Натали Райт
Журналистка
Её раздирало любопытство. Она как истинный профессионал просто не могла остановиться задавать вопросы.
– Вы ведь что-то вроде тайного правительства, верно? Вас имеют в виду, когда говорят про заговоры? А над вами есть кто-нибудь?
– Ха-ха-ха… Смелый вопрос. – он слегка усмехнулся, и снова откинулся на спинку стула, в одной руке держа чашку. – Я отвечу метафорой: весь мир и люди в нём подобны змее, поедающей свой хвост.
Ааагааа. Ей всё стало ясно. Или не ясно. А он в этой змее хвост или голова? Нет. Здесь ей лучше с умным видом промолчать. Нет, она не боится показаться глупой.
– А вы голова или хвост?
– Я – змея, Евгенья… И вы змея. И ваша страна. И весь мир, и все люди в нём. Мы все взаимосвязаны, вы же понимаете.
– А сколько вам лет? – вдруг смело решила поинтересоваться она.
– Ха-ха… Вы прямо решили до истины докопаться. – улыбаясь, ответил он. – Если я скажу, что мне 176 лет и я самый младший в семье, вы мне поверите?
– Не знаю… – она заметно растерялась. – Но выглядите вы намного моложе.
– Евгенья… если вы согласитесь на дальнейшее сотрудничество – наши отношения выйдут на новый уровень. Мы с вами ещё увидимся, и сможем также любезно беседовать. Так что не спешите узнать всё на свете, у вас ещё есть время.
– Я хочу, чтобы вы знали, что мне трудно… – занервничала она. – Морально трудно делать то, что я делаю. Я притворяюсь оппозицией. Часть моей аудитории верит, такая же часть не верит. Среди других оппозиционеров – я чужая. И среди своих я – получаюсь чужой. Всё, что я делаю, напоминает мне первые шаги слепого котёнка. Все мы не знаем что делаем. Иметь свою точку зрения, своё мнение сейчас опасно для всех, даже для меня.
– Для вас нет никакой опасности. Это наша работа, которую, как вы можете убедиться, мы выполняем безупречно.
– Да, но лишь пока никто не догадывается, и не подозревает.
– На самом деле – подозревают, и догадываются. Но дальше кабинетных разговоров это не заходит.
– А если зайдёт дальше?
– К вам не подкопаться, мы обеспечиваем вам круглосуточную защиту от всего на свете. Слежка, прослушивание, подставные лица, взломы. Под контролем всё.
– А как же иск в прошлом месяце?
– Его уже нет. И да, хотел попросить, будьте осторожнее в следующий раз на интервью. Всё-таки ваши действия мы не можем контролировать. Не создавайте себе лишних проблем.
– Я – оппозиция в чистом виде. Я и есть – проблема.
– Вы благородная оппозиция. С позволения, так сказать. Ваша работа ювелирна. Вы открыли новые знания миллионам, вы сорвали железный занавес неведения с миллионов глаз и ушей. Вы оказались там, где никто не был. Вы так чётко выбираете темы, освещая одно – другое мастерски держа в тени. Это как брать карту из-под карточного домика, не сломав его. Вы – мастер.
– Против кого всё это? Почему нет никакой открытой стратегии? Почему всё у всех должно основываться лишь на вере, догадках? Мне кажется, что мы проигрываем. Я проигрываю. Все проигрывают. Здесь нет победителей. – она искренне недоумевала от происходящего во всем мире, и от игры, которую она ведёт.
– Иногда нужно притвориться мёртвым. – он аккуратно приблизился к ней. – Чтобы враги подобрались ближе. Ещё ближе. Они боязливо подступают. Остерегаясь тебя. Они всё еще тебя боятся, хоть ты и выглядишь мёртвым, побеждённым. Ты лежишь неподвижно, и они с опаской начинают кусать тебя. Уверенней и уверенней. И вот они уже расслабились. А ты восстал! Восстал и атаковал… Убил всех! – интригующе говорил он. – Сейчас трудное время, Евгенья, но интересное. И важное, чрезвычайно важное. Иногда нужно играть и притворяться, чтобы просто выжить на этой планете. Иногда нужно проиграть, или притвориться, что проиграл… И ваша работа, поверьте, общество ею будет довольно. Вы ничем не рискуете, пока действуете также умно. Наплевать на тех, кто против вас. Тех, кто впечатлён вами намного больше. Сейчас нужно, просто быть живым.
– Но меня не покидает чувство предательства. – с грустью ответила она.
– Я повторюсь. Ваша работа настолько идеальна, что под любым углом она объяснима. Объяснима в положительном для вас ключе. Независимо от итога этих событий. Совершенно независимо от итогов, Евгенья.
Небольшая пауза – как успокоительное. От его слов она дрожала. Она вдохновлена, и напугана. Она хочет и боится. Знает, и не хочет знать. В её судьбе всё происходит так, будто всё уже давно решено за неё. И ей нужно просто свести все точки вместе. Она согласна. Конечно, согласна.
– Какое поручение на этот раз?
– Я рад… – он широко улыбнулся и скрестил руки в замок. – 23.12.2022 вам поступит заказ. Сделать всё нужно так, как будет прописано в техническом задании, кроме одного пункта: вы возьмёте интервью у всех участников инцидента, кроме одного – Якова Смолина.
– Это же гендиректор Транс Эйр?
– Всё верно. Вы просто не возьмёте у него интервью. Он будет с нетерпением ждать вашего визита у себя в кабинете, но вы просто уедете. Вы потеряете сценарий, или подмените его, или забудете про этого героя и в спешке покинете место событий. Что угодно, но мнения этого человека в вашем выпуске быть не должно. У ваших коллег оно будет, но у вас не должно его быть. Это будет выглядеть как небольшая оплошность. Мелкий казус, неурядица, случайность – не более того. Но если ваш выпуск выйдет с его присутствием – это будет означать прекращение нашего с вами сотрудничества в одностороннем порядке, без права на реабилитацию. Мы оставим вас навсегда и бесследно исчезнем из вашей жизни. Вы поняли?
Всего лишь проигнорировать одно лицо. Что может быть проще. Немного подумав, она спрашивает:
