Натали Альбертовна Якобсон
Между строк написано огнем

– Что с тобой? – шепотом спросила она.

– Посла зовут Эдвин.

– И что с того?

– Не люблю людей с таким именем, особенно магов.

– Это потому, что их императора тоже так зовут?

– Нехорошее имя, – Франт стучал зубами от страха. – Нехорошие люди его носят. Опасные люди! Коварные…

Зубы Франта отбивали дробь, как будто он замерз насмерть, а ведь кругом одни огненные вещи.

– Но Эдвин вежливый и очень красивый.

– Дракон тоже красивый, а как огнем дохнет, так от него не спасешься.

Это он правильно подметил. Значит, опасность исходит от красиво одетых людей и от драконов в красивой золотой чешуе. Недаром говорят, что красота опасна.

Розамунда томно вздыхала вслед Эдвину.

– Жаль, что он не король и не может посвататься ко мне.

Зато дракон к ней посватался. Хоть дракон тоже не был королем, а деваться от его сватовства было некуда.

Огнедышащий поклонник

Очередное письмо ждало в королевской опочивальне. Оно не лежало, как обычно, на столе или подоконнике, а висело прямо в воздухе. Свиток развернулся сам, когда Розамунда к нему приблизилась. Письмо, конечно же, было от того же самого сумасшедшего поклонника, который подписывался «твой дракон». Только вот в его безумии теперь стоило усомниться. Ведь дракон над Даураном и, правда, объявился. И он, действительно, оказался страстным поклонником королевы, мечтающим заполучить ее то ли в жены, то ли в качестве обеда. Интересно, что значит для дракона любовь? Вдруг любить в его понимание это то же самое, что сжечь и съесть. Вероятно, дракон дикарь. Но как дикарь может писать такие заумные письма? Тут не обошлось без помощи магов?

Розамунда вздохнула:

– Как утомительно иметь поклонника-дракона!

Свиток опасно полыхнул на конце. Посыпались искры, от которых стало светло в темной спальне. Огненных строчек на этот раз в письме было несколько. Буквы в них пылали, но не утрачивали очертаний. Насколько сильной магией нужно обладать, чтобы вывести на пергаменте огненные буквы? Или для этого всего лишь нужно иметь дыхание дракона?

Розамунда прочла:

«Я жду твоего решения! Ты вероломна, но я могу тебя простить. Твоя внешность стала другой, но я всё еще вижу под новым лицом тебя прежнюю. Ты всё еще мне дорога. При виде тебя на троне я ощущаю себя так, будто редкая драгоценность сама сбежала из моей сокровищницы, и я должен вернуть ее назад в драконью пещеру. Ты подобна ценному ожерелью или короне, которую я жажду положить назад в свою казну. Ты моя, но ты играешь в самостоятельность. Я даю тебе шанс продолжить игру. Я жду. У меня огненное дыхание и длинные когти. Я хищник. Я привык преследовать жертву и нападать, но тебя я выжидаю, будто кот мышку. Мне нравится играть с тобой, но если я разозлюсь, то от твоего нового идеального тела останутся одни кровавые ошметки. Не зли меня! В гневе я неконтролируем. Я не стал палить всё твое королевство, а мне очень хотелось. Из пылающего замка я бы успел выхватить тебя одну. Мне и нужна ты одна. Всей твоей свитой и приданым можно пожертвовать. Роза! Флер! Бьянка! Патриция! Жизель! Порция! Флора! Вайолетт! Розалинда и Розабелла! У тебя так много имен! Как тут не запутаться! Ты сама-то помнишь всех, чьи лица носила, как маски. Я узнаю тебя по глазам. А ты сама узнаешь себя, когда смотришься в зеркало? Что если однажды тебе захочется примерить образ красивого юноши, а не девушки?

Я часто разрываю когтями юношей, в которых подозреваю своих соперников и выпиваю их кровь. Однажды за неверность я схвачу и тебя, отнесу в когтях на вершину самой высокой горы и, может быть, убью. А может, нет? Всё зависит от тебя. У тебя есть преимущество – красота. Из-за красоты женщинам так многое прощают. Я дракон, но я не слеп. Если ты вымолишь мое прощение, то я могу тебя пощадить. Будь моей женой и ничьей кроме меня. Разве я так много с тебя прошу? Мне нужна всего лишь твоя преданность.

Влюбленный в тебя и преданный тобою дракон»

Розамунда чуть не обожглась, дочитав письмо, потому что пергамент начал гореть прямо под ее пальцами. Несколько огненных строк моментально поглотили весь текст.

Как быстро драконьи письма сгорают! Если б у нее была возможность перечитать письмо несколько раз, то, вероятно, она бы поняла чуть больше. В письме всё слишком замысловато и таинственно. Поклонник-дракон, как будто обращается не к ней, а к какой-то многоликой волшебнице. Его откровения слишком мудреные. Вот если б маги из Волшебной Империи могли взглянуть на письмо! Смог бы Эдвиин восстановить письмо из пепла, осевшего на ковер?

Стоит его попросить. Заодно будет еще один шанс его увидеть.

– Сдалась же я дракону! – посетовала Розамунда, теребя жгут иссиня-черных волос, перевитых жемчужными нитями. Может если снять с себя драгоценности, то она не будет так привлекать дракона? На ней тонны драгоценных камней! Не удивительно, почему для дракона она стала приманкой. Подол платья расшит мелкими рубинами и изумрудами, на голове тяжелая корона, а браслетов, ожерелий и перстней не сосчитать. Нужно снять всё это и убрать в ларцы. Но тогда ведь она не будет считаться элегантной королевой. Скромно может одеваться лишь старая королевская вдова. Вот той достаточно и одного золотого обруча в волосах. А молодую королеву без драгоценностей сочтут голой. Таков уж этикет при дворе. Чем дороже ты одета, тем более могущественна твоя держава.

Розамунда снова вздохнула. Она раба условностей. Если б дракон не обратил на нее свой зоркий глаз, она бы и не задумалась о том, как тяжело быть королевой.

– Франт! – позвала Розамунда, надеясь, что ее сверхъестественный советник прячется под кроватью, но Франта поблизости не оказалось. Неужели он так струсил перед делегацией магов из Волшебной Империи, что решил улизнуть назад в Подземное царство? Хоть у Франта и был скверный характер и острый язычок, а Розамунда уже к нему привыкла и даже начала тосковать без него.

Цветистый гобелен на стене вдруг дернулся. Фигуры фей на нем сменили позы и наклонились друг к другу. От нитей гобелена раздался шепот:

– Бедняжка! Она не знает, что ей грозит!

– А что ей грозит?

– Он накажет ее за неверность, а на ее трон выберет одну из нас.

– Одну из фей?

– Либо из фей, либо из пери, либо из нимф, либо из наяд. У него такой большой выбор! И сдалась же ему смертная девушка!

Едва Розамунда подошла к гобелену ближе, как голоса смолкли. Фигурки фей снова застыли. Они изображали сценку охоты на единорогов. Розамунде стало не по себе. Ведь единорог это символ Даурана. Он входит в герб. Покуситься на единорога, это значит бросить вызов королеве. Феи не только поймали на охоте единорогов, но и приручили их, связав им рога лентами. Откуда в замке мог взяться такой гобелен? Он словно намекал на то, что Даурану пришел конец. Дракон всё тут сожжет, а на пепелищах будут резвиться феи.

Франт появился внезапно, будто из-под пола вырос. Розамунда чуть не упала от неожиданности. Он вдруг выпрыгнул прямо из-под ног, как чертик из табакерки.

– Прогони послов! – потребовал он. – Они тут не к добру!

– Ты спятил? Если мы прогоним их, то кто нас защитит от дракона?

– Они на его стороне.

– Не верю. Тебе просто не понравился Эдвин потому, что он приглянулся мне.

– Не советую западать на первых встречных. Никогда не угадаешь, что прячется за их милой внешностью.

Розамунда пропустила ехидство Франта мимо ушей. Вероятно, он сам бы хотел поухаживать за ней, но ростом не вышел, поэтому и злится на нормальных мужчин.

– Скажи, а дракона могли привлечь мои драгоценности? Может, если их снять или заменить на фальшивые камни, то дракон от меня отстанет? Я слышала, драконов привлекает золото и каменья.

– А ты попробуй надеть свои украшения на какую-нибудь даму, похожую на тебя. Вдруг дракон примет ее за тебя и утащит, – Франт ухмыльнулся. – Это подло, но выбора нет. Страна не может существовать без королевы, а без одной-двух дам обойдется. К тому же дракон сам уже похищает и убивает девушек из предместий Даурана. Все они брюнетки с вьющимися волосами, очень похожие на тебя. У него просто мания – он преследует девушек с твоей внешностью.

– Может, он сумасшедший?

– Безумный дракон! – Франт присвистнул. – Ну, тогда тебе надо изловчиться и посадить его на цепь. Так обычно поступают с сумасшедшими.

– И как это сделать?

– Примани его и обольсти. На твое пение он вроде реагирует. Спой ему что-то усыпляющее и надень на него цепь.

– Отличная идея! Нужно лишь позвать умелого кузнеца, чтобы выковать такую цепь, которую дракон не порвет, и можно приступать к обольщению песней, – Розамунда заснула обнадеженной. Ей приснилось, что она посадила на цепь дракона, а вернувшись к нему, обнаружила на цепи спящего юношу с внешностью златокудрого эльфа. И куда же делся дракон? Почему вместо него на цепи эльф? Эльф спал. Розамунда положила его голову себе на колени и обожглась. Его дыхание оказалось огненным.

Пламя на турнире

На турнире предстоит выявить самых умелых рыцарей. Хорошо бы Эдвин оказался таким сильным рыцарем, который может одолеть дракона. Хотя с чего-то он должен становится драконоборцем ради Розамунды? По нему не скажешь, что она ему понравилась.

Как назло испытать удачу в соревнованиях явились все некогда отвергнутые соискатели ее руки или их доблестные вассалы. Своих представителей на турнир прислали и короли соседних стран, и князья, и даже заморский султан. Его витязь явился с богатыми дарами и острыми саблями. Не хватало лишь повелителя Волшебной Империи, но вместо него здесь находился его представитель Эдвин. Он и должен был участвовать в турнире. Если только он не передаст эту обязанность кому-то из своих сопровождающих.

Розамунда нервничала. Почему-то ей очень хотелось, чтобы победу одержал Эдвин. Хотя это не патриотично. Ведь Эдвин не является ее вассалом. Он иностранец. Любой иностранный подданный может оказаться врагом, но Розамунда почему-то не ощущала себя предательницей родины. Когда налетает дракон, все становятся жертвами: и свои, и чужие. Если найдется хоть один рыцарь, способный одолеть дракона, то его единогласно объявят героем.

Фрейлины Розамунды старались держаться от нее на расстоянии. Не удивительно! Слух о печальной участи Вайноны уже достиг всех ушей. Ни одна фрейлина не хочет стать следующей жертвой.

Лишь Франт ее верный спутник. Хоть он и размером с рысь, а всё равно приятно, что страх перед драконом не дает ему отойти от королевы ни на шаг.

Розамунда рано радовалась. Какой-то грубиян в роскошной мантии шикнул на Франта, и Франт перепугался так, будто увидел целую стаю драконов.

– Пошел от королевы, мелкий богл!

Франт поспешно спрятался под троном, а хамоватый парень расправил на плечах соболиную оторочку и по-хозяйски расположился рядом с троном. Никто не посмел его прогнать или хотя бы сделать ему выговор. Вероятно, грубиян из очень знатного рода. Почему только влиятельные родители не воспитывают своих юных сыновей? Наверное, тратят всё время и силы на интриги при дворе. На детей энергии уже не остается.

– Ты кто? – Розамунде не понравилось, что незнакомый юноша привязался к ней, как тень. Лицом он был бледен, как мертвец, зато глаза у него горели ярче рубинового обруча на лбу. Кажется, этот обруч украшен эмблемой герцогов Даурана.

– Я Винсент, ваш новый советник.

– Не помню, чтобы место в совете было вакантным.

– Я приехал, чтобы занять в совете место отца.

– И кто твой отец?

– Герцог Алонсо из северных провинций.

– А он сам может подтвердить твои слова?

Красивый бледный, как смерть юнец не внушал Розамунде доверия.

– Он сам недавно был задран когтями дракона.

При упоминании о драконе Розамунда ощутила смятение. Ей показалось, что она видит дракона среди рыцарей на турнире. Или это кто-то в драконьем шлеме? Мало ли сколько смельчаков кидают вызов мифическим тварям, изготавливая щиты, доспехи и шлемы, имитирующие тело дракона.

– Ты так поспешил занять место отца, что примчался сюда моментально? – всё же поддела Розамунда. – Еще вчера герцог Алонсо был жив и яростно спорил со мной по поводу налогов.

– Вести о драконьих проделках разлетаются по стране со скоростью ветра, – тактично заметил Винсент.

– Ты тоже получал огненные письма? – насторожилась Розамунда.

Винсент так бледен, что иного и предположить нельзя. Его кто-то перепугал до смерти! Это мог сделать только дракон. Ведь письма дракона обладают магнетическим воздействием на волю.

– Так ты тоже состоишь в переписке с драконом? – шепнула она Винсенту.

Он явно смутился. Не счел ли ее умалишенной?

– Простите, ваше величество, но я не состою в переписке вообще ни с кем. Это из осторожности. Гонцов слишком часто перехватывают. Я не хочу выдать никому государственные тайны.

Розамунда разочаровалась. Она-то думала, что нашла товарища по несчастью, с которым можно смело обсудить все свои проблемы и изобрести какое-то средство самозащиты от тирана-дракона. Например, раскинуть магическую сеть над окнами, чтобы его лапа с очередным письмом попалась в капкан.

– Даже если ты смог моментально узнать весть о смерти отца, скажем, у тебя с отцом была телепатическая связь, как ты сумел всего за день доехать до столицы из северных провинций? У тебя есть сапоги-скороходы или летающий конь?

Наступила минутная заминка.

– Я жил не там.

– А где?

– В другом месте.

– В каком?

– Вам бы лучше не знать. Это было плохое место. Как я уже говорил, отец держал меня в ежовых рукавицах.

Винсент юлил и изворачивался. В чем конкретно он так боялся сознаться?

– Я не слышала, что у герцога Алонсо есть сын.

– Я вроде пасынка.

– И ты можешь предъявить какие-то свидетельства тому, что ты его законнорожденный сын и официальный наследник, который имеет право претендовать на его должность советника?

– На мне украшения с его гербами.

– А кроме этого?

– Вы считаете, что я убил его и отнял регалии?

– Я всего лишь соблюдаю традиции.

– Ох, эта волокита!

– Так как ты можешь доказать, что ты не чужеземный шпион, которого послали в королевский совет?

– А на это есть подозрения?

– У тебя странный акцент.

– Я немного заика. Отец запугал меня в детстве.

– Как я могу сделать заику своим советником?

– Вы не можете пойти против традиций. Верноподданные герцога сами подтвердят вам, что я тот самый сын, которого он долгое время держал взаперти.

Вассалы и родня герцога действительно прибыли ко двору. Как-то очень быстро! Будто их сюда на крыльях доставили. Вид у всех был бледный, будто у привидений, глаза лихорадочно горели, на руках выступила странная сыпь, похожая на чешуйки. Все, как один подошли к трону Розамунды и подтвердили, что знают Винсента лично.

– Ты их заколдовал? – спросила она у юноши, когда они отошли. – У них вид, как у зомби.

– Дракон ночью налетал на замок герцога. Все перепугались, – пояснил Винсент, понурив голову.

– Он успевает и к вам и ко мне за одну ночь, – насторожилась Розуманда. – У вас тоже живет прекрасная девушка, которую он домогается и заваливает пламенными записками? Твоя сестра, например?

– У меня нет сестры. Был младший брат, но погиб.

– Наверное, еще во время родов в младенчестве?

– Позже.

– Почему же герцог ничего не говорил о своих сыновьях?

– Он был слишком занят карьерой. Мы, дети, для него стали обузой.

– А ты вот-вот станешь обузой для меня! Ты представляешь, как озлобятся на молодого советника все твои пожилые и влиятельные коллеги?

– Так сделайте меня главным советником, и я установлю над всеми контроль.

– Почему это я должна делать главным именно тебя?

– Потому что только я могу помочь вам справиться с драконом!

Винсент проговорил это таким серьезным тоном, что ошарашенная Розамунда чуть не свалилась с трона.

– Ты шутишь?

– Дракон давно отбил у меня всё настроение шутить, – с мрачным видом признался Винсент. – Но и я нашел уязвимое место дракона.

– И какое же оно?

Розамунда внезапно поверила Винсенту. До такого мертвенного вида его мог довести лишь страх перед драконом. Видимо, на Винсента дракон напал лично. Не сложно было представить себе душещипательную сценку того, как Винсент прячется в башне, а коготь дракона разбивает окна и лезет достать юношу, как мышку из мышеловки.

– Так какое же место у дракона уязвимое: хвост, пасть, хребет, брюхо?

– Метафорическое место, а не физическое.

– То есть напрямую его не одолеть?

– Зато можно взять ценного заложника, из-за которого дракон уступит нам во всем.

– Я тебе не верю, – пробормотала Розамунда вслух, однако про себя она решила держать Винсента поближе к трону. Вдруг он и, правда, окажется полезен в борьбе с драконом. Что-то ценное он знает, но страх испытанный перед драконом повредил ему рассудок, и юноша ведет себя странно. Сейчас он уставился на дерущихся копьеносцев так, будто видел среди них дракона. Кто-то в рогатом шлеме на ристалище действительно присутствовал и сражался весьма успешно.

– Говорят, король из Султанита Аларик самый красивый и успешный парень во вселенной, – задумчиво протянул Винсент, будто оценивал конкурента, которого рядом быть никак не могло. Король из Султанита на турнир точно не пожаловал.

– Не знаю. Он ко мне ни разу не сватался, – съязвила Розамунда.

– Не удивительно. Он в плену у дракона.

– Он такой слабый, что сдался в плен? Его армии вроде бы самые многочисленные.

– Речь идет о добровольном плене.

– Так он в плену у дракона или у драконицы?

Собеседник многозначно кашлянул.

– Всякое бывает. Султанит – могущественная держава, но с тех пор, как красавчик-король подружился с драконом, там всё стоит вверх дном. Население задрали грифоны, армия превратилась в зомби, в королевском замке по ночам пируют призраки.

– Больше похоже на сказки.

– Но эти сказки пересказывают путешественники, которые видели всё собственными глазами. Так же они уверят, что молодой король с тех пор, как свел дружбу с драконом, стал абсолютно равнодушен к земной красоте.

– Вероятно, дракон его заколдовал.

– Если искреннюю симпатию можно назвать колдовством.

– Есть же привороты и разные магические привязки.

– А вы откуда об этом знаете?

Розамунда и сама не помнила, откуда она об этом знает.

– Вероятно, слышала от гадалок.

Она как раз заметила в толпе девушек в венках из полыни и репейника. Ну чем не гадалки? Иначе, зачем плести такие причудливые венки? Еще более необычные девушки пришли в венках из щавеля, петрушки, укропа и базилика. Зеленые накидки за их спинами напоминали крылышки. Неужели это феи?

– Огородные феи! – Винсент тоже их заприметил. – Весьма полезные существа! Если проголодаешься, они могут бесплатно угостить тыквами или овощным салатом. Обожаю их помидоры и огурцы. Кстати, огородную фею можно отличить по причудливым украшениям из редиски, морковки или картофельных цветочков. Они непременно прикалывают что-то такое к корсажу, а укроп и петрушка растут у них прямо из кожи.

– Ты издеваешься?

– Ни в коем случае. Я сам занимал у них продукты, когда страдал от голода.

– Ты сын герцога, и ты страдал от голода!

– Отец держал меня в черном теле! Говорил, иначе из меня не вырастет настоящий мужчина.

– Как это жестоко!

– Зато сейчас я полностью пригоден к службе вам, и у меня есть опыт. К примеру, если вся страна будет голодать, я добуду вам пищу у огородных фей.

– А они нас не зачаруют своими овощами?

– И такое бывает. Но это только в том случае, если с ними забыл подружиться. Я как-то раз нахамил им и потом неделю промучился коликами от их свеклы. С тех пор я всегда вежлив с феями огородов.

– А садовых фей ты знаешь? Вдруг они живут у меня в саду?

– С садовыми феями лучше не общаться. Все они высокомерные выскочки, колючие, как розы. Каждая из них считает себя выше королевы.

– И как мне их укротить? Выжечь все сады?

– Дракон справится с этим вместо вас.

– Увы, дракон мне не служит. Он со мной в контрах.

– Так перетяните его на свою сторону.

– Сказать проще, чем сделать.

– Я советник, мое оружие – слова. А у вас, между прочим, есть женское обаяние. Оно тоже может стать оружием.

– Ты считаешь, на дракона оно подействует?

– Даже дружеское обаяние короля Аларика на дракона подействовало, как убойное оружие. И вот результат – Султанит теперь самая могущественная держава во вселенной.

Что правда, то правда! Розамунда прикусила губу до крови. Все знают, что конфликтовать с Султанитом, это значит подписывать себе смертный приговор. Неужели всё дело в драконе?

– А ты не знаешь, почему в Султанит не пускают приезжих; ни купцов, ни послов?

– Там чёрти что творится! Дракон наполнил страну магическими подарками. Колдовские ритуалы там теперь совершают денно и нощно. Нельзя, чтобы слухи об этом просочились за края государства, поэтому въезд туда закрыт.

– Тогда откуда о внутренних делах прознал ты?

– У меня есть способ подглядывать через пространство.

– Любопытно, какой же?

– Если я намекну вам, что способ магический? За занятия магией в Дауране могут приговорить к пыткам и казни?

Розамунда до боли сжала костяшки пальцев. Если винить в магии других, то виновна получается и королева, вступившая в переписку с драконом.

– Если магия используется на благо страны, то о пытках и казнях не может идти и речи, – дипломатично ответила Розамунда.

– Тогда я как-нибудь на досуге продемонстрирую вам мой метод наблюдать через расстояние. Есть способ отыскать то, что хотите, узрев сквозь стены и города. Не нужно парить в небе в облике дракона, чтобы видеть весь мир, как на ладони.

Розамунда слушала советника вполуха. Турнир становился всё более увлекательным. Но внезапно возникло ощущение, что на ристалище пахнуло жаром, как из пасти дракона.

Королева содрогнулась. Жар огня с недавних пор начал ее пугать.

Винсент продолжал болтать без умолку, расхваливая самого себя на все корки. Розамунда уже его не слушала. Она уставилась на доспехи, сделанные в виде золотой чешуи дракона. Кому пришло в голову так над ней подшутить? Или шутка была ненамеренной? Доспехи росли, увеличиваясь в размерах. Это явь или кошмарный сон?

Откуда дракон взялся на ристалище? Он раскрыл пасть, напоминавшую громадную печь. Оттуда метнулись языки пламени. Какой-то рыцарь упал с коня, его латы обгорели, но не сгорел он сам. Розамунда вначале зажмурилась, а затем осторожно раскрыла один глаз. Дракона не было. Зато Эдвин применил какую-то огненную магию, чтобы подпалить соперника. С его копья сыпались искры. Так он наколдовал иллюзию в виде дракона? Чудовище было видением! Кто поймет этих эльфов!

Розамунда зааплодировала победе Эдвина, ожидая, что он поднесет ей венок и букетик фиалок, но вдруг в ее руках оказались огненные цветы. Дракон здесь? Розамунда опасливо оглянулась, ощутив, как на плечо ей легли драконьи когти. Никакого дракона позади нее, разумеется, не было, но платье на плече оказалось порвано. Может, Франт задел ее когтями?

Оранжевый букет пылал в руках ровно минуту, а затем осыпался пеплом. На ладонях остались ожоги, на подоле платья – черные разводы пепла.

Эдвин победил всех соискателей ее руки. Буквально он ее выручил. А разве он был обязан? Не настолько же он предан своему императору, чтобы погибнуть ради него? Или все слуги волшебного императора настолько бессмертны и самоуверенны, что лезут на рожон? Они ведь, в конце концов, тоже обладают немалыми волшебными силами. Или дело тут в симпатии к ней? Она понравилась Эдвину? Розамунда зарделась при этой мысли. Как хотелось бы ему понравиться! Но Эдвин вел себя очень сдержанно, даже холодно. Выигранный в турнире венок из роз он не стал передавать королеве сам, а поручил это дело услужливой фрейлине.

Ничего, утешала себя Розамунда, вдруг его повелитель еще красивее, чем сам Эдвин. Тем не менее, от Эдвина глаз она оторвать не могла, лишь поэтому и заметила, что он совещается о чем-то с причудливым карликовым созданием, от которого так и разило магией. Наверное, оно тоже прибыло из необычной империи магии.

Наверняка, император этой империи уникальный человек. Как преданно Эдвин отстаивал интересы своего повелителя! Ничего удивительного, если учесть, что его повелитель волшебный!

– Что ты знаешь о властелине Волшебной Империи? – шепнула Розамунда Франту, который неохотно выползал из-под трона.

– Как тут жарко! Будто в печку попал, а не на турнир! – захныкал он. – У меня вся шерстка вспотела, и хвост в ожогах. Я лучше пойду, посижу у вас в спальне, милостивая госпожа. Не заставляйте меня маяться в такой жаре.

Чуть что и в кусты! От Франта было ничего не добиться. Зря она ему доверилась.

Доверять никому нельзя. Тем более сказочной зверушке, изображающей из себя мудреца.

– Ладно, иди!

Франт поспешно шмыгнул прочь. С чего ему стало так жарко сразу после того, как дракона уже и след простыл? А был ли дракон на турнире? Или ей это лишь почудилось? Винсент тоже куда-то пропал, будто его и не было. Чего ждать от этих магов! Розамунда сделала логический вывод, что если герцог Алонсо стеснялся сына и даже прятал его, то сын, наверняка, занимался черной магией. И вот черный маг – ее советник!

До чего она докатилась! Королева Даурана окружена магами и драконами. Лишь на Эдвине можно было остановить взгляд, но Эдвин тоже уже куда-то делся. Наверное, то странное существо увело его с собой.

Лишь бы только Эдвин остался при дворе! Она не переживет, если вместо него волшебный император пришлет другого посла. Почему-то разлука с Эдвином была подобна затмению солнца.

Едва Розамунда покинула турнир, как до нее донесли очередную скорбную весть. В Дауране снова пожары. Горят поля, мельницы, фермы, даже от рек и озер остаются пепельные ямы, полные ядовитых испарений. Драконий огонь обращает почву в яд. Там, где он что-то сжег, уже нельзя ни ходить, ни ездить, иначе умрешь от отравления на месте. Стоит вдохнуть воздух, пропитанный ядом дракона, и покроешься черной сыпью или вовсе задохнешься. Вместе с драконом настала эра ужаса!

Что-то в донесениях, письмах и событиях не сходилось. Розамунда пыталась сложить вместе детали головоломки.

Она увидела огонь на турнире. А потом сгорела целая провинция. От огня дракона! Розамунда кинулась на подушки и расплакалась. За что это ей? Почему он преследует ее? Это какой-то рок. Даже Франт где-то затаился, потому что струсил.

И вдруг опять рядом письмо, будто доставленное через окно в замок драконьей лапой. И отпечатки когтей на ковре! Огромных когтей, каждый больше нее размером. Как борозды на пахотном поле! Ну и когтищи у дракона! Или ей это только снится?

Очередное письмо гласило:

«Ты не узнала меня, а я рядом. Я дышу огнем в твою спину, кладу когти тебе на плечо, сжигаю огнем твоих рыцарей, а ты меня не узнаешь! Ты утратила всю сноровку. Раньше ты легко могла заманить меня в ловушку, а сейчас тебя так легко захватить в плен саму. Ты предпочла бы плен любви или плен огня? В прежние времена ты меня обольщала. Сейчас я чувствую себя так, будто это я тебя домогаюсь. А ведь пробудила огненные страсти во мне ты! Не узнавай меня и дальше, если не хочешь. Так мне будет проще перебить всех твоих поклонников одного за другим.

Рехнувшийся из-за твоей красоты дракон»

Подпись, как обычно, шокировала. Строки пылали перед глазами. Всё письмо сгорело, как обычно, обжигая руки. В этом уже ничего удивительно нет. Так происходит каждый раз. Страстное письмо полно прямых угроз.

Розамунда испугалась за Эдвина. Дракон ведь собирается перебить всех своих соперников. Но Эдвин вроде бы не претендует на ее руку. Возможно, его дракон не тронет. Он сжигает в замке исключительно конкурентов.