Натали Гётце
Фамильяр для Корявки
Глава 39. Война
Через минуту все трое собрались в холле. Каждый из троих что-то держал в руках: Корявка два чёрных, не ограненных камня гематита, Регина ритуальные кинжалы чья рукоятка была украшена светло фиолетовыми камнями, а Эллочка саму себя.
Расставив камни на расстоянии примерно два метра друг от друга, тёмный колдун протянул раскрытую ладонь в сторону Регины, блондинка без лишних вопросов, не мешкая тут же вложила в неё один из кинжалов. Луч уходящего солнца коснувшись его лезвия отразившись от него заставил меня прищуриться, сомнений не было, кинжал был из чистого серебра.
Крепко взявшись за инкрустированную ручку кинжала Корявка, без колебаний провёл его лезвием по собственной ладони, рассекая нежную кожу. Капли ярко красной крови тут же хлынули из пореза, растекаясь по ладони они собирались в кровавую лужицу. Засунув окровавленный кинжал себе за широкий кожаный пояс брюк колдун негромко бормоча заклинание себе под нос сначала окропил своей кровью один камень, затем другой.
Окровавленные гематиты начали, потрескивая дымиться. Едким, удушающим дымом заволакивая всю комнату. Затем что-то сверкнуло и вспыхнуло, а потом от одного камня к другому словно мост или радуга раскинулось яркое свечение внутри которого отражалось колебание предметов комнаты, в которой мы находились и тех, что находились за завесой этого образовавшегося портала. Это было похоже на мираж в пустыне. Для меня, человека не видевшего ничего подобного ранее, это было сродни откровению, всё в этом мире не так просто, как нам кажется. Присутствующая при всём этом Эллочка тоже была под большим впечатлением. Она конечно понимала, что Корявка собирается сделать нечто такое, выходящее за грани понимания обычного человека, но слышать о подобном и видеть всё это своими глазами всё же не одно и тоже.
Закончив читать заклинание тёмный колдун, посмотрев на Регину и Эллу произнёс всего одно слово:
– Пора.
Регине не нужно было повторять дважды, немедля она по примеру Корявки разрезала нежную кожу своей ладони. Затем окровавленной рукой взявшись за лезвие подала рукояткой вперёд его Элле. Моя подруга, подавив в себе страх и не решительность вцепилась в инкрустированную ручку, как утопленник за соломинку. Не глядя на ладонь она быстро, чтобы не дать времени себе передумать, полоснула по ней. Мертвецкая бледность тут же проступила на её лице.
– Ты как, нормально себя чувствуешь? – взволнованно спросила Регина.
– Да, всё хорошо. Я просто не выношу вида крови и, – Элла тяжело сглотнула, – не знаю куда мне деть кинжал.
– Давай его мне, – протянув руку произнесла блондинка.
Элла, не опуская головы вниз, глядя перед собой протянула моему стражу окровавленный кинжал. Взяв его Регина убрала кинжал в сторону, вне досягаемости взгляда Эллы.
– Эллочка сейчас нужно будет держать ладонь над одним из камней гематита, чтобы кровь из твоей ладони капала на него. Ты сможешь это сделать? – не менее встревоженным голосом поинтересовался Корявка.
– Да, я справлюсь.
– Хорошо, тогда приступим, нет времени тянуть, – Регина подошла к одному из камней и перевернув свою руку ладонью вниз позволила крови, что сочилась из её пореза капать на гематит.
Эллочка, заняв позицию напротив неё, встав у другого камня сделала тоже самое. Когда на оба камня одновременно начала сочиться кровь гематит вспыхнул пламенем, заключая портал в огненное кольцо.
– Иди, мы будем держать портал открытым до твоего возвращения, – произнесла Регина, тут же добавив: – Только пожалуйста не задерживайся там больше необходимого, не превращай нашу с Эллой жертву в самоубийственный кровавый ритуал!
Шагнув в огненное кольцо Корявка с сарказмом на прощание произнёс:
– Я обещаю сделать всё от себя возможное, чтобы вы остались в живых, Регулек!
– Ну вот, что ты за скотина, рыжик?! – крикнула ему в спину блондинка.
«У этих двоих всё как всегда, даже перед лицом смертельной опасности они не оставляют попыток поддеть друг друга! Вот она сила настоящей дружбы, всё меркнет на её фоне, даже смерть!», – подумала я перед тем, как шагнуть в портал следом за Коровкой.
Оказавшись внутри я ахнула от той картины, что предстала перед моими глазами. Внутри портал представлял собой длинный туннель из воздушных, клубящихся облаков. Сердце замерло в груди при виде такой красоты, а потом и вовсе ушло в пятки, когда я поняла, что мне придётся идти по этой, парящей в воздухе, небесной подушке. Несмело ступая легкими шагами по облачкам я с замиранием сердца представляла, что будет если облако под моими ногами продавится и я полечу с небесной высоты вниз, в жёсткие объятья земли.
Шагнув вперёд я зажмурилась, но ничего плохого со мной не произошло. Не открывая глаз, я сделала ещё пару шагов, а потом ещё. Несмотря на свою воздушную лёгкость и хрупкость облака под моими ногами не продавливались. Они были столь же надёжны, как и твёрдая поверхность земли. Открыв глаза я, смотря себе под ноги сделала ещё пару шагов с наслаждением наблюдая за тем, как погрузившись в эту «воздушную барашку» по щиколотку дальше мои ноги находили твёрдую опору. Это было сродни прогулки по пляжу, когда, погружая ноги в воду ты ощущаешь под толщей воды песчаное дно.
Подняв голову, я повернула её в бок, коснувшись рукой стенки портала попыталась просунуть свою руку сквозь него, но погрузившись по запястье моя ладонь встретила сопротивление, она словно упёрлась в бетонную стену.
«Как интересно несмотря на всю свою хрупкость и воздушность этот портал таковым вовсе не является. Выйти из него можно только идя вперёд или вернувшись назад».
Пока я была занята своим страхом падения и любопытством Корявка ушёл далеко вперёд. Я уже с трудом различала его маячащий вдалеке силуэт.
Опасаясь окончательно потерять его из виду, я устремилась бегом за ним. Мне удалось его нагнать только при выходе из портала. Тёмный колдун уже сошёл по клубящемуся облачному трапу вниз и стоя на ровной, как морская гладь в штиль, твёрдой поверхности вглядывался вдаль перед собой.
Не задерживаясь он, стремительно преодолев этот безграничный холл поднявшись по лестнице оказался на небольшой площадке с четырьмя необычными, уходящими в разные стороны лестницами. Окна на этой площадке были без стёкол, панорамными. Сквозь них было видно бесконечные клубящиеся облака и два месяца зеркально повёрнутые друг к другу.
«Интересно что это за место такое?»
Оглядевшись Корявка направился в сторону одной из лестниц, я следовала за ним по пятам. Лестница, которую выбрал мой рыжик была мягко говоря ужасающей. Находясь среди облаков, она была устлана с двух сторон человеческими трупами и кровью. Крови было много, очень много, даже облака были окрашены ею.
Тяжело сглотнув я подумала: «К кому же, ты идёшь любимый? Может Зурк был прав и это ошибка? Ты не спасёшь меня, а лишь погубишь всех нас… Но если так, то почему тогда Регина поддержала твою идею?»
Но мой рыжик уверенно шёл вперёд на его красивом лице не было ни тени сомнения или страха, лишь твёрдая уверенность. Я, подавляя отвращение и страх, переступая и огибая тела мертвых людей шла, как привязанная за ним.
Преодолев последнюю ступеньку Корявка оказался в просторной комнате в которой царил полумрак. Посреди неё, на троне из грубо высеченной горной породы камня, сидел бледный темноволосый мужчина, длинные волосы которого были откинуты назад. Одет он был во всё черное, что делало его силуэт практически незаметным, если бы всё его тело не лизали языки адского пламени, то разглядеть его присутствие сразу было бы невозможно. Он словно пылающий факел войны. Точнее невозможно увидеть глазами, а вот не почувствовать его присутствия было нельзя. У мужчины, сидящего на троне была тяжёлая, сильная энергетика. Ни у одного живого человека не могло быть такой, даже у колдуна.
– Приветствую тебя, всадник! – громко поприветствовал мужчину Корявка твёрдой пружинистой походкой направляясь к нему.
Взглянув на колдуна тяжёлым, хлёстким, как плеть, взглядом вместо приветствия мужчина произнёс:
– А ты наглец! Зачем явился?
– Мне нужно чтобы ты оказал мне одну услугу.
– То есть у тебя не только хватило наглости явиться сюда после того, как ты украл лошадь у Голода, ты ещё и за услугой пришёл?! – буравя гневным взглядом колдуна негодовал всадник.
Нисколько не стушевавшись, пожав плечами Корявка спокойно ответил:
– Ну так я же пришёл за услугой не к нему, а к тебе Война, в чём наглость то?
– Ну хотя бы в том, что ты не только осмелился нарушить мой покой, но ещё и услугу тебе оказать просишь.
– Давай не будем друг друга водить за нос Война, – с иронией в голосе произнёс колдун. – Покой не для тебя. Так, что моё появление скорее внесло оживлённость в твой день и наполнило его смыслом нежели помешало. Да и услугу я пришёл просить не просто так, взамен я окажу услугу тебе.
– А с чего ты взял колдун, что твоё предложение будет мне интересно? Что такого ты можешь мне дать взамен моей милости.
Корявка самоуверенно улыбнулся.
– То, что тебе не дано испытать никогда, но что ты хотел бы испытать больше всего. Любовь!
Лицо Войны оставалось всё таким же без эмоциональным, словно высеченным из скалы, но в глубине тёмных глаз ярким огнём вспыхнул неподдельный интерес. Этот жестокий всадник несущий лишь боль, разрушения и смерть, как маленький ребёнок желал узнать неизвестное и испытать неизведанное им. Но несмотря на всё своё любопытство он отлично понимал, чем это может обернуться для него.
– Хочешь убить меня? – насмешливо спросил он.
– И в мыслях не было.
– Мне нельзя любить! И ты прекрасно это знаешь, колдун! Любовь для меня смерть! – он пристально посмотрел в глаза Корявке. – Чего, если не убить меня ты тогда добиваешься?
– А кто сказал, что любить нужно тебе?
– Но как же тогда я испытаю любовь, не любя? – удивился Война.
– Очень просто. Я покажу тебе свою любовь. Позволю тебе почувствовать то, что чувствую я.
– А взамен? – ещё больше заинтересовавшись спросил Война. – Что ты хочешь взамен?
– Ты спасёшь мою женщину от казни, – прикинув в голове что-то ещё колдун добавил, – и обвинение, которое ей предъявляют тоже должно быть снято с неё.
Война размышлял всего пару секунд.
– Я согласен.
Корявка смело шагнул к всаднику. Взяв его лицо в свои ладони заглянул в глаза. Тёмные, жестокие глаза мужчины тут же заволокло пеленой чужих воспоминаний и чувств. Чувств, которые этому сильному, смертельно опасному всаднику были не по силам. То, что позволял ему почувствовать Корявка убивало его. Пламя, что обрамляло его словно вторая кожа начинало тухнуть и дымиться. Как это бывает, когда человек тушит костёр водой.
Не в силах выносить этой пытки Война попытался вырваться из рук колдуна, но ничего не вышло. Чужие эмоции с каждой секундой делали его слабее, где-то глубоко внутри него натянулись цепи жизни всадника.
– Что… что ты… делаешь… Отпусти… Умру… – бессвязно кричал всадник пытаясь остановить колдуна. – Ты… обещал…
– Я сдержу своё слово, но это ещё не всё, – ответил колдун, усиливая тот поток чувств, что он передавал Войне.
Стоило Корявке закончить свою фразу, как одна из натянутых цепей жизни внутри всадника порвалась, вырывая из глотки Войны протяжный громкий крик:
– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!
Огромное тело мужчины слегка обмякло и перекосилось, но колдун и не думал останавливаться, он лишь ещё больше увеличил своё влияние над всадником. В скором времени послышался противный протяжный скрип и звенья второй цепи разорвались, разлетаясь в разные стороны. За второй тут же последовала третья. Война больше не кричал, он был повержен. Грозный всадник несущий смерть, боль, страх, отчаяние сам не в силах был перенести всё это. Но в отличие от него все эти чувства его заставляло испытать созидание, а не разрушение.
Когда звенья четвёртой и последней цепи, удерживающие Войну среди живых, натянулись до предела и стали потихоньку разжиматься Корявка убрав свои ладони от лица всадника, прекратил свою пытку, отступив от него на пару шагов назад.
Вскочив на ноги Война воскликнул в ажитации:
– В груди безумства бездна!
Немного придя в себя с уважением и не без интереса взглянув на Корявку добавил:
– Ступай колдун! Ты сдержал своё слово, и я сдержу своё, твоя женщина будет жить.
– Благодарю тебя, Война! – Корявка слегка поклонился. – Ничего другого я не и ждал от великого всадника!
Развернувшись Корявка быстрым шагом, местами переходившим на бег, поспешил обратно в лабиринт портала. Неизвестно сколько времени прошло в нашем измерении, по лицу колдуна было видно, что он беспокоится об Элле и Регине. Оказавшись просто в мгновение ока у выхода из портала он, достав кинжал из-за пояса резанул его лезвием по ладони. Подождав пока в ладошке соберётся немного крови плеснул её перед собой, открывая портал. Не мешкая Корявка шагнул через открытое пространство обратно в наш мир. А я, не рассчитав своих ментальных сил испытала дикую слабость и кажется потеряла сознание.
Глава 40. Казнь
– Очнись! – словно издалека до меня доносился, уже знакомый мне, голос хранительницы знаний. – Очнись, пока ещё не стало слишком поздно! Очнись!
С трудом подняв тяжёлые веки я вместе с головокружением почувствовала пробирающий моё тело до костей мороз. Я лежала всё в том же портале, погружённая в холодные, пушистые облака. Не знаю, как долго я была без сознания, но моё тело уже было покрыто инеем.
Схватившись двумя руками за голову, я попыталась сесть, тут же осознав, что такое простое, каждодневно повторяемое мной действие сейчас для меня задача не из лёгких. Всё не просто плыло и кружилось, стены портала в которых я искала опору, словно ускользали от меня всякий раз, как я пыталась оперевшись о них сесть.
– Поторопись! – вновь в голове раздался знакомый голос.
«Если б это ещё было бы так просто!», – выругалась про себя я, но всё же подавив приступ подступающей тошноты перевернувшись со спины на живот, оперевшись руками на дно портала встала на коленки, а потом ловко разведя колени в сторону села на попу.
Подняв руки к голове с силой сдавила виски, чтобы сфокусировать зрение смотря прямо перед собой, чёткой картинка конечно не стала, я по-прежнему видела всё размытым, но хотя бы кружиться всё перестало.
То, что я увидела заставило меня занервничать не на шутку. Прямо передо мной, на расстоянии вытянутой руки был открытый выход из портала, но сейчас он не колебался как раньше, он был неподвижен и напоминал собой стекло. То, что находилось с той стороны было чётко видно так, как если бы я подглядывала в чужой дом через закрытое окно.
«Что-то подсказывает мне, что это плохо… Это очень-очень плохо… Я не успела выйти из портала за Корявкой. Как бы мне не остаться запертой здесь навсегда…»
Я сосредоточилась на созерцании сквозь это «окно». В моей камере было по-прежнему пусто и тихо.
«Никто так и не приходил ко мне. Даже еду и воду не приносили, иначе кто-нибудь непременно обратил бы внимание на меня, меня бы принудили к разговору. Попытались разбудить, а когда не смогли поднялась бы суматоха, но этого не произошло».
Ещё в камере было очень темно, я с трудом различала силуэты предметов, что находились в комнате, а это значит, что уже стоит глубокая ночь. Я ещё сильнее напрягла зрение стараясь отыскать в нужном мне углу, на старой кушетке с продавленным матрасом оставленную мной телесную оболочку моего ментального тела, которое сейчас было заперто в портале.
Несмотря на то, что я точно знала где искать, времени на это ушло больше, чем я предполагала. Находясь внутри портала мои глаза никак не хотели привыкать к темноте, что царила за его пределами, внутри моей камеры.
Своё почти бездыханное тело я обнаружила лежащим на бетонном полу, рядом с головой растеклась небольшая тёмная лужица.
«Должно быть я не смогла до конца усидеть на месте и упав с кушетки разбила себе голову об бетонный пол. Теперь понятно почему я так резко потеряла сознание. Ясно почему потеряла, а вот что делать теперь дальше совсем не ясно. Ведь не могу же я остаться здесь…»
– Перестань, рассуждая тратить драгоценное время! – в моих ушах снова грозно прогремел знакомый мне голос. – Просто сделай это!
Не раздумывая я просто протянула руку вперёд, касаясь твёрдой, холодной поверхности, что преграждала мне путь из портала, как прозрачная дверь. Под моей ладонью морозная преграда тут же начала трескаться, посылая кривые, ломанные линии в разные стороны, разрастаясь словно плетущаяся паутина.
Не прошло и пары секунд, как вся эта преграда просто обрушилась мне под ноги лавиной колючих, ледяных снежинок. Уверенная в себе я смело переступила через неё возвращаясь в своё измерение.
Яркая вспышка в глазах и резкая боль в области затылка заставила издать меня протяжный болезненный стон:
– Ау!
Непроизвольно схватившись за место удара я, погрузив пальцы рук в волосы увязла в липкой, отдающей запахом металла жидкости, моей крови. Убрав руку от и без того пульсирующей раны, я посмотрела на свои окровавленные пальцы. Всё тело тут же передёрнула волна отвращения и какого-то непонятного возбуждения. Я никогда не была излишне кровожадной, но вид собственной крови вызвал во мне неоднозначные чувства.
Стараясь не влезть в лужу крови, я аккуратно встала на ноги. На тяжёлых негнущихся ногах сделав пару шагов дошла до умывальника. Открыв холодную воду (другой в моей камере не было) опустила голову под струю. Зарывшись обеими руками в мокрые волосы, я принялась массирующими движениями вымывать из них кровь.
В этот самый момент за моей спиной скрипнув открылась дверь. На её пороге стоял ухмыляющийся Стефан и сосредоточенный Ян.
– Решила помочь нам приготовить себя к суду и последующей за ним казни? – ехидно ухмыляясь спросил Стефан. – Это весьма похвально. Хорошая девочка.
Я ничего не ответила, лишь убрав руками мокрые волосы назад, набрав в рот воды, прополоскав его гладя через висящее на стене зеркало в глаза Стефана презрительно сплюнула в раковину. Мужчина безошибочно уловил этот жест и не сомневался кому именно он предназначается, и что выражает, лишь самодовольно усмехнулся.
– Тяжело кусаться, когда у тебя нет зубов? – риторически поинтересовался он, а дальше войдя в мою камеру вместе с Яном принялся рассуждать в слух. – Зубов я тебя уже лишил, а совсем скоро лишу и жизни. Сначала тебя, а потом и всех остальных.
– Ты бы так бурно не радовался, а то глядишь пропустишь нужный момент и сам не заметишь, как на моём месте окажешься, – многозначительно протянула я, поворачиваясь лицом к этим двум. – Жизнь такая непредсказуемая карусель, сегодня – я, завтра – ты.
На лицо Стефана тут же легла тень недобрых предчувствий. Бросив на меня последний уничижительный взгляд он перед тем как выйти обратился к Яну:
– Помоги её подготовить. Проследи за всем, а я пойду подготовлюсь сам, – он взглянул на меня и уголок его губы насмешливо поднялся вверх, – и остальных членов совета подготовлю.
Он стремительно вышел из комнаты, а вместо него тут же зашли двое крепких парней, заносящих в мою камеру бадью с горячей водой. Поставив её посередине комнаты, они тут же вышли. На какое-то время мы остались с Яном абсолютно одни. Отделившись от стены, лже-меценат решил воспользоваться этой возможностью, чтобы поговорить со мной без свидетелей.
– Знаешь, а ты ведь действительно мне нравишься.
– Да, ну?! Кто бы мог подумать! – с сарказмом в голосе произнесла я.
– Никто не мог подумать. Даже я сам, когда соглашался принять участие во всём этом, но что случилось, то случилось.
Ян сделал два вкрадчивых, уверенных шага в мою сторону я же неловко отступила мельком, оглядываясь по сторонам в поисках хоть чего-либо, что помогло бы мне от него отбиться в случае чего. Оценив мою негативную реакцию на его приближение, он остановился.
– Тебе не нужно меня бояться. Страх это последнее чувство, которое я хотел бы в тебе вызвать.
– Ты очень умело это доказываешь. Сначала заманив меня в ловушку, потом подставив доведя до тюрьмы и последующей казни. Даже сейчас ты здесь не просто так, ты выполняешь своё задание, играешь отведённую тебе роль.
– Все мы играем роли, – не отрицая очевидного ответил мне он. – Намного важнее с кем вместе ты играешь эту роль или против кого.
– К чему ты ведёшь? – удивлённо вскинув бровь спросила я. – Я не понимаю тебя.
– Странно, – лениво протянул Ян. – А должна была бы. Но раз этого не случилось я поясню, пока у нас есть время. Стефан не единственный кто может дёргать за ниточки совет и кому в силах вывести тебя из этой крепости живой. Я тоже на это способен, но естественно не за красивые глазки, а только если мы с тобой будем взаимовыгодны друг другу.
Я усмехнулась.
– Значит я была права в прошлый раз, тебе мало быть мальчиком на побегушках у Стефана, ты хочешь большего.
Ян расплылся в злой, страшной улыбке, которая лучше любых его слов говорила мне, что я права, но он всё же подтвердил мою догадку словами:
– Я не привык довольствоваться малым, тем более мне претит сама мысль принимать подачки с барского стола, при этом каждый раз рисовать на своём лице улыбку благодарности!
– В прошлый раз ты утверждал другое.
– В прошлый раз с нами были лишние уши.
– То есть Гоге ты совсем не доверяешь?
– А что должен? – изобразил удивление мужчина. – Предатель однажды, предатель навсегда.
– Ну да, даже спорить с тобой не буду, в этом вопросе ты спец!
Мужчина пропустил мою колкость мимо ушей, заинтересованно скользя глазами по изгибам моего тела. Я чувствовала себя неуютно под его взглядом, тело невольно съёжилось. Стараясь отвлечь его от созерцания моих пропорций, я произнесла:
– А мне стало быть доверяешь раз говоришь сейчас всё это?
– Стало быть.
– Но почему? Не боишься, что выдам тебя Стефану?
Ян внимательно посмотрел мне в глаза, так как будто я сейчас сказала самую величайшую глупость на какую только была способна.
– Не боюсь. Он всё равно тебе не поверит, так что с твоей стороны – это будет не только глупо, но и бессмысленно.
«Вот уж действительно не поспоришь!»
– Ты говорил о взаимовыгодных отношениях. Чего ты хочешь от меня?
– Чтобы ты была на моей стороне. Чтобы была во всём со мной. Чтобы ты помогла мне свергнуть всех наших с тобой общих знакомых с их насиженных мест.
– Зачем? – глупо вырвалось у меня.
– Чтобы мы с тобой могли занять их место.
Я утвердительно покачала головой давая понять ему, что до меня наконец-то дошло. Закусив губу в нервном порыве, спросила:
– То есть, если я сейчас пообещаю тебе быть с тобой заодно, то ты поможешь мне избежать казни?
– Нет, – категорично ответил мне он. – Для начала ты мне расскажешь всё, что тебе известно о Стефане, Зурке и, – он сделал небольшую паузу внимательно наблюдая за моей реакцией, – Корявке.
Приложив титанические усилия, я осталась внешне спокойна, на что Ян еле слышно произнёс себе под нос:
– Неужели не взаимно? Хм…
Отвлекая его от размышлений, я произнесла:
– Зачем тебе информация про Стефана и Зурка я могу понять, они выдающиеся фигуры, но зачем тебе что-то узнавать про Корявку никак не могу взять в толк.
– Правда? – в очередной раз мужчина изобразил удивление. – А должна была бы, ты девочка умная. Корявка твой одна сплошная, большая проблема. Под каким углом на него не взгляни.
За дверью послышались поспешные приближающиеся шаги, не оборачиваясь на дверь Ян поспешно спросил:
– Говори, что решила. Ты со мной или считай, что уже мертва?
Гордо задрав подбородок я впервые за всё это время открыто, по-настоящему ему улыбнулась.
– Я сама с собой и сама по себе.
– Ну что ж, жаль конечно, но это твой выбор.
В камеру без стука вошли две девушки, неловко склонив головы в поклоне перед Яном они так и не подняв глаз с пола медленно приближались ко мне. В руках у одной был чехол из-под одежды и гребень, у другой мочалка и остальные предметы личной гигиены, что нужны для принятия ванны.
Положив чехол и гребень на мою кровать, они встали с двух сторон от бадьи с горячей водой, друг напротив друга. Теперь уже у каждой из них в руках было по большой мочалке, которые они, опустив в бадью намочили, а затем капнув из яркой баночки вспенили.
– Тебе нужно особое приглашение? – хлесткий, как пощечина вопрос Яна заставил меня скривиться, как от удара. – Раздевайся и полезай в бадью.
– И не подумаю пока ты здесь! – трясясь внутренне от страха огрызнулась ему в ответ я.
– Если ты сейчас же не сделаешь этого сама, то я заставлю тебя! – угроза в его голосе была не притворной, он действительно не задумываясь сделал бы это.
Понимая, что ничего не могу поделать в этой ситуации я, медленно раздеваясь, стыдливо прикрывалась настолько насколько в моём положении вообще можно было прикрыться. Оказавшись полностью обнажённой быстро юркнула в воду, надеясь хоть так немного скрыть свою наготу от внимательного, оценивающего взгляда Яна.
Казалось, что девушки пришедшие готовить меня к казни вообще ничего не замечают вокруг. Они как роботы послушно выполняли свою работу, чётко и слажено, совершенно без эмоционально.
Закончив с мытьём меня под возбуждённый, довольный взгляд Яна обернули в большое полотенце. Пока одна из служанок помогала мне вытираться другая, открыв чехол вытащила оттуда приталенное платье в пол. Оно было белоснежного цвета, лишь часть открытого лифа была выполнена из золотой ткани и небольшая полоска от талии до подола платья на левом бедре из ярко-красной. Так же ярко-красная полоска длинной ткани тянулась от области подмышки с левой стороны.
Зачем она была нужна было не понятно. Недоумённо посмотрев на Яна, я тут же получила насмешливый ответ:
– Скоро сама всё узнаешь. Не буду портить тебе сюрприз.
Почему-то от его ответа неприятно засосало под ложечкой. Девушки обступив меня принялись наряжать в платье, елико возможно крепче стянув шнуровку корсета. Затем тщательно расчесав мне волосы вышли вон.
– Пора, – указав рукой в сторону двери дал мне команду к движению Ян и я безропотно повиновалась ему.
Как только я вышла из камеры меня тут же схватили под руки два огромных детины и потащили прямо по коридору. Мы преодолевали длинные бесконечные коридоры, практически бегом, сворачивая то тут, то там, я едва поспевала за своими спутниками, но это было в общем-то не важно. Если бы я не успевала передвигать ногами они просто потащили бы меня волоком, как мешок с картошкой.
Первое, что мне бросилось в глаза, как только мы оказались на улице, это огромная площадь посреди которой возвышаясь на небольшом постаменте стояла виселица. Две гладкие перекладины, канатная верёвка и петля на конце, вспомнила я про свои недавние мысли. Реальность нисколько не отличалась от моих предположений.
«Всё в жизни подвергается изменению, одна лишь виселица неизменна в своей простоте».
Затащив меня по ступеням наверх два сопровождающих меня молодца тут же удалились, оставив меня во власти палача. Я приготовилась заслушать свой приговор, но его не последовало, вместо него большие грубые руки схватив меня за предплечье потащили к висящей петле. Упираясь изо всех сил, я кричала:
– Меня ещё не судили! Мне ещё не вынесли приговор!
Конечно это было глупо, всё давно решено и я по большому счёту просто оттягивала время своей смерти. Вот только зачем? Что изменится если я умру не сейчас, а через двадцать минут? Я же всё равно умру, а перед смертью как известно не надышишься!
– Тебя осудили заочно! – громогласный голос Стефана прогремел над площадью, как раскат грома.
Вместе с его словами волшебным образом мгновенно сгустились тучи и пошёл дождь.
«Сама природа оплакивает меня. Что это, если не знак свыше, что со мной всё кончено?»
Перестав бесполезно упираться я с честью приготовилась встретить свою смерть. Добровольно забравшись на небольшую табуретку я, сглатывая подступающие слёзы позволила палачу с особым тщанием накинуть мне на шею петлю крепко затянув её на затылке.
Взяв в руки длинную полоску ярко-красной ткани, что была пришита с левой стороны подмышкой он медленно, словно на светской прогулке держа её в руке обошёл меня спереди в правую сторону. Нехорошее предчувствие зазвонило тревожным звоночком в голове.
Зайдя мне за спину, по-прежнему держа за полоску длинной ткани, палач, натянув её до предела неожиданно, резко дернул, тут же выпуская ткань из своих рук.
На короткий миг потеряв равновесие из-за этого неожиданного действия я отчаянно пыталась не упустить опору под ногами, но это было бесполезно. Чем отчаяние была моя попытка устоять, тем меньше шансов добиться успеха в этом у меня было.
Как только мои ноги лишились твёрдой опоры, веки мои тут же судорожно сжались. Петля на горле так плотно затянулась, перекрывая дыхательные пути, что я не могла сделать ни вдоха, ни выдоха. В ушах раздался противный свист. Но всё это продолжалось всего пару секунд, на смену свисту пришёл сильнейший шум в голове чем-то походящий на колокольный звон, а перед глазами поплыли цветные пузырьки. Я уже не осознавала, что происходит, а просто ждала, когда всё это прекратится.
И это прекратилось. Так же резко и внезапно, как и началось. Я ощутила удар от падения, а после как чьи-то заботливые нежные руки, длинными музыкальными пальцами разжимают сомкнувшуюся у меня на шее петлю. Как только я смогла сделать глоток воздуха из моих глаз тут же брызнули слёзы. Прижимая моё измученное тело к своей горячей груди обладатель музыкальных пальцев нежно гладя меня по голове и осыпая лицо легкими, воздушными, как полёт бабочки поцелуями прерывисто дыша шептал:
– Всё хорошо моя маленькая! Я здесь! Я успел! Теперь ты в безопасности!
– Герхард, – еле слышно с трудом размыкая пересохшие губы прошептала я. – Это ты?
– Да, милая, это я. Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо!
Не в силах больше сдерживаться я, вцепившись в него громко, отчаянно разревелась. Корявка не мешал мне очиститься. Крепко прижимая меня к себе, как маленького ребёнка он раскачивался из стороны в сторону, словно пытался убаюкать меня.
Когда захлестнувшая меня истерика прошла Корявка помог мне окончательно снять петлю с шеи. Я заметила, что она была словно переженена огнём. Поднявшись на ноги, я увидела его. Война стоял посреди площади снисходительно улыбаясь на обвинения Стефана в том, что он помещал свершить правосудие.
– Эта женщина виновна, она уничтожила фолиант белой магии! А это немыслимо!
– И как же она его уничтожила? – насмешливо поинтересовался всадник, бросив на меня беглый взгляд.
– Она его сожгла!
– Сожгла значит? – Война ещё раз посмотрел на меня, но уже пристально и с явным интересом. – Мне нравится!
– Как это понимать?! – негодовал Стефан.
– Очень просто, – спокойно произнёс Война, но всех обдало ледяной волной страха, на фоне горящего, пышущего огнём всадника это было вдвойне страшно. – Я пообещал, что эта женщина будет жить и она будет жить!
