Наталия Проскурякова
Ипотека в Российской империи
А. П. Корелин, рассматривая основные формы и виды сельскохозяйственного кредита, начинает свое исследование с анализа долгосрочного поземельного кредита, посвящая этому целую главу[40]. Он дал краткую справку о формировании системы ипотечного кредита, о размерах операций по различным типам кредитных учреждений. Автор коснулся многих сложных и спорных вопросов (о размерах залогов, о роли ипотеки в мобилизации земельной собственности, о значении ипотечных ссуд для развития помещичьего хозяйства, об изживании сословности в системе поземельного кредита и др.). Обобщенный характер его замечаний и наблюдений обусловлен самим характером этого монографического исследования, где ипотека рассматривается не самостоятельно, а наряду с другими видами сельскохозяйственного кредита. В результате своего анализа Корелин приходит к выводу, по сути, противоположному тому, который сделал Анфимов: «Ипотека, способствуя капиталистической мобилизации земли, концентрации ее в руках наиболее крепких в экономическом отношении хозяев, ускоряла процесс капиталистической перестройки сельского хозяйства, социального расслоения российской деревни, формирования в ней классов буржуазного общества»[41].
Большой интерес для всех, кто занимается изучением пореформенного ипотечного кредита, имеют работы И. Ф. Гиндина[42]. Он рассматривал систему ипотечного кредита не изнутри, а извне – на широком фоне всей банковской системы и денежного рынка. Несмотря на то, что отдельные его замечания относительно поземельного кредита представляются спорными (например, о чисто «благотворительном» характере Дворянского банка, о непроизводительном использовании ипотечных ссуд), с основным выводом автора относительно огромной роли ипотечных бумаг на русском денежном рынке в конце XIX – начале XX в.[43] нельзя не согласиться.
Наряду с общим изучением ипотечного кредита в советское время продолжалось исследование деятельности отдельных кредитных учреждений. Наибольшее внимание, как и в начале XX в., привлекал Крестьянский поземельный банк. Еще в конце 1950-х годов была опубликована монография В. А. Вдовина, посвященная этому банку[44]. Данная работа, охватывающая первый период деятельности банка, очень скромная по своим замыслам и описательная по их решениям, является единственным в советской исторической литературе монографическим исследованием, имеющим прямое отношение к этой теме. В дальнейшем советские историки обращались к истории и деятельности Крестьянского банка лишь в связи с той ролью, которую он играл в проведении Столыпинской земельной реформы[45]. Среди такого рода исследований основательностью подхода к анализу операций этого банка выделяется монография С. М. Дубровского[46]. В 1960-х годах Дубровский опубликовал дополненное и переработанное издание своего труда о Столыпинской реформе, в котором имеется глава о Крестьянском банке, освещающая его деятельность в 1906–1916 гг. В поле зрения советских историков попадал и Дворянский банк. Так, Ю. Б. Соловьев, изучая продворянскую политику царизма, затронул вопрос о создании этого банка и поддержке правительством дворянства с помощью его ссуд[47]. Однако специального исследования, посвященного истории Дворянского банка так и нет до настоящего времени.
В 1970–1980-е годы над изучением различных вопросов, связанных с деятельностью акционерных земельных банков, интенсивно работал Ю. Л. Райский[48]. В ряде статей им были рассмотрены вопросы городских операций акционерных земельных банков, задолженности помещичьего землевладения в различных регионах Европейской России, связей акционерных земельных банков с коммерческими и с Крестьянским в период Столыпинской реформы. Работы Райского основаны на широком круге опубликованных и архивных источников, но в обобщениях и выводах предельно идеологизированы.
История ликвидации ипотечных учреждений в России в 1917–1918 гг. освещена в монографии М. З. Атлас[49] и диссертации О. Н. Моисеевой[50].
В зарубежной историографии российская ипотека специально не изучалась. Как правило, имело место лишь упоминание о том, что частью банковской системы России были два государственных земельных банка и частные земельные банки[51]. Однако некоторые американские исследователи затрагивают эту тему в связи с другими проблемами социально-экономического развития России второй половины XIX в. Так, Т. Эммонс пишет о гипертрофированном влиянии залогов (наряду со сдачей земли в аренду) на социально-экономическую мощь помещичьих хозяйств. Это положение используется им в качестве аргумента для доказательства того, что «реформа 1861 г. нанесла помещикам удар, от которого они никогда не оправились»[52].
Итак, до настоящего времени ни в отечественной, ни в зарубежной историографии нет ни одного исследования, освещающего историю земельных банков Российской империи. Цель представляемой вниманию читателя работы заключается в том, чтобы дать всесторонний анализ деятельности земельных банков с момента их образования в середине XVIII в. и до ликвидации в 1918 г.
Работа состоит из четырех частей.
Первая часть включает очерки о зарождении ипотеки в России, образовании первых земельных банков и их операциях в XVIII – первой половине XIX в.
Во второй части рассматривается деятельность земельных (частных и государственных) банков во второй половине XIX – начале XX в. Земельные банки показаны как важное звено всей кредитной системы пореформенной России. В основу изучения земельных банков различных типов положен проблемно-хронологический принцип. При этом определен круг вопросов, характеризующих деятельность этих банков на протяжении почти полувековой их истории. Основные из них: 1) разработка в правительстве уставов ипотечных банков; 2) учреждение банков; 3) законодательная регламентация их деятельности; 4) анализ динамики ссудных операций; 5) финансовое положение; 6) место их ценных бумаг на рынке ипотечных ценностей; 7) взаимоотношения с правительством; 8) клиентура и др.
Третья часть посвящена проблемам влияния ипотечного кредита на буржуазную эволюцию аграрного сектора экономики пореформенной России. Задача третьего этапа исследования заключалась в том, чтобы рассмотреть ипотеку во взаимосвязи с основными элементами аграрного строя, особенностями землевладения, землепользования и системой хозяйства. Для этого были использованы не только традиционные методы дискриптивной статистики, но и количественные методы.
В четвертой части анализируется деятельность городских кредитных обществ, которые были самыми крупными кредиторами владельцев городской недвижимости. На примере Санкт-Петербургского и Московского кредитных обществ рассматриваются особенности функционирования этой, кооперативной, формы кредитования. Большое внимание уделяется институциональной и финансовой сторонам их деятельности, выборным представительным органам, выражающим интересы заемщиков по отношению к администрации, и ставится вопрос об использовании ипотечных ссуд для реконструкции и строительства городского жилищного фонда.
Источниковой основой для второй и третьей частей работы послужили массовые данные по истории долгосрочного кредита, отчеты ипотечных банков (в том числе различные приложения к ним). В третьей части использовались массовые источники, характеризующие систему землевладения, процесс мобилизации земельной собственности, помещичье хозяйство.
Первые статистические материалы о долгосрочном (ипотечном) кредите были изданы еще в середине 1870-х годов под руководством И. И. Кауфмана. В дальнейшем издание подобных материалов производилось Комитетом Съездов представителей учреждений русского земельного кредита под редакцией В. К. Голубева. За основу были взяты отчеты банков – частных и государственных. Так появился «Статистический сборник сведений по земельному кредиту в России», издававшийся трижды: в 1887, 1891, 1897 гг., – и положивший начало публикации массовых сведений по ипотечной задолженности в пореформенной России. Уже в этих публикациях был намечен основной состав сведений, которые впоследствии вошли в «Статистику долгосрочного кредита в России», также имевшую своей основой отчеты банков[53].
«Статистика долгосрочного кредита…» издавалась ежегодно: с 1892 по 1897 гг. она вышла в 3-х выпусках, в 1908–1916 гг. – в 2-х, а в 1917 г. вышел один выпуск. В течение 25 лет (1892–1917 гг.) данные публиковались по каждому банку в погубернском, а иногда и поуездном масштабе, с подведением общих итогов на 1 января или даже на 1 июля каждого года. Основное внимание в публикации было уделено акционерным земельным банкам (балансы Дворянского, Крестьянского и других банков помещались нерегулярно). Здесь подробно представлены сведения о выданных акционерными банками ссудах и платежах по ним. Кроме того, большое место занимают данные о ценах на акции и закладные листы земельных банков на Петербургской бирже. К некоторым выпускам прилагались картограммы задолженности частного землевладения в Европейской России. Таким образом, в распоряжении исследователей имеется сводный статистический материал, обладающий высоким уровнем достоверности. Широта охвата операций поземельных банков, повторяемость и сравнимость сведений придают этим данным уникальный характер и делают их ценнейшим источником для изучения ипотеки пореформенного периода.
Материалы «Статистических сборников сведений по земельному кредиту в России» крайне мало использовались в работах историков по социально-экономическому развитию пореформенной России. Данные «Статистики долгосрочного кредита…» привлекались исследователями, однако в подавляющем большинстве случаев ими приводились лишь суммарные сведения о количестве заложенных частновладельческих земель и размере выданных под них ссуд по всей Европейской России. Исключением является монография А. М. Анфимова, где данные «Статистики долгосрочного кредита…» на 1 января 1914 г. использованы для порайонного анализа, и статья Ю. Л. Райского, в которой автор, уделяя основное внимание акционерным земельным банкам, рассматривает картину раз мещения заложенных частновладельческих земель по районам преобладания различных систем помещичьего хозяйства, правда, ограничиваясь лишь концом XIX в.[54] Определенным препятствием на пути широкого привлечения данных этих публикаций является колоссальный объем содержащегося в них цифрового материала, требующий его дополнительной обработки и классификации.
Второй комплекс массовых источников – это сами отчеты земельных банков. Отчеты по своей внешней форме и по внутренней структуре не всегда были одинаковы. Однако общность функций этих банков в значительной мере предопределяла принципиальное единообразие документирования выполняемых ими операций. Этому отчасти способствовали российское законодательство, регламентировавшее состав и порядок ведения банковских документов, а также усилия самого Комитета Съездов представителей учреждений русского земельного кредита, который стремился добиться (прежде всего от акционерных земельных банков) установления единых форм отчетов и балансов в интересах создания общероссийской статистики поземельного кредита. Вполне можно говорить об общих элементах отчетов всех земельных банков, отражающих основные направления их деятельности.
Они подразделяются на две группы. Одну составляли, в первую очередь, балансы, которые характеризовали состояние счетов банков на момент окончания операционного года. Кроме того, отчеты, как правило, содержали сведения об оборотах по статьям баланса, счет прибылей и убытков за истекший период, информацию о состоянии капиталов складочного и запасного (для акционерных банков), перечень принадлежавших банку на конец года ценных бумаг с их оценкой по курсовой стоимости (по акционерным банкам – сведения о закладных листах, находящихся в обращении, и об их конверсии). В другую группу входили сведения о ссудах, выданных под залог недвижимости за каждый год (для акционерных банков выделялись городские и сельские ссуды): а) величина выданных ссуд; б) величина задолженности; в) платежи по ссудам; г) площадь заложенных земель и количество заложенных имений; д) распределение ссуд по срокам и пр.
В крупнейших книгохранилищах Москвы имеются полные комплекты опубликованных отчетов Дворянского и Крестьянского банков[55]. К сожалению, подборки отчетов акционерных земельных банков в библиотеках полностью не сохранились. Они находятся в Российском государственном историческом архиве (РГИА), в фонде Кредитной канцелярии Министерства финансов (фонд 583). Отчеты акционерных земельных банков имеют существенно адаптированную программу и уступают по набору показателей «Статистике долгосрочного кредита…». Напротив, отчеты государственных земельных банков имеют такие разделы, которых нет в изданиях Комитета Съездов.
Первым данные отчетов акционерных земельных банков использовал Ю. Л. Райский – для анализа связей между земельными и акционерными коммерческими банками в начале XX в.[56] Что касается «Отчетов Крестьянского поземельного банка», то их данные апробированы в работах А. Н. Зака, В. А. Вдовина, С. М. Дубровского. Однако далеко не все их информативные возможности исчерпаны. Так, данные отчетов Крестьянского банка не привлекались для выявления роли названного кредитного учреждения в формировании частного крестьянского землевладения за весь период его деятельности, для анализа связи Крестьянского банка с Дворянским и акционерными земельными банками и пр. Что же касается отчетов Дворянского банка, то в литературе уже отмечалась их недостаточная изученность. Это придает им особую информативную ценность. До настоящего времени практически не тронуты данные о перезалогах (с указанием их причин), о досрочных погашениях ссуд, о расчетах с заемщиками, о переходах земли к лицам дворянского и недворянского происхождения, о средних подесятинных оценках, сведения о хозяйственном состоянии имений, оставленных за банками, и др. При использовании отчетов Дворянского банка надо иметь в виду, что формуляр этих отчетов стабилизировался лишь в 1895 г. в связи с изменением принципов организации ревизии государственных кредитных учреждений. Поэтому сплошные прямые сопоставления по ряду разделов возможны только по данным отчетов, опубликованных после указанного года. Следующий, третий, комплекс массовых статистических данных – это приложения к отчетам Дворянского банка, публиковавшиеся в течение 1886–1904 гг.[57] Приложения представляют собой сводку «дел» по закладываемым имениям. Значение этой сводки определяется тем, что в ней концентрируется важная часть статистических данных о каждом из закладываемых имений, наиболее полно и развернуто зафиксированных в так называемых оценочных описях. Использование последних как наиболее ценной информации банка крайне затруднено из-за рассредоточенности их в местных архивах, большого числа показателей, утраты многих дел и т. п. Сводка создавалась для внутриведомственных целей, а отчеты являлись специальным изданием, служившим широким целям гласности и рекламы его деятельности. Программа опубликованных сведений об имениях была рассчитана на специалистов-оценщиков и должна была служить для них исходным статистическим материалом в процессе оценки закладываемых имений. С первичным документом – оценочной описью имения – она совпадала по большинству позиций. Всего составителями учитывалось 49 показателей по следующим разделам: «Земля», «Хозяйство», «Оценка», «Ссуда», «Справочные данные» (продажные и арендные цены десятины земли, угодий и др.). Программа содержит сведения о количестве и структуре земельных угодий, способе ведения хозяйства (аренда, владельческое хозяйство, испольное, смешанное и пр.), стоимости скота, инвентаря, построек, общей оценке и ссуде и т. д. Программа публикаций была одинаковой во всех 13 выпусках. Данные систематизировались по районам, губерниям, уездам без каких-либо итоговых данных. Неизменность программы (единый формуляр), значительный объем сведений (в форме статистических показателей), широкие хронологические рамки и охват всей территории Европейской России позволяют относить эту публикацию к одному из важнейших источников для изучения как помещичьего хозяйства, так и его связи с поземельным кредитом. Попытка показать высокую степень достоверности и большие информативные возможности этого источника для изучения помещичьего хозяйства уже предпринималась. Однако для анализа земельного кредита и его связи с системами ведения помещичьего хозяйства этот массив данных историками не привлекался. Для выяснения взаимосвязи ипотеки с показателями, характеризующими состояние помещичьего хозяйства, были использованы данные единственной в своем роде земельной и сельскохозяйственной переписи 1917 г. Это четвертый комплекс массовых данных, положенный в основу нашего исследования. Уникальность переписи 1917 г. в том, что в ней помещичье хозяйство впервые было подвергнуто сплошному похозяйственному и поземельному обследованию. Перепись была проведена почти по всей территории России и выполнена по широкой программе. Достаточно высокая степень достоверности и репрезентативности материалов переписи, при использовании специальных методик анализа ее данных, продемонстрирована в коллективной монографии И. Д. Ковальченко, Б. М. Литвакова и Н. Б. Селунской, посвященной изучению внутреннего строя помещичьего хозяйства Европейской России. В этой работе были использованы обработанные авторами и представленные в приложении к ней материалы переписи 1917 г., характеризующие помещичье хозяйство[58].
Еще один, пятый, комплекс массовых данных содержит сведения о мобилизации земельной собственности в России. Эти сведения сконцентрированы, в первую очередь, в «Материалах по статистике движения землевладения в России»[59], издававшихся с 1896 по 1917 г. Они охватывают период с 1863 по 1910 г. и содержат сведения о купле-продаже частновладельческих сельскохозяйственных земель по сословиям владельцев и по губерниям (до начала XX в. – и по уездам) с указанием числа сделок, количества земли и цен на нее. Кроме того, здесь содержатся сведения об общей площади частновладельческих земель и распределении их по сословиям владельцев. Эти показатели были исчислены на основе данных земельной переписи 1887 г. с учетом купли-продажи частновладельческих земель. Наиболее полно данные этой публикации были использованы В. В. Святловским для анализа процесса мобилизации земельной собственности. Однако возможности названного источника далеко не исчерпаны. Его данные могут быть широко использованы для изучения глубинных явлений развития аграрного сектора российской экономики конца XIX – начала XX в. Доказательством тому является, например, работа И. Д. Ковальченко и Л. В. Милова, где сведения «Материалов…» использовались для анализа процессов формирования аграрного (в т. ч. земельного) рынка[60]. В нашей работе впервые в историографии сведения «Материалов…» привлекаются для выявления взаимосвязи ипотеки и мобилизации земельной собственности.
Логическим продолжением «Материалов…» является «Динамика движения землевладения в России», подготовленная к изданию И. Ф. Макаровым и А. М. Анфимовым[61]. Она имеет тот же источник, что и предыдущее издание («Сенатские объявления»), содержит сведения о купле-продаже земли за 1911–1914 гг. (собранные ранее, но не обработанные и не изданные), которые вполне сопоставимы с данными «Материалов…». Сведения этой публикации позволяют дать полную картину мобилизации земельной собственности с начала 60-х годов XIX в. до 1914 г. Между тем они до настоящего времени историками не привлекались.
И наконец, для анализа взаимосвязи поземельного кредита с системой землевладения использовались материалы земельной переписи 1905 г.[62] Их публикация является наиболее известным изданием по статистике землевладения Центрального статистического комитета. Этот источник достаточно хорошо известен историкам и, как правило, используется в исследованиях социально-экономической направленности для характеристики землевладения в начале XX в. Правда, в подавляющем большинстве случаев приводятся лишь суммарные по Европейской России данные, характеризующие картину распределения земельной собственности. Между тем уникальность этого издания в том, что оно является единственным массовым источником для выявления характеристики размещения различных категорий земель, структуры частного землевладения в целом, размещения и структуры земель отдельных сословий и прочих показателей распределения земельной собственности в начале XX в. Именно эти данные источника впервые используются нами для выявления взаимосвязи системы землевладения и поземельного кредита в различных регионах Европейской России.
Необходимым источником для изучения истории ипотечного кредита является законодательство. Наиболее важные законы, связанные с ипотечным кредитом, помещены в «Полное собрание законов Российской империи» (2-е и 3-е издания). В «Свод законов Российской империи» вошли уставы земельных банков.
Для характеристики отношения различных направлений экономической мысли к ипотечному кредиту привлекалась периодическая печать («Вестник финансов, промышленности и торговли», «Новый экономист», «Сельский хозяин», «Народное хозяйство», «Голос землевладельца» и др.).
В работе использовались архивные материалы из фонда Особенной канцелярии по кредитной части Министерства финансов, хранящиеся в Российском государственном историческом архиве в Санкт-Петербурге (РГИА), среди которых главное место занимают отчеты акционерных земельных банков (ф. 583. Министерство финансов. Особенная канцелярия по кредитной части), а также документы из ряда других фондов (главным образом акционерных коммерческих банков – ф. 560. Министерство финансов. Общая канцелярия министра, ф. 587. Государственный банк, ф. 592. Крестьянский поземельный банк, ф. 593. Государственный Дворянский земельный банк, ф. 596. Петербургско-Тульский земельный банк, ф. 598. Петербургский Учетный и ссудный банк, ф. 599. Русский для внешней торговли банк, ф. 626. Петербургский Международный банк, ф. 1152. Государственный совет. Департамент экономии). Кроме того, часть материалов взята из фондов Центрального исторического архива г. Москвы (ЦИАМ – ф. 277. Московский земельный банк, ф. 278. Нижегородско-Самарский земельный банк, ф. 280. Ярославско-Костромской земельный банк).
Беря на себя смелость воссоздать историю земельных банков в России с середины XVII в. до начала XX в., автор далек от мысли, что сможет разрешить все вопросы, связанные с особенностями поземельного кредита и его влияния на экономику России в этот период. Автор надеется, что данная книга, являющаяся итогом многолетнего труда, не только будет служить разрешению научных проблем, но привлечет внимание тех, кто интересуется экономической историей, и даже тех, кто непосредственно, на практике занимается организацией ипотеки в современной России.