Наиль Выборнов
Княжий сын. Отцовский трон
Глава 1
Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.
В кабинете Киевского мэра за год, что мы провели на молдавской заставе, ничего не изменилось. Пожалуй, дела в Молдавии за этот год поменялись гораздо круче, ведь сначала мы перебили костеглотов, которые несли смерть каждому, кому хватило смелость или глупость оказаться ночью вне надежного укрытия вроде крепостной стены. А потом схлестнулись с молдавским княжичем Аурелом, которому подумалось, что он может вернуть Молдавии былое величие, начав с Союзом Торговых Городов новую войну.
Впрочем, тогда все закончилось благополучно для нас: Аурел положил под стенами Ямпольской заставы все свое воинство, после чего бежал, попытавшись укрыться в ближайшем молдавском селении – Рубленице. К счастью, у нас с ее жителями были хорошие отношения, молдаване выдали нам укрытие Аурела, а потом он бесславно сложил голову в поединке со мной.
Честно говоря, последние полгода нашей службы прошли вполне спокойно. Никто нас больше не атаковал, с разбойниками мы встречались всего дважды и оба раза вышли из этих стычек без серьезных потерь. Раненые были, но благодаря мастерству моей матери, которая постаралась передать его мне в полном объеме, мы справились и с этой проблемой.
Сожженный Аурелом при отступлении паром тоже скоро восстановили, так что скоро на нем снова стали переправляться через Днестр купцы и группы разведчиков. Я ожидал, что по возвращении в Киев меня как минимум похвалят за все, что я сделал, а, возможно, получится выбить из Григория какую-нибудь премию.
Потом, ближе к концу весны, мы снова принялись собирать травы, а я готовил из них лекарства. Не только для собственных запасов, купец Данила из Винницы решил возобновить наше сотрудничество и скоро явился с деловым визитом.
Я всерьез думал о том, чтобы послать в Киев весточку и остаться на заставе еще на годик, однако мои ближайшие соратники и советники – бояре Лука и Ян – отговорили меня от этой затеи. По их мнению, мы, конечно, заработали бы еще денег, но потеряли бы бесценное время. К тому же у нас была большая и главная цель: завоевать престол Пяти Княжеств, когда-то принадлежавший моему отцу.
Впрочем, даже эти полгода мы провели с пользой и на сотрудничестве с Данилой заработали еще пятьсот гривен. По слухам, которые донесли до меня купеческий приказчик Трифон и хозяин построенной на заставе харчевни Артем, сам Данила заработал на этом в шесть, а то и семь раз больше. Но это меня не особо волновало, потому что в казне моей было больше одиннадцати сотен гривен, если считать с добычей, которую мы взяли с Аурела.
А это, надо сказать, очень значительная сумма. Пожалуй, по наличному капиталу я сравнялся с каким-нибудь купцом средней руки. Хотя большинство из них предпочитали не держать деньги при себе, а пускать их в дело, постоянно приумножая свои капиталы.
Вложил, получил больше, ну или потерял, смотря как повезет. Ничего не поделаешь, такая уж у купцов жизнь, и она сильно отличается от нашей, воинской. Хотя у нас можно потерять не только деньги, но и жизнь.
Уезжать с Ямпольской заставы было жаль. Уж очень спокойно нам там жилось, и слишком хороший доход приносило наше предприятие с лекарственными травами. Перегонный куб, который мы годом ранее заказали в Виннице, я разобрал и забрал с собой. Не знаю, где я смогу его поставить, потому что дома у нас нет, но не оставлять же его наемникам, которые приедут нам на смену. Что они будут с ним делать, брагу перегонять, чтобы пить еще больше, чем обычно? Да и не разберутся они с такой сложной вещью, взорвут, а то еще и пожар устроят.
Но дождавшись, когда на заставу прибудет смена, мы отправились обратно в Киев. Ехали большим отрядом, никого не боясь, и как я надеялся, никого особо не пугая. Скоро добрались до главного из торговых городов, и поселились на том же самом постоялом дворе, что и в прошлом году.
К сожалению, Николая сейчас не было в городе, он ушел куда-то со своим караваном, так что нам с боярами пришлось остановиться вместе со всеми. Нам, конечно, выделили лучшие комнаты, правда и заплатить за это пришлось порядочно. Но, самое главное, на постоялом дворе не было такой услужливой прислуги, как на подворье у Николая.
А вот сказать, что в самом Киеве все было спокойно, я не мог. Конечно с первого взгляда все было как всегда: купцы и приказчики решали свои дела, а обычные горожане работали, чтобы оплатить свой кусок хлеба с маслом. Но с Полудня доносились тревожные слухи и естественно, что это не могло не отразиться на настроении местных жителей.
Григорий тоже был не в настроении. Более того, в какой-то момент мне показалось, что он зол на меня.
– Ну ты и человек, Олег, – покачал головой киевский мэр, когда я в его кабинет явился за оплатой наших услуг в качестве наемников. – Отправили тебя на спокойную заставу. Год за стенами отсидеться, не отсвечивать особо. Ну а ты что устроил? Ну что тебе эти костеглоты сделали? Чем они тебе мешали?
– Ну да, очень милые твари, – фыркнул я в ответ. – То-то вокруг крепости ни одной деревни не было. Да там вообще в округе никто не жил. Теперь-то хоть небольшой поселок вокруг заставы вырос. Что в этом плохого-то?
– Плохого в этом то, что мы на эту заставу отправляли тех, кому скрыться надо, – ответил Григорий. – А теперь… Ты скажи мне, ты зачем с молдаванами-то связался? Нет, я тебе, конечно, говорил, что с ними торговать можно, и это даже хорошо. Но зачем ты взялся их караваны-то водить?
– Помочь им хотел, – ответил я. – Им ведь там плохо живется, товар вроде бы есть, а продать его некому. Уверен, они и пьют столько именно потому что у них никто вина не покупает. Они ведь делают его много, а что с ним делать, в погребах его просто так держать?
– Ну вот и пусть пили бы! – взорвался Григорий. – Пусть хоть все перепились бы, нам-то что с того? Нет, конечно винницкие купцы узнали, что у людей с той стороны реки уже накопился жирок под кожей, и там тоже можно торговать… Но… Понимаешь, Союз Торговых Городов – очень хрупкая структура. Это же республика, здесь нет князя, который представлял бы собой и власть, и закон… Ладно, не бери в голову, это уже не твои проблемы. Расскажи мне лучше, что случилось, когда вас осадили в середине зимы. Трифон отписывал что-то в Винницу, но слухи, которые до меня дошли, оказались самыми невероятными.
– Да что там рассказывать, – пожал я плечами. – Пришел молдавский княжич Аурел, сын князя Драгоша. При нем было полторы сотни войска. Десятка три он сразу положил, когда попытался на приступ пойти, их мы кого порубили, кого кипятком и смолой горящей полили. А потом ночью спустились со стен, вошли тихонечко в лагерь, убрали часовых, и принялись резать всех, кого встретили. Успели на тот свет еще полсотни примерно отправить, до того, как поднялась тревога. Подожгли шатры и палатки, стали рубить всех, кто из них выскакивал. Аурел ушел на пароме, сжег его за собой. Те, кого он оставил прикрывать свой отход, тоже полегли.
– А сами-то вы правда ни одного человека не потеряли? – недоверчиво спросил мэр Киева.
– Неправда, – качнул я головой. – Одного новобранца из молдаван убили. Стрелой или болтом самострельным не знаю, они с одним из моих новиков в дозоре были. Еще один со стены сверзился, одному руку прострелили, но оба живы остались. Ну и все по идее.
– Ну и как это понимать? – посмотрел на меня Григорий. – То есть ты неполной полусотней не то что отражаешь нападение отряда, который числом твоих людей превышает втрое, но и разбиваешь его на месте. А сам при этом теряешь всего одного человека?
– Григорий, – я впервые обратился к киевскому мэру по имени. – Во-первых, я зря людьми рисковать не привык. А во-вторых, там не воины были, а смерды, которые, возможно, впервые в жизни оружие в руки взяли. Самое большее, что они раньше делали – это толпой охранников караванов забивали. Кстати, в казне, которую мы с Аурела взяли, монеты были самые разные, и гривны, и рубли, и еще какие-то странные, вроде рубли, только с рисунком другим и потяжелее. Так что, считай, что перебили мы отряд разбойников. Ты ведь нас именно для этого на заставу и посылал, верно? Чтобы мы дороги охраняли и разбойников били.
– А что дальше-то было? Ну, когда ты отправился преследовать этого княжича Аурела?
Ну да, о том, что дальше было, Тришка особо и не знал. На бойню он мог со стены смотреть, да и слышал, наверняка, что происходит, ну а в Рубленице-то его с нами не было. Мои, конечно, болтали, хвастались и меня хвалили, но преувеличивали ведь тоже изрядно, так что полностью их словам верить было нельзя.
– У одного из молдаванских новобранцев лодка припрятана оказалась на нашем берегу Днестра. А на том берегу хутор есть, где рыбаки живут. Вот мои парни сплавали на ту сторону, еще две лодки привезли. Вернулись мы к парому, но уже с другого берега, я двух следопытов взял с собой, так что пошли по следу. Скоро добрались до Рубленицы, того самого села. Внутрь заходить не стали, боялись, что Аурел смоется, так что пошли кружным путем через сады, добрались до подворья того молдаванина, чьи караваны мы раньше охраняли. Я рассказал ему, что случилось, и попросил отвести туда, где Аурел спрятался. Он меня отвел.
Я чуть замялся, рассказывать о том, что произошло дальше, мне не хотелось. Но Григорий не оставил мне выбора.
– Ну и что было дальше? – спросил он. – Говори, это важно.
– Я представился, сказал, что я сын князя Кирилла, и вызвал Аурела на поединок, пообещав, что если он победит, то мы отпустим его и его людей. Он поверил, тем более, что ему явно хотелось отомстить сыну убийцы отца. Мы схватились, и я его убил. Вот и все.
– То есть, – проговорил Григорий. – Ты сказал при куче свидетелей, кто ты такой? Тебе не кажется, что это немного неправильно, Олег? Сначала ты приходишь и просишь укрыть вас от наместников, я тебе помогаю, даю возможность скрыться и переждать. А ты вместо того чтобы сидеть тихо бравируешь своим титулом и вызываешь людей на поединки.
– Это было единственная возможность сделать все без лишний крови, – ответил я. – Он засел на втором этаже самого высокого здания в деревне, внутри их было двое, и у обоих самострелы. Если бы я погнал людей на штурм, то погибли бы и мои люди, и невинные молдаване. А так мне удалось сделать все чисто.
– И это называется чисто, – с издевкой проговорил Григорий. – Я, если честно, и не поверил, о том, что мне Трифон написал. Тебе надо поработать со своими людьми, чтобы они меньше болтали. Если они и в Киеве продолжат распускать языки, то скоро кто-нибудь из певцов напишет об этой битве балладу, и будет петь ее по всем известным обитаемым землям. Так что…
Он наконец-то встал, налил что-то в стаканы из большого глиняного кувшина, и пододвинул один из них ко мне. Я взял, отпил, это снова был квас. Ну да, все прямо как в прошлый раз.
– За то, что ты нападение на заставу отбил, я тебе благодарен. А вот насчет Аурела… Ты действительно его убил?
– Действительно, – кивнул я. – Если хочешь, могу сейчас спуститься вниз, отправить человека, чтобы он до постоялого двора сходил и знамя его тебе принес. Мы его с собой прихватили в качестве трофея.
– Не надо, я тебе верю, – покачал головой Григорий. – Ну это хорошо, значит, со стороны Молдавии опасностей ждать пока не придется. Это ты молодец, что с этой проблемой разобрался.
– Ну, хоть за это похвалили, – ответил я. – И на том спасибо.
– Не ерничай, – Григорий стал сверлить меня взглядом. – Или ты что, недоволен чем-то?
– Да нет, всем я доволен, – я отпил ещё кваса и поставил стакан на стол. – Просто думал, что, может быть, мне доплатят за то, что мы избавили Союз Торговых Городов от такой угрозы.
Я, откровенно говоря, нарвался, но делал это вполне сознательно. Испортить отношения с киевским мэром я не боялся, потому что уже успел послушать слухи про начавшуюся войну. Говорили, конечно, разное, а узнать, что и как из первых рук я могу только у самого мэра. Но я был уверен, что он попытается использовать нас снова, на этот раз в новой войне. И я даже был готов в ней поучаствовать, конечно, не на первых ролях, но хоть как-то поддержать Григория, если, конечно, сочту достаточной награду за это дело.
– А за что тебе доплачивать-то? – притворно удивился Григорий. Я понимал, что он ждал чего-то такого и прекрасно знал, что он притворяется. – Ты ведь выполнял ту работу, на которую мы с тобой заключили договор. Охранял границу, дороги и саму крепость.
Вот ведь, ответил мне моими же словами. Нет, киевский мэр мне определенно нравился. Иметь с ним дело было интересно.
– К тому же, насколько мне известно, ты там ещё и заработал неплохо. Трифон, конечно, не знал, сколько именно, но писал сюда, что ты вовсю торгуешь лекарствами, которые сам и готовишь. Кстати, откуда ты вообще научился это делать, когда ты приходил в прошлый раз мне показалось, что ты воин, а не лекарь. Или в монастыре научился?
– Нет, – ответил я. – До монастыря. Моя мать была лекаркой у нас в селе. Они с отцом так и познакомились, он в бою с лошади упал, расшибся, его привезли в село на телеге, и мать его на ноги поставила. А через какое-то время я на свет появился.
– Вот уж никогда не подумал бы, – покачал головой Григорий. – Может скажешь, сколько заработать умудрился? Не беспокойся, налогом это обкладываться не станет, за тебя все налоги уже Данила заплатил, когда лекарствами твоими торговал.
– Тысячу гривен, – не стал я обманывать. – Ещё кое-что заработал на молдаванских караванах, я там и сам в товар вложился, и за охрану с них слупил по полной. Ну а что поделать, если уж с торговцами приходится дело иметь, то учусь потихонечку.
– Нет, ты все-таки вылитый отец, – покачал головой Григорий. – Тебя отправили в глухой край к черту на куличики, а ты все равно умудрился там все вверх дном перевернуть, и ещё и из воздуха прибыль какую-то извлёк. Отец у тебя такой же был. Знаешь, даже жаль, что он тебя признать не успел, посмотрел бы я на что ты способен оказался бы, если б тебя не мать-лекарка воспитывала, а сам Великий Князь и его люди.
– Подозреваю, что ничего из меня вырасти не успело бы, – ответил я. – Потравили бы меня наместники и все, закончил б точно так же как отец. На понос изошел бы.
– Ты все-таки думаешь, что отравили его? – вновь пристально посмотрел на меня киевский мэр. – Откуда у тебя эти сведения?
– Был я в Орле, – ответил я. – Как раз, когда боярича Никиту освобождал, ну про это я рассказывал. Никита болел сильно, ну я и сказался лекарем, чтобы помочь. А когда лекарства готовил, среди припаса у их лекаря мышьяк нашёл. От него человек болеет сильно, на понос исходит, а потом умирает. Расспрошу тех, кто смерть отца моего видел, точно узнаю, так оно было или нет. Но, если честно, думаю, что так.
– Жаль, – покачал головой Григорий. – Великий человек ведь был. Ну ничего, если у тебя все получится, из тебя не менее великий князь выйдет. А теперь поговорить хочу с тобой. О том, что у нас на полуденной стороне случилось, ты знаешь уже?
– Только слухи, а говорят разное. Но почти все в одном сходятся, что война начинается. Это правда?
– Крымчане Херсон взяли, – ответил Григорий. – А, что самое главное, нашим же оружием его и взяли. Мы ведь караваны с оружием туда отправляли, думали одного из вождей местных над другими поднять, из тех, что понимают, что с нами дружить выгоднее, чем воевать. Не вышло.
А ведь мы это уже обсуждали год назад, как раз, когда надрались с Николаем, Никитой и Лукой Филипповичем. Никита уже тогда говорил, что как бы крымчане подаренное им оружие против дарителей не повернули. И вот же, прав оказался. Он, конечно, отморозок отморозком, но голова у него на месте и многие вещи он правильно понимает.
– Мы этого так оставить никак не можем, – проговорил Григорий. – У нас торговля идёт по Днепру, а Херсон как раз устье Днепру перекрывает. Поставь там стреломет большой, и все, ни один корабль без твоего разрешения мимо не пройдёт. Так что будет большая война у нас, будем мы отбивать Херсон и гнать крымчан обратно к себе на остров. Может быть, и дальше, попытаемся туда прорваться, да только там воевать неудобно, горы ведь, да степи. Эх, знаешь, Олег, вот сейчас я сильно жалею, что отца твоего в живых нет. Был бы он, поставил бы его во главе войска собравшегося, и все. Можно было бы быть спокойным, прямо как в Молдавии все вышло бы.
Я задумался. А ведь и правда, история-то повторяется. В прошлый раз молдаване Одессу взяли, перекрыли устье Днестра в том месте, где он в Великое море впадает. В этот раз крымчане устье Днепра перекрыли. Обе реки важные, торговля по ним идёт.
– Мы думали на Полдень отправится, – честно сказал я. – Там ведь много мелких княжеств, Полоцкое, Минское, Туровское. Думали на деньги, что у нас теперь есть, в Киеве наёмников нанять, да попытаться какое-то из них под свою руку взять. Полторы сотни народа хватило бы, особенно если местных особо не тиранить, да послабление им сразу же сделать по налогам и прочему. Мы-то все равно войной жить собираемся, пока отцовский престол не вернём, а не данью.
– Не наймешь ты сейчас никого в Киеве, – ответил Григорий. – Всех, кого можно, мы уже наняли, и собираемся к Херсону отправить. За наемниками придётся в Польшу отправляться, а ты, конечно, говорил, что их язык знаешь, но ведь все равно, остальные в твоём воинстве его не понимают. Да и действовать они будут как захватчики, жечь, убивать, грабить. Дисциплину-то среди них гораздо сложнее будет удержать.
– И что, теперь ни за какие деньги тут людей не нанять? – удивился я.
– Нет, – покачал головой киевский мэр. – Мы даже совсем зелёных неумех наняли, благо им много платить не надо. Не найдёшь ты людей в Киеве.
Он повторялся. Если я правильно понимаю, то сейчас последует предложение. Конечно, начальным человеком над войском меня никто не поставит, не дорос ещё, но услуги дружины моей стоят теперь дорого. И можно будет попробовать продиктовать свои условия точно так же, как Григорий это сделал в прошлый раз. Тогда мы нуждались в помощи, а сейчас мы наоборот окажемся в положении тех, кто может её оказать.
– Вот, – сказал Григорий, вкладывая на стол лист бумаги. – Прочитай.
Я ожидал, что это будет очередной договор, вроде того, который мы подписали в прошлом году, но нет. Это была купчая на подворье. Площадь её была указана в шагах, но представить, сколько именно это получалось я не мог. Надо было ехать и смотреть.
– Купец был, Василий Иванович, в совет городской входил, – принялся объяснять Григорий, поймав мой заинтересованных взгляд. – Умер этой зимой, а наследников у него не осталось, вот имущество городу и отошло. Подворье небольшое, но постройки там крепкие, дом большой, а рядом ещё больше стоит, для прислуги. Свою полусотню без проблем разместить сможешь. Склады есть ещё, ну и по мелочи всякое, вроде курятников, да хлевов. Конюшен разве что нет, но, если помочь согласишься, пока вы тут, возьмем ваших лошадей в городские. Бесплатно, конечно, даже за прокорм денег не возьмем.
– Это оплата? – спросил я.
Нет, конечно, подворье в самом большом из Торговых Городов, можно было даже сказать, в стольном граде этой купеческий республики, это хорошо. Но можно ли считать это достаточной оплатой за то, чтобы мы пошли рисковать жизнями и отбивать у крымчан Херсон? Не знаю, но очень сильно сомневаюсь. Вот, никогда не угадаешь, что приготовит тебе жизнь. Если бы заранее знал, что так случится узнал бы, сколько стоят подворья в Киеве. И тогда ведь и договориться об оплате было бы гораздо проще.
Но о ценах на дома я не имел ни малейшего понятия, а значит, придётся играть на чужом поле.
– Это задаток, – ответил Григорий. – Если согласишься поехать, то что там, под Херсоном, не случилось бы, подворье тебе останется. Купчую можешь прямо сейчас подписать, моя подпись и городская печать там уже есть. А оплата… Это уж как себя покажете.
– Что ты имеешь в виду? – задал я вопрос. – Не темни. Если уж нам идти головами рисковать, то скажи, по крайней мере, за что мы это делать будем.
– Если себя проявите, то мы попытаемся помочь тебе заполучить отцовский престол. Нет, воевать за вас мы не станем, если ты это спросить собирался. Но, допустим, можем помочь найти союзников среди местных. Наши купцы много где ходят, и они умеют договариваться с людьми. А ещё распустим слухи. Например, о том, как молодой княжич-изгнанник с неполной полусотней воинов перебил дружину молдавского княжича в полторы сотни. Хочешь не хочешь, а многие задумаются, не в крови князя Кирилла ли здесь дело. А ведь даже ему такое не удавалось, когда он шел в бой, силы были более-менее равны. Ну и… Еще кое-что можно придумать, но это уже как себя покажете. Так что, согласен?
Я задумался. Похоже, что наш план набрать в Киеве наемников и отправиться в Полоцк провалился в самом начале. Никто не пойдет воевать за наши скромные деньги, когда можно получить гораздо больше, отправившись под Херсон. Жаль, что нельзя посоветоваться с боярами, решение придется принимать прямо сейчас, и принимать его быстро, терпеть Григорий не станет.
С одной стороны – подворье в Киеве и возможность получить поддержку, когда мы попытаемся захватить отцовский трон. С другой – большой риск. Придется ведь идти отбивать Херсонскую крепость, да и, возможно, дальше идти в Крым. А об этой земле я ничего не знаю.
– Что с долей в добыче? – спросил я, скорее для того, чтобы потянуть время для раздумий, чем из настоящего интереса.
– Все имущество принадлежащие жителям Херсона придется вернуть. Возможно, мы кое-что компенсируем, но не очень много, сам должен понимать, у нас законы такие. А вот дальше, в Крыму, что возьмете, то и ваше. Земли там не бедные, так что добычи обещает быть немало, но это уж как повезет, сам понимаешь.
Я снова задумался. Соглашаться или нет? Вести свое невеликое воинство куда-то к черту на куличики, или отправиться в Польшу за наемниками, как говорит Григорий? С одной стороны, по-польски я говорю, к тому же у меня в дружине есть Михал, который сам наполовину поляк. С другой, это ведь действительно шанс. С такой поддержкой за спиной, как Союз Торговых Городов, заполучить отцовский престол будет гораздо проще.
– Хорошо, – решился, наконец, я. – Покажи, где подписать.
– Я рад, – кивнул Григорий, и пододвинул ко мне чернильницу и стилус. – Когда собираешься отправиться? Основная часть войска ушла три дня назад. Если поторопитесь, то успеете догнать их, они с обозом, двигаются медленно, и большинство из них пешие. У тебя ведь все лошадные?
– Все, – кивнул я.
На самом деле так оно и было, лошадей у нас хватило на всех. Но если раньше у каждого из моих воинов было по основной лошади под седло, и по заводной, которая везла тюки с имуществом, то теперь все было не так. Скакунов пришлось перераспределить. Молдаване, конечно, за полгода не стали сколько-нибудь хорошими всадниками, и в бой верхом я их не повел бы. Но в седлах держались, и то было хорошо.
– Отправимся, после того как посмотрю, что ты мне подарил, – ответил я. – Передохнем заодно после перехода пару дней, а потом поедем в путь. Думаю, не опоздаем. Осада – дело долгое.
– Не боишься, что без тебя город возьмут? – усмехнулся Григорий.
– А я все равно в убытке не останусь, – ухмыльнулся я в ответ и подписал купчую.
Вернул её Григорию, тот насыпал сверху песочка, а потом стряхнул пуховкой, после чего протянул мне вторую бумагу.
Это была точно такая же купчая, как и первая. Похоже, что тут как с договорами, один должен храниться у собственника имущества, а второй в архиве. А ведь я так и не завел себе специальной сумки, чтобы документы там держать. Договор на наши услуги в качестве наёмников, например, я почти все время возил внутри материнской книги о лекарственных травах, чтобы не измять и не испортить хрупкую бумагу.
– А теперь подпишем договор на услуги наёмников, – проговорил киевский мэр и протянул мне ещё два листа бумаги. – Сам понимаешь, без этого никуда не деться.
Я принялся внимательно читать, что было написано на этих листах. Это был почти такой же договор, как тот, который мы заключили год назад, только вместо места несения службы была указана цель похода – освобождения Херсона. Это было даже хорошо, никто не принуждал нас участвовать в карательном походе на Крым, наша служба официально заканчивалась после того, как Херсон возвращался в руки Союза Торговых Городов.
Я пока что не знал, отправлюсь ли в Крым, но склонялся к тому, что скорее всего нет. Его ведь никто не станет захватывать, просто придут и разграбят, как Молдавию, чтобы некому было в следующий раз напасть на границы Союза Торговых Городов. И, честно говоря, участвовать мне в этом не хотелось. Простых селян и горожан никто щадить не станет, а присоединяться к грабежу… Боярин Лука, конечно, удивился бы, но я не считал это благородным делом.
Хотя, теперь по крайней мере есть, где хранить добычу. Собственное подворье, да ещё не где-нибудь, а в Киеве, самом крупном из торговых городов известного мира. У меня никогда не было собственного недвижимого имущества, если не считать, конечно, избу, доставшуюся в наследство от матери. Да и та уже не моя, я ведь не вернулся в Васильевское село в течение года, а, значит, терял на неё какие-либо права. К тому же настоящим хозяином того дома я так себя и не почувствовал, потому что там все время заправлял Игнат. А тут целое подворье, да ещё и целиком, и полностью в моей собственности.
– Тут написано, что подворье – это оплата, – сказал я, когда дочитал до нужного пункта. – И больше ничего про оплату не сказано.
– Естественно, – кивнул Григорий. – А ты чего хочешь, чтобы мы написали, что собираемся помочь тебе узурпировать отцовский престол? Это же вмешательство в дела другого государства, более того, такого, с которым мы ведём торговлю и имеем хорошие отношения. Ты хоть представляешь, что будет, если такой договор попадёт в руки кому-нибудь из наместников? Это же объявление войны.
– Как-то странно получается, – покачал я головой. – Вроде бы вы и хотите мне помочь, но при этом официальный договор заключить не хотите. Нет, оно понятно, вам выгоднее, чтобы в Пяти Княжествах все благополучно было, и чтобы там продолжали ваши товары покупать. Но все же, почему ты мне помочь решил?
– Война ведь все равно будет, верно? – спросил Григорий и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Ты же просто так не отступишься, все равно попытаешься отцовский престол заполучить. А нам выгоднее, чтобы Пять Княжеств сильными были и под единым правителем.
– На случай, если с Восхода опять Орда придет? Чтобы было кому на себя удар принять?
– И на этот случай тоже, – не стал отнекиваться киевский мэр. – Ну и на случай, чтобы войско твое нанять можно было, если какие-то проблемы образуются. Ну, как отец твой, который в Молдавию сходил.
– Понимаю, – вздохнул я, снова взялся за стилус и подписал оба договора.
Протянул их Григорию, он провел с ними те же манипуляции, что и с купчими, после чего отдал по одной из бумаг мне. Придется их нести в руках. Но ничего, погода на улице солнечная, дождя быть не должно, не промокнут. А там спрячу их туда же, где остальные бумаги храню.
Надо будет сегодня еще сходить на подворье, если за ним следили, и там нормально все, то съехать с постоялого двора и заселиться. А то не хотелось бы деньги тратить на ночлег, дорого получается, почти по тридцать гривен в день. Недешевая здесь в Киеве жизнь, если у тебя своего жилья нет. А у меня, получается, что образовалось. Это хорошо.
– Ну а теперь, раз мы эти вопросы решили, – проговорил я и выложил на стол бумагу, которую мэр выдал мне годом ранее. А именно договор, в котором была прописана и оплата. – Давай сюда обещанное серебро, мне его еще воинам своим раздать нужно, на это целый день уйдет.
– Надеюсь, ты не один пришел, – усмехнулся Григорий. – Там больше чем полпуда серебра, в одиночку ты столько точно не унесешь. Или ты верхом?
– Нет, пешком пришел, – ответил я. – Но я с собой троих парней взял. Знал ведь, что мы серебро понесем, вот и взял, что кому таскать было, ну и мало ли, лихие люди по улицам ходят.
– У нас тут не Брянск, здесь лихих людей в центре города не встретишь, ну и стража на каждом шагу, конечно. Так что не беспокойся, никто у вас серебро ваше не отберет. А ты что, собираешься его своим воинам раздать?
– Всегда собирался, – кивнул я. – У нас с каждым жалование обговорено, так что большую часть все равно раздать придется. Кое-что, конечно, я себе оставлю, но немного совсем.
– Да у тебя и так деньги есть, – улыбнулся Григорий. – Тысячу гривен за год заработать одному. Да не каждый купец таким достатком может похвастаться!
– Это деньги на наемников, сам понимаешь, – ответил я. – Но ты прав насчет достатка. Я, честно говоря, думал еще на год остаться в Ямполе. Травы ведь каждый год растут, а жир и вино для перегонки можно дешево у молдаван покупать. Остался бы там, еще на год, еще полторы тысячи гривен заработал бы. К тому же живем бесплатно, на ваших харчах же. Но бояре отговорили. Говорят, еще через год история с княжичем забудется, и нас тогда уже никто не поддержит.
– Бояре твои умные люди, они правы, – согласился киевский мэр. – Через год все действительно забылось бы. А сейчас есть возможность, что кто-то на твою сторону встанет. Не все довольны тем, как правят наместники. Особенно среди тех бояр, что еще твоему отцу служили.
Я хотел, было, спросить, откуда он об этом знает, но потом вспомнил, что купцы ведь не только торгуют, но и шпионят на Союз Торговых Городов. Удобно это, оттуда и киевскому мэру известно все, что творится в окрестных государствах. Купцов богатых ведь и до самого князя допустить могут, особенно если правителю самому чего-то прикупить хочется. Непонятно только, почему он тогда не знает о том, что отца отравили.
Но опять же, неясно, не было ли этого, или все прошло настолько тайно, что об этом даже шпионам Григория узнать не удалось. Лично я склонялся к тому, что отца все-таки отравили. Расспросить бы свидетелей его болезни, но пока Орел не окажется в наших руках, об этом нечего и мечтать. А это вообще черт знает, когда случится, и неизвестно, случится ли вообще. Шансы невелики.
– Только, кажется, вернемся мы в Пять Княжеств все равно не скоро, – ответил я и вздохнул. Соскучился я по родным лесам, по деревням, особенно по Васильевскому селу, да и, чего греха таить, по Машке. Год ведь уже на чужбине живем, и еще неизвестно, скоро ли мы туда вернемся.
– Это уж как получится, – ответил Григорий и задумчиво добавил. – Может получиться так, что вернешься ты туда гораздо раньше, чем думаешь. Ты, главное, постарайся голову под Херсоном не потерять. Ну и смотри. Там наемничья вольница будет, это тебе не дружина.
