Наталья Скоробогатова
Артефакт. Ритуал на крови
– Проходите. – Ратников посторонился, пропуская меня внутрь, и, как только я вошёл, спросил: – Так что вы хотите?
– Сейчас – воды, на улице жара, хотя ещё и полдень не наступил. А в остальном, меня наняли найти того, кто недавно попытался продать эту квартиру. Думаю, вам тоже должно быть интересно, он же подделал и ваши документы. А вдруг решит кредит взять или ещё как-то ими воспользоваться?
– Да, конечно. Вы не разувайтесь, проходите туда.
Ратников показал на зал, который начинался сразу же после прихожей. Единственной границей между ними была разница в напольном покрытии: плитка мозаикой соединялась с ламинатом.
– Вот.
Как только мы прошли, Ратников прошёл на кухню, которая тоже оказалась частью зала, вынул из холодильника и подал мне пол-литровую бутылку минералки. Запечатанную. Буду думать, что он не травит воду специально для себя, а про мой приход знать был не должен.
– Спасибо!
Я открыл бутылку и сделал несколько глотков. Сразу стало легче.
– Да вы садитесь.
– Спасибо! – повторил я, усаживаясь на не самый комфортный с виду диван.
Для меня он был слишком низким, так что колени оказались почти на уровне груди. Ну, надеюсь, резко соскакивать с него мне не придётся.
– Так что там с моим арендатором?
Ратников сел в кресло чуть сбоку, повернулся так, что было видно – ему не очень комфортно, и внимательно посмотрел на меня.
– Это я у вас как раз хотел спросить. Расскажите, пожалуйста, почему вы только купили квартиру и тут же решили её сдать в аренду?
– А, так это просто. Я же хотел переехать, а потом старую продавать, но тут меня отправили в командировку. И чего этой тогда стоять без дела?
– Откуда взялся тот арендатор?
– Так это просто. С улицы пришёл.
– В каком смысле?
– Я объявление в сети дал. Думал, не успею до командировки, а он к вечеру уже нарисовался. Вот так.
– Понятно. А документы его вы проверяли?
– Конечно. Паспорт, прописка. Всё нормально.
– Договор заключали?
– Так а зачем? На пару месяцев-то? И ему накладно, надо ж аванс вносить и страховку, и мне, если вы понимаете.
– Понимаю. А данные у вас остались?
– Чего нет – того нет. Как-то не подумал. Он же деньги всё равно сразу заплатил. Сказал, что если съедет раньше, то это будет мой гешефт.
Ратников отвечал, а меня не покидало ощущение, что всё это отрепетировано. Он не останавливался, не заикался, если не считать его постоянного таканья, говорил, словно все вопросы и ответы на них – это часть продуманного скрипта.
– Ну а описать-то его вы сможете?
– Да обычный. Лет за сорок. Ростом почти как вы вот, кажется, волосы тёмные, но с сединой, глаза не помню какие, не присматривался, нос обычный, рот, опять же. О! Щетина была, точно. Да если бы дали фото, я б узнал, а так… Мне в школе по рисованию тройки ставили. За рефераты.
– Что-то ещё можете по этому вопросу рассказать? Откуда он мог ваш паспорт получить, к примеру?
– Кто ж его знает. Я в банке кредит на машину брал, копию делали. Когда эту квартиру покупал, тоже копию носил. Ещё в кадрах у нас, но это когда было!
– Хорошо. Тогда у меня больше нет вопросов. Буду искать.
Я поднялся и прошёл к дверям.
– Вы, если что, мне сообщите, хорошо? Я тоже хочу с ним пообщаться. В суд схожу.
– Договорились.
Я пожал его протянутую руку, вышел и начал спускаться по лестнице, которая, в отличие от лифта, находилась тут же. И только когда почти спустился на первый этаж, дверь в квартиру Ратникова хлопнула закрываясь.
– Эт чой-то она, провожала что ль? – высунулся из закутка консьержа мужичок лет шестидесяти.
– Провожала, – кивнул я, не задумываясь, но тут же опомнился: – Извините, как вас…
– Тимофей Витальевич.
– Тимофей Витальевич, а вы, случайно, не в курсе ситуации, которая была с жильцом местным, Ратниковым?
– Это из какой квартиры? Я по фамилиям пока плохо знаю, дом-то у нас новый.
– Из шестьдесят седьмой.
– Шестьдесят седьмая… А, которую Кирка Бессонов продать пытался что ль?
– Кирка? Кирилл?
Я мысленно зафиксировал фамилию. Бессонов. Для мошенника слишком звучная.
– Он самый. Я с его мамкой когда-то знаком был. Работали вместе.
– Даже так. А адрес не знаете?
– Давно было. Сейчас… – Он задумался. – Кажется, Кормухина, шестнадцать. Квартиру не помню, в пятом подъезде, на первом этаже, сразу слева. С окнами на улицу, не во двор. Дома старой постройки, лет пятьдесят уже. Да пойдём, я тебя чаем напою.
– Спасибо вам большое, Тимофей Витальевич, но на улице и без того жарко. А ещё вопрос можно?
– В Узбекистане в любую жару чай пьют! – поднял он вверх указательный палец. – А вопрос валяй.
– Описать Кирилла вы сможете? Ну, вдруг я приду, а там другие люди живут? Сами говорите, что времени много уже прошло.
– А чего нет? Роста небольшого, на полголовы тебя ниже. Лет… Тридцатник должен был стукнуть. Белобрысый. Говорили, что батька у него откуда-то с запада. Тощий, не как жердь, но всё равно тощий, тычком пальца переломить можно.
– Тогда ещё один вопрос?
– Задавай. Я тут целый день, почитай, один, скучно. Так хоть с детективом поговорю.
– С чего вы взяли?
– Вас же за километр видно. Либо военный, либо мент. А раз корочки сразу не показал, значит, на себя работаешь. Следовательно, детектив.
– Смекалистый вы, – в унисон ему произнёс я.
– А то ж! Так что за вопрос?
– Не знаете, с чего вдруг этот Кирка такую шикарную квартиру снять решил? У него деньги водятся?
– Да откуда? Мамка всю жизнь на часовом заводе в кадрах проработала, батьки нет. Только та квартира и есть. И бабка старая в деревне.
– Ну, спасибо вам, Тимофей Витальевич. Помогли очень!
– Да не за что. Если будет мимо, заходи, чаем напою. Я тут через два дежурю.
– Зайду.
Я вышел на крыльцо дома и набрал Георгия. Подозрения подозрениями, но проверить стоит. Вдруг я зря напраслину на этого Ратникова навожу?
– Вопрос по делу. Можешь узнать, где работал арендодатель? Интересует часовой завод.
– Время?
– Чем быстрее, тем лучше.
– Перезвоню.
И только когда я отключился, понял, что вопрос о времени звучал двояко. Но перезванивать, чтобы уточнить, я не стал, а посмотрел на часы и отправился на Кормухина. Обед, а у меня, как говорится, ещё и конь не валялся.
* * *
Дом, котором жил аферист Бессонов, не выглядел таким уж старым. Обычная девятиэтажка, которых много у нас в городе. Серая, с обработанными чем-то коричневым швами и давно не ремонтированными подъездами.
Дверь в нужный оказалась открыта. На крыльце дымил парнишка лет восемнадцати в кепке одной из служб доставки еды. Рядом стоял короб.
– Папка-то разрешает курить? – спросил я, проходя мимо.
– Мамка разрешает, – парировал парнишка, заставив меня улыбнуться.
Площадка первого этажа оказалась чуть выше уровня крыльца, и пришлось подняться на пять ступеней, прежде чем я смог подойти к двери в карман. Обычной – деревянной, со стеклянной вставкой, через которую были видны две других двери: прямо и налево. Судя по расположению улицы и описанию Тимофея Витальевича, моя та, что слева.
Я нажал на ручку, и она неожиданно поддалась, открывая доступ внутрь кармана. Оглянувшись, я вошёл и толкнул вторую дверь, в нужную мне квартиру. Вот она оказалась закрытой. И что делать? Как достать этого Кирку? И тут я вспомнил парнишку-доставщика. Нет, мне реально везёт сегодня.
Я вышел на крыльцо. Парнишка всё ещё дымил. Сунув ему в руку пятисотенную бумажку, я снял с его головы кепку, напялил на себя и подхватил его короб, ожидаемо оказавшийся пустым.
– На пару минут. Заберёшь в подъезде.
– А…
– Не унесу. Считай, что это аренда.
Вернувшись, я подошёл к двери в карман, поставил короб на пол так, чтобы он не мешал, снял и положил поверх него кепку – всё-таки обещал не забирать – и нажал на нужный звонок.
Кирилл, а судя по описанию, это был именно он, вышел в карман почти сразу. В шлёпках на босу ногу и вполне прилично выглядящих серых трениках, он совсем не казался тощим, как его описал Тимофей Витальевич, а был просто худым, без модных в наше время «чётко прорисованных» мышц.
– Вы к кому?
– У меня заказ на ваш адрес.
– Я ничего не заказывал.
– Может, кто-то из домашних?
– Никого нет.
Стоило ему произнести это, как я резко нажал на ручку двери в карман, открывая ту и вталкивая Кирилла в его квартиру. Он дёрнулся, не давая схватить себя, и рванул в комнату. Я ввалился за ним и увидел, как этот дохляк прыгает в открытое окно. В голове тут же возникла мысль, что если сейчас бежать на улицу через подъезд, то придётся огибать дом, и Кирилл к тому времени успеет скрыться. И я тоже прыгнул.
Глава вторая
2018 год. Июль. Нежнин
День тянулся так, что хотелось лечь и просто ничего не делать. И зачем она решила пойти на эти курсы? Ладно бы, сама училась, а то учить детей. Нет, в университете, конечно, тоже ещё дети, но более взрослые, что ли. Со своим мнением. Им можно не просто рассказывать какие-то события, но и задавать вопросы, ожидая получить не зазубренный из учебника ответ, а их собственные мысли, суждения. Тут же…
Марта оглядела ребят, которые усердно перерисовывали в рабочие тетради схему Курской дуги, стараясь разобраться в хитросплетениях одного из крупнейших танковых сражений. Она и сама не очень хорошо его помнила, всё-таки её специализация – средние века и востоковедение, но отказать знакомой – бывшей одногруппнице по имени Света, фамилия которой уже забылась – не смогла.
– Дорогая, – позвонила та несколько дней назад, – у меня преподаватель заболел. Не можешь его подменить? Ты же историк.
– Но у тебя совсем дети.
– Какие дети! Лбы! В десятый поступают, в восьмёрку. А там такие требования, что мама не горюй.
– Да знаю я, сама в ней училась.
– Тем более! Ты же всё равно в отпуске. Что тебе стоит, а? Ну, хочешь, я тебе двойную ставку заплачу?
– А ты? Ты же тоже историк.
– Ой, что я! Ты же знаешь, мне не за знания оценки ставили. Слушай, ну мне очень надо. Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
Марта словно наяву представила, как Света складывает перед собой руки в молитвенном жесте, и не смогла отказать. И из-за этой своей бесхребетности приходилось каждый день сидеть и слушать, как дети бесконечно бьются в одну и ту же стену. Более того, в одну и ту же точку этой стены. И кто им преподавал такую чушь, которую они выдают? Неужели современные учебники дошли до такого?
Прав был папа, когда приносил издания ещё советского периода. В них хотя бы всё было логично и подтверждалось другими источниками. Взять хотя бы попытку захвата Екатеринодара, о которой в этих… – Марта посмотрела на лежащий на столе учебник – и слова не сказано. А ведь это стало практически основой для начала Гражданской войны и её дальнейшего формата. Взять бы его и заставить авторов съесть вместо завтрака!
Поняв, что начинает злится, Марта ещё раз посмотрела на ребят и достала мобильник. Захотелось поговорить с Сашей, но во время занятий нельзя, а до окончания урока ещё целых двадцать минут. Зато можно сделать заказ на ужин. Она, конечно, неплохо готовит, но навык от жизни в одиночестве малость притупился, и иногда Саша ел, но Марта видела, что не очень-то ему и нравится. Лучше сделать ему приятно и купить что-то готовое. А она потом снова и руку набьёт, и глаз натренирует – семейная жизнь такая.
Завибрировала эсэмэска, сообщая о списании денег с банковской карты, и тут же на экране поверх приложения появилась надпись: «Заказ оплачен. Доставка будет произведена в период с 17:00 до 18:00». Отлично. Даже если Саша уже будет дома, ничего страшного, наверняка не обидится за такой жест внимания с её стороны. Тем более, что помимо отпускных она уже получила аванс здесь, а в конце месяца будет ещё оплата. И кто знает, вдруг всё-таки понравится, и Марта решит не уходить, ведя эти занятия круглогодично? «Копейка лишней не бывает» – это уже мамина фраза.
Наконец прозвенел звонок, и дав ребятам задание посмотреть видео с одного из исторических каналов, Марта выдохнула и всё-таки решила позвонить. Саша трубку не взял. «Сегодня точно буду», – повторила Марта его сообщение. Наверное, уже нашёл работу и сейчас не может говорить. Главное, чтобы не взялся за старое.
Они разговаривали об этом. В самом начале. Саша рассказал обо всём, по его словам, и пообещал, что больше никогда таким заниматься не будет. Марта поверила. Ей вообще казалось странным, что сидящий перед ней человек, который помог ей вернуть родителей и не попросил ничего взамен, оказался убийцей. Но если вспомнить, то и Игорь, которого она до сих пор считала лучшим другом, тоже убивал людей. А эпизод с роддомом до сих пор иногда снится в кошмарах. Марта не присутствовала при нём, но у неё было очень развито воображение, чтобы по паре сказанных Сашей слов представить всё очень реально.
Неделю назад, когда они сидели вечером перед телевизором и лениво целовались, не думая о том, что будет дальше, Саша внезапно сказал, что хочет заняться детективной деятельностью. Так и сказал:
– Слушай, тебя целый день дома нет. Мне грустно и скучно. И я тут полистал сеть, подумал и решил, а не заняться ли мне детективной деятельностью?
Марта тогда немного взбрыкнула, и они даже капельку поссорились, но ночью всё-таки решила, а почему нет? Она при деле, а он ходит, как неприкаянный. Такими темпами точно можно снова его потерять среди старых заказчиков, а терять не хотелось.
– Я не против, – произнесла она, просто сжав его ладонь своею. – Ты же знаешь, даже если я говорю, что против, это не так.
– Знаю, – ответил он тогда, сжав её ладонь в ответ, и этого хватило. А на следующий день, точнее – вечер, Марта застала Сашу зарывшимся в распечатки каких-то законов, статей и вырезок. Она знала, что, будучи человеком довольно прогрессивным, изучать материалы он всё же предпочитал, имея их перед собой, а не тасуя бесконечные вкладки на экране ноутбука.
* * *
Ужин привезли без одной минуты шесть. Уложились, и Марта отправила в ресторан довольно щедрые чаевые, а после принялась накрывать на стол. Супница с ухой по-киприотски встала в центр, рядом – чашки с котлетками из краба со сливочным соусом, зелёным салатом и ассорти из домашних солений. Тут же появились бокалы для вина. Но бутылку с Рислингом, купленную по дороге домой, вынимать из холодильника Марта не стала, пусть лежит, открыть её никогда не поздно.
Квартира сразу наполнилась ароматами, от которых урчало в животе и хотелось утащить хотя бы кусочек котлетки. Но Марта стоически держалась. Саша обещал вернуться сегодня, и она его дождётся, поэтому пока хватит и небольшого йогурта с чашкой чая.
Марта сидела на диване, смотрела на накрытый стол и часы, висящие над телевизором. Семь вечера. Восемь. Девять… В желудке по-прежнему урчало, но есть без Саши не хотелось, а его всё не было. Звонки на мобильник проходили, но трубку никто не снимал.
Сердце сжималось от тревоги, но Марта знала, что с Сашей ничего не должно случиться. Скорее всего, он просто где-то сидит в засаде, стережёт чью-нибудь неверную жену, и не может ответить. Или его забрали в отделение – Саша же без лицензии всем этим занимается – и отобрали телефон до выяснения личности и всех обстоятельств происшествия. Но как только разберутся, его сразу отпустят, и он позвонит. Это всё было из когда-то просмотренных сериалов и немного успокаивало. Самую капельку.
Наконец, в половине двенадцатого ночи Марта собрала всё со стола, составила в холодильник и ушла в спальню. Утро. Следовало дождаться утра.
* * *
С тех пор, как вернулся, Игорь не брал заказы. Было странно жить вот так, не задумываясь над тем, что нужно что-то делать, куда-то бежать… убивать. Хотя, если быть честным, убивать ему нравилось. Ну что поделать, если родился таким?
Учитель говорил, что лишение человека жизни должно быть обоснованным, и никак иначе. Но Игорь никогда и не убивал просто так. Жизнь – разве это не причина? Тогда, впервые он убил, чтобы не убили его. А после – чтобы просто хорошо жить. Ведь зачем жить, если всё плохо? Если нет возможности купить то, что хочется, если приходится считать каждую копейку, и на крутого в Гелике смотришь с совсем не затаённой завистью.
Игорь всегда думал, что да, возможно, и виновато детдомовское воспитание, но кто знает, и вполне возможно, всё было бы точно так же, вырасти Игорь в родной семье. Или в неродной, но семье. Человек уже рождается таким, каким будет всю жизнь. Может прятать собственную натуру, спасать котиков, кормить уточек, переводить бабушек через дорогу, но однажды точно утопит бродячего пса, обоссавшего колесо с таким трудом приобретённого Логана, или пырнёт ножом соседа-калдырика, орущего ночью под окном.
Он не брал заказы не потому, что решил отказаться. Просто тот разговор с учителем и встреча с собой почти пятнадцатилетней давности что-то изменила. «Лучший учитель – это мы сами…» Что, если просто попробовать жить без всего этого? Ходить каждый день на работу, да хоть в ту же больничку, где его очень ценили, встретить хорошую девушку, родить с ней детей…
– Вам мат, молодой человек! – Сидящий напротив старик с хитрыми лучиками морщин вокруг глаз рассмеялся. – Да, а вы говорили, что чемпион!
– Задумался. – Игорь потёр лоб ладонью и посмотрел на небо, видневшееся сквозь ветки липы. – Жарко сегодня будет, может, даже жарче, чем вчера.
– Будет, – кивнул старик. – Так что, ещё партию?
– Да, расставляйте.
– Начнём с классики? – Старик, быстро собрав фигуры в начальное состояние, передвинул пешку с ячейки «е2» на ячейку «е4», пользуясь выигранным на сегодня правом первого хода.
Они вот так играли уже вторую неделю. Игорь приходил рано утром в парк, находящийся в сотне метров от снятых им апартаментов, и гулял, просто наслаждаясь ничегонеделанием. А однажды его остановил сидящий на скамье под старой липой пенсионер и предложил сыграть в шахматы. Они у него были старые, но навороченные: фигуры с магнитной подошвой расставлялись на железной доске, так что рассыпать их, просто смахнув, было почти нереально. Но если потянуть вверх – снимались легко. Игорь согласился, и до сих пор не пропустил ни одного утра.
– Начнём, – кивнул он, переместил пешку с ячейки «е7» на ячейку «е5», и в это момент разразился колокольным звоном лежащий рядом на скамье мобильник. На экране появилась фотография Марты.
– Девушка? – кивнул на неё старик.
– Друг, – встал со скамьи Игорь, принимая звонок, – я на пять минут, – и отошёл в сторону.
Он давно с ней не разговаривал. Собственно, с того вечера на поляне. Хотел позвонить, когда приехал в Нежнин, но не решился. Знал, что у них с Алексом всё отлично, и не собирался мешать даже просто своим присутствием. Пусть оно ничего и не значило. В конце концов, это ей он друг, а ему – когда-то конкурент.
– Привет! – наконец приложил Игорь трубку к уху.
– Привет! Наконец-то, а я аллокаю, а ты не отвечаешь, – раздался встревоженный голос Марты. – Ты где? Ты в городе?
– Да, – Игорь тут же подобрался, – что-то случилось?
– Да. Саша пропал. Утром вчера ушёл, написал, что будет дома сегодня, то есть вчера, но так и не появился, – зачастила она. И по тому, как это делала, он понял, что всё серьёзно, пусть и только для неё. – И телефон у него звонит, но не отвечает. Я боюсь. Игорь он же не мог взяться за старое? А?
– Ты где сейчас? – как мог, спокойнее спросил он.
– Я еду на занятия. Сегодня две группы. Но я же ни о чём думать не могу… Что делать?
– Успокойся. Пришли мне адрес, я приеду и помогу. И просто успокойся, он взрослый мужчина с таким опытом, который даже мне не снился. Поверь, если его не украли инопланетяне, мы его найдём.
– Инопланетяне, – Марта нервно хохотнула. – Ты приезжай, хорошо?
– Адрес.
– Да, сейчас. Я буду ждать.
– Я приеду, – повторил Игорь и отключился.
Почти сразу в мессенджер пришло сообщение с адресом. Игорь пробил его по картам. До места полчаса на автобусе. Не любил он их, но машины в это время суток не любил еще больше.
– Что?
– Простите, Егор Николаевич, – Игорь не стал садиться, только подошёл и протянул старику руку, – мне нужно срочно бежать.
– Что-то серьёзное?
– Да нет, но если честно, не уверен, что завтра буду. Если что, не теряйте.
– Не переживай, – старик встал и крепко пожал его ладонь, – всё устаканится. А я найду, с кем пока поиграть.
– До встречи!
Быстрым шагом Игорь отправился в сторону выхода из парка, и уже сделав несколько шагов, услышал:
– Беги, ищи свою истину, юный нефилим…
Время: неизвестно. Место: предположительно Китай
Сводчатый каменный потолок надо мной и жёсткое ложе подо мной напоминали только одно: пещеру Ху. Ну и как я снова сюда попал? Неужели теперь всю мою оставшуюся жизнь меня будет преследовать китаец, который стремится стать Буддой? Нет, я не против, с ним очень даже интересно побеседовать, но хотелось бы делать это по собственному желанию, а не вот так. Кстати, а как?
Я прокрутил всё, что было до этого момента и вспомнил, как бросился в окно вслед за Кириллом, упал на газон, подвернув при этом лодыжку, и захромал следом. Кирилл бежал, я тоже – припадая на правую сторону и ругая на чём свет стоит всех мошенников мира – пока не встали на светофоре. Влево – перехода нет, всё перекопано и стоит огромный бур. То ли трубы меняют, то ли кабель прокладывать собираются. Вправо – парапет и река. Есть пусть только прямо, через дорогу, по которой сейчас шёл сплошной поток транспорта.
– Стой! – крикнул я. – Я ничего не хочу от тебя, только поговорить!
– Знаю я, как вы все хотите поговорить! – Не глядя на других людей, стоящих на том же переходе, и цвет сигнала Кирилл метнулся на дорогу, странно ловко лавируя среди пытающихся притормозить и объехать его машин.
– Да стой ты! – Я глянул на пешеходный светофор, который уже начал мигать красным, обещая переключиться с секунды на секунду, и рванул следом.
А дальше… А дальше эта пещера, и я даже не заметил момент перемещения. Впрочем, как и в прошлый раз. Только вот интересно, как люди отреагировали на моё исчезновение?
Поднявшись, я размял странно затёкшие мышцы и сделал шаг. Лодыжка тут же отдалась болью. Ну нет, что, она и здесь болеть будет? А как же я тогда обратно вернусь? И самое главное – когда? Одни вопросы.
– Мистер Ху! – позвал я, выходя из пещеры и удивлённо рассматривая пейзаж вокруг.
Теперь это не был пологий горный склон с тропой, уводящей вниз, к деревне. Нет, метрах в десяти от меня плато, на котором я стоял, резко обрывалось, а дальше, за обрывом и вокруг – везде, куда доставал взгляд, высились серо-синие скалы, покрытые редкими кустами и карликовыми деревьями. Такие, какими их изображают в китайских же мультфильмах. И не спрашивайте, откуда я это знаю: иногда нужно было просто отвлекаться, а ничего другого не находилось.
– Господин Алекс, – раздался из-за спины голос Ху. – Я не ждал тебя так скоро.
Я повернулся. Он нисколько не изменился. Впрочем, прошло-то всего ничего с последней нашей встречи. И улыбался так же – мудро и немного с иронией.
– Я сам не собирался, – хмыкнул я.
– Значит, для тебя появилось дело. Пойдём, – Ху махнул рукой, приглашая за собой в пещеру.
– Мистер Ху, – мы усаживались у костра, и я мотнул головой в сторону входа, – а что случилось там?
– А что там случилось?
– Ну, когда мы с Мартой здесь были, там всё совсем иначе выглядело.
– Там всё так, как видишь ты. Для меня – облака и лес, для тебя – скалы и дождь.
– Дождя нет.
– Хорошо, дождя нет.
– То есть…
– Это твой мир. Ты его видишь, – повторил Ху.
– Да, всё понял, – не стал я продолжать, чувствуя, что всё начинается по второму кругу. – Так что там с тем, почему я сюда попал?
– Ты сам просил тебе помочь. Он, – Ху внимательно посмотрел на меня – область солнечного сплетения, где под футболкой на тонкой серебряной цепочке висел тёмно-зелёный с розовыми вкраплениями кристалл, – помогает.
– И в чём тут помощь? – не понял я.
– Где-то в мире есть те, кому ты нужен.
– Я сейчас нужен Марте. Она наверняка очень переживает и ищет меня.
– Да, но она не одна. Ей помогут. Господин Игорь.
– Да чтоб его! Ещё он на мою голову! А можно как-то вернуть меня обратно, и я сам?
– Твой путь в другую сторону. Мистер Алекс, ты умный человек, понимаешь, что сейчас бесполезно спорить. Пока не пройдёшь, не вернёшься. И чем быстрее пройдёшь, тем быстрее вернёшься.
– Хорошо. Тогда куда идти?
– Не торопись, – Ху подал мне чашу с травами, которые заваривал всё это время, – выпей. Это поможет.
– То торопись, то не торопись, – проворчал я, взял её и сделал несколько глотков. В нос тут же ударили ароматы шалфея и рябины, и я, кажется, отключился.
