Наталья Филатова
Обнимая закат
"Бог испытывает избранных" – почему я запомнила именно эту фразу? Когда в детстве дедушка Николай читал мне вслух Библию, то в детской головке крутились мысли: "Избранные, значит лучшие и самые любимые. А испытание – это же, как наказание? За что же их наказывают? Своих самых любимых". И только потом, пережив потери и испытания, поняла, что избранных награждают мудростью. Мудростью быть счастливым каждый день. Я пытаюсь обрести мудрость. Понять себя и принять прошлое с любовью.
Обнимая закат
(рассказ первый)
– Стеклышки! Смотрите! Кто их раскидал? – радостно завопила девочка, пробежавшись по самому краю берега. Из-под ее ног раздался перезвон потревоженных стекляшек, такой необычный звук – лёгкой грусти, как будто падали и разбивались хрустальные колокольчики.
Я пришла посмотреть на закат, на берег водохранилища с пафосным названием – Калужское море. Невозможно остаться дома, когда после хмурой затяжной зимы выпадает такой денёк.
– Да это же льдинки! – сказала я. Мы с девочкой переглянулись, улыбнулись друг другу, и нас окатило россыпью солнечных зайчиков, разбежавшихся в разные стороны от осколков льда.
Не может быть!– возмутилась девочка. Взяла в руку прозрачный кусочек и посмотрела сквозь него на солнце.
– Ого, оно тает! – и капли ледяной воды спрятались в ее рукаве.
По берегу между землей и водой, вся бухточка была усыпана пластинками льда, они были разного размера, но казались одним целым. Наверное, ночной морозец, не желая сдавать своих позиций, создал сверкающую границу между оживающей землёй и водой, радостно играющей волнами после зимней неподвижности. Льдинки прижались друг другу, удерживая холод, превратились в блестящую радугу, и пролежали так целый день на солнцепёке…
Солнце сегодня было почти летнее, и даже ветер не мог охладить его жара. Днём я долго стояла на балконе, купаясь в непривычном тепле, не в силах расстаться с нежными прикосновениями солнечных лучей к коже. Прищуриваясь от яркого света, и мурлыча незатейливую песенку: "Весна идет, весне – дорогу!"
– Почему лёд не растаял? А как получились такие прозрачные стеклышки? А если долго держать в руке, они точно растают? А вдруг они – волшебные? – щебетала вопросами девочка.
Я смотрела на алое солнце, прячущееся в бор на противоположном берегу; на уток, устраивающихся ночевать на море. Недовольные новыми соседями вороны и чайки пытались криком и стоном доказать, кто тут хозяин. Я любовалась пушистыми почками вербы, закат подарил им алый наряд. Воздух постепенно пропитывался терпким холодком наступающего вечера. Мир менялся, а я удивлялась волшебной россыпи под ногами. Почему никогда раньше этого не видела?
Может быть, вчера была очарована фотографией в интернете и тоже захотела увидеть чудо? Разве не наша вера создает чудеса? Вернее, открывает глаза на то, что в суете забот совсем не замечаем.
Свет солнца – это любовь. Преображённый лёд, превратился – в чудо! Маленькое чудо, которое я могла не заметить в суете каждодневных забот.
Девочка радостно скакала вокруг меня. Я немного позавидовала ее неуемной энергии и восторженности, но дома ждали дела. Взрослые, всегда срочные дела. Я взяла ее за руку, и мы пошли домой.
Мы были счастливы вдвоем, наслаждаясь прогулкой и общением. Проходившая мимо влюблённая парочка странно посмотрела мне вслед. Редко встретишь немолодую женщину с радостной улыбкой легкой походкой уходящей в свое одиночество.
Мне же хотелось бежать вприпрыжку, и мурлыкать под нос свою весеннюю песенку. И вообще, это реально здорово – иногда выгулять своего внутреннего ребёнка? Попробуйте!
Взрослея, забываем, что счастье может быть – просто так! Просто – потому что есть ты и мир, подаренный тебе при рождении. Взрослые теряют первобытное любопытство и забывают язык природы, который был понятен в детстве, в начале эволюции. Голос счастья всегда слышат дети и чудаки, влюбленные в звезды. Не надо забывать, что посмотрев на небо, можно увидеть себя.
Я всю жизнь куда-то торопилась. Мне не сиделось на месте, даже отдыхая, чувствовала вину. Почему? Казалось, если остановлюсь – стану не нужной, не заметной для окружающих. Просто – исчезну. Потеряюсь в одиночестве. Теперь я поняла. Одиночество – то, ощущение мира, что мы сами впускаем в свою жизнь. Одиночество становится горем – от закрытости и неумения жить в мире с самим собой. Бывает одиночество – от желания уединиться, иногда побыть одному, со своими чувствами и мыслями, понять и принять себя со своими слабостями.
Ведь только ты сам можешь решить – что тебе нужно. Постоять, подумать, любуясь на яркость закатного неба – наполненное алым огнем, оттеняющим бирюзу бесконечного горизонта, черты – удерживающей равновесие мира. Солнце, коснувшись ласковым лучом, говорит: "не бойся я всегда с тобой, отдохни, завтра – встретимся вновь. Все проходит в этом мире, только любовь – всегда с тобой". Только ты выбираешь. Впитать красоту и умиротворение природы и иди жить дальше. Или застыть, предчувствуя тьму наступающей ночи, обвиняя весь мир в своих проблемах и горе.
Прошло четыре года, а я до сих пор помню – ощущение радости освобождения от страха одиночества. Взошло солнце и с любовью осветило трещины, превратило кусочки горя в прозрачные стеклышки, боль растаяла слезами очищения, оставив светлые воспоминания. Льдинки, острыми краями карябающие душу, теперь склеены теплом в единое целое. Пусть неравномерно и шершаво на ощупь. Это моя жизнь. Любить значит быть нужным, прежде всего самому себе.
Весеннее чудо возрождения освободило меня. Если ты нужен и интересен самому себе – одиночества нет.
Прошлое всегда живет в нас, в самых потаенных уголках памяти. Оно друг – если примириться с ним. Понять. В тот момент ты поступил так, потому что искренне надеялся, что это лучший выход. Я меняюсь, а прошлое нельзя изменить, невозможно забыть. Надо принять, понять и жить дальше, стараясь не повторять ошибок. Иначе, топчась на месте, вытопчешь свое собственное болото. Из которого не выбраться. Утонешь в жалости к себе и обидах. Эгоизм – вряд ли кого сделал счастливым.
Жить для себя, для любимых и близких. Запутаешься в прошлом и сбросишь на них свое чувство вины. Это будет замкнутый круг. Тот, который сейчас модно называть "проклятием рода". Но кто кроме нас самих может сотворить это проклятие?
Я пытаюсь вспомнить: в какой момент – закрываясь, прячась от мира, отказалась от самой себя? Моя первая потеря – смерть мамы.
Накануне моего пятидесятилетнего юбилея умерла моя мама. Когда уходят близкие – это всегда большое горе, а у меня земля просто уплыла из-под ног. Оставив ощущение пустоты и бесполезности всего. Чувство вины и страха. Винила себя в том, что была плохой дочерью, что не попрощалась толком, не попросила прощения, не была рядом. И, наверное, терзало какое то чувство обиды, которое бывает у маленьких детей, внезапно осознавших, что они одни дома. Взрослые, спеша по своим делам, ушли, забыли про них в суматохе. Ты – один и чувствуешь себя наказанным, только не понятно за что. Несправедливость всегда обижает. Дети до последнего верят, что родители бессмертны и всегда рядом.
Я впала в такое душевное и физическое состояние, что просто потерялась: бессонница, слезы, полное отсутствие желания жить. Приходила в офис, и вместо того, чтобы работать – смотрела на людей и думала: "Какой смысл? Все равно все умрут". Я читала много религиозной литературы, и даже там говорили, что нельзя долго убиваться по ушедшим, не отпуская душу умершего в Царствие Небесное. Я повторяла эти умные фразы, успокаивая и поддерживая папу, но сама все глубже впадала в депрессию. Муж и дочь старались разделить мое горе, сочувствовали, но мне казалось, что никто не может понять причины и глубины моих страданий. Прошел год.
Однажды, когда была ужасная погода, настолько что даже такси не возможно было вызвать. Люди спешили домой, спрятаться от промозглого холода в надежном укрытии. Мир утонул в тоскливой зимней оттепели, когда промерзший дождь смешивает в серости безвременья небо и землю.
Коллега с работы предложила подвезти меня домой на машине. Автомобиль долго не хотел заводиться. Когда ты находишься вдвоем в маленьком пространстве тепла и уюта салона, атмосфера располагает к откровенности. Марина, так звали коллегу, спросила меня: "Ты плохо выглядишь. Что случилось?" Я начала плакать, говорить о том, что, наверное, схожу с ума. Марина попыталась меня успокоить, а потом голосом полным боли сказала: "А я два года не могла ни с кем разговаривать. Приходила с работы, ложилась и молчала. Так хотелось сказать маме, что была не права и очень ее люблю. А она умерла". Две не молодые женщины сидели в машине, словно в капсуле, отгородившись от всего мира, и утешали друг друга.
