Натализа Кофф
Просто так
– Кашу? – переспросила я, – Можно и кашу.
Мои слова оказались каким-то сигналом, кажется, к всемирному бедствию. Потому, что все за исключением беременной девушки и отца повскакивали с мест и направились ко мне. Я кочевала из объятий в объятия. Каждый называл свое имя, и прижимал мое не сопротивляющееся тело к себе. Дети тянули за руки, заставляя наклоняться к ним и чмокали меня в щеки.
А отец… Он поднялся на ноги и несмело обнял меня, погладил по волосам.
– Добро пожаловать в семью, – услышала его дрогнувший голос.
Семья… Да, теперь наверное у меня была семья. И, как выяснилось, довольно большая.
Итак, у меня появились два брата со снохами. Три племянника. Две племянницы. И одна в проекте, должна родиться со дня на день. Братья оказались похожими на меня. Вернее, я на них.
За завтраком я смотрела на свою родню. Странно это, когда у тебя большая семья. Непривычно слушать, как строились планы на будущие выходные. Оказывается, братья жили за границей, как и все мои племянники. И только отец постоянно проживает здесь, поскольку климат наш больше подходит ему.
– Тебе нужно переехать сюда, – отвлек меня голос отца от диалога с Мартой. Девочка как раз перешла на рассказ о своих подругах, – Места много. До города на машине всего полчаса.
– У меня работа, – несмело возразила я.
– Василий будет возить тебя каждый день и забирать, – предложил отец, – Не отказывай сразу. Просто подумай.
Я кивнула. Дааа, теперь моя жизнь точно никогда не станет прежней.
* * *
Дни летели незаметно. Я окончательно перебралась к отцу за город. Мы узнавали друг друга. Братья вернулись к себе, оставив дом в тишине. Старший Дмитрий шепнул на прощание, что он теперь не боится оставлять отца одного.
– Не переживай, я присмотрю за ним, – пообещала я, провожая братьев в аэропорту, А сама радовалась, что мне теперь есть за кем присматривать.
Прошла неделя с тех пор, как обрела свою семью, но потеряла свое сердце. Да, как ни странно, там все еще жил Спартак со своим дурацким несносным характером. И я скучала по нему. Но знала, он не приедет. Плевать ему на меня. Его сердце не способно на нежные чувства. Разве что на грубость и хамство.
Я все еще работала в кулинарии «Вкусняшка», правда, всего полдня. Просто не хотелось сидеть на шее отца. А может быть не только поэтому. Наверное, я наделась, что Спартак вновь появится в моей жизни. А потом уговаривала себя, убеждала, что не тот он. Не для меня. Что он мне принес? Разве что боль и разочарование.
Посмотрела на часы. Василий уже должен был подъехать к «Вкусняшке» и забрать меня. Переоделась. Попрощалась с сотрудниками и вышла на улицу. Василия не было. Вообще улочка показалась мне очень пустой, непривычно пустой. Повернув голову, уже привычным взглядом всмотрелась в здание, расположенное через площадь. Выдохнула. Расправила плечи и пошла в противоположную сторону. Стоило свернуть за угол по направлению к скверу, как плечи мои сами собой поникли. Осенняя депрессия, не иначе. И плакать захотелось. Безудержно.
– Он всегда так поступал, – знакомый голос заставил меня остановиться. Оборачиваться не очень хотелось, – Игрался в игрушки и свою выгоду искал.
Все-таки решила встречать неприятность в лице матери с высоко поднятой головой. Обернулась.
– А ты? – подняла бровь вверх, глядя на женщину, давшую мне жизнь, – Ты делаешь то же самое, да?
– Не тебе меня судить! – надменно проговорила мать.
– Изабэлла, давай проясним ситуацию, и я пойду домой, – предложила я, застегивая куртку, пытаясь спрятаться от пронзительного холода, – Мне ничего от тебя не нужно. И хочу, чтобы тебе тоже от меня ничего не было нужно. Договорились?
– А как же дочерняя любовь? – женщина поправила шляпку, – Не забывай, кому следует сказать «спасибо» за рождение.
Я вздохнула. Уж лучше бы я никогда не узнала о матери.
– Спасибо, – спокойно проговорила я, – Это все?
– Мой покойный муж оставил мне наследство с оговоркой, что оно разделится между всеми моими наследниками, – наконец подошла к сути Изабэлла, – Он не знал о тебе, и поэтому я не стала возражать при составлении завещания. Вот только твой Спартак за справедливость борется.
– Мне ничего от тебя не нужно, – пожала плечами я.
– Это хорошо, – продолжала говорить Изабэлла, в ее руке появилась папка, – Подпиши отказ и я исчезну.
Огляделась по сторонам. Не писать же мне на улице? Возвращаться на работу уже не хотелось. Решила зайти в небольшой бар, с торца дома. Молча, не проверяя идет Изабэлла за мной или нет, направилась в сторону неоновой вывески. На ходу достала телефон из кармана и набрала шоферу. Так, на всякий случай.
– Василий, я в баре «Три девятки», – тихо сообщила.
– Хорошо, Илона Макаровна, – ответил водитель, – Десять минут и я у Вас.
Когда вошла в бар, сразу села за барную стойку. Протянула руку к папке с бумагами. Открыла ее. Полистала. Везде, где встретила свою фамилию, поставила подпись. И через пару минут вернула документы матери.
– Всех благ, – криво улыбнулась я, – Не надеюсь на встречу.
– Обнимемся? – высокомерно поинтересовалась Изабэлла, натягивая перчатки.
– Лишнее, – отвернулась от чужой женщины, иронией судьбы являющейся моей матерью.
Не стала проверять, ушла ли Изабэлла. Просто подняла руку и подозвала бармена.
– Пятьдесят грамм чего-нибудь, – попросила я.
Передо мной появился стакан с прозрачной жидкостью и лимон. Поморщилась, но решила выпить все до дна. Только поднесла стакан к губам, как кто-то вырвал его из моих рук.
– Нельзя тебе, – услышала до боли родной голос.
Посмотрела на хозяина голоса. Взгляд уставший. Но было его не жалко. Ну, ладно, немного жалко. Сердцу ведь не прикажешь не жалеть и не любить.
Однако отомстить хотелось.
– Исчезни, – пробормотала я и вновь отобрала стакан. Спартак выпивку не вернул. Зато бармен не отказал. И я, пока и эту порцию не забрали, торопливо проглотила огненную жидкость. Горло опалило. И стало вдруг все кругом безразлично.
– Илонка, давай я отвезу тебя, – тихо и как-то не очень властно проговорил Кузьма.
– Хрен тебе, – усмехнулась я, – Меня водитель заберет.
Достала из кармана деньги и оставила бармену за выпивку. Кивнула на прощанье парню и пошла на выход. Знала, что Спартак следом идет. Молчит и смотрит. А может и нет. Кто его знает? А оборачиваться и проверять – не хотелось.
Вышла на улицу. Все-таки шел Спартак следом. Краем глаза видела.
– Что она тебе сказала? – не то чтобы выплюнул, так, сказал просто Спартак.
– Вся твоя семейка меня уже достала, – не удержалась я, – Мачеха твоя, и ты сам. Деньги ваши! Бесите вы меня все! Я подписала отказ. Чего ты еще хочешь от меня?
– Ничего, – тихо ответил Спартак.
Я замолчала. Подъехал Василий. Вышел из машины и дверцу открыл для меня.
– А ты? – едва разобрала голос Кузьмы, – Чего хочешь ты?
Я молчала. Крайне трудный вопрос. Чего хочу? Наверное, нормальной жизни.
– Ничего, – повторила я его ответ.
– Илона! – голос Спартака заставил обернуться, так и не сев в машину, – Ты не можешь ничего не хотеть!
Очень, просто крайне высокомерным было заявление этой скотины. Ну, вот как так, а?
– Ты прав, – постаралась выдавить улыбку, – Я хочу, чтобы ты сквозь землю провалился и амнезию заработал!
– На самом деле ты меня хочешь! – словно и не слышал Спартак моих предыдущих слов, – Ты говорила, что любишь меня!
Он вновь кричал. И взгляд дикий, бешеный какой-то. Но мне не было страшно. Я чувствовала, что сама начинала звереть. Заразно? Точно.
– Не говори мне, сволочь ты такая, чего я хочу! – заорала я, хлопая дверцей, – Не смей ко мне приближаться, понял?
Но Кузьма и не слышал. Только дикий взгляд его приближался все ближе вместе с хозяином этого самого взгляда.
– Ты любишь меня! – орал он, глядя на меня чуть склонив голову вперед, – Ты сама говорила!
Прищурилась. Вот же идиот!
– Я любила тебя! – рявкнула в ответ, – В прошедшем времени. Действие завершено. Так что иди ты в з…
Договорить не успела. Он просто прижал меня к себе. Крепко и не вырваться. И поцеловал. Один Бог знает, сколько силы воли мне пришлось собрать, чтобы не ответить, а просто замереть статуей.
Спустя казалось вечность, Спартак чуть-чуть расслабил объятия.
– Убедился? – подняла брови вверх. И похвалила себя. Голос не дрогнул. Я сама себе почти поверила.
– Убедился, – прошептал Кузьма и выпустил меня окончательно из своих рук.
Развернулась и вновь открыла дверцу машины, собираясь сесть в салон. Посмотрела на Василия, тот хмуро смотрел на сцену выяснения отношений, но не вмешивался.
– Ты беременна? – услышала ровный голос Спартака. Горько улыбнулась. Посмотрела на парня через плечо.
– Думаешь, это что-то изменит? – спокойно проговорила я.
– Да или нет? – настойчивый голос и испытывающий взгляд.
– Нет, – ответила, и готова поклясться, что в его глазах мелькнуло разочарование, – Спи спокойно. Я тебе точно не рожу.
Наконец, села в салон автомобиля. Хорошо, что окна тонированные. Посмотрела на Спартака. Он стоял в паре метров от машины и смотрел прямо перед собой. И руку в волосы запустил, словно от досады. Вот что он за человек? Хам и тиран.
4
Еще неделя прошла. Время ползло медленно. Особенно ночами. С работы мне пришлось уволиться. Но я не могла просто так сидеть без дела и немного помогала отцу. Оказывается, мой папа был довольно влиятельным и богатым человеком. Владея сетью супермаркетов и гостиниц, он, как он сам выразился, может запретить дочери работать, и заниматься любимым делом.
И я занялась. Я решила написать книгу о кулинарии. И полностью с головой погрузилась в работу. Прошел еще месяц. Моя книга двигалась медленно, но верно. И к новогодним праздникам я планировала отдать папиному знакомому редактору первую часть. Я, конечно, подозревала, что папа достаточно заплатил, и меня бы все равно издали, даже если бы я написала не о кулинарии и тортиках, а о завоевании марса сиреневыми человечками. Но решила не говорить об этом отцу. Не хотела просто расстраивать старичка. Да и Анна говорила, что он словно помолодел с моим появлением в их семье.
В поисках очередного вдохновения на написание следующей главы я случайно забрела в ту самую «Серафиму», откуда меня уволок Спартак в совершенно пьяном состоянии.
Думаю, прошел вполне себе так нормальный срок, чтобы можно было появиться на глаза хозяев. Да они и не вспомнят меня. И не факт, что вообще заметят.
Я вошла в ресторан. Оставила пальто в гардеробе. В дверях меня встретил администратор и проводил за свободный столик. Я решила сесть спиной ко всем залу и просто насладиться ужином в гордом одиночестве.
Мне принесли меню. Я сделала заказ. От вина решила отказаться. Мало ли, опять налакаюсь до чертиков.
За столик справа от меня администратор проводил парочку. Я бы не обратила внимая, если бы не знакомый голос и имя, которое появилось в диалоге.
Черт! Вот везет мне, как утопленнику, ни меньше.
– Я хочу, чтобы ты убрал его, – тихо говорила женщина. Голос Изабэллы я узнаю из миллиона. Вот только кого она там убирать собралась?
Я постаралась сидеть незаметно, практически слилась с мебелью. Тихо попросила счет у официанта. И слушала дальше.
– Бэллочка, – тихо возразил мужчина, – Спартака невозможно убрать. Много кто пытался, но пока не у кого не вышло. Найди другого. И прекрати лезть ко мне со своими проблемами. Давай просто поужинаем.
«Бэллочка» перестала изливать свои проблемы на собеседника. А я постаралась незаметно исчезнуть из ресторана, радуясь, что хозяев я так и не встретила.
И что теперь делать? Вновь идти в «Престиж» и спасать Кузьму? А ему нужно, спасение это? А если его и вправду того, уберут? В горле появился ком. Нет, он бесспорно, скотина. Но я не могу все пустить на самотек!
Поймала такси и направилась в сторону фирмы Спартака. А может, позвонить сначала? Ну да, так он мне и ответил. Особенно после нашей последней встречи.
Я торопливо вошла в офис. Лестница? Или лифт?
Решила не рисковать. Не хватало еще биться в истерике в крошечной кабине лифта. И потопала по лестнице. Оказавшись на четырнадцатом этаже, осторожно открыла дверь. Все здесь было точно так же, как и два месяца назад. Та же секретарша, те же стеклянные двери в кабинет генерального.
– Добрый день, – поздоровалась я с секретарем, – Мне нужно срочно поговорить с Кузьмой Владленовичем, – говорила я, – или со Львом.
– Львом Федоровичем? – переспросила девушка.
Осторожно кивнула. Не знаю я его отчества, что уж поделать.
– Как Вас представить? – поинтересовалась девушка.
– Илона Сладковская, – ответила я и уселась на диванчик, собираясь ждать аудиенции у великого Спартака.
– Вкусняшка? – раздался знакомый удивленный голос. Подняла голову. Лев стоял посреди приемной, спрятав руки в карманы, – Ты как здесь? А ты… А ну, пойдем.
Лев как-то подозрительно осмотрелся по сторонам и потащил меня за руку в кабинет Спартака.
– Ольга Юрьевна, – прокричал он на ходу, – Забудь о ее приходе!
– Вы куда меня тащите? – возмутилась я.
– В общем, так, слушай сюда, – перебил меня Лев, – Пойдешь сейчас в дальний кабинет, и ни в коем случае не уходи. Поняла? Дождись его. Ладно?
– Вы не понимаете, – перебила я парня, – Я случайно услышала, как моя мать собирается убить Кузьму. Я в ресторане обедала, а там она за соседним столиком. И они… Она четко сказала, что хочет Спартака заказать!
Я немного не рассчитала, и мое показное спокойствие медленно начало перерастать в истерику.
– Не первый раз, Вкуняшка, – хмыкнул Лев, – Она его постоянно кому-нибудь заказывает. Он просто не хочет ее садить, потому что она – твоя мать.
– Как? – не поняла я.
– Не хочет, чтобы ты страдала еще больше, – сурово проговорил Лева.
– Да мне плевать на нее! – почти прокричала я, – Пусть катится к чертям. Я ее видеть не хочу.
– А Спартака? – Лев испытывающим взглядом сверлил мое лицо, – На него тоже плевать?
– На него нет, – честно ответила я.
– Это клево! – заулыбался парень, – Все, прячься там. Включи телек. Можешь делать все, что хочешь. Давай, давай. Только тихо посиди, ладно?
Я послушно спряталась в тайной комнате за шкафом. Включила телевизор. Налила себе чай в кружку, и уселась на диван. На экране несколько квадратиков показывали картинку. Но мой взгляд замер только на одном окошке. На кабинете через стенку от меня.
* * *
– Поздравляю, тебя вновь хотят убить, – жизнерадостный голос друга раздражал, как и все кругом. Меня все бесило, нервировало. И больше всего – мой пофигизм ко всей ситуации. Месяц назад я твердо решил не лезть к Изабелле, поскольку сомневался, что не придушу ее. А если придушу – будет страдать Илонка. Эта стерва ведь ее мать.
– Я тебе в последний раз говорю, – не унимался друг, – Я больше не буду просто ждать. Я сам прижму ее.
– Не смей, – тихо проговорил я.
Занял свое место за столом, и принялась перебирать бумаги. Не было у меня, если честно, желания, работать. И зачем приперся? Сидел бы дома. Пил бы, как и раньше. Так нет же, что-то меня потянуло сюда.
Оперся локтями в стол, прижал ладони к лицу.
– Не в курсе, как у Вкусняшки дела? – зачем-то спросил Лева, хотя и сам без меня прекрасно знал, как у нее дела. Друг по моей просьбе регулярно наводил справки. У Илонки все отлично. Новая семья. Новая мечта. Книгу пишет. Все у нее хорошо. Правда, похудела немного. И волосы отросли.
Вспомнил, как ее пряди скользили сквозь мои пальцы тогда, в самый первый раз. Постарался отодвинуть картинку далеко-далеко.
– Может, хватит ее так называть? – пробормотал я.
– А все же? – не унимался друг.
– Нормально все, – откинулся на спинку кресла, – Вчера у редактора была. Скоро первую часть отдаст.
– Кузьма, ты мне друг, – серьезно начал Лева, – Но хватит уже, а? Иди к ней. Расскажи все как есть. Она поймет. Столько времени прошло. Она выслушает тебя.
– Она точно не простит, – тихо проговорил я, – Я все сделал, чтобы свалить из ее жизни. Думал, ребенок удержит. И тут облом. Нет ребенка.
Мне было отчаянно больно и плохо. Физически плохо. Как ломки у наркомана. Понимал, нужна она мне. Просто нужна. Но не примет меня. Точно не примет.
– Понимаю, у тебя характер, но ты хотя бы попытайся, – не унимался друг.
– Ага, и что я ей скажу? – вздохнул я, – Я испортил твою жизнь, потому что не смог держать свое хозяйство в руках? Или нет, вот лучше так: «Я спал с тобой не потому, что Бэлла твоя мать и чтобы заставить ее отказаться от денег отца. А просто так». Или вот: «Я хотел заделать тебе ребенка, когда просек, что ты девочка. А бабки не причем»? Так, да?
– Ты мог бы сказать ей, что она – единственная, ради которой тебе хочется жить, – подсказал Лева, – Единственная, которая значит для тебя гораздо больше, чем работа или бабки. Да что там говорить, она – лучшее, что случалось с тобой. Она – твоя жизнь. Ей бы понравился такой расклад.
– Она пошлет меня, – усмехнулся я, – Я бы послал.
– А я бы нет, – услышал тихий голос за спиной. Замер. Лева смотрел на меня с триумфом. А я все тянул время, чтобы обернуться. Не верилось, что Илонка пришла. И стоит за спиной. Не кричит. Не велит уйти и никогда не возвращаться. Идиотом не обзывает или сволочью.
Лева сам все взял в свои руки. Развернул меня в кресле.
– Держи свою Вкусняшку, – рассмеялся друг и, кажется, ушел из кабинета.
– Привет, – хмуро сказал я. Вот черт, почему я не могу говорить нормально? Не нагрубив при этом?
– Здравствуй, – Илонка скрестила руки на груди. Взглядом скользнул по ее фигурке. Раньше она была красивой, особенно в том платье, которое я порвал. И без платья еще красивее. А сейчас… Она стала стройнее. Но грудь и бедра остались прежними, что, несомненно радовало. Костюм ей шел. И волосы. Вообще она уже не казалась простушкой, скорее уверенной в себе женщиной.
– Здравствуй, – вновь повторил я, – Ты как здесь?
– Пришла спасть тебя от очередного покушения по инициативе Изабэллы, – улыбнулась Илонка и заправила прядку волос за ухо, – Случайно услышала, как она просит убрать Спартака.
– Забей, – пожал плечами. И замер, наблюдая, как девочка, протянув руку, держится за шкаф. А второй снимает туфли.
– Не хочу забивать, – увидел, как она смотрит на меня серьезно, и не улыбается, – Хочу, чтобы она оставила тебя в покое.
– Это не ее методы, – усмехнулся я. Илонка приблизилась ко мне. Поднял голову, чтобы смотреть в ее лицо. А не на грудь, к примеру, – Оставить меня в покое она не сможет. Ей скучно станет. Помрет от досады.
– Значит, нужно заставить ее, – просто сказала Илонка, – Я могла бы попросить отца. Он бы помог.
– Забей, справлюсь, – выдохнул я. Было приятно от того, что она сейчас здесь. Стоит близко-близко. И даже руку протянула, чтобы волосы мои погладить, кажется.
– Ты скучал? – улыбнулась Илонка, а я просто протянул руки и обнял ее за талию. Придвинул ближе. Почувствовал, как затылок и плечи накрыли нежные руки.
– Угу, – выдохнул в ее живот, понимая, что лицом уже прижался к мягкой ткани ее костюма.
– И я скучала, – шепнула Илонка, и немного наклонившись, прижалась лицом к моей голове.
– Я скучал, – повторил я, боясь хотя бы на секунду разжать руки, – Прости меня. Прости.
Сколько мы так стояли, не знал. Только усадил девчонку к себе на колени, и крепко обнял.
– Я не хотел к тебе приходить, – начал говорить я, – В тот самый первый раз. Возле дома, когда гопники к тебе пристали. Просто вышло так. Как раз собрался на дочку Изабэллы посмотреть, в живую, так сказать. Вступился за тебя. А они ствол увидели и свалили.
– А рана? – тихо спросила Илонка.
– Старая, – честно ответил я, – Швы разошлись.
– Изабэлла? – предположила Илона. Кивнул. Кто ж еще? Кого она ко мне только не посылала. А я, наверное, в рубашке родился.
– Потом у тебя отключился, – продолжил признаваться я, стараясь проявить максимум человеческих чувств, не время ведь скрывать что-то, – И ушел утром. Рассчитывал, что забудешь ты.
Секунду молчал. Раз уж признаваться, то во всем.
– Мы ведь не пара совсем. Я старый и циничный слишком для тебя.
– И сколько тебе? – услышал ее тихий вопрос.
– Тридцать пять, – ответил и продолжил рассказывать, – Потом фуршет этот. Ты пришла вместо тетки той. А я честно подвис немного. Зашел в свой кабинет, а тут все самое интересное. Ты сама пришла ко мне. Я же не звал. Случайно получилось. А потом камикадзе эти, которых ты подслушала. И все как-то закрутилось. Планировал одно, а все совсем иначе вышло. Я к тебе привязался. И ночь та. А ты такая… чудесная. Наивная совсем. А я скотина настоящая. Ты права. И идиот и сволочь. Испортил тебя на полу прям. А ты еще и вопрос в лоб: Не путаю ли я чего? Представляю кого вместо тебя? Как ты вообще могла до такого додуматься? – еще и встряхнул ее немного за плечи и опять к себе прижал, боясь отпустить.
– Ну, мало ли, – тихо прошептала Илонка, – Я же не супер-модель.
– Ты самая красивая, – заверил я, и губами прижался к ее макушке, и продолжил, – А потом ночью понял, если Бэлла узнает, все испортит. У нее характер такой, все сделает, чтобы я мучился.
– А ты мучился? – спросила малышка, прижимаясь щекой к моему уху.
– Мучился, – честно признался я, – И она узнала про нас. Может быть, увидела случайно. Не знаю. А потом пришла к тебе в кафе. Илонка, – мягко позвал я, заставляя смотреть в глаза, – Я бы не стал тобой вертеть ради денег. Честно.
– Конечно, не стал бы, – улыбнулась она, – Да и какие там деньги. Так, пара миллионов. То ли дело сейчас. Я – богатая наследница богатого папы. Чем не вариант?
Прищурился. Всматриваясь в зеленые глаза Илонки.
– Сейчас, конечно, можно наговорить что угодно, чтобы я поверила, да? – продолжала улыбаться малышка, – У меня вон, полцарства в приданом. Так же? Чего молчишь?
Встал на ноги. Осторожно ссадил с себя Илонку. Так, чтобы не задушить ненароком.
– Ты очевидно, совсем дура, – четко проговорил я, – Я ей в любви признаюсь. Втираю, что у меня вся жизнь кувырком пошла. Спать спокойно не могу, каждую ночь мне снится! Таким темпом и до ананизма дойду. А она – деньги? Ты считаешь, я на деньги повелся, да? – это я уже рычал. И, кажется, дым из ушей все же валил. Поскольку девочка моя смотрела на меня удивленно.
– Знаешь, Спартак, – скрестила руки на груди, и воинственно смотрела на меня, и такая красивая в этот момента, что мысли разбежались. Вернее, собрались в одном месте, – Это ты дурак! За любовь ты ни слова не сказал!
– Так я сейчас говорю, уши прочисти, блин! – проорал я.
– Прочистила! – кричала она в ответ, – И все равно не слышу!
– Так я люблю тебя, чего не понятного! – кажется, стекла треснули от моего крика.
– Вот так бы сразу и сказал, – тихо проговорила малышка, и улыбнулась ласково так, нежно.
– Ну? – насупился я, понимая, что мое поведение не способствует развитию нежных чувств, но она ведь говорила раньше, что любит.
– Что «ну»? – рассмеялась Илонка.
– Любишь? – потребовал я ответа.
– Конечно люблю, – смеялась любимая, – Только не ори так больше в ухо, оглохну.
– Не буду, – пообещал я, выдыхая с облегчением и вновь крепко прижимая к себе девичье тело, – Просто тогда возле бара… Ты говорила, что в прошлом все.
– Ты прав, все в прошлом, – спокойно так ответила Илонка, а я понял, что застыл камнем. А ты на что рассчитывал? Расскажешь ей все и она простит? Махом? Придурок точно.
– Так что предлагаю все оставить в прошлом и начать заново, – ласковый голос и нежные ручки на щеках. А я понял, что вновь дышу.
Ее ручки пробрались под мою рубашку, поглаживали, ласкали и мир засиял новыми красками.
От нежных губ меня отвлек телефонный звонок. Бросив взгляд на стол, на котором лежал мой коммуникатор, увидел звонившего абонента. Не взял бы, да не поймет родственник. Ой, не поймет.
– Папа? – удивилась Илонка, глядя на мой телефон, – Чего он тебе звонит? Так. Стоп. Вы знакомы?
– Тут такое дело, милая, – начал я. Удивленно поднятая бровь и ожидание ответа в глазах.
– В общем, – продолжил я, – я сейчас все честно расскажу. Только умоляю, не делай поспешных выводов. Мы только помирились. Я пока не готов к новой нервотрепке.
Пока говорил. Схватил телефон и ответил на вызов.
– Здравствуй, Матвей, – поприветствовал я отца Илонки.
– Привет, Спартак, – ответил абонента, – Как дела?
– Спасибо уже отлично, – Илонка смотрела на меня, готовая убить взглядом, и только обещание не ругаться не давало ей ничего сказать.
– Дочку мою не видел? – без прелюдий спросил друг.
– Илону? А Илона у меня, – честно признался я.
– Привези ее домой, Спартак, – устало проговорил Матвей, – Хватит ее мучить. Верни ее домой, пока я не добрался до твоей…
– Не, я ее не верну, – перебил я друга, – Самому нужна. Понимаю, что ты отец. Но мне нужнее, – торопливо заверил я, – Так что давай, все у нас отлично. Как сможем – сразу приедем.
– Спартак! – заорал друг в трубку, а я благополучно сбросил вызов.
– На чем мы остановились? – спросил я, отключая телефон.
– Ты знаком с моим отцом, – подсказала малышка.
– Да, точно, – вспомнил я, прикидывая, чем же мне грозит вот это ее спокойствие в данный момент. Слишком уж спокойно, – После смерти отца, Бэлла затеяла всю эту мутотень с судом, завещанием. Ну, я и начал копать. Накопал о всех ее связях. Среди них оказался давний мой знакомый. Он никогда не афишировал, что был знаком с Бэллой настолько близко. А я в твоей квартире покапался при первом посещении и анализ ДНК запустил. Так что, сомнений нет, Матвей – твой отец. А он мужик четкий, но ты уже знаешь.
– Не переводи тему! – строго проговорила малышка.
– Ну ладно, – сдался я, – Короче, я когда анализ получил, пошел к Матвею. И выдал ему все. В общем, я немного вмешался в твою жизнь.
– Немного? – хохотнула Илонка, – Да ты все в ней с ног на голову поставил! И мать у меня теперь есть.
– Ой, о ней можно было бы и забыть, – вздохнул я.
– И отец! – продолжала малышка.
– О, он мужик четкий, – вмешался я.
– У меня племянников куча и два брата! – уже громче говорила девочка моя. А я улыбался.
– В курсе, и я всех их видел, – признался я, – И при следующей встрече они, скорее всего, отомстят за честь сестры.
И я притворно горько вздохнул.
– Клоун! – рассмеялась Илонка.
– А мне пофиг, – честно признался я, – На всех пофиг. Только ты для меня важна.
– Честно? – улыбалась малышка, глядя на меня. Просто кивнул. И улыбнулся в ответ.
За стеклянной дверью в коридоре появился Лева. Понимал, что долго с Илонкой мы здесь наедине остаться не можем. Помешают ведь.
– Ладно, пойдем, – вздохнул я, поднимаясь со стула и помогая Илоне поправить одежду.
– Пойдем, – улыбалась Илона, – А куда?
– Пока что туда, – рассмеялся, радуясь, что она с такой готовностью идет со мной.
Прихватил пиджак, телефон и крепко сжал руку Илонки. Мы вышли из кабинета, Лева улыбался во весь рот, рискуя простудить гланды.
– Я в отпуск, – громко сообщил заму и секретарше.
– А, ну, давай, давай, – заржал друг, – Ты там в отпуске сильно не напрягайся. Возраст уже, сам понимаешь. Ревматизм, отдышка, изжога…
Илонка рассмеялась, слушая замечания Левы. Понял, что и сам улыбаюсь просто так совершенно по-идиотски. Просто потому, что она рядом.
Мы вышли из офиса. Сели в машину. Вспомнил, как я обещал купить Илонке новое платье. А еще, помниться, обещал ее искупать. Но так и не исполнил свои обещания. И какой я мужик после этого?
– Есть планы? – на всякий случай поинтересовался я.
– Кроме спасения твоей жизни? – задорно спросила Илона, кивнул, – Нет, пока нет.
– Будем считать, что есть, – самоуверенно заявил я и направил тачку в сторону торгового дома, принадлежащего мне.
Первой остановкой по плану – ювелирка. Так, на всякий случай, чтобы не убежала. Да и стар я уже, бегать, переживать – не мое.
– У меня с диалогом всегда проблемы были, – честно признался я, не зная с чего начинать.
– Я поняла уже, – Илона оперлась локтем о дверь и голову склонила, смотря на меня и изучая.
– Это хорошо, – кивнул, и заглушил движок, побарабанил пальцами по рулю, – Хорошо. Пойдем.
Вышел из машины, придержал дверь для Илоны.
– И характер у меня сложный, – продолжал я, – Так Лева говорит.
– Да что ты говоришь! – притворно округленные глазки и широкая улыбка на хорошеньком личике, – Ни за что не поверю!
– И я не верю, – смеялся я, – Значит врет Лева.
– Конечно врет, – согласилась Илонка и головой кивнула в подтверждение своих слов. Потом огляделась по сторонам, будто бы только сейчас заметила, где именно мы находимся, – А мы зачем здесь? У тебя дела?
– А, да, – насупился немного, и с чего решил, что она вопросов задавать не станет? – Сейчас все быстро решим и домой.
– Как скажешь, – пожала плечами Илонка. А я, не выпуская ее руки из своей, зашагал к админу бутика.
– Добрый день, Кузьма Владленович, – с перепугу начал админ, подбегая ко мне, – Как Ваше здоровье, Кузьма Владленович?
– Угомонись, – отмахнулся от суеты парня, и принялся излагать требования, – Вот размер, – поднял правую руку Илонки так, чтобы админу было видно, – Просто, солидно, без заморочек.
– Все будет в лучшем виде, Кузьма Владленович, – заявил парень и обратился к Илонке, – Присядьте, девочки принесут наши лучшие экземпляры. Вы в каком образе себя видите?
– Чего? – испуганно поинтересовалась Илонка, – В обычном образе я себя вижу.
– Как там тебя? – перебил я админа.
– Влад, – подсказал парень.
– Отлично, Влад, – я уселся на диван около одной из стен магазинчика, потянул Илонку к себе, заставляя и ее присесть рядом, – Все неси. Чтобы парные. Поймал мысль?
И в подтверждение своих слов поднял правую руку вверх.
– Вот размер, – добавил я, – И кофе или чай тоже принеси.
– Будет исполнено, Кузьма Владленович, – рьяно принялся исполнять поручение админ Влад.
– Кузя? Кузенька? – тихо прошептала Илонка.
– Да, милая? – постарался как можно спокойнее улыбнуться я и на всякий случай ее руку поцеловал. Хотелось бы и не только руку, но как-то боялся не удержаться. Люблю ведь ее.
– А мы тут зачем? Мне не нужно ничего, честно, – горячо заверяла Илонка.
– Верю, – пожал плечами я, – Это мне нужно. Тебе же не трудно кусок металла на руке носить? А?
– Не трудно конечно, – ответила Илона, – Просто как-то неожиданно. Еще утром я и не думала даже, а тут…
– Но ты ведь не против? Или против? – потребовал я ответа, понимая, что совсем немного и вновь начну кричать. Вот ведь идиот!
– Не против, – едва заметно улыбнулась Илонка и лукаво сверкнула глазенками, – Не понравится, выброшу.
– Ага, я тебе выброшу! – возмутился я, увидел, как девушка с подносом в руках подпрыгнула на месте, а админ Влад чего-то рассыпал, вынимая из сейфа, – Носить будешь.
– Как скажешь, милый, – ласково ответила Илонка и рукой по моей щеке провела. Приятно стало. И я немного расслабился.
Так, кольца почти выбрали. Платье на очереди. И расписаться еще нужно, чтобы уже наверняка, пока не одумалась.
