Наталья Мазуркевич
Семь бед – один адепт. Книга 1
* * *
Храм она нашла без труда. Стоило выйти на улицу и, прикрыв глаза, обратиться к силе, как ее тут же потянуло в сторону. Невысокий, в три этажа, не больше, дом встретил девушку умиротворенным спокойствием и закономерным приливом силы.
Зевак рядом не было. Ни на улице, ни в самом доме, хотя калитка была приветливо распахнута и даже не скрипела, когда Ани в нарушение всех правил ее закрыла, не желая видеть поздних прихожан.
Гладкие мраморные плиты не скрадывали шаги. Более того, намекали на близость Лабиринта, как ничто иное. Выпавшая с приходом ночи влага заставляла думать над каждым шагом, и Ани, хмыкнув, просто пошла по воздуху, не желая позориться перед собственными слугами разбитым носом. Не для того она так тщательно создавала это тело, чтобы бездарно поломать его в собственном же храме.
Простая, без изысков, темная дверь легко поддалась, бесшумно открывая путь в логово местного жреца. Встречаться с ним лично Ани не доводилось. Она вообще редко навещала своих ставленников, передавая полномочия, так сказать, по факту требования.
Аккуратно прикрыла за собой дверь и присмотрелась. Внутри храм больше напоминал особняк, коим и являлся, судя по обстановке. Походило на то, что горожанин, наделенный определенной властью, устроил на первом этаже приемную, а на последующих – собственное жилище. Оттого первым, что бросилось девушке в глаза, были стулья. Мягкие, что не могло не вызвать у Ани прилив гордости за своих подчиненных.
В храмах Кардалиса, где ей доводилось бывать, царствовали деревянные скамейки, на которых, в ожидании мессы ли, исповеди, можно было легко отсидеть костлявый зад, а к жрецу так и не попасть. Здесь же забота чувствовалась с первого шага. В первую очередь – забота о хозяине этого места, коим числился некто Болериан Годарли, юрист, семейный поверенный, городской нотариус и по совместительству, так сказать, жрец Темнейшей. Неплохое и крайне денежное сочетание, если верить повешенным перед дверью расценкам.
Витиеватые черные буквы на позолоченном металле смотрелись красиво, и Ани зажгла свет, желая оценить обстановку в ее естественном виде. Вспыхнули осветительные шары под потолком, из-за одной из боковых дверей полилась тихая музыка, деревянный лакированный корпус мягких стульев призывно блеснул.
До появления внизу хозяина Ани успела посидеть на всех стульях «зала ожидания» и в полной мере насладилась пасторальными пейзажами, кои с любовью были распределены по стенам и давали гостям пищу для глаз в ожидании приема.
За разглядыванием одного из пейзажей – темного ночного кладбища со свежей могилкой и подбиравшимся копателем – ее и застал условный хозяин дома. Господин приятной наружности, уже немолодой, но все еще темноволосый, без седины, с наметившимся крючком носа и внимательными ярко-синими глазами.
– Чем могу быть полезен юной леди? – учтиво, несмотря на ночное вторжение в его дом, поинтересовался мужчина, оставляя между собой и гостьей расстояние в три стула. Видимо, он уже не раз опытным путем проверял, сколько секунд потребуется на активацию защитных чар.
– Кому? – удивилась Ани, а после – неловко рассмеялась. – Это вы, видимо, обо мне.
– О вас, – подтвердил хозяин дома, и Ани почувствовала его взгляд. Тот самый, особенный, отмеряющий оставшийся срок, которым были наделены все ее жрецы. – Интересно…
– Не поделитесь? – предложила девушка, поднимаясь со стула и останавливаясь в шаге от мужчины. Он не дрогнул, не отшатнулся, напротив – протянул ей руку.
– Разумеется, – то ли согласился, то ли отказался собеседник. – Но обсудим детали в моем кабинете. Держать дорогих гостей на пороге – противно моему воспитанию.
– Идемте, – согласилась Ани, принимая предложение хозяина дома и укладывая ладонь ему на сгиб локтя. – Сожалею, что нанесла столь поздний визит, – повинилась девушка, внутренне усмехаясь.
– Пустое, – отмахнулся собеседник, свободной рукой размыкая защитные чары, окутывавшие, видимо, кабинет. – Проходите. Воды? Вина? Бренди? Заварить отвар?
– Я ела. – Ани качнула головой, то ли отказываясь от предложения, то ли желая лучше осмотреться.
Просторное восьмиугольное помещение вызвало у нее смешок. Она чувствовала, как под ее ногами, скрытая невысоким ворсом ковра, активируется пентаграмма, центр которой приходился ровно на глубокое мягкое кресло для посетителей. В такое раз сядешь – и уходить не захочется.
Она остановилась, желая проверить, станет ли мужчина настаивать, но жрец промолчал, отпуская ее руку и давая время осмотреться. А на стенах было чему уделить внимание. Одна только карта континента, занявшая всю стену, заставляла смиренно опуститься на пол в попытке изучить империю поближе.
– Чем могу быть полезен юной леди? – доброжелательно осведомился в сущности делец.
– Пока не знаю, – честно ответила Ани, с неохотой поднимаясь и проводя кончиками пальцев по карте. – Скажите, у кого вы ее заказывали?
– У мастера Шарлана. Но с прискорбием должен сообщить, что мастер отбыл в Лабиринты пару лет назад. Потому – это единственный экземпляр. Само собой, он не продается.
– Так даже лучше. – Ани легкомысленно пожала плечами. И, желая проверить выдержку собеседника, поинтересовалась: – Во сколько вы оцениваете свою жизнь?
– Не приходилось назначать ей цену, – не меняя тона, ответил мужчина. А вот взгляд его изменился, стал хищным, словно он сам решил оценить жизнь поздней гостьи.
– Вы врете, – рассмеялась Ани и плюхнулась в кресло. Попытки пентаграммы вытянуть из нее пару лет жизни ощущались легкой щекоткой.
– Отчего же?
– Все, кто служит богам, давно оценили свои жизни, – подавшись вперед, напомнила девушка, еще и пальцем погрозила, как нерадивому ученику, не выучившему урок.
– Вот вы о чем, – усмехнулся собеседник. – В таком случае цена моей жизни вам известна, моя госпожа.
Улыбка Ани мгновенно померкла.
– Верно, известна, – холодно откликнулась она, заставляя истлеть ковер, обнажая пентаграмму. – Интересный подход.
– Благодарен за вашу высокую оценку. – Голос собеседника не дрогнул. Более того, в нем не появилось ни заискивающих ноток, ни отголоска страха. – Но мой вопрос остается тем же: что привело госпожу в мой скромный храм?
– Любопытство?
– Допустим, – легко принял правила игры мужчина и представился: – Болериан Годарли к вашим услугам.
– Я читала табличку, – поморщилась Ани.
– Не все посетители следуют вашему примеру. – Болериан примирительно поднял ладони. – Порой случаются казусы. Но вы, верно, не расположены слушать о рутине городского служащего.
– Отчего же? – хмыкнула Ани, откидываясь на спинку кресла. – Вдруг я за этим и пришла.
– Какая честь! – Мужчина прижал одну руку к сердцу, выражая шутовское почтение, но тут же согнулся пополам, скованный приступом. – Прошу… прощения…
– На первый раз – прощаю, – хмыкнула Ани, разжимая ладонь. Болериан перевел дыхание и вытер батистовым платочком выступившие на лбу капельки пота. Он даже постарел внешне, хотя прошла всего пара секунд. – Я не люблю подобострастия, но наглости не прощаю.
– Я запомню, – пообещал собеседник. – Как я могу загладить свою вину?
– У вас есть что-то, чего нет у меня? – Девушка притворно удивилась, хотя и сама могла назвать с дюжину таких предметов.
– Полагаю, что есть, – согласился Болериан. – Иначе вы не стали бы приходить ко мне. Что ж, располагайте мною, как посчитаете нужным, госпожа. Ваш слуга внемлет.
– Я хочу остаться, – решив проигнорировать мнимое превосходство, сквозившее в словах подчиненного, сказала Ани.
– Дом в вашем полном распоряжении. Мне потребуется пара часов на сборы, чтобы освободить его полностью. Вы проявите снисходительность?..
– Твой дом мне без надобности, – скривилась девушка. – Я хочу остаться…
Договорить она не успела. Весь дом, казалось, взвыл, о чем-то оповещая. Мужчина прикрыл глаза и, поморщившись, отчитался:
– Службе безопасности неймется. Весь день у них что-то… – Он замялся, будто наконец что-то понял, и быстро осведомился: – Многих вы призвали?
– Никого сверх меры, – усмехнулась Ани. – Иди, я послушаю, о чем вы будете говорить.
– Могу я?..
– Нет. Твоя госпожа в городе не появлялась.
– Мою ложь могут почувствовать.
– Тогда это не должно быть ложью.
Девушка поднялась и в мгновение ока оказалась рядом со слугой. Привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его лба, и коснулась губами наметившихся морщинок. Взгляд мужчины остекленел, а когда он вновь моргнул, гостьи в кабинете уже не было, как и любых воспоминаний о ней.
* * *
Кириан Анстелир стоял на пороге дома одного из самых известных юристов города и мысленно подсчитывал, во сколько обойдется его визит казначейству. Даже несмотря на расширенные полномочия, он не был уверен, что господин Годарли станет сотрудничать с управлением, а уж возможностей отказаться у жреца может быть хоть отбавляй, начиная от секретов храма и заканчивая клятвой о неразглашении, которую так любили использовать стряпчие для прикрытия опасных знаний о клиенте.
– Вам так понравилась моя компания, ваша светлость? – с порога осведомился юрист, не торопясь пропускать ни Кириана, ни его людей в дом. – Должен отметить, что жалоба на ваше самоуправство будет подана в управление уже к девяти часам.
– Ни минуты в этом не сомневаюсь, – огрызнулся Кириан.
– В таком случае, что заставило вас явиться среди ночи? Еще чуть-чуть, и вы разбудите соседей. – Хозяин дома блаженно прикрыл глаза и, смакуя, выдал: – Коллективные иски, как это прекрасно!
– Не в этот раз, – хмыкнул страж. – Мне нужно с вами поговорить. Немедленно.
– Ночные консультации оплачиваются по тройному тарифу, – предупредил Болериан, отступая на шаг. – Но я готов принять лишь вас. Остальные пусть ждут за оградой.
– Идет. – Кириан сделал жест сопровождающим отступить. Те с облегчением выполнили его приказ: желающих связываться, да и просто попадать в поле зрения юриста, было мало. – У нас есть…
– Не здесь. – Болериан приложил палец к губам, призывая к молчанию. – В моем кабинете.
Кириан с неохотой повиновался. В кабинете так в кабинете. Едва ли юрист рискнет работать сразу по двум специальностям, собирая с него дань жизненными силами. О мелком грешке поверенного в управлении знали, но запретить подобное самоуправство не могли. Гости добровольно входили в кабинет и так же добровольно подписывали согласие на донорство. А уж тот факт, что делали это после, а не до вхождения в пентаграмму, доказать не удавалось.
– Итак, что же привело доблестного служителя правосудия в мою скромную обитель?
– Решили не таиться? – вопросом на вопрос ответил Кириан, изучая открытую ныне всеобщему вниманию пентаграмму. Болериан хмыкнул и неопределенно пожал плечами. Щелкнул пальцами, деактивируя чары, но прикрывать пол иллюзией не стал.
– Чему обязан вашему вниманию? – поинтересовался хозяин дома, возвращая беседу к исходной точке. – Я не ждал вас этой ночью. – Он не стал занимать свое место, вместо этого остановился у скромного шкафчика у противоположной от карты стены. Содержимое, правда, у шкафчика было совсем нескромным: любая бутылка, из хранящихся там вин, стоила, как годовая аренда не самого плохого дома в Иертане.
– Будете? – Болериан извлек из недр шкафчика два бокала. Наполнил один, отпил, мечтательно закатив глаза и прислушиваясь к аромату.
– Не пью на службе, – отрезал Кириан и перешел к делу: – Кто из свиты сейчас в городе?
– Мне казалось, мы обсудили это на совете, – напомнил Болериан, удивленно приподнимая правую бровь. – Вы успели забыть?
– Не успел, – процедил сквозь зубы гость. – Но с тех пор в городе произошел выброс силы. Мы установили место и нашли человека, напрямую контактировавшего с сущностью. Он божится, что ничего не делал и лишь получил подарок от госпожи, посетившей их заведение.
– Что за подарок? – нахмурился жрец, с прискорбием понимая, что выставить гостя не выйдет. В делах религиозных он обязан был содействовать городским властям бесплатно.
– Официант утверждает, что получил монетку. Ту самую, что получают жрецы в обмен на свою службу.
– Вот как, – помедлив, протянул Болериан, отпивая из бокала. – Многое потеряли, – прокомментировал недовольный взгляд собеседника хозяин дома.
– Предпочитаю белые вина, – отмахнулся Кириан и уже другим тоном, не терпящим шуток, приказал: – У вас четверть часа на то, чтобы составить для нас список всех известных вам темных сущностей.
– Я управлюсь и за минуту, – хмыкнул жрец, подходя к окну. – Ани-Арли – единственная, в чьем существовании я не сомневаюсь. Ее тени появляются столь же часто, сколь и исчезают. А потому никто из живущих не даст вам ответа подробнее, чем дал я. Но, если госпожа посетила город, – Болериан усмехнулся, – не стоит ее искать. Если вы ей понадобитесь – она вас навестит. Выход найдете сами. За консультацию, так и быть, денег брать не стану.
– То есть сотрудничать вы отказываетесь? – нехорошо прищурился Кириан.
– Вы плохо слушали, юноша. – Хозяин дома усмехнулся, отставляя бокал и опираясь рукой о подоконник. – Я ответил на ваш вопрос. А уж в том, что вы не умеете их формулировать, не моя вина. Но мой вам добрый совет, если Темнейшая посетила город, не ищите с ней встреч. Любой, кто хоть раз обращался к ее силе, носит на себе ее метку. И ничто не помешает ей забрать вас в Лабиринты раньше срока. Теперь уходите. Я должен подумать.
Он отвернулся, и Кириану не оставалось ничего другого, кроме как, развернувшись на каблуках, покинуть дом. Он не верил ни единому слову жреца, но припереть того к стенке не представлялось возможным, а потому пришлось отступить.
– Следите за домом. Обо всех посетителях докладывать немедленно, – распорядился мужчина и ушел порталом в управление.
* * *
Тихие шаги, которых не должно было быть, прервали размышления жреца. Он вскинул голову, оценивая угрозу, и рассмеялся. Девушка, замершая на пороге, улыбнулась в ответ. Нет, они не были знакомы лично, но после столь решительного визита лорда Анстелира вариантов было не столь много.
– С кем имею честь? – Болериан учтиво поклонился.
– Обойдемся без имен, – хмыкнула девушка. – Иначе вам будет сложнее врать этому надоедливому типу.
– Когда он успел вам досадить? – с кропотливо отмеренной долей участия уточнил жрец. – Вы желаете, чтобы я?..
– Излишне, – отрезала девушка, переступая порог. – Приношу свои извинения. За ваш ковер, – пояснила она.
– То есть я уже имел честь заслужить ваше негодование, госпожа?
– Отчасти. Но вы прощены. В счет будущих заслуг.
– Чем могу быть вам полезен? – охотно поинтересовался мужчина и не преминул уточнить: – Смею ли я надеяться, что за мою помощь мне также будет дарована монета?
– Сколько их у тебя? – хитро прищурившись, уточнила девушка.
– Ни одной, – развел руками наглец.
Ани, успевшая оценить обстановку в доме и заглянувшая в сейф слуги, понимающе фыркнула.
– Я не забываю тех, кто служит верно.
– Я вас понял. – Мужчина склонился в очередном поклоне. – Готов умереть ради вас.
Гостью ощутимо перекосило. Она торопливо взмахнула рукой, запрещая последователю всякие глупости, и пояснила:
– Нет уж. Живи пока. И без внеочередных смертников работы хватает, чтоб еще тебя устраивать на постой. Послужишь мне иначе.
* * *
Они завтракали вместе. Болериан с интересом читал утреннюю газету, Ани выбирала из семи видов варенья самое вкусное. Дворецкий, вернувшийся с первыми петухами в дом, терпеливо ждал вердикт, чтобы пополнить хозяйские запасы.
– Дорогая племянница, – не сдержал иронии господин Болериан, отвлекаясь от чтения. – Вы уже решили, что хотите посетить сегодня?
– Дорогой дядюшка, – Ани расплылась в улыбке, не выдержала и фыркнула в кулачок, – отдаю составление планов на день вам на откуп. Матушка, – девушка усмехнулась, – отзывалась о вас как о человеке достойном и весьма уважаемом, и, верно, я могу на вас положиться в любом вопросе.
– Истинно так, – подтвердил жрец и распорядился: – Ричард, передайте Дорни – сегодня приема не будет. Ко мне приехала любимая племянница.
– Будет исполнено, господин. – Дворецкий поклонился.
– Это. – Ани ткнула ложкой в темно-фиолетовое пятно, оставшееся от варенья. – И если осталось – принесите, будьте добры, еще.
– Одну минуту, госпожа. – Слуга с почтением удалился. Он ни секунды не сомневался, что их гостья, молодая особа лет восемнадцати-девятнадцати на вид, не связана с хозяином кровными узами. Достаточно было взглянуть на ее темно-русую макушку и миловидные черты лица. Но сказано – племянница, кто он такой, чтобы спорить с работодателем.
– Он вам не поверил, – качаясь на стуле, сообщила Ани, облизывая ложку. Варенье ей неожиданно понравилось, хотя раньше она не питала такой слабости к человеческой еде. Да и необходимости в ней не испытывала.
– Это не важно. – Болериан свернул газету, так чтобы на видном месте оказалась заметка о ночном происшествии, и с некоторым укором поинтересовался: – Зачем было дарить монету официанту?
– Захотелось. – Девушка пожала плечами. – Это было смешно.
– Что ж. Но из-за этого «смешно» вас теперь ищут.
– Пусть. – Она отмахнулась от замечания собеседника, как от чего-то незначительного. – Все равно не найдут, как бы ни старались. Но ты ведешь себя, как Морьен, – пожаловалась девушка, переходя на «ты».
– Приму как комплимент, – усмехнулся жрец. – Мне позволено будет узнать, кто это?
– Один нудный приспешник, – фыркнула Ани, не желая вдаваться в подробности. – Ты с ним еще познакомишься, если рискнешь навлечь на себя мой гнев, – предупредила она и, почувствовав приближение дворецкого, чинно уселась на стуле, стерла со щеки след от варенья и положила руки на коленки в ожидании добавки.
Повар не подвел. Вместе с полной креманкой варенья перед Ани опустилась тарелка с ароматными, еще горячими сырниками.
– А кто приходил ночью? – прожевав, уточнила девушка и добавила в расчете на третьего слушателя: – Только глаза сомкнула, как в дверь забарабанили. Как теперь от кругов под глазами избавиться?.. – посетовала Ани с неподдельной мукой.
– Салон Леди Анальер прекрасно решит эту проблему, – хмыкнул хозяин дома. – Обязательно навестим его после завтрака, – пообещал мужчина. А Ани перехватила сочувственный взгляд слуги, которым тот наградил работодателя. – Маменька же выделила вам некоторую сумму на булавки, да, моя дорогая?
– Разумеется, – согласилась Ани, размышляя, то ли наказать слугу за дерзость, то ли похвалить за хватку.
Варенье, обиженное ее пренебрежением, скатилось с сырника и капнуло прямо в чашку.
– Ричард, ваши услуги здесь больше не нужны. Займитесь домом, – отослал слугу Болериан, отпивая из своей чашки. Отвар в ней успел остыть, и мужчине не понадобилось много времени, чтобы показалось донышко. – Поясните еще раз, дорогая племянница, правильно ли я вас понял: вы не хотите, чтобы посторонние знали о вашем истинном статусе?
– Верно. – Ани согласно кивнула и отставила блюдечко с недоеденным сырником подальше.
– И вы готовы забыть о полагающихся вам почестях?
– Скорее криках, – поморщилась собеседница. Ложечка громко звякнула, встретившись с фарфоровым бортиком чашки. – Люди отчего-то становятся такими шумными, стоит им понять, что их собеседник обладает хоть какой-то властью.
– Не могу с вами не согласиться, – хмыкнул Болериан, отодвигая и чашку, и блюдце, и выжидающе взглянул на собеседницу. – Варенье пришлось вам по вкусу?
– Определенно – да, – презрев условности, призналась в слабости Ани. Поднялась, в последний раз бросив взгляд на грязную от разводов варенья тарелку, и приказала: – За мной. Будут тебе деньги, раз уж вера твоя так слаба.
– Одна монета – и я ваш.
– Ты и так мой, – фыркнула девушка. – И должен лучше других это понимать.
Она ничего не сделала, но резерв жреца опустел наполовину. Мгновение – и сила хлынула обратно, заставляя своего будущего хозяина содрогнуться, неуверенно переступить с ноги на ногу, но устоять.
* * *
Ани шла, не обращая внимания ни на крики, ни на ругань, ни на размякшую, после прошедшего дождя, глину под ногами. Грязь к ней не цеплялась, а крики – будь то сторож кладбища, недовольный вторжением, или отставший Болериан – не находили в ней отклика. Она шла к цели. К древнему покосившемуся склепу на окраине погоста.
Здесь, как она знала, покоилось проклятое золото одного из основателей города. Правда, проклятое оно было лишь для смертных, поскольку давно и надежно было проиграно бывшим владельцем ей, Ани, в карты. Отчего-то шулер, сколотивший своей ловкостью и удачным браком целое состояние, решил, что и ее сможет обыграть. Он ставил на кон все, что имел, а Ани… Она ничего не ставила: ничего плохого для ожидавшего перерождения обманщика. Увы, выиграть у хозяйки Лабиринта без ее на то желания невозможно, каким бы искусным игроком смертный ни был при жизни.
– Здесь. – Девушка остановилась перед покосившимся склепом. Ничто не выдавало в окружавших его невысоких изваяниях цепных псов Лабиринта, но стоило Ани подойти ближе, как каменные морды дрогнули, по ним пробежала черная рябь, уничтожая оставленные временем метки, и стражи ожили, скидывая каменную корку. – Хороший мальчик, – похвалила Ани, почесывая одного из псов. Его напарник недовольно залаял и боднул товарища в попытке занять его место. – И ты хороший!
– Это?..
– Стражи моего богатства, – пояснила девушка, опускаясь на корточки. Обе ее руки тут же были заняты почесыванием между ушами. – Сохранили все, сберегли.
Стоически выдержав облизывание от низших, Ани поднялась на ноги. Одного взгляда хватило, чтобы утихомирить собак и заставить их усесться на прежние места.
– Без моего разрешения можете даже не пытаться приходить сюда, – предупредила девушка. – Чужака, посмевшего прикоснуться к моему золоту, они разорвут. Для перерождения ничего не останется.
– А случайного прохожего? – уточнил Болериан, припоминая о предупреждении сторожа не ходить в старую часть погоста.
– Напугают и уведут. – Ани пожала плечами и скрылась в склепе.
Болериан сделал было шаг вперед, но вынужден был отступить. Псы угрожающе зарычали, напоминая, что приглашения следовать за хозяйкой мужчина не получал.
Ани вернулась быстро. В темно-русых волосах девушки запуталась паутина, а на черном платье, какие любила носить Маргарита, выделялась осевшая пыль. Но главное – в руках Ани был зажат новенький, без следов какого-либо воздействия, туго набитый кошель.
– Держи. – Ани запустила добычей в слугу, и тот не стал ерничать – перехватил кошель в полете, чуть подбросил, отмечая немалый вес, раскрыл и присвистнул. В мешочке были не монеты – драгоценные камни, за любой из которых можно было безбедно жить в городе пару лет. – Обменяешь на монеты. Десять процентов – твои. Обманешь – умрешь, – предупредила девушка и, почесав на прощание собак, зашагала к выходу. Псы, стоило хозяйке отдалиться, вновь обратились в камень. Правда, теперь никто бы не подумал, что изваяниям больше пары дней.
Болериан нагнал Ани у выхода, где девушка внимательно слушала наставления одетого в рясу достаточно молодого мужчины. Судя по подвеске со знаком Кардалиса, служитель Пресветлого решил или расширить ряды паствы своего хозяина, или продать бедной девушке, покидавшей кладбище, какую-нибудь безделушку. В конце концов черное платье Ани можно было принять и за траурные одежды, а убитые горем люди – лучшая публика для шарлатанов.
– Дорогая, прошу прощения, что заставил вас ждать.
– Все хорошо. – В голосе девушки не было и капли жизни, словно она выцвела, становясь одной из своих теней. Чего нельзя было сказать о ее собеседнике. Тот вздрогнул и ощутимо напрягся, заслышав голос одного из лучших юристов города. Глазки служителя забегали, словно он хаотично припоминал, какое же важное дело требует его незамедлительного присутствия. – Алер Троквальд пригласил меня поговорить о боге и тщете всего сущего. И ведь верно, дорогой дядюшка, к чему все это? – Ани указала на свое кружевное платье с тонкой вышивкой, расстегнула неброское, но очевидно дорогое ожерелье, и, подняв его так, чтобы солнце отражалось от россыпи мелких камней, продолжила: – Мы все умрем и не сможем унести ничего на тот свет. – Широким жестом девушка отправила ожерелье в полет. Алер Троквальд чуть не полетел следом, но Ани повисла на его руке. – Спасибо, светлейший, что открыли мне истину. Я обязательно посещу вашу службу. – Жрец вымученно улыбнулся. – И дядюшку с собой возьму, – пообещала Ани, прикрывая рот ладошкой. И Болериан был готов поставить свои десять процентов на то, что девушка смеется.
– Буду рад видеть вас обоих на вечерней службе. – Улыбка Троквальда стала какой-то вымученной. – Увы, меня ждут другие нуждающиеся в обращении к истинной вере. Вынужден вас покинуть, – торопливо проговорил жрец и со всех ног бросился на погост, пока его не опередили. А конкуренты у него имелись: по ту сторону забора послышались приближающиеся шаги.
Дождавшись, пока алер скроется из виду, Ани щелкнула пальцами, возвращая себе украшение.
– Развлекаетесь? – хмыкнул Болериан.
– Отчасти, – согласилась девушка. – Но что прикажете делать, если мой спутник задерживается, а это платье привлекает столько желающих поговорить по душам и пригласить в свой приход.
– То есть он был не первым? – кивнув в сторону входа, где скрылся Троквальд, вскинул брови Болериан.
– Что вы. За те несчастные пять минут, что я тут стояла, мне успели предложить свои услуги четверо. Алера Троквальда вы видели, плакальщицу уже не застали. Еще был плохонький убийца и профессиональный брачный аферист. Всех их до глубины души тронуло мое горе, и каждый выразил желание помочь.
– Вы отказались?
– С чего вы взяли? Приняла все предложения, только честно предупредила, что обсуждать подробности они будут с вами. Но тут уж их всех отвлекли неотложные дела.
– Какие занятые люди, – посетовал Болериан.
– Да уж. Но я обязательно найду для них время, когда они меня навестят, – пообещала девушка и усмехнулась. К счастью, желающих прогуливаться у кладбища больше не нашлось и целителям не пришлось оказывать срочную помощь пострадавшим.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул жрец и предложил спутнице локоть. – Идемте, дорогая племянница, вам пора приобщиться к любимым женским развлечениям.
– Поеданию вашего мозга? – предположила Ани и с готовностью продемонстрировала утащенную со стола серебряную ложечку.
– В этом деле вам и ложечка не нужна, – хмыкнул Болериан. – Но я имел в виду магазины и салоны красоты. Чтобы не терять время, я оставлю вас у леди Анальер, если позволите, и займусь камнями. После посетим ателье, лавку готового платья и ювелирный магазин.
– И ресторан, – внесла коррективы Ани. – Я приказала держать для меня местечко.
– И ресторан, – согласился жрец, страдальчески вздыхая. Его спутница едва заметно усмехнулась, прекрасно ощущая его состояние. Могла бы и подпитаться заодно, но предпочитала не смешивать работу и личную жизнь. Напротив, обеспечила жрецу прилив сил, заставив последнего удивленно вздернуть брови. Ведь такими темпами ему и пентаграмма не понадобится: вливания божественной силы продлевали его жизнь на долгие годы.
– Аванс. За службу, – пояснила девушка и выжидающе посмотрела на спутника. – Кто из нас ловит экипаж?
– Полагаю, безопаснее это сделать мне, – правильно понял намек мужчина. Ани великодушно кивнула.
– Действуйте.
* * *
Путь до Золотого квартала не занял много времени, хоть извозчик и не гнал своих холеных лошадок. Болериан вышел из экипажа первым, обошел его и подал Ани руку, помогая спуститься. Девушка благосклонно кивнула, принимая заботу. Поморщилась, почувствовав россыпь дождевых капель в воздухе, но к ним уже спешили.
Молодой человек в новенькой, будто бы только сшитой форме, на манер той, что носили слуги в респектабельных домах, сияя улыбкой, выскочил из-за дверей и бросился к ним, на ходу раскрывая большой зонт.
– Рады приветствовать вас в салоне леди Анальер, лучшем месте для проведения досуга леди в городе. Позвольте предложить вам проследовать в холл. Наши специалисты сделают все для вашего удовольствия, – ни разу не сбившись, отрапортовал юноша, открывая перед Ани дверь и пропуская ее вперед. – Господин Годарли, сожалею, но дальше холла вход только для леди, – предупредил сопровождающий. В его голосе прорезалось столько ненапускного сожаления, что не поверить в его искренность было невозможно. – Никому из мужчин не позволено нарушать покой наших посетительниц. – И уже другим тоном: – Леди, мы предлагаем внести депозит, чтобы ничто не омрачало ваш отдых.
– Дядюшка? – Ани лукаво улыбнулась. – Вы же будете столь любезны?
– Разумеется, – хмыкнул жрец и уточнил: – Вы принимаете чеки?
– Только императорского банка.
– Подойдет, – кивнул Болериан. – Дорогая, ни в чем себе не отказывай, – напутствовал мужчина и отошел вместе с юношей к стойке. Решать, так сказать, формальности.
Ани фыркнула, но не успела она как следует осмотреться в просторном светлом холле, присесть на мягкие, обитые бархатом, бежевые кресла, взять со стеклянного столика тисненное золотыми буквами послание для посетителей, как за ней уже пришли.
Миловидная девушка в темном платье с белыми кружевными манжетами, фартуке со множеством кармашков и старомодном чепце склонилась перед Ани в поклоне и, не разгибая спины, показала, куда идти. Ани бросила быстрый взгляд на Болериана, но тот только кивнул, давая понять, что все происходит правильно.
Покидая холл, девушки миновали двустворчатые двери, поднялись по лестнице на второй этаж. Мягкий бордовый ковер, устилавший и ступеньки, и плиты коридора, скрадывал шаги. Спутница Ани шла неторопливо, давая девушке оценить выставленные вдоль стен статуи – все до единой женские, разной степени одетости. Здесь были и упакованные по самые глаза девы Пары, и обнаженные жрицы Каалисы, и воительницы в мужских костюмах, не скрывавших всех изгибов тренированного тела. И ни одной мужской статуи.
– Кабинет леди Анальер. – Служанка кивнула на резную дверь, единственную в коридоре, и отчего-то уточнила: – Некоторые клиенты предпочитают ждать своих дам в обществе хозяйки. Для них и составлена эта коллекция.
– Конечно, – отозвалась Ани. Они завернули за угол, оказываясь в тупике, и остановились. Ее спутница сунула руку в фартук и извлекла из кармашка витой ключик.
– Этот проход только для гостий, – пояснила девушка, на ощупь находя замочную скважину и отпирая дверь. Одновременно с этим пошла рябью и скрывавшая проход иллюзия. – Прошу.
Миновав дверь, они оказались на антресоли. Здесь, наслаждаясь пением запертых в клетке птиц, предавались чтению две почтенные леди. Правда, книги в их руках были скорее для вида, ибо обе почтенные дамы просто спали.
– Картена, Эмма, – прошипела ее сопровождающая, будя несчастных. Обе дамы вздрогнули, поправили чепцы и принялись листать страницы. – Стражи благопристойности нашего салона, – пояснили Ани. – Некоторые мужчины крайне подозрительны и цепляют на своих дам разного рода артефакты.
