Мой муж – Осип Мандельштам – Надежда Яковлевна Мандельштам

На редкость точное название у этой книги, при всей его тривиальности. Не «Поэт О.М.», не «Я, Надежда М.», а именно так. Потому что она в точности об этом.

Не анализ поэзии Мандельштама, не «портреты эпохи». А рассказ о том, как система раздавила гения, каково это- стоять рядом при чьей-то погибели, что чувствовали живые конкретные люди и почему не приходится удивляться, что всё было именно так.

Такое очень трудно читать. Мне до сих пор не попадались книги, рассказанные от первого лица с такой интонацией- очень жёстко, очень резко, без малейшего желания смягчить или оправдать, не заботясь об особой литературности, хронологии. И, при этом,– про другого, не про себя.

В целом- говорить тут не о чем, кому надо- тот её прочтёт, конечно. Кто интересуется Мандельштамом- уже, полагаю, прочёл, а кто интересуется тем временем- вряд ли тоже сумеет обойти.

Есть ли какой-то смысл читать её, не Шаламова или Гинзбург, Солженицына или Аксёнова? Не знаю. Есть смысл читать их всех.

И- есть что-то совершенно невыносимое в том, что тонкокожий, эмоциональный, лёгкий, теплолюбивый ПОЭТ шёл в толпе, спал в бараке, ел баланду, сошёл с ума, умер именно так. Конечно, судьба каждого там- равно чудовищна, но тут какое-то сочетание факторов, о котором вообще думать невозможно.

Сначала вот это

Я скажу это начерно, шепотом,

Потому, что еще не пора:

Достигается потом и опытом

Безотчетного неба игра. И под временным небом чистилища

Забываем мы часто о том,

Что счастливое небохранилище –

Раздвижной и прижизненный дом.– а потом ужас, безумие и смерть.

Прочла. Очень больно, страшно, горько.

Я преклоняюсь перед этой женщиной, которая положила свою жизнь на то, чтобы стихи ее мужа не были утеряны, забыты, уничтожены . Заучивала наизусть, прятала архив по знакомым, возила с собой по всей стране. Неприкаянная, одинокая, страдающая, затравленная. Она и жила все эти годы без Него, чтобы сохранить его память, его произведения, чтобы все, что от него осталось не кануло безвозвратно, чтобы он продолжал жить в своих стихах и в памяти людей!За гремучую доблесть грядущих веков,

За высокое племя людей

Я лишился и чаши на пире отцов,

И веселья, и чести своей.

Мне на плечи кидается век-волкодав,

Но не волк я по крови своей,

Запихай меня лучше, как шапку, в рукав

Жаркой шубы сибирских степей.Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы,

Ни кровавых кровей в колесе,

Чтоб сияли всю ночь голубые песцы

Мне в своей первобытной красе,Уведи меня в ночь, где течет Енисей

И сосна до звезды достает,

Потому что не волк я по крови своей

И меня только равный убьет.