Натали Альбертовна Якобсон
Грайамор – охотница на драконов
Скелет-советник
Скелет ждал ее в башне. Он был обряжен в роскошную пурпурную мантию и венец, как будто являлся правителем королевства. Тело великого мага давно сгнило, а скелет остался. Иногда он оживал и даже разговаривал, но кроме Грайамор об этом никто не знал.
Если ей нужен был совет, она приходила к скелету. Вот и сегодня она поднялась в башню за советом. Скелет, сидевший неподвижно, тотчас ожил, едва Грайамор переступила порог старой башни. Драгоценности заманчиво сверкнули на костистых руках, будто манили: попробуй-сорви их с меня и тогда рука скелета тебя придушит.
Грайамор драгоценности мертвого мага были не нужны. А вот один лакей, который когда-то попытался потихоньку снять с шеи скелета тяжелую золотую цепь с орденом, был найден задушенным. С тех пор в башне никто не убирался. Паутина протянулась по стенам фестонами. Даже мутное зеркало в золотой раме, считавшееся магическим, было покрыто толстым слоем пыли и затянуто паутиной.
Сам скелет мага, едва ожил и зашевелился, начал поспешно стряхивать паутину со своих рук и давить пауков. Грайамор отвернулась. Вид того, как живой скелет ловит насекомых, заползших в башню, был неприятен.
Скелет уже знал, зачем она пришла, и нагло ухмылялся безгубым ртом. Как же не злорадствовать! Правительница Ливеллина не может обойтись без его совета. Грайамор не стала тратить время на долгие формулы вежливости и сразу спросила:
– Скажи, мне стоит отправиться на охоту за драконом, который засел в провинциях у гор?
– А у тебя есть выбор? – скелет уже знал о необычном драконе. Хоть магическое зеркало наблюдений и было затянуло паутиной, а мертвец точно знал, что оно могло бы показать.
– Нет! – Грайамор чувствовала, что горит изнутри. Если не отправится на поимку дракона, она сойдет с ума от жгучей боли.
– Тогда зачем же ты спрашиваешь, раз уже знаешь ответ?
Скрипучий голос скелета был очень наглым. Грайамор не нравилась самоуверенность мертвого мага. Она хотела бросить ему вызов и не решалась. Вести себя с ним дерзко, значит кликать беду на все королевство.
– Может, дракон сам прилетит сюда, а не поселится у гор?
– Вряд ли! Он будет ждать там.
– Ждать? Но кого?
– Вдруг тебя, принцесса?
– Не шути!
Скелет замолчал.
– Почему я страдаю от огненных болей, едва приближаются драконы?
– Потому что ты истинная охотница на драконов.
– Нет, меня просто зачаровали, чтобы я мучилась от близости хищников. Вероятно, это сделал ты. И целью было обратить в дракона меня саму, но что-то не получилось. Вместо влечения к их природе, я чувствуют азарт войны с ними.
– А может, ты горишь от их близости в ожидании того, что один из драконов станет твоим любовником?
– Любовником? Не шути! Они же монстры! – ей вспомнился сон – эльф с огненным дыханием.
– Вдруг это судьба! – монотонно настаивал мертвый маг.
– Лучше смерть в бою с драконами, чем такая судьба.
– Тогда убей следующего из них! Вдруг, таким образом ты изменишь свою судьбу. Любовник или труп – выбирать тебе. Ведь правительница этих краев ты.
– Но ощущаю я себя во власти чар, которые будто швыряют меня в костер, чтобы вынудить к бою с драконами, – снова пожаловалась Грайамор.
Скелет хмыкнул. Он явно чего-то не договаривал.
– Хочешь, я велю протереть зеркало, чтобы оно показало нам, что происходит в моих владениях? Вероятно, оно и будущее сможет показать, если ты его попросишь?
– Попроси его сама. Без моего участия, – возразил скелет.
– То есть ты не станешь помогать?
Грайамор разозлилась. При жизни этот маг, наверняка, был дерзким и подлым. Еще ее отец поклонялся его скелету, как божеству, чтобы испросить у него советы. Сейчас настал ее черед попрошайничать. Для принцессы неловко выпрашивать совет мертвеца, но что поделаешь!
Грайамор достала из складок своего плаща драгоценный обруч с изумрудами, рубинами и сапфирами. Он напоминал королевскую корону. Скелету нужно подношение, иначе он будет лгать и изворачиваться вместо того, чтобы дать прямой ответ. Таков уж скверный характер каждого прорицателя. Не принесешь дар, не получишь верное пророчество.
– Этого достаточно, чтобы ты стал любезнее?
Грайамор протянула мертвому магу венец, который он проворно выхватил из ее руки и водрузил на свой лысый череп.
– Идеально! Я прямо как король магов! – скелет восторженно рассматривал себя в зеркале, с которого мигом соскользнула паутина и исчезла вся пыль. – Красавец! Похож на смерть с косой! Таким я всегда и хотел быть!
Как можно радоваться тому, что стал скелетом! Грайамор этого не понимала. У нее вызывали симпатию только те существа, на которых приятно посмотреть. Кроме, пожалуй, драконов. Они хоть и выглядели роскошными, как драгоценные камни, а ими нельзя было восхищаться. На них нужно было охотиться, пока они не сокрушили своими налетами всё ее королевство.
– В плохой стране я родилась, – пожаловалась Грайамор, теребя свои длинные темные локоны. – Кругом одни хищники! На всех границах драконьи гнезда! Вот к югу от Ливеллина о драконах до сих пор вообще не слышали. Посол из одного южного королевства в прошлом году докладывал, что на них драконы ни разу не налетали.
– Вероятно, его король заключил с драконами договор, – глубокомысленно изрек скелет.
– А такое возможно?
– Если будешь платить им дань.
– Козами, овцами, буйволами, коровами, куропатками и юными девственницами? – Грайамор шумно выдохнула. В эту ловушку она уже попадала, как и ее отец. – Едва они наедятся досыта, как всё равно полетят палить города, из которых прислали дань. Драконы бесчестны!
– Но есть одна вещь, которую они уважают.
– Какая же?
– Сокровища! – скелет сверкнул пустыми глазницами, в которые были вставлены два крошечных бриллианта. – Предложи им золота и драгоценных камней, и ты купишь их расположение.
– Надолго?
– Всё зависит от порции драгоценностей.
– А едва они решат, что сокровищ не хватает, как нарушат соглашение и снова нападут? Уж лучше воевать с ними сталью, чем предлагать им золото.
– Соглашение, построенное на золоте, они не нарушат.
– Они так алчны?
– Когда речь заходит о драгоценных металлах, то не только их жадность становится неумеренной. В них просыпается гипнотическое влечение к золоту и драгоценностям. Дай им побольше ценных побрякушек, и они впадут в экстаз, перебирая и пересчитывая их до бесконечности.
– Так их привлекает казна Ливеллина! – догадалась Грайамор. – Поэтому они без конца летят сюда.
– Не только! В других королевствах казна не меньше, чем у тебя. Здесь есть другое сокровище, – скелет напрягся и вцепился в подлокотники кресла, на котором сидел. – Ты!
Он указал костлявой рукой на Грайамор.
– Почему я? – принцесса лихорадочно пыталась снять с себя драгоценные кольца и браслеты. – Из-за обилия украшений на мне? Это этикет велит их носить, чтобы на моем примере все послы видели, насколько богат Ливеллин.
– Оставь побрякушки! От того снимешь ты их или нет, ничего не изменится. Драконов всё равно будет влечь к тебе. Внутри тебя как будто протянулась золотая жила. Даже мне кажется, что сквозь твою кожу просвечивает золото. Бывают создания с золотистой кровью, вероятно, ты из них.
Брать кинжал и наносить себе порез, чтобы это проверить, Грайамор не собиралась.
– А чем объясняется такое увлечение драконов золотом и драгоценными камнями?
– Одной древней легендой. По преданиям все драконы это слуги солнечного божества, которое подняло восстание на небесах. Едва оно пало, как свет солнца пал на землю вместе с ним и обратился в золотоносные жилы и залежи драгоценных камней. Поэтому золото напоминает драконам о периоде их величия. Тогда они еще не были монстрами.
– Занятно! – Грайамор смотрела на магическое зеркало. Оно силилось что-то показать. В нем мелькали дремучие леса и странные существа, скачущие по чаще. Кажется, это лешие. Если только она не ошибалась. Грайамор еще никогда не общалась с волшебными существами. Она правила страной людей. Лишь изредка ей удавалось увидеть издали фей, нимф и русалок. В прежние времена в Ливеллине их было куда больше, чем людей, но теперь почти всё население страны составляли люди.
– Если увидишь в чаще или горах золотую статую драконьего божества, то беги от нее! Она, наверняка, живая и кровожадная, хоть и очень красивая, – назидательным тоном предупредил скелет.
– Это статуя дракона? Или человека, поросшего чешуей?
– Это статуя ангела.
Грайамор изумленно выдохнула.
– То есть вид божества это обманка, чтобы заманить в ловушку?
– Можно и так сказать. Это ее исконный вид.
– Ты сказал ее, а не его?
– Да, их божество носит девичий лик, но он обманчив.
– А в дракона она превращается?
– Нет, но она дышит огнем. Ее почитатели используют серп, как орудие убийства и орошают кровью жертв засохшие поля, чтобы призвать ее. Стоит пролить над ними кровь, и на полях вырастет черная рожь, плодящая монстров, которые заскачут шабашом и укажут место, где стоит ее живая статуя.
– Для чего это всё нужно?
– Чтобы приблизить апокалипсис и приход ее полной власти над разрушенным миром. В твоей стране много ее почитателей.
– Я о ней и не знаю. В Ливеллине чтят королеву фей, которую своими глазами никто не видел, короля эльфов, который приезжал с визитом лишь к моему отцу, а еще рогатую богиню зазеркалий, сверкающую богиню луны и звезд, богиню радуги и богов войны. Я почитаю последних больше всего. Воевать – мое призвание.
– Только с драконами! – подчеркнул скелет.
– Только драконы нападают в последние время.
– А раньше на Ливеллин шли войной многие охотники за легкой наживой. Тут богатые края. Как думаешь, почему желающих завоевать страну поубавилось?
– Даже не знаю! У нас усилилась оборона с тех пор?
– Какое-то зло появилось в стране. Оно черное и мрачное. Даже мне от него плохо, хотя сам я почти что черный маг. Почти… Иногда я способен на что-то доброе. Вот, например, дать совет тебе. Ты милая, юная, неиспорченная. Тебя легко было бы совратить дурными советами, но я от этого воздерживаюсь.
– Еще бы! Я ношу тебе подарки.
– Подарки ничего не стоят. Они лишь дань вежливости. Есть много колдунов, которые обманут тебя и погубят за твои же дары.
– Ты не из таких? – поддела его Грайамор.
– Ты же до сих пор жива, здорова и не страдаешь от порчи.
– Я чувствую, как горю живьем, едва к границам страны подлетает дракон. Многие сказали бы, что это и есть порча. Меня заколдовали! Натравили на поиск поединков с монстрами, в которых я могу погибнуть.
– Не можешь! – на глазок определил скелет. – У тебя особенная кровь. Золотистая кровь – это символ избранности.
– Так мне стоит отправляться на ловлю особенного дракона или отсидеться в замке, подождать пока он сюда прилетит?
– Я же сказал тебе, что он сюда не прилетит.
– Почему? Зеркало так сообщает? – Грайамор, как ни присматривалась, а видела в зеркале лишь дикие леса. Никаких тайнописей, сообщающих судьбу, на стекле не проступало. Очевидно, скелет мага видел больше.
– Меня влечет к этому необычному дракону, – призналась Грайамор.
– Больше, чем к другим драконам?
– Намного больше! Может он – моя смерть?
– Тебе девятнадцать лет! Еще рано умирать!
– В моем роду была одна королева, которая утонула в девятнадцать лет. Говорят, она стала русалкой.
– Скорее любовницей водяных.
Грайамор засмущалась. Скелет знал что-то компрометирующее о ее предках. Сам он прожил почти сотню лет до того, как принял яд в этой башне и стал мертвым советником королей из ливеллинской династии.
– Ты не поможешь мне принять решение?
– Ты должна принять его сама.
– Но я принесла тебе обруч. Ты принял его, значит должен расплатиться, – напомнила она.
Минуту скелет, молча, пялился в зеркало и точно видел там что-то такое, чего не видела сама Грайамор.
– Если поедешь – решишь все свои сомнения, если останешься – изменить самой себе и будешь себя ругать, – выдал напутствие он.
– Ты халтуришь! Это я и так знала.
– Но это единственный разумный совет, который я могу тебе дать.
Грайамор топнула ножкой. Ей захотелось накричать на мертвого советника, но это было не разумно. Ссориться с магом, даже с мертвым, слишком опасно.
– Ладно, спасибо! – скрепя сердце, процедила она. – Надеюсь, в следующий раз твой совет будет более содержательным.
– Следующего раза не будет, – окликнул ее скелет уже у выхода.
– Почему? – Грайамор заинтересованно оглянулась.
– Потому что этот дракон твоя судьба.
– Что это значит?
Скелет не ответил, но в зеркале мелькнуло отражение самого прекрасного дракона, которого Грайамор когда-либо видела в жизни. Он спалил целую орду гоблинов, которые шли выяснять с ним отношения из-за территорий, потрясая самодельным оружием. Одного драконьего дыхания хватило, чтобы всех их не стало. И с таким драконом ей предстоит сражаться! В Грайамор боролись восхищение и боевой дух.
– Недавно он спалил целое королевство, – напомнил скелет.
– Я знаю.
– Если ты не поедешь к нему, то в следующий раз он может спалить весь Ливеллин. Сил у него для этого достаточно.
А вот эти слова скелета уже были похожи на ультиматум. Грайамор надоело, что мертвый маг говорит загадками.
– Я поеду! – решилась она.
Грайамор расправила рубиновый пояс на бедрах, перекинула за спину каскад темных змеящихся локонов и показала язык сонному магическому зеркалу, которое упорно не хотело показать дракона второй раз.
– Помни о золотых статуях драконьего божества, – предупредил ее скелет, когда она уже взялась за косяк двери. – Оно спит в чаще, но приближаться к нему нельзя. Иначе ты не выживешь. Если только твоя кровь действительно не окажется золотистой. Тогда ты из избранных.
Грайамор сухо кивнула.
– Я учла все наставления. Что-то еще?
Но скелет уже заснул. Он выглядел мертвым и неподвижным. Теперь уже не верилось, что минуту назад он жил и разговаривал, даже пререкался с правительницей.
Магическое зеркало показывало картину драконьей расправы с какой-то деревней, не принадлежащий к владения Ливеллина. Грайамор видела чужие стяги. Селение пытались защитить рыцари, но у них ничего не выходило. Один дракон был сильнее, чем они все. Знали бы они, что одна девушка может оказаться сильнее, чем целая армия! Но они не заручились ее поддержкой, поэтому погибали в драконьем огне.
– Когда-нибудь драконы сделают с тобой то же, что и ты с ними, – шепнуло зеркало.
Наверное, рогатая фея зазеркалий над нею подшучивает. Хотя способна ли она говорить через магическое зеркало? Обычно она живет в простых зеркалах, а не в волшебных.
– Ты не умеешь отличить друга от врага, – нашептывали призрачные губы, прорисовавшиеся на амальгаме.
Советник-скелет на шепоты не реагировал, поэтому Грайамор решила тоже проигнорировать их. Всем известно, что духи зазеркалий нарочно морочат головы людям, которые засмотрелись в зеркало. Поэтому в зеркала глядеть долго нельзя, иначе призраки сведут тебя с ума.
Грайамор хлопнула дверью башни, когда уходила, и на подол ее платья с косяка посыпались десятки пауков. Башня давно напоминала могилу. И ничего удивительного! Ведь тут сидел советник-скелет.
Пора учиться жить без его советов. Единственный ее настоящий друг и советник – это боевой меч. В предвкушении охоты на драконов Грайамор вспомнила о нем. Меч ее никогда не подводил, а маги и магические зеркала могут соврать.
Золотой лавр
Весеннее состязание лучников проходило по всем правилам. Выигравший в нем на целый день будет провозглашен героем. Венок из золотого лавра украсит голову победителя.
Грайамор выигрывала в состязании лучников уже много лет подряд. Регулярные тренировки меткость и концентрация внимания помогали ей одержать верх.
Охота за драконом была отложена ровно на день лишь из-за состязания. Если не выиграет в нем, она не имеет права ехать в леса. Как можно охотиться на хищного монстра, если не можешь выиграть даже турнир стрелков?
В первых раундах она победила, но впереди более сложные испытания. Одна мишень сменяет другую. Конкуренты талантливы, как и она. Нужно всех обойти. Грайамор была вся на нервах, как на иголках. А нервничать нельзя, иначе промахнешься. Все, кто поддаются волнениям, утрачивают меткость. Нужно быть холодной и расчетливой, чтобы рука не дрожала при стрельбе.
– Смотрите! Она снова побеждает! – какие-то дамы, собравшиеся у рощи, показывали на нее руками. Что-то манеры у них слишком простоватые. Вероятно, они приехали из деревни. Грайамор чуть не выронила лук и стрелы, когда краем глаза заметила, что дамы это настоящие феи. Они теснились в сени лавровых деревьев. Все в венках из тимьяна и листов эвкалипта. Все крылатые! Их босые ступни не касались земли, а платья были сплетены из травы и листьев.
Надо же! Феи прилетели с полей, чтобы на нее посмотреть. Видимо, она становится легендой.
Грайамор прицелилась в яблоко, которое надо сшибить налету так, чтобы оно разбилось на ровные половинки. Оруженосец уже подкидывал его в воздух. Стрела, спущенная с тетивы, рассекла яблоко за долю секунды. В следующем раунде нужно будет сшибить сразу несколько яблок одним выстрелом. А затем предстоит стрелять с завязанными глазами. У Грайамор была всего одна минута передышки.
Кто-то странный в накидке, расшитой символами драконов, мелькнул в толпе. Неужели колдун? Грайамор сощурилась на яркое солнце, которое выглянуло из-за туч и помешало его рассмотреть. Причудливая маска из золотых и зеленых драконьих чешуек могла быть всего лишь приколом. Многие молодые люди носили такие в знак своего бесстрашия перед драконами. Бояться летающих рептилий было нечего. Ведь правительница Ливеллина способна одолеть их всех.
Юноша в драконьей маске посмотрел прямо на Грайамор. Какие у него бездонные глаза! На секунду она утонула в этих глазах, а затем трубы герольдов возвестили о начале следующего тура.
Грайамор пыталась сконцентрироваться на подброшенной в воздух мишени, но незнакомец в толпе ей мешал. Он будто говорил с ней без слов:
– Ступай за мной!
Она не могла откликнуться. Турнир важнее причуд. Грайамор попыталась забыть о влекущем незнакомце. Сегодня у нее сильные соперники. Не имеет смысла отвлекаться на мелочи. Мало ли красивых юношей блуждает по Ливеллину. Здесь всегда есть с кем познакомиться. А лица этого незнакомца даже не видно под маской. Вдруг он изуродован или клеймен? Мало ли что случается. Преступников в Ливеллине клеймили. Он вполне может оказаться вором или мошенником, который нарочно заманивает принцессу в ловушку.
Но какие у него глаза! Это не глаза, а два бездонных омута цвета неба. Грайамор всё думала о его глазах, когда сама вслепую целилась в выпущенного из силков фазана, а затем в глиняный кувшин, внутрь которого положили медную монету, чтобы она звенела, пока кувшин подброшен в воздух. До того, как он упадет, его нужно было разбить на черепки стрелой. Грайамор справилась и сняла повязку с глаз.
Юноша в драконьей маске куда-то исчез из толпы, а ощущение было такое, будто он всё еще рядом.
В последнем раунде нужно было пропустить стрелу через узкое огненное кольцо так, чтобы стрела не загорелась. С этим Грайамор справлялась ни раз. Она справилась и сейчас. Стрела пролетела сквозь пылающее кольцо и не загорелась, но площадь внезапно вспыхнула. Наверное, бочонок с порохом взорвался на одном из городских оружейных складов.
– Тушите пожар! – велела Грайамор своим слугам и оруженосцам. Сама она осталась одна. На нее могли напасть, но напали на других знатных особ. Какой-то человек срезал кошелек и убегал через пылающую площадь. Пламя его не обжигало. Зато сам он успел стащить флаг и швырнуть его в огонь. Это оскорбление Ливеллину. Грайамор выхватила из колчана стрелу, прицелилась и сразила бегуна. Выстрел не должен был уложить его насмерть, иначе как его потом допросить.
Пожар частично удалось потушить, но стяги, реявшие на площади, сгорели. Плохая примета! Грайамор, не дожидаясь стражи, направилась к вору. Кажется, он упал замертво, пронзенный ее стрелой, но стоило перевернуть труп и оказалось, что он дышит. То ли его лицо покрыто оспинами и бородавками, то ли это не человек даже, а какой-то тролль.
Стражники подоспели, но Грайамор хотела допросить пойманного сама. Он сухо рассмеялся еще до того, как она задала первый вопрос.
– В Ливеллине осталась лишь одна из династии правителей, но скоро не станет и ее, – прошипел он. – Они придут за тобой, и ты изменишься.
Спросить, что он имел в виду, Грайамор не успела, поскольку он испустил дух, но стоило посчитать его умершим, как покойник внезапно ожил, выдернул стрелу из груди, вскочил на ноги и уполз по водосточному желобу ближайшего здания. Похоже, это тролль, орк или гуль, но никак не человек. Он двигался так быстро, что его молниеносные движения едва удавалось проследить взглядом.
– Ловите его! – велела Грайамор стражникам.
Пожар потух. Как странно, что он возник там, где прошел статный незнакомец в драконьей маске. Грайамор оглядывалась в его поисках. Не мог же он сгореть в пожаре. Ей не хотелось верить в такой исход. Вот бы снова его увидеть. Но она даже не узнает его без маски.
Слова вора засели в мозгу. Кто придет за ней? Драконы? Но они обычно летают, а не ходят. Значит, он имел в виду не драконов.
Грайамор, конечно же, снова победила в состязании лучников. Распорядитель турнира одел ей на голову лавровый венок. Лавром издавна награждали героев. Для своей страны она героиня! Королевой точно изберут ее, а не братьев.
Что-то зазвенело на ветру. Среди лавровых деревьев в роще появился один золотой лавр! Это его листики звенели на ветру. Разве лавр бывает золотым? Венок для победителя изготавливают из золота ювелиры. Но золотое дерево, пустившее золотые корни в землю, казалось чудом. Кругом собрались феи и о чем-то оживленно шептались. Грайамор стеснялась приблизиться к ним.
Хоть на ней сегодня и венок победительницы, а права на общения с волшебными созданиями он ей еще не дает.
– Бедняжка! – шептались феи. – Она даже не знает, что ее ожидает.
– Если она останется тут! – перебила хор фей одна фея, которая сидела на ветвях лаврового дерева, и оно от ее присутствия делалось золотым. Позолота медленно сбегала от макушки дерева вниз.
Грайамор ахнула. Это же настоящие феи, которые умеют творить чудеса. Если спросить их о своем будущем, то в отличие от флегматичного скелета они ответят точно, что ее ждет. Ведь всем известно, что именно феи являются самыми талантливыми предсказательницами.
А о ком они сейчас говорят? Кому грозит беда?
– Если бы она знала тайны своего рода, – продолжали шептаться феи. – Она не была бы такой беспечной. И не допускала бы столько ошибок. Она губит свои великие дарования понапрасну. Ищет врагов не там, где они есть. А они у нее под самым боком. Почти в сердце.
– Не в сердце! – опять возразила фея с дерева. – Она их не любит. Родственная кровь мало что значит. Часто любовь в семье лишь формальность, а не чувство. Мы мало знаем о тех, кто нам родственно близок.
– Ее родня драконы.
– Пока нет.
– А его родня? Самый прекрасный король на свете носит чешую вместо украшений. Он спалил свое же королевство, и всё потому, что не смог обуздать свой нрав. Его можно расколдовать?
– Можно! Но стоит ли? – фея на лавре зевнула. – Я лягу тут спать, – заявила она.
– Не смей! Иначе вся роща станет золотой.
– И пусть! Принцесса это заслужила. Она славно билась за лавровый венок победительницы. Пусть в ее честь весь лавр тут станет золотым.
Фея заснула, и крона дерева накрыла ее листьями так, будто ее и не было. Другие феи зашептались хором.
– Бедная принцесса!
Разве так чествуют победительницу? Грайамор пряталась за лавровой кроной и подслушивала их. А знали ли они, что она за ними наблюдает? Феи пролетели мимо нее сонмом сверкающих фигур. Одна даже хлестнула ее по плечу крылом и не заметила. Грайамор посмотрела им в след и ахнула. Весь лавр под ее руками стал золотым. Фея, заснувшая в кроне, выполнила свое обещание.