Нани Кроноцкая
Рассвет закату вопреки

11. Тонкости биосвязи

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Посольство Империи

– Ты точно уверен?

В полутьме круглого помещения «станции» собеседников было двое.

Вахтенные офицеры. И беззвучный для остальных разговор.

– «Точно» уверены лишь идиоты. Я с достаточной долей уверенности предполагаю. – Гесс никогда не давал однозначных ответов. Пора бы уже капитану привыкнуть. – Ты разве уверен сам в том, что услышал именно Нэрис? Не шутки усталого мозга, не галлюцинации…

– Я существо примитивное, Гесс, избытком воображения не страдающее. Я слышал… Этой шервовой штукой твоей, точно слышал, как она крикнула: «Не трогай меня!» Голос испуганный. Потом замолчала и я… дал подсказку.

– Даже страшно подумать, какую… – проворчал тихо Гесс.

– Вот и не думай! – Макар огрызнулся. – Лучше скажи мне, почему я ее больше не слышу? Что вообще это было такое?

– Похоже, она от испуга случайно активировала связь. А потом также случайно ее отключила. – Гесс сел на обширное, мягкое кресло, надувшееся, наконец, и махнул рукой на второе.

Помещение медленно преображалось. За прошедший день сделано было немногое: специальной архитектурной дробилкой руины посольства в превращены в круглую площадь, которая была покрыта толстым слоем мелких каменных осколков. На ней теперь возвышался внушительный купол автономной космической станции. Такие приходится брать с собой экспедициям в новые, неизведанные или просто опасные для пришельцев миры.

Станция медленно разворачивалась автоматически, надуваясь, как огромная морская медуза. Каменели ребра жесткости, блестящая стальными бликами главная полусфера неспешно натягивалась, из нее мягко выкидывались щупальца переходов в технические помещения. Еще пара-другая часов и мягкая «шкура» строения затвердеет, делая его неуязвимым для всех видов оружия, доступных Зигейне.

Энергетическая станция, питающая весь этот сложный процесс, запустилась еще час назад. Связь с обоими кораблями налажена, «Сова» исправно передавала данные, полученные с помощью сети космических дронов, раскинутой над Зигейной. И перехваченные сообщения связи. «Крокодил» тоже не отставал, занимаясь наземным сканированием континента с высоты древнего скального нагорья, на котором стоял космодром.

И все они вроде бы предусмотрели, занимаясь обустройством своей новой базы. Но Макар все никак не мог отделаться от тревоги, сверлящей сознание неустанно. Такой маленький злой червячок.

Где она? А ведь он обещал своей Нэрис защиту. Поклялся, но она никогда не попадет больше в руки того, страх которого сковывал ужасом ее хрупкое тело, отражался в глазах, темнеющих от липкого ужаса.

Он не сдержал свое слово.

– Ты меня вообще слышишь, Аверин? – недовольный гул голоса Гесса вывел капитана из тяжелой задумчивости.

– Терзаюсь… – честно другу ответил, переводя взгляд на кресло. Сидеть не хотелось. Но и стоять посреди пустого пространства «конференц-зала», как этот круглое помещение называлось на плане всей станции, было, конечно же, глупо.

– Дело дурное, ты лучше подумай: почему я ее не услышал? Мне кажется, в этой детали есть что-то важное…

Задумчивый Гесс легонько пнул замерший отчего-то замерший ком надувающейся бурой субстанции. Вся мебель вокруг поначалу выглядела именно так. На полу круглой комнаты живописно корчились комки разных размеров, высыпанные Макаром из бокса с лаконичной надписью: «Несъедобно, опасно умеренно.» Бурая масса подпрыгнула и послушно продолжила свое дело, превращаясь в огромную призму. Наверное, стол.

– У меня нынче трудно с загадками, Гесс, – капитан отмахнулся. Погоди… ты говорил, что эта связь работает на небольшом расстоянии. Можно конкретнее?

– Когда я связался с ней на Шедаре, между нами было не меньше ста километров, – биологу не хотелось напоминать о том случае. Но капитан прав. – Думаю, это абсолютно возможный передел данного способа связи.

– Сто километров… – задумчиво произнес капитан, все-таки падая в кресло. – Ты же с воздуха видел этот их континент, похожий на сломанную табуретку?

Гесс вопросительно изогнул обгорелую бровь. Интересно, когда ему так досталось? У военных скафандров была интересная опция: при определенных настройках они позволяли увидеть лицо. Или не позволяли, как сейчас, у Аверина. Что поделать, не обладал он такой устрашающей мордой, как Гесс.

– Не знаю я о «тебуретке», но рельеф занимательный, да. Большая часть континента образована древним высоким нагорьем, плоским и практически полностью лишенным какого-либо почвенного покрова. На картах оно называется, как «Пустыня мертвого короля».

– Богатое воображение было у древних жителей этой планетки, – Макар пробурчал очень мрачно. – Каков там перепад высот?

– Нагорье резко обрывается, образуя километровую ступень, протянувшуюся вдоль всего западного побережья Центрального континента и отделенного от океана заболоченной и поросшей лесом равниной, – тоном ядроида-лектора произнес ему Гесс.

– На которой и проживает большая часть населения этой чудесной и гостеприимной планеты, – ехидно закончил Аверин. – И похоже, мой друг, что супругу мою даже и не пытались скрывать. Резиденция королевы от нас в трех километрах, я выяснил.

– Ты же не собираешься прямо сейчас… – начал было биолог, но взглянув на то место скафандра, где должно было находиться лицо капитана, осекся. – Тогда я с тобой.

– Исключено.

– А ты попытайся не выпустить!

– Я приказываю! – рыкнул громко Аверин, медленно поднимаясь из кресла.

– А я выше по званию.

– В паршивой своей контрразведке.

«Нет!» – вдруг резануло обоим куда-то, казалось, что прямо в сознание.

Мужчины переглянулись, все сразу поняв. Нерис срочно нуждается в помощи, и она где-то рядом.

– И куда ты собрался бежать? – ехидно спросил капитан.

Он и сам с трудом удержался от рывка в сторону выхода.

Приятно хоть иногда наблюдать как с Гесса слетает привычная маска хладнокровного и рассудительного великана.

– Ей… Нерис нужна наша помощь… – сложно дались эти слова контрразведчику и биологу. И хотя, словно бы спохватившись, Гесс отключил прозрачность шлема скафандра, на его мужественном лице Макар заметить успел и растерянность и досаду.

– Думаешь, она ждет нас на входе? Прямо тут, за углом, стоит лишь добежать… – Мак все еще сидел в своем кресле, позу приняв подчеркнуто-расслабленную. А мысли метались, как белки по веткам в еловом лесу. Как ее можно найти? Радиус в сто километров… Посольский комплекс лежал на окраине местной столицы, от нее отделенный широкой рекой. Шпили королевской резиденции, воинственной пятерней торчавшие на крутом изгибе водной артерии Воинственно возвышавшиеся Королевская резиденция рядом, но ее территория отделена зоной охранного отчуждения, уровню защиты которой позавидовать мог даже Деус с его Континентом Имперских свобод, ставшим символом безопасности. Как пробраться туда незамеченными? Нереально. И забывать совершенно не стоит о статусе военного дипломата. Любое необдуманное действие могло привести к самым плачевным последствиям. И оба они это все понимают.

– Бабочки… – после долгого молчания Гесс наконец подал голос. – У меня с собой есть парочка экземпляров.

– Ты бредишь, дружище? – рыкнул на него капитан. – Какие тут к шервовой заднице бабочки?!

– Лиглянские. Помнишь? Нэрис просила тебя их забрать. А я…

– Погоди… – тут Макар изумленно привстал. – Ты что, приволок их сюда, на Зигейну? В кармане?

– В стазисном боксе. Взрослые особи постоянно нуждаются в контакте с людьми, и я…

– Маниак, я всегда это знал, – шумно выдохнул пораженный Аверин. – Думаешь, эти мелкие твари способны проникнуть на территорию резиденции?

– Других вариантов у нас все равно еще нет. И времени на размышление – тоже.

Приходилось признать, что он прав. Статус военного дипломата связывал по рукам и ногам. Даже сейчас, когда никакие шпионы Зигейны не смогут его отличить от того же бортинженера в скафандре…

– Что нужно с моей стороны? – неохотно спросил капитан. И имперский посол, между прочим, что характерно.

– Подготовить наше с тобой возможное отсутствие. Скорее всего, нам придется уйти незаметно. И еще…

Гесс словно раздумывал над каким-то важным для себя решением. Макар ждал терпеливо. Наконец, друг произнес:

– Бабочка принимает мысленное послание. Но сначала – эмоцию, чувство. Именно по ней адресат узнает отправителя. Есть шанс, хоть и призрачный, что память Нэрис, заблокированная ментальным воздействием через Зеро, отзовется на этот импульс. И блок будет снят.

– Или… – Макар развернулся к нему, наклонив голову, будто увидя впервые, – память заново перезапишется. Ты ведь можешь бабочку сам отослать, и внушить моей Нэрис… определенные мысли и чувства, ведь так?

Гесс дрогнул. Заманчивая идея, приходившая к нему в голову и не раз. И чем она может закончиться? Ложь, которая будет множиться, оплетая его самого и несчастную Нэрис. И которая когда-нибудь все же раскроется. Он потеряет старого друга, не приобретя ничего. Разве что, женское тело, и то ненадолго… Нет. Он не мальчик, чтобы поверить в подобные сказки с хорошим концом. Жизнь и без подобных коллизий достаточно к ним всем жестока.

– Так, – даже не стал отрицать. – могу, но не буду. Я… слишком сильно люблю вас обоих, чтобы обманывать. И чтобы обманываться.

Сказал, развернулся и вышел, оставив Аверина переваривать все, им услышанное.

Странный народ эти глизеане. Хотя… в их этом хитросплетении браков и завещаний кто угодно свихнется.

– Стэм! – не раздумывая особо, капитан тут же связался со старшим помощником. – Жду тебя в конференц-зале станции, и прихвати Игорька, а с ним двух крейсерских ядроидов. Будем играть в интересные игры.

Ответа по форме он не дослушал.

12. Лес и его обитатели

Планета Зигейна (b Малиста) двойная звездная система Малиста, (HD 188015), Созвездие Лисички (Vulpecula) Лес

Мой таинственный похититель пах очень странно. Болтаясь у него на плече кверху… не самой своей выдающейся частью, весь наш с ним долгий путь я невольно принюхивалась. Приятный такой аромат, немножечко терпкий, но на запах потного мужского тела совсем не похожий. А еще, силушки в этом уродливо-несуразном создании было немеряно. Широченными прыжками-шагами он несся со мной на плече, время от времени лишь слегка помогая себе правой рукой, то отталкиваясь от земли, то цепляясь за толстые ветки, чтобы секунду спустя резко прыгнуть. Мне оставалось лишь крепко сжать зубы и зажмурить глаза, в которые лезли песчинки и всякий зеленый мусор. И расслабиться, молча принюхиваясь к своему похитителю.

Наша с ним вынужденная пробежка длилась достаточно долго и я уже перестала что-либо соображать, мерно качаясь на твердом плече похитителя. Интересно, а если вся кровушка к мозгу прильёт, я умру? Везет мне на нелепые смерти…

Меня вдруг поставили на ноги. Внезапный переворот вызвал резкий приступ физической слабости, отяжелевшая голова закружилась, и я ощутила, что падаю как подкошенная. К моему вялому изумлению, чьи-то крепкие руки быстро и осторожно подхватили несчастное тело, мне напрочь служить отказавшееся.

– Голова очень кружится… – я немедленно сообщила кому-то, пытаясь сфокусироваться на похитителе. Или спасителе?

– Затекла… – мне ответили… хором?

Распахнула глаза, но от яркого света, больно ударившего наотмашь, я тут же зажмурилась. Попыталась прикрыться руками, вдруг остро почувствовав, что меня кто-то держит за локти. Давно ли? Чувства словно бы догоняли, медленно и запоздало. Да что происходит такое?

– Богиня… – в тоненьком голосе, раздавшемся где-то внизу, за спиной, прозвучало явное благоговение.

– На ней корни звезд!

Понятия не имею, что это такое, но прозвучало затейливо. Только корней мне еще не хватало…

Чернильные пятна, все еще медленно плавающие перед глазами, наконец-то решили раздвинуться, показав мне картину, достойную запечатления:

Я стояла на массивном каменном постаменте, босая и потная, в бесстыдно расстегнутом почти до пояса комбинезоне, обильно покрытом кусочками синих листьев и каких-то иголок. О том, что там на голове красовалось, даже подумать неловко. А вокруг меня молча возвышалась внушительная толпа натуральных чудовищ.

Даже в самых страшных кошмарах подобные твари мне в жизни не виделись.

Ближе всего подступал безносый и безухий синий громила, покрытый блестящей кожистой чешуей. Он опирался на внушительный толстый хвост, конец которого нервно вздрагивал. На длинном… наверное, все же лице, красовались сказочной красоты огромные миндалевидные глаза золотисто-медового цвета. Узкий рот синего изгибался, очень надеюсь, что все же в улыбке. Или в оскале? Я в мимике монстров не очень…

С ним рядом стояла, цепляясь на хвост тонкими длинными пальцами, прекрасная девушка, чем-то похожая на персонажей из древних лиглянских легенд. Вся такая возвышенно-нежная, безупречная. Тонкая белая кожа, роскошные волосы, цвета осенней листвы, безупречные черты лица, достойные вдохов ценителей самых высоких искусств. Только вот человеческих ног у нее вовсе не было. Стояла красавица на коротеньких толстеньких лапках, четырехпалых, чем-то похожих на птичьи.

Создатель, откуда все это?

Взгляд прыгал по самым ярким чертам стоящих передо мной… хвосты, клювы, крылья, длинные уши, снова хвосты, уже только пушистые. Одни – огромные и могучие, другие – мне по колено. Незримо объединяло их только одно: устремленные на меня совершенно разумные взгляды. Все они – люди!

И одежда. Голых тут не было. Кроме почти-что-раздетой несчастной меня. Медленно запахнула потрепанный комбинезон, магнитные застежки которого с легким треском послушно сомкнулись. Попыталась очистить листву со штанин. Мои локти не отпустили. Странный способ удерживать пленников. Или мне так не давали свалиться с высокого постамента?

– Она нас не боится… – задумчиво пробормотал на чистейшем имперском чешуйчатый синехвост.

Это я просто в шоке. Но знать им об этом не стоит, конечно. Синие листья упорно не стряхивались, пильчатой кромкой цепляясь за плотную ткань.

– Я… пожалуй, уже никого не боюсь, – зачем-то им разом всем я пожаловалась. – После того, как сломала нос Гвэлу.

Мне показалось, что все вокруг даже дышать перестали. И лес подозрительно как-то затих. Даже ветер… А, нет, показалось, подуло весьма ощутимо.

Я всегда отличалась богатым воображением, помнится, Куста еще говорила…

– Это правда, – голос, успевший стать даже знакомым, неожиданно прозвучал позади меня, очень близко.

Хотя… почему неожиданно? Не мог мой похититель вдруг взять и испариться? Я оглянулась, ощутив запоздало тепло за спиной. В несогнутом состоянии глитч был ростом примерно с меня, даже немного повыше. Это он локотки мне держал так подчеркнуто-осторожно, буквально одними лишь пальцами. Огромадными толстыми, слова палки, узловатыми пальцами, покрытыми шрамами и мозолями. Человеческими вполне. А правильные, даже изящные овальные ногти на них смотрелись кричаще-неправильно. Как и все в этом уродливом существе. За исключением глаз.

Люди. Они тихо перечирикивались на том самом щебечущем языке, звуки которого я уже слышала в исполнении Пчипхи. И не сводили с меня жадных взглядов.

Глаза у всех разумных жителей этого леса, стоявших передо мной, сверкали ярчайшими красками, поражая воображение драгоценной своей красотой. Словно в качестве компенсации за физические недостатки. Нет, глядя в эти глаза слово «уродство» в сознании медленно как-то растаяло.

Так мы и стояли. Они пялились на меня, а я их разглядывала увлеченно. Бояться?

Я только сейчас остро вдруг поняла, почему мне не страшно.

Ни одной черной эмоции. Вижу отчетливо страх, недоверие, робкие, как травинки ростки зеленоватой надежды, розовое восхищение, любопытство, острые колышки желтой боли, но – ничего угрожающего. Вот я тупица. Еще удивлялась себе: почему я не испугалась несчастного глитча с иголкой в мозгах или даже своего жуткого похитителя? Да я же их чувствую! Все никак не привыкну к своим ощущениям. И к странному пониманию: все это со мной уже было.

– Вы хорошие! – надо было с чего-то начать наш диалог. Толпа слаженно отступила на шаг, как то даже испуганно. – Я это знаю!

И руки к сердцу прижала зажмурившись. Локти глитч отпустил.

– Точно богиня! – рявкнул почти что в лицо мне хвостатый и синий. – Только богини такие дурные… – тут за хвост его дернула сказочная красавица на птичьих лапках. Громила осекся, покорно вздохнул, на нее покосившись, и нехотя тут же добавил: – Еще смелые, умные и красивые.

Буквально язык прикусила, не дав себе тут же спросить, часто ли тут боги гуляют по тихим тропинкам темного синего леса. Видимо, тут эти самые боги не такая уж редкость, раз местные жители с ними настолько накоротке.

– А пусть она делом докажет! – прохрипел кто-то слева, и тут же спрятался за очень рослым, но тонкокостным созданием, больше похожим на птицу без перьев, зато с абсолютно крысиным хвостом.

На имперском причем, явно чтобы я поняла и услышала.

– За ней бог прилетел! – не очень уверенно пророкотал сзади мой похититель, – все видели!

– А может быть эти прибыли очередные игрушки для королевы? – вкрадчиво прошелестел долговязый, прищурившись.

– Или вообще не за ней? – синекожий тоже не особенно был в восторге от взлохмаченной, потной меня в роли местной богини.

За что вновь пострадал его хвост. Надо же… у меня есть сторонники.

– Я не понимаю… – начала было я, и толпа угрожающе вдруг надвинулась. Эмоции враз потускнели. Стало ясно: на жалость рассчитывать не приходилось. – Почему вы во мне усомнились? – огоньки страха мелькнули, но тут же сменились ростками любопытства.

– Доказывай! – снова все тот же хриплый невидимка мне практически приказал.

– Нет… – я села на постамент, отряхивая комбинезон. – И не подумаю. Если вам нужна помощь – просите. С остальным не к богам.

Что я несу? Какие шервовы ысы меня искусали? Чем я могу им помочь? Я, маленькая и беспомощная, безоружная, вероятно разыскиваемая преступница потерявшая память, в этом синем лесу против целой толпы жутких монстров? Угрожающе замолчавших в ответ.

Синекожий вдруг отодвинулся, пропуская вперед деву на коротеньких лапках. Ходьба ей давалась с огромным трудом, и дело было вовсе не в причудливой анатомии существа, хотя один Создатель знает, как с такими ногами она могла бегать. И могла ли вообще?

– Помогать я, богиня… – она тихо прошелестела, смотря на меня своими изумительными глазами.

Толпа расступилась. А я поняла вдруг отчетливо, как снова мне повезло. Я совсем не богиня. Но помочь, вероятно, сумею.

Потянулась сознанием к деве, увидела старую, серую боль, давно уже ставшую частью привычки.

Стараясь по сторонам не смотреть, я сползла окончательно с постамента, подойдя ближе к девушке. Толпа тихо ахнула и расступилась. Я присела на корточки, прикрывая глаза и снова увидела. Совершенно иначе, не так, непривычно. По-новому.

Она вся словно сама была сложным узором, сотканным из многоцветия нитей. Ветви орнамента изгибались причудливо, переплетались и затейливо рассыпались яркими гроздьями капель. Ниже, ниже… Вот и он, грубый обрыв фантастического плетения. Дальше шел уже только болезненно скрученный жгут, спутанный и заскорузлый. Сердце сжимается от подобной жестокости. Как же ей больно.

Мои руки как будто бы сами туда потянулись. Пальцы вспомнили что-то свое, пробежались по нитям, ощущая их трепет. Расплетали закрученное, раздвигали узлы и развязываяи. Я вслепую плела свою, собственную красоту. Путь и не такую искусную, подражать безупречному я даже пытаться не буду… Мое дело всего лишь связать все оборванное и распутать все то, что звучало зловеще, как боль.

Пальцы гудели от напряжения, в колени впивались острые камешки и ветки, с меня лился пот, а я все плела и плела, ощущая, как болезнь нехотя отступает с каждым новым моим узелком. Сколько я так работала? Даже не знаю. Но когда самая тонкая и последняя нить вдруг нашла свой конец и струной натянулась, вдруг пронзительно загудев, я открыла глаза и…

Вокруг никого не увидела. Только я, моя мужественная пациентка, и придерживающий ее осторожно под спину хвостатый и синий.

– А где … все остальные? – я зачем-то спросила, бессильно упав им прямо под ноги .

А и пусть. Боги тоже имеют право на усталость. Голова мучительно кружилась, пить хотелось, и есть.

Или спать? Последнего – больше всего.

– Когда боги работают, им не мешает никто… – задумчиво пробормотал синекожий, вопросительно глядя на деву. Та с огромным трудом улыбнулась.

Кажется, когда я проснусь, меня все же признают богиней.

Ну… или сожрут.