Наталья Антарес
Этернум 5
– Послушать тебя, Альма, так все в этой жизни не случайно, – взгляд бирюзовых глаз таргоциата был неотрывно прикован к фронтальному иллюминатору, и это неестественное спокойствие меня ощутимо тревожило. Я была морально готова, что Шрин впадет в неконтролируемую ярость, и уже предусмотрительно держала руку на кобуре с бластером, но наемник внезапно повел себя вразрез с моими прогнозами, а это, по-моему, было куда страшнее вспышки гнева. От таргоциата веяло ледяным холодом, таким я Шрина прежде никогда не видела, и чем дольше он молчал, тем сильнее меня обуревали дурные предчувствия.
– Я все понимаю насчет тебя и Рэнда, – наконец нарушил тишину наемник, – я сразу догадался, что между вами что-то есть, и тут уж, как говорится, надо уметь проигрывать достойно. Ты выбрала Рэнда, и это твое право. Но знаешь в чем проблема? Ваши неуставные отношения непосредственно влияют на все, что бы ты ни делала, и в определенной степени это даже полезно, так как даже в самых безнадежных ситуациях у тебя есть стимул не поддаваться отчаянию. Но при этом ты забываешь, что мир нельзя заставить вращаться вокруг Рэнда, и в масштабе вселенной твои чувства – это последнее, что имеет значение.
– Глубокая философия, – оценила умозаключения таргоциата я,– не хочу тебя обидеть, но в из твоих уст рассуждения о высоких материях звучат особенно странно. Давай начистоту, Шрин! Что ты пытаешься мне всем этим сказать?
– Мне нужны гарантии от Космофлота, – выразительно приобнажил клыки наемник, и от столь резкого перевода темы я в недоумении захлопала ресницами. Однако Шрин на этом не остановился и внезапно обратился ко мне по новоприобретённому званию, – коммандер Бернович, я требую, чтобы по возвращению в Галактический Союз мне в полном объеме компенсировали стоимость «Сартоса», а также возместили моральный ущерб от потери судна. Указанные обязательства должны быть надлежащим образом оформлены, поэтому я настаиваю на выдаче мне официального документа, подтверждающего мое право на получение компенсации. Я покину свой корабль только после завершения всех формальных процедур и ни секундой раньше. Вам все ясно, коммандер?
– Возможно, когда мы вернемся, тебе будет некому предъявлять претензии, – в приступе черного пессимизма вздохнула я, – в данный момент все зависит от шартов. Мы развязали им руки, и фактически теперь у них есть повод начать войну. Но я верю в торжество здравого смысла, поэтому на свой страх и риск выдам тебе этот чертов документ со всеми необходимыми реквизитами, пусть даже легитимность моих полномочий весьма сомнительна. Ты доволен? Тогда готовься к старту.
Глава
XXII
Очевидных признаков довольства таргоциат так и не продемонстрировал, что, впрочем, меня толком и не удивило. Но дабы не обострять конфликт, я честно выполнила просьбу Шрина, на правах бортового администратора вписав в шаблонную форму вышеупомянутые требования. Наемник лично убедился, что итоговый документ заверен соответствующими кодами и внесен в интегрированную базу с присвоением входящего номера, а затем еще раздражающе долго перечитывал текст на предмет вкравшихся ошибок. Я мужественно терпела нарочитые придирки Шрина и регулярно порывалась поторопить таргоциата, но всякий раз мне достаточно было в упор встретиться с ярко-бирюзовыми глазами, чтобы благоразумно прикусить язычок.
– Прощай, «Сартос»! – с театральными интонациями произнес наемник в черную пустоту космоса, проводил взглядом маячащий вдалеке силуэт корабля, по-хозяйски опустился в кресло и решительно запустил двигатель, – ты уверена, что карта минного поля до сих пор актуальна?
– Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным, Шрин, – при всем желании не смогла дать однозначного ответа я, – я даже не знаю, сколько я уже здесь нахожусь, и что за это время успело произойти по ту сторону буферной зоны. Налить тебе чего-нибудь? А заодно расскажешь, как ты оказался в Шартаронской Туманности, а то как-то нечестно получается, не думаешь?
– Промочить горло было бы очень кстати, – горячо одобрил мое предложение таргоциат, – за неимением груйса я, так и быть, соглашусь на бокальчик виски. Организуешь, или твой пищевой агрегат и на это не способен?
– Не ручаюсь за вкусовые качества, но вот твой виски, – с вымученной улыбкой протянула Шрину бокал я.
– Не составишь мне компанию? – сделал большой глоток наемник, – ладно, нет, так нет. Давай просто поговорим. Ты спрашивала, как я сюда попал…Возмущения в континууме, так ведь ты это называешь? «Сартос» ни с того, ни с сего вышвырнуло из подпространства, и я застрял здесь без связи, навигации и гипердрайва. Я не понимал, что мешает мне совершить прыжок, но сейчас, когда мне стало известно про интердикторы, все встало на свои места. До твоего появления я торчал в этой дыре уже вторые сутки, и шарты мной не интересовались. Просто держали меня на крючке и не давали соскочить. Признаюсь тебе честно, Альма, положение у меня было незавидное, но я не терял надежды, и, как выяснилось, не зря. Поэтому я сказал тебе, что случайности не случайны, но ты всегда слышишь исключительно то, что хочешь услышать.
– Думаешь, Генайя специально тебя сюда забросила, и наша встреча изначально была предрешена? – уточнила я, а после того, как таргоциат утвердительно качнул головой, добавила,– наверное, я даже с тобой соглашусь…Если бы только мы могли постичь ее замысел, но без транзистора об этом даже мечтать не стоит.
– И что ты предлагаешь? – залпом допил свой виски Шрин, – допустим, у кого-то на Долианте еще остались неприкосновенные запасы фригиевой пыли, но у нас больше ничего нет для равноценного обмена. Да в свете истории с Делли, мне лучше лишний раз не соваться на Долиант, очень уж многие там точат на меня зуб. Слухи о том, что долиант третьего пола успешно держит бордель на Тарго, постепенно распространились по всему Галактическому Союзу. По сути, Делмарит смачно плюнула в лицо долиантской верхушке, сотнями лет доказывающей миру, что третий пол занимает низшую ступень эволюционной лестницы. Естественно, долиантам стало гораздо труднее аргументировать свою отвратительную евгенику, и поверь мне на слово, Альма, нигде во вселенной не испытывают такой ненависти к таргам, как на Долианте. Но всё это пустая болтовня – даже если мы каким-то чудом раздобудем фригиевую пыль и останемся при этом в живых, где нам взять второй обязательный компонент? Не имплант же у Тер-Шелла вырывать? Хотя если речь зайдет о Рэнде, с тебя и не такое станется…
– Нет, это уже, конечно, перебор! –без обид на грубоватые подколки Шрина хмыкнула я, – а если слетать на Заурию?
– При наличии корабля с работающим гипердрайвом можно и слетать, а толку от этого? – дернул заостренными ушами синекожий наемник, – кто нас пустит в Огненные Пещеры? А даже если и пустят, мы там сдохнем раньше, чем доберемся до священных камней. Заурия – это планета-вулкан, а Огненные пещеры –его кратер. И не надо приводить в пример Тер-Шелла, это типичная ошибка выжившего.
– Тогда отправим на Заурию Греймара, – загорелась внезапной идеей я, – для рутианина жар Огненных Пещер – это так, легкая прогулка.
–Альма, успокойся уже! – тяжелая ладонь таргоциата легла мне на плечо, и у меня мгновенно поубавилось энтузиазма,– это больше не твои заботы, понимаешь? Ты выполнила свою задачу – установила контакт с шартами и передала им приглашение к переговорам, больше от тебя ничего не зависит. Сейчас настал выход Генайи – на кону стоит судьба ее расы, ей в первую очередь нужно, чтобы все стороны друг друга поняли и объединились против Звездных Скитальцев. Пусть аарта действует сама, у нее есть для этого все возможности. Если ей снова понадобится твоя помощь, она найдет способ тебе об этом сказать. Хватит взваливать на себе неподъемную ношу, наша цель – вернуться домой, а дальше будем ориентироваться по обстановке. Не факт, что «Этернум» дожидается нас в системе Аргос, вот тогда у нас появятся серьезные проблемы. На шаттле далеко не улетишь, и весь расчет, что нас заметит аргианский патруль. Так что мой тебе совет – выпей чего-нибудь покрепче и прекрати дергаться, повлиять на ситуацию ты все равно не в силах.
На самом деле с доводами Шрина было довольно трудно поспорить, и быть может, алкоголь и вправду немного ослабил бы внутреннее напряжение, но я в одинаковой мере опасалась, что меня либо срубит сон, либо, наоборот, обуяет неуместная жажда бурной деятельности, поэтому категорически отказалась от спиртного. Обойдусь без допинга, пусть всё идет своим чередом, а то неровен час, к уже имеющимся неприятностям прибавятся новые.
Шрин не стал ни на чем настаивать – молча убрал руку и будто в полудреме смежил веки, но я отчетливо чувствовала, что он продолжает быть начеку. Кажется, с задушевными беседами было временно покончено, и в кабине челнока вновь воцарилась тишина, которую я почему-то инстинктивно боялась нарушить.
Предупреждающий сигнал бортового компьютера прозвучал, когда до входа в буферную зону оставалось чуть меньше получаса, и мы со Шрином, как по команде, вскинули головы.
–Минное поле деактивировано, – ознакомившись с результатами сканирования, сообщил таргоциат, – есть идеи, кто и для чего это сделал?
–Если верить адмирала Тер-Шеллу, кодами деактивации располагал крайне ограниченный круг лиц, включая самого адмирала, – с удивлением взглянула на показания сенсоров я, – на момент минирования буферной зоны связь с центром еще была, думаю, получить коды успел весь командный состав Космофлота, ну, конечно, президент. Давай попробуем вызвать «Этернум», вдруг пока нас не было, связь наладилась?
–Бесполезно, – после череды неудачных попыток подвел итоги наемник, – никто не отвечает. Аргианских патрулей я тоже не наблюдаю, хотя если буферная зона разминирована, странно, что она никем не контролируется. Что-то здесь нечисто, Бернович, надо быть осторожнее… Давай-ка поступим так: прежде, чем двигаться дальше, выпустим разведывательный зонд и посмотрим, что из этого выйдет.
– Я не возражаю, – поддержала Шрина я,– осторожность нам не повредит.
–Рад, что наше мнение наконец-то совпало, – ухмыльнулся таргоциат,– ну, что тут у нас?
Мы дружно прильнули к иллюминатору и теперь неотрывно следили за перемещениями зонда. Наемник едва уловимо подергивал заостренными кончиками ушей, а его губы были плотно сжаты – всем своим видом он показывал, что не ждет ничего хорошего, и мне невольно передался скептический настрой таргоциата. Метр за метром зонд приближался к границам буферной зоны, и я рефлекторно сжала пальцы в кулак. С каждой секундой тревога нарастала, а когда с датчиков зонда поступило уведомление о входе на потенциально опасную территорию, я и вовсе закусила нижнюю губу.
Разведывательный аппарат медленно углублялся в буферную зону, и пока что его сенсоры не засекли ничего подозрительного, но эта обманчивая безмятежность парадоксальным образом усиливала волнение. Шрин упорно хранил молчание, но даже сама его поза красноречиво свидетельствовала о высшей стадии напряжения. Между тем время шло, а отделяющее зонд от челнока расстояние увеличивалось, и в моей истомившейся душе затеплилась надежда, что мы всего лишь немного перестраховались, тогда как по факту ситуация складывается достаточно благоприятно. Однако в этот самый миг бескрайнюю тьму космоса вспорола ослепительная вспышка, означающая только одно – зонд-разведчик подорвался на мине именно там, где недавнее сканирование показало полное отсутствие активных взрывных устройств.
Глава
XXIII
– Ага! – с таким неподдельным торжеством в голосе воскликнул таргоциат, будто ему только что посчастливилось сорвать крупный джек-пот. Я в упор не понимала, чем здесь можно радоваться и с немым вопросом взирала на Шрина, пока тот, наконец, соизволил прокомментировать свои бурные эмоции. Правда, ясности от этого, к сожалению, больше не стало.
– Всё, как я и предполагал! – наемник откинулся на спинку узкого, неудобного кресла и вытянул ноги на максимально возможную длину, – это была западня, а мы в нее чуть было не угодили. В таких ловушках нет ничего нового, я не раз с ними сталкивается, но есть один нюанс – обычно преобразователи сигнала работают в обратном порядке и показывают мины там, где их сроду не было, то есть, проще говоря, создают иллюзию непроходимого минного поля. Введенный в заблуждение противник слепо верит сенсорам и останавливается, а пока он соображает, как обойти препятствие, наступает самое время нанести удар. Старый трюк, на который уже никто особо не покупается. Но у нас, как видишь, всё иначе, и даже для меня это что-то новенькое.
– И кто же, по-твоему, практикует столь нестандартный подход? – поинтересовалась я, задним числом сознавая, что на месте зонда-разведчика вполне мог оказаться наш шаттл. Если бы не предусмотрительное решение опытного наемника, от челнока остался бы лишь космический мусор. По сути Шрин спас мне жизнь, и даже если считать, что таргоциата заботила только собственная шкура, благодарность он в любом случае заслужил.
– Откуда же мне знать? – поморщился наемник, и его темно-синие клыки сверкнули в многообещающем оскале, – но, клянусь, я непременно это узнаю, и тогда кому-то очень не поздоровится.
– Хорошо, что у нас есть карта, – выдохнула я, но Шрин, похоже, совершенно не разделял моего оптимизма, и мрачное выражение лица наемника служило тому прямым подтверждением.
– Думаешь, она по-прежнему актуальна? – криво усмехнулся таргоциат, – зонда у нас больше нет, и если расположение мин было изменено, наши шансы пройти буферную зону исчисляются ничтожными долями процента. Надо прыгать, Альма!
– Прыгать? – растерялась от неожиданности я, – но ты же сам сказал, что шаттл держится на честном слове. Я не инженер, но мне прекрасно известно, что использование гиперпривода в разы увеличивает нагрузку на бортовые системы. Челнок развалится еще на этапе подготовки к прыжку!
– Альма, он с гораздо большей вероятностью развалится, если мы напоремся на мину, а так у нас, по крайней мере, остается надежда, – блеснул ярко-бирюзовыми глазами Шрин,– из двух зол нужно выбирать меньшее, разве не так говорят у вас на Земле?
– Так…, – кивнула я, но принять жестокую реальность у меня никак не получалось, – с чего ты вообще взял, что моя карта не соответствует действительности?
– В первую очередь, с того, что я не имею ни малейшего представления, как долго мы пробыли в Шартаронской туманности, – проявил завидное терпение таргоциат, – мы не знаем, что в это время происходило в Галактическом Союзе, а ты хочешь, чтобы я доверял какой-то старой карте? Я не боюсь риска, я родился на Тарго и, значит, с ранних лет привык ходить по грани. Но для себя я четко уяснил, что у риска должен быть смысл, или это не более, чем погоня за адреналином. Включи уже голову, Альма! Неизвестно, куда мы вернемся, что это будет за мир, и найдется ли для нас место в этой обновленной реальности! Ты все еще мечтаешь увидеть Рэнда?
– Причем тут Рэнд? – Шрин безжалостно давил на мои болевые точки, и от упоминания имени ригорца у меня ощутимо кольнуло в груди. Но, кажется, именно такого результата и добивался синекожий наемник.
– А притом, что если мы с такими вводными данными попремся сейчас через буферную зону, то ваша следующая встреча состоится уже на небесах, – без лишних сантиментов рубанул таргоциат,– но вряд ли это твой план…
– Из двух зол говоришь…, – громко скрипнула стиснутыми зубами я, – знаешь, куда бить, да?
– Профессионализм не пропьешь, Альма! – подмигнул в сторону пустого бокала Шрин, – ну, что по стаканчику и в добрый путь?
– Добрый? Это у тебя так называется? – я вожделением смотрела, как наемник хладнокровно цедит себе виски, но на предложение выпить для храбрости снова ответила категорическим отказом. Пусть хотя бы один из нас сохранит трезвый рассудок
– У таргов есть пословица, – Шрин опустился в кресло и склонился над приборной панелью, периодически прикладываясь к бокалу и распространяя вокруг резкий запах крепкого и не самого качественного алкоголя, – от смерти еще никто не убежал, и однажды она настигнет каждого из нас, но только от нас самих зависит, какой она будет – бесславной или героической. Для меня выбор очевиден. Ближайшая точка выхода из подпространства – Аргос, туда и отправимся. Надеюсь, я не слишком переоценил скрытый потенциал этого корыта. Удачи, коммандер Бернович!
– И тебе, капитан Шрин! – нашла в себе силы улыбнуться я. Не скажу, чтобы я всецело разделяла весьма своеобразную философию таргов, но процитированная наемником квинтэссенция народной мудрости вдруг нашла во мне живой отклик. Я никогда не предполагала, что меня посетит подобная мысль, но сегодня вынуждена была признать, непреложную истину: в одиночку я бы уже давно впала в панику и скорее всего натворила бы массу глупостей, а Шрин при всех его недостатках довольно неплохо чувствовал себя в экстремальных ситуациях. В отличие от меня, страх его не парализовывал, а подпитывал и мотивировал – роковой прыжок в неизвестность таргоциат воспринимал как вызов и в предстоящей схватке с судьбой всерьез рассчитывал на победу.
Я же, к своему вящему стыду, не могла похвастаться такой отчаянной и беззаветной верой в удачу, поэтому все во мне мучительно сжималось от ужаса, а костяшки пальцев буквально побелели от напряжения. Обеими руками я намертво вцепилась в поручни кресла и застыла в неподвижности. Последней мыслью, посетившей меня перед тем, как шаттл ушел в подпространство, стало запоздалое сожаление о своем опрометчивом отказе от выпивки. Да, в отличие от Шрина я по-прежнему находилась при исполнении, но даже если бы пара глотков виски разом загубила мою головокружительную карьеру в Космофлоте, я вряд ли бы из-за этого сильно переживала.
Центральный дисплей озарился синими вспышками и отрывисто замигал пульсирующими отблесками багрового свечения. По экрану стремительно побежали ряды символов и цифр, бортовой компьютер издал серию душераздирающих писков, челнок основательно тряхнуло да так, что я натуральным образом подпрыгнула в кресле, а затем кабина погрузилась в кромешный мрак. Еще через мгновение где-то совсем рядом раздался печально известный треск, вслед за которым прямо из-под приборной панели вырвался сноп искр, и если бы я вовремя не отпрянула назад, ожоги были бы мне обеспечены.
– Проклятье! – в темноте Шрин больше походил на размытую тень, а его смазанные движения выглядели особенно жутко, однако в поведении таргоциата не было и намека на хаотичные метания, и я в очередной раз возблагодарила провидение, в тяжелые времена ниспославшее мне такого незаменимого спутника. Я не понимала, как наемнику удалось за считаные секунды наощупь отыскать огнетушитель и справиться с опасным возгоранием, а когда он еще и каким-то чудом ухитрился переключить систему на резервное питание, я даже рот от восхищения раскрыла.
– Ну что, Альма, приехали! – смахнул с приборной панели остатки пены таргоциат, – осталось только выяснить, куда.
Глава
XXIV
Освещение в кабине восстановилось, но так как после переподключения на резервный источник питания все бортовые системы работали в режиме экономии ресурсов, яркости света хватало ровно на то, чтобы не чувствовать себя слепым. Постепенно глаза привыкли к сумеркам, и я начала более отчетливо различать окружающие меня предметы, однако, для полноценного обзора яркости было недостаточно. Всё в кабине подернулось мутной пеленой, и даже синяя кожа таргоциата казалась сейчас на несколько тонов бледнее. Хотя касательно этого пункта я как раз и не была до конца уверена – кто знает, вдруг чрезвычайное происшествие произвело на Шрина такое сильное впечатление, что и вправду заставило его разительно измениться в лице.
– Эй, Бернович, ты в порядке? – так и не дождался от меня ответной реакции таргоциат,– Альма, я тебя спрашиваю! С тобой все нормально?
– Наверное, -поморщилась от запаха горелой проводки я и осторожно ощупала ушибленное плечо,– а ты сам-то как?
– Всё бы ничего, да вот только виски расплескался, – иронично хмыкнул Шрин, – ладно, для начала надо выяснить, как долго эта посудина еще может протянуть. Попробуем запустить диагностику…
– Мы ведь уже не в Шартаронской Туманности? – одними губами уточнила я, всматриваясь в бескрайние просторы космоса. Возможно, от недавнего стресса у меня случился острый приступ дежавю, но эти звезды выглядели странно знакомыми, будто однажды я уже созерцала их во фронтальном иллюминаторе совсем другого корабля.
– Шрин, я знаю, где мы! – я говорила приглушенным шепотом и как будто боялась громко озвучить свое внезапное открытие, а мой голос насквозь пронизывали вибрации. Таргоциат моментально догадался, что со мной что-то не так, но тем не менее проявил неожиданную деликатность и не стал меня торопить. Я безуспешно попыталась сглотнуть застрявший в горле комок, а в итоге и вовсе зашлась в надсадном кашле.
– Шрин, это Ригор! – почти выкрикнула я, и обессиленно растеклась в кресле, словно этот надрывный возглас истощил меня морально и физически.
– Ты уверена? – удлиненные уши наемника изумленно встрепенулись и замерли в стойке, что у таргоциатов, вероятно означало максимальную концентрацию внимания.
– Я здесь уже была, – сжала виски в ладонях я,– Тер-Шелл привел «Этернум» на орбиту Ригора, чтобы телепортировать с планеты донора костного мозга для Рэнда. Но наши сенсоры засекли приближающийся шартский корабль…Мы нанесли превентивный удар, а потом зачистили следы лазерным лучом. Я лично принимала участие в уничтожении имперского судна, Тер-Шелл как-то сумел убедить меня, что это единственный способ предотвратить войну… Тогда никто и не предполагал, что в будущем все так повернется. Я до сих пор не знаю, кто был на том корабле – военные или гражданские, но в любом случае их кровь на моих руках, и я никогда себе этого не прощу.
– Сомневаюсь, что Тер-Шелл также терзается угрызениями совести, – с ухмылкой заметил Шрин,– Бернович, ты офицер Космофлота, старший по званию отдал тебе приказ, о чем вообще может быть разговор? Успокойся, это дело прошлого, и раз шарты до сих пор не напали на Галактический Союз, значит, Империя давно списала потерю судна на Аномалию или этих… Скитальцев. Ты мне лучше вот что скажи – зачем шартов понесло на Ригор? С «Этернумом» все примерно ясно, хотя я и не понял, с чего это вдруг Тер-Шелл решил пойти на такой риск ради спасения Рэнда. Но что там понадобилось Империи?
– Портал, – односложно сообщила я, – что-то наподобие кротовой норы, ведущей в параллельную вселенную.
– Ты шутишь? – сузил бирюзовые глаза Шрин, – так вот почему правительство засекретило координаты Ригора! Рэнд, естественно, ничего не знал?
– Нет, конечно! – помотала головой я, – Ригор – отсталая аграрная планета, и поныне живущая в плену средневекового мракобесия. Если бы в тот день союзный транспортник не сбился с курса, ригорские жрецы сожгли бы Рэнда в «очистительном огне»! Можешь представить, на каком примитивном уровне развития находится население?
– Интересно знать, чем Рэнд так насолил этим жрецам? – полюбопытствовал наемник,– неужто посмел покуситься на незыблемость религиозных догм? Извини, Альма, но мне почему-то с трудом в это верится. Сама подумай, ну какой из Рэнда бунтарь и еретик?
– Рэнд не бунтарь и не еретик, – грустно улыбнулась я,– а гонениям на Ригоре он подвергся только за свой природный дар. И не задавай, пожалуйста, лишних вопросов, если Рэнд захочет, он сам тебе все расскажет.
– Как всё загадочно! – не смог удержаться от саркастичного комментария Шрин, – сказала бы проще – не твое дело! Чего уж там… Ладно, Альма, оставим Рэнда в покое, но раз уж тебе известно гораздо больше моего, может быть, ты объяснишь, почему нас выбросило из подпространства именно на орбите Ригора? Мы собирались прыгнуть к Аргосу, но какая-то неведомая сила перенесла шаттл сюда, и ты ведь не будешь отрицать, что это не вовсе не случайность?
– Нет, конечно, не буду, – согласилась с закономерными выводами таргоциата я, – у меня даже есть предположения, что это за сила, но я пока не понимаю, каких действий от нас ждет Генайя. И где, черт побери, «Этернум»? Шрин, что у нас с сенсорами? Можешь просканировать космос?
– Сдохли сенсоры, – несколько минут спустя сообщил наемник, – а вместе с ним приказала долго жить и навигация. Движок пока живой, но уже еле дышит. Чем дольше мы болтаемся на орбите, тем быстрее тают наши ресурсы. Единственный выход – это перевести челнок полностью на ручное управление и спуститься на планету. Надеюсь, ригорские жрецы нас не поджарят?
– Это, наверное, как повезет, – воздержалась от оптимистичных прогнозов я,– ты уверен, что нам обязательно спускаться на планету?
– Если у тебя есть другие идеи, я с радостью готов их обсудить, – поставил меня перед фактом таргоциат,– но что-то мне подсказывает, ничего по-настоящему толкового ты не выдашь, поэтому молись, чтобы шаттл дотянул до Ригора, иначе сдохнем уже мы сами.
– Может, имеет смысл немного подождать? – робко взглянула на Шрина я,– вдруг Генайя все-таки объявится?
– Если объявится, пусть ищет нас на поверхности Ригора, – не внял моим малоубедительным доводам наемник, – хочешь, мы ей даже записку оставим?
– Да иди ты…, – обиженно буркнула я, объективно сознавая, что таргоциат принял верное решение, и в нынешних обстоятельствах мне не следует настаивать на своем. Что бы я сейчас делала, не окажись рядом Шрина? Пилотировать шаттл я не умею, Генайя хранит молчания, «татуировка» на правой руке снова пропала, судьба «Этернума» неизвестна… Нет, в моем положении с таргоциатом лучше не ссориться, нам нужно держаться вместе, иначе одна на Ригоре я точно не выживу. А у наемника есть и колоссальный опыт, и мощное оружие, и чувство юмора, пусть и довольно специфическое.
– Что ты еще знаешь о Ригоре? – без долгих колебаний запустил двигатель Шрин, – точнее, давай так, что мне надо знать о Ригоре прежде, чем совершить посадку? К примеру, насколько местные агрессивны к пришельцам?
– Ригорцы никогда не сталкивались с инопланетянами, поэтому я не берусь предсказывать их реакцию на представителей других рас, – выразительно пожала плечами я,– о чем тут говорить, если ригорцы принимают звезды за всевидящие очи тысячеглазого божества?
– Я побывал во многих уголках вселенной, Альма, -таргоциат убедился, что полет проходит в относительно нормальном режиме и позволил себе немного отвлечься от приборной панели, – причем, в таких, о существовании которых обывательское большинство даже понятия не имеет. И поверь, иногда дремучие аборигены с палками-копалками способны устроить чужакам такую взбучку, что ты со всем своим супернавороченным арсеналом будешь улепетывать без оглядки. А все потому, что на их родной планете ты – незваный гость, а они у себя дома. Климатические условия, флора и фауна, рельеф местности – без качественных разведданных можно огрести себе таких проблем, что ты проклянешь тот день и час, когда направил свой корабль на снижение. А бывает, сюрпризы преподносят и сами аборигены. Плюются ядом, выделяют смертельный токсин из кожных пор, становятся невидимыми и…
– Владеют пирокинезом, перемещают предметы силой мысли и замыкают электрические цепи ментальными импульсами,– дополнила список я, – одним словом являются псиониками. Не смотри на меня так, ты сам хотел знать правду от ригорцах. Если тебя это слегка утешит, то процент псиоников в общей численности населения Ригора не очень велик, однако, их способности поражают воображение.
Глава
XXV
– И Рэнд…?! – начал было Шрин, но тут же осекся под моим испепеляющим взглядом.
– Возможно, ты забыл, но тему Рэнда мы закрыли, – безапелляционно отчеканила я, – хочешь что-то узнать, спрашивай у него сам. Ты задал мне конкретный вопрос о том, какая опасность может грозить нам на Ригоре, я тебе ответила. Больше ты от меня ничего не добьешься.
– Всё-всё, Альма, не заводись! – примирительно взмахнул руками наемник, – я должен сказать тебе спасибо за откровенность. Вижу, она тебе непросто далась, и, поверь, я это оценил. Мы должны соблюдать максимальную скрытность и осторожность. На тысячеглазых богов мы с тобой как-то мало похожи, поэтому существует вероятность, что ригорцы примут нас за исчадия преисподней, и в идеале нам бы вообще не попадаться местным на глаза. Никто не знает, как долго мы проторчим на планете – ситуация со связью будет более или менее ясна, когда я починю передатчик. Надеюсь, что починю… Если ничего не выйдет, придется задержаться на Ригоре. Кстати, не сочти мои слова за очередное вторжение в твою личную жизнь, но Рэнд случайно тебе не рассказывал, чем питаются ригорцы? Есть шанс раздобыть что-нибудь съедобное или нужно жестко экономить оставшуюся еду и воду?
– Здесь я тебя ничем не порадую, – вынуждена была разочаровать Шрина я, – думаю, раз Рэнд не может есть ничего, кроме питательной смеси, то и для инопланетян тамошняя еда вряд ли подойдет. Одним словом, лучше не рисковать.
– Да, пищевое отравление – страшная вещь, – со знанием дела подтвердил таргоциат, – особенно в отсутствие элементарных медикаментов. Более бесславной кончины, чем смерть от острой диареи, я себе даже представить не могу.
– Не поспоришь, – многозначительно кивнула я, – а если еще и учесть, что на Ригоре лечатся в основном травками и заговорами, то становится совсем страшно…
– Страшно – это когда воздух на планете совершенно непригоден для дыхания, и выходить наружу ты можешь, только облачившись в скафандр, – нравоучительно заметил синекожий наемник, – но твои запасы кислорода неумолимо подходят к концу, дикий холод заставляет тратить последние ресурсы, на сигнал бедствия никто не отзывается, и кажется, что выхода нет. Но, знаешь, Альма, по собственному опыту могу сказать, что в большинстве случаев это лишь кажется, главное, ни за что не опускать руки. По крайней мере на Ригоре можно дышать, а с остальным мы как-нибудь разберемся. Внимание! Входим в атмосферу через пять минут! Красивый вид! Леса, океаны, горы… Давно не видел такого нетронутого цивилизацией места… В погоне за ресурсами вездесущие корпорации добрались до самых отдаленных планет и перекроили природный ландшафт под промышленные нужды, обычно эти карьеры и шахты прекрасно различимы даже с орбиты, а здесь как будто время остановилось. Готов поклясться, что на Ригоре нет даже банального электричества, но где в наши дни ты еще увидишь такой первозданный мир, который до сих пор выглядит так, как его задумал создатель?
– В цивилизации есть свои плюсы, – заметила я, – по мне, так пусть меня лучше окружают бетонные джунгли, чем райский уголок, где заживо жгут неугодных, не щадя при этом даже младенцев.