Надежда Волгина
Колдун
Глава 7
Как же меня угораздило во все это вляпаться? – этот вопрос крутился в моей голове безостановочно, пока обмывалась по-быстрому, стоя в огромном тазу, в небольшой каморке, что заменяла в доме ванную. Сам Колдун принес мне ведро с горячей водой и второе – с холодной, чтобы разбавлять. Имелись тут и мыло с полотенцем и даже вполне себе приличный шампунь. Только вот, каморка не запиралась, и я дергалась от каждого звука. Не думала, что Колдун нарушит мое мыльное уединение, но все равно дергалась.
Никто меня не потревожил, зря дергалась, и вымылась я знатно, хоть и в тазу. И даже не замерзла. Впрочем, в доме Колдуна было очень тепло, несмотря на допотопный способ отопления.
Как он вообще живет в таких диких условиях? И что может заставить человека сознательно выбрать такое? Или Колдун вынужден был так поступить? А может, он скрывается в тайге от кого-то? Например, от правосудия. Ох, что-то меня не туда заносит на нервной почве. Думаю о всякой дикости, тогда как есть более насущные вопросы. И один из главных – как мне поступить с работой? Теоретически, отпуск за свой счет я могу взять и на месяц. Ну так то теоретически. А на практике меня могут просто уволить. Ладно, завтра попрошу Олесю похлопотать за меня. И даже не по телефону попрошу, а в телеграмме. Не иначе, как каменный век вернулся.
Уезжая из дома на две недели, я прихватила с собой даже махровый халат, которому сейчас безумно радовалась. И в этом тоже была заслуга Олеси – если бы она не предусмотрела и не продумала все до мелочей, то я бы половину нужных вещей забыла. А так у меня имелся даже фен, от которого в хижине Колдуна толку было мало. Потому и пришлось как можно тщательнее вытереть волосы и гладко зачесать их. Впрочем, собственная красота меня мало интересовала – соблазнять никого точно не собиралась. Да никому тут это не было нужно. А вот моего тела хотели, да и то не потому что оно привлекательно, а потому что, видите ли, имелась необходимость пополнить уровень гормонов. Ну не пошлость ли это в чистейшем проявлении?
Из каморки я попала все в ту же большую комнату, которая на мое счастье пустовала. Какое-то время я топталась под дверью спальни, прежде чем рискнула ее приоткрыть. Ожидала увидеть шкуру медведя на полу или еще какого зверя, заменяющую кровать, и очень удивилась, когда разглядела вполне себе обычное ложе и даже довольно просторное. И ложе это пустовало. Где бы ни находился сейчас Колдун, я была ему благодарна, что дал мне немного форы.
Не мешкая, я скинула халат и забралась под толстое и теплое одеяло. На миг стало очень хорошо, пока я не вспомнила, на что подписалась. Снова захотелось повыть, но порыв этот я в себе сдержала и затаилась в ожидании.
* * *
Пахло яичницей. Запах, идущий из детства. Мама частенько готовила на завтрак глазунью или омлет. А еще мазала бутерброды слегка подтаявшим маслом. И будила меня к накрытому столу. Но то было давно. И с тех пор как жила самостоятельно, яйца я ела очень редко. Так откуда же тут взялся запах детства?
Я распахнула глаза, чтобы сразу же закрыть их снова, ослепленная яркими солнечными лучами, проникающими сквозь открытое окно. В комнате было холодно, но под одеялом я не мерзла. И сразу же я вспомнила, где нахожусь.
Минуточку! У меня же вчера должен был состояться сеанс секса с Колдуном. Что же получается, что он передумал? Радоваться раньше времени опасалась. Но очень надеялась, что увидев меня вчера спящей и лохматой, этот мужчина меня расхотел в качестве секс тренажера.
– Проснулась? – заглянул объект моих мыслей в комнату.
Не дожидаясь ответа, прошел к окну и плотно закрыл то. Стало чуточку теплее, и солнце по-прежнему радовало глаз.
Надо было что-то сказать или сделать, но теперь я отчего-то стыдилась собственного сонного вида. Если я его не напугала вчера вечером, то сейчас уж это случится точно. Но и лежать дольше в постели я не рискнула – не отлеживаться сюда явилась. Впрочем, как и не заниматься сексом с этим мужчиной.
– Симпатичная пижама! – в голосе Колдуна послышалась насмешка.
Плевать! И пижама у меня не просто симпатичная, а шикарная. Не так давно я ее купила в дорогом бутике, а до этого долго мечтала о такой – шелковой, шоколадного цвета, с длинными рукавами и штанишками в пол. И любимые тапочки я тоже прихватила – бархатные и на толстой подошве. А посему смело поблагодарила за комплимент. Но лучше бы я это сделала не глядя на Колдуна. Он же беззастенчиво рассматривал меня с головы до ног. Делал это лениво и даже похотливо. Пожалела, что не надела вчера бюстгальтер под пижаму. А когда увидела сонно торчащие соски, то и вовсе побыстрее натянула на себя халат.
– Ты всегда по утрам такая неразговорчивая? – поинтересовался Колдун, пока я деловито застилала ложе.
Интересно, спал он рядом со мной? Судя по вмятине на подушке, спал. Ну а я, по всей видимости, эту ночь провела в летаргии, а не простом сне. Спала как убитая, без сновидений и ни разу за ночь не проснулась. Такое со мной случалось редко, если вообще когда-нибудь случалось.
– Я бы хотела одеться, – бросила я быстрый взгляд на Колдуна, не зная куда себя деть от все возрастающего стеснения. Не понимает он, что ли, что так пялиться на едва одетую женщину неприлично?
– Само собой, – кивнул он и направился к двери. – Жду тебя на кухне. Обед сегодня готовишь ты, – бросил через плечо и скрылся за дверью к моей неописуемой радости.
Не тратя время на размышления, я быстро переоделась в свитшот с джинсами, стянула волосы в хвост и посмотрела на себя в зеркало. Не мешало бы умыться перед завтраком. А почему, собственно, нет? Где у него так называемая ванная я уже знала. Там ведь должна быть чистая вода? Должна! А вот потом мне придется поинтересоваться, где находится уборная – со вчерашнего дня там не была, и сейчас меня уже поджимало. Стыдно, но деваться некуда.
– Туалет на улице, – буднично сообщил мне Колдун через несколько минут, даже не взглянув на мое пунцовое от стыда лицо.
Я же уже так хотела в тот самый туалет, что выскочила из дома, в чем была. Ну и вернулась изрядно подмороженная.
– Пей чай и больше так не делай! – строго велел Колдун, ставя в центр стола сковороду с яичницей. – Здесь тебе не город и не квартира в городе. Быстро отморозишь причинное место. Ну а мне придется его лечить, – лукаво добавил, снова вгоняя меня в краску. – И, налетай! – кивнул на сковородку.
– А где тарелки? – перестала я растирать руки, да и согрелись уже те на натопленной кухне-то.
– А зачем они нам?
– Как? Будем есть прямо из сковороды? – удивилась я.
– Я не брезгливый. И тебе не советую, – усмехнулся Колдун.
– Это еще почему? – скептически поинтересовалась.
– Зубы у меня здоровые, – изобразил он зубастую улыбку (ну да, белые и ровные как на подбор). – А брезгливость – это грех.
– А ты, значит, верующий, – не сдержала и я усмешки.
– Я верю, но не в бога. И хватит болтать, а то мой труд пойдет насмарку.
Ну, хватит, так хватит. Я взяла вилку и зачерпнула ею из сковородки. Вкусно, но ничего особенного. Я бы приготовила вкуснее. Впрочем, свой кулинарный талант мне предстоит проявить в обед, – вспомнила я слова Колдуна.
Мне нужно спросить! И не просто нужно, а жизненно необходимо. Если не спрошу, то умру от неудовлетворенного любопытства. Вон, даже кусок в горло не лезет…
– Хватит изводить себя! – прикоснулся Колдун к моему подбородку и заставил посмотреть на себя. Он улыбался и делал это по-доброму. – Я не стал тебя вчера будить. Ты спала как ангелочек и выглядела ребенком. А я не зверь и понимаю как никто, что значит устать в дороге. И да, я спал рядом, но не прикасался к тебе. А теперь можешь закрыть рот, – весело рассмеялся.
Я и закрыла, да так, что зубам стало больно. А от того, как те лязгнули, смех Колдуна стал еще громче.
– Ты читаешь мои мысли? – поинтересовалась, когда он отсмеялся.
– Нет, – как-то очень серьезно и после непродолжительного раздумья ответил он. – Это нельзя назвать чтением мыслей. Просто, я вижу и понимаю гораздо больше, чем любой другой человек.
Интересно и довольно исчерпывающе. Я не нашлась, что сказать в противовес. Но уверение, что мысли мои он не читает, немного успокоило.
– А тебя на самом деле зовут Колдун? Или так тебя называют по роду занятий? – спросила я еще через какое-то время.
Странным образом, но разговаривать с ним мне было легко. И отвечал он всегда так по-простому, что все вопросы мне казались очень правильными.
– На самом деле, – кивнул он и принялся обтирать куском хлеба сковороду. Странная привычка, должна сказать. И что-то мне подсказывает, что было время, когда он недоедал или и вовсе голодал.
– А такое бывает? Кому же придет в голову назвать так своего ребенка? – удивилась я.
– Тем, кто не были ему родителями, – задумчиво отозвался он. – Но больше я тебе ничего не скажу, так что, можешь завязывать эту тему, – тут же улыбнулся. – И если хочешь, можешь называть меня Вудом, от слова «дерево» по-английски. Ну и так зовут меня друзья.
– А они у тебя есть?
– Как и у всех нормальных людей.
– А живут твои друзья тоже в тайге?
– Нет. Мои друзья живут в Москве и Питере. А еще в Самаре и Волгограде. Удовлетворена?
– Вполне, – вынуждена была сдаться я.
– Тогда, пошли кататься на лыжах, – встал Колдун из-за стола и отправил сковородку в таз с посудой. – Вернемся, займешься обедом. Ну и наведешь тут порядок.
– Я не умею кататься на лыжах, – обреченно вздохнула я.
– Значит, будешь учиться. Так надо для твоего же блага.
Глава 8
– Не напрягайся ты так! Ноги, как кувалды, честное слово. Расслабься и получай удовольствие от катания.
Колдун закрепил лыжи на моих ботинках, которые каким-то чудом пришлись мне впору, и разогнулся с видимым облегчением.
– Это просто лыжи, а не прыжки с парашютом, – раздраженно произнес он и посмотрел на меня характерно. – Упирайся палками, отталкивайся и скользи. Лыжню тебе прокладывать не придется, уже есть…
– Деловой такой! А ничего, что я выросла на юге? Я и на коньках не умею…
– Да? – скептически разглядывал меня Колдун. – Ладно, на коньках я тебя тоже научу, только сначала залью каток.
Черт! Да разве же я к этому сказала? Поделилась наболевшим, да и только.
– Скользи без напряга, не отставай от меня и не нервничай, – напутствовал меня Колдун, прежде чем упереться палками в снег и сделать первый рывок.
Ну и я последовала его примеру – в точности повторила все его движения. Но кто же знал, что при этом я умудрюсь свалиться в сугроб.
– Вставай, – спокойно распорядился Колдун, который Вуд, наблюдая, как я нелепо барахтаюсь в лыжах и с палками, пытаясь вернуть себе вертикальное положение.
Именно встать-то у меня никак и не получалось – мешало все!
– Помоги, – жалобно посмотрела я на виновника моего позора.
– Ты должна справиться сама. Сама упала, сама и вставай. Этот сугроб – один из твоих врагов. Сражайся. И брось уже палки, – усмехнулся Вуд.
Каких только ругательств не родилось в моей голове, пока черпала снег всем, чем только было возможно. Из-за дурацких лыж я чуть не переломала себе ноги. Лицо щипало, руки горели, а сама я даже умудрилась вспотеть на трескучем морозце. Но я сделала это! Я встала на ноги и победно уставилась на лыжи, втопив палки в снег. Лыжи мне сейчас казались не просто врагами, а злющими врагами. И я их победила!
– Молодец! – раздался спокойный голос Вуда. – А теперь двигайся вперед.
Что?! я смотрела на него как на умалишенного. Да куда мне двигаться, если я и пары шагов сделать не смогла.
– У меня не получится.
– Если будешь думать именно так, то точно не получится, – кивнул Колдун. – А ты смотри на меня, как двигаюсь я, и в точности все повторяй. Готова? Я поехал, – преспокойненько развернулся он, без усилий оттолкнулся палками и плавно заскользил по лыжне.
– Иноходец чертов! – тихо выругалась я, но сразу же вынуждена была сосредоточиться.
Он не отстанет, а куковать тут одной мне как-то не улыбалось. Да и стоять было холодно. Вспомнив до мельчайших подробностей, как это делал Вуд, я повторила все с максимальной точностью. И у меня получилось. Возможно, медленно и не так элегантно, но я покоряла метр за метром. Самое сложное было удержать равновесие и не завалиться в сторону, но тут мне помогали палки, прелесть которых я очень быстро оценила.
И все же, еще парочку раз я «искупалась» в сугробе. Но помощи уже не ждала и мужественно сражалась с лыжами сама. С каждым разом вставать у меня получалось все быстрее. Вуд меня терпеливо дожидался, но даже не смотрел на меня. Бесил он меня невероятно, но я держала лицо и не показывала виду. И лишь когда он предложил повернуть обратно, потому что время близилось к обеду, я не сдержала вздоха облегчения. Ну и обратный путь мне показался значительно короче, и я даже умудрилась ни разу не упасть. Можно ли это было считать первой победой, терялась в догадках, но тихонько радоваться я себе позволила.
– Ты – на кухню, а я – колоть дрова, – распорядился Вуд, не успела я скинуть верхнюю одежду.
Даже согреться не дал, поработитель. А я, между прочим, изрядно закоченела на подходах к дому. Да и мороз крепчал. Только самоубийца попрется кататься на лыжах в такой мороз. Но не в том я положении была в этом доме, чтобы диктовать свои условия. Да и я вообще пока еще плохо понимала, что тут делаю.
Вуд выполнил свое обещание, и с самого утра мы с ним по рации отбили телеграмму Олесе, в которой я просила продлить мой отпуск еще на две недели, ссылаясь на стечение обстоятельств. Заодно и родителям просила сообщить, что задерживаюсь «на важном задании партии», как мы с Олесей кодово назвали мою поездку. Могу себе представить, что подумает про меня подруга, когда получит телеграмму. Хорошо, если не снарядит поисковый отряд. Тут оставалось надеяться на ее благоразумие, конечно, как и желание излечить меня от чужой кармы.
Обо всем этом и многом другом я размышляла, стоя на холодной кухне и глядя на буржуйку, к которой не знала, с какой стороны и подходить-то.
– Сама она не разожжется, – раздался голос Вуда у меня за спиной.
– Так разожги. Я понятия не имею, как это делать! – неожиданно зло отреагировала я.
Наверное, злилась я потому, что никак не получалось согреться – в доме было разве что чуточку теплее, чем на улице, когда мы вернулись.
– Это очень просто, – спокойно отреагировал на мою злость таежный колдун. – Выгребаешь золу в ведро, складываешь горкой поленья. Снизу – кусок газеты… И все это поджигаешь.
Он закрыл дверцу печи, выпрямился и посмотрел на меня в упор. Я же сделала вид, что не заметила этого, и вытянула руки над печью. Разгоралась она очень быстро, и жар от нее повалил моментально. Как и по моему телу он распространился сразу же, даря долгожданное блаженство.
– Злость тебя не красит и делает старше, – с усмешкой в голосе произнес Вуд.
– Это не злость, а мороз, на который ты меня погнал. Он и сморщил мое лицо, – буркнула я, не глядя на него.
– К завтрему похолодает еще сильнее, лыжи придется отложить. Но как только мороз пойдет на убыль, походы возобновим. И каждый день будем увеличивать расстояние.
К завтрему? Что за ретроград такой? Кто же сейчас так говорит?
– А если я не хочу кататься на лыжах? – повернулась я к нему всем корпусом (заодно подставляя филейную часть под тепло печи). – Вот не хочу и все тут! Я же не за этим к тебе приехала!
– А зачем?
– Чтобы ты избавил меня от… проклятия, – подобрала я подходящее, как показалось мне, слово.
– Нет никакого проклятья, а все неудачи твои идут вот отсюда, – постучал он указательным пальцем по моему лбу. – Я могу лишь направлять тебя, а избавляться ты будешь сама. И сегодня ты победила свой первый страх. Теперь же нам нужно сделать так, чтобы ты полюбила кататься на лыжах.
– Ну конечно! А завтра ты заставишь меня нырнуть в прорубь, – снова отвернулась я от него.
– И это я не исключаю. Но все будет зависеть от тебя… Ладно, не трать время попусту, приступай к готовке. Вода в чане, кастрюли на полке. Все остальное найдешь в подполе, – кивнул он на люк в поле, который я раньше не заметила. – Оставь его открытым, когда будешь спускаться – света должно хватить. Позовешь, как обед поспеет.
– Раскомандовался тут… Да, кто он такой!.. Нашел себе кухарку!.. – и все в таком роде. Ворчала я вслух, но тихо, пока ставила кастрюлю полную воды на печь.
Во время мытья посуды я тоже не молчала, а продолжала ворчать. Ну и как ни странно, а становилось легче и не так обидно уже. А когда распахнула люк подпола, то и вовсе чувствовала себя воином, готовым сразиться с любой опасностью. Правда, запах сырости несколько отрезвил мой пыл, как и темнота, царящая внизу. Но я смело ступила на довольно прочную лестницу, с тазом подмышкой.
Подпол оказался совсем крохотным и неглубоким. Если я доставала до потолка головой, то Вуду и вовсе, наверное, приходилось тут ползать на коленях. И тут было холодно, как в холодильнике. А потому я постаралась управиться как можно быстрее. Набрала картошки, схватила из мешка луковицу. Не забыла про морковку и рис. Так, пучки сушеной зелени я видела в кухне… А мясо? Что же я приготовлю без мяса? Но и оно, к моему удивлению, нашлось. Не сырое и не мороженное, а вяленое. Ни разу из такого не готовила, но решила, что на безрыбье…
С полным тазом я благополучно выбралась на поверхность. Первым поставила вариться мясо и занялась овощами. А когда потянулась к полке за миской, случилось невероятное – полка вдруг ни с того, ни с сего упала, да так неудачно, что спикировала прямо мне на ногу. Боль прострелила ступню такой силы, что я взвыла и принялась скакать на одной ноге, плохо соображая, что происходит.
Говорят, от болевого шока можно даже умереть. Видно, примерно это со мной и случилось. Уж не знаю, какие там гормоны выбросил вдруг мой организм, реагируя на сильную боль, но в глазах темнело стремительно, дышать становилось все тяжелее, как и выть, а кухня вертелась перед глазами с угрожающей скоростью…
– Все! Теперь дыши! – донесся до меня откуда-то издалека смутно знакомый голос.
Глаза открылись с трудом, и еще какое-то время мне потребовалось, чтобы сфокусироваться на лице того, кто в данный момент и удерживал мою голову. Чуть позже я узнала, что упала именно в руки Вуда-Колдуна, что подоспел он на кухню за секунду до того, как я потеряла сознание.
– Ты отрезал мне ногу? – дрожащим голосом спросила я, поняв, что у меня ничего не болит. Нет, я чувствовала, конечно, ногу, но ее наличие, скорее всего, осталось в бессознательной и интуитивной памяти, или как она там называется? Ну это когда конечность отнимают, а человек ее еще какое-то время чувствует.
Спрашивала я, глядя в глаза Вуду. Он же тоже меня рассматривал с каким-то слишком пристальным вниманием.
– Почему, отрезал? На месте твоя нога.
– А почему она не болит, тогда? – рискнула я поднять с его колен голову и посмотреть на ногу.
Вуд сидел на полу, на котором я и возлегала. Нога выглядела совершенно здоровой, и даже крови я не заметила. Только вот тапочек валялся неподалеку. И я спокойно смогла ею пошевелить.
– Ты просто ушиблась неудачно, но кости целы, и даже синяка, думаю, не будет.
– Почему же было так больно?
– В чувствительную точку попала…
– А суп?.. – всполошилась я, как только уверилась, что все с моей ногой будет в порядке. – Сколько я уже лежу без сознания?
– Да минуту, не больше. Вода еще не закипела.
– Тогда, какого черта ты смотришь на меня так, как будто в меня вселился дьявол?! – разозлилась я, вставая на ноги.
Вуд вел себя очень странно, как будто меня подменили.
– Я не могу понять, что тут произошло, – тоже встал он и рассматривал погром, устроенный мною.
Полка была вдребезги, рассыпалась на мелкие дощечки. Радовало, что посуда в этом доме вся была жестяная и не побилась. Разбилась только колба от керосиновой лампы.
– Я бы тоже хотела это знать, – вздохнула я и принялась собирать с полу посуду. – Я до нее даже не дотронулась…
– И висела она на таких дюбелях, что ее можно было уставить чугунными гирями.
– Да? – во все глаза смотрела я на Колдуна. – Думаешь, виновато?..
Я хотела сказать «проклятье», но в последний момент передумала. Не стану я необдуманными фразами привлекать к себе дополнительный негатив. Вселенная все слышит, как известно.
– Ладно, заканчивай тут, а я пойду закончу во дворе. Нога точно не болит?
– Вроде не болит, – пошевелила я конечностью из стороны в сторону.
Когда Вуд ушел, я все же стянула носок и внимательно рассмотрела ногу. То место, на которое свалилась эта тяжеленная полка, разве что чуточку покраснело, но даже при нажатии не откликалось болью. Странные дела творятся… Получается, что меня преследуют неудачи, но вроде как они не опасны для моей жизни. Так что ли? Ну да, их много, и все они до ужаса неприятные и хлопотные даже, но вреда моему здоровью не наносят. Ну хоть на том спасибо! – вспомнила я крестик, который после разговора с Вудом вернулся на прежнее место, в потайной кармашек чемодана.
У меня получился знатный суп, хоть и провозилась я с ним довольно долго, и обед пришлось совместить с ужином. Ну извините, готовить в походных условиях мне раньше не приходилось. Как-то привыкла к цивилизации, что подарила нам кухонную технику и много удобных приспособлений. Тут же, кроме ножа, и не было больше ничего, даже пенку, когда варила мясо, мне пришлось снимать ложкой, куда как удобнее было бы это делать шумовкой.
Во время ужина Вуд вел себя молчаливо и задумчиво. Я даже не поняла, понравилась ли ему моя стряпня – похвалить меня он не счел нужным. Мне же суп пришелся по вкусу – густой, наваристый. И вяленое мясо сделало вкус немного особенным и даже пикантным. Шеф повар какого-нибудь крутого ресторана не приготовил бы лучше, честное слово. И даже стало немного обидно, что не получила за свои старания похвалы. Ну да ладно, куда как сильнее меня волновала предстоящая ночь.
– Мне нужно проверить силки и ловушки, – проговорил Вуд, откладывая ложку. – Вернусь через пару часов. При удачном раскладе, с добычей.
Вот и все – ни улыбки, ни благодарности.
После того, как Колдун покинул кухню, мне ничего не оставалось, как заняться уборкой. Но отчасти я даже рада была этому труду – когда заняты руки, и мысли текут несколько иначе. Предстоящая ночь меня не перестала страшить, но я сама уже к ней начинала относиться, как к необходимому злу.
