Наталья Комисаренко
Нити вечной любви. Книга 2
– Соня-Сонечка успокойся, дорогая, – начала и добавила. – Ты сильная и привыкла слышать всё. Ты справишься, сможешь пережить и это… Ты научилась ждать. Я полностью тебя понимаю. Время и судьба расставят всё по своим местам. Каждый наш шаг, каждое слово, каждый поступок – всё имеет свои последствия. Ты настолько устала от всего этого, но, в себе находишь силы взять на себя ответственность, которая требует мужества. Хочешь верь, хочешь нет, время – очень мудрый судья. И он наблюдает за всем происходящим с нами. Знай, что развязка близка, и теперь судьба будет лежать только в твоих руках, – Соня спокойно продолжила.
– Ты права! Нам нужно спасти его, но как?.. Он погибает и не осознаёт сам этого, и не понимает. Эта ответственность лежит на мне. Поскольку заранее разрыв я не планировала, поэтому, он и стал для него неожиданностью. Он и повлиял на него так сильно. Я испытывала к нему сильные чувства и мне действительно было сложно смотреть на всё трезво. Они и толкнули меня на безумный поступок, жестокий, полный боли и отчаянья. Эта любовь выжгла и искалечила меня, вывернула всё наизнанку. Моя душа требует его и моё тело. Жизнь оказалась гораздо сложнее, чем мы могли представить себе оба. Всегда так и происходит, когда спешишь в неправильном направлении. Мы вели себя, как дети, Ритка… Как дети… – она не успела договорить, как Рита, с хриплым голосом.
– Я больше не могу говорить, – подруга, так и не договорив свою мысль, умолкла и выключилась. *Она медленно идет к своей цели, заметила Софья и подумала.. *А загадка-то не из простых?*. Прошли дни, сменились недели, и незаметно пролетели два года.
– Пойдем прогуляемся?.. – супруг предложил своей жене…
– А, точно, и правда, давай прогуляемся, – согласилась она. Втроем они практически выбежали из дома на свежий воздух. И, по своей дорожке, примерно в два часа дня, ринулись к чудесному скверу, расположенному поблизости. Он был увитый лиственными деревьями – липами, березами, кленами и хвойными растениями, только, начинающими распускаться в свежей зелени. На их лицах читалось явное наслаждение, вдыхая этот аромат. Они обостряя свои чувства и душу, наполненную теплом, надеждой и глубоким смыслом. Анатолий распахнув объятия, заключил свою любимую и дочь в теплый кокон рук. Обнимая их за плечи, тихо признался…
– Хорошо то, как, – ему нечего скрывать перед собственной супругой, которую любит безмерно, и которую просто боготворит. Он поцеловал их осторожно прижимая к себе и прошептал её имя. – Долгая дорога к счастью девушки, которая слишком полагалась на свой ум в делах сердечных. Мой лучший и первый поцелуй, той единственной, за которой я так долго и упорно ухаживал, чтобы переступить черту. Наше счастье – ирония судьбы, – вздрогнув от его голоса, она ощутила приступ неизъяснимой нежности и любви
– Всё-таки, Толя, ты здорово придумал эту прогулку, главное, вовремя, – улыбнувшись, сказала Соня и пристально посмотрела на него. Дочь, распахнув курточку, побежала вперед к качелям, но вдруг внезапно остановилась и опасливо попятилась назад. Там, что-то заставило ее почувствовать тревогу. Она не могла остаться равнодушной к этому. Софи, опередив мужа, кинулась к малышке.
– Ты чего, Викуленька? Испугалась? Не бойся, я же с тобой…
– Там собака, – смущённо сказала дочурка, крепко обхватив её за шею, с испугом смотрела на дворняжку, так думала девочка.
– Ты боишься собачек? – удивился Иволгин, сам он никогда и никого не боялся. Она первый раз столкнулась так близко с этой породой и некоторые дети начали её пугать тем, что покоя от неё.
– Ну, в общем, ни много боюсь… – Виктория не уверенно им ответила и какое-то время присматривалась к ней. Вокруг качелей рыскала маленькая пушистенькая собачка белого цвета с доброй мордочкой и яркими глазами. *Лайка дворняжка*, вдруг вспомнила София. *Кажется, именно так ее называли родители. И у них была дворовая собака, которая охраняла участок, но, эта не выглядит как дворняжка, а где же ее хозяин?*, – оглядываясь по сторонам, думала она. Хозяйка собаки, сидела на скамейке, прислонившись спиной к одной из лип и наблюдала за ней. Софья её попросила.
– Уберите свою собачку, – Лайка присела на задние лапки и издала ласковый горловой звук. Хозяйка поспешила схватить её за ошейник. Вике захотелось познакомиться с ней и, уже подойдя.
– Мама, не надо, – робко пробормотала, подойдя вплотную.. – Ну!!! Давай-ка я тебя поглажу, – наклонившись поближе к ней, уверенно сказала дочурка. Анатолий и София были полны такой безудержной радости, что даже и Лайка вдруг начала ластиться к ней, ласково виляя хвостиком. – Видите, я быстро подружилась с новой собачкой. Она оказалась очень красивая, такая миленькая, ласковая, добрая и полюбила играть со мной. А как её зовут?.. – спросила Вика, радуясь, родителям и снова побежала к качелям. К детской площадке подъехали две мамаши с колясками, уселись на скамейки и защебетали наперебой о смелой девочке, которая смогла преодолеть свои страхи и найти общий язык с маленькой собачкой. Семейная прогулка стала ещё ярче и запоминающейся.
– Ты слышишь?.. – с торжеством обратился к жене Иволгин. – Они говорят о нашей смелой малышке, – вместе они находили радость в маленьких моментах. Викуля осознала, что смелость и открытость могут привести к неожиданным, прекрасным встречам. Она поняла, что нельзя дать страху ограничивать её возможности и радость жизни. Дочурка сидела на качелях молча и туфельками разгребала песок у себя под ногами. Ей явно было скучно. И она…
– Иволгина Виктория, спаситель детей, – усмехнувшись ему, воодушевленно проговорила. – Ты готов до изнеможения играть с ней в любые игры, – он, то и дело испытывал взглядом любимую.
– Точно!!! Здравая мысль, кстати, – намекнул о беге.. – Бег – это величайшая метафора для жизни, потому что ты получаешь от него столько же, сколько в него вкладываешь. Беги давай, беги алая моя любовь, ты беги свободно, встречай жизнь с открытыми объятиями. Я полностью разделяю твою точку зрения. И вот как я представляю это… – значит, так тому и быть, так оно и будет. Беги туда, где тебя всегда ждут, место, где душа твоя освободится от тяжести, наполнив радостью и светом твое божественное начало. У тебя должна быть такая точка в мире, которая наполнит каждую клеточку твоего существа бесконечным счастьем бытия. Мы идем по своим назначенным путям, наши истины жизни зашифрованы в нашей судьбе. В ней улыбки и слёзы, восторг и печаль. В ней всё то, что нас держит. Но я так хочу, чтобы твоя душа освободилась. Я так хотел, чтоб радость донести, а не печаль, которая в душе твоей скопилась. Хотел в глаза твои смотреть часами. Читая в них любовь, а не прощения, не грусть и сожаления. Но не хочу, чтобы уста твои прекрасные, когда-нибудь сказали мне это. «Я не люблю, прости меня мой милый. Лишил меня ты в жизни сладкой сказки. И делал это всё ты чрез любовь. Но зря. Разрушал ты лишь себя. Я обрываю все нити между нами. Которые ты пытался так тщетно спасти. Видя твою хватку, от сердца себя я сжигала со слезами».., – засмеялся и шутливо легонько толкнул жену, сказал. – Давай…
– Бег и игры, это прекрасно сочетание, – начала она, видя, что сейчас, всё их будущее висит на волоске. Он испытывал страх и растерянность. Но глубоко внутри мужа, чувствовалось мигали последние искорки надежды. Всё это время он был рядом, знал о ее страданиях, и он надеялся, что супруга выберет путь, который приведёт их к счастью. – Точно… а, давай в догонялки, – жена в ответ на его предложение хлопнула супруга по плечу и крикнула дочери. – Давай, Викулечка, вместе с нами. Иди, присоединяйся, моя маленькая счастливая звёздочка. Мы с папой решили начать с догонялок, а потом может быть сыграем и в прятки. Ну как, идёт, – обратилась она к дочери, и девочка сразу же бросилась к ним, оставив качели позади. Анатолий улыбнулся Софии и задал жене игриво вопрос, который обещал заставить её улыбнуться в ответ.
– Только, чур, кто будет вести??? – спросил он, предвкушая игровое приключение. – Я первый убегаю, а ты догоняй меня, – он уже видел себя впереди, а она – смело и решительно заявила.
– Я?! Не собираюсь гоняться за тобой с метлой. А предпочту лопату, – Софи не удержавшись расхохоталась, а супруг заявил.
– …А ты попробуй отыщи, – сказал он и добавил торопливо. – Не нужно гоняться за счастьем, нужно лечь на его пути, София. Если ты будешь гоняться за счастьем и стремиться к нему всеми фибрами своей души, ты никогда его не догонишь. Ты стремись к другим целям – и тогда, очень вероятно, ты найдешь счастье там, где никогда не ждала его, – он ей говорил по прежнему любезно. Не ожидая ничего в ответ. Ему казалось это всё прелестным. Ему нравился ее улыбок свет. За те года, что с ней прошли, то ближе. То дальше расходились. Их пути. Всё закончится, как и началось.
– Я наверно тебе не понятна. Вдаль всегда от тебя убегаю. Я живу в своем мире иллюзий. Замки вечно песочные строя. Могу быть и веселой и грустной. Ты разгадать меня снова стремишься. Жизнь со мною прожить ты мечтаешь. Но, знать мысли мои, так и боишься. Поэтому, я сейчас изменю, ход событий и тебя поймаю в свои сети… – посмеялась над своей шуткой и тут же подумала, что это полная глупость. Ее захлестывает азарт и предвкушение победы. Но вдруг …Иволгин делает то, что рушит все шаблоны: со счастливым видом и распростертыми объятиями «добыча» бежит не прочь от охотника, а в его сторону, приговаривая… «Ну, милая моя, наконец-то. Поймай меня уж скорее. Я жду тебя и жду. Я весь твой. Я попал, в твои сети любви. Подчиняясь, судьбе золотой. Не могу я расстаться с тобой. Крылья есть и летает душа. Вот, такая вот, наша любовь, и даже наша судьба, – Софья раскрасневшись хохотали с мужем в голос от души. Они носились по скверу точно угорелые, и их смех наполнил воздух радостью и беззаботностью. Дочка визжала от восторга, бросаясь догонять отца, он смеялся и притворялся, что не может поймать её. Сам Иволгин, смотря на них, испытывал полное счастье. Его сердце заполнено любовью и благодарностью за то, что он имел такую прекрасную семью. Он ощущал, что каждый миг, проведенный с ними, был драгоценным и неповторимым. Жена, потеряв дар речи, наблюдала за ними с гордостью и любовью. Всё вокруг было наполнено игрой, и так до самого позднего вечера они вместе бегали, прыгали, смеялись, дурачились и веселились. Оказывается, они так давно, не бегали просто так, неожиданно подумала Софья, глядя на дочь, затем перевела взгляд на мужа и задумалась. Когда она увидела, как он на неё смотрит. Жена улыбнулась, ощущая тепло и уют, которые они семьёй создали. И, ей в голову тут же пришла мысль. *А ведь она ему как дочь. Как же мне приятно и уютно. Викино появление стало для Иволгина чем-то, вроде настоящего чуда. Каждое утро, открывая глаза, он погружался в какую-то эйфорию, вспоминая о своей дочери… «Ах, да – дочь, – мыслил он. – У меня же есть дочь». Разговаривать с Викой было настоящим удовольствием – говорить о чем угодно и сколько угодно, более благодарного слушателя ему было трудно найти. Он отец, которого она заслуживает, подумала Софья. Наверное, я не слишком баловала супруга вниманием, а девочке нужен отец. И он говорил… Я отец и буду им всегда!*, – и всё то, что копилось внутри Иволгина, вдруг вырвалось наружу, все его мысли и мечты в подсознание, наконец-то нашли выход. А дальше-больше… Уже ровно половина гостиной было заполнено игрушками Виктории, что радовало его до глубины души. София погасила ночник в комнате Виктории и, вернулась на кухню. Стол был давно убран, и делать ей на кухне было вообще-то нечего. Но ей совсем не хотелось ложиться спать. Как бы она не старалась, чтобы ни делала – душевное смятение, вызванное раздумьями о Сергее, усиливалось в разлуке с ним и эти мысли не давали ей покоя. Мельком кинув взгляд на часы, она увидела, что шел уже третий час ночи. За окном было совсем темно. Свет на кухне был сделан так, что каждая из нескольких неярких лампочек освещали какую-нибудь необычную деталь этого просторного, с высокими потолками, дома. Это был ещё один пример безошибочного вкуса Анатолия, так же как и его любовь к ней. Её последовательность мыслей о том, как строить будущее, как наладить свою жизнь, ей снова, ясна. Разлука с Сергеем усиливала её чувства и мысли, не давая покоя. В темноте и тишине, она решила, что настало время открыться и выложить всё на своих губах. Они должны обсудить их будущее, их ошибки и возможности. Чтобы начать новую главу своей жизни. Для них любовь и семья – это то, что действительно важно. Она же была готова бороться за своё счастье и за любовь. Муж одобрил дважды, искусственное прерывание беременности. Он даже не пытался отговорить, потому что её любовь была, жива к Сергею. Она всегда хранила надежду на воссоединение с ним, время шло, и она постепенно приходила в себя от эмоциональной бури, которая охватила её душу. Решив, что для ее собственного заживления нужна перемена, она решила отправиться в Москву, оставив прошлое позади. С тех пор прошло семь лет, она, так и не видела больше Сергея. Впоследствии она узнала, что через год после расставания он женился. София не винила его в незнании о своей беременности и о дочери, которая теперь уже семилетняя. Время проходило, внезапно она осознала, что дом, в котором она живёт уже восьмой год, всё-таки не стал ее настоящим домом, но это уже не имело никакого значения. Сегодня они отмечали семь лет со дня бракосочетания – медная свадьба. И, скажем так, она уже знала кое-что о браке. В самом начале «Экспресс-брака», это только предстояло. А медная «Семилетняя», это символ и опыт их прожитых лет, – такая мягкая, красивая, чистая, хрупкая, легкая и жизнеутверждающая, и они обменивались медными монетами. Но сердце ее трепетало от предвкушения перемен. Она не видела в этих прожитых годах залог будущего счастья. И в то же время, она ощущала внутреннее бурление смешанных эмоций – сожаление, страх, но и надежду на новое начало. Она задавала себе вопрос… Что может быть лучше – остаться во взаимоотношениях, у которых никогда не было искры, или рискнуть на своё истинное счастье. В её голове зародилась мысль расстаться с мужем. С каждым днём эта мысль всё более укреплялась в её сознании. Софи понимала, что расставание будет очень тяжелым испытанием для членов ее семьи, они привыкли к их единству. Они живут под одним небом и у каждого из них своя глубина. Верила…, что вещи, происходящие сейчас, случаются потому, что у всего этого есть причина и смысл – и даже если его не видно сейчас, его можно понять потом. И всё это сделало ее той, кто она сейчас. Она верила, что ничто в этом мире не происходит просто так – надо всё поменять, и произошло всё это не сегодня. Верила, в сделанный ими выбор, как и во всё, что из этого следует. В честное и открытое обсуждение с супругом, это неизбежно. Судьба забросила её далеко от любимого, теперь, она может сказать где её настоящий дом, потому что дом – это не просто место, это то, куда влечёт тебя твоё сердце. На своём пути она теряет одних друзей и приобретает новых, это болезненно, но ничего не поделаешь. Ей снова придётся выбирать свой путь, и он точно не будет совпадать с его. Её супругу придётся принять его таким какой он есть и помнить жену такой, какой она была. София надеялась и знала, что в такие моменты каждый из них надеется на взаимопонимание и взаимоподдержку. Софи и Анатолий всегда были поддержкой друг для друга. Муж надеялся, что жена ответит ему взаимностью, но, к сожалению, этого не произошло. Он очень много помогал Софи во всех ее трудностях, а она в свою очередь всегда была рядом и была готова поддерживать его. Лунный свет, проникающий сквозь окна, полностью озарял их уютную кухню. В этом спокойном и мягком свете они находили умиротворение, хотя каждому было ясно, что ее душа принадлежит другому мужчине. Однако, настал тот момент, когда они осознали, но не сидя рядом, что дальнейшие ожидания стали просто невыносимы, уже пришло время для перемен. Супруг случайно зашел в кухню и неожиданно обнаружил там Соню. Несмотря на незапланированный разговор, их взгляды сами по себе передали всю глубину и всю сложность эмоций. В её глазах были слезы, когда взоры их встретились было видно нетерпение, быстрый румянец покрыл её бледные щёки. И ему показалось, что она была за всё ему благодарна, и уже готова начать новую главу, и разрешить с ним, свои собственные тайны. Между ним и ею учреждались необусловленные отношения. Сидя на своём месте, устремила в него глаза, мучаясь любопытством и волнуемая своим чувством, для своего мужа совершенно новым…
– Скажи, что это вздор?! Что ты никогда не была и не будешь со мной счастлива и я это вижу. Но я люблю тебя и ничего не хочу менять в наших отношениях. Софьюшка, что же мне делать, если я люблю и хочу быть с тобой? – смятенно шепотом бормотал он, голос его дрожал от смешанных чувств. – Софи!!! Софи!! Всё, всё происходит так быстро, так неожиданно. Я знаю, знаю и понимаю, что ты любила и любишь другого, но, ох, моя дорогая, ничего не могу с собой поделать. Я слишком сильно люблю тебя и доченьку.
– …Прости меня, Толенька, если сможешь. Прости, за то, что всё так нескладно вышло, но ты сам виновник своих несчастий. Я люблю другого. Очень люблю, и ничего не могу с собой поделать. Толечка, ну прости. Как бы я ни пыталась сбежать от правды, тебе известны все мотивы и тайны моего сердца. Он вдруг взмолился…
– Я не вынесу разлуки – не оставляй меня, – воскликнул он, взывая к ней с неистовой искренностью. – Я буду любить тебя до самой смерти. Пожалуйста, не оставляй. Но… – с потрясением в голосе прервал её Анатолий, растерянно смотря на неё. – Как же так получилось?.. Какая судьба нам уготована?.. Что же мы будем делать?.. А как же дочь?.. Что мы ей скажем?.. Прошу тебя, только ничего ей пока не говори. Оставь всё как есть, на потом, хотя для меня это ничего не меняет. Я люблю вас и всегда буду любить, это чувство сильнее меня, – они замолчали, словно ожидая ответа от судьбы. Софи долго размышляла над этими словами, и Анатолий вскочил и начал нервно вышагивать туда-сюда, его усталые глаза были теперь полны горькой мольбы. Секунды тянулись медленно, наполняя комнату напряжением. Ему казалось, нужно немедленно починить свой мозг или переродиться, чтобы восстановить его. Он стоял перед непростым выбором, который мог перевернуть его и её жизни. Сердца колотились в груди, словно барабаны, ритмично подчеркивая ситуации. Он спросил. – Ты ничего мне не скажешь?
– Чего не исправить с оглядкой на прошлое, – она по старой дружбе решила пошутить, а сама думала и думала, снова смотря на их семейную фотографию. *Мне очень жаль, а ведь он был мне так дорог. Мы были семьей и всё было очень даже хорошо, и вот теперь, хочешь быть с тем, кто тебе не безразличен*. Мгновенно озарило её мысли… возможно, стоило быть менее категоричной в отношении мужчин. Вдруг до нее дошло, как много жизни и любви, пропущено мимо, и особенно с Анатолием, который подходит под её критерии, ожидания и идеалы. Но, когда она сказала ему, что любит другого и хочет быть с ним, он просто промолчал, и он сам думал *Ну почему же все так выходит?*, и спрашивал он сам себя.
– Я хотел быть только с вами и никогда не быть одним, – а эти слова произвёл вслух и тут внезапно осознал, что она любила его и только его, «Сергея», но ни его, ни Анатолия. Взволнованная, она снова и снова вспоминала их недавний откровенный разговор. Мужу было бескрайне дорого это чувство и она смогла привнести покой в душу влюбленному в нее, Анатолию. В золотистом луче застывшего солнечного света поблескивали глаза её деревянной утки, которую ее мама подарила много лет назад. Она стояла на полу у окна, с изогнутой шеей и пристально вглядывалась в свою любимую хозяйку. И вот сегодня, в этом загадочном месте, её утка казалась ожившей, словно хранила в себе секреты вековых лесов и солнечных зарев. Она была свидетельницей времени, мудрой и непостижимой в своей простоте. Взгляд её утки обладал странной притягательностью, словно она могла заглянуть в самые глубины души и прочитать самые сокровенные мысли своей хозяйки. Хотя утка была лишь немым свидетелем, её присутствие наполняло комнату таинственной энергией и создавало ощущение, что она владеет собственным сокровенным миром, доступным только тем, кто сумеет услышать ее безмолвные крики. И Софи нашептывала ей о своих сердечных делах. В детстве она любила свою кухонную деревянную утку. Её можно было обнять за шею и нашептать ей в несуществующее ухо, о всех своих проблемах. Ее выпуклые глаза отражали магию в общении с неживой природой, запечатленную в каждой неровной детали ее деревянной оболочки. Внимательно слушая свою хозяйку, сочувственно поблескивала сочувствующим бусинкой-глазком, и, главное, молчала. Однажды Софьи разговор с уткой подслушала мама и она подарив ей утку, нежным голосом произнесла. *Милая, вот теперь это будет твоя утка. Вот она-то и будет служить тебе моим талисманом, когда меня не будет рядом. Она тебе даст верный совет, будет тебя охранять и беречь всюду*. Она вспомнила ту волшебную ночь, когда была совсем маленькой и мама подарила ей самый лучший в мире подарок. Её мама-утка вновь видела звездное небо, лесную поляну с бревном, но никак тогда. Сейчас, утка не чувствовала у неё внутри ночную прохладу и необыкновенную лёгкость. Это было одно из многих счастливых воспоминаний детства, которые заполнили сердце ее теплотой и любовью. Её папа, с виду был такой величественный и могучий, и казался ей настоящим сказочным богатырем, подобным тем, что она видела на страницах своей любимой книжки, которую он же и привез ей со своей родины, города Полтавы. Папа был высоким и статным, но, тогда, он ей казался ещё более великаном, просто потому, что сама она была, маленькой и хрупкой, как говорила ее бабушка *От горшка два вершка*. Она восхищалась его мощью и силой, которые он всегда проявлял, защищая и заботясь о своей семье. Но а то, что делало её папу особенным, не было связано с его внешностью или силой. Это было глубокое обаяние и любовь, которые он испытывал к ней и семье. Он всегда находил время, чтобы провести с ней, рассказывал сказки перед сном и участвуя в её играх. В его глазах она видела гордость и нежность, которые дарили ей уверенность в себе и безграничную любовь. Но все эти драгоценные моменты остались только в воспоминаниях. Софья и решила, ещё тогда, что независимо от времени и расстояний, она всегда будет носить в себе эту любовь и обаяние, которые дарили ей и её папа, и мама, и бабушка. Она пообещала себе сохранять и передать эти ценности своей дочери, чтобы она могла ощутить силу и волшебство настоящей семейной любви. Как промчалось в безоблачных днях счастливое детство её. С бабулей, мамулей и папулей, наполненных сладкими конфетками, игрой в бараночки и с весёлыми песнями на саночках. Эй, ты, доча любимая, слышала она радостный крик своего счастливого отца, который с веселой и нежной улыбкой приближался к ней с летящей и лёгкой походкой. Отец вез игриво свою малышку румяную, от мороза чуть пьяную, и стряхивающую рыхлый снежок со своего детского лица. Софья помнит своего отца, удалого, сильного, его позу усталую и трепет его длинных черных ресниц, когда они вместе взбирались рысцой на верхушку очень крутой и скалистой горы. Но почему так, время неумолимо и быстро проходит, унося с собой все ее мгновения в невозвратную даль. Ей ничего не осталось, лишь тоска да печаль по родителям и любимому, с которыми она обвивалась величаво, словно покрывалом. Годы текут, но грусть-печаль в её глазах не угасает. Она так и не знает, что ему сказать и как передать ему свои чувства. Стремится найти слова, но может быть, ответить на его любовь без слов. Она чувствует, что стала его судьбой и её сердце, на крыльях любви, уносит её куда-то вдаль, к нему, к её любимому. Который навсегда остался в ее памяти, и каждый раз, узнавая его среди прохожих, её сердце снова и снова бьётся всё быстрее. Она хочет полететь к нему на крыльях любви, словно птица, и её сердце искрится от счастья и любви. Что делать, как быть?! Если, она не может его разлюбить?! Вновь наступает ночь, окутанная тишиной, и она… Софья всегда напевала песенки. Что ж, это счастливое время прошло и оно прошло так быстро, что ей теперь остается только вспоминать о нём. Все эти годы с ним, они были самыми счастливыми годами в ее жизни. *Лучше бы она не выходила замуж*, размышляла ежедневно она и, гадала над этой загадкой, и говорила себе. *И что, если я осталась бы с ребенком? Но и пусть бы не было отца, я вполне самостоятельна и способна справиться со всем сама. Она, получается, уезжает?..*, медленно, словно в несбыточном сне, проплывает мысль в голове Софии. *И меня она хочет оставить?! Я же муж, а он… он «любимый». Я не буду скучать за ним*, почти выкрикивает она себе. И, сразу же, внезапно просыпается какая-то хитрость в её груди, диктующая ей каждое её слово. *Ты хочешь сказать без Анатолия?! Конечно… – изо всех сил она старалась приглушить лихорадочные интонации, проговаривая сама себе. – Конечно, сможешь, – где Сергей, там и твой дом, милая… Так и с ума можно сойти. Еще больше сердясь на себя, подумала она. *Я запуталась… Я должна уехать отсюда и больше никогда не возвращаться сюда. Я должна жить с Сергеем. Он любит меня, и я его. И я это знаю*, – она уже чуть не плакала. Она была женой, и женой Анатолия. Она прикоснулась пальцем к их свадебной фотографии, значит, она ему всем обязана… Но это не совсем так, она оборвала эту нить, так получилось. Она знает почему, и может, потом, ему всё объяснить, но он и сам всё это, знает и понимает. Она рассталась со своим Сергеем и поехала с ним из-за гордости, но это сложно понять, а тем более принять… От волнения в её мыслях появились лёгкие неправильности. Она думала, оборвав ту нить, и никакого родства с ним, с Погодаевым, у неё не осталось. «Осталось!!!», вдруг резко сказала она себе, это её девочка, и его дочь. Но она растёт совсем отдельно, и про него даже не знает, торопливо подумав заметила она. И добавила еще терпеливее сама же себе. *Я скажу ей про её отца, обязательно скажу*, поклялась она и представила себе всё то, о чём только что она сама себе высказала. Это всё было так не просто – дверь открылась, и она заметила Анатолия, застывшего в двух шагах от неё. Они оказались во вспышке света, так ясно видели друг друга в полумраке кухни. Она очень изменилась за семь лет брака, со дня их свадьбы. Муж не понимал, что именно изменилось, но это было для него очевидно. Он вздохнул раз, другой, третий и дрожь охватывает его. Он не мог, не пошевелится, ни произнести ни сл…
– Не сердись, – вдруг резко сказала она, но осеклась, вдруг поняв, что он искреннее ею заинтересован. Она заново пережила страшное чувство пустоты и ту тоску по потерянной любви, какая засыпала в её сердце, и пробуждалась от любого пустяка, жгучая, пронзительная. – Нет, от Сережи я не отрекусь. Ни от него, ни от дочери, которую он мне подарил. Прости меня, – она посмотрела на него и сказала это так, как будто они расстаются. Почему же так спокойно звучит ее голос? Не понятно, отчего вдруг, подумав, про это он почувствовал, что его охватывает сильная, настоящая, неодолимая паника. *Зачем мы встретились однажды?.. Зачем любил её семь лет?.. Зачем вообще мы поженились?.. Зачем родился я на свет, от которого ни сна, ни покоя мне нет?!*. Мысли гнались в его голове, образуя вихрь сомнений и разочарования. Все эти годы он думал, что их связь была крепкой и неизменной, но теперь осознание того, что что-то серьёзное происходит, заставило его душу содрогнуться. *Я… ничего…*, она думала и смотрела виновато, глядя вниз, словно искала ответы на своих губах. Но в её глазах зажглись искры с такой жадной решимостью, словно она нашла в себе силы вынести правду наружу, заговорив. – Я просто… люблю его, только его, так что… – она хотела сказать, но слова застряли в ее горле, и она поняла, что её муж всё это время знал о её чувствах и всегда волновался за неё. Перемешанные эмоции и страх заполнили комнату, вися в воздухе, как грозовые тучи. Наконец-то медленно поднимая глаза, она встретилась с его взглядом, полным сострадания, проговорив. – Наступило время для очень серьезного разговора, времени расставания или возможного нового начала для нас, – сердце ее забилось быстрее, словно преследуемое временем. Она ещё не знала о том, что эти перемены принесут, но внутри неё горело убеждение, что они окажутся благоприятными. – Мы решили, что поступаем правильно, мне кажется, что, в чём-то ошиблись… – кусая губы, она пробормотала эти последние слова с отчаянием. Слёзы зазвенели в её голосе, как колокольчики в музыкальной шкатулке. Впервые в жизни она чувствовала растерянность. Но она не могла предать своего решения сомнению. У него было простое, словно топором вырубленное лицо, глаза смотрели умно и добро. София почувствовала, что сердце замерло, и тут же забилось стремительно, у самого горла. Она не знала, что означает для неё это событие, но ей почему-то казалось, что перемены окажутся к добру. Он встряхнул кудрями и уверенно следуя своему данному слову, должен его сдержать, ей говорил.
– Виктория не должна ничего знать до определенного срока, ведь это причинит ей невыносимую, страшную боль и страдания. Мне кажется, что всё вокруг остановилось, и мир рушится. Здесь никакие советы не помогут, это наша с тобой реальность, – муж настойчиво упрашивал, беспрестанно убеждая доводами, которые заставляли её колебаться и соглашаться с ним. Внутри у Софии бушевала борьба, разрываясь между разумом и острым желанием остаться верной себе, открыться новому, неизведанному миру. Но одно было ясно – этот выбор нес в себе не только возможности, но и риск потери самой себя. София колебалась… разрываясь между обязательствами, которые взвалила на себя в прекрасном доме.
– Ты считаешь, что когда дочь повзрослеет, она перестанет переживать?.. Однако, взросление не исключает эмоциональных переживаний. С возрастом, она, просто, будет лучше справляться с некоторыми трудностями и иметь больший жизненный опыт, но эмоции и чувства остаются важной частью человеческой природы. Толенька, эмоции являются естественной частью нашей жизни, и способность чувствовать и переживать останется с нами и с тобой на протяжении всей жизни, – эмоции захлестывали ее, казалось.
– Нет, всё это не так, – прервал супруг её молчание, его слова раздавались в ее душе, вызывая поток эмоций. – Представляешь, когда она вдруг узнает, что вся её жизнь до сих пор была пропитана обманом?.. И когда воспоминания о нашем прошлом вторгнутся в ее разум, доченька будет цепляться за каждый счастливый её момент, сомневаясь в его подлинности. Ей будет казаться, что всё это ложь, – он обнимал её, но её мысли были далеко отсюда. Софи закрыла глаза, ощущая, как пустота угрожающе затягивает её в свои сети. Его голос уже не доходил до неё. Она не слышала ни звука. Слегка встряхнув её за плечи, Анатолий смутно озабоченный, спросил. – София, милая, что с тобой?.. Ты, как, в порядке?.. – она медленно открыла глаза, постепенно осознавая значение его слов, и чувствуя, как адреналин охватывает ее жилы и начинает биться в ее сердце. *Я должна быть сильной и независимой. Не ждать, а действовать. Я уверена в том, что мне не нужно чужое одобрение и постоянная его поддержка для того, чтобы идти по своей жизни счастливо. Если же я дам слабину, если позволю кому-либо нарушать мои границы, то потом это будет происходить всё чаще и чаще, – мысли слились в её голове, она словно ничего не чувствовала, внутри пустота. – Я должна защищать свое счастье, как пограничник защищает рубежи своей родной страны. Разрушая иллюзию совершенства внутри его чудесного дома*. Оторвав взгляд от супруга, Софи улыбнулась и тут же почувствовала, что не может ждать больше ни секунды и даже не пыталась маскировать своих беспокойств. Беспомощно, подобно раскату грома, через горькие слёзы, пронеслись в тишине её слова.
