Наталия Антонова
Смерть под золотым дождем

Глава 7

Трифонова нашла лежащим на краю садовой дорожки, под стекающими плакучими ветвями золотого дождя, Анита, вернувшаяся под утро с дня рождения.

– Разлёгся, – всплеснула она руками, – напился, как свинья! – Анита подошла ближе и только тут заметила расплывшееся пятно на его груди.

– Что это? – испуганно спросила она вслух и закричала так громко, что сначала залаяли, а потом завыли соседские собаки, которые обычно молчали, так как были приучены лаять только по команде.

Глотая воздух ртом, Анита вытащила мобильный и вызвала полицию. Когда на место прибыл следователь, вся оперативная группа уже была там.

– А где «Скорая»? – спросил он неизвестно кого.

– Дамочка не озаботилась её вызвать, – ответил ему судмедэксперт.

– То есть она была уверена, что «Скорая» ему не понадобится?

– Не знаю, – пожал плечами Шахназаров, – спроси у неё сам.

– Где она? – стал озираться по сторонам следователь.

– Вон неутешно рыдает в жёлто-зелёном, с блёстками.

– Для траура наряд слишком ярок, – пробормотал Наполеонов и направился к сидевшей на скамье и тихо всхлипывающей Аните. – Следователь Александр Романович Наполеонов.

Она приподняла лицо и всхлипнула.

– Насколько я понимаю, вы хозяйка этого дома? – спросил он, старательно вкладывая в голос нотки сочувствия

Она кивнула.

– Представьтесь, пожалуйста.

– Анита Витальевна Трифонова – жена, – она кивнула на труп, – вон его, то есть теперь вдова.

– Кто обнаружил тело?

– Я и обнаружила.

– Давайте перейдём в дом.

– Давайте, – согласилась она и провела его в гостиную, обставленную мебелью, которую не стыдно расположить и в Версале.

Он огляделся и сел на стул с высокой спинкой. Вдова плюхнулась на диван.

– Ваш муж оставался дома один?

– Один.

– У вас нет прислуги? – произнёс Наполеонов с остервенением слово, которое терпеть не мог.

– Есть вообще-то.

– Так, где она?

– Домработница уже две недели как в отпуске.

– Как её зовут?

– Елена Павловна Ревунова.

– А кроме неё, вам никто не помогает по дому?

– Помогает.

– Кто?

– Варвара Михайловна Климова – приходящая горничная. Но она приходит не каждый день. Должна прийти послезавтра.

– Почему вы не вызвали «Скорую»? – спросил Наполеонов.

Но его вопрос ничуть не смутил женщину.

– А разве он не умер? – искренне удивилась вдова.

«Она что, дура или притворяется?» – подумал следователь и произнёс сердито:

– «Скорую» нужно вызывать в любом случае.

– Я не знала, – вздохнула вдова, – думала, что у вас для этих целей есть свой врач.

– Вы что, сериалы не смотрите? – раздражённо спросил он.

– Смотрю, но только любовные. Криминальные нет, я крови боюсь и вообще не люблю трупы.

– Можно подумать, что их кто-то любит.

Трифонова пожала плечами.

На этот раз вздохнул следователь и спросил:

– А где вы были на момент убийства вашего мужа?

– В ресторане.

– Вы поехали туда без мужа?

– Без.

– Почему?

– Потому, что перед этим мы поцапались.

– То есть поссорились? – уточнил следователь.

– Разругались вдрызг, – призналась вдова.

– И часто это у вас случалось?

– Что вы имеете в виду?

– Ссоры.

– Последнее время часто, – не стала скрывать Анита.

– И что было причиной или поводом для ваших ссор?

– Его подстилка! – выкрикнула Анита, и её глаза яростно засверкали.

«Дамочка с таким темпераментом сама могла спокойно укокошить своего муженька, – подумал Наполеонов, – надо тщательно проверить её алиби и опросить свидетелей».

– Во сколько вы вчера уехали из дома?

– В пять часов.

– Вечера?

– Но не утра же, – фыркнула она.

– И сразу поехали в ресторан?

– Нет, в ресторан ещё было ехать рано, – ответила она и, поморщившись, добавила: – Я вижу, вы человек несветский?

– Куда уж нам со свиным рылом в калашный ряд, – ответил он.

Женщина посмотрела на него недоумённо и поморгала глазами, а потом продолжила как ни в чём не бывало:

– Я заехала к своей подруге Лидии. Мы посидели, пощебетали о своём, о девичьем. Потом приехали Зина и Андрей.

– Кто это?

– Зина – наша общая подруга, а Андрей – друг Лидии.

– Если он друг Лидии, то почему приехал с Зиной?

– Нет, он приехал не с Зиной, а сам по себе. Просто совпало время их приезда. Разве так не бывает?

– Бывает, – согласился следователь и спросил: – А фамилия у друга Лиды есть?

– Естественно, Андрей Александрович Усачёв.

– Прекрасно. И насколько я понимаю, вы все вместе отправились в ресторан.

– Точно!

– Небось в «Нептун»?

– В принципе мы хотели в «Нептун»! Но друга, у которого день рождения, зовут Сергей. И он решил гулять в «Серже».

– Тоже неплохо, – проговорил Наполеонов, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица.

– Да, «Серж» вполне приличное заведение, – согласилась Анита, – тем более что Серёга близко знаком с хозяином заведения и нам разрешили гулять всю ночь.

– И много было народа на вашей тусовке?

– Человек сорок.

– Вы, случайно, не отлучались ночью из ресто- рана?

– Я же не сумасшедшая, – пожала плечами Анита.

– Кто может подтвердить, что вы были там до утра?

– Да кто угодно! Друзья! Охранники! И потом, там везде камеры.

«Это уже лучше, – подумал Наполеонов, – если хозяин не отключил их в угоду гостям».

– А вы уверены, что камеры были включены?

– На все сто! Я сама ходила и проверяла.

– Зачем?

– Чтобы в случае чего мой муженёк не приписал мне измену и не выставил меня из дома с голым задом.

– А он мог?

– Запросто!

– Насколько мне известно, вы не первая жена Гордея Тимофеевича Трифонова.

– Не первая, – кивнула Анита, а про себя злорадно подумала: «Зато последняя».

– У вас есть дети?

– Нет.

– А у вашего мужа?

– От первой жены сын и дочь.

– Какие у вас с ними отношения?

– Никаких! Они и с отцом отношений не поддерживали.

– Почему?

– Из-за меня! Никак не могли простить Гордею, что он бросил их мамочку и женился на мне.

– А потом он стал изменять и вам?

Анита пожала плечами и проговорила неохотно:

– Меня бы он не бросил.

– Почему?

Она снова пожала плечами и ничего не ответила.

– Ну, хорошо, – сказал следователь, – потом нам придётся поговорить с вами ещё. Вы пока отдохните, придите в себя. – Наполеонов покинул дом. При этом он предположил, что вдова в его утешении, впрочем, как и ни в чьём другом не нуждается.

Труп Трифонова уже увезли.

Почти вся оперативная группа собралась рядом с местом, где он недавно лежал. Легкоступов усердно снимал со всех сторон дерево удивительной красоты, остальные просто любовались. Яркими солнечными струями стекали между ветвей соцветья золотого дождя и наполняли воздух вокруг головокружительным медовым ароматом с едва уловимой смолистой горчинкой. Каждый отдельный цветок напоминал мотылька, но цветки, собранные в густые соцветья, создавали иллюзию стекающего по ветвям дождя из чистого золота. Само дерево состояло из нескольких стволов и имело овальную крону.

– Что это за красота такая? – воскликнул чувствительный ко всему прекрасному Валерьян Легкоступов.

– Бобовник это, – флегматично отозвался Незовибатько.

– Бобовник? – не поверил своим ушам Валерьян.

– Он самый. Тёща такой же куст в каталоге присмотрела, хочет на даче посадить, – пояснил Афанасий Гаврилович.

– Не тёща, а сокровище, – притворно-завистливо вздохнул Шахназаров.

– Надо уметь выбирать, – не остался в долгу Незовибатько.

– Вообще-то это дерево называют золотым дождём, – не выдержал и внёс свою лепту оперативник Дмитрий Славин.

– А ты откуда знаешь? У тебя ведь даже тёщи нет, – усмехнулся судмедэксперт.

– Зато у моего отца есть картинная галерея. И там в прошлом месяце висело полотно с изображением точно таких деревьев. И называлась картина «Золотой дождь». Я потом из интереса посмотрел в интернете. И точно! Именно так бобовник называют в народе.

– Золотой дождь мне больше нравится, – радостно воскликнул Валерьян, – чем какой-то там бобовник.

– Вы бы лучше не на дерево смотрели, – не выдержав, прикрикнул Наполеонов, – а улики искали.

Легкоступов, пропустив мимо ушей недовольный окрик следователя, продолжил любоваться красотой дерева и искать новые удачные ракурсы для его съёмок. Незовибатько же ответил, что одно другому не мешает, и сообщил, что найдена пуля от орудия убийства, прошла навылет.

– А само оружие? – оживился Наполеонов.

– Оружия на участке не обнаружено.

– Где же оно может быть?

– Либо преступник унёс его с собой, что маловероятно, либо выбросил в реку.

– В какую ещё реку?

– Этот их посёлок очень странно устроен, – принялся объяснять эксперт. – С одной стороны охрана, камеры, а за забором тех же Трифоновых узкая неохраняемая тропинка вдоль реки. По ней можно проехать на велосипеде, пройти пешком.

– Точно, – вмешался Ринат Ахметов, – я опросил местных жителей, и они сказали, что никто из них этой тропинкой не пользуется. Так как ходить по ней опасно. От обрыва её отделает всего ничего. А под обрывом река. Но, умеючи, всё же пройти при желании ловкому человеку можно.

– Так ты думаешь, что преступник пришёл оттуда и тем же путём вернулся?

– Точно. В таком случае он мог выбросить оружие в реку.

– Вызову водолазов, – решил Наполеонов.

– Речушка скорее всего неглубокая, но илистая, и течение ниже среднего.

– То есть оружие должно остаться там, где его бросили.

– Это как сказать, – развёл руками эксперт.

– А что скажешь об оружии по пуле?

– Скажу после лабораторных исследований.

– Мне кажется, что убитый знал своего убийцу, – заметил Аветик.

– С чего ты это взял? – заинтересовался следователь.

– Он его не испугался, – ответил Григорян.

– А это откуда тебе известно?

– Мне вообще кажется, – проговорил Аветик, – что Трифонова специально убили именно под золотым деревом.

– Не знаю, не знаю, – Наполеонов потёр подбородок, – по-моему, ты в детстве начитался сказок про Золотую антилопу. А наш убиенный, хоть и был человеком далеко не бедным, но богатства шаха ему даже и не снились.

– А я думаю, что его всё-таки убили из-за денег, – продолжал настаивать Аветик, – и убийца оказался таким нахальным, что не побоялся указать на причину преступления.

– Если следовать твоей версии, то убила его жена!

– Может, и жена, – не стал спорить оперативник.

– У неё такое алиби, что не подкопаешься, – сказал следователь.

– Его сначала надо проверить.

– Правильно! Вот бери руки в ноги и дуй проверять! Не забудь все камеры просмотреть

– Есть!

Аветик приостановился на одну минуту и сказал:

– А вообще жене необязательно было убивать мужа самой. Она могла нанять киллера.

– Могла. Так что постарайся втереться в доверие к её друзьям и подругам и узнать подробности семейной жизни Трифоновых.

После того как Аветик уехал в ресторан, Незовибатько приступил к осмотру дома. Вдова не возражала. Но, судя по всему, убийца в дом не входил. Трифонова утверждала, что из дома ничего не пропало. А если целью убийства было не ограбление, то зачем убийце оставлять лишние следы.

Сам Наполеонов вышел через калитку в заборе на тропинку и стал, осторожно переставляя ноги, двигаться по ней.

– Это наиболее безопасный путь, – пробормотал он себе под нос.

– Вот уж не сказал бы этого, – хмыкнул увязавшийся за ним Легкоступов, – тут стоит на миг зазеваться, и сломаешь в лучшем случае шею, а в худшем ноги.

– Почему это в лучшем шею? – не понял Наполеонов.

– Чтобы не мучиться, – охотно пояснил Валерьян.

– И что у тебя за чёрный юмор! – укорил Наполеонов фотографа и пояснил: – Я имел в виду, что безопасный для преступника. Здесь не увидит его никто. И мало кому придёт в голову, что он шёл этим путём.

– Вам же пришло! – улыбнулся Валерьян.

– Так у меня такая голова, – гордо пояснил Наполеонов, – что в неё приходят ценные неординарные мысли.

– А мне бы не пришло, – признался Валерьян.

– Сочувствую, – усмехнулся следователь.

– Александр Романович! Как вы думаете, почему Трифоновы не укрепили забор с этой стороны? Даже калитку оставили.

– От безалаберности, – вздохнул Наполеонов и вспомнил о своём сломанном кондиционере.

– А по-моему, потому, что они были уверены, что никто со стороны тропинки не решится вторгнуться на их участок, – проворил Легкоступов.

– Самоуверенность их и сгубила, – заключил следователь.

– Не знаю, не знаю, посмотрите, какая отвесная круча под этой тропинкой.

– Смотрю. А ты лучше фотографируй! Может, потом рассмотрим что-то новое. И будь осторожен!

– Буду, – пообещал Валерьян.

Сначала Наполеонов хотел вернуться на участок, но потом решил не оставлять Валерьяна одного и остался для подстраховки.

«Если кто-то и пришёл к Трифоновым с этой стороны, то он должен был иметь какое-то специальное снаряжение», – подумал следователь и решил узнать, не занимается ли кто-то из окружения Аниты промышленным альпинизмом или чем-то подобным. К тому же в первую очередь нужно поговорить с родственниками Трифонова, с его первой женой и с детьми.

На телефон Трифонова весь вечер, всю ночь и всё утро звонили с одного и того же телефона. Все звонки были пропущены. Номер Трифонова отключён. Интересно, кто отключил его, сам Трифонов или убийца, и с какой целью. С человеком, который хотел во что бы то ни стало поговорить с Трифоновым, Наполеонов решил связаться в первую очередь. Он попросил выяснить, на кого зарегистрирован данный номер. И вскоре узнал – на Люцию Рудольфовну Маковецкую.

Перед тем как покинуть участок Трифоновых, Наполеонов решил ещё раз заглянуть в дом, посмотреть, как чувствует себя вдова, и заодно спросить, известно ли ей имя Люция. Но начал он с вопроса о том, нет ли среди её знакомых или знакомых мужа людей, занимающихся промышленным альпинизмом или любителей подниматься в настоящие горы.

– Нет, среди наших знакомых экстремалов нет, – покачала головой Анита.

– Точно?

– Совершенно! – заверила вдова сомневающегося следователя.

– Может, дети Гордея Тимофеевича занимаются подобным видом спорта?

– С удовольствием сказала бы вам да, – скривила губы в усмешке вдова, – но вы легко выясните, что это не так.

Тогда Наполеонов решил перейти к абоненту по имени Люция. Имя оказалось Трифоновой известным. И подействовало на вдову, как красная тряпка на быка.

– Эта та самая шлюха, о которой я вам рассказывала! – завопила она с такой силой, что следователь инстинктивно закрыл уши руками.

– Как давно ваш муж с ней встречался?

– Не знаю. Я уже говорила вам, что мы давно живём каждый своей жизнью. Я мужа особо не контролировала, на его отлучки внимания не обращала.

– Что же натолкнуло вас на мысль, что у мужа появилась постоянная любовница?

– До меня стали доходить обрывки подозрительных слухов. А потом я увидела их вместе в ресторане.

– И что вы сделали?

– Что я, по-вашему, должна была сделать, – ощерилась Трифонова.

– Не знаю, – честно ответил следователь.

– Я впилась ей в волосы, повалила на пол и стала волтузить. Но нас разняли, – проговорила она с явным сожалением.

– После этого у вас с мужем был разговор?

– Естественно!

– Вы угрожали ему?

– Не ему, а ей, обещала плеснуть в лицо кислотой.

– И плеснули бы?

– Не знаю, – устало пожала плечами Анита.

– Может быть, вы знаете, кому достанутся деньги вашего мужа?

– Конечно, знаю, – ухмыльнулась вдова, – все денежки теперь достанутся мне.

– Так вы и убили своего мужа? – не удержался следователь от провокационного вопроса.

Вдова покрутила пальцем у виска и холодно бросила:

– У меня алиби.

– В таком случае мы уезжаем, а вам бы я посоветовал нанять дополнительную охрану, не надеясь на ту, что охраняет посёлок. И вообще вам не стоит оставаться дома одной.

– Вы думаете, моего мужа убили из-за денег?

– Я пока этого не знаю, но эту версию исключать нельзя.

– Так ничего же не украли! Сейф даже не пытались вскрыть!

– Вы уверены?

– Конечно! Вы что, за идиотку меня держите? Я первым делом проверила, на месте ли деньги и ценные вещи. Мне кажется, что в дом вообще никто не входил.

– Тем не менее, – ответил следователь, – бережёного бог бережёт.

– Хорошо, я уеду к Лидии.

– Напишите координаты Лидии и второй вашей подруги полностью с именами, отчествами, фамилиями.

– Ладно, – сказала она, – вырвала листок из какой-то тетради и стала писать, высунув от усердия язык.

«Видно, не часто дамочке приходится писать от руки», – насмешливо подумал про себя Наполеонов. Вслух он поблагодарил её, предупредив, что им придётся встретиться ещё не один раз.

Она скорчила недовольную гримасу.

– Ничего не поделаешь, – прокомментировал её неудовольствие следователь. – Такова специфика расследования, и зависит она не от меня и не от вас.

– Да поняла я, поняла, – отмахнулась она от него, как от надоедливой мухи. – Только, прежде чем приезжать, позвоните, здесь меня скорее всего не будет. Как только вступлю в права наследства, так и дом этот продам.

– И не жалко такую красоту? – спросил Наполеонов.

– Нисколько. Я люблю в городе жить, где шумно и весело. Это Гордея вечно тянуло на природу. А жил бы в городской квартире, глядишь, ничего и не случилось бы с ним.

Наполеонов был с ней не согласен, но спорить не стал.

Глава 8

Оставив Рината Ахметова дожидаться водолазов и присутствовать при исследовании дна речушки, следователь решил поговорить с охранниками и осмотреть записи камер. Охранники заверили его, что они свою работу знают и у них тут мышь не проскочит. Машин на камерах засветилось двенадцать штук. Все местные.

– Можем назвать имена владельцев и сообщить, где живут. Приезжают они и уезжают практически ежедневно.

– Я смотрю, у вас пока не слишком большой посёлок?

– Не слишком, но он расстраивается. Вторую дорогу хотят начать прокладывать.

– Я вот вижу, такси в тот день приезжало.

– Ага. Такси раза три в неделю приезжает.

– Кто приезжал на такси на этот раз?

– Так всё она же. Бабка Тимохина Степанида Ивановна, из восемнадцатого дома. Дом ей купил внук, чтобы она жила на природе, здоровье поправляла, а этой старой карге на месте не сидится. В город мотается, как молодуха, по нескольку раз в неделю.

– Можно увидеть, как она выходит из такси?

– Можно, сейчас. Вот поглядите! Еле ползает, раскоряка, смотреть страшно, а всё на такси каждую неделю в город ездит и обратно.

– Старость не радость, – пробормотал, соглашаясь, Наполеонов. – Как вы думаете, насколько реально проникнуть на участок Трифоновых со стороны реки?

– Раньше по тропинке ездили и ходили деревенские жители из окрестных сёл, но в позапрошлом году ливень размыл берег, и теперь обрыв стал практически отвесным. Но опять же у Трифоновых высокий металлический забор. Там, правда, есть калитка, но она всегда закрыта.

– Закрыта, говорите? – удивился Наполеонов. – Я только сегодня через неё выходил к берегу.

Охранник выглядел озадаченным. Он почесал нос и сказал:

– Вам нужно спросить у хозяйки. Может, она её за какой-то надобностью открыла.

– Или сам хозяин, – пробормотал следователь, – но у него уже ничего не спросишь.

Охранник крякнул:

– Не нравится мне эта ситуация.

– Ещё бы! Что ж, спасибо за помощь.

– Сомневаюсь, что я вам помог, – сокрушённо развёл руками охранник.

– Если ещё что-то вспомните, позвоните. – Наполеонов оставил ему свою визитку.

Следователь решил, что теперь самое время навестить Люцию Рудольфовну Маковецкую. Ему не терпелось увидеть ту, которая отбила мужа у такой красотки, как Анита Трифонова. Звонить по телефону он не стал, сразу поехал по адресу и позвонил по домофону.

– Гордей? – спросил с надеждой дрожащий женский голос.

– Нет, это не Гордей, а следователь Александр Романович Наполеонов.

– Следователь? – перепугалась женщина. – Что случилось с Гордеем?

– Откройте, пожалуйста, дверь, – попросил Наполеонов. – Я поднимусь к вам и всё расскажу.

Дверь открылась почти беззвучно, следователь поднялся на нужную ему лестничную площадку, приготовился позвонить в дверь, но она была открыта. На пороге стояла натуральная блондинка с потухшими серо-голубыми глазами. На лице её не было даже намёка на макияж. И выглядела она так, точно предчувствовала беду.

– Вы Люция Рудольфовна Маковецкая?

Она кивнула и спросила тихо:

– Что с Гордеем?.

– Его убили, – ответил следователь.

Девушка покачнулась, Наполеонов протянул руки, чтобы не дать ей упасть. Но она сама усилием воли удержалась на ногах.

– Жена? – спросила она замерзшим голосом.

– Нет, у неё алиби.

– Но больше некому! – вырвалось у неё с отчаянием.

– Успокойтесь, – проговорил Наполеонов, понимая, что говорит глупости, тем не менее продолжил: – Ведётся следствие. Преступник будет установлен.

– Где его убили?

– В загородном доме. Вы там были когда-нибудь?

– Нет, никогда. Гордей же ещё не развёлся с женой, поэтому я никак не могла там быть.

– А он собирался с ней развестись? – недоверчиво спросил Наполеонов.

– Да, мы с Гордеем планировали пожениться в этом году, – тихо прошептала девушка.

– Его жена об этом знала?

– После того как она набросилась на меня в кафе, Гордей обещал поговорить с ней.

– Может быть, он не успел?

– Успел, – уверенно ответила Люция, – он позвонил мне, и голос у него был весёлый.

– Он сообщил вам, что подал на развод и сказал об этом жене?

– Да, примерно так, – кивнула она. – Он заверил меня в том, что теперь всё будет хорошо.

– Где вы были вчера вечером и ночью?

– Я ждала Гордея в клубе «Рыжая ослица», из-за того, что жар не спадал и вечером, мы заранее заказали столик на террасе.

– В клубе есть терраса? – почему-то усомнился Наполеонов.

– В этом есть. Но открывают они её только летом.

– Вы пришли, а Трифонова не было?

– Не было, – подтвердила она.

– Это вас не удивило?

– Ничуть. Время от времени случалось так, что я приходила первой. Гордей деловой, занятый человек. Но он никогда не опаздывал сильно. Поэтому, когда он стал опаздывать на полчаса, я забеспокоилась и начала звонить ему.

– Да, мы обнаружили на его телефоне ваши пропущенные звонки. Вы звонили почти каждые пять минут.

– Да, я была в отчаянии и не знала, что мне делать.

– Вы не знаете никого из его друзей?

– Нет, – покачала она головой. – Гордей говорил мне, что у него был один очень близкий друг. Но они с ним поссорились. – Девушка опустила голову.

– Из-за чего?

– Из-за Аниты.

– Вы не помните, как звали этого друга?

– Если я не ошибаюсь, – на миг задумавшись, ответила девушка, – его зовут Дмитрий Иванович Белоконь. Он, кажется, преподаёт в университете. Гордей иногда рассказывал мне о нём. Но в основном о годах их общей юности.

– Значит, они не помирились?

– Нет, – покачала головой Люция, – хотя я чувствовала, что Гордей очень хочет примирения.

– Почему же он не сделал первый шаг, тем более что, по вашим словам, именно он был виноват в ссоре?

– Я не могу сказать точно, кто был из них инициатором разрыва. Но Гордей был очень гордым человеком.

– Гордость тут ни при чём, – пробурчал следователь, – я тоже гордый человек, но если бываю неправ и наломаю дров, то иду и признаюсь в своих ошибках.

– Гордей так не мог, – вздохнула Люция.

– Выходит, он не гордый был, а не мог справиться со своей гордыней. Это разные вещи.

– Я не знаю, – растерялась девушка.

– Как долго вы просидели в кафе?

– До полуночи.

– А потом?

– Потом я поехала домой.

– И продолжали звонить ему?

– Да.

– Вы приехали и уехали на такси?

– Нет, на своей машине, мне подарил её Гордей, – смущённо проговорила Люция.

– А где эта машина сейчас?

– Внизу, возле дома.

– Кто-то видел, как вы приехали? – спросил Наполеонов, не особо надеясь на положительный ответ.

– Да, Пётр Степанович. Они с Луи ещё были на улице.

– С каким ещё Луи?

– С шестым.

Наполеонов нахмурился, и Люция поспешила объяснить: супруги Летуновы всех своих мопсов называют Луи. И присваивают им номера, ну понимаете, первый, второй и так далее.

– Теперь понимаю, – усмехнулся следователь и проговорил: – Сейчас я вынужден вас оставить.

– Погодите! – Она схватила его за рукав.

– Вы что-то вспомнили?

– Нет, я хотела спросить, – начала она нерешительно.

– Спрашивайте.

– Могу я взять тело Гордея?

– Нет. – Лицо следователя стало мрачным.

– Вы отдадите его ей? – спросила она, не называя имени Аниты.

– Увы, так положено.

– А увидеть его я могу?

– Боюсь, что тоже нет.

– Но я хотела бы попрощаться с ним.

– Когда будет известно, кто заберёт тело, жена или дети, я сообщу вам, и вы можете попробовать договориться с родственниками.

– Спасибо, – скривила она губы.

– Я имел в виду, что дети в любом случае наравне с женой имеют право заниматься похоронами и вы могли бы обратиться к ним.

– Да, наверное, я так и сделаю, – сухо сказала она, – спасибо.

Наполеонов направился к двери, Люция не пошла его провожать. Собственно, он отлично понимал её состояние, но был бессилен ей помочь. Жена точно не допустит любовницу до тела мужа. Но, кто знает, может, дети поймут её и разрешат проститься с отцом. Но и в этом случае только останется уповать на то, что жена не закатит безобразную сцену прямо на кладбище.

Наполеонов как раз-таки настраивался на разговор с родственниками. Однако поездку к ним пришлось отложить. Сначала позвонил оперативник Ринат Ахметов и сообщил – оружие убийства обнаружить на дне реки не удалось.

– А вы хорошо искали? – спросил следователь, не желая примириться с неудачей.

– Хорошо, водолазы облазили всё дно, – заверил его оперативник. – Нашли ржавый охотничий обрез.

– Хозяин обреза установлен?

– Пока нет, но попробуем. Хотя навряд ли нам светит удача.

– Это ещё почему?

– Обрез лежал на дне реки несколько лет.

– Надо проверить по базам, не убивали ли там кого-нибудь из обреза.

– Проверили. К счастью, нет.

– Но кто-то же утопил его!

– Скорее всего от него избавился браконьер.

– Загляни в охотничье хозяйство. Может, обрез знаком леснику.

– Загляну.

Не успел следователь завершить разговор с Ринатом, как позвонил Аветик. Голос у него был подозрительно радостный.

– Александр Романович! – закричал он в трубку.

– Что, что случилось?

– Тут такое!

– Что такое?

– Это видеть надо. Я привезу записи вам, и вы сами посмотрите.

– Хорошо, привози, – сказал следователь, а про себя подумал с недоумением: «Что его так возбудило?»

Даже когда включилась запись, не было на ней ничего особенного. Дорого одетые мужчины и женщины сначала окружили именинника, потом расселись за столом. Тосты, пожелания. Наполеонов зевнул и прикрыл ладонью рот. Вид у Аветика по-прежнему был загадочным. И вот началось второе действие, народ успел нагрузиться и раскрепоститься. И стал показывать номера, кто во что горазд. Но особенно отличилась вдова Гордея, она залезла на стол, свалив при этом пару бутылок, и принялась, извиваясь, раздеваться. При этом она задорно напевала:

 
Расстегнула все застёжки,
Лихо сбросила бельё!
Я Анита, без одёжки
зажигаю!
Ё! Моё!
 

Когда на ней не осталось ничего, кроме узеньких кружевных трусиков, какой-то мужчина стащил её со стола, завернул в блестящую ткань и куда-то утащил. Раздался свист и возгласы разочарования. Кто-то закричал: «Поставь бабу на место». Мужчина не послушался.

– Кто этот мужик? – спросил Наполеонов.

– Именинник.

– Поломал гостям кайф, – хмыкнул Наполеонов.

– Ага, – согласился Аветик, – но благодаря камерам мы знаем, что Трифонова из ресторана не отлучалась.

– Ты всё просмотрел?

– Всё, – кивнул Григорян, – но там больше ничего интересного нет.

– В смысле?

– Другие гости, конечно, тоже зажигали, но всем им далеко до вдовы.

– Тогда она ещё не знала, что стала вдовой. Кстати, надо позвонить Шахназарову и узнать, когда наступила смерть Трифонова. – Наполеонов посмотрел на часы и сказал: – Отложим все остальные мероприятия на завтра. Идите все по домам.

Оперативники не заставили себя уговаривать. Ночью хлынул ливень. Гроза так сверкала и грохотала, точно намеревалась вытрясти из туч весь накопившийся в них запас влаги. Шура спал с приоткрытым окном, даже несмотря на то что дождевая вода попадала на подоконник и стекала на пол. Ночью в комнату сына пришла Софья Марковна и уложила на пол мягкие впитывающие тряпки, чтобы вода не растеклась по всей комнате.

Шум дождя Наполеонова не беспокоил, скорее, наоборот, успокаивал, а то, что ночью в его комнату заходила мать, он даже не услышал. Зато проснулся он полностью отдохнувшим и почувствовал, что готов к трудовым подвигам. За завтраком он мысленно составлял планы на сегодняшний день.

– Шура, ты хотя бы время от времени смотрел на тарелку, – сказала Софья Марковна.

– Спасибо, ма, – отозвался он, – всё очень вкусно.

– И лягушка тоже? – спросила Наполеонова, пряча улыбку.

– Какая лягушка? – вытаращил глаза Шура.

– Которая ква, – невозмутимо ответила Софья Марковна.

– Ты что, в АШАНе эту гадость купила? – испуганно спросил Шура и уставился на свою тарелку.

– Почему же сразу гадость? – небрежно проговорила мать. – Французам нравится. А они признанные во всём мире гурманы.

– Гурманы они! Язык Эзопа! – выругался Шура и хотел встать со стула.

– Сиди уж, – махнула Софья Марковна, – пошутила я.

– Точно? – недоверчиво спросил он.

– Зуб даю! – усмехнулась она.

– Ну и шуточки у тебя, ма! У меня чуть живот не свело.

– А ты смотри во время еды на тарелку и будешь знать, что ешь.

– Угу, – согласился Шура, отправляя в рот последние кусочки и примеряясь взглядом к плюшке с маком. – Ма, я ватрушку хочу с малиновым вареньем.

– Испеку, – пообещала Софья Марковна.

Выйдя на улицу, Наполеонов отправился к гаражу, чтобы вывести свою белую «Ладу Калину». Про себя он отметил, что с удовольствием прошёлся бы до работы пешком. Прохладный свежий воздух вобрал в себя ароматы всех цветущих в это время растений, начиная от сирени, черёмухи, плодовых деревьев и заканчивая многочисленными цветами. Одним словом, благодать! И ничего не напоминало о вчерашнем пекле.

«Надо бы вечером матери цветы купить», – подумал Шура и вспомнил, что Софья Марковна обожает белые и розовые пионы. Ему самому они тоже нравились, потому что напоминали зефир, к которому он был неравнодушен с детских лет.