Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени – Наталья Пушкарева
На первый взгляд, акт рождения представляется одним из самых базовых и непреложных феноменов нашей жизни, но на самом деле его социальное и культурное бытование пребывает в процессе постоянной трансформации. С XVIII – до начала XX века акушерство и родильная культура в России прошли долгий путь. Как именно менялось женское репродуктивное поведение и окружающие его социальные условия? Какие исторические факторы влияли на развитие акушерства? Каким образом роды перешли из домашнего пространства в клиническое и когда зародились практики планирования семьи? Авторы монографии пытаются ответить на эти вопросы с помощью широкого круга источников. Обращаясь к историям болезней, учебникам и атласам по акушерству, отчетам медицинских учреждений, протоколам заседания благотворительных обществ, бракоразводным делам, дневниковым записям и письмам, они реконструируют развитие родильной культуры в России от Петра I до Октябрьской революции. Среди этих источников центральное место занимают письменные свидетельства, в которых сами женщины описывают и осмысляют родильный опыт. Наталья Мицюк, Наталья Пушкарева и Анна Белова – историки и антропологи, члены Российской ассоциации исследователей женской истории (РАИЖИ).
Серия "Гендерные исследования"
Эта книга – скорее монография, чем научно-популярное чтение. Такое впечатление у меня от неё осталось.
На материале Российской империи исследуется история родовспоможения в промежутке от 18 века до начала двадцатого. Причем не только и не столько развитие акушерства – от этого авторши скорее отталкиваются, сколько восприятие женщинами опыта беременности и материнства, а также кое-какие соображения о женском труде:Вместо самых общих идей (любви, счастья, родительства, здоровья) мы решили основное внимание уделить их вариациям – изменениям на протяжении разных эпох: «золотого века частной жизни» (XVIII), далее – века индустриальной революции и освобождения от крепостничества (XIX) и так вплоть до периода множества научных открытий (начала XX).Поскольку исследование посвящено частной жизни и личному восприятию, логично, что сделано оно на документах тех, кто был способен вообще их оставить, то есть образованного, преимущественно дворянского сословия. Нельзя не вспомнить, что численность этого самого дворянского сословия составляла 1,5% населения, согласно переписи 1897 года. Наверное, можно в образованные посчитать также мещан и купечество, но всё-таки, как ни крути, крестьянство – 80%, и крестьянские женщины – не героини этой книги. Это не хорошо и не плохо, просто нужно держать в уме тот факт, что описываемые здесь практики были очень мало распространены на самом-то деле. Авторши время от времени тоже оговаривают этот факт в тексте.Плюсы:
– Обзор, как вообще возникла дисциплина история деторождения.
– Обстоятельно.
– Узнала новое слово «кувада».
– Занятные детали биографий известных женщин.
– Познавательно про противостояние и взаимодействие повитух и врачей.
– Тщательно прослежен процесс медикализации беременности.Минусы:
– Суховато.
– Во вступлении анонсировано «множество источников», но как-то такого ощущения не сложилось. Да, их довольно много приводится и упоминается, но всё-таки. С другой стороны, вероятно, это вопрос моих читательских ожиданий.Для интересующихся историей вопроса – хорошее пособие. Но не стану утверждать, что чтение увлекательное.