Наталья Брониславовна Медведская
Гречневая каша
– Денис Александрович, очнитесь, – прозвучал требовательный голос доктора. – Вы так кричали. Я впервые сталкиваюсь с таким сильным погружением в прошлое, опасался, что вы не вернётесь. Пульс упал, дыхание стало редким. Думаю необходимо прекратить сеансы.
Денис не мог отойти от кошмара, от ужаса, сердце разрывалось от печали и тоски. Он совсем недавно обрёл Лену и только что потерял её снова. Воспоминания обрушились несдерживаемой лавиной и норовили поглотить его без остатка, утянуть на дно бездонного омута горя.
– Я всё вспомнил. В девятом классе я полюбил одноклассницу. Мы дружили и собирались вместе поступать в институт. Я вспомнил экзамены, выпускной… Июнь и июль мы провели вместе, купались на речке, а вы знаете нашу бурную Кубань… В общем, Лена утонула, а я как-то выплыл. В тот год я не стал поступать, просто не мог, чуть до ручки не дошёл, – Денис Александрович поднял измученные глаза на доктора, приложил руку к груди. – Так больно. Вот что я хотел забыть и забыл.
Алексей Семёнович кивнул:
– Видимо, вы очень любили эту девушку. Сознание, сохраняя мозг от сумасшествия и боли, напрочь вычеркнуло из жизни два года. А мы сейчас их вернули. Забвение было вашим спасением. Не всегда полезно будить демонов прошлого.
– Её мать винила во всём меня и правильно делала: я должен был спасти Лену. Друзья и знакомые отвернулись, но они не могли наказать меня больше, чем я сам себя. Я находился в аду. Осознавать, что больше не увидишь, не услышишь её голос, что она исчезла навсегда, оказалось невыносимым для меня. Лена – моя душа и сердце, после её смерти умер и я. Вы видите лишь тень того человека, пустую оболочку без души.
***
Что лучше считать себя человеком с ледяным сердцем, не способным к любви или знать, что ты любил и потерял? Денис держался только на больших дозах антидепрессантов и снотворном. В огромном доме он остался один: бывшая жена отдыхала в Италии, сын уехал на стажировку в Англию. Чувствуя себя неспособным продолжать никчёмное существование, ранним утром он появился у кабинета психотерапевта. Алексей Семёнович удивился, увидев его.
– Разве я вам назначал?
– Нет. Но я хочу попросить вас отправить меня в прошлое, в то время, когда я только начал общаться с Леной, в лес, на соревнования.
– Хотите вернуться в то счастливое время. Но вы понимаете, это может стать для вас наркотиком. Вы должны оставить прошлое в прошлом и жить дальше.
– Это всего лишь слова. Я не могу жить с мёртвой душой. Вдруг воскресить её сможет новая попытка погружения?
Врача пришлось долго уговаривать, он сдался, лишь взяв с него слово: больше не просить.
В этот раз переход в прошлое, скачок в собственное подсознание Денис ощутил, как стремительный полёт в глубокую воронку. Очнулся он на поляне, рядом с Леной.
– Если не против, будем есть одной ложкой?
Волна счастья накрыла с головой. Ромашка рядом – живая! Второй мыслью стало: странные игры подсознания, я ощущаю себя мальчишкой, а память сохранила воспоминания взрослого человека.
– Ты против? – в голосе Лены звучала обида.
Он понял, что смотрит на неё и молчит.
– Нет-нет, я только за, – спохватился он и поставил эмалированную чашку с горячей кашей себе на колени. – Ой!
Лена закрыла рот ладошкой, сдерживая смех.
– Больно?
– Немного.
На этот раз погружение в прошлое шло немного по-другому сценарию. Когда Лена, прежде чем нырнуть в палатку, коснулась его щеки губами, он взял её лицо в ладони и нежно поцеловал. Над их головой раздался сильный раскат грома, поляну осветило вспышками молний. Денис, насладившись потрясённым видом одноклассницы, легонько подтолкнул её в палатку.
– Иди, а то промокнешь.
Миг возвращения из прошлого он тоже уловил. Его выкинуло из крутящейся воронки в серо-белое пространство, и лишь спустя пару секунд раздался голос доктора.
Денис ощутил лёгкое жжение на коленях. На глазах у растерянного психиатра снял брюки и увидел красные пятна ожога.
– Там у костра я нечаянно поставил чашку с кашей на колени. И вот полюбуйтесь, проявился ожог. Как это возможно?
Алексей Семёнович сузил серые глаза, подпёр рукой подбородок.
– Я уж думал, вы рехнулись, когда бросились стаскивать штаны. Объяснение простое – игра подсознания. Может, слышали о таких опытах. На глазах человека делали вид, что укололи ему пальцы. У некоторых появлялись раны от уколов. Или ещё вариант, лили ледяную воду, говоря, что это кипяток. Самые внушаемые получали ожог. Вот так и с вами произошло.
– Наверно, – нехотя согласился Денис. – Я обещал вас больше не просить о сеансе, но хочу нарушить обещание. Верните меня к одноклассникам в лес ещё раз. Разве вам самому неинтересно узнать о работе подсознания больше?
Доктор задумался.
– Хотелось бы увидеть, что нового принесёт следующее возвращение. Не окажется ли оно опасным для вас?
Денис Александрович усмехнулся.
– Что опасного, если это игры подсознания. Сами объяснили.
Алексей Семёнович уставился в окно, погладил лысую голову.
– Ладно. Рискнём. Тогда до завтра.
Денис Александрович еле дождался следующего дня. Ночью он так и не смог уснуть от волнения, утро встретил с красными глазами и больной головой.
– Вы неважно выглядите, – нахмурился доктор, – лучше отложить сеанс.
Денис Александрович занервничал.
– Не стоит. Сомневаюсь, что завтра буду выглядеть лучше, чувствую себя сжатой до отказа пружиной. Я хочу кое-что проверить. Там в лесу рядом со столом из жердей висела картонка, на ней фломастером писали меню обеда. Я как раз проходил мимо неё к месту, которое для меня заняла Лена. Отправьте меня в прошлое, попробую написать на правой руке пару слов.
– Вы сами понимаете, что несёте бред? Хотя… – Алексей Семёнович оживился, глаза заблестели. – Закатите рукава.
Денис Александрович подчинился.
– Думаете, я уже заранее нацарапал что-то?
– Проверить не мешает, – он внимательно осмотрел чистую кожу на обеих руках пациента, даже потёр её слегка.
И опять повторилось чувство погружения в воронку. Оказавшись на знакомой поляне, Денис отыскал глазами картонку.
– День, сюда, – Лена показывала рукой на бревно. – Я заняла тебе место.
Он улыбнулся, помахал ей рукой. Привязанный на верёвочку чёрный фломастер висел рядом с картонкой. Денис схватил его и быстро вывел на правом предплечье слова: нужно вернуться. Потом со спокойной душой насладился любимой кашей, общением с одноклассницей и друзьями. Прощаясь у палатки с Леной, ухитрился поцеловать её дважды, за что чуть не получил по голове за наглость.
Возврат начался резко, рывками. Его словно что-то не отпускало из прошлого, очнулся он от ударов по щекам.
– Вы напугали меня, не слышали звонка, моих слов. Еле привёл вас в сознание. Эксперимент становится опасным, – пробормотал доктор, утирая платком обильный пот, покрывший лысую голову.
Денис Александрович бросил взгляд на руку. На коже отчётливо виднелась надпись: нужно вернуться.
– А ведь получилось! Вы понимаете, что это значит! Я могу спасти Лену. Не пустить на реку, в воду.
Алексей Семёнович устало ссутулился, небольшое ладное тело как-то уменьшилось.
– Вы обманываете себя. Одно дело сделать надпись, другое – вернуть из небытия человека. Я не знаю, как объяснить появление двух слов на вашей коже, сам видел, как возникали буквы.
– Я не собираюсь изменить сегодняшнюю жизнь, я только подправлю прошлое.
Доктор покачал головой.
– Не обманывайте себя, это никому не удавалось. Иначе мы могли бы исправлять ошибки, которых хватает у каждого.
– А что если мы силой мысли зарождаем зерно нового мира, новую реальность? И если захотим, сможем жить в созданной нами реальности, – Денис не сводил глаз с чёрных букв на руке.
Алексей Семёнович тронул рукой метроном. Размеренный звук показался ему не звуком, отчитывающим секунды, а шагами вечности. Между лопаток потянуло холодом.
