Наталия Аркадьевна Романова
Хомячки
– Папа! Я хочу вот этих хомячков! – и Даша показала пальчиком на серенькую и беленькую девочек, которые подпрыгнули, как будто от радости и закивали головками.
Дома на кухне хомячкам оборудовали просторную клетку и назвали Плютей и Мотей. Плютя была миниатюрная беленькая хомячиха с серой полоской на спинке, а Мотя – более упитанная, серенькая с тёмно-серой полоской на спине. Но ещё больше, чем внешне, они отличались характерами. Беленькая Плютя была очень дружелюбной и доверчиво шла к Даше на руки, Мотя же была пугливой, если девочка протягивала руку в клетку, чтобы её взять, та улепетывала со всех ног и на общение идти категорически не хотела. Дашу поначалу это огорчало, но подольше понаблюдав за хомячихой, девочка полюбила её даже больше, чем Плютю, уж очень Мотя была смешной. Большая любительница поесть, она первой неслась к кормушке, когда унюхивала, что туда что-то положили. Несмотря на то, что Мотя была весьма упитанной, особенно в нижней части тела, (Даша её даже называла плюшечкой), она была достаточно подвижной и очень забавно суетилась, пытаясь сделать все свои важные дела одновременно: то барахталась в песочке, чистя свою шерстку, то рыла наполнитель, в надежде сделать куда-нибудь подкоп, тут же бросала это дело: ей нужно было срочно пробежаться по всей территории и проверить всё ли в порядке, затем она вспоминала, что давно не бегала в колесе, при этом не забывая заглянуть в кормушку. Иногда Мотя и Плютя ссорились, тогда они толкались и покусывали друг друга. Если они были голодные, а кормушка была пустой, то когда кто-то входил на кухню, хомячки вставали на задние лапки и глядели сквозь решётку с удивлённым видом, мол, ну что же вы ничего не кладёте вкусненького?
Аллергии на хомячков у папы не было и Даша была очень довольна, что у неё теперь были свои настоящие домашние питомцы: милые и пушистенькие. …
Ночью Даша неожиданно проснулась. Перевернувшись на другой бок, она сладко зевнула, собираясь спать дальше, как вдруг ей показалось, что за стенкой кто-то шепчется. Она прислушалась: действительно, на кухне явственно был слышен шепот, Даше даже показалось, что она услышала своё имя. Девочка тихонько вышла в коридор и заглянула на кухню. Там никого не было. Только в клетке копошились Плютя и Мотя.
– Не толкайся, пожалуйста, это моё зёрнышко, я первая его нашла!
– Вообще-то, это я его вчера присмотрела в кормушке и специально спрятала от тебя, так что это моё зёрнышко!
– Так ты ещё и жадина, оказывается! Припрятываешь от меня самое вкусное! Так вот, всё, что я найду спрятанным, я тут же буду съедать!
– Ну ладно, хватит ругаться, а то Даша услышит. Пойдём лучше поспим, чурики – я первая! – девочка увидела, как Мотя сиганула в домик.
– Вот всегда она первая! – проворчала Плютя и потрусила следом.
Ещё с полминуты из домика раздавалось шуршание и копошение, а потом всё затихло.
Даша стояла в оцепенении, не в силах пошевельнуться. С трудом переведя дыхание, она тихо как мышка вернулась в комнату и залезла в кровать.
"Разве такое возможно?! – думала она, – разве хомячки могут разговаривать? – мысли проносились с бешеной скоростью, – а вдруг мне всё это показалось? Но какие они смешные, ссорятся прямо как девочки в детском саду". Сон в конце-концов сморил девочку, было около часа ночи, и она уснула.
Рано утром, одеваясь перед детским садиком, она вдруг вспомнила о ночном проишествии и побежала на кухню. Хомячки как ни в чем не бывало копошились в наполнителе. "Может быть мне всё приснилось? " – с грустью подумала Даша. Она подсыпала им зёрнышки в кормушку и, когда Мотя, как обычно первой побежала полакомится, погрозила ей пальчиком: "Мотя, не обижай Плютю! Оставь ей тоже вкусненького". Хомячиха от неожиданности села на своё "плюшкообразное" место и оглянулась на Плютю, та быстро подбежала и они уже вместе, тесно прижавшись друг к другу как склеенные магнитики, проследовали к мисочке и дружно уселись завтракать. "Странно, все-таки, – подумала Даша, – как будто Мотя поняла меня".
