Natali Mats
Другие
Глава 9 «Особая»
– Сегодня тебе лучше переночевать в гостинице при офисе. Отвезти тебя домой не проблема, но так безопаснее. – Тон Платона не предполагал пререканий.
Мои руки сами потянулись в карманы джинсов. Детская привычка, от которой меня так и не смогли отучить, – прятать руки в карманы, когда холодно, неуютно, скучно. Еще когда волнуюсь. Нащупав в левом кармане какой-то посторонний предмет, я извлекла его и поняла, что это ключ от одиннадцатого номера. Глава Детей Ночи с интересом смотрел на меня растерянную и ждал, как я поведу себя дальше…
– Нечаянно заныкала в прошлый приезд, – пожала я плечами. – Видимо, это судьба.
– Вот и чудненько. Иди осмотрись. Нам так и не удалось обстоятельно поговорить; сделаем это чуть позже.
Направившись к выходу из приемной босса, я вдруг осознала, что все самое интересное будет сейчас происходить в его кабинете. Может быть, когда-нибудь я также как маги, входящие сейчас сюда, буду приходить на совещания, садиться на кожаный диван или строгие стулья и недоуменно смотреть на молодую Другую, покидающую их с лицом ребенка, у которого отобрали конфету.
– Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, – шепнул мне на ухо Юрий и подмигнул.
– Может быть, хотите кофе? – меня окликнул высокий женский голос, поймав на пороге приемной. Массивные двери кабинета босса уже закрылись, и мы остались с ней вдвоем.
– Люба, – представилась девушка, навскидку моя ровесница, и двинулась мне навстречу с протянутой рукой.
Я аккуратно пожала ее хрупкую ладонь (не хватало еще в первый же день сломать кому-то пальцы) и тоже представилась:
– Ксения. Очень приятно!
Люба оказалась тоже новообращенной. Ее конфирмация состоялась месяц назад. На девушку поздним вечером напал грабитель и, вопреки собственным ожиданиям, она не грохнулась в обморок, не отдала послушно все ценности, но неведомым ей образом перешла в иную реальность, где холодно и туманно. Что-то подсказало ей ударить нападавшего между ног, а когда он согнулся, оглушить дамской сумочкой, в которой она припрятала бутылку вина, купленную по пути с работы.
– Знаешь, – Люба сразу предложила перейти «на ты», – день тогда случился отвратительный: начальник на работе приставал, бухгалтерия штраф за опоздания из зарплаты удержала. Так хотелось напиться. Оказалось, та бутылка меня спасла.
Секретарша босса щебетала без умолку. Когда она, наконец, вспомнила про кофе, он наполовину остыл. Люба решила компенсировать свой промах, предложив мне еще и сэндвич. Я хотела было отказаться, только пустой желудок так заунывно заурчал, что у меня не оставалось выбора. Отвратительно холодный кофе с очень вкусным бутербродом с огурцом и пастромой из курицы проскочили внутрь в мгновение ока. Спать теперь хотелось немного меньше. Мы обменялись с девушкой впечатлениями от новой жизни.
Люба была в восторге от свалившихся на нее перемен и лично от босса. Она сильно удивилась, узнав, что он послал свою правую руку – Юрия для привлечения меня под знамена Тьмы. Ее посвящал кто-то из низших рангов.
– Познакомились? – бодро спросил Платон, первым вышедший из кабинета.
– Да, Ксения очень интересный собеседник, – выпалила секретарша, заискивающе глядя в глаза босса.
Я сдвинула брови, глазами показав мужчине, что девушка, мягко говоря, преувеличивает. Меня всегда поражала способность некоторых личностей лисить так неприкрыто и при этом не выводить из себя окружающих.
Улыбнувшись едва заметной улыбкой, Платон повернулся к юной ведьмочке:
– Любочка, свари мне кофе.
И жестом пригласил меня зайти.
Внутри мне сразу бросились в глаза массивный книжный шкаф из красного дерева и камин. Не электрический, а самый настоящий, как в старой доброй Англии, с изящной дровницей рядом и черной горбатой кочергой. Два кожаных кресла возле него и лакированный журнальный столик между ними отгораживали зону отдыха от рабочей части кабинета. Там обстановка была строже, стулья вдоль длинного стола, примыкавшего к столу хозяина, стояли черным строем, стены украшали фотографии, запечатлевшие самые памятные встречи владельца.
Выйдя из состояния перманентного восхищения окружавшим меня пространством, я заметила на себе изучающий взгляд Платона. Допускаю, что напоминала ребенка, впервые попавшего в Диснейленд.
– Присаживайся, – предложил он, указывая на одно из кресел у камина.
– Спасибо. – Я аккуратно пристроилась на самом краешке.
Платон сел напротив и вальяжно закинул ногу на ногу. Легонько постучав, Люба принесла ему кофе. Сделав глоток, он поморщился и вскипятил напиток в чашке легким движением пальцев. Тонкие струйки пара тут же поплыли к потолку и приятный насыщенный аромат растекся по кабинету.
– Почему ты выбрала Тьму?
Главный маг Детей Ночи задал вопрос, на который я сама себе не могла ответить.
Боялась.
– Наверное, потому, что кто-то очень этого хотел…
– А ты сама чего хотела? – Платон снова удивил меня своим вопросом.
– Спать, – честно призналась я.
Действительно ли я сама решила свою судьбу, мне все еще было непонятно.
– Не сомневайся. Это был твой выбор. В основном, твой. – Великий был убедителен. – В тебе есть Тьма. И ты это знаешь.
О, да. Я знала. И невольно кивнула.
– Но вот что поразительно, – продолжал Платон, – в тебе очень много Света для Дитя Ночи.
– Это плохо?
Мужчина рассмеялся:
– Нет. Просто это твоя особенность.
– И что это значит?
– Юра успел рассказать про Статут, Правила и Совет?
– Да, Статут – это древний договор между Детьми Дня и Ночи, Правила – это нормы поведения для всех Других, как Уголовный Кодекс у людей. А Совет Особых – что-то вроде Верховного суда. Правильно?
– Совершенно точно. А кто такие Особые?
– Мммм… Самые сильные Другие с обеих сторон…
– От трех сторон. Третья вершина треугольника – Каратели.
– Ах, да, точно, – согласилась я.
– Карателями становятся сильные Другие, не выбравшие однозначно ни День, ни Ночь.
– Разве такое возможно?
– Определенно да. Выбор в момент конфирмации достаточно условен. Умение творить магию с помощью Тьмы не делает человека негодяем, как и выбор Света не означает, что Другой – ангел в белых одеждах. Суть личности определяют поступки, а не религия, раса или магическая принадлежность. Ты – яркий пример таких необычных явлений. Если будешь хорошо учиться и слушать старших, сможешь довольно скоро стать Особой.
Большие глаза внимательно смотрели за моей реакцией.
– Какая разница для меня: быть Другой или Особой?
Платон досадливо покачал головой, выражая негодование из-за моей несообразительности:
– Quod licet Jovi, non licet bovi – что позволено Юпитеру, не позволено быку, – напомнил он мне курс школьной истории, подняв вверх указательный палец. – У Особых свои привилегии и полномочия. Буду откровенен, нам крайне нужен еще один, свой человек в Совете. Ты же теперь наш человек, то есть Другая?
Глава Ночных улыбался и ждал ответа. Я интуитивно поняла, что, по сути, сейчас прохожу повторную конфирмацию. От меня ждут присяги, которой изменить будет нельзя. Без последствий нельзя.
– Да, я – Дитя Ночи, – решилась я.
– Что ж, – Платон поднялся из кресла и протянул мне руку, – с завтрашнего дня ты присоединишься к потоку, который курирует Татьяна Бескудникова, они начали обучение две недели назад. Татьяна Петровна поможет тебе нагнать программу, Юра проконтролирует.
Мы пожали руки. Я почувствовала, как через прикосновение в меня вошла дополнительная энергия.
– А сейчас иди отдыхай.
В одиннадцатый номер я ввалилась в половину третьего ночи. «Ввалилась» – именно то слово, что характеризует мое состояние после двух суток практически без сна, но с неизмеримым напряжением нервов. Усталость иногда пьянит сильнее всякого алкоголя. На автопилоте дойдя до кровати, я упала на нее, не раздеваясь.
Под утро во сне у меня свело ногу. Я проснулась одновременно от нестерпимой боли и стука в дверь. Давя в горле вырывающийся крик, потянула на себя мысок – боль потихоньку отступила. Волоча за собой левую ногу, я на правой допрыгала до двери.
– Как спалось? – весело спросил Юрий, проходя в номер.
– Не помню, – честно ответила я. – Отрубилась моментально.
– А по тебе не скажешь, – пошутил он. – Такой вид, будто всю ночь с кем-то воевала. Пойдем, накормлю тебя завтраком. Через час у тебя первое занятие.
Глава 10 «Поиск»
Боль не отпустила ни через час, ни через три. Сожжённая молнией кожа на шее, где на серебряной цепочке висел амулет, и на левом запястье, где руку опоясал железный браслет часов, не желала регенерировать. Обезболивающее не помогало. Сон тоже, как назло, не шел. Игорь лежал на больничной кровати, стиснув зубы и пытаясь не стонать, чтобы не будить соседей по палате.
Весемир влил в Игоря и Аслана небольшую, по его меркам, часть своей силы, лишь те «крохи», что мог себе позволить потратить ввиду возможного неповиновения Целителя. Но даже этого хватило, чтобы отвести угрозу от их жизней. Морозов знал, что дальше должен помочь себе сам. Перед шефом и его друзьями стояла сложная и крайне важная задача найти убийцу, причем желательно сделать это раньше оппонентов из числа Детей Ночи, дабы не позволить им разыграть эту карту в свою пользу. Танцы на костях – это так по-черному, что Игорь даже почти не удивился цинизму Платона, предложившего именовать маньяка Целителем. (Аслан любезно делился последними новостями из штаба по телефону.) С них станется попытаться выжать из этой истории максимум преимуществ для себя.
Кое-как промаявшись ночь, ранним утром белый маг осторожно миновал спящую на посту медсестру и, слегка заморочив бдящего охранника, вышел во двор, где в уединении занялся собственным здоровьем. Это оказалось делом весьма затруднительным. Почему-то почти все новообращенные на первых занятиях, посвященных как раз самодиагностике, очень легкомысленно относятся к ценнейшим знаниям, передаваемым лекторами. Игорь даже пообещал себе проштудировать свои давние записи и повторно посетить некоторые занятия для новичков. Когда все уляжется. И здоровье вкупе с общей обстановкой позволят.
К восьми часам немного оживший и изрядно проголодавшийся волшебник вернулся в палату. И, отбросив предубеждение и всякое сибаритство, с удовольствием съел казенный завтрак – тарелку пшенной каши, кусочек белого хлеба с десятью граммами масла и стакан сладкого чая. Восстановив свой энергетический баланс, Игорь довольно растянулся на койке. Как давно он вот так просто не валялся…
Круглое, по-пролетарски простое лицо Степана, заглянувшего в приоткрытую дверь буквально через несколько минут после завершения трапезы, лишило молодого человека иллюзорных надежд на дальнейшее приятное безделье.
Мужчины вышли в коридор, чтобы не мешать остальным собираться на обязательный для всех, за исключением тяжело-травмированных, поход в смотровой кабинет.
– Ну, как ты тут? – Степан аккуратно похлопал друга по спине.
– Нормально. Фонить перестал. Волосы не электризуются. Лампочки во рту не загораются. Скучно. У вас как дела?
– О-о-о, у нас весело. Платон ультиматум ужесточил. Лично с Юрием и твоей подопечной на место убийства ведьмака приезжал. Ваня в красках Весемиру сию процессию живописал, за что чуть по шее не получил. Мы всю ночь Москву и область шерстили, но пока безрезультатно. Шеф запретил поодиночке на поиски выходить; Мурад уже третьи сутки на ногах, Аслан в лазарете. Так что я за тобой, если, конечно, тебе уже лучше…
– Я в норме.
– Значит едем?
– Едем.
Вопреки ожиданиям Морозова друзья направились не в какой-нибудь отдаленный район, а в Центральный Административный Округ. На девять часов назначили общее собрание Детей Дня, участвующих в поиске Целителя.
Конференц-зал жужжал как улей. Почти сотня штатных и вольнонаемных Других, отозвавшихся на клич Весемира, переговаривались между собой в ожидании главы Детей Дня. Проталкиваясь по заполненным разноликой толпой проходам к скамейкам у боковой стены (все стулья давно уже были заняты), Игорь ловил на себе любопытные взгляды. Всем хотелось воочию увидеть мага, пережившего Снисхождение трезубца. Присутствующие спорили, смог бы он выжить, не будь у него специальной магической защиты, устанавливаемой медицинской службой на каждого оперативника. Она срабатывает лишь при серьезном уроне, как подушки безопасности в иномарках во время ДТП.
Игорь действительно почувствовал, как раскололась скорлупа защитного кокона в момент появления яркой вспышки. Выходит, благодарить за чудесное спасение он должен не только вовремя появившихся Степана и Весемира, но и неизвестного целителя. А что, если именно его они собрались ловить? Ведь может же убийца быть их сослуживцем?
Степан, устало крякнув, опустился на скамью. Он был необычайно молчалив и сосредоточен. Вошел Весемир, гул стих.
– Всем доброго утра. Вынужден заявить прямо и абсолютно откровенно, у нас беда, – без предисловий начал главный белый маг страны. – Ситуация складывается для Детей Дня пренеприятная: похоже, мы проморгали достаточно сильного незарегистрированного волшебника или целителя, который уничтожает ведьм и колдунов или людей, выдающих себя за них. Либо дело еще хуже и среди нас появился маньяк, тщательно взвешивающий свои ходы, но не осознающий в полной мере, какое зло он творит, совершая эти… убийства.
Весемир голосом выделил последнее слово. И глазами обвел зал, словно надеясь, что виновник собрания, услышав сказанное, встанет, склонит голову и начнет каяться. Конечно, Весемир никогда не был столь наивным, чтобы ожидать подобного. Он наблюдал за реакцией присутствующих. Он искал. Среди множества аур, выражающих негодование, непонимание, даже испуг, маг пытался найти смесь страха, волнительного торжества и праведного гнева. Но напрасно. Целитель-убийца, как его именовали теперь все Другие с подачи Платона, отсутствовал или, что наименее вероятно, контролировал себя безупречно.
– Насколько мне известно, – продолжил шеф, – Дети Ночи вышли на след подозреваемого. И вопрос его пленения – дело одного-двух дней.
По лицу Весемира явственно пробежала гримаса неудовольствия. Шефа нетрудно было понять: поимка убийцы, особенно если убийца – свихнувшийся белый маг, дело чести для Детей Дня. И вопрос безопасности для всей организации, если он – ее сотрудник. Кто знает, доступ к какой информации он гипотетически мог иметь. Кто знает, какие методы допроса вправе использовать Дети Ночи. А Совет?
– Итак, что мы имеем на данный момент? – риторически продолжал Весемир. – Некто, очевидно Другой, предположительно белый маг, начал убивать женщин, выдающих себя за гадалок, ведуний, словом шарлатанок, примерно полгода назад. Поначалу никто не идентифицировал их смерти как убийства. Скорее всего, он или она (да, это может быть женщина) применял натуральные яды. После того как одна из жертв была убита иглой, а судмедэксперт отразил это в своем отчете, люди возбудили уголовное дело по статье убийство. После третьего подобного случая на закономерность обратили внимание и наши аналитики.
Шеф недобро посмотрел в их сторону.
– Я давно вас просила расширить наш штат, – защищаясь, ответила щуплая дама со второго ряда и с укором покачала головой.
Весемир недовольно нахмурил брови, но продолжил строго по делу:
– На сегодняшнее утро на счету Целителя (будем называть его так, черт с ними) восемь жертв.
Зал загудел.
– Считая чету Быстровых, – повысил голос глава Детей Дня. – У нас нет иного выбора, кроме как найти и обезвредить преступника.
Другие начали шуметь еще больше. Посыпались вопросы, единичные возгласы сомнений и недовольства.
– Нарушен Статут. Нарушен Закон. Нисторгнуты наши принципы. – Весемиру приходилось кричать, чтобы быть услышанным. – Истреблять Ночных и тем более людей, устраивать самосуд – это не наши методы. Мы должны найти виновника, понять его мотивы и попытаться спасти. Не буду кривить душой, речь может идти о развоплощении. Но если больше не будет жертв со стороны Детей Ночи, если откроются какие-то смягчающие обстоятельства, мы сможем побороться за него.
Весемир снова обвел взглядом зал. Две сотни глаз смотрели на него с пониманием. Шеф кивнул кому-то в первом ряду, и со своего места поднялся начальник Научно-исследовательского отдела Всеволод Михайлович Коровин.
Всеволод Михайлович был типичным представителем научной интеллигенции советского образца. Его волшебные задатки распознали довольно поздно. Он уже был пожилым человеком и состоявшимся ученым, поэтому внешность имел очень далекую от юнца. Тот же Весемир выглядел гораздо моложе и крепче своего подчиненного, хотя фактический возраст последнего был раза в три меньше. Конфирмацию Коровина проводил лично глава Детей Дня. И не потому, что из него хотели сделать великого волшебника, нет, магом он был слабым, а вот голова его варила как надо. Маленького роста, в смешно сидящем пиджаке, как будто на вырост, седыми волосами и взором задиристого мальчишки, внешность Всеволод Михайлович имел комичную, однако, интеллект его позволял сравнить с титаном. Глыбой! Именно за человеческий ум, светлый, прозорливый, живой, его и взяли в Дети Дня.
– Вы все будете поделены на группы. У каждой группы будут свои задачи, районы для поиска и свой координатор. – Скрипучим, старческим голосом вещал Коровин. – Прошу всех организованно пройти на третий этаж, мои коллеги из Научно-исследовательского отдела назовут каждому его координатора. Те уже выдадут Вам конкретные задания. Пожалуйста, внимательно слушайте и запоминайте тех, кто будет руководить Вами во время поисков.
Глава 11 «Приманка»
В качестве завтрака я выбрала блинчики со свежими ягодами и взбитыми сливками, большую чашку капучино с корицей и кусочек шоколадной «Праги». Блинчики оказались безумно вкусными, а клубника нереально пахучей и сладкой. Где ресторан закупил такую в начале июня для меня осталось загадкой. Я искренне хотела попытать об этом официантку, но Юрий привычно уже спутал мои планы, указав на часы и торопя вернуться в офис Детей Ночи.
Учебный отдел располагался на сорок первом этаже башни и напоминал запутанный лабиринт. Мой наставник скомкано познакомил меня с начальницей отдела и убежал на летучку к боссу. А Ирина Игоревна создала мне карточку студента, провела анкетирование и распечатала расписание. Все время, пока милая с виду женщина ворковала надо мной, я тщетно пыталась определить ведьма она или колдунья. Впрочем, кем бы ни была, мне она не понравилась. От ее, казалось бы, искренней улыбки веяло холодом. Да и сама дама, внешне напоминающая добрую фею-крестную из сказки про Золушку, была далеко не так дружелюбна, как ее прообраз.
– В десять часов у тебя вместе со всеми лекция по артефактам. В двенадцать практикум по ПП, – деловито объясняла Ирина Игоревна.
– Правильное питание?! – недоуменно воскликнула я.
Заведующая учебой закатила глаза.
– Порчи и проклятия, – в ее голосе прорвалось раздражение. – В два часа индивидуальное занятие с наставником, а в четыре – Травничество. Вечером опять индивидуальное, по Магическому Правоведению.
Колдунья, все-таки колдунья, обожгла меня желтыми глазами, в которых смешались зависть, легкая неприязнь и любопытство. Шикарный коктейль. Вежливо поблагодарив «фею», я побежала искать аудиторию, где вот-вот должно было начаться занятие.
Беседы с Юрием помогли мне отличиться на «артах», так мои сокурсники назвали первый предмет. ПП вела опытная ведьма, я почему-то это сразу почувствовала. Выглядела она довольно молодо и привлекательно, но глаза были злые и обиженные, как у только что побитой собаки. Люба, предложившая сесть вместе, на ухо раскрыла мне страшный секрет Бескудниковой (это про нее Платон говорил, как про куратора) – та навела морок, чтобы скрыть следы наказания от босса за недавний провал.
Улучив момент, пока ведьма показывала молодому ведьмаку простое проклятие, которое ему никак не давалось, я посмотрела на нее через туман и с трудом сдержала вскрик. Зрелище действительно было удручающее. Изуродованное лицо пугало особенно сильно ее попыткой скрыть страшный ожог.
Выложившись как следует на практикуме, к двум часам дня я была похожа на выжатый лимон, чем отчасти напоминала Татьяну Петровну. Юрий милостиво предложил объединить наше занятие с обедом. Благо он не требовал ничего записывать. Ближе к концу нашего вкусного урока, я решилась спросить его про Бескудникову. Как настоящий мужчина он ловко съехал с деликатной темы, попросив приложить максимум усилий к изучению ее дисциплин и установлению с ней ровных, неконфликтных отношений. Я честно пообещала постараться. Тогда Юрий предложил перечислить, какие лекарственные растения я знаю. Долгая пауза подсказала ему, что, наверное, никаких.
– Надеюсь, ты знаешь хотя бы, как выглядит зверобой? – попытался намекнуть наставник.
– О, да!.. Конечно. Я – дитя каменных джунглей – каждое сентябрьское утро хожу, его собираю и сушу на зиму! Вместе с чабрецом… – неожиданно вспомнила я полезную травку, которую когда-то давно помогала собирать бабушке в деревне.
– Июль. После обеда.
– Что, прости? – я сбавила тон, немного сбитая с толку его спокойствием.
– Зверобой в июле собирают. В период цветения, в солнечный день, желательно после обеда. В это время в его кустах наибольшая концентрация полезных веществ. Впрочем, об этом тебе Татьяна Петровна гораздо лучше расскажет, – терпеливо разжевал Юрий.
Два часа пролетели как один миг. Без пяти четыре я уже снова сидела в аудитории наверху и листала выданный мне учебник по Травологии. Люба на лекцию опоздала, оправдавшись тем, что ее задержал босс. Этим она привлекла к нашей парте еще более пристальное внимание.
– Какие болезни лечат с помощью чабреца? – строго спросила Татьяна Петровна, глядя мне прямо в глаза.
Я почувствовала, как у меня вспотели ладошки. Точно, как во время зачета по праву на первом курсе университета. Ох, и помучал нас, желторотиков, в тот декабрьский вечер молодой и активный преподаватель Гуманитарного факультета. Воспоминания о нем почему-то навели меня на мысль о Юрии. Ну, конечно, он же мне сегодня рассказывал.
– Чабрец помогает отхождению мокроты при бронхите и туберкулезе, – начала вспоминать я.
Татьяна Петровна удовлетворенно покивала и перехватила у меня слово:
– Древние славяне сжигали ветки чабреца на костре, чтобы задобрить богов прекрасным ароматом дыма, отсюда и старое название – Богородская трава…
– А Вы тоже сжигали? – прервала Люба преподавательницу своим вопросом, дерзость которого дошла до меня только когда я увидела недобрый блеск в глазах Татьяны Петровны.
Однако пожилая, в сущности, дама взяла себя в руки и лишь холодно парировала:
– На моих занятиях запрещены реплики из зала.
После лекции Люба предложила мне выпить кофе у нее на рабочем месте. Недолго поколебавшись, я согласилась. Совершенно очевидно, что там найти Юрия было гораздо более вероятно, чем где бы то ни было еще.
Не успели мы притронуться к напиткам, как в приемную влетела Бескудникова. Не обращая на меня никакого внимания, старая ведьма подошла к столу Любы и тихо прошипела:
– Деточка, напрасно ты думаешь, что, если тебя пользует сам Платон, это дает тебе право мне хамить.
И направилась в кабинет к боссу. Люба только скорчила противную рожицу ей в спину.
Минут пятнадцать в кабинете было тихо, словно там совсем никого нет. Вдруг большие двери открылись и на пороге показался Юрий. Махнул мне призывно рукой и попросил у Любы кофе. Пройдя внутрь, я увидела хозяина кабинета, восседавшего во главе стола и троих его подчиненных (не считая наставника, стоявшего у меня за спиной). Со всеми мы уже были знакомы и это показалось мне весьма странным. По словам Юрия Дети Ночи, как организация, насчитывала чуть более пятисот сотрудников, и надо же такому было случиться, что в кабинете руководителя собрались только те из них, с кем я уже встречалась. Боевой маг Павел Матвеев сидел ближе всех к выходу. Следующей была Татьяна Петровна, наша с Любой преподавательница, и самым ближним из них к боссу оказался пухляш Шаронов, отвечающий за дипломатическое взаимодействие с Детьми Дня. На противоположной стороне, по левую руку от Платона, от стола отстояло одно кресло-стул, место Юрия, как я поняла.
– Садись. – Платон указал на следующий за выдвинутым стул.
Юрий вернулся с двумя чашками кофе, одну передал боссу, вторую поставил перед собой.
– Как прошел первый учебный день? – спросил Платон с живым интересом в голосе.
– Хорошо, – вполне правдиво ответила я.
– Какие заклинания выучила?
Я немного растерялась и мне на выручку пришел Юрий:
– Заклинания у нее начинаются завтра.
– Как завтра?! – возмутился Платон. – Я же сказал Пономаревой, чтобы составила форсированный график. Вот…
– Кошка драная, – подсказала ему Татьяна Петровна.
Платон смерил ее осуждающим взглядом, но ничего не сказал. Откинувшись на широченную спинку кресла, он задумчиво почесывал двумя пальцами левый висок и пил кофе.
– Ладно. Тогда так. Сегодня в девять Павел и Юра выучат и потренируют с Ксенией несколько защитных заклинаний, к полуночи она уже должна спать в одиннадцатом номере.
Я недовольно поерзала в кресле. Бедный Макс наверняка дома обмяукался.
– Сейчас, после совещания, я проведу лекцию по Магическому Праву, – продолжал глава Детей Ночи как ни в чем не бывало. – А завтра с утра закрепите изученное и проинструктируете девочку.
Последняя его фраза мне не понравилась еще больше остальных. Я вопрошающе посмотрела на Юрия. Наставник предательски молчал.
– Ах, да, – как будто спохватился Платон, – тебе, Ксения, выпала редчайшая возможность сразу же проявить себя как смелой, незаурядной сотруднице. Как ты уже знаешь, в Москве орудует целитель-убийца, ты можешь помочь нам поймать его.
Мое сердце определенно пропустило удар. И вовсе не от восторга. Я встретилась глазами с Бескудниковой и прочла в них что-то вроде сочувствия. Но перечить боссу она не решилась, пусть я и заметила, что она не согласна с его решением. Судорожно ища на лицах присутствующих ответы на рой вопросов, круживших в моей голове, я добралась до Платона. Он был абсолютно спокоен и непоколебим.
– Ты можешь отказаться, – тихо подсказал Юрий. – Это предложение одинаково важно и опасно. Если ты согласишься, мы используем тебя как приманку. Рядом обязательно будет группа быстрого реагирования, я лично установлю тебе повышенную защиту, которую Целитель, по логике, не должен заметить и пробить, но…
Это «но» было красноречивее самых подробных объяснений.
– Но нам придется подвергнуть тебя этой опасности, чтобы первыми добраться до маньяка.
– Итак, – снова заговорил Платон, – я хочу, чтобы ты сейчас подумала и решила, готова ли ты участвовать в операции.
Черные мушки побежали у меня перед глазами. Все мое естество кричало: «Нет!» А рот вопреки всему произнес: «Да». Татьяна Петровна покачала головой. Она меня сейчас хорошо понимала: боевитая, смелая, отчаянная я напоминала ей ее же в молодости, когда кажется, что нет ничего важнее удачного старта и что сами небеса благоволят тебе.
– Тогда все свободны, кроме Хрумовой. Завтра в десять жду вас у себя. Обговорим детали, проработаем легенду. К вечеру всё должно быть готово. Начинаем в шесть вечера.
Одна ведьма и три мага быстро покинули кабинет. Его хозяин вышел из-за стола, разжег камин больше ради атмосферы нежели чем для тепла и потребовал у Любы принести для меня чай с пастилой.
Лекция, которую провел Платон походила скорее на интересную беседу, где я вставляла отдельные фразы и, в основном, слушала. Время пролетело незаметно. Без десяти девять Юрий забрал меня в учебный центр, уже опустевший и напоминающий спящее чудовище.
Темные коридоры, как длинные черные лапы расслабленно тянулись вдаль, мерным дыханием шумела вентиляция. Мы подошли к комнате, из-под двери которой пробивался желтый свет.
Помещение оказалось просторным и двухэтажным (как я поняла немного позже: судя по лестнице, ведущей вниз сюда можно было напрямую попасть из какого-то подразделения офиса). Ну, конечно, здесь «боевики» оттачивают свои навыки, поддерживают форму. И здесь же студенты учат свои первые заклинания. В самом темном углу, справа от входа, я увидела три клетки, напоминающие решётки, за которыми в зале суда держат обвиняемых, или вольеры в зоопарке для диких зверей. Но ведь не каждого волшебника удержишь решетками… Вернее волшебника вообще не удержат никакие решетки. Приглядевшись, я нашла ответ на этот вопрос: чуть поодаль, на боковой стене располагался аккуратный, видно, что по уму сделанный щиток с лампочками, тремя рубильниками и еще рядом кнопок. Но и это было не главное. Приблизившись к камерам, я почувствовала сильнейшее энергетическое поле. Очевидно, находясь внутри него, арестованный не сможет шагнуть в туман и вообще совершить какое-либо магическое действие.
– Нам сюда, – позвал меня Юрий и моим умом завладел другой поразительный объект.
Огромный бетонный куб возвышался над манекенами в рост человека, стоящими вдоль стен, над громоздкими тренажерами и стальными щитами мишеней. Он казался выше клеток раза в три и упирался в потолок. Словно помещение в помещении, как матрёшка. Яркий, с нарисованными картинами в виде граффити на каждой из боковых сторон. На одной из них (той, что смотрит на клетки) лениво потягивалась черная пантера, на второй сексапильная ведьма на метле пролетала над лесной поляной, усыпанной грибами, а позади нее огромным шаром желтела Луна. Черные деревья тянули свои ветвистые руки к ней, а летучие мыши кружили вокруг как в хороводе.
Обойдя куб по дуге, мы уперлись в круглую, крутую лестницу (скорее всего, соединявшую комнату с Боевым отделом). И повернувшись к ней спиной, оказались перед входом в этот странный объект. Проход был сконструирован в виде люка наподобие тех, что разделяют отсеки подводной лодки. Круглая, бронированная дверь идеально вписалась в изображение, нарисованное на третьей грани фигуры – маг с суровым лицом творил заклинание и сгусток энергии, сформированный в шар, летел в зрителя фиолетово-черным комком. Этим комком и была дверь.
– Впечатляет, правда? – приветливо поинтересовался Павел, возникший словно из ниоткуда.
– Да, красиво, – согласилась я.
– Устроили из боевого зала галерею, – недовольно пробурчал Юрий. – Как дети малые, ей Богу…
– Да, ладно, Юр, пусть самовыражаются, жалко что ли? Работе ведь не мешает.
– Это Арам у нас такой творческий?
– Ага, – Павел уже разблокировал дверь. – Прошу.
Мы вошли в куб. Там было абсолютно пусто. Ни мебели, ни предметов, только серые голые стены и цементный пол. И факелы, закрепленные на железных крюках, чтобы освещать помещение без проводов, стеклянных ламп, плафонов и прочей ерунды.