Natali Mats
Другие
Глава 6 «Обучение»
Голод заставил Макса вылезти из убежища. Где точно он прятался, я не поняла. Наверно, под ванной или под батареей, за телевизором, а, может, в кладовке. Не важно, главное вылез. От кого-кого, а от него меньше всего ожидала, что он испугается чужих. Обычно, если ему кто-то не нравится, он просто кусается. Ну, или, в лучшем случае, фырчит и царапается.
Очевидно, животные действительно опасаются Других, раз уж такой агрессор как Макс спрятал где-то свой пушистый хвост.
– Кормить тебя нечем, котяра, – «обрадовала» я питомца. – Последние граммы фарша вчера извела на бифштексы. А на рынок зайти забыла, не до этого, знаешь ли.
Он с настороженным видом смотрел на меня, готовый, если что, поработать когтями.
Да, вижу. Самолюбие тебе не изменило. «Консервы жри сама», – я поняла.
Как по заказу приехал единственный работающий сегодня лифт – мечта клаустрофоба. В магазине у дома нашлось все необходимое для двух голодных душ: творог, сметана, сосиски, хлеб и молоко на завтра. Дороже, конечно, чем в сетевом супермаркете, но тащиться туда нет ни времени, ни сил.
Макс остался доволен поздним завтраком и благодушно устроился рядом со мной на диване. Вот, ведь, соня! Ночью спит, пока я на тренировке – спит, и при мне спит.
Нудные рассуждения Макиавелли о способах захвата власти и мерное дыхание Макса начали клонить и меня в сон. Но сразу после еды спать вредно, пришлось включить телевизор, чтобы продержаться еще хоть полчаса. Днем по выходным смотреть абсолютно нечего. Я решила остановиться на очередной сопливой мелодраме, транслируемой по федеральному каналу…
Разбудил меня короткий звонок в дверь. Взглянув в зеркало, я нашла себя в абсолютно не презентабельном виде: волосы спутаны, лицо, мало того, что сонное, так еще левая бровь припухла и синеет (хорошо попал Потапов, ничего не скажешь), на предплечье отпечатались две красные полоски – следы от смятого покрывала, про одежду вообще молчу.
Я быстро извлекла из гардероба немятую футболку, сполоснула холодной водой лицо и, немного намочив волосы, приструнила их с помощью расчески. Крикнув между делом: «Иду!» (пусть скажут спасибо, что не «Иду на Вы!») и посмотрев на часы – начало шестого, должно быть, это Юрий, я направилась к двери.
Когда визитер вошел, первое, что он сделал, – были пасы руками около зеркала и деревянных ручек межкомнатных дверей. Оказалось, эти предметы способны сохранить на себе следы чужого присутствия – образ или энергетический след незваного гостя. Так Юрий проверил мою квартиру на предмет вторжения Детей Дня во время нашего отсутствия.
Единственной, кого мой наставник увидел в зеркале, была я сама. Зрелище заставило его сдержанно улыбнуться. Для надежности он заглянул еще и в глаза Максу, после чего кота как ветром сдуло из комнаты.
Дотошно объяснив азы защиты собственного жилища и важность таких ритуалов, Юрий достал из внутреннего кармана пиджака два амулета в виде маленьких изящных пузырьков, похожих на те, в которых раньше аптекари продавали эфирные масла. Подсознание подсказало, что я видела такие у бабушки давным-давно, в раннем детстве.
Один из них, с неизвестным мне жучком, заточенным в янтарь, колдун поставил поглубже за стеклянные дверцы серванта. Его Юрий восстановил еще ночью, сразу после стычки с белыми магами. Спрятав склянку среди хрустальных рюмок и фужеров, он отдал мне второй пузырек, играющий зелено-коричневыми бликами, и велел разместить его где-нибудь на кухне, желательно поближе к холодильнику.
– Если недалеко от этого амулета окажется что-то теоретически пригодное в пищу и при этом содержащее яд, отравленное или банально испорченное, он поменяет цвет на кроваво-бордовый, – объяснил наставник.
Я не смогла удержаться, чтобы не просканировать всё съестное, что имелось на кухне, поднося подарок поочередно к полкам с крупами, соленьями, к морозильной и холодильной камерам, мискам Макса. Цвет ни разу не поменялся. Странное чувство облегчения с примесью разочарования посетило меня. «А что, если все это сказки для наивных дурочек», – вдруг подумалось мне.
– Неси средство для чистки унитаза, – недовольно прорычал Юрий, облокотившись на косяк у меня за спиной.
Я послушно принесла хлорсодержащую жидкость из туалета. Воронов по-хозяйски достал баночку маслин из шкафчика с консервами, ловко открыл ее, дернув крышку за кольцо, и влил немного химии в темную воду. Амулет, оставленный мной на столе, тут же густо покраснел. И мой скепсис моментально исчез. Только тогда маг засунул руку в правый карман пиджака и извлек оттуда еще два амулета.
Первый – ловец снов – знаком, наверное, любому, даже неискушенному магией, человеку. Пожалуй, его можно назвать символом туристического ширпотреба и, как следствие, самой обесцененной из действенных вещей. В соответствии с обычаем мы повесили защитника от злых духов и плохих сновидений в изголовье дивана-кровати.
Последним из второй группы амулетов оказался медальон, призванный защищать носящего от гипнотического воздействия. Сделан он был, как мне показалось, из серебра. Широкий капюшон изображенной на нем кобры, готовой к броску, завораживал.
– Не снимай его ни при каких обстоятельствах, – попросил Юрий.
После моего утвердительного кивка мы приступили к изучению и установке простейших охранных заклинаний. Мне было доверено самое простое – иллюзия страха – действующее на непрошенных гостей как автомобильная сигнализация на хулиганов. Создать в голове ужасающий образ получилось довольно легко, а вот привязать его к какому-либо предмету – сложнее. Прежде, чем справиться с поставленной задачей, я спалила дорогой сердцу вымпел, привезенный из Анапы, и поджарила кактус, стоявший на тумбе рядом с телевизором. По квартире разнесся неприятный запах сгоревших кабачков.
Юрий замыкал заклинания на иконки, висящие в каждой из комнат и в коридоре, обосновывая это тем, что древние маски, различные китайские и индийские статуэтки, иконы – лучшие проводники подобного рода информации. Будучи глубоко убежденной, что это богохульство, я принялась было протестовать, на что услышала в ответ:
– Ты будешь со мной спорить?! Сразу говорю, это бесполезно, – убедительно и как-то покровительственно сообщил он. Его самоуверенность внушала ощущение, что это действительно так.
Я внимательнее посмотрела на наставника. Спокойный дружелюбный взгляд, тихий обволакивающе-низкий баритон, подчеркнуто строгий темный костюм, даже гладко зачесанные назад темные короткие волосы – все в нем, от вежливых фраз до достоинства, с которым он держал спину выдавало человека, то есть Другого, хорошо знающего цену себе и своей Силе. Рыцаря без страха и упрека.
Закончив с безопасностью жилища, Юрий занялся моей бровью. Тепло его пальцев, поначалу показавшееся приятным, через пару минут стало обжигающим. Тупая, нудная боль завладела на несколько секунд надбровной дугой, затем я почувствовала легкое покалывание, и вскоре Юрий убрал руки от моего лица, левая половина которого, по моим ощущениям, теперь ничем не отличалась от правой. Не до конца доверяя себе, я подошла к зеркалу. Оттуда на меня смотрело здоровое, довольное жизнью лицо Другой.
– Лучше, чем до боя! – восхищенно заметила я.
– Ты быстро учишься, – ответил Юрий, видимо, имея в виду, что не каждый Другой уже в день своей конфирмации сможет чувствовать себя достаточно уверенно в параллельном мире и овладеть несколькими, пусть и простейшими, заклинаниями. – Если будешь продолжать в том же духе, скоро сможешь сама себя лечить.
– Конечно буду, – отозвалась я. – Мне прямо-таки не терпится получить свою палочку и начать практиковаться…
– Палочку? – не понял Воронов.
– Ну, да… Волшебную палочку, – неуверенно промямлила я. – Или новички учатся колдовать сразу без применения усиливающих артефактов?..
– Начитаются Гарри Поттера и ждут не дождутся, когда же можно будет в кого-нибудь палочкой потыкать, – оборвал меня наставник, напускно негодуя.
– А что? Нельзя? – все еще недоумевала я. Все-таки вчера он точно что-то говорил об использовании артефактов.
– Что можно и чего нельзя тебе подробнее расскажут на занятиях по магическому правоведению. Да-да, не делай такие глаза, я же предупреждал, что тебя ждет учеба. Самая настоящая, с ручками и тетрадками, зачетами и экзаменами…
– Хочу напомнить, – перебила я собеседника, пылая возмущением, – я только что защитила дипломный проект и учебой по горло сыта.
– Хочу предупредить, – безапелляционно заявил Юрий, – что без обучения никак. И если тебя такой расклад не устраивает, нам лучше расстаться прямо сейчас. Сиди на своем начальном уровне и угадывай погоду на завтра по облакам, мне очередная головная боль ни к чему.
Я смекнула, что, скорее всего, новый знакомый никуда не уйдет, но проверять свою догадку все же не решилась.
– Ладно, ладно. Хорошо, я поняла. Учеба обязательна.
– Как и субординация. Я – твой наставник. Когда, что и где ты делаешь, решаю я. Согласна?
– Да, – подумав, подтвердила я.
– Хорошо. Теперь – семья и друзья. Как я уже говорил, в целях общей безопасности мы обязаны хранить тайну существования нашего мира от обычных людей. Поэтому на первых порах, пока ты не научишься управлять своей Силой, придется свести контакты со старыми знакомыми к минимуму.
«Вот уж дудки! На такое я не подпишусь», – подумала я. Мой мир был не настолько плох, чтобы ради нового, непонятного, чужого мира отказываться от близких мне людей.
– Это временная мера, – продолжил маг, угадав мои сомнения. – Я бы даже сказал кратковременная. Хотя, говоря откровенно, уже через неделю-другую большинство из твоих нынешних друзей и знакомых будут тебе просто неинтересны. Если только как поставщики энергии…
Ошарашенная осознанием масштаба и глубины перемен в моей жизни, свалившихся как снег на голову, я присела на краешек стула будто скромная гостья в собственном доме.
– Если позволишь, сварю нам кофе, – предложил Юрий.
– Да, кофе был бы очень кстати, – пробормотала я.
По правде сказать, сама я чаще использовала сублимированный порошок, но турка и зерна у меня имелись.
Через пять минут мы уже пили крепкий сладкий и обжигающе-горячий напиток, щедро закусывая его курабье. Мое напряжение как рукой сняло.
Наставник убедил меня, что приобретения с лихвой окупят потери.
– «Ничего не дается совсем просто так…» – процитировал Юрий. – Помнишь у Гарика?
– Как? Он тоже Другой? – удивилась я.
– Разве по нему не видно? – ухмыльнулся маг. – Кстати, и его жена, Ольга.
– Потрясающе.
– Другие предпочитают создавать семьи с себе подобными. И это правильно, я считаю. Хотя бывают и исключения.
– А вы… ты женат? – полюбопытствовала я.
– Нет, – отрезал Юрий и отвернулся к окну, ясно дав понять, что личная сторона темы ему неприятна.
Немного помолчав, он продолжил:
– Как ты, наверное, догадываешься, смешанные браки между белыми и черными волшебниками, мягко говоря, не поощряются. Другие, решившиеся на такой союз, становятся изгоями.
– А зачем, в принципе, нужно это противостояние? Сейчас я имею в виду. Историческую подоплеку я поняла.
– Сказать, что Дети Дня любят все усложнять – было бы слишком просто, – Юрий улыбнулся, – хотя, по большому счету, это правда. Они считают ниже своего достоинства жить с нами в мире, ведь тогда им пришлось бы признать, что суть их существования, равно как и нашего, сводится к паразитированию на эмоциях людей. Но такое признание не вырвать у них даже под страхом смерти. Белые маги с фанатизмом крестоносцев готовы насаждать свои взгляды, принципы и мораль. Мораль, которая выгодна им. Мы вынуждены были защищать право жить так, как считаем нужным. Это вошло в привычку. Сегодняшняя вялотекущая война также естественна для Других, как дышать.
– А что будет, если какая-либо сторона победит в этой войне? Например, если мы окажемся сильнее, что произойдет? Воцарится вечная Тьма или как это будет?
– Не переживай, – весело рассмеялся мой собеседник. – Ничего подобного не случится. Во-первых, Тьма не победит Свет. Как и Свет не одолеет Тьму.
– Почему? – нетерпеливо перебила я.
– Скоро ты сама начнешь это осознавать. Пока же можешь считать, потому что есть Совет Особых… Но главное, – колдун интонацией показал, что мы достигли апогея разговора, – Свет и Тьма – изначальные Силы, их наименование очень условно. У китайцев это Инь и Ян. Они дополняют друг друга. И не могут существовать порознь. Для благополучного бытия всего живого нужен баланс. Дети Ночи, как организация, была создана для сдерживания «добряков» из числа Детей Дня, готовых поодиночке истребить все черную братию. Хотя про братию это я хватил!
Юрий качнул головой, словно сетуя на неточность формулировки, и, поднявшись, пошел мыть за собой чашку. Я поймала себя на мысли, что невзирая на разницу в возрасте (визуально я бы дала ему лет пятьдесят) и наше совсем недолгое знакомство, говорить с ним удивительно легко. Вообще нахождение этого чужого, в принципе, человека, или не совсем человека, в моем доме казалось абсолютно органичным и естественным. Размеренная речь наставника вернула меня в новую реальность:
– Здесь все единоличники и эгоисты. Конкуренция, право выбора и так называемый «закон джунглей» – каждый сам за себя – главные характеристики нашего сообщества. И несмотря на это, в нем царит четкая иерархия и дисциплина, ибо это экзистенциальный вопрос. Тебе многое предстоит понять и принять, пока же запомни главное – не верь ни одной искренней улыбке, ни единому проникновенному слову тех многочисленных Других, что очень скоро захотят с тобой подружиться. Такой вот тебе добрый совет от недоброго меня.
Юрий грустно улыбнулся, устало взъерошил свои волосы, посмотрел на висящие над кухонной дверью часы.
– И нам надо поторопиться. – Маг перевел взгляд на меня. Он точно пытался увидеть всю мою прошедшую жизнь и определить из какого я теста. – Твоя персона заинтересовала главу Детей Ночи. Нам велено быть в офисе к восьми часам.
– Мне нужно переодеться, – выпалила я, не раздумывая.
– Что ж, переодевайся! Не стоит опаздывать к боссу.
– Накажет? – весело спросила я.
– Может, – серьезно ответил Юрий, и мне резко расхотелось шутить по этому поводу.
Глава 7 «Арест»
«Хуже всего, что невозможно предугадать реакцию шефа на проваленное задание», – думал Игорь по пути в штаб-квартиру Детей Дня, располагающуюся на Тверском Бульваре, в бывшем особняке «водочного короля».
Роскошное здание середины XVIII века всегда поражало воображение Игоря величественностью и элегантностью. Тем удивительнее для него было то, что раньше здесь располагался Революционный военный трибунал, позднее Прокуратура Москвы, а в последнее время государственное учреждение социальной направленности. Разумеется, сотрудники перечисленных организаций никогда не подозревали о беспокойном соседстве – вход в штаб-квартиру Детей Дня находился в параллельной, туманной реальности. Лишь несколько человек, обладающих паранормальными способностями и не пожелавших принять на себя бремя постоянной борьбы против Ночных, могли видеть сразу обе проходные.
Конечно, иногда происходили конфузы. Например, однажды несколько людей, вышедших “подышать дымом”, заметили, как большой бурый медведь появился у входа, а потом исчез в дверях особняка. Курильщики, все до единого, спали с лица и собрались звонить в различные инстанции. Благо, среди них оказался слабый белый Другой, который и сообщил в специальный отдел магической организации о необходимости коррекции памяти.
Промахи случались редко. Но о креативном подходе Весемира к разбору полетов всегда ходили легенды. Бывалые сотрудники рассказывали, что он может метать гром и молнии (иногда буквально), а может спокойно и скрупулезно разъяснить совершенные подчиненным ошибки или вообще ограничиться ознакомлением с письменным отчетом.
Игорь не ожидал ничего хорошего от предстоящей встречи после того, как его вызвали на ковер. Но начальник снова удивил их со Степаном, заявив, что в провале виноват он один.
Встретившись глазами с напарником, который скромно расположился в сторонке, в кресле у стены, Игорь прочитал в его взгляде то же недоумение, что охватило его самого: «Вот это фортель!..» Привалившись мощным плечом к шкафу, полки которого были плотно заставлены и завалены множеством амулетов и талисманов, всегда привлекающих внимание Морозова, Степан задумчиво крутил в руках ключи от своей Нивы.
После того как Игорь кратко изложил ход развития событий, шеф Дневных начал свою речь, полную самобичевания, подобного тому, каким французские короли сопровождали некоторые шествия во время религиозных праздников:
– Похоже, в этот раз я недооценил Платона. Был уверен, он составит более сложную комбинацию, а Ночные выбрали самый предсказуемый, варварский, вариант. Этим и поставили меня в тупик. И на старуху бывает проруха.
Атмосферу, сложившуюся в кабинете Весемира, назвать праздничной было никак нельзя, но и вешаться идти, впрочем, никто не собирался. Серьезный рабочий момент, значительная неудача. Плохо, но не смертельно. К тому же по поводу тупика Великий Маг явно лукавил: среди большинства членов Детей Дня бытовало мнение, вполне обоснованное, надо сказать, что он может найти выход из самого сложного лабиринта.
Даже оттуда, где выхода и не подразумевалось!
– Весемир, это было гораздо более важное задание, чем ты нам сказал, не так ли? – спросил Степан, пораженный откровениями шефа не меньше Морозова.
– Да, – сухо ответил руководитель. – Всю его важность сейчас не дано осознать даже мне. Думаю, я ошибся тактически, но с точки зрения стратегии все сложилось не так уж плохо…
– Что ты имеешь в виду? – Степан на правах давнего соратника включился в диалог с шефом. В глубине души оба напарника надеялись на продолжение.
– Я не могу сейчас открыть вам все карты, а врать не хочу, – отрезал тот. – Скажу лишь, что мы проиграли бой, но не битву.
– Хоть это радует, – виновато вставил Морозов.
– Игорь, оставь эти проявления беспочвенного раскаяния, – раздраженно бросил Весемир, все еще злящийся на себя за допущенный им неведомый промах. И, взяв себя в руки, пояснил: – Выполняя мое задание, ты допустил ряд ошибок, которые в другой ситуации могли бы стать фатальными, но конкретно в этой ни на что существенно не повлияли. Ты должен проанализировать свои действия, чтобы в дальнейшем не совершать подобных опрометчивых поступков. Но, ради всей Силы мира, перестань себя накручивать и переживать. Твоя вина в том, что девочка выбрала Тьму, минимальна.
Он выразительно посмотрел в глаза подчиненного и доброжелательно закончил:
– Ты свободен.
Иногда в такие моменты Игорю начинало казаться, что Юрий прав. Белый маг решительно, но негромко закрыл за собой дверь. Бывают ситуации, когда правду, какой бы она ни была, хочется знать. Знать всю, полностью, до конца.
Медленно и несколько отрешенно спускаясь по белой мраморной лестнице, он не заметил, как его нагнал Степан.
– Пойдем, выпьем кофе, – недовольно буркнул тот, и мужчины вышли на шумную улицу, храня гробовое молчание.
Жаркий воздух пахнул в лица. К середине дня столбики термометров поднялись до 26° и обещали не останавливаться на достигнутом. Наконец-то, холода, бесцеремонно ворвавшиеся в московское лето, попрощались с горожанами. Надолго ли?
Морозов взглянул на Степана, пытаясь понять, о чем он думает, когда тот вдруг предложил пойти не в традиционно любимую друзьями чебуречную в подвале (сразу за первым в России Макдональдсом), а в мажорный «ПушкинЪ». Игорь поначалу даже не сообразил, зачем нужно пить кофе не в уютном и сравнительно недорогом кафе, но в пафосном ресторане.
Лавируя между вечно спешащими москвичами, друзья довольно быстро оказались в приятной прохладе зала «Библиотека». Вроде бы никто за ними не гнался, однако, ходить медленно в этом городе не получается. Место или время: что накладывает больший отпечаток на привычки граждан? Пока Степан делал заказ, Игорь задумчиво разглядывал лица пробегающих мимо заведения людей (в самом ресторане было пустынно).
Не задумываясь о скоротечности времени, они, тем не менее, торопятся кто куда. Возможно, когда-нибудь они смогут как среднестатистический француз спокойно посидеть днем полтора часа в ресторане, выпив немного разбавленного водой вина, а потом вернутся на работу, чтобы потрудиться в свое удовольствие пару-тройку часов и поехать домой на отечественном автомобиле по ровному как стол асфальту, не подрезая друг друга и, Боже упаси, не превышая скорости.
Нет. Не в нашей стране. Игорь задорно тряхнул головой, усмехаясь странным мыслям. Известно же: что русскому хорошо, то немцу смерть. Ну или европейцу. Равно как и наоборот.
Умяв по оливье с расстегаями, мужчины заказали кофе. Симпатичная официантка с очаровательным и неприступным личиком принесла ослепительно белые чашечки, наполненные черно-коричневым эспрессо, источавшим терпкий, бодрящий аромат.
– Степан, ты хотел мне что-то сказать… – Игорь начал обоюдно откладываемый разговор. – Это по поводу прошедшей ночи?
Степан – тот уникальный тип личности, которого принято называть палочка-выручалочка. В каждой группе, в каждом небольшом социуме должен быть такой человек. Именно человек: как бы ни била его жизнь, какими бы знаниями, печалями она его ни одаривала, он всегда оставался Человеком. И это не мешает ему быть Другим – талантливым, сильным и опытным магом.
Опыт – великая вещь. Он помогает, когда нет уверенности в том, как следует поступить: когда нет возможности банально пересилить врага, когда нужно просчитать чужие действия на два шага вперед.
Степан обладал завидным жизненным багажом, и многие Дети Ночи справедливо опасались его, а все поголовно Дети Дня, из тех, кто хоть раз сталкивался с ним, уважали.
– Мне кажется, я должен помочь тебе понять твои ошибки, – сказал Степан без тени осуждения или снисхождения. – Поверь, это действительно важно. В первую очередь, для твоего развития как Другого…
Выступая сейчас в роли наставника, старший товарищ подтвердил догадку молодого волшебника, что долгая пикировка с Юрием была на руку последнему.
Если бы Игорь был более внимателен к деталям, он мог теоретически отыграть преимущество черного колдуна. Но вместо этого самонадеянно и безрассудно ввязался в заведомо проигрышную словесную дуэль.
– Подожди. Это верно, но ты опять торопишься, – урезонил старый боец молодого. – Что насчет открытой двери?
– Она меня насторожила, но…
– Но ты решил погеройствовать, – укоризненно закончил фразу Степан. Правда, совсем не так, как хотел ее закончить Игорь.
– Почему сразу «погеройствовать»?! – возмутился тот. – Что, по-твоему, я должен был делать?
– А что предписывает инструкция? Вызвать кого-нибудь, чтобы тебя подстраховали. Дождаться меня. Что ты улыбаешься? – начал раздражаться наставник. Он прекрасно понимал, что на месте подопечного поступил бы точно также, но пожурить был обязан. – А если бы это была ловушка?! Все. Прощай, Игорь Морозов?
– А если нет? Здравствуй, Морозов – трус и неврастеник?
Они замолчали. Степан задумчиво водил пальцем по выглаженной зеленой скатерти.
– Ты же понимал, что Юрий находится в квартире уже довольно долго; что он уже «обработал» девушку…
Игорь помотал головой из стороны в сторону. Нет, он не отрицал очевидного. Просто силился и не мог понять.
– Окей, объясни мне, что за загадку он мне задал? – искренне недоумевал Игорь.
– Вся фишка в том, что никакой загадки нет. Юрий играл с тобой. Как кот с мышкой. Устроил маленькое представление. Как бы сказал Весемир, буффонаду!
Степан отпил уже почти остывший кофе.
– И Ксения ему подыграла, – неожиданно прибавил он.
– Сама того не осознавая, – кивнул Игорь.
– В том-то и дело, что нет. Она понимала, что делает, – огорчил друга Степан. – Отчасти она тогда уже сделала выбор между Светом и Тьмой, но ее еще можно было переубедить. Если бы не Юрий. Он мастерски провел нас.
– И теперь в мире станет еще больше зла, – процедил Морозов сквозь зубы.
Никто не любит проигрывать. Особенно Другие, ведь каждое небольшое поражение способно привести к серьезному изменению баланса сил и значительным проблемам впоследствии. Степан понял друга с полуслова:
– Да не сделает она ничего плохого! – Он бросил смятую салфетку на стол и, взяв себя в руки, продолжил: – По крайней мере, в ближайший год.
Игорь четко расслышал в его голосе грусть. Радоваться надо, если так. А Степан отчего-то снова стал мрачнее тучи. Игорю показалось, что наставник собирается объяснить причину своей печали:
– Просто отпустив ее к ним, мы обрекли…
Волшебник не успел договорить. У него в кармане занудно затрещал телефон. Не отрывая трубку от уха, он знаком показал, что пора стартовать и полез в карман за деньгами. Но Морозов уже кинул на стол красную купюру с видами Хабаровска.
Необычные посетители перешли в другой мир в дверях, точно между тротуаром и порогом ресторана, чтобы ни его работники, ни прохожие не успели заметить их внезапного исчезновения.
– Песчаная площадь. Аслан с Мурадом зафиксировали несанкционированное воздействие на людей, – на бегу крикнул Степан. – Похоже, у парочки представителей Ночи снесло крышу: они спровоцировали драку фанатов Спартака и ЦСКА. Пытались скрыться от наших в тумане. Ребята их преследуют. Но нам надо поспешать – Аслан сказал, ведьма больно сильна.
Игорь поймал визуальный образ карты, брошенный другом. Красной капелькой мигала цель погони, так удачно движущаяся в их сторону.
Игорь со всех ног бросился навстречу медленно приближающимся нарушителям порядка, постепенно оставляя позади отстающего и что-то кричащего напарника. Хорошая драка – как раз то, что нужно, чтобы задушить в себе чувство бессилия.
В человеческой реальности не прошло и пятнадцати минут, когда Игорь издали увидел черную шевелюру Мурада. Даже в тумане, где все кажется блеклым, если не серым, его прическа не теряла яркости. Жгучий брюнет стоял как истукан. Приблизившись, Игорь убедился, что парень действительно заморожен.
Представшая взгляду Морозова картина напоминала затишье перед бурей: метрах в тридцати от замершего Мурада Аслан рывками поворачивался вокруг своей оси. Оборотень обегал его, скорее отвлекая от ведьмы, чем пытаясь улучить момент для атаки. Впрочем, представься ему такая возможность, вервольф непременно бы ею воспользовался. Поэтому Аслану приходилось двигаться в одном ритме с волком, при этом не теряя из вида женщину. Она плела какое-то сложное заклинание.
Никто не шел на обострение ситуации: ведьма завершала создание магической формулы из слов и жестов, ее движения отдаленно напоминали танец, оборотень ждал отмашки от нее, а Аслан тянул время. Он знал, подмога близко. Больше для острастки белый маг бросал в оборотня файерболы. Небольшие огненные комочки неизменно пролетали рядом с волком, не нанося тому ущерба. Очевидно, Ночные успели напитаться эмоциями дерущихся фанатов и были полны сил.
– Именем Света вы задержаны за подстрекательство группы людей к насильственным действиям! – Игорь выкрикнул привычные для патрульных слова, сочтя момент самым подходящим для вмешательства.
Возглас не успел отозваться гулким эхом от стен близлежащего подземного перехода, когда непонятно откуда взявшаяся молния пронзила его. Падая бесформенным мешком на землю, он успел заметить, что оборотень бросился на ошарашенно замершего Аслана. Электричество разгулялось по телу, сводя судорогой мышцы. Только взгляд Морозова был ясен. Он четко видел, как ведьма, эта, в общем-то красивая, миловидная и внешне притягательная женщина, собирается добить его вторым разрядом. Игорь закрыл глаза.
Боли не было. Неожиданно взвыл вервольф. Это Степан запустил в него большой огненный шар. Ведьма стояла с выкинутой вперед рукой, по замороженным пальцам которой бегали синие искорки. Друг успел в последний момент остановить ее атаку.
– Не уберег, – виновато признал Степан, обращаясь к моментально прибывшему после его звонка Весемиру.
У Великих свои пути.
Глава Детей Дня лично оказал первую помощь своим пострадавшим сотрудникам и повез в штаб-квартиру арестованную ведьму Татьяну Бескудникову вместе с раненым в руку оборотнем Дмитриевским. Оказав сопротивление, они в глазах Закона признавали свою вину (и уже не были просто задержанными), которая росла пропорционально урону, нанесенному ими Детям Дня.
– Эх, жаль, Степан боялся задеть Аслана файерболом, – воскликнул отмороженный Мурад. – Не то подпалил бы шкуру волчаре как следует…
Приехав с места столкновения на Тверской, Дети Дня узнали, что Весемир здесь не появлялся. Оперативники ждали своего шефа в зале, отведенном для встречи делегаций или больших собраний. Несмотря на внушительные размеры комнаты находиться тут было очень уютно. Дабы скоротать растерянное ожидание начальника, Степан рассказал присутствовавшим все, что знал о плененных представителях Детей Ночи.
Щепетильной ситуацию делал тот факт, что Бескудникова была не то бывшей женой, не то любовницей Платона.
– Ради простых патрульных он и пальцем бы не пошевелил, – убежденно заявил наставник Морозова, – а как тут себя поведет не понятно.
Игорь озадаченно хмыкнул. Что босс Ночных может противопоставить Закону? Каково бы ни было его личное отношение к сотрудникам, он вряд ли сможет повлиять на Совет.
– Платон рвал и метал, – известил подчиненных Весемир, усаживаясь в кресло возле камина из темно-зеленого мрамора, и устало потирая виски. – Требовал квалифицировать ваши действия как нападение на его сотрудников и судить вас как преступников.
После озвученных новостей общее настроение изменилось. У ребят медленно округлялись глаза, а Весемир меланхолично продолжал:
– Но я-то его знаю, больше всего он злится на Бескудникову. Ох, чувствую, не поздоровится ей.
– А Совет что? – поинтересовался за всех Степан.
– Решили дело не затягивать и рассудили, как говорится, ни вашим, ни нашим: действия Детей Ночи были санкционированы, у них имелось в заначке право на воздействие такого уровня; поведение Аслана признано неадекватным ситуации и, в случае рецидива, его обещали наказать соответственно; речи о восстановлении Аслана и Игоря за счет Детей Ночи и быть не может, мол, виноваты сами.
К вечеру незадачливый белый маг Игорь Морозов стал объектом для шуток среди Других и для сочувствия и любопытства у людей – в шестичасовых новостях показали репортаж о том, как в тридцатидвухлетнего москвича попала молния. Аслана взялись долечивать штатные целители Детей Дня: под их зельями и мазями серьезные рваные раны от укусов оборотня затягивались на глазах, оставляя на память оперативнику розовые шрамы. А Игоря шеф отправил восстанавливаться в обычную больницу: поражения током магическими методами лечить не имеет смысла.