Наталия Шушанян
Прощай мне всё
И я приеду к тебе. В этом «и я приеду»
Усмотри не свою, но этих вещей победу,
Ибо земле, как той простыне, понятен
Язык не столько любви, сколько выбоин, впадин, вмятин.
Иосиф Бродский
«Стихи Наталии Шушанян – стихи Поэта! И размышления Женщины о любви! С её возвышенностью, страстями, ревностью, яростью, безмерностью!»
Эдвард Радзинский, писатель, драматург
«Поэтический дар Наталии Шушанян – дар богов! В её стихах и поэмах высота цветаевской художественности, интеллекта и культуры! В её темпераменте уживаются нежность, красота, любвеобильность Афродиты и мудрость, строгость, взвешенность решений и деяний Афины Паллады!
Состязаться с ней на поэтическом ринге трудно! Я попробовал – не получилось!»
Александр Толстиков, художник
«Мне кажется, что Александр Толстиков – редкая личность в современном художественном мире, мире, который не очень любит отдельных художников, а больше устремляется к тенденциям, группированию людей вокруг тенденций».
Андрей Золотов, искусствовед, музыкальный критик, писатель, публицист, кинодраматург
«Александр Толстиков – явление природы, громада, огромный художник! И свободный поэт! Свободный не только в выборе темы, жанра или смешении жанров, но прежде всего – по духу, по движению вперед! Он – человек труда и дороги! Герой – вне времени! Стоять рядом с ним – счастье! И невероятная честь! Но устоять – невозможно!»
Наталия Шушанян, поэтесса
Венера
(поэма)
Блажен, кто праздник жизни рано
Оставил, не допив до дна
Бокала полного вина,
Кто не дочел её романа…
А.С. Пушкин
Глава 1
1
Когда б во мне мог заглушить
Быт кухни гордое стремление,
Он не шепнул бы мне «пиши»
И не спослал бы вдохновение.
Я в ваш, поэты, цех задорный
Входить не думаю не зря.
Ведь мне, поверьте, не зазорно
Стоять с кастрюлей у огня.
Мне шум готовки сладкозвучен,
Люблю я кухни разговор,
Приборов цепкий уговор.
И быт мне вовсе не наскучил,
Но между первым и вторым
Стихийно отгоняю сплин.
2
Примите же, друзья, учтиво
Пестроты жизни от меня.
Я вам вверяю просто чтиво,
А не изыски от огня.
И в этом блюде нет изъянов,
Им насладиться можно всласть,
В нем череда лихих романов.
Так вот, малютка родилась.
Нежна малютка и мила,
А мать, хоть и умела врачевать,
Когда пришлось дитя назвать,
Венерой дочку нарекла.
Знать, не знакомы докторам
Древнейшие ремесла дам.
3
Была малютка всем на диво
Собой не просто хороша.
А в юности была учтива,
Поклон дарила не спеша.
А мать привила ей любовь
Не только к навыкам словесным,
Но и пускать учила кровь
И разным хитростям прелестным.
Узрела рано в них Венера
Свою пленительную власть
Над теми, для кого и страсть
И мука – в женском теле.
Взялась без всякого стеснения
Венера за науку обольщения.
4
Без малого в пятнадцать лет
Венера глазками стреляла.
И впору было лазарет
Уж открывать. А ей все мало.
И всякие дела Амура
Венера в книжках отыскала.
И то с задором, то угрюмо
Все эти книжицы листала.
Играть умела на рояле,
Учила между делом языки,
Вязала из затей силки,
Пока подруги лишь играли.
Ее за нравы не клеймили
И по щекам ничем не били.
5
Так в наши с вами дни жила
Венера в тихом городке.
И там замечена была
Однажды в стильном кабаке.
И там специально для нее
Владелец ставил заводную
И трепыхался воробьем,
Ну а Венера – ни в какую.
Ведь родилась она в Сибири.
Об этом не сказали мы в начале.
А там с морозом все крепчает,
И на бровях искрится иней.
И там в мечтах своих Венера
Жила в отелях Ла Гомера.
6
И вот идет в университет
Венера в окружении ребят.
На самый модный факультет,
Где днем корпят и ночь не спят.
Там, между прочим, не зубрила,
Охотно споря и шутя,
Лишь многие сердца разбила,
Своими формами крутя.
И вот когда Мангейм и Шелер
Уже порядком надоели,
Пока над ними все корпели,
Венера стала повольнее.
Помчалась вольной птицей
Красотка дальше. До столицы.
7
Январь украсил лик столицы,
Кругом – мерцанье, мишура.
Здесь не Париж, не заграница,
Но есть французская стезя.
Один парижский архитектор
Был к нам в столицу приглашен,
Он обозначил нужный вектор,
А вектор позаботился о нем.
Ну и Венера плавным «вуаля»
Свое встречала отражение,
Вверяя плавные движения
И зеркалу, и Франции не зря.
Почти забросив всю учебу,
Венера обжилась иной заботой.
8
Читая Гольбаха по-русски,
Она нашла такой момент,
Когда движение по-французски
Любой сотрет рессентимент.
И вот один – уже в сетях.
И два ряда его зубов
Покорно спят в ее ногах.
Гуляет воздух меж рядов.
Узнавши новость про себя,
Которую придумала вчера,
Нашла Венера, что игра
Без денег – вовсе не игра.
С завидным постоянством
Стучалось к ней мещанство.
9
О символ процветания и весны!
Венера! Любви и красоты богиня!
Когда б дала услышать ты
Рабе своей, носящей твое имя
Таинственный и нежный глас,
Тогда б она очнулась вмиг,
И посвятили б мы рассказ
Тому как дар любви велик,
Как лира трепетно вздыхает,
Как сладостно воркуют девы,
И как блаженные напевы
С дрожащих губ слетают.
К тому и обратимся скоро мы,
В начале следующей главы.
10
Меж тем очнулся ухажер,
Поодаль – отрада чувств лежит,
На тумбочке – сверкнул набор
Из жемчуга, блеснул нефрит.
Атласом дорогим окно прикрыто,
И красное вино осталось в хрустале,
И он – совсем измятый, неумытый,
Одежда – где-то бродит вдалеке.
Решил наш пылкий волокита
Свою красотку нежно ублажить,
И к ножкам стройным уложить
Букет цветов. Прием испытан.
Не знал бедняга, что цветы
Венере даром не нужны.
11
Венера парой стройных ног
Прошлась легонько по цветам,
И наш герой ничем не мог
Соответствовать ее стопам.
Ах, ножки! Их не забудешь ты,
Они с ума сводили многих,
Любой красы сомнут цветы,
Идя по ветреной дороге.
Венера томным взором обвела
С паркетным полом помещение,
Достойным просто восхищения
Ленивым шагом прочь пошла.
Убранство, глазки, младость,
Цветы в ногах. Какая малость!
12
Венера с юности привыкла
К наполненным очарованием взорам.
Ее не трогали ни страсть, ни лира,
Ни шелк с немыслимым узором.
Она влюблялась как-то пару раз,
Но слишком быстро остывала,
Ничто не радовало жгучих глаз,
Для счастья ей чего-то не хватало.
В себе красотка сочетала ловко
Природы дар и обретенное кокетство,
А золото все прирастало. Плутовка
С красоткой сжилась по соседству.
Меняя кавалеров как перчатки,
Их обдирала как початки.
Глава 2
1
Осматривая загородный дом,
Подаренный текущим кавалером,
Венера думала о том,
Как бы расстаться с ним без нервов.
Он стар, ревнив, уж не у дел.
Всего лишь парочка домов.
И этот дом – его предел,
Не стоит он ее трудов.
Вот так бедняжка и страдала,
Ей предстоит с ним повозиться,
И чтобы к воле возвратиться,
Придется все ж отдать немало.
А он уже совсем не нужен…
В гостиной накрывали ужин.
2
Текущий этот Геной звался,
И в куколку свою он был влюблен,
Легко на «заяц» отзывался:
Он счастлив, молод, окрылен!
Мечтал он лишь с Венерой,
Свои денечки коротать,
Ее фигура, страсть, манеры.
Вот как с такою не пропасть!
Ведет он гостя в дом свой, не спеша,
Чтоб счастьем с другом поделиться,
Как по ночам ему не спится
И как его Венера-солнце хороша!
Не знал ведь бедный Гена наперед,
Что друг тот сердце кукле разобьет.
3
А вот и ужин. Улыбки, разговоры,
О доме, о погоде, о вине.
Красотке все это – не ново.
Два старика – скучней вдвойне.
И тут Венеру озарило,
А что если дружка освоить,
Тогда бы все решилось,
И помогло бы все ускорить.
Закинув ножку на другую,
Венера увлажняет губы,
Вот линия – почти прямая,
А вот – сверкают зубы.
Тут гость бутылку открывает,
Венера, как всегда, зевает.
4
Дружка того Эрнестом звали.
Он был талантлив и умен,
Корпел над делом неустанно,
Но ей казался стариком.
И план был прост и ясен:
Уж если Гена – так себе,
То этот просто – безопасен.
«Их обезврежу, дом – себе».
Так думала Венера наша,
Эрнеста в сети увлекая.
И тихо ножки оголяя,
Едва шептала: «Дальше?»
И не прошло и пары дней,
Как тот искал свидания с ней.
5
Все состоялось. Все путем.
С красоткой встретился старик.
Остался каждый при своем,
Но тут – все изменилось вмиг!
О миг! О миг! О пламя!
Впервые знавшая Венера
Вдруг не торопит содроганий,
Впервые не уходит первой…
Она почти сознание теряет
В уверенных объятиях старика,
И как же может быть сладка
Его любовь, еще не знает…
Порывы ласк и пылкие лобзания
На край уносят мироздания.
6
Проходит день. Идет другой.
Венера встречу уж предвидит.
Эрнест молчит. Печаль – долой:
Себя Венера не обидит —
В сердечной неге и истоме
Сама к нему стучится в дом.
Эрнеста нет. Но кто же в доме?
Мерцает свет. А в горле – ком.
Сомнений ревностных полна
Стоит Венера в ожидании.
Смиренья позднего волна
Рождает терпкое желанье:
С ним объясниться и излить
На все согласие – так и быть.
7
Прохладен вечер. Небо хмуро;
Ворот никто не отворил,
Венера прочь пошла понуро:
Сомнений нет – он не один.
К чему заочные свидания,
К чему сей жалостный мотив,
Сомнения, муки, ожидания?
«Уеду прочь, тоску забыв!» —
Решила сгоряча Венера.
«Прощай, мой друг, mon cher ami!» —
Твердит она, себе не веря.
Уныло месяц вслед глядит.
Мечту сменил немой укор:
«Amore-amore – печаль и вздор».
8
Всю ночь Венера не спала,
Всю ночь томилась в ожидании,
К утру вздремнула у стола,
И вот уселась за послание:
«Любимы мой! Oh! Mon Amour!
Тобой страдаю, стынет кровь!
Надменно утро, вечер хмур,
Вот тем и теплится любовь!
Я жду тебя, – тебя ж все нет,
В томлении ревностном сгораю,
Скажи мне ясно – да иль нет.
Ответ любой я принимаю.
Прошу тебя – дай знать, приди!
Молю – с ответом не тяни».
9
Письмо ушло. Венера ждет,
Предвидя хладный разговор:
Ужель все странностью сочтет,
Ужель все спишется на вздор?
Ах, сколько раз прохладным «нет»
Любовь Венера отвергала,
То не по вкусу был сонет,
То жара в сердце было мало.
Так с шуткой дерзкой пополам
Расчетливость несла успех,
Поклонник щедр – по рукам,
А если нет – не до утех.
Что нынче с ветреной Венерой?
Без «не» Венера словно Вера.
10
И вот сердечное послание
Эрнест прочел. Его он ждал.
Забытый цвет былых мечтаний
Отрадой поздней засиял
Улыбкой, пышно, горячо —
Ушедшей юности привет.
Отправил он скорей письмо.
«Тебя я жду» – и весь ответ.
«Я – счастлив», – думал он —
Но скучным станет чувство,
Нет, не скажу, что весь влюблен,
Любовь хранить – искусство».
Любви наполнился фиал,
И вот, мой друг, почти финал.
11
«Послушай, детка, я не твой.
И не смогу с тобою быть всегда.
Ты хочешь быть со мной? Изволь.
Но не всегда, лишь – иногда.
Я был всегда во всем свободен,
Свободу ту не заглушить во мне.
Принадлежу я только богу,
Ну а потом – лишь чуточку себе.
Ты нравишься мне очень,
Побольше даже, чем другие.
Хотя бывали тут – и не такие,
Замечу все же (между прочим)».
Вот так Эрнест развеял грезы
Венеры нашей. Та глотала слезы.
12
И вдруг она овцы послушней
К немолодым его сползла ногам.
И тихо, кротко, простодушно
Прильнула вдруг к его стопам.
О песнь любви! Когда б плутовка знала,
Как будешь литься ты в устах,
Что будет звезд на небе мало,
Что локоны украсят пол в ногах.
Что неземная чистая любовь
В душе проснется ветреной Венеры,
Что благостью невинной девы
В рассказ вольется эта новь.
Эрнест роман листал небрежно,
К нему Венера жалась нежно…
…….
…….
…….
15
Немало времени прошло. И с ним,
Читатель мой, и тот роман…
Венера наша – под венцом! С другим!
Другими стали вёсны: бадан
Уж не цветет в саду игривый,
Уж юности затихли переливы.
И розы белые из сильных рук
Берет Венера, гостей теснится круг.
У роз таинственное право —
Венчать истории финал:
Кольцо – Венере, в нем – опал,
Мятежный камень в золотой оправе.
Искавшие душа и чаянья девичьи
В неясном ожили обличии.
Конец
А.Т., Н.Ш., 2015–2018 гг.
