Алиса судорожно закивала. Если есть способ убежать – она сделает все, чтобы ее отпустили.
– Не пытайся, – белые губы все еще не двигались, но шепот проникал во все ее тело. Такое чувство, что он выворачивал ей кости. – Попытаешься сбежать – я вскрою тебя и буду читать по венам. Ведь у сумасшедших и гениев это все – в крови.
***
– Как тебе задумка? Под хоррор сойдет?
Катя отдала мне исписанный блокнот в мягкой обложке и задумалась.
– В целом неплохо. Немного прописать – и все прекрасно.
Я кивнула, почесав левую ладонь.
– Поставишь чайник?
– Да, – Катя привстала с кровати. – Слушай, ты так много пишешь… Без перерыва. Все хорошо?
– Хочу успеть к конкурсу, – я махнула рукой и придвинула стул немного поближе. – Только ещё нужно поточить карандаш…
Правую руку прострелило болью, едва слышно я зашипела и почесала красное запястье. Ни минуты отдыха, не могу остановиться писать, пока это не понравится самому главному рецензенту. Сзади послышалось затхлое дыхание, краем глаза в зеркале я увидела чёрную кожанку и понятливо взялась за ручку.
В комнату никто не заходил. Катя съехала ещё полгода назад.
Но Она – нет.
И чайник мне придется ставить самой, рискуя отойти от блокнота на пять минут. Если ей понравится то, что я напишу, у меня будет время. Но если ее глаза пробегут по строкам слишком быстро, не найдя, за что уцепиться – разорвёт всё в клочья и будет читать их по моим венам.
В них течёт искусство. Сумасшедшее и гениальное.