Натали Р.
Боги Черного круга
4. Хешшкор
Фаирата выпростала амулет из-под вороха капрона на декольте, посмотрела на Виту, отвернулась и крепко сжала золотую раковину обеими руками. Вита наблюдала за ней с дивана. Было заметно, что колдунья волнуется.
– Хешшкор! – вскричала она громко, и каменные своды несколько раз отразили эхо. – Хешшкор, приди!
Она отпустила амулет и медленно воздела руки к небу. Складки платья очень красиво следовали ее движениям. Впрочем, Виту гораздо больше интересовал практический результат происходящего действа, нежели его эстетическая сторона.
Результат не замедлил себя явить. В кресле у камина вдруг сгустился воздух, затрепетала темная рябь, и минуту спустя из нее сформировалась мужская фигура. На вид гость казался Сашиным ровесником – лет тридцать, не старше. Его можно было, пожалуй, назвать красивым: орлиный профиль, горящие темные глаза; слегка вьющиеся черные волосы, спадающие на плечи и спину длинной волной; стройное, но далеко не хилое тело, обтянутое чем-то вроде черного трико, расшитого блестками. К несчастью, общее впечатление портило капризно-самодовольное выражение лица.
– Ну, чего еще? – осведомился он грубо.
Вот так тип, с неприязнью подумала Вита, глядя, как Фаирата склоняется перед ним в почтительном поклоне.
– О всемогущий Хешшкор… Прости нас, бестолковых смертных, что отрываем тебя от твоих важных занятий…
Что у него могут быть за занятия, хмыкнула Вита про себя. Она дала бы правую руку на отрезание, что их гипотетическая важность не идет ни в какое сравнение с необходимостью водворить Флифа на место.
Хешшкор некрасиво зевнул.
– Говори, чего надо, раз уж оторвали.
– Хешшкор, господин мой… Ужасный Флиф вырвался на свободу, а перстень Тюремщика потерян…
– Однажды я уже слышал эту песню, – перебил он. – Но ты прекрасно обошлась без меня, и незачем теперь снова меня беспокоить. Прощай… Выпутаешься как-нибудь.
Он сделал неуловимое движение, и его облик начал терять объемность. Сейчас исчезнет, гад, поняла Вита.
– А ну, стой! – рявкнула она. – Разговор еще не закончен!
Вздумай капризный бог не обратить внимания на окрик какой-то дамочки и исчезнуть, она ничем не смогла бы ему помешать. Но Вита рассчитывала, что грубиян среагирует на ответную грубость.
Хешшкор вновь обрел плоть – Вита не просчиталась.
– Что это еще за?.. – буркнул он недовольно, словно только что увидел Виту.
– Ты слишком рано попрощался, – проговорила она холодно. – Ты вообще забыл поздороваться.
– Вот еще, здороваться со смертными! – фыркнул он. – Кто ты такая?
Вита повернулась к Фаирате и заметила, стараясь, чтобы насмешка в голосе хорошо слышалась:
– Ты, кажется, говорила, что он всеведущ.
Фаирата была бледна, как смерть, и делала Вите отчаянные знаки, вероятно, долженствующие означать, что дерзить богу неприемлемо.
– Говори, кто ты, или я потеряю терпение! – пригрозил Хешшкор.
– Потеряешь, – кивнула Вита, – и что дальше?
– Дальше? – заорал взбешенный бессмертный. – Дальше я разнесу весь этот дурацкий замок вместе со всеми торчащими в нем козявками!
Фаирата позеленела от ужаса. Вита оглянулась на нее:
– Вот как? Вместе с твоей единственной посвященной? Не верю.
Хешшкор надул губы.
– Я могу испепелить лично тебя, маленькая нахалка!
– Давай, валяй. Но в этом случае разбираться с Флифом придется лично тебе, бессмертный грубиян. Фая в этом деле беспомощна, а я – Тюремщица Флифа, дважды заточавшая чудище в Бетреморогской башне – сам понимаешь, превращусь в пепел…
– Ты – Тюремщица Флифа? – впервые лицо бога выразило какой-никакой интерес. – Ты, не Фаирата?
– Н-да, со всеведением у тебя туго, – констатировала Вита.
– Мне нет дела до смертных! – задрал нос Хешшкор.
– А до Флифа?
Он не ответил.
– Объясни мне одну вещь, – вкрадчиво произнесла Вита. – Вначале были Флиф и Соа, Тьма и Свет – так ведь? Мир появился потом от их соединения. Весь мир – и бессмертные тоже, надо полагать. Так можешь ли ты утверждать, что стоишь над Флифом и что тебе нет до него дела?
– Ладно, – проворчал Хешшкор, одарив Виту жгучим взглядом, в котором злость смешивалась с чем-то непонятным. – Я действительно немного отвлекся от здешних событий. Но, в конце концов, долг моей посвященной – меня информировать.
– Конечно, всемогущий. Видишь ли, – начала Фаирата, – восемь лет назад эта дама, Виталия, случайно нашла перстень Тюремщика Флифа и…
– К сожалению, это длинная история, – оборвала ее Вита. – Впору целую книгу написать. А на воспоминания у нас нет времени.
– Да, да, – спохватилась Фаирата. – Потому мы и уповаем на тебя, великий Хешшкор.
– Э нет, – открестился он. – С Флифом – без меня, – и снова приготовился исчезнуть.
– Трус, – плюнула Вита. – Я знаю, в чем дело. Ты не способен ни на что серьезное, и всемогущество твое такое же, как всеведение.
– Я?! – взревел бог. – Ни на что не способен?!
Из его глаз в потолок брызнули струи огня, и через секунду вниз упало несколько оплавленных обломков каменной плиты, а над головами присутствующих появился прямоугольник звездного неба.
– Эффектно, – согласилась Вита без особого пиетета, достала из сумки бомбочку, приготовленную для развлечения подшефных школьников, и бросила ее в угол. Полумрак зала пронзила ослепительная белая вспышка горящего магния.
Фаирата, зажмурившись, с удивительным проворством подхватила шлейф и юркнула под стол, издав писк:
– Вы мне весь замок порушите!
– Отстроишь, – безжалостно откликнулась Вита. – Для чего тебя колдовать-то учили?
Хешшкор выглядел подавленным.
– Ты чья? – спросил он задумчиво.
Почему-то большинство из тех, с кем она имела дело, полагали, что без сверхъестественного покровителя смертному очень плохо и трудно. Вот потому кто верит в богов, кто отдает душу демонам… Вита же считала и богов, и демонов излишеством. Она сама, без указки свыше, разберется со своей жизнью.
– Я сама по себе, – гордо вскинула голову Вита.
– Так не бывает, – он покачал головой.
– Почему же не бывает? Все ваши посвященные когда-то были не посвящены.
– Хочешь стать моей посвященной? – оживился бог.
– Делать мне нечего, – фыркнула Вита, – вешать себе на шею господина, да еще такого, как ты!
– Но что может смертный без покровителя?
– Зачастую побольше, чем с ним, – Вита знала, что говорит: именно ее независимость и от Света, и от Тьмы была причиной того, что три года назад Черный Круг привлек ее к решению одной важной проблемы. Колдуны, скованные своими клятвами, никак не могли с этой проблемой справиться.
Фаирата выползла из-под стола и, огорченно рассматривая свое измятое одеяние, скрылась за дверью. Вита проводила ее взглядом, потом посмотрела Хешшкору в глаза:
– Что может Файка? Она даже сделать свой замок теплым неспособна – вон у нее газовый баллон припрятан за шторой. Что ей дает твое покровительство в обмен на многочисленные ограничения, которые оно налагает?
– Ну… защиту.
Вита продемонстрировала клинок:
– С ним и с Аррххом за спиной я чувствую себя в полной безопасности. Мне не нужна защита.
– О, какое оружие, – вырвался у бессмертного невольный возглас. – Ты умеешь им пользоваться?
– Конечно, умею, – в первый раз за весь разговор Вита улыбнулась и вдруг мгновенно сделала смертельный выпад, целясь Хешшкору точно в то место, где у людей находится сердце.
– Эй! – вскрикнул он, молниеносно увернувшись от удара. При этом ему пришлось покинуть кресло. Он прыгнул за него и развернул его ножками по направлению к Вите, словно рогатый щит. – Ты что, свихнулась?
– Ты ведь бессмертный, – напомнила Вита. – Или это тоже только слово?
Он в ярости швырнул кресло, одна из ножек подломилась.
– Ты! – зарычал он. – Ты меня достала! Да, я бессмертен, но если ты разрушишь эту мою физическую оболочку, мне понадобится время, чтобы создать новую! И наша беседа прервется, – добавил он со злорадством, – на долгий для смертных срок.
– Ого! Ты, оказывается, уже заинтересован в продолжении нашей беседы? – Вита не удержалась от ответной язвительности.
Он снова плюхнулся в искалеченное кресло – нога на ногу, и стал загибать пальцы:
– Меня оторвали от дел. Меня оскорбляют. Меня пытаются заколоть! Поневоле захочешь узнать: в чем причина?
Вита улыбнулась во второй раз:
– Флиф сорвался с крючка, и мир на краю гибели. Это случалось и раньше, но тогда у меня был Перстень Тюремщика. Сейчас его украли, явно со злым умыслом. Завтра полнолуние. И мне нужна твоя помощь.
Он посмотрел на нее исподлобья:
– Я не обязан тебе помогать! Ты же не моя посвященная, – и внезапно, осекшись, переспросил: – Когда полнолуние? Завтра?
Зрачки его слегка расширились, и Вита не знала, чему это приписать. Она кивнула.
– Так что же мы теряем время на идиотские препирательства?
Вита смутилась. Она могла бы вспомнить, что с каждой секундой драгоценное время уплывает коту под хвост, но самозабвенно лаялась, как дурочка. А этот хмырь, надо отдать ему должное, повел себя достойно, когда осознал наконец ситуацию.
– Чем ты можешь нам помочь? – Вита перешла к делу.
– Ничем.
– Проклятье! – вскричала Вита. – Ты опять за свое? Восемь лет назад ты отказал Фае в помощи, и снова хочешь отвертеться?
– Да, я отказал, – мрачно признал он. – И ты сама знаешь, почему.
Она сердито смотрела на него, ожидая продолжения.
– Потому что не мог же я сказать собственной посвященной, что бессилен против Флифа. Я, всемогущий Хешшкор!
Он отвернулся к камину.
– Пусть лучше считает меня злым и равнодушным, чем бессильным.
– Значит, тебя зря называют всемогущим?
– Кто меня так называет? Фаирата? Вот у тебя нет розовых очков, ты сразу поняла, что к чему. Мы, бессмертные Тьмы или черные боги, как зовут нас колдуны, – всего лишь часть этого мира. Как мы можем быть властны над Флифом или Соа?
– Я тоже часть этого мира. Но когда я, подняв перстень, приказывала Флифу убраться в свою башню, он повиновался мне!
– Ты не понимаешь. Ты человек, в тебе поровну Тьмы и Света. Это дает тебе свободу, но это и приковывает тебя к материальному миру. А в таких, как мы, слишком много Тьмы. Мы чересчур зависимы от Тьмы… А, да что я философию развожу!
Он убито замолчал.
– Хреново, – выдавила Вита после небольшой паузы.
Словно в подтверждение, с потолка шлепнулся еще один кусок штукатурки, разбив солонку.
5. Зацепка
Из дыры в потолке падали на стол крупные капли. На диване у стены спал, безмятежно улыбаясь, присыпанный штукатуркой Саша. Остальным было не до улыбок. Переодевшаяся в ярко-зеленое платье Фаирата все еще испуганно поглядывала на буйных гостей, но они вели себя тихо. Хмурый бог медленно заделывал каменный свод усилием мысли, а Вита, налив себе стопочку и сжимая пальцами виски, пыталась отыскать выход из тупика.
– Фая, – позвала она, и колдунья перевела на нее замученный взгляд. – Скажи-ка мне, отчего Флиф освободился на этот раз? Ты нарушила обет?
– Да, но… – увидев, что Вита готова вскипеть, Фаирата заговорила тоненько и торопливо: – Я все объясню, успокойся. Я никогда не стала бы пить спиртное по своей воле. Я же не полная дура и помню, в чем клялась! А вчера мы с Сашей отмечали майские праздники, выпили, как обычно, безалкогольного коктейля… Знаешь, для детей такие выпускают, – Фаирата вдруг всхлипнула. – Только потом я поняла, что он вовсе не был безалкогольным…
– Н-да, – промолвила Вита. – Может быть, на заводе произошел технологический сбой? Да нет, что я говорю. Не по ошибке же у меня сперли кольцо. Здесь действовал один и тот же человек или группа заговорщиков, – Вита тяжко вздохнула. – Откуда ты взяла коктейль?
– Откуда, откуда, – проворчала Фаирата. – Из кладовки.
Казалось, она была сконфужена оттого, что не наколдовала напиток сама.
– Ты уже выбросила бутылку?
– Ах, почем мне знать? – Фая всплеснула руками. – Я не занимаюсь уборкой, это делают духи.
Вита, подавив желание выругаться в очередной раз, скрипнула зубами и велела:
– Поищи бутылку. А не найдешь, спроси у этих… духов своих. Надеюсь, они не глухонемые? Нам нужна хоть какая-то зацепка.
Фаирата поплелась выполнять приказание, словно бы и не она являлась хозяйкой Хешширамана. Давно минуло то время, когда она пыталась разговаривать с Витой свысока. Уже несколько лет колдунья признавала за Витой способность и право распоряжаться в экстремальных ситуациях. Она украдкой оглянулась через плечо, слегка беспокоясь: признает ли это Хешшкор? Не решит ли ее покровитель, что с ней обходятся не по рангу? Она опасалась этого и в то же время тайно надеялась, что Хешшкор вступится за свою посвященную.
Но Хешшкор молчал и даже не смотрел на нее. Она тихо вздохнула и вышла, демонстративно шурша платьем.
– Ловко ты ее отослала.
Голос Хешшкора вывел Виту из сосредоточения. Бросив попытки поймать ускользающую мысль, она мутным взором посмотрела на кресло, в котором только что сидел бог. Кресло было пустым. Это ее немного озадачило.
– Я, пожалуй, мог бы скрасить твои размышления, – голос раздавался около ее левого уха. Вита посмотрела налево. Хешшкор сидел на валике ее кресла, совсем рядом, и говорил, наклонясь к ней. Его правая рука, казавшаяся вполне материальной, гладила ее по спине. – Это правда, иногда требуется стимуляция, чтобы думалось лучше, – рука скользнула ниже, а вторая взялась за пуговицы Витиной рубашки.
Вита ошарашенно проследила за движениями Хешшкора. И этот туда же, подумала она с неожиданной горечью и злостью, сменившей удивление. Она размахнулась и залепила бессмертному пощечину.
Он отшатнулся, хватаясь за щеку:
– Ты что? Больно же!
– И поделом! – крикнула Вита. – Того гляди, конец света наступит, а у всех одно на уме! Псих озабоченный, вот ты кто! А еще бог!
– Я хотел, как лучше! – заорал Хешшкор. – Я думал, тебе именно этого не хватает, чтобы шарики в мозгу закрутились! Чокнутая!
– Держись от меня подальше! – заверещала Вита, заподозрив, что Хешшкор придвинулся, и с силой спихнула его с кресла.
Если бы это видела Фаирата, она наверняка бы не вынесла такого унижения своего драгоценного покровителя. Бессмертный, пытаясь уцепиться за спинку кресла, сделал несколько хватательных движений руками, потом его ноги оказались выше головы, и он, нелепо дрыгая ими, рухнул вниз, вмазавшись головой в кучу щебня и подняв облако пыли.
– Ну, знаешь! – взревел он, едва обрел дар речи, и гневно вскочил на ноги. Глаза его полыхали. – Ты захватила меня врасплох, но больше тебе это не удастся!
Он выбросил вперед указательный палец, из пальца ударила молния. Вита моментально выхватила клинок – это движение было доведено у нее до автоматизма. Молния отразилась от полированной поверхности и прожгла гобелен в нескольких сантиметрах от головы Хешшкора. Тот изумленно воззрился на обугленную дыру с рваными краями.
Вита опустила меч, тем не менее зорко следя за Хешшкором. По канонам древний клинок следовало бы звать ножом, но слово «меч» нравилось Вите больше. Оно было как-то солиднее. Бог, шумно вздохнув, плюхнулся на диван рядом с посапывающим Сашей.
– Чего ты взбеленилась? – спросил он непонимающе.
– Мужиков мне и без тебя хватает, – холодно ответила Вита.
Хешшкор хмыкнул:
– Зачем тогда таскаешь в сумке приворотное зелье?
– Ох, – Вита отвела волосы со вспотевшего лба. – Будь оно проклято! Это не мое. Сделано на заказ.
Хешшкор вроде бы кивнул, но тут же снова вздернул нос:
– Я все-таки не какой-нибудь мужик! Другая бы на твоем месте не упустила случая близко пообщаться с бессмертным. Знаю я таких, которые колени себе застудили на храмовых полах, вымаливая у богов ночку.
Вита скосила глаза на бога:
– Пока твое поведение только убеждает меня в том, что ты мало чем отличаешься от среднего дурно воспитанного красавчика.
– Ну хватит! Я же признал свою ошибку, – проскрипел Хешшкор.
Ничего подобного Вита от него не слыхала, но благоразумно промолчала, тем более что в залу вошла Фаирата, причитая на ходу:
– И как я сразу не заметила? Какая же я дура набитая…
Взгляд ее остановился на покрасневшей щеке бессмертного, и она запнулась. Потом резко повернулась к Вите, уставилась на ее помятую рубашку и меч, вынутый из ножен и лежащий на коленях, и глаза Фаираты поползли на лоб, а рука – к амулету на груди:
– О всемогущий Хешшкор…
– Нечего поминать мое имя всуе! – недовольно буркнул Хешшкор.
Вита подхватила обломок зеленого стекла, выпавший из руки колдуньи. На стекле красовалась этикетка: «Коктейль безалкогольный «Снежок» для детей от 6 лет». Когда бутылка разбилась – вероятно, при взрыве бомбочки, – край этикетки надорвался, и теперь ясно было видно, что под ней наклеен совсем другой ярлык. Ярлык от дрянного шампанского.
Что и требовалось доказать.
– Я знаю, кто пьет такую дрянь! – сообщила Фаирата. – Это старик Хафиз. Шампанское выпускали в таких бутылках только в пору его молодости, и он в свое время затарился на всю оставшуюся жизнь. Он сам хвастал!
Вита поняла, о ком говорит Фая. Дряхлый старикашка с палкой, дребезжащим голоском и склочным характером. Вита видела его мельком три года назад на шабаше Черного Круга в Айфарете, когда был заключен договор о том, что она, Вита, разберется с Флифом на веки вечные, а взамен получит идеального мужчину. Но награда так и осталась пустым обещанием. Искать идеал пришлось самой, и скоро ли закончатся поиски?..
– Что за Хафиз? – требовательно спросил Хешшкор. – Какие у него мотивы?
Вопрос отвлек Виту от никчемных раздумий. Снова она поразилась тому, что капризный, вспыльчивый Хешшкор временами вдруг оказывается удивительно трезвомыслящим.
– Хафиз Миленион, – уточнила Фаирата. – Из Милены. Типичный старый маразматик.
– На Айфаретском шабаше он резко отзывался не только обо мне лично, – сказала Вита, – но и о самом намерении Черного Круга обуздать Черного Флифа. Он считает, что темные силы должны поклоняться Пожирателю и уж ни в коем случае не препятствовать ему. Да, если кто-то и мог подстроить нам такую подлянку по идейным соображениям, то это Хафиз.
– А что он имел против тебя лично? – поинтересовался Хешшкор.
– Ну… – Вита неожиданно для себя самой смутилась. – Он, наверное, считает себя мужиком что надо. А когда я сказала, что никто из присутствующих мужчин не тянет на идеального, Хафиз расценил это как оскорбление всех магов Черного Круга, особенно же себя, любимого.
– Как я его понимаю, – Хешшкор задумчиво потер щеку. – Хотя его отношения к… э… Пожирателю ни понять, ни принять не могу. Ну, что для вас сделать? Слетать к этому уроду и отобрать у него кольцо Тюремщика?
– Его нельзя отобрать, – грустно покачала головой Фаирата. – На все драгоценности из того ларца наложено заклятие. Если владеющий ими оказывает сопротивление при попытке изъять волшебные предметы, то они теряют свои свойства на тринадцать лет.
– А у нас в запасе всего один день, – добавила Вита. – Сомневаюсь, что удастся уговорить старикашку отдать перстень Тюремщика и другие предметы подобру-поздорову. Так что лучше всего украсть их без лишнего шума.
Хешшкор согласно кивнул.
– Ладно, сделаю. Ждите, – и начал растворяться в воздухе.
6. Нападение
Пол под ногами вдруг ощутимо качнулся, и раскатисто прогрохотало. Вита инстинктивно пригнулась и зажала уши. Фаирата визгнула:
– Вы опять за свое?
– Это не мы! – крикнула Вита. – Посмотри!
Фая бросилась к окну, Вита последовала за ней и чуть не налетела на отшатнувшуюся от окна колдунью.
Стены замка снаружи тлели, источая мерзкий дым. В их неярком свечении, подцвечивающем красным рассветный туман, вбегающие в цитадель Хешширамана закопченные вооруженные люди казались чертями из ада.
– Они прорвали защиту! – ахнула Фаирата.
Вита похолодела. Она вспомнила, к чему три года назад привел прорыв магической защиты замка белого мага Лисаана. Атомный взрыв. Жертвы, разрушения… Тогда дело было на одиноком острове в Тихом океане, а ведь Хешшираман – это Битцевский парк, окраина Москвы!
Она схватила Фаирату за плечи и развернула лицом к себе:
– Ты можешь что-нибудь сделать?
– Разве что телепортировать нас отсюда, как ты изволишь выражаться, – нервно дернула плечом Фая.
– Займитесь нападающими, – раздался голос Хешшкора. – Защиту я беру на себя.
Вита ощутила облегчение. Она не знала, насколько может доверять Хешшкору, но надежда на то, что он не даст погибнуть своей подопечной, Фаирате, придавала ей уверенности в нем. Она успела вытащить из сумки несколько бомбочек, предназначавшихся для невинного фейерверка в походе, когда дверь вышибло взрывом и в дверном проеме возник силуэт мужчины с ранцем и пушкой в руке. Вита швырнула бомбочку ему в лицо. Зал осветился вспышкой; мужчина упал, размазав тем, что осталось от лица, кровавую лужу. А в дверях показался следующий…
– Сколько у тебя бомб? – спросила Фаирата, глядя в окно.
– Немного, – Вита бросила еще одну. – А что?
– Там целая армия!
Хешшкор стоял посреди зала, распростерши руки в стороны; на лице его была написана глубокая сосредоточенность. Отскочив к окну от огнеметной струи, Вита обратила внимание на то, что стены больше не дымятся.
– Осторожно, Хешшкор! – предупредила Вита. – Тебя сожгут! То есть твою физическую оболочку…
Ковры, гардины – все вокруг запылало. Фаирата, размахивая руками, шептала заклинания, и языки пламени тотчас опадали, но огнеметы били снова и снова. Несколько раз Виту задело. Она сбросила вспыхнувшую рубашку; жидкий огонь брызнул на джинсы, и она не удержалась от вопля. Судорожными рывками, обжигая руки, стащила с себя горящую ткань. Новой струей опалило волосы. Фаирата и Хешшкор все еще оставались невредимы, в них даже не целились. Вита с ужасом поняла, что охота идет на нее.
Что бы там ни болтали белые маги о милостивой смерти в огне, сама Вита считала такой вариант кончины крайне болезненным и нежелательным. Сердце у нее нехорошо сжалось. Неужели поганый старикашка Хафиз настолько коварен и мстителен? Она-то думала, его цель – выпустить Флифа, а не сводить с ней мелкие счеты… К тому же на мелкие счеты происходящее не слишком походило.
По-видимому, горючее для огнеметов наконец иссякло. Немудрено: если бы не заклинания Фаираты, его бы с лихвой хватило, чтобы спалить весь замок с прилегающим лесом. Но штурм Хешширамана был еще не закончен. В дверь снова полезли вооруженные люди, и Вита поудобнее перехватила клинок. Ее оружие казалось смешным в сравнении с арсеналами нападавших: автоматами, пулеметами, вовсе незнакомыми Вите механизмами, какие она видела только в фантастических боевиках… К счастью, рядом была колдунья. Лязгающие слова, слетающие с ее уст в аккомпанемент резким жестам, выводили огнестрельное оружие из строя, так что солдаты, уверенные в себе, когда пальцы лежат на спусковом крючке, нежданно-негаданно обнаруживали, что могут полагаться лишь на собственную силу и ловкость. Несколько секунд замешательства, в котором оказывался противник, давали Вите преимущество, не замедлившее выразиться в куче трупов, растущей с каждой минутой.
Вита работала мечом чисто механически, не позволяя себе думать ни об усталости и ранах, ни – тем более – об этих людях. Наверняка у каждого из них было ради чего зарабатывать опасным трудом наемника. Большие деньги в смутное время – шанс для тех, чьи семьи при ином раскладе обречены на нищету. Вита знала, что мысли об этом надо гнать прочь, иначе заплатишь своей жизнью. Сочувствие тоже имеет свою цену, иногда – чересчур высокую.
Хешшкор стоял с раскинутыми руками и отсутствующим взором, не замечая ничего вокруг; его никто не трогал. Фаирата, бледная, бормотала заклинания себе под нос, опершись спиной о стену; то и дело она сбивалась, и в глазах ее всплескивался мгновенный страх, но побелевшие губы снова шептали… Вита сейчас походила на ведьму больше всех: почти обнаженная, в руках сверкающий клинок, волосы, закурчавившиеся от огня, беспорядочно разметались, тело блестит от пота и крови в свете пламени, так до конца и не погашенного обессилевшей Фаиратой. Она все махала и махала мечом, пока вдруг не поняла, что врагов больше нет. Тогда она опустилась прямо там, где стояла, на трясущийся от взрывов пол и попыталась закрыть глаза.
– Витка, ты что? – затормошила ее Фая, сама еле держащаяся на ногах. – Только не сейчас! Пойдем, Витка, пойдем-ка к окошку. Тебе нужен свежий воздух.
На негнущихся ногах Вита при поддержке Фаи кое-как доползла до окна, обессиленно положила голову на подоконник и сделала несколько вдохов, высунув язык, словно загнанная собака. Когда перед глазами перестали расплываться круги, она смогла взглянуть на то, что творится за окном. А за окном все было затянуто дымом, через который просвечивало кроваво-красное око рассветного Солнца да языки огня. Пламя плясало на стенах башен: Хешшкор не справлялся. Замок содрогался и трещал по швам. Кое-где в разрывах дымной пелены Вита разглядела танки и ракетные установки и не поверила своим глазам.
А через минуту она увидела еще кое-что. В багровых небесах мелькнул силуэт чешуйчатого чудовища, а верхом на нем сидел мужчина в белой полупрозрачной тунике с мечом без ножен, таким острым, что на его краях трепетала маленькая радуга. В левой руке он держал рацию. До Виты донесся стихающий голос:
– Если вы не в состоянии ее схватить, пусть она погибнет вместе с замком! Разрушьте все, чтобы камня на камне не осталось – так, как это случилось с Артенезом! Это приказ господина…
Чудище хлопнуло кожистыми крыльями и скрылось в вышине. Вита проводила его взглядом и обернулась к Фаирате и Хешшкору, сжав кулаки так, что ногти впились в ладони.
Ох, не зря она вспомнила о белых магах. Этот тип был, несомненно, одним из них либо их подручным. Она уже встречалась с такими в замке Лисаана, верховного колдуна Белого Круга. В Артенезе, исчезнувшем три года назад в вихре ядерного взрыва.
– Я гашу защиту, – произнес вдруг Хешшкор каким-то неестественным, мертвенным тоном.
– Что? – вскрикнула Фаирата. – Как это?
В глазах у нее появилось выражение, какое бывает у коровы, когда она в последний момент понимает, что тот, кто холил ее и кормил, привел ее на бойню. Она с болью смотрела, как призрачное колдовское мерцание, окружающее замок, постепенно тускнеет и гаснет. Вита тоже ощутила нечто вроде сожаления. Казалось, душа Хешширамана покинула его вместе с этим мягким свечением, оставив лишь мертвую оболочку. Пламя, словно почуяв это, торжествующе завыло, плюясь искрами.
– Ты сдал мой замок! – обвиняюще завопила Фаирата, надвинувшись на Хешшкора. Маленькая, хрупкая, рыжая, в ярости она сама казалась разбушевавшимся языком огня. – Ты предал меня!
– Если мы хотим сделать дело, нам надо уходить отсюда, – ответил бессмертный, против обыкновения не грубо. – А я не могу держать защиту на расстоянии. Я и здесь…
– Ты и здесь ничего не можешь! – гневно бросила Фаирата. – Витка права, как я могла так долго оставаться слепой? Чем ты мне помог? Ты предал все, что у меня есть! Ты бросил мой замок на растерзание!
– Слушай, не ори на меня, – проворчал Хешшкор. – Я сам от этого не в восторге.
– Что ты за бог? – зло и презрительно выкрикнула Фаирата. – И как только меня угораздило стать твоей посвященной?
Хешшкор вцепился пальцами в подлокотник кресла, лицо его застыло. Сейчас вспылит, подумала Вита, но тут же пригляделась и поправила себя: нет, он напуган! Смертельно напуган.
– Фая, – негромко позвала она, прервав проклятие, готовое сорваться у подруги с языка. – Не отрекайся от него.
Фаирата закрыла рот и изумленно уставилась на Виту.
– Вряд ли у него был другой выход, кроме как сделать это, – пояснила Вита. – Нападающие раздолбают замок, чего бы им это ни стоило, а вместе с твоей защитой взлетело бы на воздух пол-Москвы.
Фая опустила голову. Замок шатался, гудел, рушился на глазах. Вита понимала колдунью: Хешшираман был частью ее магии, ее души, ее сердца.
– Да, конечно, – вымолвила Фаирата.
– Не волнуйся, – сказал Хешшкор. – Новый выстроим, не в первый раз. Давайте трогаться.
Фаирата покачала головой:
– Я останусь тут. Буду защищать свой дом до последнего.
– Файка, не дури, – Вита посуровела.
Она криво улыбнулась:
– Им нужна не я, сама знаешь. А кто-то должен поставить барьер, чтобы вся эта свора не ринулась за вами в погоню. Бегите за перстнем, а я, пожалуй, разбужу Сашу.
И она направилась к журналисту, спящему в углу под слоем строительного мусора и копоти.
– Береги себя, – посоветовал Хешшкор и взял Виту за руку.
Вита ощутила головокружение и невесомость. Сообразив, что начинается телепортация, она успела цапнуть свою сумку и полетела сквозь темную трубу к свету.
