Настасья Чигирина
В Мышином Королевстве
Глава 7
– Бажена? – удивилась Лиза.
– Ни фига себе… – протянул Захар. – Ты что, намалевалась?
Да, намалевалась. И уложила волосы, чтобы красиво обрамить лицо. Достала свободные брючки – давно хотела, но сейчас появился повод, подобрала рубашку… Стильненько. Не хуже, чем Вероника, – и ни намека на колхоз. У Витовского должна отвалиться челюсть, когда он увидит этот образ. Теперь только надо добраться до первой парты.
– Итак, – начала Оксана Георгиевна. – На сегодня была задан проект урока для пятых классов. Может быть, кто-то хочет выступить первым?
Бажена подняла руку.
– Ульянова? Хорошо, выходи.
Она подключила флешку и настроила картинку. Краем глаза наблюдала – ну, Витовский, удивлен?
Конечно, Феликс удивился. Вскинул брови, оторвался от блокнота, в котором черкал какие-то заметки. Но выдал только ухмылку. Такую, снисходительную: «Ой, как мило, деревенщина учится одеваться как городская!»
Подступила злость.
– Итак, драматический род литературы, – объявила Оксана Георгиевна, заглянув в список. – Слушаем.
Естественно, она выбрала драматический. Какой же еще? Все эти комедии и драмы, в стихах и нет, старые, новые… Бажена знала, о чем говорила. И так увлеклась, что если бы не план выступления – он умещался на крохотном листке, – наверняка бы проговорила несколько часов. Просто так, экспромтом. Даже о Феликсе на какое-то время забыла.
А он, между прочим, слушал. Очень внимательно, даже кивал. В блокноте делал какие-то заметки, будто всерьез конспектируя, и лишь время от времени поднимал глаза. Под конец заметки спрятал. Бажена страсть как хотела узнать, что он там накарябал.
– Ну, это, конечно, пятерка, – улыбнулась Оксана Георгиевна, стоило только закончить. – Но не пятым же классам рассказывать про Оскара Уайлда. Хорошо, кто следующий?
Бажена забрала флешку и снова взглянула на Феликса.
Радость сменилась раздражением.
«7/10».
Именно это Феликс жирными буквами вывел в своем блокноте, а теперь с довольной ухмылочкой показывал ей. Внизу красовалась приписка:
«Стрелки криво нарисовала».
Ох, как же захотелось его ударить! Но вместо этого Бажена лишь вскинула подбородок и прошла к своему месту. Умом-то, конечно, понимала, что соперник просто занижает баллы, но все равно расстроилась. Она-то хотела поразить! Сделать так, чтобы он просто сказать ничего не смог, как кролик перед удавом.
Марьяна же так умела…
Бажена достала телефон. И пока где-то там распинались про лирический род литературы, она решила выяснить, с кем вообще ввязалась в конкуренцию. Зашла на страницу Феликса, и… тут же облом. Закрыл все данные. Даже аватарку выбрал без лица – просто чья-то рука держит маленького безобидного ужика. Но ведь есть же какие-то родственники, правда?
А ведь можно провести расследование. Что же у Феликса за мама, если он так нагло претендует на постановку?
Итак, детектив берется за дело. Запрос номер один: «Витовская». Так, какая-то лажа… «Витовская режиссер» – тот же результат. Бажена решила попробовать через соцсети, но и тут оплошала – результатов было столько, что искать нужную пришлось бы несколько часов. Какой-то тупик…
Нет, сдаваться так просто нельзя. Бажена зашла в беседу с Алей и нашла список класса – подруга сфотографировала его, чтобы узнать, когда у кого день рождения. Там кроме дат были еще и отчества.
Значит, Витовский Феликс Евгеньевич… Ага.
Витовский Евгений. Логично, что город Санкт-Петербург. Еще немного, и…
Увидев на фото худощавого мужчину с торчащими во все стороны черными кудрями, Бажена сразу же поняла – в точку. Папа. Наверно, именно от него Феликс позаимствовал черты лица и отстраненное выражение, с которым Евгений смотрел в камеру. Кстати, Витовский-старший оказался драматургом.
У тебя еще и отец драматург?! Серьезно, зачем тебе этот чертов конкурс?!
Драматурги живут не особо интересно. Вот фото ноутбука на фоне рабочего стола, вот фото ноутбука на даче, вот фото ноутбука на отдыхе в Болгарии, в Финляндии, в Москве… О, люди! «С днем рождения, солнышко» – и фото женщины с рыжевато-каштановым каре и круглыми очками. Глаза у нее были каре-зеленые, как у Феликса, и Бажена тут же кликнула на ее страницу.
Ирина Воронцова. Режиссер. Вот уж она делиться своей жизнью просто обожала – тут и фото с репетиций, и афиши премьер, и просто случайные снимки Петербурга в разное время суток, и отчет с летнего отдыха в Болгарии. Там была вся семья. Папа, тот самый Евгений Витовский, искрящаяся от радости хозяйка страницы и…
Бажена хихикнула.
Да, угадала. Феликс. Обгоревший и недовольный. В руках у него был тот самый ужик с аватарки, а в волосах затерялся маленький синий цветок. Фото не выглядело совсем уж компрометирующим – наоборот, смотрелось миленько, – но подкинуло интересную идейку. Бажена открыла галерею.
Сначала успела разочароваться. Все фото Феликса здесь оказались чудовищно скучными и говорили разве что о том, что улыбался он крайне редко. А еще носил брекеты. Черт возьми, у него даже школьная форма в началке выглядела нормально! Но потом на глаза попался альбом «Семейные праздники».
Тут Бажена не просто рассмеялась. Она заржала, как лошадь.
Оказывается, в семье Витовских-Воронцовых существовала традиция – наряжать единственного сыночка в костюм символа года. Поэтому сохранились фото Феликса-кабанчика (маленький, всего годик), Феликса-крыски, Феликса-бычка, Феликса-тигренка, Феликса-кролика, дракончика и змейки. Дальше, наверно, он уже начал возмущаться, но и этих фото было достаточно для добротного компромата. Ой, да тут же еще и фотографии со дня рождения в идиотском колпачке…
Бажена накачала с десяток и подобрала самую смешную – ту, где на Феликса напялили костюм дракончика. Добавила шутливое «найс» и отправила. Реакция была моментальной. Феликс вздрогнул и обернулся, просверлив ее таким сердитым взглядом, что радость быстро сошла на нет.
И тут Бажена вспомнила. Вообще-то ее мама тоже выкладывала кое-какие фото. И если сейчас Феликс…
Быстро закрыть страницу! Он не должен найти…
Черт. Феликс усмехнулся, и Бажена поняла, что проиграла. Теперь оставалось только ждать, какую из детских фоток выберет он. Из бассейна? Или с первого сентября в родной школе? Тогда на нее напялили такие уродские банты, но…
Новое сообщение. Сердце стучит в разы быстрее. Феликс потрудился и добавил подпись: «Did you want to believe?»
О нет. О нет-нет-нет, пожалуйста, только не это фото…
Да. То самое.
Вообще-то, в этом нет ничего такого. У всех детей случается какой-то бзик – кто-то обожает динозавров, собирая всякие журналы и фигурки, кому-то безумно нравится Древний Египет… Да, Бажена в детстве увлекалась инопланетянами, что такого? Да, она любила делать шапочки из фольги. Да, у нее были радары из проволочек, как во всяких паранормальных шоу, и да, однажды она пошла искать инопланетян в одних колготках и футболке со Смешариками. В этом нет ничего такого! Ей же было пять лет!
Феликс обернулся и многозначительно показал на потолок. В ответ Бажена изобразила китайского дракона с огромными круглыми глазами и надвинутыми бровями.
А потом завязался бой.
Бажена отправила его фото со дня рождения – Витовский ответил ее нелепым костюмом с детсадовского утренника. Она парировала маленьким китайским кроликом, а этот кролик – ой, то есть Феликс – выставил ее в резиновых сапожках посреди огромной лужи.
Битва продолжалась еще долго. Бажена напомнила, как маленький Феликс сидел на коленях у бабушки, почтенной женщины с шапкой седых кудрей, а он – как малютка-Бажена поймала огромную лягушку. Она отыскала его фото с пони из контактного зоопарка, а он – ее игру с бабушкиными поросятами. Еще и подпись добавил: «Семь милых поросят». Стоит ли говорить, что поросят на фото было шесть, а седьмым Феликс назвал…
Придурок!
Между прочим, Феликс расплакался, испугавшись картины в Эрмитаже.
Между прочим, Бажена разревелась, свалившись с велосипеда.
А у Феликса были плавки с осьминожками.
А у Бажены был купальник с феечками.
Надевал татарскую тюбетейку.
Танцевала в цыганском платье.
Друг о друге они узнали о-очень много. У Феликса детство было красочным. Летом родители возили его за границу, как правило, в Польшу, а в остальное время водили по всяким музеям и библиотекам. Другое дело Бажена. Мама, как назло, выкладывала самые смешные ее фото, и по ним можно было понять, что «седьмой поросенок» постоянно искал инопланетян, лазил по деревьям, тискал соседских щенков и не пропускал ни одного утренника. Но по итогам вышла ничья. Пришло уведомление из беседы класса:
«Сегодня вместо химии классный час».
На этом пришлось остановиться. Бажена хотела продолжить на этом самом классном часе, но все снова пошло не по плану…
Глава 8
– Итак, на повестке у нас происшествие, случившееся в прошлый понедельник, – устало пробубнил Антон Игоревич, облокотившись на стойку. – Я думаю, не нужно объяснять, что произошло.
Бажена попыталась вспомнить, что же такое было в прошлый понедельник. Кажется, какая-то контрольная, потом Аля принесла благовония… Так, что-то пропустила. Пришлось ткнуть Захара, который сидел впереди.
– А что произошло? – шепнула Бажена.
– Кто-то у Лизы игрушку мягкую спер.
Она покосилась на Лизу Шмыкову, сидящую на пару рядов впереди. Твердая хорошистка и маленькая звездочка танцевального кружка – типичная девочка-припевочка, у которой с Баженой не было ничего общего. Поэтому и не пересекались. Лиза, кажется, даже немного побаивалась рыжей из-за ее грубоватой манеры общения. А рыжую это смешило. Какие все вокруг нежные!
Дело пропавшей игрушки Бажену не волновало.
– Я предлагаю разобраться с этим сейчас, – монотонно продолжал Антон Игоревич. – Я не хочу писать еще с десяток отчетов о том, что у нас на самом деле все хорошо и комиссии просто показалось, что я работаю классным руководителем только ради надбавки… Так, стоп, я сказал это вслух?
Кто-то захихикал, но остальной класс просто хотел поскорее закончить.
– Я еще хотела сказать, – робко затесалась Тома. – У меня наушники пропали. Черные такие, с резинкой на проводе.
– Хорошо, учтем… – Он отвлекся на какую-то баночку с реактивом. – Давайте тот, кто это сделал, признается и все вернет. Если не признается, будем проверять сумки. Если и это ни к чему не приведет, будем говорить с родителями…
И тут Бажена заметила, как парень, сидящий за соседней партой, старательно прячет те самые наушники за приоткрытую дверцу шкафа.
Его звали Дима. Дима Гусев. Ужасно худой, высокий, с забавными каштановыми кудряшками, которые почти никогда нельзя было увидеть чистыми, и вечным табачным запашком – неудивительно, что девчонки втихаря прозвали его Вонючкой. А Бажена почти не замечала. Шутки про вонь не поддерживала, но и не видела смысла заступаться. Жили… параллельно.
– Что, будем играть в молчанку? – вздохнул Антон Игоревич.
– Ну? – не выдержал Захар. – Ребят, давайте быстрее. Никто никого ругать не будет.
Класс продолжал молчать.
– Может, ради шутки сперли? – предположил кто-то.
– Идиотская шутка получается.
– Да! – подтвердила Лиза. – Идиотская!
– Может, просто завалился куда-то?
– Да не мог он никуда завалиться! Он в рюкзаке лежал!
– Слушайте, а помните, как Дима у Гоши флешку спер?
Весь класс тут же воззрился на Диму. Он поежился, громко хрустнув пальцами, и угрюмо уставился на одноклассников.
– Я ничего не крал, – пробурчал он.
– Зачем ему красть плюшевую игрушку? – удивился Захар. – У нас тут детский сад, что ли?
– Да, – голос Димы зазвучал тверже. – Мне-то игрушки на хрена?
Класс зашептался. Дима тем временем облокотился на шкаф, прикрыв дверцу ногой. Сейчас Бажена чувствовала себя богом – она-то в отличие от милых одноклассничков знала, кто вор. Только стучать не хотела. Пусть сами выясняют. Искать компромат на Феликса куда интересней…
– А может, дело в том, что у его сестренки в субботу был день рождения? – вдруг подал голос Феликс.
– Чего? – искренне удивился Дима.
– Твоя мама выложила фотографии. Лиз, это твой медведь?
Бажена чуть не вскрикнула от возмущения.
Эй! Плагиатор! Это моя идея – искать компромат на страницах у родителей!
А Феликс все с тем же спокойным видом показывал Лизе телефон.
– Да, это мой мишка! – закивала она. – Ты что, подарил его сестре?
Народ захихикал еще громче. Ситуация действительно странная – украсть плюшевого медведя ради сестренки-второклашки…
А Бажена еще злилась. Без нее бы Феликсу пришла в голову идея проверить страницу Диминой мамы? Нет, конечно! Значит, он просто взял и украл идею у своей конкурентки, а теперь собирается почивать на лаврах гениального детектива? Ну уж нет! Пусть расплачивается за свои «7/10»!
– Да ничего я никому не дарил! – возмутился Дима. – Это просто такой же медведь. Такие в любом магазе купить можно.
– Подозрительное совпадение, – подметил Феликс.
– Может быть, у Димы есть алиби? – Антон Игоревич устало зевнул. – Лиз, когда там у тебя медведя украли?
– В понедельник.
– Кажется, это я уже понял. А по времени?
– После третьего урока. Я тогда в танцевальном классе была, а вещи тут оставила. А когда вернулась, мишки уже не было.
– Я в это время в столовке был, – пробурчал Дима. – Меня… мог кто-нибудь видеть…
– Кто-нибудь видел Диму в столовой?
Ненадолго в классе повисла тишина.
– Вообще-то я видела, – сказала Бажена.
И первым из всего класса на нее посмотрел именно Феликс. Очень недовольно. Так, будто видел в ней самую страшную преступницу всех времен. А Бажена только пожала плечами.
Ты мой Шерлок Холмс, я твой профессор Мориарти.
– Дима сидел за колонной, – уверенно продолжала Бажена. – Ну, там, где фикусы стоят.
Бажена точно знала, что это место никто не видел. Она сама сидела там.
– Ты уверена, что это был Дима? – напирал Феликс.
– Естественно, мы вместе сидели. Так ведь?
– Д-да, – Дима кивнул. – Это было… единственное свободное место.
– Звучит неубедительно, – Феликс поправил очки. – Вас надо спросить поодиночке.
Класс зароптал. Кажется, никто не разделял его детективного азарта – особенно ашки-старожилы, которые знали Феликса еще со средней школы. Видимо, не в первый раз такое творит.
– Слушайте, а чего мы копаемся? – громче всех возмутился Захар. – Лиз, сколько твой медведь стоил?
– Девятьсот, кажется…
– А нас тридцать два человека. Каждый скинется по тридцать – и все, дело закрыто.
– Вообще-то, это будет несправедливо… – пробормотал Феликс.
– Пятерка этому парню за отличную идею, – оживился Антон Игоревич. – И плюсик каждому, кто скинется. Все помнят? Три плюсика – пять. Господи, хотя бы день без отчетов поживу…
Но никто не спорил. Несмотря на ворчание Феликса, Лиза скинула в беседу свой номер, и большая часть класса тут же перевела ей деньги. Дима, кстати, не смог. У него вообще был кнопочный телефон, который пришлось показать, чтобы закрыть лишние вопросы. Так Бажена убедилась, что соврала не напрасно.
– А теперь вы нас отпустите? – с надеждой спросил Захар.
– А теперь мы будем убирать класс, – вздохнул Антон Игоревич.
Класс зашумел, и Бажена незаметно подсела к Диме. В нос ударил резкий запах табачного дыма.
– Что теперь попросишь? – тихо спросил Дима.
– Ничего, – Бажена плечами и потянулась за наушниками. – А это я верну хозяйке, хорошо?
– Только не говори, что…
– Естественно.
– Спасибо, и… – Он наконец-то поднял на нее зеленые глаза. – Я не всегда ворую, просто надо было… Короче, да. Спасибо.
И Бажена, уже с наушниками в кармане, поспешила к стойке. Смочила тряпку, выбрала неприметный книжный стеллаж у входа в лаборантскую. Руки еще немного подрагивали от адреналина.
– Ты соврала, – послышалось за спиной.
Бажена обернулась. Феликса заставили перетаскивать растения, и теперь, стараясь не запачкать свой клетчатый джемпер, он возился с фикусом в горшке.
– Чем докажешь? – хмыкнула Бажена.
– Что у тебя в кармане?
– Тома! Том, а это, случайно, не твои наушники?
– Ой… – оставив шкаф с пробирками, Тома подошла. – Да, мои… А где ты их нашла?
– Да вот тут валялись, – Бажена дождалась, пока Тома снова отойдет. – А о тебе я была лучшего мнения.
– Серьезно? – Феликс изогнул бровь. – Значит, раскрытие преступления – это падение в твоих глазах?
– Преступление? Да парню не на что было сестренке подарок купить!
– Прости, у меня обостренное чувство справедливости. И знаешь… из-за него я как-то передумал давать тебе главную роль в спектакле.
– Боишься, я дам Гусеву наводку на тебя?
– Это… не связано с Димой.
– Да-а? А с кем же связано? Вместе с Вероникой мне бойкот объявляете?
– Я говорил с Эдиком. Только что.
Про что может рассказать Эдик? О да. Про ту ссору. Ту самую ссору, в которой Бажена отвесила ему добротную пощечину.
Да. Может, в глазах неженки Феликса это и вправду было круто. Только, вешая ему лапшу на уши, Эдичка наверняка не упомянул, из-за чего эта ссора случилась.
А все просто. Эдик целовался с Марьяной. С сестрой своей девушки, если точнее. Это случилось во время традиционной поездки на дачу, пока папа был на рыбалке, а Бажена ходила в магазин. Вернулась, застала этих голубков. У них, видите ли, случилась «любовь с первого взгляда», и эту «любовь» они прятали целую неделю.
И на кого после этого должно работать «обостренное чувство справедливости»?
– Да ну? – Бажена выпрямилась и сделала самый непринужденный вид. – Боже мой, и как я буду дальше жить?
– Уверен, мы оба будем жить просто прекрасно. Только поменьше общайся со всякими ворами. Мало ли – он у тебя что-нибудь украдет.
– Хм… А если я позову его в мой спектакль? Как раз вместо тебя.
– Мечтай дальше.
– Нет, дорогой, мечтать как раз придется тебе. Спектакль буду ставить я.
– Звучит очень сомнительно.
– Взаимно.
Глава 9
– Ребят, у меня для вас плохая новость, – вздохнула Оксана Георгиевна. – Оба сценария не подходят.
Черт. Целая неделя ожидания – и все насмарку. Разбираясь с делами актива, кряхтя над домашкой, помогая маме с починкой проводки, Бажена думала только об одном – о спектакле. Представляла подходящих актеров, подбирала музыку, делала наброски декораций, костюмов, украшений…
А тут долбаный оргкомитет со своим мнением. Кажется, под арканом Влюбленные в Таро Алечки пряталась карта Облом.
– Не подходят? – возмутилась Бажена, проходя вглубь кабинета. – Как?
– Может, это какая-то ошибка? – уточнил Феликс. – Вы точно отправили им мой сценарий?
– Точно, Феликс. – Оксана Георгиевна заглянула в экран ноутбука. – Пишут, не подходит под формат.
– А у меня что?
– Бажен, у тебя… да, тоже. Не подходит под формат.
– Да какой у них формат-то? По времени не укладывается? Или что?
Бажена подбежала к столу и заглянула в экран. В письме действительно было написано именно это: «К сожалению, оба сценария не соответствуют формату. В первом случае превышено число актеров и содержание не соответствует возрастному рейтингу 6+, во втором слишком короткое по времени действие». Значит, наша школа не участвует?
– Маман не помогла, да? – фыркнула Бажена.
Феликс выглядел совсем уж расстроенным. Думал о чем-то, смотря в одну точку, закусывал губы. Бажена пару раз щелкнула у него перед глазами.
– Эй, ты меня слышишь? Я спрашиваю: ваши знакомые в институте не помогли?
Он скрипнул зубами, игнорируя Бажену, и подошел к столу.
– Я мог бы отредактировать, – тише, чем обычно, пробормотал Феликс. – Я… готовил сценарий целый месяц, понимаете? Что нужно сделать?
– Феликс, я все понимаю, – закивала Оксана Георгиевна. – Но мы уже не можем рисковать. Давайте так: я напишу сценарий, а ставить будет кто-то из вас. Возьмем что-нибудь из списка рекомендованных, может быть, даже пьесу…
А Бажена уже изучала этот список. Там были классические рассказы, сказки вроде того же «Морозки» и даже готовые пьесы, за использование которых снимался балл за сценарий. И Бажена даже была готова согласиться, но на глаза вовремя попалось знакомое название.
– Давайте поставим «Щелкунчика и Мышиного Короля», – оживилась Бажена. – Я сценарий напишу. Учту прошлые ошибки, уложусь в рег…
– Моя мама ставила спектакль по мотивам «Щелкунчика», – перебил Феликс. – Для постановки я могу позаимствовать костюмы и декорации. Там ведь есть баллы за это.
– Эй!
Бажена хотела добавить еще парочку крепких словечек, но вовремя вспомнила – рядом учитель. Оксана Георгиевна снова вздохнула.
– Я так понимаю, «Щелкунчика» вы оба ставить хотите.
– Да.
И снова хором. Бажена уже еле сдерживалась, чтобы хорошенько не ткнуть Феликса в бок. Локтем, чтоб поострее. Может, тогда он ненадолго замолкнет?
– Тогда я могу предложить только жребий.
Бажена могла бы согласиться, но вовремя вспомнила. Вероника. Ненаглядная подружка Феликса, готовая за него порвать. Как впечатлить жюри, если вся театральная секция – те, кому это действительно интересно, – просто возьмет и бойкотирует спектакль? Так-так-так, надо думать… Надо думать быстрее, шевелить мозгами…
О!
– А если мы будем работать вместе? – вдруг выпалила Бажена.
И тут же поняла, что сказала чушь. Причем об этом подумали все – и Феликс, округливший глаза, и Оксана Георгиевна. В кабинете повисло неловкое молчание.
– Ну… – Оксана Георгиевна внимательно изучала взглядом их обоих. – В теории, конечно, можно. В регламенте есть пункт про сорежиссеров, да. Но… сможете ли вы поладить?
– Можно попробовать, – задумчиво кивнул Феликс. – А если кто-то будет не справляться, он просто выйдет из проекта.
– Наверняка это случится еще на этапе написания сценария, – пожала плечами Бажена.
– Или во время подбора актеров. Для этого же надо дружить с Вероникой.
– И ведь еще надо что-то делать самому. Без помощи родителей, а это довольно трудно.
– Еще раз заговоришь о родителях…
– Так, все, – снова затесалась Оксана Георгиевна. – Как вы поставите спектакль, если даже сейчас спорите?
– Мы договоримся, – заверила Бажена. – Мы обязательно договоримся, вот увидите. Сценарий…
– Сценарий будет готов к следующей неделе, – договорил за нее Феликс. – Сегодня после занятий мы останемся в библиотеке и все обсудим.
– Ох, ладно… Но обязательно держите меня в курсе.
Бажена вынырнула в коридор. Страсть как не терпится поскорее уйти – так, чтобы не пришлось болтать с этим самовлюбленным придурком, – но головой понимала, что говорить придется. Только заговаривать первой не хотелось.
А Феликс, казалось, окончательно ушел в себя. Он осел в одном из кресел, переложив рюкзак на колени, и тяжело вздохнул. Медленно приподнял очки. Шмыгнул носом, закрыл глаза. По щеке у него пробежала блестящая слезинка.
– Ты плачешь? – удивилась Бажена.
– Излишки яда. – Он надавил пальцами на сомкнутые веки. Недолго выждал, чтобы голос перестал срываться, и снова заговорил: – Что я еще могу делать, Бажен? Я месяц потратил на этот гребаный сценарий. Ради чего? Ради «несоответствия формату»?
Феликс быстрым движением утер глаза – и вуаля, через секунду на мир смотрел все тот же гадючий взгляд. Бажена знала этот прием. Чтобы не разреветься совсем, надо либо хорошенько рассмеяться, либо хорошенько разозлиться, и Витовский выбрал именно второе. У него даже глаза от злости загорелись – это дорогого стоит.
– В этих оргкомитетах всегда сидят обиженные на жизнь тетки. – Бажена скрестила руки и глянула на бескрайнюю белую пелену за окном. Первый снег, между прочим. – Ну, раз уж мы теперь вместе…
– Кстати об этом. – Феликс снова надвинул очки. – С чего это вдруг ты стала такая дружелюбная?
– Я решила, что если у нас общая беда, надо объединиться. Ударим кулаком творческой мысли по бюрократии оргкомитетов.
– Вероника.
– Что?
– Ты просто боишься Вероники.
– Неправда.
– Нет, Бажен, ты совершенно точно боишься Вероники Мельниковой, потому что она одним щелчком пальца может завалить любой твой проект. А если рядом буду я, она не подумает это сделать.
– Даже если так, что с того?
– Да ничего. Интересный у нас получается тандем. Я согласился с тобой работать, чтобы избежать риска не работать вовсе, а ты просто боишься, что твой проект завалят.
– Так общая цель объединяет. Два режиссера – двоим же легче, разве нет?..
– Нет. Ты понимаешь, что хороший спектакль не подойдет? Мне нужен лучший.
– Угадай, какой нужен мне.
– Ладно, хорошо. Что ты имеешь в виду под словом «лучший»?
– Ну… такая волшебная сказка, где…
– Вот! Каждый из нас вкладывает в слово «лучший» что-то свое, а у нас только месяц, чтобы разобраться.
Бажена усмехнулась.
– Ну, ты ж за месяц как-то сценарий накатал. Значит, месяц – это не так уж и мало.
– Бажена. – Он встал с места и подошел к ней почти вплотную – так, чтобы смотреть прямо в глаза. – Я говорю серьезно. Это постановка, здесь нужен общий взгляд. Какой у нас может быть общий взгляд?
– Глазами, боже мой.
Феликс тихо выругался – а из его уст это звучало экзотично – и тоже взглянул на окно. Снег все не прекращался и в какой-то момент стал напоминать белую простынь, которую кто-то повесил за стеклом. Бажена и сама засмотрелась.
– Давай хотя бы попытаемся, – пожала плечами она. – Чем черт не шутит?
– Ты умеешь шутить?
Он снова повернул голову. И снова – язвительная ухмылка. Но на этот раз Бажена была совсем не против и даже напутственно похлопала его по плечу.
– Хорошая попытка, дорогой. Но меня так в старой школе учителя называли. Придумай что-нибудь поинтереснее, ладно? Сегодня, после уроков, в библиотеке.