Надир Юматов
Огоньки
Купюры поднялись в воздух, шелестнули и улетучились в районе кармана. Мужчина опять протянул руку к тому месту, откуда взял купюры, и наткнулся на теплую ткань. По ощущениям, это был такой же как и у него тряпичный мешок. «Чё, стыдно было выходить, скоты позорные? – задал он, молча вопрос, представляя рядом с собой хозяев дома – свет поотключали везде и типа спят глубоким сном. Ага, конечно. Скоты позорные»!
Он сгреб пятерней ткань мешка в гармошку из бельевых складок, приподнял и бережно протиснул в свой мешок.
После этого, огонек вспорхнул и судорожно колеблясь, застыл напротив лица человека – так родился следующий источник светила.
Отбывший свое огонек, обречено упал вниз, точно самоубийца с моста, достиг поверхности, и под шаркавшим мыском обуви мужчины, сравнялся с землей – да так сравнялся, что ни один из самых искушенных бездомных не смог бы этот бычок уже прикурить.
Новый огонек вылетел на дорогу и, ускорившись, помчался вперед. Им быстро миновались последние домики улицы «победа». Так же быстро, он перелетел небольшой пустырь, распластавшийся плешью между деревней и лесом – где почему-то никогда не росли ягоды – добрался до его опушки и нагло внедрился в лесную тьму, темнее которой, из того, что есть над землей, пожалуй, нет ничего.
Теперь огонек вспышками мельтешил между стволами деревьев как фонарик маячивший «SOS». В какой-то момент, он остановился в пространстве. Послышалось, как мужчина поставил на землю мешок и начал в нем недолго копошиться, пока не нащупал короткий черенок саперной лопаты. Спустя секунду другую лопата хрустящим свистом вонзилась в рыхлую землю. Потом вонзилась еще раз и мужчина ускорился. После каждого свиста штыка, легко прокалывающего зыбкую твердь, со всех сторон хаотично звучали обрывистые и глухие хлопки ложащегося вокруг ямы гумуса – малая часть от него осыпалась обратно в яму. Когда был выкопан необходимый метр в глубину и полметра в ширину, огонек, облегчено воспалился.
