предлагали. Была веселая, красивая… нравилась мужчинам. Все это ушло безвозвратно. Знаете, о чем я вспоминаю, перебирая в памяти прошлое?
– О любви, наверное, – робко предположила Людмила. – О славе. Вы же артистка! Вас когда-то вся страна знала.
Берта Михайловна отрицательно покачала головой.
– Об упущенных шансах, деточка! Каждому дается возможность быть счастливым. Да не все этим пользуются. И находят тому тысячи причин и оправданий. Ко мне недавно один журналист приезжал, предлагал написать мемуары. Я же со многими известными актерами и режиссерами была знакома, многих выдающихся людей встречала… Но я отказалась. Бесполезная вещь – перебирать облетевшие листья и засушенные цветы!
Пожилая дама вздохнула и достала из потемневшего от времени серебряного портсигара сигарету. Авдеевой не предлагала: та была противницей вредных привычек.
– Я бы о другом книгу написала, – сказала она, закуривая. – Как люди отказываются от счастья!
– Ой, Берта Михайловна! Разве такое бывает? По-моему, каждый человек мечтает быть счастливым.
– Люди только так думают, – возразила старая актриса. – А на самом деле… как только жизнь предоставляет им шанс, они пугаются и находят кучу оправданий, почему они не могут им воспользоваться! Что только не идет в ход – и религия, и мораль, и совесть, и мнение окружающих, и чужие судьбы, и «непреодолимые препятствия», и «стечение обстоятельств»! А счастье не любит ждать долго…
– Вы хоть сына вырастили, от любимого человека, – с завистью сказала соседка.
– Ну и что? Да, вырос Николай! Сколько я настрадалась, пока подняла его на ноги. У меня репетиции, спектакли, поездки – а ребенка девать некуда. Он до сих пор меня простить не может. Говорит, что я украла у него детство. Что он материнского тепла и ласки не видел. Чужой человек вырос, – он меня не понимает, я его. Так и живем, как соседи по коммунальной квартире. Николай до сих пор не женат – и в этом тоже меня обвиняет. Дескать, не привык он к семье, не проникся ее духом, теперь вот и свою создать не может. Ах, да что говорить…
Берта Михайловна махнула рукой, затягиваясь сигаретой.
– И насчет любимого человека… Колин отец – известный кинорежиссер, у него была своя жизнь, в которой нам с сыном места не нашлось. А я гордая была. Вот и разошлись наши пути навсегда. Я даже не знала, что он умер: спустя несколько лет знакомая сказала. Никому не посоветую брать с меня пример.
– Неужели и у меня есть шанс? – недоверчиво улыбнулась жена инженера.
– Конечно есть. Бог вам для счастья все дал – красоту, ум, здоровье, – а как вы этим даром распоряжаетесь?
Людмила задумалась. Красивой женщиной она себя не считала, особого ума тоже не было – это уж Берта Михайловна преувеличила для поднятия духа, – зато на здоровье действительно жаловаться не приходилось. Кроме бессонницы и простуд, ее ничего не беспокоило.
– Семью дети украшают, – сказала она со вздохом, – а у нас с Володей их нет. Вот он и потерял ко мне интерес… Мы даже спим порознь. Я не волную его как женщина. Кроме постели, нас, оказывается, ничего не связывало. У него свои интересы, у меня свои. Мы смотрим в разные стороны!
Людмила подумала о том, что, в сущности, их с мужем даже секс по-настоящему не объединял. Вечно ей приходилось унижаться, чтобы привлечь к себе супруга, приставать к нему с поцелуями, ласками… буквально навязывать себя. Едва она перестала это делать, как их интимная жизнь сошла на нет.
– Я вообще его раздражаю, – призналась она. – Ему не нравится, как я мою посуду, стираю, как хожу по квартире. Мы никуда не ходим вместе и к себе никого не приглашаем. Нам даже разговаривать не о чем…
Авдеева заплакала, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Ей было неловко, что она так распустилась перед соседкой. Но ведь надо же выплеснуть накопившуюся боль! Хоть перед кем-нибудь! Иначе она съест изнутри, сожжет…
– Знаете что, Людочка? Вам необходимо в корне изменить свою жизнь. Измените все – прическу, одежду, работу, поведение, наконец. Все! Даже мысли.
– Мысли? – Жена инженера улыбнулась сквозь слезы. – Как это?
– Вы небось считаете себя несчастной: муж вас не любит, ваша жизнь не удалась… Ведь так?
Авдеева кивнула. Именно так она и думает, лежа долгими ночами без сна и давясь слезами. Ей уже тридцать шесть, а все самое лучшее проходит мимо.
Они еще долго обсуждали, как теперь следует вести себя Людмиле, и выпили за разговором не одну чашку чая.
Домой Авдеева вернулась окрыленная и твердо решила, что начнет переворот в своей судьбе… с работы. Давно пора сменить скучную должность инспектора отдела кадров на что-то более перспективное!
Глава 8
В кабинете Касимова все было устроено по высшему разряду – помпезная мебель, тяжелые шторы, светильники на подвесном голландском потолке. Стильно и шикарно. Артем оценил положение хозяина и отдал должное его вкусу. Пожалуй, Павел Васильевич мог заинтересовать Веронику Лебедеву не только своими деньгами и связями.
– Слушаю вас, молодой человек, – устало произнес Касимов, опускаясь в кресло. – Право, не знаю, смогу ли вам помочь. Я уже все рассказал вашему сотруднику, который приходил недели три назад.
– Давайте построим нашу беседу так: я буду спрашивать, а вы отвечать. Согласны?
– Давайте…
На лице чиновника не отразилось ничего, кроме смирения перед необходимостью.
– Какие отношения у вас были с артисткой Лебедевой? – выпалил Артем, не спуская глаз с Касимова.
Он решил играть роль грубого, недалекого мента, которого не стоит опасаться. Авось чего-то хозяин кабинета не учтет. Он умен, хитер и проницателен – это сыщик понял сразу, как только увидел Касимова. Такого стреляного воробья на мякине не проведешь.
– Любовные, – без тени улыбки ответил чиновник. – Я собирался жениться на Веронике. И она дала мне свое согласие.
«Это что-то новенькое! – подумал Артем. – Судя по всему, Лебедева не планировала вступать в брак с кем бы то ни было. А Касимов утверждает обратное».
– Вы уверены? – на всякий случай переспросил он.
Павел Васильевич, борясь с желанием вышвырнуть нахального посетителя за двери, заерзал в кресле.
– Вероника колебалась, не скрою, – сказал он. – И это понятно. Ее сценическая карьера не сочеталась с семейными обязанностями. Но… мы договорились. Если бы не…
Лицо Касимова исказилось гримасой боли, губы побледнели. Он достал из кармана таблетку и положил под язык. Его взгляд блуждал, руки мелко дрожали.
– Вы кого-нибудь подозреваете? – спросил Артем немного спустя, когда краски жизни вернулись на лицо чиновника.
Тот отрицательно покачал головой.
– Кого я могу подозревать? Веронику не любили в театре, но… неприязнь – слишком шаткий мотив для убийства, согласитесь…
– Где вы были в ночь убийства?
– Вы что… – задохнулся от возмущения Касимов. – Вы меня хотите впутать? Я уже говорил вашим коллегам… что накануне я уехал в Москву, а когда вернулся…
Он махнул рукой в сторону графина с водой. Артем налил стакан и подал ему. Касимов с трудом проглотил воду, в изнеможении откинулся на спинку кресла, ослабляя узел галстука.
– Когда вы вернулись?
– Через день! Это можно проверить… Я вам не Отелло! Я немолодой государственный служащий и пока что в своем уме. Убивать Веронику, даже застав ее с другим мужчиной, я бы не стал. Это варварство – лишать человека жизни из-за того, что его поступки вам не по душе!
Артем кивнул.
– Вам что-нибудь говорит такое имя, как Аврора Городецкая?
– Абсолютно ничего! – выдохнул Павел Васильевич, потирая грудь. – Кто это?
– Победительница конкурса красоты…
– Меня не интересуют подобные шоу! – отрезал Касимов. – За кого вы меня принимаете? Я давно вышел из того возраста, когда пускают слюни при виде голых женских ног. Веронику я любил – за ее голос, за ее неординарный талант! Я не рассматриваю женщин как постельную принадлежность или домашнюю обслугу. И то и другое я легко могу себе позволить в любой момент!
Пономарев ему верил. Тем более что у Касимова было алиби. Прежде чем идти на беседу, сыщик это проверил. А спросил так… чтобы вывести чиновника из равновесия. Теряя самообладание, люди проговариваются, выдают себя. С Павлом Васильевичем этого не произошло. Возможно, ему действительно нечего скрывать…
* * *
Госпожа Чиляева долго смотрела вслед Ларисе. Странная посетительница! Динара не заподозрила, что к ней приходила специально подосланная сотрудница милиции, которая должна была кое-что у нее выведать. Но поведение девушки вызвало недоумение.
Вообще, ремесло ясновидящей оказалось далеко не таким простым, как думалось. Наболтать всякой ерунды и выманить деньги у таких, как эта простодушная девица, для Динары труда не составляло. К сожалению, не все пугались и терялись, переступив порог ее жилища. Иные сами норовили обвести предсказательницу вокруг пальца. В основном, конечно, люди опасались черных глаз Динары и вели себя скромно. Женщин приводили к гадалке личные проблемы, а мужчины появлялись крайне редко и не по своей воле – их тащили за собой матери и жены.
Чиляева вздохнула. От симпатичной легкомысленной студентки пединститута до «ясновидящей Динары» пролегал непростой путь.
Когда родители уехали за кордон, Дина осталась получать диплом и присматривать за бабушкой. Девушка привыкла ни в чем себе не отказывать, покупать красивую одежду, дорогую косметику. Мать с отчимом присылали деньги, но их катастрофически не хватало. Приходилось платить преподавателям за оценки в зачетке. Бабушка болела, и большие суммы уходили на врачей, лекарства и сиделку.
Дина наконец закончила институт, но перспектива работать учительницей в школе ее не прельщала. Она начала подумывать о замужестве. Это могло заполнить образовавшуюся в ее жизни пустоту, развлечь. Тем более что все подружки обзавелись мужьями, а некоторые и детьми.
У нее были поклонники, но несерьезные. Однокурсники Дину не интересовали, бывшие школьные ухажеры разлетелись кто куда, а новых знакомств не завязывалось. Однажды она встретила в магазине одежды школьную подружку, которая работала на одном из оптовых рынков. Подружка была с представительным, элегантным и вежливым мужчиной.
– Знакомься, это Анатолий, – представила она своего спутника.
Анатолий пригласил девушек в кафе, где они смогли поговорить. Дина поведала о своих проблемах, и ей сразу предложили работу. На оптовом рынке у подруги было несколько точек, торгующих кожаной обувью и сумками.
Дина поразмыслила и решила стать частным предпринимателем. Деньги, которые считались неприкосновенным запасом «на черный день», она вложила в небольшую партию товара. Сумки, перчатки и кошельки разошлись быстро, появилась первая прибыль. Скоро Дина смогла приобрести собственное место на рынке и увеличить закупки. Как-то само собой вышло, что Анатолий помогал ей освоиться в новом для нее бизнесе, и постепенно их отношения становились все более дружескими.
Дина расцвела. Она жила в ожидании счастья. Анатолий оказывал ей знаки внимания, и с каждым днем их отношения становились ближе. Дина влюбилась – сильно, без оглядки.
– Цыганская кровь! – говорила бабушка. – В омут с головой! Ну, видать, такая судьба твоя.
Дина обожала Анатолия, без колебаний отдаваясь ему душой и телом. Он, казалось, отвечал ей тем же.
– Кто он? Где работает? – спрашивала бабуля. – Семья есть?
Дина ничего не знала и не хотела знать. Не станет же она устраивать любимому человеку допрос?!
– Будь он женат, давно сказал бы, – отвечала Дина и сама искренне в это верила. – А где работает? Какая разница! Вон, у него машина дорогая… и деньги всегда есть. На безработного он не похож.
Такого мужчину, как Анатолий, ей еще встречать не приходилось. Видный, умный, воспитанный. А как ее любит!..
Анатолий советовал Дине сколько и какого товара брать, и она всегда оказывалась с прибылью. Когда он в очередной раз предложил ей закупить большую партию зимней обуви – на все деньги, – Дина согласилась без раздумий.
– Я сам съезжу, пригоню машину и позвоню тебе, – сказал Анатолий. – Боюсь отпускать тебя с такой суммой. Не женское это дело – бизнес.
Дина готовила праздничный ужин, стараясь не ждать звонка, но все равно прислушивалась. Телефон молчал. Так прошли тревожный вечер, бессонная ночь и ужасное утро.
«Может, что-то случилось?» – гадала Дина.
Она звонила Анатолию, но его сотовый не отвечал. Ожидание больше не имело смысла, и она поехала на склад, расположенный на окраине загородного поселка. Анатолия там никто не видел.
– Ты ему деньги наличкой дала? – спросил завскладом, молодой крепкий парень с веселыми глазами.
– Угу…
– Сколько?
Она назвала сумму. Парень присвистнул.
– Ищи ветра в поле! – сказал он, с сожалением глядя на заплаканную, измученную женщину. – Как фамилия твоего мужика?
Дина с ужасом осознала, что ни разу не видела документов Анатолия. По сути, она даже не знает, действительно ли он тот, за кого себя выдавал!
Где его искать, Дина понятия не имела. К себе домой он ее не приглашал. Так, обронил вскользь, что живет на Литейном, и все. Она не расспрашивала. Мысль о том, что Анатолий оказался мошенником, не укладывалась в голове! Дина не хотела верить очевидному…
Ей было жаль денег, своих усилий, но больше всего собственных обманутых надежд. Анатолий все время притворялся! Каждый его жест, каждое слово, каждый поступок были фальшивыми, точно рассчитанными. Мужчина ее мечты оказался заурядным аферистом. Он охотился за ее деньгами, не торопясь, выжидая, пока сумма вырастет до ощутимых размеров.
Дина сутки лежала без памяти на диване, обливаясь слезами. Она вспомнила тот день, когда познакомилась с Анатолием. Подруга! Вот кто может рассказать ей об Анатолии.
Она бросилась на рынок, но там ее тоже ждала плохая новость. Подруга продала торговые точки вместе с товаром и уехала. Куда – неизвестно. Дина наконец лишилась своих иллюзий. Она все поняла. Подруга и Анатолий были заодно, с самого начала!
Дина никому не стала признаваться в собственной глупости. Зачем? Ей это не поможет. Сама виновата! Она ликвидировала остатки своей частной деятельности и перестала выходить из квартиры…
Соседи решили, что Чиляева заболела. Та всячески поддерживала такую версию происходящего. Единственным человеком, с которым она поделилась крушением своей судьбы, была Берта Михайловна. Благодаря ее душевной чуткости Дина начала потихоньку приходить в себя…
Вскоре бабушка Дины слегла и уже не встала. Супруги Ратцель приехали на похороны, и Раиса не узнала свою дочь, исхудавшую, бледную, с потухшими глазами. Бабушкину квартиру продали, и Дина смогла рассчитаться с долгами. Когда Анатолий исчез вместе с деньгами, ей пришлось одалживать, чтобы уплатить налоги.
Мама с отчимом хотели забрать Дину с собой, но та наотрез отказалась. Петербург с его дворцами, туманами, белыми ночами, разводными мостами и Невой был ее городом – колыбелью ее любви и свидетелем ее трагедии. Он стал ей дорог, как бывают дороги только самые близкие…
После отъезда Ратцелей Дина принялась за переоценку ценностей. Деньги и вещи уже не казались ей самым главным в жизни. На людей она тоже стала смотреть по-другому. Дина разочаровалась в них глубоко и полностью. Раньше люди вызывали ее интерес, а теперь превратились в объект презрения и насмешек.
«Они не заслуживают моего уважения, – сказала она себе. – Я буду делать с ними то, что они сделали со мной!»
Она была прилежной дочерью, любящей внучкой, деловой женщиной, страстной любовницей… Теперь она станет профессиональной обманщицей и воздаст людям по заслугам.
«Я цыганка! – это открытие Дина сделала, глядя на себя в зеркало. – И займусь своим исконным ремеслом! Буду предсказывать людям их судьбы. Они придут ко мне со своими надеждами и стремлением к счастью. Я укажу им „правильный“ путь!»
Она запаслась газетами со всевозможными объявлениями «экстрасенсов», «ясновидящих» и «целителей», готовых оказать услуги всем желающим, тщательно изучила их и выбрала несколько телефонов. После двухчасовых переговоров она наконец определилась, кто будет ее наставником на стезе магии и чародейства. Карты Таро, магические амулеты, заговоры и предсказания будущего по-настоящему увлекли ее. Незадачливая бизнес-леди превратилась в пророчицу…
Соседи с любопытством наблюдали за этой метаморфозой. Сами они к Динаре не обращались и воспринимали ее занятие как новую профессию. Надо же человеку на что-то жить.
Каким-то образом у Динары появились первые клиенты. Магия есть магия! Количество клиентов неуклонно росло. «Ясновидящая» обретала уверенность в себе. Она уже не дрожала от страха, что чего-нибудь не угадает или перепутает одно с другим, становилась все смелее и наглее с каждым днем.
Ее формы вновь обрели соблазнительную округлость, на смуглые щеки вернулся румянец. Над верхней губой появился легкий нежный пушок, в глазах – особый блеск.
«Люди хотят слышать только хорошее, – наставляли ее специалисты оккультных наук. – Они приходят к нам за душевным равновесием и опорой в жизненных бурях. Они готовы платить за обещание любви и богатства, за благосклонность судьбы…»
