Наталья Сапункова
Зимняя сказка
Глава 1. Линн и Трой
Падал снег, и город Лир, древнюю столицу благословенной Кандрии, укутало белым одеялом. Теперь, ночью, это было так красиво и загадочно – много лучше, чем днём. Снежные хлопья кружились в свете фонарей, как рой белой мошкары. Редкие прохожие кутались в меховые плащи. Снег вкусно хрустел под подошвами.
– Линн, ты простудишься! Что за блажь торчать раздетой у распахнутой двери, – проворчала нянька. – Запри дверь. Посиди лучше у камина в гостиной.
– Хорошо, – девушка нехотя закрыла дверь. – Ты обещала, что мы будем готовить зимний пирог. Разве не пора?
– Не знаю, не знаю. Княгиня велит накупить кучу здешних лакомств. Наших пирогов дома напробуешься.
– Мы договаривались, – сердито напомнила Линн.
– Да, несносная. Тебе только пообещай! Вьёшь из меня веревки.
– Ну няня! Я буду всё делать сама. Тебе и не придётся возиться. Мы ведь договаривались.
– Я и говорю – несносная! С тобой только договорись! Надо купить сухие фрукты и хороший бренди. Завтра пойдём и купим. Если нам позволят, конечно, – нянька накрыла ей плечи шалью и увела подальше от двери, к лестнице, ведущей в комнаты.
Линн любила ночи гораздо больше дней. И как хорошо, что они приехали в Лир теперь, зимой, когда ночи длиннее. С самого начала ей казалось, что эта поездка обещает нечто захватывающее, необычное. И вот они здесь, и первая ночь в Лире так прекрасна. И вот бы её оставили в покое, подарили полную свободу и не мешали наслаждаться всем этим. Обычно отец в интересных поездках лично приказывал не досаждать Линн разными глупостями. Вот и теперь бы…
Няньку окликнули, и она бодро заковыляла по лестнице наверх. А Линн бочком скользнула в коридор, ведущий в кухню, приоткрыла дверь…
Там повариха тётушка Вита месила тесто на утренние булочки, её помощница Сара складывала в ящик вымытые столовые приборы. И они разговаривали.
– Какой красоткой стала маленькая леди Линн, глаз не отвести, – говорила повариха. – Жаль, что незаконная дочка. На жениха из королевской семьи рассчитывать не может. На бал-то её возьмут, как думаешь?
– Ну и ладно, без принца обойдется! – хохотнула Сара. – Как будто без принцев счастья не бывает! Хотя верно, она самая красивая. Вот старшим обидно, как считаешь?
– А чего им обижаться? Старшая принцесса и получит принца. Уже на рынке говорят, что князь Синбара привез старшую дочку в невесты принцу Тайрену. А наши господа помалкивают, загадочно смотрят! Смех один. А братья – им чего завидовать сестриной красе? Они мужчины.
– Да там вся семья загляденье, кроме несчастной младшей принцессы. Вот уж не повезло так не повезло. Лучше бы вовсе не родиться, чем так!
– Замолчи, нельзя так! – сердито воскликнула тётушка Вита. – Любая жизнь дарована Ясным Пламенем, и надо её ценить!
– Надо-надо! Но как жить таким уродцем! И ведь это девушка! И умненькая, говорят! Рисует и книжки читает! И чуть не в каждом поколении в семье такая рождается – вот ужас-то! И конца этому нет, никакие княжеские богатства не помогают проклятье снять!
Линн спохватилась, что она, между прочим, подслушивает, а это нехорошо. И решительно толкнула дверь.
– А, это вы, леди Линн, – повариха ей приветливо кивнула. – Опять не спите. Всё такая же ночная пташка, как и раньше!
Девушка только улыбнулась, подвинула к печке табурет, уселась на него и стала смотреть на огонь. Сидеть у камина в гостиной? Что она там не видела! Лучше она подождёт немного здесь и ещё раз выглянет наружу.
Сара закончила греметь приборами, её подмывало поболтать.
– А чем же занята принцесса Илайна? Или надо говорить – княжна?
– Княжна. Но неважно. Княгине больше нравится, когда её дочерей называют принцессами. А Илайна… Не знаю, – Линн пожала плечами и уставилась на огонь, – Илайна сидит в своей комнате.
– Ну да, мы тоже зовём княгиню её высочеством. Она ведь родилась в Кандрии, ей нравится, когда обращаются по здешним правилам. Леди Линн, можно спросить? Не рассердитесь?
– Спрашивай.
– Такие уродцы, как принцесса Илайна, рождаются в каждом поколении. И что, ничего с этим сделать нельзя?
– Не получается ничего сделать.
– А зачем их, таких, замуж отдают? И, говорят, приданое у них такое, что просто ах? Вот, казалось бы, можно в монастырь отправить такую дочку, и все дела…
– Что болтаешь, глупая девка! – всплеснула руками тётушка Вита. – Вот же язык без костей!
– Добрая ты, Сара! – улыбнулась Линн, продолжая смотреть на огонь.
– Ох, простите. Она ваша сестра. Я понимаю. Простите. Я ей сочувствую, очень-очень.
– Ничего страшного, – махнула Линн рукой. – И не надо её жалеть. Знаю, что об этом говорят. Ты только больше никому здесь этого не говори.
– Да кому я скажу? Я наверху, в комнатах, ни разу ни была. Это только вы сюда приходите.
Когда-то, четыре года назад, в прошлый приезд семьи в Лир, Линн так же сбежала сюда ночью, и потом сбегала не раз. Те же тётушка Вита и Сара всегда работали в кухне по ночам. Сними можно было разговаривать, спрашивать обо всём и не стесняться. Вот днём, когда приходил толстый главный повар, когда кухня заполнялась другими поварами и поварятами, Линн сюда не совалась – зачем мешать?
– Скажите лучше, а та лавка со сладостями и бакалеей, что в конце улицы, по-прежнему работает по ночам? – спросила вдруг Линн.
– Как всегда перед Новогодьем, – закивала повариха. – А чего вы хотели?
Линн довольно улыбнулась – она точно знала, чего хотела.
– Я бы хотела бренди, мандариновых цукатов, изюма, вяленой вишни. И ещё когда-то мы пили там горячий шоколад.
– Вишня и цукаты у нас точно закончились. Бренди надо спрашивать у главного повара. А изюма сколько угодно, отмеряю вам, если надо. И шоколада хоть залейся, вы сами его готовили в прошлый раз, помните? Вон Сара сварит, только скажите.
– Я и сама могу. Только прогуляться хочу. Сара, можешь одолжить мне свою накидку? – и не думалось, а само сказалось.
Выйти сейчас одной на ночную снежную улицу – у Линн даже голова закружилась от восторга и предвкушения.
Пройтись до лавки, самой всё купить, рассмотреть витрину – а там чего только нет! Выпить чашечку ароматного горячего шоколада! Просто ах…
– Леди Линн! – теперь дружно всплеснули руками и повариха, и Сара.
– Ну пожалуйста, – она посмотрела умоляюще. – Это ведь недалеко. И совсем не страшно. В этом квартале стража стоит на каждом углу. И фонари горят. Я быстро вернусь!
– Но если узнают, как вы одна отправились ночью в лавку?! – волновалась тётушка Вита.
– Вам ничего не будет. Разве вам надо меня охранять? А накидку я сама взяла. Только дверь не запирайте. Ох, Сара, если бы тебе срочно нужно было сбегать в ту лавку за цукатами, разве тебя не пустили бы?
– Так ведь Сара не дочь князя!
– А у меня что, три глаза или шесть рук? Или на лбу написано, что я дочь князя?
– Подумаешь. Так и есть, – вдруг встала на её сторону Сара. – Я много раз туда ходила, хоть и поздно вечером. И правда стражи полно. Только вы дальше лавки ни шагу, леди Линн!
– Договорились! Только в лавку и обратно! – обрадовалась Линн и побежала к вешалке с одеждой.
Поспешно набросила шерстяную накидку служанки, застегнула. Переложила загодя приготовленный кошелёк – на всякий случай! – из кармана платья в карман накидки.
Тётушка Вита вздохнула и махнула рукой.
– Будьте осторожны, леди Линн! Во имя Пламени!
– Да-да-да! Непременно!
Линн на цыпочках вышла в коридор и приоткрыла дверь чёрного хода. Дохнуло морозной свежестью, и всё так же снег кружился в свете фонарей, а на улице не было ни души. И было так по-зимнему красиво. И так радостно.
Она закрыла за собой дверь и зашагала по улице, от фонаря к фонарю. В прошлый раз она забавы ради подсчитала, что от их двери до лавки двенадцать фонарей. И хорошо, что столько, а не два или три – идти было так приятно, что она согласилась бы и на двадцать пять! Возле двенадцатого надо свернуть направо и пройти ещё с десяток шагов.
Снег скрипел под подошвами. Стражник на углу невольно приосанился, но, разглядев простенькую накидку служанки, расслабился опять. И хорошо, бархатная шубка Линн, подбитая седой лисой, наверняка его озадачила бы.
Витрины лавки были ярко освещены и полны самых разных праздничных лакомств. Пёстро раскрашенные новогодние пряники-фигурки, и самые простые, и сложные: пряники-шкатулки, пряники-колыбельки, пряники-домики, большие и маленькие. Пирамиды разноцветных бисквитных пирожных, башни из заварного теста, облитые глазурью и карамелью, ажурное сахарное печенье, медовые крендельки. И шоколадные конфеты, дорогое лакомство – в ярких обертках и без оберток, просто выложенные на блюдо. Внимание Линн привлекли сложенные горкой заиндевевшие еловые ветви, она подошла ближе, чтоб рассмотреть – это тоже были пирожные! Но как настоящие ветви. А различные сухофрукты и цукаты занимали целую стену. И ещё стена, которая за спиной приказчика, вся была уставлена бутылками из тёмного стекла с винами и бальзамами. Приказчика, кстати, не было на месте. Никого, кроме Линн, не было в этом маленьком вкусном царстве. А вдоль четвертой стены стоял длинный стол, и скамья возле него. Линн заметила на скамье сумку, оставленную кем-то, и связанные шнурком металлические штуковины с лезвиями. Коньки. Красивые коньки, с загнутыми носами, с позолоченными конскими головками. Линн видела, как их пристёгивают с обуви и катаются по гладкому льду. Сама она так не умела.
Она подошла ближе, чтобы рассмотреть коньки. Красивые! Заточенные остро, с вытравленным узором вдоль лезвия, а позолоченная конская голова сделана филигранно, и даже глаз – из зелёного стекла. Или камушка?
Как интересно было бы тоже покататься в таких по льду! Хотя бы попробовать.
– Эссина чего-то желает? – раздался вкрадчивый голос.
– Да, эсс, – встрепенулась она, увидев возникшего за прилавком седовласого приказчика. – Мне нужно много всего… Кто-то из ваших посетителей забыл сумку. И коньки.
– Ничего, эссина. Молодой эсс сейчас вернётся, – пояснил приказчик, – так чего же вы желаете?
– Вот этот бренди, – она показала на маленькую бутылку с запечатанной сургучом пробкой, – а ещё вяленую вишню без косточек, самую лучшую – фунт, и вяленые джубаранские мандарины – столько же, лимонные и фруктовые цукаты – тоже по фунту, и изюма…
Изюм, как утверждала тётушка Вита, и так имелся в кухонных запасах, но этот, на витрине, был такой янтарный и вкусный даже на вид.
– Изюма тоже фунт? – подсказал приказчик.
– Два фунта, – решила Линн. – А ещё пять мускатных орехов, полфунта корицы, два фунта мёда.
Столько мёда в пирог – это много, но мёд вкусен сам по себе и не будет лишним. Приказчик ловко отвешивал покупки, паковал в хрустящую пергаментную бумагу и складывал кучкой на столе. Мёд он выставил в деревянном туеске.
– В чем эссина понесёт покупки? Могу выдать корзину, за небольшой задаток. Утром вернёте.
– Отлично, так и сделаем, – обрадовалась Линн, уже обозвав себя растяпой.
Вот как бы она понесла в руках этот ворох?
– Это всё, эссина? – уточнил приказчик любезно.
Это было всё. Но… очень хотелось ещё немного продлить радостные приключения этого вечера. Вряд ли она придёт в эту лавку ещё раз, вот так, по тёмной улице, одна.
– Ещё я хочу чашку горячего шоколада с молоком и мёдом. И бисквитное пирожное с орехами, вот это, – она показала. – И вот эту шоколадную конфету.
В прошлый раз они были здесь с нянькой и лакомились таким шоколадным напитком с пирожными. Без конфет.
Приказчик позвонил и велел заглянувшей служанке приготовить горячий шоколад для эссины.
– Уже решили, что будете врать своей хозяйке? – тонко улыбнулся он Линн.
– Что? Врать хозяйке?.. – она не сразу поняла, и смутилась. – Что вы, эсс. И не собираюсь.
В её кошельке было достаточно денег, но неужели то, что она попросила, так дорого?
– Я работаю за жалованье, эсс, – пояснила она холодно. – У меня есть деньги.
Не хватало ей ещё поучений от приказчиков! А какое, кстати, у Сары жалованье?..
– Дело ваше, эссина, – тихо сказал старик. – Я всегда сожалею, когда юные девицы вроде вас совершают ошибки. А жалованье они не тратят на такие лакомства. Обычно их угощают молодые люди.
Линн уже не так хотелось и шоколада, и прочего, и вообще, сияющее волшебство вокруг потускнело. Но… ладно. Она заказала. Пусть подают.
Получив от служанки чашку с шоколадом, а от приказчика – пирожное и конфету, она отошла к столу и пригубила напиток.
О, как же это было вкусно! А конфета, надкушенная осторожно, растаяла на языке чистым блаженством.
Тут стукнула дверь, и в лавку ввалился парень в припорошенной снегом куртке. Куртку он тут же стянул, отряхнул за порогом, и только после этого закрыл дверь. Куртку бросил на скамью рядом с коньками. С интересом посмотрел на Линн и подмигнул ей.
– А вот и я, папаша Дистан, – повернулся он к приказчику. – Мне чашку шоколада с мёдом! Большую! Я замерз. И солёных кренделей!
Так же, как незадолго до этого, приказчик позвонил и передал распоряжение на кухню – приготовить большую чашку шоколада для эсса, а сам выложил на тарелку несколько румяных крендельков. Линн как раз закончила лакомиться, пока было уходить. Она с удовольствием задержалась бы, просто чтобы понаблюдать со стороны за этим симпатичным молодым человеком – она очень редко видела чужих людей, и тем более с ними разговаривала. Но приличия есть приличия, она тут одна, и самое малое следовало немедленно уйти. Чтобы так же без приключений и, желательно, поскорее вернуться домой.
– С вас пятнадцать дреров шестьдесят, эссина, – приказчик поставил на прилавок корзинку с уложенными в неё покупками.
– Да, конечно, – улыбнулась Линн и сунула руку в карман.
Кошелька не было.
То есть в кармане совсем не было её увесистого, бархатного с золотым вензелем кошелька. Зато обнаружилась дыра, в которую тут же скользнули пальцы…
Ну конечно, она, перекладывая кошелёк, не удосужилась проверить, нет ли дыр в кармане! Да с какой стати? Её собственные карманы все были без дыр! И как Сара допускает в своей одежде такое безобразие?
Но это всё было очень плохо.
– Эссина? В чём дело? – голос приказчика стал строже. – Вы забыли деньги дома?
– Нет… Эсс, кажется, я потеряла кошелёк, – пролепетала, побледнев, Линн. – Прошу прощения. Но я непременно заплачу. Я пришлю деньги завтра утром, эсс…
– Гм, – сказал приказчик, который жил на свете уже долго и повидал всяких мошенников, которые не желали платить.
Если бы не дорогое выпитое и съеденное, проблема была бы небольшой – следовало просто оставить покупки и уйти. На худой конец прислать за ними назавтра кого-то из слуг. Наверняка удалось бы провернуть всё так, чтобы никто лишний и не узнал о проделке леди Линн. Но теперь…
– Простите, эсс. Я действительно не хотела ничего подобного. Вот… – она вывернула карман, показывая дыру. – Обещаю, что завтра же я пришлю вам все деньги, и кто-нибудь заберёт эту корзину. Не разбирайте её, пожалуйста.
Линн лихорадочно соображала, что можно оставить в залог, но именно этим вечером на ней не было ничего подходящего! Ни цепочки с подвеской на шее – она сняла её и оставила на туалетном столике, ни браслета, ни колечка! Да и хороша служанка, что оставляет в залог драгоценности! А подвеска с именным бриллиантовым вензелем и знаком Пламени на другой стороне мало помогла бы – такое нельзя оставлять где попало.
– Кто-нибудь заберёт! Эх, эссина, – пробормотал приказчик, который и такие отговорки слышал уже неоднократно. – Думаю, эссина, что лучше всего вам объясниться со стражей. Они же и проводят вас до дома и взыщут, что причитается, а рассказывать про потерянные кошельки будете своим хозяевам.
Он позвонил, и велел служанке:
– Быстро пошли за стражей, Марита. Девушка не желает платить.
Стража – это ужасно. Скандал – ещё хуже. Узнает отец, узнают все – о нет, только не это. Ошеломительно чудесную поездку в Лир на Новогодье можно считать законченной – то, что останется, будет уже ничуть не чудесным. Но Линн ни за что не сдалась бы вот так! Тут несколько шагов до двери, и пусть попробуют её поймать!
– Я пришлю деньги завтра, эсс! – повторила она, и…
Все твердили Линн в один голос, что она очень быстрая и ловкая. Никто не мог догнать её, играя в салочки, даже старший брат! Вот и теперь она белкой метнулась к двери, дёрнула её и юркнула наружу, и сломя голову помчалась по улице, потом свернула в проулок – конечно, её сейчас станут догонять и надо запутать следы! А по свежим сугробам не очень-то побегаешь…
Куда теперь?!
Не вышло запутать – её догоняли! Бежали следом. Она снова свернула…
Не помогло!
Что, тут тупик? Этого не хватало!
– Ей, стой! – раздалось позади. – Да стой же! Вот коза шустрая!
Она обернулась, прижавшись спиной к каменной стене дома. К ней, уже перейдя на шаг, приближался тот парень из лавки, что не дождался своего шоколада. В расстёгнутой куртке, в сбившейся набок шапке. У него в руках была та корзинка, а сумки и коньков – не было.
– Только попробуй удирать! – пообещал он. – Точно уши надеру, когда поймаю! Я за тебя в лавке заплатил. И стоило бегать?
Опять удирать у неё и сил не осталось. Да и вообще, этот человек отчего-то внушал доверие.
– Я только рот открыл сказать, что заплачу, а ты… – сказал он с упрёком. – Пойдем лучше, домой тебя отведу. Где ты живёшь?
– Пойдём, – согласилась она. – И деньги отдам заодно. Я ведь и правда кошелёк потеряла.
– Ну да. Я так и понял.
И разберись, подтрунивает он или точно верит!
– Вот увидишь, – сказала она. – Только осторожно. Мне надо незаметно вернуться.
– Понятно, – он кивнул. – Осторожно так осторожно. Как тебя зовут?
– Линн.
– А меня Трой. Ты откуда-то из Руата, правильно? А может, из горного княжества?
– Правильно. Как ты догадался?
– Ты так произносишь некоторые звуки, что понятно, из каких мест. Пойдем? – он взял Линн за руку и слегка пожал её пальцы.
– Да, – она ответила ему легким пожатием.
– Куда идти? Показывай.
Она огляделась, пытаясь сообразить, куда же идти. Надо вернуться на улицу, где лавка, иначе и заблудиться можно. Но виду она не подала, уверенно повела Троя за собой. И скоро они вышли… на какую-то другую улицу.
– Ты нездешняя, не знаешь город? – верно догадался парень. – Скажи, чей дом нужен. Или что есть поблизости.
– А ты знаешь все дома в городе?
– Не все. Но в этом квартале многие знаю. Здесь много домов высшей знати, резиденции стран Побережья. Их все знают, кто… – он замолчал.
– Кто? – уточнила Линн. – Кто ты, Трой?
– Кто служит высшей знати. Или даже не совсем высшей.
– А кому служишь ты? – ещё больше заинтересовалась она.
– Одному из принцев, представь себе!
– О, даже так?
– Завидуешь? – Трой задорно улыбнулся.
– Нет! – Линн рассмеялась. – Я вовсе не хочу служить принцу!
– А принцессе? – он лукаво прищурился.
– А принцессе тем более! Что в этом хорошего, вот скажи? Заниматься своими делами гораздо интереснее, – тут Линн прикусила губу, поняв, что говорит не то.
Не так должна разговаривать служанка. И надо ответить на вопрос её неожиданного спасителя, а то они что-то отвлеклись.
– Нам лучше вернуться назад, к лавке, – пояснила она. – А потом идти прямо, и…
– До самой синбарской резиденции, – понимающе улыбнулся парень. – Ты ведь там служишь? – он потянул её за собой, продолжая крепко держать за руку.
– Как ты догадался?..
– Что тут догадываться? Мы уже выяснили, что ты из горного княжества. И как раз особняк синбарского князя находится неподалёку от лавки, где мы встретились – как тебе совпадение?
– Точно! – согласилась она. – Ты сейчас решишь, что я такая глупенькая?
Хотелось смеяться.
Но если бы тут была её компаньонка… или княгиня, или отец… всё равно кто!
Они были бы в ужасе от её поведения. Но именно теперь ей хотелось вести себя плохо! А именно так, как сейчас.
– Нет, не решу, – утешил её Трой, – просто мне давно известно, что я умный, и в этом всё дело. Разве не видно? – и снова он хитро прищурился.
– Да-да! И ты очень скромный!
– Это само собой. А чем ты занимаешься в доме князя? Служишь одной из принцесс?
– Нет. Я… помощница экономки. Ну, так… выполняю разные её поручения, – на ходу сочнила Линн.
– Понятно, – кивнул он. – Это объясняет, почему ты отправилась в лавку так поздно. Срочно потребовалось что-то для праздничной выпечки, правильно?
Они уже прошли мимо лавки, окна которой были всё так же ярко освещены, и теперь начался счёт фонарям: первый, второй… И Линн опять их не хватало. Почему всего двенадцать, а не сто двадцать пять?..
– Да. Для зимнего пирога. У нас его пекут в каждом доме с начала зимы, а разрезают на Новогодье. Его никогда не едят свежим, свежий он не слишком вкусный.
– Кажется, я такое не пробовал, – наморщил лоб Трой. – Хотя, пряники ведь тоже вкуснее не совсем свежие?
– Я бы угостила тебя нашим пирогом. А ты оставил в лавке коньки? Или это были не твои коньки?
– Ничего, – он махнул рукой. – Никуда не денутся, папаша Дистан присмотрит. Кстати, а ты любишь кататься на коньках?
– С чего бы? У нас не катаются. Просто негде. Но я хотела бы научиться, конечно.
– Вот и хорошо. Значит, я тебя научу. А ты дашь мне попробовать твоего зимнего пирога.
Они миновали уже восьмой фонарь.
– Согласна? Пойдёшь со мной на каток?
– Не знаю. Дай подумать, – сказала Линн.
Она очень хотела бы пойти на каток. И обязательно с ним. Но ведь это нельзя, совершенно точно нельзя!
Безумное, безответственное, совершенно недостойное желание.
Отца ещё можно уговорить устроить ей поход на каток. Но при этом у неё будут другие провожатые.
– Ты не успел выпить свой шоколад, – напомнила она Трою. – Я сейчас сама тебе приготовлю чашечку. Если никто не помешает. Но я постараюсь.
– Мне нравится эта идея! – заулыбался парень. – Давай попробуем!
Дверь открылась послушно, даже не скрипнула. Линн забрала у Троя корзинку и скользнула внутрь, кивнув – подожди, дескать. Надо было осмотреться осторожности ради.
В кухне было чисто прибрано и пусто. На столе горела свеча – это Сара позаботилась о Линн. Всё хорошо.
Она выглянула, поманила:
– Всё в порядке, заходи!
Тётушка Вита сегодня уже не придёт. Да и никто не придёт. Но если Сара – не страшно. Она не выдаст.
Трой разделся и подсел к столу, а Линн принялась хозяйничать. Она достала коробку с тёртым какао*, вытащила на доску несколько крупных кусков и принялась дробить его тяжелым поварским ножом.
Шоколад любил отец, поэтому составляющие для его приготовления в немалом количестве имелись и в Синбаре, и здесь, в Лире. А Линн никогда не запрещалось брать что-то в кухне…
Справившись с шоколадными кусками, она налила в серебряную кастрюльку молока, добавила сливок. Можно бы сахара, но она решила взять тёмный мёд – так будет ароматней. Положила мёд в молоко, перемешала. И немного, на кончике ножа, всыпала толчёных специй – корицы, мускатного ореха и черного перца. И пару крупных кристалликов морской соли.
Трой смотрел на неё, как на колдунью за работой. И с явным восхищением. Всё же спросил:
– А тебе не достанется за то, что без разрешения взяла такие продукты?
– Нет. Не волнуйся, я знаю, что делаю!
– На тебя смотреть – удовольствие! Никогда не думал, что так интересно наблюдать за работой поварихи!
– Ещё как интересно! Мне всегда нравилось. Когда я была маленькой, то забиралась под стол в кухне – дома, там, у нас. И могла часами наблюдать, как готовила тётушка Чарита, наша главная повариха. Если ты не пробовал её стряпню, то и не представляешь, что такое вкусная еда!
– Не верю! – Трой засмеялся, – можно подумать, она одна на свете повариха!
– Можешь не верить, но меня ты в обратном не убедишь. Я точно знаю. Там, сидя под столом, я перепробовала все! Тётушка Чарита меня угощала. А потом приходила нянька, вытаскивала меня из-под стола и ругала нас обеих. Потому что я всегда была перемазанная!
Трой слушал и смеялся. А Линн тем временем всыпала с кастрюльку с молочной смесью тёртое какао, поставила на плиту и принялась разогревать, взбивая венчиком из серебряной проволоки.
Напиток получился. Он пах одуряюще прекрасно, был коричневый, пенистый сверху, и сверкающий в свете свечи, как драгоценность – из-за множества крошечных капелек шоколадного масла.
Линн перелила напиток в две фарфоровые чашки – себе в маленькую, а ему в самую большую, положила ложечки в каждую и поставила на блюдца.
– Я сделала так, как сама люблю. Надеюсь, тебе понравится.
– Даже не сомневаюсь…
– Тогда приступай, а я пока принесу деньги, – и она подвинула ему плетенку с сырным печеньем.
В лавке он просил солёные крендели. Значит, и сырное печенье ему должно понравиться.
– Оставь, не надо! – встрепенулся Трой. – Считай, что я просто сделал тебе подарок! Пожалуйста, Линн.
– Нет-нет, не нужно так. Сделаем, как договаривались!
Всё получилось – никто не помешал ей взбежать наверх, в спальню, достать шкатулку с монетами и отсчитать нужное количество. И, конечно, вернуться. В доме было тихо – все, надо полагать, уже легли спать. Линн была ночной пташкой, она не любила спать по ночам. Лучше уж днём.
Её гость пил шоколад – цедил его понемногу, откусывая печенье буквально по крошкам.
– Я не понял, зачем ты тратилась на шоколад в лавке! – воскликнул он. – Ты его готовишь гораздо вкуснее! Я теперь на тот, что в лавке, и смотреть не захочу. Что ты натворила? И что я скажу папаше Дистану?
– Если я вдруг окажусь на улице, то пойду работать в кондитерскую лавку. А своему папаше говори, что хочешь. Он чуть не сдал меня страже!
– Он не мой. Моего зовут иначе. И что прикажешь делать с прохиндейками, которые норовят лакомиться бесплатно? Я теперь скажу ему, чтобы в следующий раз взял с тебя плату твоим рецептом. А ты не продешеви!
– Хочешь мне помочь? – она снова взяла тот самый нож и протянула Трою рукояткой вперед.
– Помочь? Конечно. А что надо делать?
– Измельчить фрукты, которые мы купили. И я залью их бренди. Это нужно для зимнего пирога.
– Хорошо, давай, – Трой отряхнул ладони и взял у Линн нож.
Их пальцы мимолетно соприкоснулись, и… Линн, вдруг смутившись, быстро отдернула руку. И он, тоже опустив взгляд, сказал:
– Показывай, что надо делать.
Линн взвешивала и горстями сыпала сушёные фрукты на тяжелую дубовую доску, а Трой принялся орудовать ножом, измельчая их – поначалу неловко, по-отдельности каждый кусочек, и видно было, что это непривычная для него работа.
– Попробуй, – Линн поднесла к его губам кусочек сушёного мандарина, потом несколько вяленых вишен, он не теряясь брал их губами.
И когда он случайно коснулся губами её пальцев, она вдруг смутилась, сообразив, что ведет себя неправильно. Слишком вольно. Нельзя так. Был бы это брат, а с еле знакомым чужим парнем – совершено нельзя!
Трой глянул на неё, улыбнулся и ловчее заработал ножом. Линн не стала ему помогать – он справлялся. Она откупорила бутылочку бренди и отмерила нужное количество. Когда её помощник закончил с фруктами, Линн высыпала их глиняную миску, залила бренди и плотно прикрыла крышкой.
– Кажется, я догадываюсь, что должно получиться, – самодовольно заявил Трой, – но знаешь, я впервые прикладываю руки к такой готовке.
– Никогда ничего не готовил? – удивилась Линн. – Хотя, понимаю. Конечно.
– Не готовил лакомства, – поправил он. – Я жарил мясо, например. И рыбу. На вертеле и в глине.
– Невероятно! Ты не шутишь? – с шутливым восторгом воскликнула она.
– Ты считаешь меня неумехой? А знаешь, как вкусно умеет жарить мясо наш король? Все мужчины должны уметь. Добыть дичь и приготовить хоть как.
– И когда же ты пробовал такие королевские угощения? – недоверчиво прищурилась Линн. – Король жарит мясо на королевской кухне вместо главного повара?
– Нет конечно, – серьезно пояснил Трой. – В охотничьем домике, например. Это в лесу. На кухне в замке он и не бывает. А я… я же говорил тебе, что служу принцу? Вот мне и перепало.
– Понятно. Так какому принцу ты служишь? – безразлично уточнила Линн. – Я не запомнила…
– А я разве говорил? Э… – он отчего-то замялся. – Тайрену вообще-то. А ты, что же, знаешь всех наших принцев?
– Откуда мне их знать, – пожала плечами Линн. – Имена только слышала. Знаю, что его высочество принц Тайрен старший и наследник престола. И у него есть два брата.
– Именно. Риган и Кантор. Точнее, их высочества принцы Риган и Кантор. Только зачем так длинно? Обойдутся. Мы же не во дворце.
– Не очень ты уважителен к принцам, – хихикнула Линн.
– Не страшно, – Трой забавно поморщился. – Ты же не выдашь меня?
– Зачем бы мне? – хмыкнула Линн. – Да и неужели это кому-то интересно?
– Думаю, что нет, – Трой взял со стола забытый кусочек сушёного мандарина и сунул в рот. – Как вкусно. Можно?
– Да бери сколько хочешь, – она подвинула к нему холщовый мешочек с мандаринами. – Принц Тайрен, наверное, женится на нашей княжне. На Сурии.
– Да? Ты думаешь? – как-то преувеличенно удивился Трой. – По-моему, их пока даже не представили друг другу. И предложений не делали.
– Да ладно. Мне казалось, что это уже решено. Сурия давно готовится стать вашей принцессой. То есть… ну… – Линн немного смутилась, сообразив, что и тут сболтнула лишнее, – не знаю, конечно, и глупости всё это, – добавила она.
Разве можно каждому еле знакомому парню рассказывать о семейных делах и планах? Лин мешало то, что она, в отличие от Сурии, не привыкла общаться с незнакомцами, да и вообще мало с кем общалась, была слишком неловкой. А тут такое…
С Троем она чувствовала себя так хорошо и просто, что ей казалось, будто они познакомились давным-давно, а не чуть больше часа тому назад. И он кто угодно, но не слуга из королевского замка.
– Ты ведь не передашь мои слова принцу? – спросила она.
– Нет, обещаю, – он приложил ладонь к губам в знак обещания молчать. – И приглашаю тебя завтра на каток. Подберу коньки и научу кататься. Согласна?
– Не знаю, Трой, – Линн смутилась. – Мне надо подумать. Мы будем одни?
– Как захочешь. Я могу познакомить тебя с друзьями. Но предпочту, чтобы для начала мы побыли вдвоём. На катке, – быстро добавил он. – Чтобы ты освоилась, научилась? М-м? И приглашу тебя в кондитерскую лавку, поедим чего-нибудь вкусного. Жизнью отвечаю за вашу честь, леди! – он картинно поклонился. – Ты меня боишься?
– Не боюсь, – сказала она.
И ведь действительно, совсем не боялась. Хотя прекрасно знала, что такое осторожность, разумность и другие прекрасные для юной девы качества. И воспитанность, да. Так что ответ у неё мог быть один – нет-нет-нет! Вот прямо так, три раза.
Паутиной можно покрыться от излишней осторожности, разумности и воспитанности.
– Послушай, я не могу обещать пойти на каток – сказала она с сожалением. – Но если придёшь сюда завтра в это же время, я опять приготовлю тебе шоколад.
– И опять найдётся, чем тебе помочь? – хитро улыбнулся он.
– Непременно найдётся. Придёшь?
