Анна Гаврилова
Академия Стихий. Танец Огня
Ага, еще один кусочек мозаики. Занятно, но бесполезно.
– Поверь, я знаю, куда иду, – сказала я с грустной улыбкой.
Дорс неохотно повиновался, и спустя пять минут мы уже стояли на узкой чердачной лестнице, перед старой, растрескавшейся от времени дверью.
– Да ты гонишь… – выдохнул добровольный помощник ошарашенно. – Тебя не могли здесь поселить!
А я мысленно вздохнула и открыла дверь, мол, смотри, дорогой, мне не жалко.
Блондин был в шоке. Он просто стоял и хлопал ресницами. Изумрудные глаза парня походили на глаза зомби под гипнозом. Зато мне стало так весело! И ведь действительно нечего стыдиться!
– Они не могли так поступить, – пробормотал парень.
Что-то гадкое и мстительное подзуживало пригласить мага внутрь, но я все-таки сдержалась. Сказала с самым равнодушным выражением:
– Как понимаю, они и не такое могут.
Дорс помотал головой, от чего учебники чуть не упали на пол, и я пришла к выводу, что пора прощаться.
– Спасибо за помощь, – стараясь держать все то же равнодушное выражение, сказала я. – Можешь перенести книги через порог?
Он перенес. Потом склонил голову в каком-то подобии поклона, развернулся и пошел к выходу.
Я не знала, что подумал Дорс, и гадать не собиралась. Но за то, что этот хамоватый парень дотащил книги, я была благодарна. Большей помощи мне сейчас ни один из магов не смог бы оказать.
Закрыв за Дорсом дверь, я огляделась и тяжело вздохнула. После целого дня, проведенного в чистых лекционных аудиториях, жуткое состояние этого места успело подзабыться. Но теперь, еще раз окинув чердак взглядом, я окончательно осознала – это настоящая клоака. Единственное, что радовало – наличие трех больших окон, благодаря которым на чердаке было довольно светло.
Я покосилась на две стопки книг, сгруженных Дорсом около грязного порога, оценила следы на пыльном полу и поморщилась. Понятно, что освоить магию – первостепенная задача, но я не могу заниматься в таких условиях. Сначала нужно прибраться, хотя бы чуть-чуть.
Вот только с чего начать? Подумав, я пришла к выводу, что в первую очередь необходимо привести в порядок спальное место. Точнее, тот участок чердака, где лежит матрас. Однако прежде, чем орудовать вокруг «кровати» веником и тряпкой, нужно хоть немного разобраться с окружающим это место хламом.
Не сдержав нового тяжелого вздоха, я стащила с себя балахон, повесила его на спинку единственного целого стула, и принялась за дело.
Чего тут только не было! Какие-то доски, отломанные мебельные ножки, пыльные коробки, старые выцветшие гардины и прочее, прочее, прочее. Перетаскивая все это «добро» в противоположный от места моего сна угол, я тихо материлась и с каждой минутой все сильнее ненавидела и академию, и ректора, и отдельно профессора Глуна, чьими усилиями был осуществлен переход.
Мне было тошно, противно, гадко! Я кашляла и чихала от пыли. Я в который уже раз за сутки признала себя самой невезучей попаданкой и готовилась разреветься. И я бы точно разревелась, если бы ни усталость и воспоминание о том, что еще предстоит идти на ужин.
А ведь там, в столовой, студенты, которые меня терпеть не могут. Появляться перед ними с заплаканными глазами точно нельзя, потому что тут действует закон стаи – если потенциальная жертва проявила слабость, ее загрызут. Собственно, сейчас на меня не нападают только потому, что я всячески изображаю пофигизм. Но если расплачусь – все, пропала.
Значит, надо сжать зубы и терпеть.
Я с ненавистью отбросила в сторону очередной непонятный обломок и села на пол. Вот бы где сейчас пригодилась магия! Сжечь весь этот хлам к чертовой бабушке!
На мгновение захотелось спуститься в деканат и потребовать помощи хотя бы в этом, но желанию я не поддалась. Понимала – бесполезно. Раз меня специально бросили здесь на произвол судьбы, то не помогут ни истерики, ни слезы. Поэтому, передохнув, поднялась и снова принялась за дело.
– Забавная ты.
Голос из ниоткуда заставил меня перепугано дернуться и тихонько взвизгнуть. Даже притом, что я прекрасно помнила о призраке, живущем в зеркале, слишком неожиданно он объявился.
А зазеркальный жилец, довольный моей реакцией, фыркнул.
– Тебе все равно не справиться, – добавил он.
Распрямившись, я вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони и мрачно уточнила:
– Это почему же?
Несмотря на то что ничего смешного в моем вопросе не было, призрак заржал. Мерзко так, злорадно. Не выдержав, я обернулась и подошла к зеркалу. Вместо меня там опять отражался монстр, и эта помесь гиены с крокодилом откровенно радовалась. Спрашивается, с какой стати?
– Так почему? – повторила я вопрос.
– Да потому, что чердак большой, а ты мелкая, – сообщил призрак очевидное. – К тому же, пыль никуда не девается. Любой сквозняк – и все твои усилия заметет ее новым слоем.
– Ну, допустим, – неохотно признала я справедливость его слов. – И что ты предлагаешь делать?
Монстр сделал вид, будто задумался. Закатил глаза, прищелкнул языком и даже демонстративно почесал подбородок когтистой лапой. А потом поднял когтистый палец и выдал:
– Предлагаю еще раз сходить к ректору.
– И?
– И устроить скандал. Вы же всегда скандалы устраиваете. – Призрак хмыкнул.
От первой части фразы меня передернуло: спасибо, с ректором уже наобщалась. А вот вторая часть заинтересовала.
– Кто это – «вы»? – уточнила я.
– Иномиряне, – охотно пояснил монстр.
Опа! А вот это интересно! Раз призрак в курсе дел моих предшественников, так, может, и еще кое в чем просветит?
– Слушай, а за что нас, иномирян, тут так не любят? – полюбопытствовала я.
– А за что вас любить? – парировал резко посерьезневший призрак и брезгливо скривился. – Вы невыносимы, вы всегда пытаетесь устанавливать свои порядки. Вы хамите! И вообще… толку от вас никакого.
– То есть? – настороженно уточнила я.
Монстр вздохнул.
– Не знаю, почему так получается, но вы, иномиряне, по уровню магии всегда сильнее коренных жителей Полара, – с досадой сказал он. – Вас находят, приводят, вас пытаются учить магии и возлагают на вас большие надежды. Но это бесполезно. Знаешь, сколько иномирян побывало в стенах этой академии? Сотни три! А знаешь, скольким из них удалось овладеть магией? Всего двоим!
Интере-е-есно…
– А остальные? – Я с напряжением посмотрела на него.
– А остальные – ничего, – сказал призрак. – Ноль. Пустые надежды и полное разочарование. Но Совет Магов все равно настаивает на том, что нужно искать и обучать одаренных иномирян! – Последние слова он буквально выплюнул, как обвинение. Будто это я, лично, Совет Магов подзуживаю.
– Значит, поэтому вы нас не любите? – Я задумчиво скользнула взглядом по стопкам учебников.
– Это главная причина, – подтвердил призрак.
Нет, ну нормально, вообще? Скандалы им наши не нравятся! А то, что они неприспособленных людей без подготовки сразу высшей магией заниматься заставляют – это как бы в порядке вещей?
– Но это же бред! – возмущенно воскликнула я. – Как можно освоить магию, если… – Я осеклась и глубоко вздохнула. Необходимо было держать себя в руках, ведь понятно, что ругаться с призраком бесполезно. – Вот смотри, – уже спокойно продолжила я, – меня вытащили из родного мира и привели сюда. Зачислили в академию без экзаменов «по блату». Мне предлагают выучиться магии, но при этом я, в отличие от остальных студентов, магическую школу не заканчивала. Я не знаю азов! Как я могу освоить университетскую программу? Не удивительно, что мои предшественники провалились. С ними-то, как понимаю, то же самое произошло.
– Не-а… – протянул монстр.
Я насторожилась. Что это значит?
– Поясни.
– Ты – первая, кого вот так, в омут с головой бросили, – ошарашил призрак. – Остальных, перед тем как зачислить в академию, основам магии обучали.
У меня даже рот от удивления и негодования приоткрылся. Вот значит как. Получается, я не просто невезучая, а самая рыжая?
– А я? А меня почему учить не стали? – вырвалось само собой.
– Понятия не имею. – Монстр пожал подобием плеч.
Ох как же стало обидно! И объяснение такому поведению ректора и Ко было одно: меня приняли в Академию Стихий просто для галочки, чтобы Совет Магов по шапке не настучал. А еще стало совершенно понятно, что все те слова, которые говорил ректор о моем обучении – ложь. От начала и до конца. Я, с точки зрения магов, ноль. Заведомо провальный эксперимент, настолько безнадежный, что и пытаться заниматься со мной не стоит. Здесь даже не надеются на мои успехи, хуже того – меня хотят сбагрить в другое учебное заведение. То, которое «куда менее приятное», чем это.
Но почему? Неужели только за неоправданные предшественниками надежды? Не верю!
– Должна быть еще какая-то причина, – уверенно произнесла я вслух. – Ведь так?
– Так, – неожиданно подтвердил призрак. – Но про это говорить не положено.
– Почему?!
– Потому. – Монстр состроил страшную гримасу, а потом повторил: – В общем, зря ты стараешься. Все равно в конце семестра вылетишь.
И довольно хихикнул, отчего стало еще обиднее.
Однако, несмотря на нежелание сдаваться и опускать руки, давать обещаний из серии «а я все равно смогу, утритесь!» тоже не хотелось. Да, я намерена приложить максимум усилий, но не знаю, что из этого получится. Поэтому ответила миролюбиво:
– Возможно, ты и прав. Но до конца семестра мне здесь жить. А жить в грязи я не привыкла.
Призрак издевательски расхохотался и растаял, а передо мной возникло отражение всклокоченной девицы в короткой юбке, посеревшей от грязи майке и покрытых пылью балетках. Красота невообразимая, блин.
Но что делать? Разгребать хлам и не испачкаться – это из области фантастики.
Постаравшись хотя бы как-то отстраниться от мрачных мыслей, я вернулась к работе. А вскоре мне повезло: в чердачных завалах обнаружилось жестяное ведро и видавшая виды швабра. Эти находки воодушевили. Конечно, не пылесос с «Мистером Проппером», но на безрыбье, как говорится… в общем, если приспособить вместо половой тряпки кусок одной из гардин, то хоть полы помыть смогу. Все пыль прибьется.
В общем, когда пространство вокруг матраса было расчищено от хлама, я так и поступила. Набрала ведро воды и принялась драить пол. К этому моменту, надо сказать, с меня уже семь потов сошло, и, разумеется, заинтересовал один жизненно-важный вопрос…
– Эй, монстр, – позвала я.
В ответ – тишина.
– Слушай, ты, в зеркале…
– У меня вообще-то имя есть, – недовольно сообщил, появляясь, призрак.
Гм. А я об этом как-то не подумала. Неловко получилось.
– И как тебя зовут? – отставив швабру и стараясь казаться дружелюбной, спросила я.
– А не скажу, – заявил он и скорчил очередную страшную морду.
И почему я не удивлена?
– Ладно. – Я решила не обижаться на странную нежить. – Тогда скажи мне хотя бы, где здесь прачечная?
Призрачный монстр рассмеялся.
– Ты что, решила, что я буду тебе помогать?
Ну… а почему нет? Я же в параллельном мире, а в фэнтези попаданкам всегда кто-то помогает. Но сказать это «в открытую» я, разумеется, не могла. Вместо этого со вздохом уточнила:
– Ты всегда такой вредный?
Монстр поступил банально: опять захохотал и исчез. То есть, похоже, помогать действительно не будет.
– А если зеркало разобью? – с тихой злостью спросила я.
Ответа не последовало. То ли кто-то не боялся, то ли очень хорошо понимал, что я ужасно устала и бить зеркала сейчас не стану – ни запала, ни наглости не хватит.
Но, как оказалось, мое замечание все-таки услышали. В глубине зеркала что-то звякнуло, и ехидный голос возвестил:
– Если ты не собираешься снова объявлять голодовку, то советую поторопиться. Ужин уже начался.
Черт! Вот и еще одна проблема вылезла – надо срочно обзавестись часами! Пожалуй, о них и о прачечной можно будет у Глории спросить. Уж в такой мелочи она не откажет. А потом… может быть, все-таки удастся договориться с призраком.
Переодеться к ужину мне было не во что, и это удручало. Зато очень пригодилась форменная мантия. Конечно, если принюхаться, то сразу станет понятно, что со мной не все в порядке, ибо потом несет, как от яка. Но поскольку я во всеобщем игноре, приближаться, а уж тем более нюхать никто не будет.
Воодушевленная этими мыслями – а что? Когда все фигово, очень полезно радоваться хотя бы мелочам! – я вышла из комнаты. Однако едва миновав два лестничных пролета, изумленно остановилась.
На этаже студенческого общежития была вода! Много воды! А еще обнаружились трое подвывающих парней, явно первокурсников. Они болтались под потолком, как скотчем прилепленные к нему водными струями вопреки всякой физике и закону притяжения.
Офигеть. Вот это… это просто офигеть что такое!
Пока я соображала, пытаться ли позвать на помощь или потихонечку пройти мимо, одна из дверей, практически напротив лестницы, вдруг открылась, и в коридор вышел парень. Высокий, худощавый, с длинными рыжими волосами, заплетенными в косу, и красивым, но надменным лицом. Одет он был с иголочки, в идеально выглаженные брюки, начищенные до блеска ботинки и льняную алую рубашку с оригинальным, широким косым воротником. «Этакий местный пижон», – промелькнуло в голове.
Увидев на лестничной площадке меня, парень пренебрежительно усмехнулся и сделал шаг вперед.
Хлюп!
И ботинок рыжего, наверняка дорогой и брендовый, погрузился в грязную воду.
Взгляд пижона медленно опустился вниз, потом с недоверием окинул коридор и, под конец, остановился на висящих под потолком студентах.
– Что за?.. – выдохнул рыжий, зверея на глазах. – Кто, возлюби вас гхарн, пустил в башню синих?!!
Упс. Если «синие» – это маги воды, то…
Я хотела уйти, но не смогла. Застыв, зачарованно смотрела на то, как в руках парня вспыхивает и расцветает огненный цветок. А потом, распадаясь на лепестки, стремительно взмывает к потолку и подобно острому ножу срезает водные спирали.
Сразу же вслед за этим освобожденные студиозусы рухнули на пол. Смягчать падение, правда, было некому, так что спектр издаваемых ими после приземления звуков оказался большим и очень эмоциональным.
Рыжий пижон тем временем что-то негромко рыкнул, резко взмахнул рукой, и этаж окутало горячим паром. Я закашлялась и инстинктивно прикрыла рукой глаза. А когда пар немного развеялся, увидела, что коридор стал абсолютно сухим.
– Кто это сделал? – со злостью уставился на парней рыжий.
– Мы не видели, – медленно поднимаясь и кривясь, в один голос отозвались те.
И тут я поняла, как же мне повезло. И как замечательно, что в момент моего первого появления в студенческой столовой никто не обратил на это внимания. А так же не заметил моего сопровождающего. И что по пути из библиотеки нас с Дорсом никто не застукал!
Светить знакомство с Дорсом нельзя, однозначно. А то ведь сразу поймут, кто пустил в башню Огня мага Воды. И еще темную, чего доброго, устроят.
– Гхарн, как же больно! – простонал кто-то из подвергшихся нападению «синего» парней.
А я вдруг поняла, что ни капли им не сочувствую. Поделом!
Стоять тут дальше было бессмысленно и опасно. Так что я подобрала полы балахона и поспешила вниз по лестнице, а вскоре уже выходила из башни в общий коридор.
На сей раз за углом никто не караулил, но это и не требовалось. Я прекрасно запомнила дорогу до столовой, так что заблудиться не грозило.
Настроение улучшалось с каждой минутой. Причем радовалась я несмотря на то, что отлично поняла: Дорс мною воспользовался. Конечно, я ведь иномирянка, да к тому же новенькая. А, значит, понятия не имела, что «синие» и «красные» враждуют. Хотя… могла бы догадаться, ведь за завтраком видела – огневики и водники сидят отдельно. Впрочем, плевать. Никакой солидарности и сочувствия во мне коллеги по факультету не вызывали, даже наоборот. Так что в столовую я вошла на позитиве.
Вот только едва переступила порог, от этого позитива и следа не осталось. Просто еще один момент выяснился: тут не принято надевать форму на ужин! Я – единственная, кто пришел в балахоне! Остальные студенты оказались в самой обычной одежде. Вернее, не то чтоб совсем обычной, но очень даже близко похожей на нашу, земную.
Девушки, по большей части, красовались в длинных вечерних платьях. Парни – в брюках, рубашках с манжетами и пиджаках оригинального кроя. Черт, да у них тут прямо светский раут какой-то! И вдруг появляюсь я – вся такая… заметная.
А ведь те трое огневиков, что висели под потолком, и рыжеволосый пижон, который их спасал, тоже без мантий были. Блин… опять подстава. Да сколько ж можно!
На меня в очередной раз за день смотрели как на дуру, и это было неприятно. Еще неприятнее было осознавать, что эти взгляды будут сопровождать каждый мой ужин. И завтра, и послезавтра… просто потому, что у меня нет подходящей одежды, и, значит, придется ходить в балахоне и впредь.
Блин, блин, блин! Что делать?! Пойти к Глуну? Или опять к ректору? Или перед Глорией на колени упасть?
Почему-то ни один из этих вариантов энтузиазма не вызвал.
Глун меня терпеть не может. Соваться к ректору, да сразу после скандала – совсем глупо. А Глория… ну она тоже не филиал «красного креста». Да и где ее сейчас искать? Сомневаюсь, что деканат работает круглосуточно.
Поскольку больше идей в голову не приходило, пришлось сжать зубы и смириться с очередным позором. Ну да ничего. Выход найдется, обязательно! А пока что надо постараться и не обращать на окружающих внимания. Голодной из-за отсутствия какой-то там одежды я оставаться не собираюсь.
В этот раз я сидела за отдельным столом. Одна.
Не потому, что так повезло или народа в столовой меньше, чем в обед, стало. Нет. Все оказалось куда банальнее: «товарищи» по академии дружно решили заранее освободить один из крайних столиков. И не преминули на него указать, едва я с подносом отошла от раздаточной.
Конечно, демонстрация такой откровенной неприязни и дискриминации не радовала, но париться на этот счет сил не было.
Я сидела, жевала и размышляла. Что дальше? Ближайшие перспективы казались не слишком радостными, но они все-таки были. Главное – не вылететь в конце семестра. Потому что если плохо здесь, то о месте, куда меня обещали отправить в случае неудачи, страшно даже думать. Бытовые неудобства по сравнению с этим – пустяки. Одежду, в конце концов, сегодня постирать можно. Поэтому…
Окинув поднос пристальным взглядом, я довольно хмыкнула. Набирая еду, в которой здесь не ограничивали, я пожадничала и очень удачно взяла не только горячее, но и бутерброды. Как чувствовала, что понадобятся, честное слово.
Эти самые бутерброды в конце ужина были завернуты в салфетку и спрятаны в карман. А я гордо выпрямилась и, стараясь не думать, что выгляжу в алом балахоне белой вороной, отправилась на выход.
– Она еще и еду ворует, – брезгливо процедил откуда-то справа женский голос.
Не останавливаясь, я скосила глаза. За столиком, со стороны которого прозвучало обвинение, расположились аж три девушки. С какого факультета – без мантий не определить. Лица абсолютно незнакомые, но холеные и буквально излучающие резкую неприязнь. В общем, желания оправдаться и сообщить, что взяла бутерброды, ибо не собираюсь на завтрак, не возникло. Зато желание поскорее приступить к изучению взятых в библиотеке книг, стало нестерпимым, и спину будто жаром обдало.
Ничего, мы еще посмотрим, кто кого. Мы еще повоюем.
Но эту троицу я все же постаралась запомнить. Просто на будущее.
Глава третья
Я чувствовала себя разбитой и жутко усталой. После перетягивания хлама и мытья полов, мышцы ощутимо болели, а поясница ныла. К тому же стирка, которую пришлось затеять, хорошему самочувствию тоже не способствовала, хотя и была необходима.
Собственно, именно из-за стирки я не планировала идти на завтрак – лишний час для сушки вещей не помешает. По правде говоря, я вообще не была уверена, что одежда успеет досохнуть, но ходить в грязном уже физически не могла.
Предварительно я, как смогла, отдраила ванную найденной среди хлама щеткой и быстро ополоснулась. Потом заткнула слив, включила горячую воду и сгрузила туда юбку, майку и колготки. Нижнее белье простирала отдельно, в раковине.
После чего завернулась в полотенце – его мне вместе с постельным бельем при заселении выдали – и пошла разбираться с книгами. Нужно было успеть, пока окончательно не стемнело, лампочек-то здесь нет. И даже фонариков.
Однако едва я вышла из ванной, как замерла и разучилась дышать. В тишине захламленного чердака отчетливо слышалось громкое, смачное чавканье.
Кто-то жрал! И если учесть, что еды тут вообще-то не водится… кто-то жрал мои бутерброды!
Я не испугалась – просто слишком устала, чтобы бояться. Вместо этого аккуратно взяла прислоненную у двери в ванную комнату швабру, и на цыпочках пошла на звук. А дальше получилось как в анекдоте:
«– Гражданин, а кто это у вас в чемоданчике?
– Не знаю, но колбасу любит…»
Вот и то, что сидело на стуле, на который я, за неимением другой мебели, стыренные бутерброды положила, определению тоже не поддавалось. Больше всего это существо напоминало небольшой серый меховой шарик. Но чавкало так, будто питался целый слон или тигр саблезубый.
Страшно по-прежнему не было. Да и чего бояться, если у тебя в руках увесистая деревянная швабра?
– И как это понимать? – остановившись в шагах в пяти от стула, грозно вопросила я.
Чавканье резко прекратилось.
А потом оказалось, что у этого шарика есть ножки. Меховой клубочек приподнялся, медленно повернулся и посмотрел на меня такими большими, такими голодными и несчастными глазами… Что швабра как-то сама собой опустилась, а боевой запал исчез.
– И-и-и… – жалобно пропищало это чудо, и мое сердце окончательно растаяло.
Ну как на такое злиться?
– Ешь, – разрешила я. – Не бойся.
Шарик, кажется, не поверил. По крайней мере, возвращаться к бутербродам он не спешил. Чтобы успокоить неведому зверушку, я осторожно отступила. Потом вообще развернулась и пошла к ванной комнате, чтобы вернуть швабру на место. И только после этого в тишине чердака опять зазвучало чавканье, правда, не такое зверское, как раньше.
В общем, позавтракать на чердаке мне теперь не удастся. Ну ладно, схожу в столовую – что уж? В конце концов, если одежда не высохнет, можно одним только нижним бельем ограничиться. Балахон-то достаточно длинный, и не просвечивает. Только некомфортно будет в одних трусах, но где наша не пропадала?
Я поставила швабру к стене. Ручка швабры тихо стукнула о стену, а следом, заставив меня вздрогнуть, раздался еще один стук – в дверь моего убежища.
Гости? Но я никого не жду.
Стук повторился, уже более нетерпеливый и требовательный. Меховой комочек перестал чавкать, и я услышала его настороженное:
– И-и-и?
Черт, а, может, это у кого-то совесть проснулась? Может, эти ироды нашли для меня нормальную комнату? Ну или хотя бы вещи принесли?
Окрыленная надеждой, я расправила плечи и пошла открывать. Ну и что, что в одном полотенце! Стеснительность я как-нибудь переборю, а в остальном – не моя вина в отсутствии сменной одежды. Пусть стыдится тот, кто притащил меня в этот мир. Да и стучат уже так настойчиво, что снимать полотенце, чтобы надеть балахон, времени нет: того и гляди замок сломают.
К двери я подошла в самом решительном настроении, но едва дернула за ручку, сердце испуганно сжалось. На пороге стоял рыжеволосый парень – тот самый, который первокурсников с потолка снимал. И мрачное выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Правда, ровно до того момента, как маг увидел, во что я одета.
– У-у… – протянул пижон и с легкой озадаченностью приподнял бровь.
Его долгий, откровенно раздевающий взгляд прошелся от моих босых ступней и до груди, после чего рыжий криво усмехнулся, выдав:
– Вот значит, как на Земле гостей встречают? Интере-есно.
Издевки в его голосе не заметил бы только глухой. Но помня об опасности этого типа, я удержалась от хамства. Только сухо спросила:
– Что вам нужно?
Вот теперь парень соизволил оторвать взгляд от прикрытой полотенцем груди, и чуть раскосые черные глаза с нехорошим прищуром уставились на меня.
– А нужно мне, детка, кое-что узнать, – жестко произнес рыжий. – И лучше, если ты сразу во всем сама признаешься.
Парень сделал шаг вперед, и мне пришлось отступить. Нет, был, конечно, вариант остаться на месте и встретить врага грудью, но я не настолько смелая. Все, на что меня хватило, это вздернуть подбородок и с вызовом поинтересоваться:
– В чем же?
За окном стремительно темнело. Там, в коридоре, еще горел свет, а вот чердак тонул в полумраке. В итоге, когда гость вошел, окончательно загородив проем, я перестала различать выражение его лица.
Но почти тотчас маг поднял руку, что-то шепнул и на его ладони вспыхнул огонек. Щелчком подвесив светящийся шарик в воздухе прямо над нами, рыжеволосый пижон процедил:
– Ведь это ты впустила в башню «синего», верно?
– «Синего»? – Я само недоумение, да-да!
– Не притворяйся. Ты единственная, у кого могло хватить ума, впустить в нашу башню мага Воды.
Нормально? То есть меня напрямую обвиняют в тупости! Нет бы сказать: ты единственная, кто не знает, что маги Воды – нежелательные гости…
Но рыжий вероятность ошибки по незнанию исключал. Он именно обвинял. И я поняла – ни за что не признаюсь. Более того, как только выпадет такая возможность, приглашу Дорса снова.
– Прости, но я тебя не понимаю. – Я развела руками. – Я новенькая, из другого мира. Никого тут не знаю и ни с кем не общаюсь. Как, по-твоему, я могла впустить сюда этого вашего «синего»?
– Ты врешь! – зашипел рыжий, наступая.
Опять пришлось попятиться, потому что встречать врага грудью по-прежнему была не готова. Да и вообще, страшно стало, блин!
– А ты… ты бредишь! – с отчаянной смелостью пискнула я.
А потом взвизгнула уже от испуга, ибо рыжий внезапно схватил меня за плечи.
– Ты, детка, мне сейчас все расскажешь, – нависая, прорычал он и глазами сверкнул так, что у меня мгновенно сердце в пятки ушло.
Понятия не имею, чем бы это все закончилось, если бы в следующий миг не послышался быстро приближающийся стук каблуков и гневное:
– Каст! Каст, прекрати немедленно!
Она была стройной и высокой, и даже при беглом взгляде очень сильно походила на напирающего на меня парня. Этакая наспех загримированная под огненно-рыжую эльфийку актриса. Но очень красивая – что есть, того не отнять.
– Каст, прекрати, – повторила девушка, встав рядом с яростным пижоном. – И отпусти девушку. Какой же ты все-таки… несносный.
«Эльфийка» была моей ровесницей, это точно. Парень – явно старше, по прикидкам, тянул лет на двадцать пять. Тем не менее, хоть и с неохотой, парень подчинился и руки убрал. Только зубами скрипнул.
А следующая реплика девицы адресовалась мне:
– Даша, прости. Мой брат иногда излишне груб.
– Зато ты иногда излишне добра, Кэсси, – отходя, раздраженно бросил рыжий.
И только теперь девушка заметила, в каком я виде.
Глаза ее на мгновение округлились, а потом незнакомка не терпящим возражений голосом потребовала:
– Так, Каст, вышел отсюда. Быстро! Не хватало, чтобы о тебе еще и такие слухи пошли!
– Я с иномирянкой? – Меня одарили брезгливым взглядом. – Не придумывай.
Громко фыркнув, рыжий демонстративно оправил кожаную жилетку, надетую поверх алой рубахи, круто развернулся на каблуках и покинул чердак.
Вот так меня еще не «опускали» ни разу в жизни. Бывало, обсуждали за спиной мою внешность, бывало, приписывали пошловатые достоинства или увеличивали в чужих глазах недостатки. Но никогда еще не перечеркивали разом всю возможную женскую привлекательность только потому, что родилась где-то не там!
Кажется, теперь я на собственной шкуре ощутила, что чувствует одинокий негр… или как там правильно, афроамериканец, в школе для белых националистов.
В этот момент «эльфийка», отвлекая от мрачных мыслей, шумно вздохнула и сказала:
– Извини. Просто Каст… он на самом деле несносный. А тут еще это нападение водяного элементаля. Мы никак не можем понять, кто мог впустить в башню «синего», вот он и бесится. Я, главное, ему говорю: Каст, да кто угодно! Мало ли у кого какие счеты с этими тремя недоносками? А брат и слушать не хочет.
Так, кажется, я влюбилась. Не в рыжего, конечно, в «эльфийку». Она ведь прямо мои мысли прочитала! Озвучила придуманную мною отмазку, слово в слово!
– Ничего. Не извиняйся, – стараясь по-прежнему поддерживать на лице унылое выражение, махнула я рукой. – Понимаю, что я тут самая крайняя.
Девушка поджала губы и потупилась. Да, крыть ей было нечем.
Потом вновь взглянула на меня, окинула взглядом сумеречный чердак. Конечно, в сгустившейся темноте увидеть что-то кроме того небольшого пятачка, который освещал огненный шарик, оставленный здесь ее братом, было сложно. Но и этого хватило, чтобы у «эльфийки» слегка вытянулось лицо.
– Мне жаль, что так получилось, Даша, – произнесла она.
Потом плавно развернулась, чтобы уйти, но замерла на пороге. Спросила:
– А это правда, что профессор Глун не стал переносить сюда твои вещи? – Под словом «сюда» Полар подразумевался. – Правда, что ты… что у тебя…
– Правда. – Признаваться было не стыдно. В конце концов, этот перенос, как и случай с заселением, не моя вина. Не я составляла непонятные письма, и вообще. Я ничего про этот перенос не знала, так что я могла сделать?
– Это ужасно, – пробормотала «эльфийка».
Я не ответила. А что? Плакаться незнакомке? Она проявила сочувствие, защитила от своего излишне сообразительного брата, но я отлично понимала – на этом все. Она такая же, как все, и она со всеми. А я изгой. И буду изгоем до тех пор, пока не научусь справляться со своим даром. Ну а когда научусь… не факт, что мне понадобятся друзья. Тем более я вряд ли смогу назвать друзьями тех, кто отворачивается от меня сейчас. Ведь дружба сродни браку – и в горе, и в радости. Люди, готовые делить с тобой лишь моменты успеха, – не друзья, а дешевка.
– Извини, Даша.
Девушка, полного имени которой я так и не узнала, ушла, осторожно прикрыв за собой дверь. Напоминал о посетившей меня парочке только огненный светлячок, который теперь был единственным источником света на утонувшем во мраке чердаке. И в этот момент стало как-то особенно грустно и очень неприятно.
Как и раньше, я не хотела плакать, но слезы разрешения не спрашивали. Все-таки это обидно. Чертовски обидно!
– И-и-и? – донеслось из глубины огромного, заваленного хламом помещения.
Я вздрогнула.
Потом утерла слезы и заставила себя взбодриться. Ничего. Мы еще всем покажем, на что способны иномиряне. И не важно, чего это будет стоить. Сдохнем, но сделаем!
А сейчас важно только одно – как я буду учиться, если тут нет света?
Ах нет, еще один вопрос – этот комок меха, который сожрал мои бутерброды, он не кусается?
Я задумчиво подошла к стулу, где все еще сидел глазастый шарик, и прищурилась, пытаясь в полумраке разглядеть, насколько большие у зверюшки зубы.
