Натализа Кофф
Люби меня
Глава 2
Прошла ровно неделя с того памятного дня и безумной ночи. Плакать я перестала. Страх от того, что могу забеременеть от такого мерзавца, прошел. Женские веселые дни нагрянули, радуя меня как никогда ранее. Нет, детей я любила, да и профессию выбрала соответствующую. Вот только не таким образом, и желательно от любимого человека. Но Заур… Могла ли я влюбиться в него, сложись все иначе. Ответа долго искать не пришлось. Запросто могла бы. Вернее, я любила его уже, совсем немного, самую малость. Но все еще было больно после его оскорбительного поступка.
Прибрав в квартире, и стараясь не думать о прошлом, а смотреть только в настоящее, села выпить чаю. Услышала звонок в дверь. Пошла открывать. На пороге стоял мальчик шести – семи лет.
– Привет. Елена Михайловна? – очень серьезно спросил он. Кивнула. Нет, точно не мой ученик. Я бы запомнила. Этакий маленький мужичок с взрослым не по годам взглядом.
– Да, а Вы, молодой человек, кем будете? – улыбаясь, полюбопытствовала я.
– Можно войти? – спросил мальчик-мужчина. Шире распахнула дверь, приглашая гостя войти. Мальчик прошел в квартиру, осмотрелся по сторонам.
Заглянул на кухню.
– У Вас там не конфеты? – полюбопытствовал паренек.
– Конфеты. Будем чай пить? – пригласила я гостя. Мальчик согласно кивнул. По пути на кухню зашел в ванную. Вымыл руки с мылом. А я уже наливала чай в кружки. Было безумно любопытно узнать о причине появления странного мальчика в моей обители.
Поставила кружку перед мальчиком.
– А ты кушать не хочешь? – спросила я. На вид мальчуган производил положительное впечатление. Было видно, что одежда дорогая, сам ребенок ухоженный, не оборванец.
– Нет, Елена Михайловна, – мальчик отрицательно махнул головой, – У меня времени мало.
– Ну, если мало, приступим к делу, – сказала я, присаживаясь напротив парнишки, – Чем обязана?
Мальчик, отпив горячего напитка из кружки, отставил ту в сторону.
– Понимаете, – спустя секунду проговорил паренек, – У меня папа заболел.
Мальчик замолчал, будто бы собираясь с мыслями.
– Мне очень жаль, – посочувствовала я, – А мама где?
– А мамы у нас нет, – сказал мальчик, – Мы вдвоем живем. К нам иногда баба Аня приходит, но она старенькая уже. А за папой ухаживать нужно. Присмотр там, и всякое такое. Доктор так сказал, я сам слышал.
Ребенок вновь замолчал, а я продолжала недоумевать. Ну, заболел человек. Я тут при чем? Я ведь не врач, а педагог. Чем я могу помочь?
– Тебя как звать? – спросила я.
– Ильяс, – спохватился малыш, и протянул руку для пожатия, прям как взрослый.
– Знаешь, Ильяс, – осторожно начала я, стараясь подбирать слова, чтобы не обидеть малыша, – Может быть лучше обратиться к докторам? Понимаешь, я ведь просто учительница. У меня и медицинского образования нет.
– То есть Вы отказываетесь помочь? – в лоб спросил парень.
– Нет, но… – начала я, соображая, как объяснить мальчику.
– Вы хотя бы с ним поговорите, чтобы он в больницу лег, – попросил Ильяс, – Он и в обмороки может падать, а он знаете какой тяжелый, я его ни за что не подниму.
Вздохнула. О чем мне говорить с незнакомым человеком? Если он сына не послушался, и какую-то бабу Аню, меня он и подавно слушать не станет.
Взглянула на мальчонку. Что-то было в его взгляде. Сама не поняла, как согласилась.
– Я переоденусь, жди тут, – вздохнула я, – А по пути расскажешь, почему ко мне обратился. Мы ведь раньше не знакомы были.
– Не были, – громко проговорил мальчик, – Это длинная история. Я Вам потом как-нибудь расскажу.
Улыбнулась. Замечательно, у меня новый друг появился. Будем чай пить, и байки друг другу рассказывать. Главное, чтобы отец ребенка против не был.
Надев короткие джинсы до колен, и свободную футболку без рукавов, вышла к мальчику. Он сидел, что-то печатая в телефоне. Нет, странный парень, развитый не по годам. Распустила волосы, расчесала, заплела в косу, и, забросав в рюкзачок телефон, салфетки и прочую мелочь включая бумажник, махнула парню.
– Пойдем, – кивнула я в сторону двери.
– Куда идти? – спросила я, выйдя из подъезда.
– Тут недалеко, – мальчик махнул в сторону новостроек, – Мы недавно переехали. Вообще у нас дом есть за городом, но там ремонт. И в школу отсюда ближе.
– А ты в какой школе учишься, Ильяс? – спросила я, смотря по сторонам.
– В сорок пятой гимназии, – ответил мальчик и нахмурился, – Но мне там не нравится. Папа пообещал меня сюда, в двадцать вторую перевезти.
– Правильно, двадцать вторая лучше, – согласилась я, – Я там работаю, кстати.
– А я знаю, – улыбнулся мальчик.
Так мы прошли два квартала, разговаривая обо всем подряд. За двадцать минут прогулки Ильяс мне поведал о своих интересах, о том, что он посещает спортивную секцию, где когда-то занимался и его отец.
– Вот тут мы и живем, – Ильяс указал на высотку, построенную всего полгода назад. Частная охрана, подземный гараж. Мда, о таком жилье я пока только мечтаю.
– Привет, Ильяс За… – услышала дружелюбный голос охранника. Но мальчик, не дав договорить ему, перебил:
– Привет, дядь Саш, – махнул он в ответ, – Это Елена Михайловна, она со мной.
Дядя Саша кивнул, и открыл перед нами стеклянную дверь.
Мы вошли в просторный холл. Мальчик уверенно повел меня к лифтам. И спустя несколько секунд мы уже выходили на нужном этаже.
У двери парнишка замялся.
– Елена Михайловна, – сказал он, взявшись за дверную ручку, но, так и не открыв дверь, – Вы только сильно не ругайтесь. У меня папа самый лучший в мире, просто иногда упрямый.
Кивнула. Ильяс открыл дверь и пропустил меня. Просторный коридор по размерам превосходил мою спальню. Сбросила балетки, рюкзак решила взять с собой. Вдруг звонить кому-нибудь придется.
– Вы идите пока вон туда, – махнул Ильяс рукой, – Там папин кабинет. А я пока обед разогрею.
– Ты и готовить умеешь? – удивилась я.
– Не, Вы что? – рассмеялся парень, – Мне всего семь. Папа готовит, а я потом разогреваю. Или нам из ресторана приносят. Но мне папина еда больше нравится. Правда, ему некогда часто готовить. Это ведь трудно одному такого сына как я воспитывать, – по секрету сообщил мне Ильяс.
Нет, мальчик с каждой минутой мне нравился все больше. Да и отец его достоин восхищения, если не боится один воспитывать ребенка. Другой на его месте сдал бы мальчика в закрытую школу какую-нибудь, а этот нет. Наверное, и уроки делает с ним, и на родительские собрания ходит. Не мужчина, а клад.
– Вы идите, не бойтесь, – подтолкнул меня Ильяс, – Папа, правда, в последнее время не в настроении. Но это пройдет. Вы вон какая светлая и позитивная, он вас увидит и ему вмиг полегчает.
С сомнением посмотрела на парня. Ага, ему вмиг поплохеет, а не полегчает. Но, глядя я глаза ребенка, перечить, не решилась.
– Пап, я дома! – крикнул Ильяс. В ответ донесся приглушенный кашель из комнаты. Осторожно подошла к закрытой двери. Мысленно подбирала слова и фразы, которые можно было бы сказать больному человеку. Обернулась. Увидела, как из-за угла на меня смотрит Ильяс.
– Идите! – скомандовал он. Вздохнула. И зачем я согласилась? Поскреблась в дверь ногтями. Почему-то стучать не хотелось. Вдруг у него там голова раскалывается. Мало ли.
В ответ тишина. Молчание. Вздохнула, и, надавив на ручку, толкнула дверь.
– Прошу прощения, – начала я с порога, – Но Ваш сын просил меня поговорить с Вами о лечении.
Вошла в комнату. Лицом к окну стоял мужчина. Услышав мои слова, он повернул голову. Я застыла на месте. Да, Ильяс прав, его папа и вправду больной. На всю голову. И как не прискорбно, болезнь под названием «кретинизм» не лечится, в его случае точно.
– Ильяс! – рявкнул мой маньяк во всю глотку, так, что стекла зазвенели, – Иди сюда! Быстро!
Спустя секунду Заур закашлялся.
Прищурилась, и вправду болеет? А с виду не скажешь. Здоров вроде бы.
За мной в комнату вошел Ильяс.
– Объясни, – велел Заур, сверля сына взглядом.
– Пап, понимаешь, тут такое дело, – начал мальчик, – Ты ведь болеешь, вот я и подумал, что Леночка тебя вылечит. Я ее фотографию посмотрел и адрес почитал. И потом ты вчера сам говорил, что Лена…
– Хватит! – закашлялся Заур. Вот только мне теперь стало еще интереснее, – За самодеятельность моешь посуду всю неделю.
– Хорошо, – согласился мальчик с готовностью.
– Месяц! – изменил свой вердикт Заур.
– Запросто! – весело ответил Ильяс, собираясь выйти из комнаты отца.
– И никакого компьютера! – крикнул вдогонку Заур.
– Как скажешь, па! – услышала веселый голос из коридора. Посмотрела на Заура, он сердито смотрел на дверной проем, в котором исчез сын. Едва сдерживала смех. Нервное скорее всего. Не готова я была еще встретиться с ним лицом к лицу. А парнишка все-таки хитрый, провел меня, глазом моргнуть не успела.
– Ильяс просил поговорить с тобой, – вежливо начала говорить я, как-никак, ребенку пообещала, значит, нужно выполнять обещание, – Можно считать, что я поговорила.
– Можно, – хрипло сказал он. Ну, зачем он так? Пусть бы лучше и дальше молчал. Чувствовала, что его низкий голос опять начинает манить меня, гипнотизировать. Вот только этот сценарий мы уже прошли.
– Не хворай, – сказала я, и вышла из спальни.
– Лена! – услышала за своей спиной. Но решила не поддаваться ни уловкам, ни уговорам. Да и с чего ему меня уговаривать? Использовал разок и выбросил за ненадобностью.
Торопливо подошла к двери. Обулась. Подергала дверную ручку.
– Ильяс, открой, пожалуйста! – попросила я мальчика.
– Неа, – ответил он абсолютно невозмутимо, – Я ключи выбросил.
Скорее почувствовала, нежели услышала, как в шаге от меня остановился Заур.
– И твои тоже, па, – улыбнулся мальчик, – А дядя Саша их подобрал и в мусорный контейнер бросил. А мусор только что вывезли.
– Ильяс! – грозно рыкнул Заур. Обернулась. Увидела, как он расстегнул ремень на своих брюках. Господи! Он что, собрался пороть сына? Да он его одним пальцем прихлопнет!
– Я в фирму, которая нам дверь устанавливала, уже позвонил, – поставил нас мальчик в известность, – Они завтра в десять утра приедут. Леночка может у нас переночевать. Комнат много.
– Леночка? – грозно переспросил Заур, обходя меня и направляясь к сыну. Материнский инстинкт проснулся во мне со страшной силой.
– Это для меня она Леночка, а для тебя Елена Михайловна, паршивец, – начал почти кричать Заур.
Быстро оббежала Булатова – старшего, и заслонив собой Ильяса, выставила руки вперед.
– Не смей бить сына! – скомандовала я. Заур замер, удивленно смотря на меня. Прищурилась, сдерживая ярость, накопившуюся за всю эту неделю, – Только рискни, Булатов! – прошипела я.
– Лен, ты чего? – Заур опустил руку, в которой был зажат ремень, – Лен, не бойся, – как-то нежно и с опаской проговорил Заур.
– Леночка, – услышала голос Ильяса, – Да папа никогда меня не бьет, так побегает за мной по квартире и все. Это только для вида, Лен. Ты не бойся. Он просто с виду такой грозный, а на самом деле он очень добрый.
Почувствовала, как Ильяс подошел ко мне, и обнял сбоку. Лицо спрятал в мой живот. Не могла оторвать взгляда от Заура. По его лицу поняла, он сам в замешательстве.
– Леночка… – вдруг хрипло проговорил он. Казалось, даже потянулся в мою сторону. Но я отступила на шаг назад.
Заур, с силой швырнув ремень в стену, развернулся и ушел в другую комнату. И спустя мгновение вернулся. В его руках поблескивала связка ключей.
Положив ее возле зеркала, Заур бросил на меня долгий взгляд и прошел мимо на кухню.
– Лен, оставайся на обед? – услышала голос Ильяса, – Папа сейчас знаешь как вкусно будет готовить. Он когда нервничает, всегда готовит.
– А он нервничает? – недоверчиво спросила я. Как-то не вязалось у меня «нервничающий» и Заур в мыслях.
– Еще как, – уже тише проговорил Ильяс, и, обернувшись проверить, не слышит ли его отец, прошептал, – У него твоя фотка есть. Ты там такая красивая, закачаешься. Папа на нее каждый ве…
– Ильяс! – прокашлял Заур с кухни.
– Оставайся, Лен, – попросил мальчик, смотря на меня карими глазами, такими же темными, как и у отца. Нет, таким глазам отказать нельзя.
Глава 3
Заур
Не так, все не так, черт подери! Быстрым шагом пошел на кухню. Успокоится, все взвесить, сделать выводы и принять решение. Все просто. Предельно просто. Привычная обстановка кухни располагала к мыслительному процессу. Слышал, как сын в коридоре разговаривал с Леной. Ёк-макарек! Он сейчас ей нарассказывает все, что не нужно! Стремительно развернувшись, пошел обратно в коридор. И как раз вовремя! Этот болтун уже и про фотографию Лене рассказывает.
– Ильяс! – гневно рявкнул я, но получилось не очень устрашающе. Мешали кашель, головная боль и слабость во всем теле.
Сын, правильно поняв меня, замолчал. А я вернулся на кухню. Выбросил уже разогретый обед и принялся доставать продукты, чтобы приготовить новый. Жаль, конечно, что мы не в загородном доме. Я бы пикник организовал. Лене бы точно понравилось. Там и воздух свежий, и мангал есть в саду.
Понравилось бы ей. Как же! Да она бы на порог моего дома не ступила, после всего, что я натворил! А натворил я прилично. Это она еще всего не знает. А когда узнает… А может и не узнает.
Ее присутствие на своей кухне почувствовал сразу. Просто знал, что она стоит в нескольких метрах от меня. Внутреннее напряжение не спадало, наоборот, увеличивалось с каждым мгновением.
– Лен, – услышал голос сына за своей спиной, сам тем временем начал разделывать мясо, – Ты сюда садись. Папа сейчас нам какую-нибудь работу даст. Я ему всегда помогаю.
– Кто тебя учил со взрослыми так разговаривать, господин Булатов? – строго спросил я. Но сам был очень рад, что сыну понравилась Лена.
– Пап, но я ведь Лену мамой не называю, – серьезно заметил Ильяс. У меня нож выпал из рук. Мать твою так! И что парню ответить?
– Лен, а было бы прикольно, да? – вдруг сына осенила идея. Я замер. Обернулся, наблюдая за реакцией Лены.
– Ты бы мне с уроками помогала, папа бы не хмурился вечерами, а у нас была бы полная семья, – продолжал строить планы сын. Я даже дышать перестал. А Лена, в изумлении распахнув свои чудные глазки, смотрела на меня. Так и хотелось подойти и обнять ее. Но… не примет она меня, по крайней мере, не сейчас.
В моей холостяцкой жизни Лена появилась задолго до нашей встречи в моем ресторане. В первый раз я ее увидел в супермаркете неподалеку. Смешная была ситуация. Помню, настроение было ни к черту. Ильяс попросился в гости к другу с ночевкой. А я решил поработать дома. Продукты закончились, и пошел пешком в супермаркет. А там чудо мое. Бродит с тележкой между рядами, меня даже и не замечает. Я бы может быть тоже прошел мимо. Не мальчик я уже, не по статусу мне знакомится в магазинах с барышнями. А тут вижу, запуталась она косами за чью-то тележку. Не виновата ведь была, а сама стала извиняться перед покупателем. А тот нагрубил ей, за что хотелось по физиономии его наглой съездить пару раз. Сдержался. Но на всякий случай проследил, чтобы она не влипала больше в историю. Настроение улучшилось при виде милой незнакомки с длиннющей косой.
Второй раз встретил ее также случайно. Поехал в гимназию, куда хотел Ильяса перевезти. А там Лена идет по коридору, улыбается, беседует с малышней. Вдруг стало тепло и уютно. Поймал одного из мальчишек и расспросил, как учительницу звать. Парень изложил все, что знал. Леночка моя оказалась доброй и строгой учительницей. Но я не сомневался. Аура у нее такая, светлая, что ли.
Третья встреча расставила все на свои места. В гости пришел Михаил с новостью о скорой свадьбе дочери Марианны. Я предложил свой ресторан для торжества. И невеста с женихом должны были прийти, пообщаться с администратором и шеф-поваром на тему меню и торжества в частности. В назначенный срок жених явится не смог, и Машка пришла с подругой, Еленой Михайловной Светловой. Я тихо, как пацан, подглядывал и подслушивал. Но не вышел. Сам не знаю, почему.
Только после ухода девушек из моего ресторана, помчался в офис. Вызвал начальника охраны и дал задание, узнать все что можно. Спустя сутки у меня на столе лежало досье о Елене. Тоненькое такое, но с подробным описанием ее жизни. И фотография. Лена с распущенными волосами, сидит на лужайке, смотрит в камеру и улыбается. А волосы шелковым покрывалом расстилаются вокруг нее. В тот же самый миг понял, я хочу ее, вот такую, простую, открытую, светлую. Припер фотокарточку домой. Ильяс увидел.
– А что это за тетя? – помню, спросил он у меня, – Добрая, кажется. На фею похожа из сказки.
В ответ я только хмыкнул.
Дни сменялись один за другим, я работал, вел дела компании и вместе с тем думал, как познакомиться. Ставку сделал на свадьбу. Случайное знакомство на торжестве, что может быть лучше? Но на начало мероприятия я не попал. Срочные дела на заводе, потом проблемы с налоговой, зама пришлось уволить. И явился я, когда народ был уже не совсем трезв. Поздравил молодых, и отправился на поиски Лены. Не нашел. Закралась мысль, что опоздал. Какой-нибудь более расторопный парень познакомился и увел мою Леночку. Шум и громкая музыка раздражали, поднялся в свой кабинет. А там подарок, сюрприз!
Открыв дверь, увидел Лену, сидящую в моем кресле. Свет из коридора падал на нее, делая похожей на ангела. Сама судьба привела ее ко мне, не иначе. Лена спала, сняв туфли и распустив волосы. Искушение коснуться ее было настолько велико, что устоять не смог. Прикрыл дверь за собой, подошел к ней, и осторожно зарылся пальцами в шелк ее волос. Непередаваемое и незабываемое ощущение. Шелковый водопад, будто расплавленное золото. Казалось, даже в полумраке комнаты ее волосы светятся. Сколько я так простоял, не знаю. Но почувствовал, как Лена проснулась. Вместо испуга и истерик она шутила. Да, вот такая она, моя девочка. Отпустил ее из кабинета, а душу грызли сомнения. То, что она мне нужна, сомнений нет. А я ей? Безбедную жизнь я ей смогу обеспечить. Но согласится ли она мириться с моим взрывным темпераментом, это вопрос.
Ко всему прочему, бизнес мой не самый безопасный. Нет, все конечно по закону, но трудности и трения с конкурентами есть всегда. Металлом торговать, это не семечки на рынке толкать. Риск присутствует. И славу в определенных кругах я заработал приличную. Хладнокровного мерзавца. Подчиненные меня боялись и уважали, конкуренты опасались, а знакомые считали порядочной сволочью. Почему и сам не знаю, может быть завидовали. И только сын любил меня, а я его.
Еще пугала одна мелочь. Не красавец я. Битый, резанный многократно, нос сломан. А девушкам молодым хочется видеть рядом с собой принца, желательно привлекательного и обворожительного. Не мой случай. Моей рожей хорошо детей перед сном пугать, а не девушек завлекать.
А тут еще слова Марианны, что Лене следует бежать от меня, пока не поздно. Думал, отвезу девчонку домой, и уеду к себе. Пугал ее специально, шрамы показывал, чтобы знала, что я опасный. А она только посмеивалась. Остановив машину у ее подъезда, хотел попрощаться. Уже рот открыл, чтобы произнести обычные вежливые фразы. Повернулся к ней. А она с каким-то огоньком во взгляде рассматривала меня, будто вызов бросала. И как тут устоять? Здравый смысл и логика мгновенно заткнулись. Дикое желание и страсть ураганом налетели на меня. Контроль был потерян, все стало вмиг не важным. Только она, маленькая светлая девочка в моих руках. Девочка – еще один камень не в мою пользу. Зачем я ей? Зачем ей тридцатитрехлетний циничный мужлан. Еще и с ребенком. У нее вся жизнь впереди.
И вот, когда девочка моя уснула, доверчиво прижавшись ко мне, начал думать, как быть. Выход был один, уйти. Слова Марианны вспылили как назло. «Не приближаться. Не вариант».
– Не вариант, – прошептал я тогда, лежа около Лены. Осторожно встал, собрал разбросанную одежду. Подобрал платье Лены, оказавшееся порванным в нескольких местах. Сдвинув одеяло с малышки, посмотрел на ее спину. Маленькие синяки вдоль позвоночника. Руки затряслись. Я чудовище! Ее нужно холить и лелеять, обращаться как с самим хрупким существом, а я синяков наставил по всему телу.
– Прощай, – прошептал я в темноту. Наклонился, не имея ни сил, ни возможности, отказать себе в прощальном поцелуе. Последнем.
И чтобы сомнений или иллюзий с ее стороны не было, вынул банкноты из портмоне и положил на тумбочку. Пусть ей будет немного больно и неприятно, но это пройдет. Лучше так, пока не поздно.
И я ушел, понимая, что лучшей близости в моей жизни уже и не будет. Только с Леной. Для меня Леночка стала той единственной, затмившей всех самых красивых и роковых соблазнительниц. Простая девочка, не искушенная, покорила меня, мое сердце, и тело.
– Так будет лучше, – уговаривал я себя, стараясь не вернуться к ней в квартиру.
Часы тянулись мучительно долго. Весь следующий день агрессию и недовольство выплескивал на всех подчиненных, партнеров по бизнесу. Народ уже начинал шорохаться от меня в стороны. Но мне было плевать.
И вот на пороге кабинета появилась Лена. Красивая, как никогда. Элегантный костюм, юбка до колен, высокий каблук и длинная коса, небрежно переброшенная через плечо. Тимофеев, мой начальник охраны, во все глаза уставился на мое чудо. Безумно захотелось вышвырнуть его из кабинета и остаться с Леной вдвоем.
А малышка тем временем, величественно прошествовав к моему столу, небрежно бросила конверт на отполированную поверхность. Красивая, грациозная, неприступная. Моя!
Леночка вышла, а я провожал ее взглядом. То, что она не станет ждать меня в ресторане, сомневаться не приходилось. Тимофеев тихо засмеялся. Я хмуро посмотрел на него.
– Проводить? – предложил он. Хмуро кивнул. А сам вышел из кабинета, следом за другом. Остановился на крыльце. Увидел, как Александр притормозив около Лены, предложил отвезти. Она отказалась. Тимофеев посмотрев на меня, дождался кивка и поехал дальше. А Лена, сев в машину такси, скрылась. Видел ее взгляд. Она хотела казаться неприступной и стервозной. Не вышло. Читал в ее глазах обиду на меня. Заслужил, ничего не скажешь. Лена уехала, а я вернулся в кабинет. На столе лежал конверт. Любопытство заставило открыть его. Ну, что ж. Я ведь старше и опытнее, соответственно и услуги мои дороже.
– Значит, ты вот так меня оценила, – сказал я, отбросив конверт на стол, – А деньги где взяла?
Спустя пару дней я уже точно знал, откуда у моей малышки деньги. И вчера вечером назначил встречу и вернул долг двоюродному брату Лены. Послушал угрозы в свой адрес, потому как родственнику не понравился внешний вид и эмоциональное состояние Лены при последней встрече. Еще, по его словам, она не отвечает на звонки и не появляется у родсвтенников. Постарался все это проигнорировать. У меня теперь была другая задача – реабилитироваться в ее глазах, потому, что она мне нужна. Моя маленькая светлая девочка.
Но план провалился, я подхватил грипп и провалялся в постели. Помощь пришла внезапно, и имя ей – Ильяс.
Вот только ко всему прочему, Лена теперь будет считать меня извергом, который бьет ребенка. До сих пор перед глазами стоит ее дикий испуганный взгляд. Нет, она испугалась не за себя. За Ильяса. На себя ей было плевать. Она не подумала, что я одной левой могу прибить ее. Она заступилась за сына, за мальчика, которого знала двадцать минут максимум. Вот как после этого ее не любить?
Я готовил обед, не очень веселые мысли крутились сейчас в моей голове. То и дело посматривал на Лену. Темные круги под глазами, поза немного напряженная. А что ты хотел, идиот? – мысленно отругал себя. Опустил девочку на уровень проститутки, а она радоваться должна?
Ильяс спасал положение. Благодаря тому, что сын болтал без умолку, Лена начинала немного приходить в себя. Сын у меня все-таки смышленый парень.
Вновь посмотрел на Лену. Она сидела, ее прекрасное личико видел только в профиль. Девочка внимательно слушала Ильяса, совершенно серьезно, будто он вещал ей не о конструкторах, а о мировой экономике. Залюбовался ее личиком, смотреть на фотографию – это одно, а вот так, рядом, близко, когда можно протянуть руку и погладить, это совсем другое. Кажется, квартира засияла от одного ее присутствия, как и моя суровая одинокая жизнь.
Непроизвольно вздрогнул, услышав звонок сотового. Ленин телефон. Она, улыбнувшись Ильясу, и так и не оборачиваясь ко мне, вынула телефон из рюкзачка и ответила на вызов.
– Привет, – услышал ее тихий голос, который обволакивал меня, заставляя замереть и ждать следующего слова. Просто потому, что хотел его слушать, ощущая при этом почти физическую ласку.
– Да. Как не надо? Прощаешь? Там ведь много было! – тем временем продолжала говорить Лена. Отложив лопатку, которой только что помешивал соус, внимательно наблюдал за лицом малышки.
– Кто? – уже резче спросила Лена в телефон. О личности звонившего гадать не пришлось. Светлов Тимофей Алексеевич собственной персоной. Вот только реакцию Лены на новость о погашении долга я прогнозировать не мог.
Стремительно обернувшись ко мне, секунду сверлила хмурым взглядом.
– Хорошо, Тим, – услышал ее спокойный, не вязавшийся с выражением глаз, голос, – Я непременно другу привет передам. До связи.
Лена отложила телефон. Заправила пряди волос за уши. Кажется, вот именно сейчас ураган по имени Елена сметет на своем пути мои защитные барьеры. Внутренне ликовал, я бы половину завода заложил, только бы услышать ее голос, фразы, пусть гневные, но обращенные ко мне.
– Ильяс, – спокойно проговорила Лена, продолжая буравить меня взглядом. А я взял и улыбнулся. Голова нещадно раскалывалась, но мне было не до нее. Я просто улыбался, глядя на девочку. Думаю, сейчас она попросит ребенка выйти, и накостыляет мне по десятибалльной шкале, на девяточку, а может и больше.
– Ильяс, – продолжала Лена, – Ты мне не покажешь свою коллекцию машинок? Ты ведь хвастался, что у тебя их много. Давай, иди в комнату, а я сейчас.
Сын, послушно кивнув, встал со стула и собрался бежать к себе. Спустя секунду вернулся обратно, подошел к Лене, прижался к ее уху и что-то зашептал, тихо, чтобы я не разобрал.
– Ну, что ты, малыш, – ласково проговорила Лена. Обращаясь к Ильясу, – Я сильно не буду, папа у тебя ведь того… – Лена сделала паузу, посмотрела на меня, и добавила, – больной.
Хмыкнул. Кашлянул. Сомневаться не приходилось, Лена имела ввиду отнюдь не мою простуду.
Сын убежал, а Лена, встав из-за стола, грозно посмотрела на меня.
– Как мне это понимать, Заур Рахметович? – проговорила малышка. Учительский голос, поза, все говорили о негодовании. Кажется, она вот-вот поведет к директору и потребует явиться родителям в школу.
– Что именно, Елена Михайловна? – прикинулся непонятливым я.
Лена оглянулась, проверить, не слушает ли нас сын.
– То есть теперь, Заур Рахметович, я уже не проститутка? – последнее слово она почти прошептала, то ли от боли, то ли боясь, что сын подслушает.
– Лен, – начал я, но она подняла руку вверх, заставляя молчать.
– Неделю назад ты мне суешь свои паршивые бабки, а сегодня передумал? Это как понимать? Мой статус в твоих глазах подрос? – начала говорить малышка. Кретин я все-таки.
Молчал. Оправдываться не хотелось. А говорить правду и истинные причины пока рано. Да и не поверит она в мои светлые чувства, для нее я мерзавец. Мужчина, отобравший ее невинность и плюнувший в душу. Леночка что-то грозно выговаривала, а я как под гипнозом, смотрел на нее. Ее лицо. Хрупкую фигурку. Движения. Все в ней меня завлекало и завораживало. Взгляд скользнул по волосам, лицу, ниже, замер на животе. Мелькнула догадка, а что если…
– Ты беременна? – хрипло спросил я с какой-то надеждой и вместе с тем обреченностью. Я был бы счастлив, если бы появилась маленькая жизнь. Моя и Лены.
– От тебя – нет! – не задумываясь, ответила Лена.
– То есть как? – вдруг начал возмущаться я, – От меня нет? А от кого тогда?
– Не твое дело! – гневно проговорила малышка, – Я ведь продажная, еще и валютная! Кто платит, с тем и сплю.
– Елена! – предостерегающе сказал я. Сама мысль о том, что кто-то кроме меня видел мою девочку без одежды, касался ее, сводила с ума. Хотелось разорвать мерзавца на куски.
– Я двадцать три года Елена, – огрызнулась она, – А с кем провожу досуг, Заур Рахметович, дело не Ваше!
– Мое! – рявкнул я так, что в голове зазвенело.
– Не ваше! – проговорила она по слогам.
– А я говорю «мое»! – все еще не успокоившись, рявкнул я. Заметил, что ей ни капельки не страшно. Наоборот, она только сильнее сердится. Нет, малышка удивляет меня все больше и больше.
– Не твое, идиот твердолобый! – Лена перешла к оскорблениям? Занятно. Ситуация уже веселила. Эх, нравится мне вот так стоять напротив и любоваться ею.
Сколько бы мы еще могли так ругаться, проверять не стал. Просто ощутил жизненную потребность обнять ее, поцеловать, а остальное пусть катится к чертям. Взгляд опустился на ее губы. Слабость во всем теле как рукой сняло. В крови бурлил адреналин и предвкушение. Руки обжигало от желания коснуться малышки. Сделал шаг в ее сторону. Она отступила назад, но ругаться не перестала. Еще шаг вперед, второй, третий. Лена, отступая, уперлась спиной в стену. Не замечая ничего вокруг, протянул руки, обхватил ее за шею, пальцами погладил ее щеки. Стремительно наклонился, и, прервав ее на полуслове, страстно поцеловал. Без слов показывая все свои чувства к ней, моля о прощении и не смея высказаться словами. Я целовал ее, цепляясь как за спасательный круг. Целовал, моля об отклике, и отчаивался, не находя его. Лена, будто статуя, не шевелилась. Отстранился на миллиметр, посмотрел на нее. Глаза закрыты. На лице выражение отчаяния и боли, кажется.
– Прости, – прошептал я. Она открыла глаза. Я молил о прощении за все, за этот поцелуй, за ту ночь, за оскорбление, за неделю мучений, за все сразу. Знал, что слишком много поступал не подобающим образом, сильно обидел ее, и непомерно о многом прошу.
– Нет, Заур, – услышал хриплый голос малышки.
– Хотя бы просто пообедай с нами, – проговорил я, понимая, что голос звучит слишком грубо. И решил играть нечестно, – С Ильясом. Я буду молчать, как будто меня нет.
Свершилось чудо, Лена, едва заметно улыбнулась. А я продолжал ласково держать своими огромными и грубыми ладонями ее лицо. Просто не было сил отойти от нее, опустить руки.
– Никаких поцелуев, – поставила меня малышка в известность. Кивнул. Ближайший час точно продержусь без допинга, а там посмотрим.
– Отойди от меня, – спокойно потребовала Лена. Вздохнул, глубоко и рвано. На губах все еще был вкус ее прикосновения. На миг прижался губами к ее лбу. Опустил руки, отступил на шаг назад. В ее глазах увидел крохотный огонек нежности, кажется. Совсем крохотный, но он был.
Улыбнулся. Я обязательно заслужу прощение этой девочки. Или я не Заур Булатов.
