Наталья Антарес
Шоковая терапия
На свою беду я помогла ей зарегистрироваться, и теперь пожинала плоды своей неосмотрительности. Если раньше мы с Илоной не могли поделить комнату, то сейчас сражались за право доступа к лэптопу, хотя мое требование внести посильный вклад в оплату услуг Интернет-провайдера, сестричка без зазрения совести игнорировала. В отличие от меня, Илона не стала устанавливать фильтры на восточных мужчин, и с первых же минут «женихи» буквально завалили ее письмами. С большинством своих поклонников сестричка особо не церемонилась, однако, уже неделю продолжала общаться с двумя турками, египтянином, и еще с какими-то арабами не то из Иордании, не то из Бахрейна. Не знаю, как она представляла себе жизнь в мусульманских странах, но, по-моему, мысль выйти замуж за шейха отныне не давала Илоне покоя. Переписка шла на дикой смеси английского и русского, но сестричка не слишком переживала по поводу языкового барьера, ее до колик веселили перлы онлайн-переводчика, и вообще, она, похоже, считала, дейтинг невероятно увлекательным способом времяпровождения. Я боялась даже предположить, во что выльется затея Илоны, и лишь искренне надеялась, что у нее хватит ума не угодить в гарем, или того хуже, попасть под влияние штатных вербовщиков террористических ячеек.
Я честно рассказала Игону о ситуации с сестрой, объяснила, что в интернет могу ходить только «по большой нужде», и тот вроде бы отнесся к проблеме с пониманием. В оставшиеся до его приезда дни я считала секунды и с горькой иронией отмечала про себя, что не каждое влюбленное сердце бьется с таким нетерпением в преддверии долгожданной встречи. Игон летел транзитом через столицу, а оттуда уже пересаживался на самолет внутренних авиалиний. Рейс прибывал в наш город рано утром, и других вариантов добраться в аэропорт, кроме как на такси, у меня не нашлось. Деньги пришлось взять из детского пособия, которое вчера удачно получила Илона и еще не успела растринькать на всякую ерунду, но с рассветом я уже стояла в терминале прибытия в своей самой лучшей одежде, с укладкой и при макияже.
ГЛАВА VIII
Самолет из столицы задерживался уже на полчаса, и мое волнение становилось всё более явственным: со вчерашнего вечера я не находила себе места и в результате провела бессонную ночь в тревожном ожидании, ворочаясь в постели и отгоняя сонмы назойливых, словно осенние мухи, мыслей. Я великолепно сознавала, что должна сохранять олимпийское спокойствие и вести себя с исключительным достоинством, ибо я уже давно не юная школьница, а вполне себе взрослая дама, пусть даже и до такой степени отощавшая на вынужденной диете, что со спины местные тинейджеры запросто принимали меня за свою. Я позволила Игону приехать сюда с единственной целью: в течение следующей недели пожить за его счет по-человечески, и, если ради этого мне фактически придется заниматься завуалированной формой валютной проституции, я была готова изменить своим моральным принципам и до глубины души поразить интуриста искусной симуляцией беззаветной влюбленности. Я настроилась, что мы оба будем самозабвенно обманывать друг-друга относительно своих истинных приоритетов, и на данный момент уже не видела в этом ничего крамольного: жизнь научила меня, что в современном мире обоюдовыгодное использование массово преобладает над искренней привязанностью, и строить напрасные иллюзии касательно светлых чувств, основанных на взаимном бескорыстии, по меньшей мере, довольно наивно. К примеру, прожили мы с Артемом столько лет душа в душу, но первое же испытание материальными трудностями, одним махом разрушило гармонию наших отношений. Когда тебе нечем платить за квартиру, а твой бойфренд – всего лишь великовозрастный ребенок, по-страсиному прячущий голову в песок и вместо того, чтобы срочно искать нормальную работу, компенсирующий заниженную самооценку героическими миссиями в компьютерной стрелялке, поневоле начинаешь ставить под сомнение свою приверженность идеалам молодости. Таким образом предстоящее рандеву с Игоном я воспринимала в качестве сделки, где я сама выступала товаром, а мо й зарубежный гость – покупателем с тугим кошельком, и не в том я была сейчас положении, чтобы без конца терзаться сомнениями и предрассудками.
Перед встречей в аэропорту и я долго и придирчиво перебирала весь свой небогатый гардероб, в надежде произвести на Игона наилучшее впечатление, но потом оставила сие неблагодарное занятие и сделала акцент на максимальной естественности, лишь немного освежив свой образ яркими красками. Как назло, погода в городе резко испортилась, температура упала почти до минус двадцати пяти, а шквальный ветер на ходу сбивал с ног, и в иных обстоятельствах я бы без колебаний надела теплый пуховик, моментально превращающий меня в карикатурное подобие гусеницы, но при этом отлично защищающий от сибирских морозов, однако, сегодня мой выбор пал на тоненькое демисезонное пальто, слишком легкое даже для европейской зимы, но во всяком случае не заставляющее меня стыдиться своего внешнего вида. С обувью получился аналогичный казус: зимние сапоги у меня, конечно, имелись, но плоская подошва, стоптанные задники и потертые носы совсем не придавали моему облику воздушного изящества и вступали в очевидный диссонанс с вышеупомянутым пальто, в отличие от модельных ботильонов, которые я надевала всего пару раз на официальные мероприятия в университете. Никакого утеплителя внутри предназначенных для торжественного выхода в свет полусапожек предсказуемо не наблюдалось, и от царящего в слабо отапливаемом терминале холода ноги у меня закоченели еще до прибытия долгожданного рейса. В общем, если бы самолет задержался еще чуть дольше, я бы непременно начала выбивать дробь зубами, но судьба надо мной внезапно сжалилась, и на электронном табло высветилась информация о приземлении авиалайнера.
К счастью, пограничный контроль и таможенные формальности мой гость успешно прошел в столице, тем самым несколько сократив мои шансы обзавестись какой-нибудь простудной болячкой. Багажа помимо ручной клади у Игона не оказалось, и в дверях он появился в числе первых. К тому времени у меня уже ощутимо занемели пальцы ног в узконосых ботильонах, и я сотню раз раскаялась, что решила обойтись без носков. Мотивация в данном аспекте мною двигала чисто женская: если сразу из аэропорта мы с Игоном направимся в гостиницу, где вряд ли будем целомудренно беседовать на светскую тему, толстые шерстяные носки неизбежно пополнят список широко растиражированных глянцевыми журналами «убийц либидо», заняв почетное место между бабушкиными трусами и небритыми ногами и вызвав не приступ страсти, а горький вздох разочарования. Неутешительный итог моих самоотверженных жертв, вылившийся в общее переохлаждение организма, заставил меня с таким неподдельным энтузиазмом рвануть навстречу озирающемуся по сторонам Игону, что не посвященный в драматичную предысторию иностранец, натуральным образом остолбенел от такого эмоционального приема и в первые минуты лишь ошарашенно хлопал ресницами. И черт с ними, с приличиями, поторчал бы два часа в ледяном терминале, насквозь продуваемом всеми ветрами, еще не так бы запрыгал, а у меня, между прочим, даже на стаканчик горячего кофе денег с собой не было.
–Привет! – выдохнул полузадушенный моими жаркими объятиями Игон, поправляя сползающий с плеча ремень дорожной сумки и мягко высвобождаясь из тисков сомкнувшихся на его шее рук, – заждалась? Из-за метели мы сели только со второй попытки, так и кружили над аэродромом, пока не получили разрешения на посадку. Еще и трясло весь полет, я думал, поседею от этой турбулентности.
–Главное, что ты благополучно долетел, – радостно констатировала я, -я предупреждала, что экстремальные погодные условия в наших краях не редкость, но мы –народ закаленный и ко всему привычный.
–Я заметил, – Игон задумчиво оглядел мой явно не соответствующий сезону наряд, и чересчур деловым для первого свидания тоном предложил, – давай возьмем такси, я жутко устал с дороги и мечтаю поскорей заселиться в отель. Джетлег, три часа в транзитной зоне, потом эта болтанка… Всё, чего я сейчас хочу – это как можно быстрее добраться до постели.
Последняя фраза показалась мне весьма двусмысленной, и я мысленно похвалила себя за то, что мужественно выдержала испытание капроновыми колготками и осенними ботильонами: похоже, Игон знает прекрасный способ отогреться. Кстати, неплохо было бы сначала позавтракать, причем, не опостылевшей кашей на воде с ломтиком серого хлеба вприкуску, а какими-нибудь куртуазными бутербродиками под чашечку ароматного кофе со сливками. А после любовных утех я бы не отказалась от бокала шампанского и шоколадного десерта из фирменной кондитерской сети. И еще не помешает запланировать в обязательную программу ужин при свечах в одном из престижных заведений города, Илона мне уже посоветовала парочку таких мест, осталось только направить интуриста по верному пути.
На улице бушевала низовая метель, в лицо бил обжигающий ветер, а по тяжелому, неприветливому небу стремительно неслись налитые свинцом тучи. Хотя полностью внявший моим рекомендациям Игон и был одет в дутую куртку с капюшоном, сибирский климат по всем признакам стал для него неприятным сюрпризом, и выйдя из здания, он инстинктивно втянул голову в плечи и пригнулся под взметающим снег ураганным порывом. Я подтолкнула Игона к ближайшему автомобилю и первой юркнула в салон. Меня ни капли не заботили взвинченные до космических высот расценки таксистов: по европейским меркам частный извоз обходился в копейки, и я не собиралась учить своего спутника экономии.
Как только водитель опознал в Игоне гостя «из-за бугра», стоимость поездки автоматически поднялась в разы, но я лишь безразлично наблюдала, как иностранец при моем молчаливом попустительстве щедро отстегивает купюры таксисту. Я до последнего опасалась, что Игон не поменяет валюту в столице, и поставит меня в неловкую ситуацию, но моим тайным страхам не суждено было оправдаться. Когда мой гость вынул бумажник, я хищным взглядом окинула содержимое портмоне и осталась вполне удовлетворена открывшейся передо мной картиной: кроме пухлой пачки местной наличности, я заметила разноцветные европейские банкноты и банковскую карточку. От захватывающих перспектив потратить большую часть привезенной Игоном суммы на себя любимую у меня закружилась голова, оттаяло сердце и согрелись озябшие ноги – мне такие деньги даже не снились, а уж чтобы смотреть на них вживую, это вообще уму непостижимо! Только бы не упустить добычу, опыт-то у меня в этом деле невелик…
–Здесь это нормальная погода? – поинтересовался Игон, удивленно созерцающий снежные вихри из окна машины, – или мне просто не повезло?
–Наоборот, ты очень удачно приехал, – рассмеялась я, – температурная норма для этого времени года достигает сорока градусов мороза, а сегодня, можно сказать, теплый денек, всего каких-то двадцать пять, хотя и с ветерком.
–В таком случае мне действительно повезло, – выразительно хмыкнул Игон, – в идеале стоило бы отложить мою поездку до весны, но я не мог ждать так долго.
На словах все вроде бы казалось правильным и закономерным: виртуальные отношения – безвкусный суррогат, видеосвязь не дает представления о личности собеседника, и я прилетел к тебе на крыльях любви, не в силах терпеть, пока утихнут бури, растают сугробы и зацветут подснежники. Но вот голос… Два месяца грезить встречей с понравившейся девушкой, чтобы затем разговаривать с ней в отрешенной манере глубоко поглощенного собственными размышлениями человека! Нет, я понимала, что в чужой стране Игон не может почувствовать себя раскованно и комфортно прямо с трапа самолета, ему требуется время на акклиматизацию и адаптацию, но откуда такое безразличие ко мне, будто мое навязчивое присутствие отвлекает его от чего-то более важного? Или я зря себя накручиваю, и мой гость банально вымотался после двойного перелета, и ему просто нужно помочь расслабиться, чтобы в благодарность за возможность релаксации получить, к примеру, культпоход по торговым центрам?
С целью проверить возникшую у меня гипотезу я мимолетно прикоснулась ладонью к щеке Игона и с многообещающей улыбкой заглянула в его настороженные голубые глаза.
–Совсем скоро ты сможешь отдохнуть, – мурлыкнула я, откровенно презирая себя за этот цирк, – мы почти приехали.
–Хорошо, – равнодушно качнул головой Игон, будто бы мои красноречивые намеки не нашли в нем даже слабого отклика. Он не предпринял попытки отстраниться, но и на ответный жест также не сподобился. Мои осторожные поползновения не только не растопили образовавшийся между нами лед, но и не позволили мне четко спрогнозировать дальнейшее развитие событий. На этом фоне я уже и не удивлюсь, если Игон мне даже символического подарка не привез с таким-то подходом к знакомству. Что-то нынче секс-туристы обнаглели дальше некуда! Неужели им уже стало лень изображать любовь до гроба, и эти казановы в своих рассуждениях руководствуются принципом «хватит того, что я вообще милостиво соизволил оторвать от дивана пятую точку и сесть в самолет, пускай теперь сама и танцует вокруг моего королевского величества»?
Вероятно, Игон на уровне интуиции почувствовал, что его поведение выходит за рамки элементарной вежливости, и, старательно имитируя заинтересованность в предмете разговора, спросил:
–Как называется улица, по которой мы проезжаем?
–Проспект Никитина, – сухо поведала я, – самая широкая улица нашего города! Отель в полквартала отсюда, когда погода улучшится, мы сможем прогуляться пешком….
–Кем был этот Никитин? – всё с той же оскорбительной рассеянностью осведомился Игон, продолжающий изучать в окно заснеженные пейзажи неохотно просыпающегося города.
–Если я не ошибаюсь, это знаменитый физик-ядерщик, наш земляк, – покопалась в недрах памяти я, – кажется, при Советском Союзе он возглавлял исследовательский институт в закрытом округе. Раньше это центральная улица носила имя Ленина, а девяностых ее переименовали…
–Закрытый округ? – оживился доселе скучавший Игон, – ты имеешь в виду Мироград-12?
–Ты в курсе? – поразилась я, – похоже, ты серьезно подошел к поездке! Специально собирал сведения?
–Кое-что читал в интернете, – сдержанно пояснил иностранец, – в годы холодной войны в Мирограде-12 велись исследования по созданию портативных ядерных зарядов, так?
–Написать можно всё, что угодно, – скептически усмехнулась я, – одному богу ведомо, что там на самом деле происходило, секретность в те времена соблюдалась строго. Достоверно известно только то, что в Мирограде-12 действительно работал институт ядерной физики, подчинявшийся непосредственно Министерству обороны, но после того, как СССР развалился, округ быстро пришел в упадок так как в бюджете не стало денег на его финансирование. Со временем всё опять наладилось, институт по-прежнему функционирует, но что они там исследуют, никто точно не знает, и я бы не стала слепо доверять слухам. Ну вот, мы и на месте! Выходим!
–Отель «Гранд вояж», – прочитал вывеску Игон, смахивая липнущие ко лбу снежинки, – ну что, тогда до вечера? Спасибо, что встретила меня в аэропорту, увидимся часиков в семь. Тебя устроит?
ГЛАВА IX
Сказать, что в этот момент я непроизвольно растерялась, значило вообще ничего не сказать: демонстративное пренебрежение моей персоной повергло меня буквально в оторопь, и секунд десять я лишь молча ловила ртом непрерывно падающие с неба снежинки, будучи не состоянии понять и уж тем более принять происходящее со мной недоразумение.
–Может быть, позавтракаем вместе? – отчаянно ухватилась за соломинку я, – на первом этаже есть неплохой ресторан.
–Я перекусил в самолете, – на корню зарубил мой энтузиазм Игон, – извини, но мне нужно поспать. Не возражаешь, если я поднимусь в номер?
–Конечно, – обреченно выдохнула я, в бесконтрольном порыве шагнула вслед за Игоном к парадному входу в отель, но на полпути вспомнила о жалких остатках собственного достоинства и соляным столбом застыла на ступеньках.
–Я позвоню, – на ходу пообещал иностранец, перекидывая через плечо сумку, – увидимся, Марта!
–Увидимся, Игон, – сквозь зубы процедила я, когда за ним бесшумно закрылась дверь «Гранд вояжа», и едва не разревелась в голос прямо на пороге.
Вот тебе и кофе с круассанами с пенной ванной шампанского в придачу! Моя младшая сестричка справедливо посоветовала бы купить губозакатывательную машинку и успокоиться, но сейчас я чувствовала себя примадонной театра абсурда и упорно не находила рационального обоснования поведению зарубежного гостя, жестокосердно оставившего меня замерзать на улице и даже не соизволившего угостить «невесту» чашечкой бодрящего напитка, не говоря уж обо всей остальной классической атрибутике первого свидания. Какого, спрашивается, дьявола нужно было стремиться в Мироград и два месяца подряд ежедневно пудрить мне мозги, чтобы сразу по приезду с предельной откровенностью дать понять, что мое общество интересно ему не больше, чем толковый словарь Даля навозному жуку? Зачем были нужны эти разговоры по видеосвязи и регулярная переписка в мессенджерах? В чем смысл знакомства с девушкой из другой страны и целенаправленного подталкивания ее к личной встрече? Даже самый беспардонный и прижимистый секс-турист не позволит себе такого хамства прежде, чем получит желаемое, а уж чтобы вот так внаглую изолироваться в гостинице, даже как следует не рассмотрев «невесту» – это какой-то верх невоспитанности! Или всё еще хуже, и мне нечего «пенять на зеркало»?
Я слышала о подобных случаях, однако, никогда не предполагала, что однажды сама стану главной героиней любовной истории с трагическим финалом, но, похоже, широко распространенная в сфере интернет-дейтинга беда сегодня не обошла стороной и меня. Я могла бы сколько угодно тешить уязвленное самолюбие высокохудожественными теориями заговора и самозабвенно выдвигать десятки разнообразных версий, призванных подвести логическую базу под отвратительный поступок Игона, но, если не увлекаться фантазиями и оттолкнуться от реального положения дел, ситуация сразу же становилась ясной, как божий день. Живое общение для того и необходимо, чтобы сопоставить картинку на мониторе со стоящим напротив человеком, вот мой гость и сопоставил, причем, даже беглого взгляда ему с лихвой хватило на однозначный вывод. Я абсолютно не впечатлила Игона, и он предпочел немедленно отделаться от меня под предлогом усталости, но не решился честно озвучить причину своего резко изменившегося отношения.
Не знаю, чем я ему так сильно не угодила… Вроде бы и разрешение веб-камеры позволяло детально изучить внешность претендентки, и в полный рост я неоднократно показывалась, одним словом, видели глазки, что покупали. Перед встречей я не перекрасила волосы в кислотный оттенок, не вставила кольцо в нос и не нарядилась в костюм Бетмена: в целом мой нынешний облик практически не отличался от той девушки с международного сайта знакомства, ради которой Игон Ольбрих удалил свою анкету после единственной краткой беседы. Неужели, увидев меня в аэропорту, он настолько разочаровался, что не смог заставить себя и дальше выносить моего присутствия? Да, я не эталон красоты, но кто мешал Игону остановить свое внимание на пышногрудой блондинке, страстной брюнетке или рыжей бестии, уж в базе дейтинг-ресурсов без труда найдутся «невесты» на любой, даже самый взыскательный вкус? Выбрать из сотен анкет типичную серую мышку и возмущаться, что по факту она оказалась не похожа на кинозвезду – это же ни в какие ворота не лезет! Судя по всему, мой персональный классификатор иностранных женихов только что пополнился еще одной категорией: неадекват обыкновенный, страдающий от запущенной формы тяжелого синдрома под названием «кого хочу, не знаю – кого знаю, не хочу». И черт бы, в сущности, с ним, но почему я непременно должна постигать прописные истины опытным путем и постоянно набивать болезненные шишки, попадая в невероятно унизительные обстоятельства?
Но если морально-психологические аспекты неудачного свидания еще можно было худо-бедно пережить, то пробирающий до мозга костей мороз всерьез угрожал моему здоровью, и вскоре я с ужасом осознала, что практически не чувствую ног. Ботильоны опасно скользили по скрытому под свежевыпавшим снежным покровом льду, и к автобусной остановке я пробиралась с коровьей грацией. Меня колотило от холода, спрятанные в карманы пальто руки онемели, и когда мне все-таки удалось втиснуться в переполненный с утра общественный транспорт, я у меня не сразу получилось рассчитаться за проезд, и я вынуждена была ждать, пока непослушные пальцы чуть-чуть отойдут. Пассажиры изумленно пялились на странную девицу, фатально перепутавшую времена года, а наиболее бестактные особи даже пытались отпускать в мой адрес соответствующие шуточки, но в ответ я лишь выбивала зубами незатейливую дробь и периодически вздрагивала в ознобе. В автобусе было немногим теплее, чем на открытом воздухе, и принимая во внимание, что ехать мне пришлось почти через весь город, ближе к окончанию поездки меня уже безостановочно сотрясала мелкая, лихорадочная дрожь. По закону подлости, остановка располагалась вовсе не в шаговой доступности от дома, и я только чудом доковыляла до подъезда, не прибавив к постигшим меня неприятностям еще и парочку переломов. На обледеневших ступеньках я все-таки поскользнулась и ушибла колено, но на этом досадном инциденте травмы благополучно закончились, и я кое-как вползла в прихожую, где обессиленно рухнула на заваленную Никиткиными игрушками телефонницу.
Что делают нормальные люди, когда они вдруг оказываются втоптанными в грязь? Если говорить о представительницах слабого пола, то те в большинстве своем наглухо запираются в своих комнатах и выплескивают накопившиеся эмоции в истерическом припадке, в ярости молотят кулаками по ни в чем не повинной подушке, рвут и жгут фотографии, без сожаления стирают переписку в сети и постепенно обретают утраченный покой. Но в данном примере речь шла именно о нормальных людях, а я давно считала себя обитателем семейного дурдома, который наш отец крайне метким выражением переиначил в «домдур». Здесь нельзя было и мечтать о минутном уединении, а проявлять чувства в открытую, как это без стеснения делала Илона, я считала постыдным занятием, допустимым разве что для ровесников Никитки, багровеющих от слез и требовательно сучащих ножками в ответ на отказ купить им очередную бесполезную дребедень. Иногда мне казалось, что рано или поздно я действительно сойду с ума от бесконечного сдерживания эмоций, и дабы избежать сей горькой участи, мне следует пренебречь гордостью, и основательно выплакаться, но каждый раз я душила в себе слабость, вскидывала голову и объявляла непримиримую войну превратностям судьбы. Возвращаясь домой «на щите», я тайно надеялась, что мне повезет, и сестричка с племянником куда-нибудь смоются, но моим наивным чаяниям не суждено было воплотиться в явь.
По правде сказать, за прошедший год я не припоминала ни одного эпизода, чтобы Илона выбиралась из дома в такую невообразимую по ее меркам рань: раскачивалась сестричка около полудня, долго крутилась перед зеркалом, препиралась с капризничающим Никиткой, потом еще минут сорок его одевала, на пару часиков выходила на детскую площадку, а вечером уезжала с Вениамином. Но как раз в это время с работы приходили родители, а у Никитки наступал пик активности, и блаженная тишина мне при любом раскладе не светила. После того, как сестренка разругалась со своим богатым ухажером, она взяла за правило проводить свободное время за ноутбуком, и мое личное пространство сузилось до размеров булавочной головки. А еще Илона повадилась таскать лэптоп на кухню и вести ночные разговоры со своими интернет-поклонниками, тогда как мне предлагалось укладывать племянника и отбиваться от его настойчивых просьб рассказать сказку. Ближе к середине ночи сестричка завершала сетевое общение и шла спать – ладно бы она возвращалась в спальню на цыпочках, так нет же – перед тем, как устроиться в постели, Илона успевала разбудить нас с Никиткой, чтобы с утра пожаловаться маме на плохой сон ребенка. Вчерашний вечер мало чем отличался от предыдущих, и угомонилась сестренка уже за полночь, однако, у меня почему-то хватило совести уйти из дома в шестом часу утра, никого не потревожив своими сборами. Все мои домочадцы спали, как сурки, и даже не заметили моего ухода: ведь, значит, можно, если захотеть?
В итоге Илона прекрасно выспалась, и в отличие от меня, выглядела свежей и отдохнувшей. Мало того, в ней неуемно бурлила энергия, и стоило мне загреметь ключами, как сестричка тут же метнулась в коридор, чтобы снести меня лавиной далеких от деликатности вопросов. Я набрала в легкие побольше воздуха, переборола разом обострившееся желание запустить в Илону злосчастными ботильонами и с каменной физиономией принялась раздеваться под источающим любопытство взглядом сестры.
–Что-то ты рано, – бросила пробный камень Илона, – замерзла что ли, нос, вон, весь красный?
В гробовом молчании я негнущимися пальцами расстегнула пуговицы на пальто, мельком взглянула на себя в зеркало и напролом двинулась на кухню ставить чайник. Сестричка неохотно освободила проход и поволоклась следом за мной в надежде раскрутить меня на подробности.
–Слушай, я не поняла, он тебе, что, даже такси не оплатил? – запоздало осенило Илону после того, как я намертво прилипла к батарее, морщась от покалывания в многострадальных ступнях, – хочешь сказать, ты так по морозу в капронках и шлепала? Марта, ты заодно и язык отморозила? Что случилось, спрашиваю?
–Я не обязана перед тобой отчитываться, – я плеснула в чашку кипятка, обхватила ее обеими руками и с наслаждением втянула ноздрями горячий пар, – лучше оставь меня одну, ладно?
–Посмотри на себя, Марта, на тебе лица нет, – взмахнула рукой сестричка, – тебе нужно с кем-то поговорить, я же вижу!
–Мама, я собрал! – на ультразвуке сообщил откуда-то из спальни Никитка, которого Илоне удалось усадить за подаренную Вениамином мозаику, – мама!
–Сейчас приду! – нервно отозвалась сестричка, – Марта, я быстренько гляну, что там у него, и вернусь, а ты пока грейся.
–Вот спасибо, без твоего разрешения там бы и замерзла насмерть, – мрачно ухмыльнулась я, физически ощущая, как по всему телу разливается блаженное тепло, – сильно не торопись, мне и без тебя хорошо.
–Вот больная на всю голову, – беззлобно фыркнула Илона, – Никита, показывай свою картинку, кто тут у тебя? Собачка? Собачка как говорит? Правильно, гав-гав! А мяу-мяу, это кто? Молодец, кошечка! А где у нас кошечка? Теперь собирай кошку, как закончишь, крикнешь мне, я посмотрю! Если не соберешь, мы гулять не пойдем, так что собирай внимательно, понял?
Бесхитростным шантажом сестричка добилась от Никитки временного затишья и поспешно возвратилась на кухню, где застала меня за распиванием второй по счету чашки чая и не нашла ничего лучшего, как подсесть за стол и снова атаковать меня праздным любопытством, неуклюже замаскированным под дружеское участие.
–Ну? – нетерпеливо подстегнула меня к откровенности Илона, -он не приехал?
Есть на свете такие люди, которым проще дать то, чего они хотят и не тратить силы на попытки от них отбояриться… Так вот, моя сестричка была как раз из этого числа: она могла часам без устали виться вокруг меня, словно муха над вареньем, и с завидным постоянством капать на мозги. Стандартные методы избавления от нежелательного собеседника вроде крепкого словца или ухода в другую комнату по отношению к Илоне были неэффективны: сестричка обижалась ровно пять минут, и опять начинала вертеться поблизости.
–Он приехал, – отчеканила я, – заселился в отель и обещал позвонить. Ты довольна?
–Подожди…, – заинтересованно подалась ко мне сестренка, – то есть он просто взял и отправил тебя домой? Вы даже не позавтракали вместе?
–Нет, – я все еще рассчитывала обойтись односложными ответами, но вошедшая в раж Илона и не собиралась униматься.
–Ничего не понимаю, – Илона задумчиво подперла кулаком подбородок и не хуже заправского следователя продолжила допрос с пристрастием, – давай по порядку. Он прилетел, вы поехали в отель, поднялись в номер…
–Никуда я не поднималась, – разозлилась я, – Игон сказал, что ему жутко хочется спать, и мы расстались на входе в «Гранд вояж». Видимо, в реальности я ему настолько не понравилась, что он сразу от меня избавился.
–Не в этом дело! – всезнающий вид сестрички раздражал меня до зубовного скрежета, но раз уж всё равно зашел такой разговор, я не возражала выслушать и ее «экспертное мнение».
–А в чем же тогда, по-твоему? – осведомилась я, – просвети меня, темноту!
–Всё просто, на утро у него назначена встреча с другой девушкой, – выпалила Илона, – а ты у него – запасной аэродром. Сейчас он наверняка тусуется с той первой, и, если вечером он тебе перезвонит, значит, она ему не подошла. А будет врать, что дрых весь день без задних ног.
–Твоя теория имеет право на существование, но верится мне в нее почему-то с трудом, – повела плечами я, но сестричка и не думала сдавать позиции.
–Ну, естественно, тебе не верится! Кому приятно быть на вторых ролях? – достаточно резонно заметила Илона, – но я отвечаю, твой Игон общался не только с тобой, может, у него целый список этих «невест», откуда мы знаем, так он тебе и сказал! А то, что анкету удалил, так это фигня, вдруг он еще на десятке сайтов зарегистрирован, или под другим именем, да куча всяких вариантов…
–А почему тогда именно я ему приглашение делала? – усомнилась я, – и в аэропорту почему я его встречала? Неужто больше некому, раз он сюда на смотрины прилетел?
–Ой, Марта, да почем я знаю? Наверное, так ему удобней, у каждой «невесты» свои обязанности, – сестричка залила кипятком дешевый растворимый кофе, помешала ложечкой получившуюся бурду и внезапно заявила, – хочешь, проверим, ошибаюсь я или нет?
– Это каким же образом? – уточнила я, потирая все еще красные пальцы.
–Да всё просто, как три рубля! – убежденно воскликнула Илона, – сейчас позвоним в «Гранд вояж», попросим соединить с Игоном таким-то. Если скажут, что он спит и просил его не беспокоить, значит, я не права, а если он сдал ключи от номера или, наоборот, у него гости, ну, сама понимаешь… Так что, звоним? Марта, ну давай позвоним, надо же узнать, врет он тебе или нет?
–Позвони ты, – вздохнула я, – его фамилия Ольбрих, Игон Ольбрих, номер 321. Телефон отеля у меня в мобильном есть, сейчас скажу…
–Окей, набираю, – с восторгом схватила трубку сестренка, – алло, здравствуйте! Девушка, соедините меня, пожалуйста, с Игоном Оль… Ольбрихом из 321-го номера. Ушел? Давно? Примерно час назад… А когда вернется, не сказал? Нет, ничего передавать не нужно, вы лучше вообще не говорите, что ему звонили –весь сюрприз испортите… Ладно, большое спасибо, до свидания! Ну, Марта, что я говорила?