Наталья Корепанова
Пророчество. Дракон просыпается в полдень
Моей музе и вдохновительнице
Наталье Шигаповой
с огромной благодарностью
посвящается
***
ЛЭНМАР, СТОЛИЦА КЭТАНГА
После разговора с Фэрроном Рэданн не мог найти себе места. При одной мысли о том, что его ожидает, его бросало в пот и начинали дрожать руки. Он даже представить себе не мог, как он, такой солидный мужчина, гордящийся своей лояльностью к трону, никогда не нарушавший ни одного закона или указа, вдруг ввяжется в противоправное дело и полезет в чей-то сад, чтобы выкрасть предмет, который доставит неудобство правящей династии.
О том, что это «неудобство» может оказаться смертельным, Рэданн старался не думать. Иначе ноги сразу подгибаться начинали, а живот сводило такой судорогой, что приходилось немедленно в туалет бежать.
Вот как с таким организмом в опасные авантюры ввязываться?
К тому же не подготовлен он к подобным похождениям. Это Тайным полицейским любое дело по плечу. Они и невидимыми становиться умеют, и Личным Путём ходят. Ментальные щиты такие носят, что попробуй их расковыряй. А он выше бытовой магии так и не поднялся. Ладно, хоть на мыслеречи говорить научился, и то с трудом, уйму времени и сил на это потратил. Гордился этим, словно подвиг совершил. А оказалось – зря. Не умел бы ею владеть, не добрался бы до него Фэррон, не смог бы передать своё повеление.
С трудом дождался, когда на улице достаточно стемнело. Оделся во всё чёрное, чтобы быть незаметнее, посмотрел на себя в зеркало. Словно в первый раз увидел своё нетренированное тело: отвисший животик, дряблые, совсем не мускулистые, руки, круглое лицо с полными щеками и маленькими глазками.
Ну, куда ему такими подвигами заниматься? Ни бегать, ни через заборы лазать не умеет. Как справиться с заданием, для которого выносливость и сила нужны?
Да и колдун он, скажем прямо, слабый. А боевой маг вообще никакой. Если попадёт на глаза страже, ни убежать, ни защититься не сумеет. Может, хоть амулеты помогут?
Достал из ящика стола неприкосновенный запас, хранимый на крайний случай. На шею надел амулеты для отвода глаз и для сокрытия мыслей, в ботинки положил стельки, приглушающие звук шагов, в карман – амулет-накопитель, содержащий небольшой запас магической Силы на случай, если своя истощится.
Опять вспомнил Тайных полицейских и вздохнул: если придётся с ними сражаться, ни один накопитель не поможет. Много ли в нём той Силы? Колдуны, поди, и не заметят, что он им воспользуется. Прихлопнут одним ударом, как комара, над ухом жужжащего. Да и все эти амулеты против них бесполезны. Защищают только от таких же неумех, как он сам, а Тайные полицейские сразу почувствуют его присутствие, как бы он за амулетами не прятался.
Опять затряслись руки, и Рэданн задышал глубоко, пытаясь справиться с внутренней дрожью, которая не проходила с того момента, как услышал он задание Фэррона.
И надо же было ему так попасться! Зачем, ну, зачем он дал Фэррону эту ужасную клятву? Думал в тот момент, что попал в положение – хуже некуда. А сейчас понимает, что ничего страшного тогда и не произошло. Всё бы само постепенно наладилось. А он запаниковал, заторопился и принял помощь так по-доброму, сочувственно отнёсшегося к нему колдуна. И дал клятву, даже не сообразив, что действительно добрый человек не стал бы требовать её кровью скреплять. Кровавые клятвы – страшные клятвы. А когда понял, что произошло, было уже поздно. Подцепил его Фэррон на такой крючок, с которого только смерть снять сможет.
Взмолился отчаянно всем Богам сразу, чтоб помогли они ему в его сложном деле, уберегли от гибели. Но тут же прикусил язык: разве захотят Боги помогать преступнику? Лучше молчать, не привлекать их внимания. Может, тогда они не заметят, какое неправое дело он совершить собирается?
Трясясь от страха, вышел из дома. Идти надо было далеко, на противоположный конец города, к северным воротам. Фэррон когда-то специально поселился на окраине, чтобы убегать было легче при необходимости. Эта предусмотрительность его и спасла, когда хотели его арестовать Колдуны Короля. Успел выбраться из города буквально за пару минут до начала полицейской операции по его поимке. А жил бы в центре, не сумел бы уйти, перехватили бы его на подходе к воротам. Всё-таки интуиция у Фэррона хорошо работает.
А может, не интуиция? Может, среди полицейских у него тоже есть осведомитель, находящийся под клятвой? С этого ненормального колдуна станется и полицейского околдовать. Обычные полицейские не настолько сильны, чтобы против такого мощного мага пойти.
Вспомнил, как отчитывал Главный Королевский Колдун своих подчинённых за то, что упустили они опасного преступника. А Фэррон с той поры попал в разработку Тайной полиции, и охотиться за ним начали Тайные полицейские. Но тот как в воду канул.
Впрочем, может, они с ним и встречались ещё где-то. Он же не в курсе их дел. И о разносе-то случайно узнал, не предназначался он для его ушей. Вошёл в кабинет не вовремя, услышал несколько слов, когда дверь открывал, а потом начальник замолчал и ни слова не сказал до тех пор, пока не вышел Рэданн. Не того полёта он птица, чтобы ему государственные тайны открывать.
Вздохнув, подумал: что было хорошо для Фэррона, для него, Рэданна, составляло лишь дополнительные трудности. Идти по пустынным улицам через весь город было страшно. Ведь первый же ночной патруль, заметив его, может поинтересоваться, почему уважаемому лорду ночью дома не сидится, и куда это он направился в одиночестве, без охраны, да ещё и пешком, не в карете, как ему по статусу положено. Что ему тогда им ответить?
А если остановят они его в бедных кварталах, так и совсем ничего не выдумаешь.
Вот и шёл Рэданн, едва дыша, жалея, что так хорошо освещены улицы магическими фонарями.
Но Боги, видимо, были на его стороне. Не встретил Рэданн за всю дорогу ни патрульных, ни молодцев, на запоздалых путников охотящихся. Ни на ярко освещённых центральных улицах, ни на погрузившихся в полумрак окраинных. И, наконец, вышел к высокому глухому забору, которым был огорожен дом колдуна.
Огляделся настороженно, не наблюдает ли кто за ним, нырнул за густые кусты, растущие недалеко от ворот.
Фэррон сказал, что дом наверняка поставлен под охранную сигнализацию, и на воротах она должна стоять. Но проникнуть во двор можно и через тайный ход, зачарованный так, что ни одна сигналка на нём не сработает, если специально её на это место не поставить. Поэтому и высадил здесь маг колючие кусты, чтобы никому и в голову не пришло искать тут заколдованный проход.
Впрочем, Тайные полицейские могли и догадаться об этой хитрости. И здорово рисковал Рэданн, продираясь сквозь кусты к забору. Трясся так, что с трудом сумел сказанное Фэрроном заклинание выговорить. Но – обошлось. Открылся проход, и пролез через узкий лаз начинающий вор. Огляделся, привыкая к темноте двора, и так на четвереньках и пополз к стоящему неподалёку от прохода дереву, сжимая стучащие от переполняющего его ужаса зубы, чтобы своим стуком не выдали они его, таким громким казался ему каждый звук. И трава под его коленями шелестела невероятно шумно, и дышать он старался через раз, потому что казалось, что его сопение даже на улице слышно. А уж когда в животе со страху забурчало, так вообще уткнулся носом в землю и замер, запаниковав, готовый к тому, что раздастся сейчас над головой громовой голос лорда Стэнна, и потащат его Тайные полицейские в королевские казематы.
Но время шло, а во дворе было по-прежнему тихо, и Рэданн, наконец, осмелился поднять голову и увидел, что до дерева осталось проползти совсем немного. Снова огляделся, выдохнул застоявшийся в лёгких воздух и торопливо двинулся к цели.
Нашёл среди корней самый крупный и неровный, отсчитал на нём пятый нарост, надавил на него, читая заклинание, и вдруг земля под рукой разошлась, открывая небольшое углубление, в котором лежало что-то, хорошо завёрнутое в плотную тряпку.
Шкатулка?
Бережно вытащил таинственный предмет, ощупал, не разворачивая.
Похоже, она.
Засунул шкатулку в специально приготовленную для неё сумку, надел на плечо, перекинув через голову, широкую лямку.
Теперь не потеряет, даже если убегать придётся.
Поспешно закрыв тайник, быстро пополз обратно к проходу. Едва не застрял в нём, зацепившись сумкой за густые ветки, выбрался на улицу и почти бегом помчался к своему дому.
Как добежал, потом и вспомнить не мог. Пришёл в себя уже в спальне, сидя на кровати прямо в грязной, порванной одежде. Во рту пересохло, но трясло его так, что стакан с водой взять не смог, чтобы напиться. С трудом приподнялся, вытащил из-под себя одеяло, укутался в него и долго ещё сидел, не шевелясь, не в силах поверить, что страшное приключение закончилось благополучно.
Когда, наконец, отступил ужас, и перестало сводить горло от страха, послал зов Фэррону:
«Я принёс шкатулку. Что дальше?»
Думал, обрадуется маг, похвалит его за хорошо выполненное задание. Но услышал в ответ грубое:
«Дальше – спать надо. Мог бы с сообщением и до утра подождать».
И чуть не расплакался от понимания, что его старания для мага ничего не значат. Что ничуть того не беспокоит, с каким трудом выполнил он его приказ. Что для Фэррона он – раб, обязанный выполнять его повеления, а чувства его во внимание не принимаются.
Задышал торопливо и судорожно, загоняя обратно выступившие на глаза слёзы, и пошёл в ванную смывать грязь, по дороге засунув шкатулку в тайник, сделанный в письменном столе в кабинете.
ГДЕ-ТО В СКАЛИСТЫХ ГОРАХ
Фэррон стоял у окна и смотрел на клонящееся под ветром тоненькое деревце. На нём уже полностью распустились два больших розовых цветка. Ещё день, и цветы превратятся в маленькие плодики, а для мага начнётся самый сложный период, когда ему, пожалуй, и не до сна будет. Слишком короток период между созреванием плодов и началом их гниения. Нельзя пропустить момент сбора урожая. Но один день у него ещё есть, и им надо воспользоваться для изменения предсказания.
Фэррон повернулся к неподвижно стоящей посреди кабинета фигуре, усмехнулся довольно. До последнего момента не знал он, получится ли у него перенос раба Зеркала в Эля, сумеет ли тот захватить душу монаха. Но всё вышло просто отлично и теперь у него есть послушный и преданный слуга, с которым его план по достижению Божественной власти становится легко выполнимым.
– Эль, подойди ко мне.
Услышав оклик, юноша повернулся и шагнул к Фэррону. Маг испытующе взглянул в равнодушные глаза. Усмехнулся:
– Молодец, Эль, послушный мальчик.
Эль посмотрел пустым, ничего не выражающим взглядом, тускло ответил:
– Я – ваш покорный слуга, повелитель. Я обязан вам подчиняться.
И склонился в низком поклоне.
Фэррон сдержал торжествующую усмешку.
– Называй меня господином, Эль.
– Слушаю и повинуюсь, господин, – вновь поклонился парень.
Маг задумчиво посмотрел на него. Конечно, такая покорность приятна, но слишком неестественна для юного монаха. Элю придётся ходить среди людей в большом городе. Нельзя, чтобы на него обратили внимание стражники. Надо как-то отрегулировать его поведение, сделать его более непринужденным.
– Эль, слушай мой приказ. Так ты должен вести себя только со мной. Среди остальных людей ты по-прежнему Солнечный монах, молодой и наивный парень из Обители Солнца. Ты должен разговаривать с ними, когда они тебя будут о чём-то спрашивать, улыбаться, если услышишь что-то смешное, словом, вести себя, как обычно. Ты понял?
– Да, господин, – с прежним равнодушием ответил парень.
– Тогда улыбнись, – с удивившим его самого раздражением приказал маг, и Эль послушно растянул губы в кривой улыбке.
Фэррон мысленно выругался: на настоящую улыбку Эля эта гримаса походила слабо. Если его встретит кто-то из старых знакомых, то сразу поймёт, что дело нечисто. Впрочем, вряд ли у Солнечного монаха, никогда не бывавшего в столице и попавшего в Обитель в юном возрасте, есть старые знакомые в Лэнмаре.
– Что ж, Эль, я доволен тобой. Завтра я скажу тебе, что надо сделать. А сейчас уже поздно, надо немного поспать. Пойдём, я провожу тебя.
Эль снова поклонился и последовал за магом.
Фэррон привёл его в ту же самую комнату без окон, подвёл к кровати.
– Ложись.
И тут же торопливо остановил парня, собирающегося выполнить его приказ:
– Только сперва разденься и сапоги сними.
– Слушаю и повинуюсь, – опять склонился парень, и маг не сдержался. Схватил мальчишку за грудки и, глядя в глаза, зло сказал, обращаясь не к Элю, от которого здесь мало что осталось, а к занявшему его тело рабу:
– А если будешь придуриваться, я тебя подвешу под рёбра на крюк и запру в самом сыром, тёмном и вонючем подвале на всю твою бесконечную бессмертную жизнь, и ты больше никогда не увидишь солнца даже сквозь Зеркало, понял?
– Понял, мой повелитель, – неохотно согласился Эль, и маг усмехнулся: так-то лучше. У рабов тоже есть свои страхи и хозяину надо их знать, чтоб успешно управлять своей собственностью. И снова приказал:
– Ложись.
Эль поспешно снял сапоги, разделся, аккуратно повесив одежду на стул у кровати, лёг, укрывшись одеялом.
– Спокойного сна, Эль.
– Благодарю, господин, – почти шёпотом отозвался парень и закрыл глаза.
Фэррон постоял ещё немного, глядя на сразу ровно и спокойно задышавшего монаха. Во сне с его лица ушло равнодушие, разгладились хмурые морщинки возле глаз, и он снова превратился в мальчишку, которого накануне принёс дракон.
Неужели во сне раб Зеркала теряет над ним контроль?
Впрочем, какая разница, что происходит с ним во сне. Главное, чтобы наяву он был покорен и послушен.
Вышел из комнаты, закрыв её охранным заклинанием, не спеша поднялся в кабинет. Сел на диван, зевнул, прикрыв рукой рот: пожалуй, ему тоже надо лечь спать. Слишком много сил вытянули из него сначала длительное лечение Эля, а потом – сложный ритуал по перемещению раба Зеркала в тело монаха.
Но даже шевелиться не хотелось. А уж куда-то идти – хотя бы в спальню – тем более.
Вызвал на мыслеречи Борра, приказал ему прибыть рано утром. На недовольное: «Это же мне прямо сейчас вылетать придётся» жёстко ответил: «Значит, сейчас вылетай. После смерти отоспишься».
А потом вытянулся на диване во весь рост и лёгким щелчком пальцев погасил свет.
Выдохнул облегчённо и только начал погружаться в блаженный сон, как в голове прозвучал зов Рэданна.
«Я принёс шкатулку. Что дальше?»
Злость окатила бурной волной: что за бестолочь этот Рэданн! Сам не спит, и считает, что и остальные сидят и ждут, когда его приключения закончатся? Отозвался сердито:
«Дальше – спать надо. Мог бы с сообщением и до утра подождать. Спрячь её так, чтобы никто не нашёл. Завтра расскажу, что нужно делать».
И прервал разговор.
Но сон пропал. Некоторое время Фэррон ещё лежал, упрямо пытаясь заснуть, потом выругался и встал. Подошёл к Зеркалу, прочитал заклинание. По ровной поверхности пробежала рябь, и маг увидел спокойно спящего мальчишку. Усмехнулся: хороший у него появился наблюдательный пункт. Теперь он в любое время сможет увидеть раба Зеркала, а, следовательно, и Эля. Ведь сейчас это одно и то же.
Прикрыл Зеркало защитной дымкой, отошёл к столу и вызвал Рэданна:
«Рассказывай, как прошло».
«Всё хорошо, – заторопился тот. – Проход в охранном куполе открыть сумел, а дальше не так сложно было. О тайнике во дворе полицейские, видимо, не узнали, так что охранок возле него не было. Шкатулка у меня, я её спрятал в надёжном месте».
Маг хмыкнул: какое надёжное место может быть у этого слабого колдуна? Надо забрать у него артефакт как можно скорее.
Впрочем, он и так собирался отправить Эля в Лэнмар прямо с утра.
«Завтра к тебе придёт молодой парень. Его зовут Эль. Он передаст тебе привет от старинного друга. Отдашь ему шкатулку и можешь быть пока свободен».
Усмехнулся злорадно, почувствовав, как подавил Рэданн тяжёлый вздох, услышав слово «пока». Неужели этот глупец надеялся отделаться таким простым заданием? Нет уж, он выжмет из него всё, что можно. А потом… потом видно будет. Может, он его даже не убьёт. Сделает своим приближённым для выполнения всяких неприятных поручений. Верный человек никогда лишним не бывает, даже если верность его вынужденная.
«Ты всё понял?»
«Да, Фэррон, – покорно согласился придворный. – Я всё выполню».
«И ещё: кто может быть благодарен жене принца настолько, чтобы сделать ей дорогой подарок?»
Рэданн задумался:
«Да многие. Она, конечно, странная, но добрая. И короля совсем не боится. Так что, когда надо от гнева короля защититься, придворные к ней бегут. А у лорда Бэйнироса она вообще дочь от смерти спасла. Ту за измену казнить хотели. Его Высочество наследный принц Стэнн говорил, что это Лунная Дева его уговорила попросить короля заменить казнь казематом и ссылкой».
«У Бэйнироса, говоришь? – задумчиво повторил маг. – А он при дворе появляется?»
«Нет, что ты. Как эта история с его дочерью произошла, он уехал в поместье и глаз в Лэнмар не кажет. Только два раза в год на разрешённые свидания приезжает, но ни с кем не общается. Дочь повидает – и сразу обратно».
«А ещё что о Селене сказать можешь?»
«Ну… Пророчица, говорят, она сильная. Да я тебе в прошлый раз вроде всё сказал, что знаю. Я с ней близко не общался. Раскланиваюсь издали, и всё».
«Ну, да, – усмехнулся Фэррон. – Ты сказал, что она выскочка и придворные её не любят, а теперь выясняется, что она добрая, и они к ней за защитой бегают?»
«Одно другому не мешает, – сухо ответил Рэданн. – Я ж говорю – странная она».
«Вот она, людская благодарность, – вздохнул маг. – И стоит ли после этого людям добро делать?»
Рэданн не ответил.
«Жди посланника», – закончил разговор Фэррон.
Выслушал поспешное «Конечно, не беспокойся, я всё сделаю» и прервал мыслеречь.
Снова отошёл к окну. Вид на цветущее дерево, хорошо видимое при ярком свете луны, успокаивал и приводил в благодушное состояние. Ещё немного, и его мечта сбудется. И никто не сможет ему помешать. Никакие Лунные Девы и радужные драконы.
А сейчас, пожалуй, всё-таки надо поспать. Скоро утро, дел на завтра запланировано много.
Постоял, глядя на сияющую в тёмном небе луну. Усмехнулся: Лунная Дева, надо же. От скромности принцесса не умрёт, это точно.
И пошёл в спальню.
Утром Фэррон проснулся рано, проспав всего четыре часа, но, как ни странно, был бодр и собран. Приказал подавать завтрак и заглянул в Зеркало. Эль уже не спал. Сидел на кровати, полностью одетый, опустив голову, неподвижный, как статуя.
Маг поморщился: равнодушие раба порой раздражало. Иногда хотелось добиться от него каких-то эмоций, и маг начинал угрожать ему или хвалить, но и то, и другое раб воспринимал с одинаковым безразличием. И только кланялся без конца, словно делал это назло, понимая, что Фэррону эти бесконечные поклоны действуют на нервы. Но уличить его в этом Фэррон не мог, и только молча бесился, в очередной раз наблюдая, как клонится его голова в раболепном поклоне.
Тряхнул головой, отбрасывая ненужные мысли. Какой толк об этом думать, если изменить ничего нельзя? Ему очень повезло, что достался ему такой артефакт, а остальное – не стоящие внимания мелочи. А сейчас пора за дело приниматься, время идёт, скоро Борр прилетит, надо к его появлению Эля накормить и дать указания рабу.
Спустился в комнату Эля. При его появлении парень встал, поклонился:
– Доброго утра, господин.
Фэррон окинул парня внимательным взглядом: что ж, сегодня он почти похож на себя. Глаза, правда, по-прежнему пустые, но кто будет смотреть в глаза какому-то мальчишке?
– Как спалось, Эль?
– Хорошо, господин. Благодарю за заботу.
И голос звучит нормально, не тускло и безжизненно, как было после ритуала.
– Сейчас мы позавтракаем, а потом я дам тебе важное задание, от которого будет зависеть судьба всего мира. Но ты ведь с ним справишься, Эль?
– Я приложу к этому все силы, господин. Я оправдаю ваше доверие.
– Молодец, Эль, – благосклонно кивнул маг. – Я доволен тобой.
Эль сделал движение, словно хотел низко поклониться, как всегда кланялся раб Зеркала, но тут же выпрямился и только склонил голову в благодарственном поклоне.
Феррон довольно усмехнулся. Хорошо, что вчера он сразу объяснил рабу, чем грозит ему непослушание. Теперь проблем быть не должно.
– Пойдём, Эль.
И, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты. Эль заторопился за ним.
В столовой молча поели, затем прошли в кабинет. И там Фэррон чётко проговорил всё, что должен был сделать Эль.
Подошёл к нему почти вплотную, жёстко потребовал:
– Повтори!
Эль чеканно повторил.
И Фэррон, снова глядя ему в глаза, с угрозой проговорил:
– И только попробуй что-нибудь напутать, раб! Ты знаешь, что тебя ждёт в этом случае.
– Знаю, мой повелитель, – совсем другим голосом ответил Эль. – Я выполню ваш приказ в точности.
Маг удовлетворённо кивнул и сменил тон, заговорив, как заботливый и любящий отец:
– Сейчас прилетит дракон, отнесёт тебя в Лэнмар. Ты ведь хотел полетать на драконе, Эль?
– Да, господин. Благодарю вас, вы так внимательны ко мне.
– И так будет всегда, Эль, если ты будешь послушен и не будешь мне перечить, – назидательно сказал Фэррон, и Эль испуганно мотнул головой:
– Разве я могу перечить своему господину? Такого никогда не случится!
Фэррон опять кивнул: опыт удался. Эль в его власти, о своей ненависти не помнит, готов к полному повиновению. Сейчас он слетает в Лэнмар, а потом возьмёт Кристалл, и они отправятся к озеру Силы. И уже завтра Фэррон станет владыкой мира, и сами Боги придут к нему на поклон.
А уж что он с Тайными полицейскими сделает!..
Фэррон предвкушающее улыбнулся и услышал мыслезов Борра:
«Я прилетел».
Недовольно ответил:
«Ты опоздал».
Хотя прекрасно помнил, что о точном времени прилёта они не договаривались. Но дракона надо было держать в тонусе, чтобы тот никогда не забывал, кто здесь хозяин.
«Я торопился, как мог, – хмуро отозвался Борр. – Даже не позавтракал».
«В Лэнмаре поешь, – отмахнулся Фэррон. – Отнесёшь туда Эля, а пока его ждёшь, и позавтракаешь, и пообедаешь, и в носу поковыряешь…»
Усмехнулся, услышав, как зашипел от негодования дракон: сказать деру в сто тридцатом поколении, что он будет ковырять в носу, как простолюдин, было страшным оскорблением, за которое любого другого Борр вызвал бы на дуэль. Но Фэррону он сделать ничего не мог, и маг этим беззастенчиво пользовался.
Приказал:
«Поднимись в кабинет, скажу, что надо делать».
Отошёл к столу, сел на стул, изобразив на лице брезгливое недоумение, которым хотел он встретить дракона.
– Я чем-то прогневил вас, господин? – встревожился Эль.
– Нет, что ты, – сразу стал благодушным его повелитель. – Это один дурной дракон меня разозлил. Ты сейчас полетишь на нём. Прошу тебя, мальчик мой, не разговаривай с ним в полёте. Он глуп и злобен, наговорит тебе ерунды про меня, а ты, чего доброго, уверуешь, что я жестокий и коварный.
– Мой господин не может быть таким, – убеждённо ответил монах. – Я никогда в это не поверю, что бы ни сказал мне лживый дракон.
Фэррон улыбнулся. Результат ритуала всё больше его радовал. Он получил послушного и верного слугу, готового беспрекословно выполнить любой его приказ и при этом не вызывать подозрений, как раб Зеркала, когда пытался тот изображать из себя человека. Не получалось у раба становиться телесным, колыхался вечно туманным облаком.
Ну, да ладно. У раба свои обязанности, у Эля – свои. Надо ещё, кстати, посмотреть: может, у монаха и умения раба Зеркала сохранились? Тогда вообще замечательно будет.
Но это он проверит позже, когда Эль вернётся. Пока надо закончить с первым делом.
Подумал неожиданно: может, не рисковать парнем? Он ему нужен для похода на озеро Силы. Но тут же одёрнул себя: какой тут риск? Заберёт у Рэданна шкатулку да передаст дежурному в Тайную полицию. Главное, с самими Тайными полицейскими не встретиться, но это он Элю уже внушил. А кроме Эля некому выполнить это задание. Самому Фэррону в Лэнмаре даже под мороком появляться нельзя, сразу схватят.
Услышал стук в дверь, шевельнул пальцем, открывая её, сказал недовольно:
– Ты чересчур медлителен, Борр. Я тебя заждался. Ползком по лестнице поднимался?
Борр вспыхнул, сжал кулаки, но ничего не ответил.
– Вот Эль, познакомься. Это – Борр, можешь так его и называть, разрешаю.
Маг насмешливо посмотрел на покрывшегося красными пятнами дракона. В отличие от Эля Боррэгон прекрасно понял, что хозяин передал тому права управления, и теперь дракон будет вынужден подчиняться мальчишке и выполнять его приказы.
Боррэгон кинул настороженный взгляд на обернувшегося парня. И удивлённо нахмурился. Монах смотрел на него так, словно в первый раз его видел. И взгляд его был пустым и безразличным, совсем не похожим на живой любознательный взгляд того Эля, которого знал Борр.
Что произошло, пока его не было? Какую очередную подлость сотворил Фэррон?
– Ты сейчас отнесёшь Эля в Лэнмар, – скомандовал маг. – На шее отнесёшь, не в когтях. Высадишь за городом, так, чтобы тебя никто не видел. Подождёшь его возвращения и отнесёшь обратно. Всё понял?
– А где я тогда позавтракаю, если в лесу его ждать буду? – угрюмо проворчал Борр.
– Травку пощиплешь, – издевательски ухмыльнулся Фэррон и рявкнул: – Я что, тебя ещё и кормить обязан? Не маленький, разберёшься. Главное, чтобы возле города тебя никто не видел!
Борр молча кивнул. Он уже давно понял, что ждать милостей от своего хозяина бесполезно. И решил, что поохотится по дороге. Эль добрый, не даст ему с голоду умереть.
– Всё, Эль, – голос злобного мага опять зажурчал ручьём. – Ты знаешь, что делать. Жду вас вечером обратно.
– Конечно, господин. Я всё исполню, – склонил голову Эль.
Господин?!
Борр снова внимательно посмотрел на молодого монаха. Но тот уже выпрямился и прошёл мимо дракона к двери.
– А ты чего стоишь? – прикрикнул на Борра Фэррон. – Быстро за ним!
Борр развернулся и кинулся следом.
На площадке перед замком Боррэгон обратился в дракона. Эль, не говоря ни слова, по крылу быстро забрался ему на шею, уселся, как на коня, сжав её коленями. Борр хотел рыкнуть сердито на этого наглеца, выбравшего самое удобное для себя и самое неудобное для дракона место, но поймал прищуренный взгляд Фэррона и снова промолчал, отложив и этот случай в копилочку памяти, куда складывал все перенесённые унижения в надежде когда-нибудь за них рассчитаться. И, взлетев, взял курс на Лэнмар.
Полдороги пролетели молча. Эль сидел неподвижно, и Борр, пару раз оглянувшись на него, заметил, что тот даже по сторонам не смотрит, не любопытствует. Вспомнил, как нёс Эля к Фэррону. Тогда, даже будучи испуганным и летящим в не самом удобном положении, парнишка всё равно смотрел на пролетающие под ним виды с восторгом первооткрывателя и даже пару раз охнул от красоты открывшегося ему вида. А сейчас летит с таким равнодушием, словно видел это всё уже сотни раз и все эти горные пейзажи ему смертельно надоели.
Что же всё-таки сотворил с парнем Фэррон?
Примерно на середине дороги желудок дракона окончательно взбунтовался, и Боррэгон стал высматривать внизу какую-нибудь живность для охоты. Увидел горного козла и, не ожидая возражений, предупредил парня:
– Эль, держись крепче, я хочу поохотиться, голоден очень.
Но мальчишка вдруг сильнее сжал его шею ногами и командным голосом заявил:
– Господин запретил останавливаться по дороге. Мы летим дальше.
– Но Эль… – растерялся дракон. – Задержимся минут на пять, не больше. Я потом наверстаю, полечу быстрее.
– Мы летим дальше, Борр, – жёстко скомандовал Эль, и Борр, мысленно выругавшись, подчинился и только тоскливым взглядом проводил скрывшегося среди камней козла.
Нет, это – не Эль. Тот бы не стал запрещать охотиться голодному дракону. Как же выяснить, что произошло?
– Эль, – осторожно начал Боррэгон. – А ты помнишь, как мы с тобой два дня по горам шли? А потом я тебя к Фэррону унёс, помнишь? Мы ещё в пещере ночевали, и я тебя мясом кормил. И куртку тебе когтями порвал нечаянно. Наверное, поэтому ты сейчас в плаще летишь.
– Ты лжёшь, дракон, – уверенно ответил Эль. – Я этого не помню, потому что этого не было. Господин предупредил меня, что ты захочешь меня обмануть. Так что молчи и выполняй свою работу, Борр. Я всё равно не поверю тебе.
– Я лгу? – взъярился дракон, но тут же замолчал.
Нет, это – не Эль. Не Эль. Что же сделал Фэррон с парнем? Как заколдовал, что тот его господином называет и охотно ему подчиняется?
Боррэгон махал крыльями, погрузившись в мрачные размышления, не обращая внимания на дорогу. Впрочем, драконы никогда не теряли направления, даже когда в темноте летели. Включался у них внутренний компас, безошибочно приводящий в нужное место. Так что и теперь Борр не опасался пролететь мимо Лэнмара, и ничто не мешало ему предаваться сумрачным раздумьям.
А ведь жалко мальчишку. Такой был солнечный, светлый. А сейчас…
Борр снова повернул голову, взглянул на сидящего с выпрямленной спиной парня.
И ведь не пошевелился за всю дорогу. Сидит каменной статуей. И лицо такое… такое… неживое лицо, словно из него душу вынули.
Но не мог же Фэррон действительно лишить парня души?
Или мог?
Боррэгона даже передёрнуло от такой ужасной догадки.
«А ведь это ты виноват, – шепнул ему внутренний голос. – Ты принёс парня на погибель».
«Я не мог иначе, – стал оправдываться Борр. – Фэррон убил бы меня, если бы я не выполнил приказ. Да и клятва бы не дала его не исполнить».
Но внезапно и так не вовремя проснувшаяся совесть не замолкала, и Боррэгон, сжав зубы, быстрее замахал крыльями, стремясь скорее добраться до пункта назначения и снять с себя ставший таким непомерно тяжёлым груз.
В Лэнмар прилетели после обеда. Выполняя приказ Фэррона, Борр приземлился на небольшой поляне в лесу. Эль скатился по крылу и, бросив на ходу: – Жди меня здесь! – пошёл к дороге.
Но голодный дракон поспешно воскликнул, не желая сидеть на одном месте всё время отсутствия своего временного хозяина:
– Через два часа или через три?
– Через три, – буркнул Эль, не останавливаясь.
Борр облегчённо вздохнул и возблагодарил всех Богов за то, что пришло ему в голову уточнить время. Иначе пришлось бы ему сидеть голодом, выполняя приказ своего повелителя.
С трудом дождавшись, когда Эль скроется из виду, взлетел и полетел низко, над самыми деревьями, чтобы не заметили его случайные путники. Спешил на равнину, где заметил, пролетая с Элем, пасущихся среди зарослей густой травы диких лошадей. В животе уже бурчало так, что он боялся распугать свою добычу и, вероятно, из-за этого заторопился, увидев табун, и выдал себя раньше, чем хотел. Вожак, крупный конь буланой масти, заржал, предупреждая об опасности, и лошади с места взяли такой темп, что с первого захода Борр промахнулся и когти схватили только пучок травы. Но, как бы быстро не мчались лошади, удрать от разозлённого неудачей ящера удалось не всем, и через полчаса сытый и довольный дракон напился воды из протекающей неподалёку небольшой речушки и не спеша полетел обратно в лес ждать Эля.
