Наталья Александрова
Русалку за хвост не удержать
– Дама, я не могу пустить вас в ресторан с собакой! – воскликнул официант, пытаясь загородить дорогу посетительнице.
Посетительница, молодая красивая женщина в коротком полушубке из стриженой норки цвета топленого молока, широко открыла карие глаза и воскликнула, обращаясь исключительно к песику, которого держала на руках:
– Пуишечка, детка, ты слышал?! Этот неотесанный чурбан назвал тебя собакой!
Песик слушал ее очень внимательно.
Это был достойный представитель древней мексиканской породы чихуа-хуа. Как всякий уважающий себя современный пес, он был нарядно одет: черная бархатная курточка, отделанная серебряным галуном, такие же штанишки с прорезью для хвоста и бархатная шапочка с крупным кристаллом вместо кокарды.
– А кто же это, по вашему? Хомяк? Или гималайский медведь? – не сдавался упорный официант.
– Пуишечка, этот человек нас оскорбляет! Он обзывает тебя хомяком! И все молчат, – женщина обвела взглядом полутемное помещение ресторана, – и никто не придет на помощь одинокой беззащитной женщине! Нет, все же настоящие мужчины перевелись!
Песик, видимо, принял это замечание на свой счет и решил немедленно вступиться за хозяйку. Он громко тявкнул, как самая настоящая собака, и потянулся к грубому официанту с явным намерением укусить его за нос. Официант невольно попятился и возмущенно проговорил:
– Вот видите – он лает и даже кусается! А вы говорите, это не собака!
– Конечно, это не собака! – не сдавалась женщина. – Он модель! Супермодель! На последней Неделе собачьей моды в Милане мой Пуишечка демонстрировал вечерние наряды от Трезоро Каналли со стразами от Сваровски, и он имел колоссальный успех!
На шум из служебного помещения ресторана выглянул владелец, солидный мужчина средних лет в очках с тонкой золотой оправой. Мгновенно оценив ситуацию, он окликнул официанта и проговорил вполголоса:
– В чем дело? Ты же видишь, что дама – наш контингент?
– Но собака… – не унимался официант.
– Это не собака, это аксессуар! – оборвал его хозяин, и сам двинулся навстречу даме с собачкой, широко и приветливо улыбаясь: – Прошу вас, не сердитесь на него! Он работает здесь только третий день… и последний. Где вам будет удобнее присесть? Разрешите предложить вам место на этом диванчике?
– Ну слава богу, нашелся хоть один воспитанный человек! – женщина вздохнула и улыбнулась. – Пожалуй, мы с Пу И сядем вон за тот угловой столик…
Она расположилась на кожаном диване в углу зала, рядом с непонятным экзотическим растением в кадке, положила рядом большую сумку от Luis Vuitton и пристроила своего песика. Затем повернулась к хозяину ресторана и проговорила:
– Принесите Пу И орехового печенья! Двойную порцию! Он перенес такой стресс, что его необходимо утешить!.. Ну а мне что-нибудь простое, легкое, низкокалорийное: карпаччо из манго, черешневое сорбе, фруктовый салат с соусом из лесных ягод и кофе без кофеина… пожалуй, этого будет достаточно – у меня что-то совсем нет аппетита!
– Прекрасный выбор! – Хозяин ресторана поклонился и исчез за служебной дверью.
Дама с собачкой откинулась на спинку дивана и внимательно огляделась.
Ресторан, как уже было сказано, неярко освещали приглушенные бронзовые бра. Напротив входа уютно горел камин. Старинные географические карты в тяжелых резных рамах украшали стены, обшитые дубовыми панелями.
Посетителей было еще немного.
Второй кожаный диванчик занимала романтическая парочка, напротив камина двое мужчин средних лет потягивали виски и негромко разговаривали о делах, да еще за столиком в центре зала сидел полный лысоватый господин в темном костюме, то и дело поглядывающий на часы.
На коленях у этого господина лежал небольшой кейс из черного пластика.
Через минуту посрамленный официант принес даме с собачкой тарелку орехового печенья, и она принялась отламывать крошечные кусочки и кормить своего песика. Тот хрустел печеньем с завидным аппетитом, не забывая при этом поглядывать по сторонам своими живыми выпуклыми глазками.
– Пуишечка, детка! – щебетала его хозяйка. – Очень прошу тебя, не торопись! Прожевывай все как следует! Печенье очень сухое, ты можешь им подавиться…
Песик взглянул на нее с удивлением: уж с чем другим, но с ореховым печеньем он справлялся без проблем, причем в любое время и в любом количестве!
Мужчина с кейсом снова взглянул на часы.
В зале появился официант с длинными черными усами – не тот, который устроил шум перед дверью. Он поставил перед дамой карпаччо из манго, но при этом неловко махнул рукой, сбросив рукавом на пол кусочек печенья.
Песик громко тявкнул, соскочил с дивана и подбежал к мужчине с кейсом. Тот невольно отодвинулся вместе со стулом, но песик подскочил и дернул на себя угол скатерти.
Скатерть поползла на пол, и со стола с грохотом и звоном попадали кофейная чашка, сахарница с аккуратно наколотыми кусочками тростникового сахара, бутылка минеральной воды и высокий стакан темного стекла.
При этом чашка с остатками кофе упала на колени мужчине.
Он вскочил, чертыхаясь и отряхивая брюки.
Черный кейс упал на пол и отлетел под стол.
Усатый официант, рассыпавшись в извинениях, скользнул под стол и через секунду выскользнул оттуда с кейсом в одной руке и с крахмальной салфеткой в другой. Продолжая извиняться, он обмахнул салфеткой брюки пострадавшего. Тот что-то недовольно проворчал и выхватил свой кейс из рук официанта.
Самое удивительное, что песик, устроивший всю эту заваруху, уже спокойно сидел на диване рядом с хозяйкой, а та кормила его печеньем и возмущенно приговаривала:
– Что за жизнь! Приличному человеку невозможно никуда выйти! Казалось бы, этот ресторан все хвалят, говорят, что здесь собирается приличная публика, но, оказывается, попадаются и такие невоспитанные люди! Пуишечка, детка, не переживай, мамочка не даст тебя в обиду! Дорогой, ты же знаешь, тебе нельзя волноваться – у тебя понизится пушистость и шерстка станет не такой блестящей, а у нас через месяц показ летней коллекции одежды!
Через несколько минут в зале был восстановлен порядок, только на резных листьях экзотического растения очень живописно красовались непонятно как залетевшие туда кусочки манго.
Усатый официант, успокоив человека с кейсом и наведя порядок на его столе, подлетел к даме с собачкой и проговорил:
– У вас все в порядке?
При этом он как бы случайно на секунду накрыл своей салфеткой объемистую сумку дамы, как цирковой фокусник накрывает свою шляпу платком, прежде чем извлечь из нее кролика или букет ненатуральных хризантем.
– Нет, у нас не все в порядке! – возмущенно ответила дама. – У нас далеко не все в порядке! Мой песик ужасно переволновался, вы видите – он до сих пор весь дрожит!
Если песик и дрожал, то только от жадности, с какой поглощал печенье. Тем не менее дама поднялась, бросила на стол несколько купюр, подхватила сумку, песика и направилась к выходу.
Пу И был явно недоволен – он еще не успел доесть большую часть печенья.
Официанты подмели осколки посуды и смыли остатки мангового десерта с листьев непонятного экзотического растения, немногочисленные посетители поскорее удалились от греха подальше. В зале стало тихо и сумрачно, как прежде.
И вот тут лысоватый клиент с маленьким черным портфельчиком начал проявлять признаки нетерпения. Он ерзал на стуле и посматривал на часы, не скрываясь, так что официант – тот, что первым схлестнулся с дамой из-за собачки и оказался полностью прав, – сейчас, глядя на волнующегося клиента, и сам забеспокоился – не иначе как клиент норовит удрать, не заплатив. Официант утроил бдительность и на всякий случай находился поблизости от подозрительного клиента, хотя в зал вошли две пожилые американские туристки в необъятных линялых джинсах и стеганых куртках и вот уж минут пять безуспешно пытались обратить на себя его внимание.
Еще двое посетителей остановились на пороге зала, оглядываясь – мужчина приличной, но весьма скромной наружности держал под руку жену, беременную на последних месяцах – даже просторное пальто уже не могло скрыть ее положения.
Официант отвел глаза от подозрительного клиента и устремился к вновь вошедшим, и в это время на пороге появилась еще одна посетительница – тетка лет сорока пяти. Она была без шапки, короткие волосы воинственно топорщились на темечке, щеки полыхали багровым, как закат в прерии, цветом. Дорогая норковая шуба, крашенная под леопарда, распахнулась, все крючки были оборваны. Невежливо толкнув спутника беременной женщины, тетка устремилась в зал. Беременная отскочила в испуге – от вновь прибывшей несло жаром, как от доменной печи.
Топая, как целое стадо слонов, тетка устремилась к столику заждавшегося лысоватого мужчины с портфелем, сметая по дороге официанта.
– Ух! – Она с размаху шлепнула свою сумку на стул, так что черный портфельчик снова свалился на пол. Затем попыталась снять свою шубу, но тут лицо ее приняло задумчивое и отстраненное выражение, она сунула руку куда-то себе за спину, пошуровала там, и на стол вывалился скомканный норковый берет.
– А я-то его искала! – Тетка посветлела лицом и наконец плюхнулась на стул, сунув шубу в руки подскочившему гардеробщику, вызванному официантом.
– Что вы так долго? – проворчал лысоватый мужчина. – Все-таки время у меня ограничено, договаривались же на двенадцать…
– Пробки! – огрызнулась тетка. – Да еще гаишник пристал как банный лист! Промурыжил меня минут двадцать – то аптечку искал, то огнетушитель!
– Тебе чего? – Она схватила за рукав вертевшегося поблизости официанта. – Чего тут вертишься?
– Заказывать что-нибудь будете? – Официант попятился, стараясь вырваться из цепких рук тетки.
– Водички принеси похолоднее! – приказала она. – А кофе не надо, и так с утра на нервах…
Ну, что вы мне можете предложить? – спросила женщина, когда официант испарился.
– Я же сказал, работа выполнена, – ответил мужчина и приосанился. – У меня не бывает проколов. Вы же знаете, положение обязывает. С такими людьми приходилось встречаться… вы не поверите… все были довольны, материал первоклассный…
– Давайте сюда ваш материал! – Тетка хищно протянула руки к черному портфелю.
– А деньги? – Мужчина дернулся назад, так что на его лысине отразился свет бронзового бра, и проворно спрятал портфель за спину. – Деньги за фотографии как договаривались!
– Да было бы еще за что платить! – Чувствовалось, что тетка торгуется просто так, по привычке, на самом деле то, что было в портфеле, ей очень нужно, и за деньгами она не постоит.
Двое посидели немного молча, глядя друг на друга алчно и недоверчиво, потом пришел официант и налил тетке воды в высокий запотевший стакан.
Отпив водички, она удовлетворенно икнула и полезла в сумку за деньгами, мужчина наблюдал за ней очень внимательно.
– Эх, надо было с вас больше запросить! – вздохнул он, пересчитывая деньги. – Ну да ладно, у меня принципы. Все как договаривались.
Не дожидаясь, пока он откроет портфель, тетка выхватила его из рук своего визави, распотрошила, едва не сломав замок, и наконец вытащила оттуда простую пластиковую папочку. Мужчина нахмурился было, но тетка уже высыпала на стол фотографии – очень качественные цветные снимки.
Снова за столом установилось недолгое молчание – тетка рассматривала фотографии, а мужчина застыл в изумлении. Ему было от чего впасть в ступор. По столу были рассыпаны фотографии хомяков – рыжих, белых, персиковых, цвета топленого молока, простых и ангорских, парами и в одиночку, в клетках и просто так, на полу. Хомяки кушали зернышки, лежали на кукольных диванчиках, бегали в колесе и просто позировали, как заправские фотомодели. Все это хомячье великолепие называлось «Выставка «Толстые щечки», и располагалась выставка в Доме культуры имени Газа, о чем и сообщала аккуратная надпись под каждой фотографией.
Когда тетка подняла глаза на незадачливого сыщика, лицо ее стало малинового цвета, и щеки отвисли не хуже, чем у породистого ангорского хомяка.
– Это что такое? – проскрипела она, как колодезный ворот во время дождя. – Ты, паразит кишечный, что мне хотел подсунуть? Это что – шутка такая? Так я тебя отучу шутить!
– По… позвольте… – залепетал лысый, – это… Это какое-то недоразумение… такого просто не может быть…
– Недоразумение? – голос заказчицы набирал обороты. – Ты сам – мелкое недоразумение, плевок на асфальте! Ты кого хотел облапошить? Ты на что рассчитывал, слизняк ты капустный!
Американские туристки с большим интересом разглядывали бушующую тетку, хотя не понимали ни слова из разговора. Впрочем, ее пылающее лицо и бурный темперамент не нуждались в переводе.
Скромный мужчина с беременной женой, напротив, очень обеспокоился, но увести спутницу из ресторана боялся, так как для этого нужно было бы пройти мимо скандаливших посетителей. Официант, наученный горьким опытом, держался поодаль, не вмешиваясь в развитие событий, гардеробщик боязливо заглядывал за дверь.
– Да говорят вам, – вякнул лысоватый, – говорят вам, что в портфеле были качественные фотографии вашего мужа с посторонней девицей. А как эти грызуны тут появились, я понятия не имею! Хотя… Вот смотрите, и портфель не мой, этот слишком новый…
В доказательство он потряс перед теткой черным пластиковым портфельчиком.
– Что ты мне тут пургу гонишь? – Заказчица выхватила портфель у него из рук и не глядя отбросила в сторону, попав по иронии судьбы в голову скромно одетого мужчины, который, внимая умоляющему взгляду жены, подобрался поближе к скандалящим с намерением увещевать или хотя бы сделать замечание.
От неожиданности мужчина сел прямо на пол, потом поднялся с заметным трудом, ощупью нашел стул и отмахнулся от хлопочущей над ним жены.
– Я все понял! – завопил лысоватый. – У них тут одна шайка-лейка! Это все официант, он подменил портфели!
С этими словами он схватил бутылку с водой и бросился к официанту. Тот, однако, был тертый калач и не зря держался поодаль. Он мигом отскочил в сторонку и спрятался за многострадальное экзотическое растение, так что лысоватый по инерции напал на хозяина ресторана, который вышел наконец в зал, чтобы узнать, что там за шум, и произвести очередную выволочку персоналу.
Лысый посетитель с размаху ударил его бутылкой в лоб. К счастью, получилось не больно: бутылка была открыта, и вода разлилась по отлично сшитому дорогому костюму, да очки в золотой оправе слетели на пол.
Тут уж гардеробщик вспомнил о своих непосредственных обязанностях и прибежал на помощь хозяину. Вдвоем с подскочившим официантом они подхватили лысого под локти и усадили на стул. Тут подскочила его заказчица с ворохом фотографий и отхлестала ими лысого по лицу со словами: «Запомнишь меня надолго, подлец, мерзавец, жулик!»
Затем, расшвыряв стулья и опрокинув непонятное экзотическое растение, несостоявшаяся клиентка вылетела из ресторана, поддав напоследок гардеробщику коленкой под зад.
Лысый неприлично выругался, ощупал голову и осторожно приподнялся со стула. Появившийся официант поднял с пола очки в золотой оправе и подал их хозяину. Лысый клиент, покачиваясь, побрел к выходу.
– Куда? – громогласно спросил его хозяин ресторана, с которого мигом слетела вся приветливость. – Куда это ты пошел, я тебя спрашиваю? А платить кто будет за все это безобразие? Посуду побили, посетителей распугали! Возмещение за моральный ущерб где? Вон, гляди, клиентка в шоке! – он указал на беременную.
И дама, как бы специально дождавшись, когда на нее обратят внимание, тут же плюхнулась на диванчик, прижала руки к животу и закричала, что она рожает.
Пока вызывали «Скорую», гардеробщик крепко держал лысоватого, чтобы он не удрал под шумок. Потом ему пришлось отдать все деньги, что были у него в наличии, да еще выслушать в свой адрес кучу самых неприятных эпитетов.
– Портфельчик забыли! – Гардеробщик угодливо протягивал портфель и папочку с фотографиями.
– Ай да провались оно все! – Лысый махнул рукой, снимки веером рассыпались по полу.
Тотчас американская туристка подхватила один снимок и заговорила что-то горячо и торопливо, тыча пальцем в фотографию и прижимая ее к груди.
– Что она несет? – устало поинтересовался лысый.
– Она говорит, – официант по долгу службы немного владел английским, – она говорит, что на снимке – вылитая ее любимая хомячиха Дейзи, и просит оставить фотографию на память…
В темном переулке позади ресторана стоял нарядный бирюзовый автомобиль.
Из задней двери ресторана, настороженно оглядываясь по сторонам, выскользнул мужчина с длинными усами, в котором нетрудно было узнать того официанта, который полчаса назад послужил невольной причиной переполоха.
Официант торопливо приблизился к бирюзовой машине, открыл дверцу и сел на переднее пассажирское сиденье.
За рулем сидела та самая элегантная дама в норковом полушубке. На руках она держала чихуа-хуа, который приветствовал усатого мужчину веселым лаем.
– Лолка, где сумка? – проворчал мужчина, аккуратно отклеивая усы. – Времени осталось мало…
– И это все, что ты хочешь нам сказать?! – возмущенно перебила его дама. – Мы с Пу И с риском для жизни проделали всю основную работу, причем проделали ее, не побоюсь этого слова, «блестяще», а ты вместо заслуженной благодарности и восхищения так вот холодно спрашиваешь – «где сумка»?
Леня Марков, известный в узких кругах под аристократической кличкой Маркиз, знал свою боевую подругу не первый год. Он понимал, что с ней нужно держать ухо востро и ни в коем случае не поддаваться на провокации – но тем не менее в этот раз не сдержался и наступил на те же самые грабли.
– И в чем, интересно, заключался риск? – спросил он язвительно. – Ты что – рисковала подавиться манговой косточкой? Или набрать несколько лишних калорий? А что, Пу И мог объесться ореховым печеньем? Да он, по-моему, и не в претензии… Единственное, о чем он жалеет, – о том, что все слишком быстро завершилось!
Лола только и ждала его ответа, чтобы продолжить свой гневный монолог:
– Нет, все-таки я всегда знала, что ты – черствый, бездушный, неблагодарный тип… Пу И, посмотри на этого человека! Он беззастенчиво использует твой труд, и все, чем за него можно отблагодарить тебя, – это равнодушие и бессердечность… А ведь использование твоего труда, Пуишечка, это все равно что использование детского труда, которое давно запрещено во всех цивилизованных странах!.. А слова про лишние калории… Я расцениваю это как гнусное оскорбление! Значит, по-твоему, я толстая?
– Лолка, прекрати немедленно! – прикрикнул Маркиз на свою подругу. – Весь этот театральный монолог совершенно не смотрится в салоне машины! Я понимаю, тебе не хватает сцены, зрителей, аплодисментов, цветов… Ну, зрителей я тебе не могу обеспечить. При нашей работе они крайне нежелательны, а вот цветы… – Он сделал неуловимый жест и вдруг вытащил откуда-то из рукава букет чудесных пунцовых роз и протянул их своей спутнице.
– Ой, Ленечка, как здорово! – Лола захлопала в ладоши, мгновенно забыв обо всех обидах.
Впрочем, обиды эти были скорее вымышленными. Ей действительно немного не хватало сцены – ведь до того, как она познакомилась с Леней и они начали работать вместе, Лола была театральной актрисой.
Правда, театр был маленький и никому не известный и Лола не была избалована успехом, но театр есть театр. Тот, кто хоть немного поработал в нем, никогда не избавится от этого волшебства… Занавес, огни рампы, лица, глядящие из зала на сцену, аплодисменты, крики «браво»… Да разве такое возможно забыть?
Ах, как Лоле не хватало сцены! Но пришлось бросить все это, отказаться от славы и творчества ради работы с Маркизом. Правда, Ленька, этот ужасный человек, утверждал, что Лола отказалась от театральной карьеры вовсе не ради него, а просто ей лень было вставать на репетицию по утрам и до смерти надоела зависть коллег по цеху.
Сам же Леня на заре своей карьеры закончил цирковое училище и несколько лет проработал в цирке в самых разных амплуа, от акробата и канатоходца до фокусника. Так что трюк с розами был для него вполне обычен.
– Ну, Лолочка, давай же наконец сумку! – проговорил Маркиз, отдав цветы напарнице. – Заказчик ждет…
– Да на, возьми ты свою сумку! – Лола вытащила из-под сиденья объемистое изделие фирмы Luis Vuiton и придвинула его партнеру. – Только саму сумку, пожалуйста, не трогай, она мне очень нравится… Большая, в крайнем случае можно не только Пу И туда поместить, а еще и Аскольда…
Аскольд, угольно-черный кот с белыми лапами и белоснежной манишкой, жил в квартире с Лолой и Маркизом и считался Лениным питомцем. То есть это Маркиз считал себя его хозяином, как думал сам кот, оставалось неизвестно, но относился он к Лене неплохо.
Маркиз торопливо открыл сумку и извлек из нее черный пластиковый кейс. Точно такой же, как тот, что лежал на коленях у нервного лысого мужчины в ресторане.
То есть, разумеется, это был именно тот самый кейс – в суматохе, поднятой совместно с Пу И, Леня под столом подменил настоящий кейс точно таким же, который Лола принесла в своей сумке. Вспомнив свой цирковой опыт, он спрятал кейс под салфеткой и затем убрал его обратно в сумку.
Теперь он положил кейс в полиэтиленовый пакет с надписью «Аэропорт Майорки», взглянул на себя в зеркало и, осторожно сняв темный парик, расчесал волосы.
Он приобрел наконец свое подлинное лицо – привлекательное, располагающее к себе, но совершенно не запоминающееся.
– Ну все, Лолка, я побежал! – Он выскочил из машины и помахал рукой. – Пу И, до вечера!
– И это все, что он может нам сказать! – проговорила Лола, чтобы оставить за собой последнее слово.
Впрочем, Маркиз его не услышал.
Лола с Пу И уехали на своей бирюзовой машине, Леня же пробежал два квартала и остановился на перекрестке. Тотчас подъехала неприметная «девятка» грязно-горчичного цвета, из которой выглянул молодой парень и приветливо пригласил Маркиза:
– Садись, начальник! Мигом домчу, куда скажешь!
– Давай, Ухо, быстрее, неудобно опаздывать, заказчик ждет! – слегка запыхавшись, проговорил Маркиз.
– Да подождет, чего там! – лениво сказал Ухо, трогая машину с места. – Куда ему спешить-то?
– Ой, у него там какое-то дело срывается… А ты чего так долго тетку мурыжил?
– Да, понимаешь, ну такая вредная попалась! Просто настоящая мегера! Пусть еще спасибо скажет, что я не настоящий гаишник, а то объявил бы по всему городу, что ее «мерс» в угоне, и останавливали бы ее на каждом перекрестке.
Ухо был давнишним и близким приятелем Лени Маркиза. И человеком для Лени совершенно незаменимым. Он мог в считаные минуты угнать или позаимствовать на время любое транспортное средство, от детского самоката до огромного «КамАЗа». Однажды он угнал для дела инкассаторский броневик, еще раз – роскошный «Бентли» пивного короля Обоева, а также джип крупного уголовного авторитета по кличке Круглый. Еще в активе у Уха были: пожарная машина, цементовоз, «Мерседес» главного полицейского начальника с мигалкой, а также свадебный лимузин вместе с невестой, которой так понравилось кататься по городу, что потом Ухо никак не мог от нее отделаться.
Ухо умел не только угонять транспортные средства – он мог их также чинить, ремонтировать и доводить до ума. Попав в его руки, любая машина становилась гораздо лучше, чем она была, когда сошла с заводского конвейера. Причем разбирался он не только в автомобилях и мотоциклах, но также в катерах, моторных лодках, снегоходах, водных мотоциклах, газонокосилках и снегоуборочных машинах – в общем, в любых устройствах, снабженных мотором. Когда во время одной операции Лене понадобился вертолет – с этим тоже не было проблем.
Ухо держал гараж и автомастерскую неподалеку от Обводного канала и проводил в этой мастерской все свободное время. В клиентах у него значились разные люди, так что связями Ухо оброс очень и очень полезными, что, несомненно, было большим плюсом.
Словом, как помощник и ассистент Ухо для Маркиза был просто незаменим.
Именно он по просьбе Лени задержал ту самую скандальную заказчицу лысоватого частного сыщика для того, чтобы у Лолы с песиком было время с комфортом расположиться в том самом ресторане и Леня смог, переодевшись официантом, без проблем заменить портфели.
Все прошло отлично, и теперь Лене нужно было только вернуть подмененные снимки его заказчику.
– Дай хоть поглядеть, из-за чего сыр-бор, – полюбопытствовал Ухо, протягивая руку. – Однако… – произнес он через некоторое время.
На снимках была интересная пара в самых раскованных сексуальных позах.
– Класс… – протянул Леня, – девушка и вправду хороша…
Ухо равнодушно вернул фотографии, девушки его мало интересовали, его сердце давно и прочно было занято автомобилями.
– Вот тут меня высади, – сказал Маркиз, заметив на стоянке перед торговым центром черный джип, – ждет уже…
Ухо газанул и уехал, а Леня прошел между машинами и подсел в черный джип, где с нетерпением ожидал его мужчина средних лет с густой седоватой шевелюрой. Мужчина был интересен, причем в одежде смотрелся гораздо лучше, чем на снимках, – все же возраст.
Он жадно выхватил из Лениных рук конверт и перебрал фотографии.
– Черт возьми! – выдохнул он и откинулся на сиденье. – Черт возьми!
– Все обошлось? – поинтересовался Леня. – Вы успеете купировать неприятности?
– Как же я вам за это благодарен! – пылко воскликнул мужчина.
И, совершенно верно интерпретировав выразительный взгляд Маркиза, полез в карман за бумажником.
– Вы просто спасли мне жизнь! – сказал он, отсчитывая деньги. – Если бы эта ведьма, моя жена, получила фотографии, то обязательно явилась бы с ними завтра на заключение контракта. И устроила бы грандиозный скандал, уж она это умеет!
– Вы думаете, что ваши компаньоны не стали бы иметь с вами дела, руководствуясь таким в общем-то пустяковым предлогом? – усомнился Маркиз. – Ну, подумаешь, застали мужчину с любовницей – ерунда какая. С кем не бывает, бизнес-то тут при чем?
– О, все гораздо сложнее! – мужчина махнул рукой. – Один из компаньонов женат на ее сестре, а это такая уникальная стерва… Хуже моей в сто раз!
– Да уж хуже некуда! – неуверенно сказал Леня.
– Невероятно, но факт! – рассмеялся клиент. – Я как вижу эту мегеру, сразу же вспоминаю слова лесничего из старого фильма «Золушка», помните: «Ее родную сестру, точно такую же, как она, съел людоед! И отравился!» Так вот, в данном случае людоед и есть-то не стал бы, только попробовал – и выплюнул! Так что Михаил ни в коем случае контракт не смог бы подписать, женушка бы ему устроила потом такую веселую жизнь! К тому же у моей жены половина всех акций фирмы, она тоже имеет право голоса… А она в последнее время как с цепи сорвалась – просто не дает мне ни минуты пожить спокойно. Стережет меня почище охраны! Вот частного сыщика наняла, этого Рысака!
– Однако если у вас такое сложное положение, раз уж ваш бизнес напрямую зависит от жены, то держали бы ей верность, – не удержался Маркиз.
Обычно он не вникал в такие подробности и не позволял себе никого обсуждать, моральные качества заказчика его абсолютно не касались, но тут был особый случай.
– Вы не представляете, как мы были осторожны! – воскликнул клиент. – Ума не приложу, как этот частный сыщик смог сделать такие качественные снимки!
– Видно, и вправду классный специалист этот Анатолий Рысак, – с удовлетворением отметил Маркиз. Ему было приятно, что он обошел такого опытного и умелого специалиста, а не лоха какого-нибудь.
– Как думаете, он не оставляет негативы? – тут же обеспокоился клиент.
– Если даже и оставляет, после того, как обошлась с ним ваша жена, он ни за что к ней не обратится, – ответил Леня, – засим позвольте откланяться, у меня дела.
Он вылез из машины и пошел прочь не оглядываясь. Дел у него, в общем, никаких особенных не было, просто не хотелось общаться с клиентом, который был Лене не слишком симпатичен. Маркиз никогда бы не взялся за такое мелкое дело, но, во-первых, на поверку дело оказалось достаточно сложным, поскольку здесь все решала скорость.
Клиенту удалось узнать, что у жены есть на него компрометирующий материал, буквально за несколько часов до встречи этой самой жены с частным сыщиком Анатолием Рысаком. Так что на разработку и подготовку операции было очень мало времени, но Лола с Пу И выполнили свою часть работы отлично, Ухо тоже не подвел, а за себя Леня Маркиз всегда мог поручиться.
А во-вторых, Леню попросил о содействии его старый друг, соратник по работе в цирке, наставник и учитель Артур Альбертович Руо.
Когда Леня Марков бегал еще в коротких штанишках с вечно расцарапанными коленками, как у всякого уважающего себя мальчишки, имя Артура Руо гремело на всю страну. Это имя было написано на афишах огромными буквами рядом с силуэтом человека в чалме и черной мантии. Это имя мигало неоновой рекламой на крышах цирков разных городов нашей страны и всего мира.
Артур Альбертович Руо, как и его отец, Альберт Альбертович Руо, был иллюзионистом. Мастерство его достигло таких высот, что дети, и с ними некоторые взрослые, побывав на его выступлении в цирке, всерьез считали его волшебником.
В самом деле, волшебство есть не что иное, как иллюзия. Правильная, тщательно наведенная, яркая и красочная.
Когда Леня вырос из коротких штанишек, то поступил в цирковое училище. И закончил его, получив диплом престидижитатора. Он умело показывал всевозможные карточные фокусы, жонглировал шариками, мог вытащить из шляпы букет искусственных хризантем, парочку голубей и белого ангорского кролика с розовыми глазами. За время работы в цирке Леня освоил также смежные профессии – мог ходить по канату, сумел бы за короткое время весьма качественно перепилить пополам симпатичную блондинку и даже пару раз ассистировал одной даме в номере с дрессированным питоном.
С Артуром Руо они неоднократно сталкивались в гастрольных поездках, тот приметил смышленого и способного Леню и посвятил его в некоторые секреты мастерства. Леня слушал очень внимательно и мотал себе на ус. Все эти вещи очень пригодились ему потом в дальнейшей жизни, когда пришлось сменить профессию.
Артур Альбертович по возрасту уже отошел от дел, но иногда являлся публике на каком-нибудь скромном мероприятии – к примеру, на банкете или званом вечере, где будут только свои – буквально человек двести. Знакомых у него было по прошлой жизни, да и сейчас, несчетное множество, нынешнюю профессию Лени Маркиза он считал вполне пристойной и частенько рекомендовал его разным людям, которым требовался ловкий, расторопный, находчивый и неболтливый человек для решения деликатных вопросов.
Леня со своей стороны Артуру Руо доверял и старался помочь его знакомым.
Вот и сегодняшний клиент был протеже Руо. И хоть, как уже говорилось, с самого начала он не слишком приглянулся Маркизу, ради своего старинного друга следовало ему помочь. Что Маркиз и сделал. А сейчас следует позвонить Артуру Альбертовичу и поскорее забыть об этом деле.
