Натали Альбертовна Якобсон
Грайамор – охотница на драконов
Атака драконов
Драконы снова налетели на город. Грайамор почувствовала их на расстоянии. Раньше их приближение вызывало в ней азарт, и она тянулась к мечу, но сегодня она разозлилась. Драконий налет оторвал ее от волшебного сна.
Ей снился самый прекрасный юноша на свете. Или он был эльфом? Во сне невозможно было понять. Он весь будто состоял из золотистого огня. Заниматься с ним любовью на королевском ложе было тем же самым, что парить в небесах. Только от его поцелуев обжигало губы, а от его дыхания загорался балдахин. Почему его дыхание огненное? Сам он источает золотой свет, а его вздохи полны обычного оранжевого огня. Разве эльфы дышат огнем? Юноша точно эльф! Ведь за спиной у него сложены светлые крылья. Но почему в его коже прорастают чешуйки?
– Кто ты? – спросила она. Во сне ее голос звучал, как эхо в колдовском лабиринте.
Юноша не ответил, но новая волна страсти вспыхнула подобно драконьему огню. В голове Грайамор промелькнула шальная мысль: а вдруг он сам дракон-чародей, который принял соблазнительный облик и решил обольстить ее из мести. Ведь она стольких драконов победила в честном бою или заманила в ловушку! Может ли любовь к дракону стать изощренным отмщением принцессе, которая рождена с магическим даром охотницы на драконов?
Если бы не чешуйки и не огонь, то юношу из сновидения можно было назвать эльфом или духом солнечного света, о которых столько рассказывали. Его поцелуи были просто волшебными!
Драконы уже ей отомстили, выудив ее из рая. Пришлось проснуться и спуститься на землю. В переносном смысле, конечно! Вряд ли спуском на землю можно было называть пробуждение в самой высокой башне замка. Отсюда до облаков рукой подать. Иногда по ночам Грайамор слышала песни заоблачных духов. Вероятно, юноша во сне был одним из них.
Часовые на замковых стенах били тревогу. Звуки набата игнорировать было нельзя. Другая правительница стала бы созывать ополчение, но Грайамор потянулась к кольчуге и оружию, сложенному в углу спальни. Оружие и воинское облачение она всегда хранила при себе.
Обычно драконы налетали внезапно. Вот и сейчас их пестрые шкуры сверкали на солнце подобно броне из драгоценных камней. Как красиво! Грайамор не успела подивиться красоте чудовищ, напавших на ее столицу. Внезапно девушку скрутило от боли. Будто огонь прокатился по всем жилам. Это нормально! Для волшебницы! Принцессу все с отроческих лет считали волшебницей, потому что она чутко реагировала на появление драконов. Они к границам страны подлететь не успевали, а она уже начинала гореть изнутри и рваться в бой. От близости драконов в ее крови начинался пожар. Так почему же сегодня она проспала!
Серебристые, золотистые, медные, рубиново-красные, изумрудно-зеленые и янтарно-желтые драконы носились над городскими крышами, как осколки радуги. Все они были громадными летающими чудовищами. Драконья стая вовсе не подбиралась к городу неслышно. От взмахов их крыльев дрожали небеса. А чего стоил громоподобный рык!
– Мы отомстим тебе зачарованная принцесса, которая перебивает своей магией драконов, будто оловянных солдатиков! – будто хотели прокричать они, но из пасти у них вырывалось только глухое рычание.
Их целая стая! Меч тут не поможет! Грайамор насчитала на небе несколько десятков разноцветных могучих драконов, а она видела далеко не всех. Из башни открывалась панорама лишь на главную площадь.
Нужно менять стратегию! Вместо кольчуги Грайамор нацепила на себя пелерину, отороченную мехом, и застегнула ее по пути к крепостным стенам, на которых собрались ее лучшие лучники и пушкари.
– Только не стреляйте из пушек! – предостерегла она. – Ядра повредят нашу же столицу, а в дракона на лету угодить не так просто.
Стрелы лучников действительно чаще всего пролетали мимо цели, а когда попадали, то отскакивали от драконьей чешуи рикошетом.
– Как вам удавалось их одолеть, если их шкуру не пробить даже копьем? – спросил командир лучников.
– Ну, я же зачарованная!
– А они?
– Похоже, что тоже!
Копье, брошенное одним из стражников, в зеленого дракона, действительно не причинило никакого вреда драконьей шкуре, зато бумерангом вернулось назад и пронзило насквозь метнувшего его стражника.
От запаха крови и вывернутых кишок всем сделалось дурно. Это еще хуже, чем война! Один налет драконов способен сокрушить за час целое королевство. Драконы уже начинали дышать огнем. Вспыхнули ратуша и несколько дворцов. А драконы коварны! Они хотят выкурить всех людей или сжечь. У Грайамор возникло чувство, что они хотят выманить из замка одну ее, поэтому первым делом запалили самые ценные для нее здания. Один янтарный дракон так хитро сощурился в ее сторону, будто ее и поджидал.
– Я обязан привести тебя к моему господину! – будто сообщал он. – Вот кто с тобой разберется!
Желтый дракон ринулся к башням. Его когти чуть не перехватили Грайамор, но она увернулась. Дракон схватил одного из стражников, понял, что ошибся и бросил ношу с размаху о стенку крепости. Несчастный человек разбился. От размозженного тела осталась отвратительная смесь из осколков костей и окровавленных кусков мяса. Людей драконы убивали запросто, а вот люди не могли причинить драконам никакого вреда. Пушкари снова и снова запаливали фитили пушек. Ядра, выстрелившие из пушечных амбразур, не были способны отбить дракону даже кончик хвоста.
– Так мы не справимся! – Грайамор наблюдала, как стрела меткого лучника отскочила рикошетом от драконьей шкуры, со свистом вернулась обратно и пронзила глаз самому лучнику.
Драконы – магические создания. С ними можно справиться не силой, а магией. Грайамор вспомнила про чудесную сеть, которую сплела из особенных ниток и собственных волос по совету древнего мага.
– Моя сеть! – крикнула она, заметив внизу главнокомандующего своими армиями, который стоял у ворот замка и не знал, какой приказ отдать собравшимся воинам. – Направь по конному воину в каждый конец города, пусть заберутся на часовые башни по углам городской стены и натянут над городом сеть, которую я сплела для обороны.
Главнокомандующий не хотел верить в столь сомнительное дело, но что еще можно было предпринять. Драконы летали слишком низко, дезориентированные тем, что их никто не может одолеть. Они ловили и жрали людей живьем, лезли когтями в окна дворцов и выуживали оттуда молодых леди, а затем давили их тела, как орехи. Их целью была Грайамор. Она это чувствовала.
Трое драконов: красный, зеленый и желтый сговорились о чем-то налету, довольно потерли лапы и ринулись к стене, где стояла Грайамор. Хватило бы минуты, чтобы они ее утащили, но сеть над городом успели растянуть раньше. Драконы попались. Все!
Они бились внизу в магической сети, как пойманные рыбы. Взлететь сеть их не пускала, уползти она бы тоже не позволила. Драконы грозили Грайамор когтистыми лапами.
– Хитрость – моя стратегия! – похвалила красавица саму себя. Кто еще тебя похвалит за отвагу? Рыцари и лучники мрачно молчали, пока кто-то умный не спросил:
– А что теперь с ними делать?
– Посадить в подвалы, – велела Грайамор.
Подвалы и так уже сотрясались от агрессии пойманных драконов. Грайамор не знала, к какой бы работе их приспособить. Воевать за нее они вряд ли станут. Если только затуманить им мозги чарами. Пока что это не выходило. Из подвалов слышалась драконья брань и проклятия.
– Миледи, у вас в подземельях сущий ад от драконьих искр! Там жарко, как в печи!
Грайамор отмахнулась от сурового воителя. Она и сама знала, что ее подвалы напоминают огненный котел, но пламя ведь не ползет вверх по стенам. Магия не дает.
– Всё будет в порядке! Верьте мне! Кто еще всех бы спас, если бы не я! – Грайамор выхватила у одного лучника арбалет и прицелилась в предполагаемого дракона, который летел с запада. Наверное, он отстал от стаи. Но мишень исчезла, едва оказалась под прицелом. Куда же дракон делся? Грайамор оглядывала небеса, которые вдруг стали пасмурными. Приближалась гроза.
– Ты прогневила драконьих богов, – слышалось в раскатах далекого грома.
Ей просто кажется! Грайамор хмыкнула. Где эти боги? Кругом суетились лишь рыцари в латах, которые давно начали ее побаиваться. Они всей армией не могли того, что могла она одна.
Грайамор на миг показалось, что она видит на башнях среди лучников того самого юношу-эльфа, который ей приснился. Он смотрел на нее сурово и печально, будто осуждал за что-то. При виде него внутри всё перевернулось. Но он исчез, едва началась гроза. А благоухающая роза на парапете башни осталась. Откуда она взялась? И почему при виде нее в голову так и лезут мысли о драконьих когтях? Чем могут быть связаны пышная алая роза и острые драконьи когти?
Огненный бал
Победу над драконами принято отмечать шумным праздником. Над городом взрывались петарды фейерверка, а у Грайамор кошки скребли на душе.
Что-то она сделала не так. Но что? Забыла скрепить подземелья с запертыми драконами чарами или пробормотать волшебную мантру перед ловлей драконов. Или пойманные драконы успели наслать на нее чары и возбудить совесть?
Горожане устроили пляски, а в замке шел бал. Разодетые придворные кружились в танце. Грайамор восседала на троне и наблюдала за торжеством, как того требовал этикет.
Не справедливо! Драконов победила она, а танцуют другие. По неписанному правилу древних магов победитель драконов должен был проводить вечер праздника в одиночестве. За балом можно наблюдать, но вмешиваться в развлечения нельзя. Дурацкое правило! Грайамор скучала. До нее охотниками за драконами были лишь мужчины. Им было не тягостно провести в раздумье над своим подвигом целые сутки, а ей хотелось танцевать. В танцах она преуспела ничуть не меньше, чем в битвах. Ее грации все завидовали.
Грайамор перебирала курчавые пряди длинных каштановых волос, ниспадающих из-под рубинового венца, и размышляла над причудливостью церемониала. Какому-то давно почившему совету магов пришло в голову принудить драконоборца к суточному одиночеству. Обет молчания на целый день прилагался. А иначе побежденный дракон захочет с тобой заговорить и попытается опутать чарами.
Ерунда! Как пойманный дракон сможет с ней заговорить? Он и человеческой речи не понимает. Или понимает? Грайамор сегодня утром почудилось, что драконы умеют говорить по-человечески. Не пастями, а глазами. Их взгляды преследовали ее: лазурные, красные, оранжевые, изумрудные. Целый фейерверк сверкающих глаз будто наблюдал за ней из всех концов бального зала.
– Из пленника дракон легко станет твоим хозяином, если пустишь его чары в свой разум, – гласило наставление древнего совета магов. По их убеждениям, чары драконов сильнее всего в день поимки. Спустя сутки они ослабнут. Поэтому на целый день нужно самоизолироваться. Но праздник на сутки отложить, увы, нельзя. Победу над драконом непременно нужно праздновать в тот же день, чтобы закрепить свое превосходство над монстром.
От вынужденного обета молчания у Грайамор разыгралось воображение. Ей показалось, что драконьи голоса зовут ее со всех сторон, а драконьи головы, как маски висят на всех стенах. Стоит снять такую голову-маску, и под ней откроется лицо колдуна.
Пары кружились в вальсе. Заводная музыка не давала сидеть спокойно. Грайамор нервно расправляла складки роскошного золотисто-желтого платья, которое собиралась надеть на день коронации, но одела сегодня.
– Надо же! Справилась с целой стаей! – восторженно шептались министры в углу залы и пили за ее здоровье. Они тоже не танцевали, но им можно было произносить тосты, а ей придется сидеть весь вечер, не размыкая губ. В таком положении и впрямь чувствуешь себя заколдованной.
– Я, как статуя! Сижу лишь для украшения трона, а двигаться и говорить нельзя! – подумала Грайамор, и вдруг на стене вспыхнули искры. Они побежали по ламбрекену. Их видела только Грайамор. Другие почему-то не замечали. Искры образовали нечто вроде лица или маски на стене. Ее губы двигались, но слов было не разобрать.
– Не отвечай им! – необычная птица с пышным, как у павлина, фиолетовым хвостом села на подлокотник трона. Откуда она взялась? Из королевского сада или парка? Но там таких птиц нет. Есть павлины, лебеди, ибисы, цапли, журавли и фламинго, даже говорящие попугаи, но в их перьях не растут мелкие сапфиры. А у этой птицы драгоценные камни россыпью прорастают в перьях, на голове вместо хохолка цветет фиалка. Чудо, а не птица! Грайамор хотела погладить ее, но птица увернулась.
Из клюва птицы снова вырвалась человеческая речь. Это были предостережения:
– Они всё спалят, если ты им ответишь и унесут тебя от пожара, чтобы отдать в жертву драконьему божеству. Есть лишь один человек, который может их укротить, но он вынужден принять драконью сторону с тех пор, как сам стал покрываться чешуей.
– Кто он?
Грайамор раскрыла рот, и птица-фиалка пискнула с испугом. Вместо услуги она напакостила. Если бы не ее предупреждение, Грайамор не нарушила бы суточный обет молчания.
– Прости! Я не хотела! Теперь феи сада на меня разозлятся, – птица поспешно упорхнула, а Грайамор осталась в тягостных раздумьях.
Впрочем, скучать долго не пришлось. От стен донеслось шипение огня. Неужели весь замок горит? Грайамор чуть было не крикнула:
– Спасайтесь! Пожар!
Почему-то танцующие пары упорно ничего не замечали. Музыканты продолжали играть, лакеи разносить подносы с шампанским, министры болтать. Никто не ощущал жара от пылающих стен, а Грайамор ощущала и видела лица в пламени. Они что-то говорили, но их речь напоминала эхо.
– Проклятие! Возмездие! Искупление! Полюбишь того, на кого охотилась, – донеслось до ушей Грайамор.
Стоило стукнуть о подлокотник трона скипетром, и наваждение испарилось. Стены больше не пылали, зато с гостями начало происходить что-то странное. Танцующие силуэты стали огненными. Это пляска огня, а не людей. Грайамор даже испугалась. Пляшущие пламенные фигуры выглядели агрессивными. Они пылали, но не сгорали. Пепел с них не сыпался.
Наверное, опять кажется, рассудительно решила Грайамор. Если люди горят, то им больно, а эти ведут себя, как огненные тени.
Действительно наваждение снова прошло. Оно уже было вторым за вечер. Вероятно, пойманные драконы ее искушают. Ей вдруг нестерпимо захотелось взять ключи от подвалов и пойти освободить всех драконов. Желание причинило боль, как страсть. Грайамор едва смогла обуздать свой порыв.
Нужно дышать ровно и думать о приятном. О следующей охоте на драконов, например. Ну, вот! Она успокоилась. Больше ничего не кажется. Ее разум свободен от посторонних чар.
В зале как раз мелькнуло незнакомое лицо. Стройный незнакомец в плаще, украшенном импровизированными чешуйками и застежкой в виде когтя, проходил меж танцующих пар. Он выбирает партнершу? У Грайамор почему-то сердце замерло при виде него. Он пришел в маске, изображавшей дракона. Но сегодня тут многие нацепили подобные маски. Ведь шкуру, снятую с драконов, получить могут не все, а лишь победители. Поэтому другие заказывают для себя драконьи маски. Это тоже своеобразная роскошь.
Незнакомец носил дорогие украшения. Его перстнями даже министры бы восхитились. Может, он какой-то заморский король. Сама Грайамор коронована пока не была. Негласно ее признали правительницей, ведь одна она способна защитить государство от драконов, но ее братья всё еще живы и обосновались в чужих краях. Перед коронацией нужно уладить их вопрос с отречением от прав на трон в пользу сестры.
Незнакомец, привлекший внимание Грайамор, может быть их посланцем. Принцесса решила наплевать на принципы и нарушить этикет. Почему нельзя позволить победительнице один танец? Незнакомец как будто ждал и искал именно ее.
Он ничего не говорил, но ей показалось, что он ее позвал.
Несколько канделябров в зале и люстра потухли. Наверное, порыв ветра, ворвавшийся в окно, их загасил. Бал продолжался в затененной обстановке. Никто даже не заметит, что она нарушила правила. Грайамор шагнула к незнакомцу. Приглашения на танец не было, но он охотно обхватил ее за талию и закружил в танце. Такого танца Грайамор не знала. Па были слишком сложными. Иногда приходилось взлетать над полом в объятиях партнера. Может, он эльф, у которого крылья спрятаны под плащом.
– Вы из северных лесов? – Грайамор нарушила запрет на разговоры. Вряд ли за ней пришел дух плененного дракона, чтобы ее нарочно разговорить. Скорее всего, это зимний эльф, которыми полны северные леса. Чащи там кишат суровыми, но прекрасными эльфами зимы. Поскольку самих их за строптивый нрав никуда не приглашают, что ему оставалось делать, кроме как проникнуть на бал тайком.
Партнер ничего не ответил. И руки у него вовсе не холодные. Может, это из-за бархатных перчаток. Перчатки грозились превратиться в митенки, потому что из пальчиков выпирали острые золотые ногти. Они были раскаленными на ощупь. Грайамор даже о них обожглась. Похоже, ее партнер все-таки не зимний эльф. Иначе он принес бы с собой в замок стужу. Но с другой стороны если бы он был драконьим агентом, то канделябры не потухли бы от его приближения. Едва приходят или прилетают послы драконов, как все свечи кругом вспыхивают. Грайамор это точно знала, ведь один раз к ней прислали околдованного драконами менестреля, чтобы объявить драконью войну. В глазах порабощенного драконами юноши пылал огонь. А когда он говорил, то плевался искрами. Едва он вошел в тронный зал, как все камины и свечи вспыхнули, даже колонны занялись огнем. Но стоило Грайамор победить драконов и расколдовать менестреля, как он стал обычным робким пареньком, который уверял, что его схватила когтистая лапа на пыльном перекрестке и утащила в небеса. Это всё, что он мог припомнить. До пленения он слышал позвавший к перекрестку голос, который велел покориться. Но драконы ведь не умеют говорить.
А умеет ли говорить ее партнер по танцу?
Он как раз подхватил ее и чуть взлетел с ней над полом.
– Вы не из моих придворных! – присмотрелась к глазам под маской Грайамор. Они были золотистыми, как искры. – Вы не из рыцарей, не из советников, не из послов! Я вас не знаю.
– Ты меня знаешь! – голос под маской напоминал шипение, но, тем не менее, ласкал слух.
– И кто же ты?
– Предположим, что я твоя совесть.
– Как интересно! – хмыкнула Грайамор, а сама заподозрила неладное. Пора звать стражу, ведь она сейчас не вооружена. Даже кинжал, который обычно носила за корсажем, она оставила в спальне. Знать бы заранее, что опасности можно ждать даже в день победы над драконами! Сегодня ведь ее триумф, а странный притягательный и опасный незнакомец склоняется к ней и шепчет так, будто она проиграла.
– Я твоя совесть! Я твоя судьба!
Грайамор сорвала с него маску и закричала. Под маской пылал сплошной огонь. У незнакомца не было лица вообще. Лишь сполохи пламени вырывались из изысканного жабо, образуя голову. Танцор обратился в столб огня, парящего над залой. Грайамор упала на пол, едва он ее выпустил. Ожогов на ней не осталось, но кругом царил жар, как внутри печи.
Грайамор кричала так долго, пока столб огня, бывший незнакомцем, не растворился в темноте. Канделябры в зале зажглись очень не вовремя. Все увидели, что кричала от ужаса победительница драконов. Недоуменные взгляды целой толпы устремились на Грайамор.
– Наверное, выпила лишнего, – шептались гости.
– Испуг драконоборицы в день триумфа это плохая примета, – вторили им министры.
Грайамор слышала каждый шорох и разбирала слова всех, кто стоял далеко. Ее слух обострился. Похоже, на чье-то магическое вмешательство.
Ситуация вышла неудобная. Грайамор вскочила с пола и поспешно вышла из бальной залы. За окнами всё еще расцветали пестрые огни фейерверка. Они напоминали небесные букеты.
Как удивительно, что после смертельного драконьего огня небеса над городом озаряет разноцветный огонь радости. Грайамор не сразу разглядела темный драконий силуэт, который почти сливался с мраком ночи. Дракон парил над башнями, демонстрируя шипастый хвост и будто дразня:
– Ты меня не поймаешь!
Прежде чем Грайамор успела поднять тревогу, дракон растворился в ночи.
Зачарованная принцесса
О событиях на празднике деликатно умолчали. Компрометировать будущую королеву нельзя. Ну, мало ли напилась! Со всеми бывает! Грайамор не пила больше бокала вина за вечер, но кто ей поверит. Вела она себя на балу, как сумасшедшая или околдованная.
Не винить же во всем магов, которых даже не знаешь. Такие обвинения когда-то уже были. Еще во времена ее детства, когда лекари не помогли от странного недуга, вызывавшего во всем теле горение, будто ее сжигают на костре.
Какой-то колдун ее зачаровал. Так говорили, во всяком случае. Слухи это или правда? Откуда в хрупкой девушке бралась богатырская сила, когда речь заходит о борьбе с драконами? Откуда взялось магическое чутье на приближение драконов? Если она не зачарована, то объяснения всему этому нет.
Вероятно, зачаровали ее из добрых побуждений. Внутренний жар, возвещавший о приближении драконов, можно было счесть проклятием. Но сам дар побеждать чудовищ скорее стал благословением. Вероятно, это и есть подарок какой-либо доброй феи, решившей защитить всю страну. Ливеллин испокон веков осаждали драконьи стаи. Королевство со всех сторон граничило с горами, где, по всей вероятности, находились драконьи гнезда. Соседние страны от нашествия драконов почему-то страдали меньше. С ними драконьи налеты случались раз или два за год. В Ливеллин же драконов тянуло, как магнитом. Что им только тут всем надо?
– Им нужна ты! – подсказал тонкий голосок в сознании Грайамор.
Вероятно, какой-то шутливый дух с ней заговорил. Грайамор отмахнулась от голоска.
Еще ее мог вызывать таким образом к себе придворный маг. Хоть совет магов давно был истреблен, а один могущественный чародей в замке всё же остался, но сейчас Грайамор не хотела с ним советоваться. Стоило явиться к нему, и он менторским тоном начинал наставлять ее на правильные дела. Все его советы носили форму приказов.
Едва станет официально коронованной королевой, Грайамор никому больше не позволит себе указывать. Правила при дворе Ливеллина она тоже изменит по своему усмотрению. Никаких суток оцепенения после победы над драконом больше не будет.
Она доказала на балу, что можно нарушить условие, и всё равно не попасться на удочку плененных драконов. Ею сейчас никто из них не руководил.
– Ты так в этом уверена? – таинственные голоса как будто доносились из подвала, но драконы ведь не умеют говорить.
Грайамор опрокинула кубок с вином прямо на пол. Нельзя больше пить ни капли хмельных напитков! Пора переходить на молоко и фруктовый нектар. От них не опьянеешь. Вино разлилось по мраморному полу красной лужицей, напоминая о крови.
В лужице отразилась драконья морда. Грайамор вздрогнула и покосилась на окно. За ним точно не витал дракон. А ощущение было таким, будто дракон обнаглел до такой степени, что заглянул в окно и отразился в разлитом вине.
Ох уж эти драконы! Они сами притягивали Грайамор к себе, будто магнит.
Кровь драконов привлекала ее на расстоянии. Вот и сейчас она ощутила рядом дракона. Ну, не совсем рядом. Где-то на границе королевства. В Грайамор тут же проснулось тайное зрение, и она перестала слушать посла, который прибыл с каким-то донесением и сейчас зачитывал его. Дракон рядом, а она сидит без дела. Пора хвататься за лук и меч.
Огненная кровь дракона притягивала ее, как магнитом. Ее далекий запах служил стимулятором. Не потому что дракон поранился, а потому что в Грайамор всё вспыхивало при чувстве, что дракон рядом. А по его жилам течет самовозгорающаяся кровь.
Было пророчество, что горный дракон станет ее судьбой. Наверное, потому что из его чешуи она сделает для себя идеальную кольчугу и станет великим рыцарем. Всем ведь известно, что доспехи из чешуи дракона не пробиваемы для стрел или лезвий и не горят. Ей нужны такие латы, а значит, нужно поймать дракона. В драконьих латах она станет великим рыцарем, который способен в одиночку драться не только с драконами, но и с армиями людей, а только такой рыцарь и может править королевством.
Грайамор толковала пророчество именно так. Ведь иначе ей придется выйти замуж за одного из своих кузенов, который станет королем. А она хотела править сама. Муж, который станет ограничивать ее власть, ей вообще не нужен. Быть самодержицей – вот главная цель! А для этого ей придется постараться и проявить себя настоящей героиней.
Жаль, что не все драконы подходили для того, чтобы содрать с них шкуру и сделать идеальные латы. Нужен был особенный дракон, чьи чешуйки не блекнут после того, как отлетят от шкуры. Всех пойманных драконов Грайамор уже проверила. Стоило отодрать от их яркой чешуи одно чешуйку, как та меркла и становилась бесцветной. Значит, эти драконы не годятся. Нужно искать особенного. Вдруг именно такой дракон засел сейчас на границах ее владений. Он находился где-то в провинции, как раз недалеко от южной гряды гор. Грайамор пыталась определить точные координаты, когда герольды возвестили о гонце со срочным известием.
– Дракон! На южной границе Ливеллина! Он сжег виноградники и винодельни ваших подданных, высушил своим дыханием сразу несколько рек, уничтожил пограничный форт, а соседи уверяют, что до того, как полететь к нам, он испепелил целое небольшое государство у моря.
Грайамор заинтересовалась:
– Дракон выставил требования? Он околдовал кого-то, чтобы его устами передать ультиматум? Потребовал принести ему в жертву скот или невинных девушек?
Обычно драконы требовали десяток овец в неделю и несколько девственниц на закуску. Хотя ученые мужи были уверены, что девственницы нужны драконам для проведения колдовских ритуалов.
Умеют ли драконы колдовать, совершая обряды, Грайамор не знала. Но некоторой способностью к чарам они действительно обладали. Обычно все их колдовские таланты сводились к внушению. Они умели гипнотизировать человека одним взглядом. Но когда Грайамор смотрела драконам в глаза, над ней они никакой власти не имели. Еще одно доказательство тому, что она зачарована.
– Дракон пока не выдвигал никаких требований, ваше высочество… то есть величество, – гонец не знал, как к ней обратиться. Соблюдение формальностей Грайамор не беспокоило. Ее коронуют в свое время. Она докажет всем, что способна править единолично, и что ее сила способна укротить не только драконов.
Но почему пограничный дракон возымел над ней власть? Ее жгло от чувства, что он близко. К нему тянуло, будто к любовнику, а ведь он соперник. С каждый драконом Грайамор дралась так, как если бы сражалась за власть. Если один раз она проиграет, то лишится возможности править королевством. Но она не может проиграть, ведь она зачарована.
– Обещаю разрешить проблему с драконом, – милостиво махнула она гонцу. – Вернись в свои края и сообщи, что люди могут ничего не бояться.
– Но людей там уже не осталось, миледи. Все они сожжены!
Вот как! Грайамор с досадой постучала по подлокотникам трона.
Завораживающий голос в мозгу зазвучал настойчивее.
– Иди ко мне!
Грайамор ощутила, как ее тело ласкают струйки пламени. Они больше не жгли, а доставляли удовольствие. Она нежилась в них, как в теплой ароматной ванне.
Огонь вокруг ее тела был незримым, иначе бы гонец и посол, донесение которого неделикатно прервали, убежали с криками.
– Там опасно, миледи! – бормотал гонец. – Все, кто пошел на разведку, не вернулись. От многих славных рыцарей остались лишь обгоревшие латы.
– У горных драконов обычно полно сокровищ, – мечтательно протянула Грайамор. Опасность быть сожженной ее не пугала. Когда это хоть один дракон мог с ней справиться? Она одна сильнее их всех.
– Вероятно, впереди ждет исключение.
Опять этот навязчивый голос в мозгу!
Грайамор сосредоточила внимание на гонце. Он был потрепанным и запуганным.
– Ты прибыл просить о помощи?
– Да, миледи!
– Ну, так я тебе ее гарантирую.
– Но ведь вы не собираетесь сражаться с ним сама, миледи? – гонец покраснел до ушей и потупился. – Я слышал, что вы великая победительница драконов.
– И ты сомневаешься, что я могу одолеть дракона?
– Ну, – гонец еще сильнее залился румянцем. – Вы не великанша, как мне рассказывали. Вы всего лишь обычная красивая леди.
– А ну-ка, брысь! – Грайамор рассвирепела. – Еще узнаешь, какими грозными могут быть красивые леди!
Посол счел за лучшее убраться. Грайамор тут же пожалела, что погорячилась. Нужно было дать распоряжение накормить бедолагу на дворцовой кухне и предоставить ему ночлег. По его истощенному виду было ясно, что он бежал несколько дней.
И почему всего один дракон кажется ему опаснее, чем целая стая? Видел бы он недавний налет драконов на столицу Ливеллина! Наверное, он все драконьи налеты проспал. Их ведь за последние годы случалось немало. Если дракон у гор первый, которого он увидел в жизни, то неудивительно, почему паренек так напуган.
Сама она на драконов понасмотреться успела. Ее ими не запугать. Хотя в этом драконе есть что-то необычное. Грайамор ощущала его на расстоянии, и огонь разливался по венам.
– Приди ко мне, принцесса!
Вкрадчивый голос звучал в мозгу, вязкий, как мед. Он не давал думать ни о чем другом, кроме одного особенного дракона. Грайамор не слышала продолжения речи посла. Она мечтала о монстре в чешуе, который ждет ее в горах. Вероятно, их битва будет напоминать любовный поединок. Этот дракон чует ее на расстоянии, как и она его.
Почему же он не прилетел напасть на столицу, если она ему так нужна?