Наталья Гунина
Шуршание и шёпот
Я не мог доверять курьеру. Голос его был с хрипотцой, будто он простудился. Или как будто у него в горле сухие листья. Я понимал, это паранойя. Они так не могут. Но мне всё равно отчаянно не хотелось с ним встречаться. Я положил деньги на коврик у двери в подъезде и смотрел в глазок. Куртка курьера была рыжей с кленовым листком, эмблемой магазина, а лицо бледным и рыхлым, с россыпью темных шуршащих веснушек.
Я дождался хлопка подъездной двери и, умирая от нетерпения, затащил пакеты домой. Прямо сверху – какая красота! – была пенопластовая подложка с замороженной котлетой и пюре. Еда! Наконец-то!
Разогреть порцию я не успел. Внезапно погас свет. Эти твари решили взяться за меня всерьез и перегрызли провода. А я ещё удивлялся, что они ночью так тихо себя вели. Но ничего, сколько-то я и без электричества протяну. Главное, есть еда.
Грызу замороженное пюре с кристалликами льда и, как ни странно, чувствую себя почти счастливым. Я не сдамся. Я дотяну до зимы. Не может же вечно стоять эта чёртова хорошая погода! А в следующем году уеду куда-нибудь подальше, на юг. Туда, где нет этих долбаных осенних листьев.
* * *
Двадцать второе
Вчера я взялся разбирать пакеты с продуктами только после того, как поел и сделал записи в дневник. Казалось, куда мне спешить – холодильник всё равно не работает. Как я ошибался! Если бы я сделал это чуть раньше, я спас бы свою еду. И себя.
Прямо под большим пакетом макарон были они. Яркие, сытые, разжиревшие. Слабо подёргивающиеся от обжорства. Я в ярости стал раскидывать их и топтать ногами. Всё, всё было попорчено! Они пролезли в упаковки, погрызли все, что могли. Чертовы твари! Мне удалось спасти лишь пакет макарон и две упаковки пряников, лежавшие сверху. И банку тушёнки, конечно. К счастью, они пока не научились прогрызать металл.
Я быстро, по-партизански, пробрался к мусоропроводу и скинул всё вниз. Не знаю, во что превратились заражённые ими продукты. И знать не хочу.