Надежда Салтанова
Спасите Фредди
– Сэр, осьминога нет! – удивленно произнес он.
Следователь вздохнул, повернулся к метрдотелю, держащему в руках два меню.
– У вас здесь был осьминог.
Тот коротко кивнул.
– Где он теперь?
– На кухне, офицер. На него поступил заказ.
Помощник бросился к распахивающимся дверям кухни, лавируя между столиками и официантами. Следователь обратился к мужчине, сидящему за столиком:
– Вы не против, если я присяду, – он уселся, взял из рук метрдотеля меню. При виде цен нахмурился, пролистал все страницы, подозвал жестом официанта. – Я не вижу в меню осьминогов. А метрдотель сказал, что поступил заказ. Как так вышло?
Он перевел мрачный взгляд на мужчину в клетчатой рубашке. Официант одернул черный фартук.
– Да, наш бывший хозяин запретил включать в меню осьминогов. После его смерти дочь не стала нарушать традицию. Нашего Фредди, – он качнул головой в сторону аквариума, – они спасли из закрывающегося океанариума пару лет назад. Не хотели его расстраивать видом жареных сородичей. Фредди был очень привязан к мисс Ариане, совсем загрустил после ее смерти.
– И где Фредди теперь?
Тот сжал зубы, пробормотал, глядя в сторону:
– На кухне. Хозяйка ведь умерла. А новый владелец… – он осекся, бросил взгляд на мужа погибшей.
* * *
Я понимал, что деться мне некуда. Щупальцы соскальзывали с холодного стального стола, сворачивались кольцами. Яркий свет резал глаза. Грубые руки схватили меня за голову, вытянули, пытаясь распластать тело. Я подумал, что заслужил эту участь тем, что не сумел ни спасти ее, ни наказать убийцу.
Подошел шеф-повар, буркнул:
– Не держи на нас зла, Фредди, – он натянул на свои курчавые волосы белую шапочку, откашлялся.
Окинув взглядом стоящих вокруг сотрудников, достал из кармана потертую бумажную карточку, повернулся ко мне:
– Властью, данной мне на этой кухне, я приговариваю этого осьминога к приготовлению в белом вине с чесноком и бальзамическим уксусом.
Сдвинул очки на кончик носа и начал зачитывать детали казни:
– Удалить клюв, глаза, внутренние органы. Отмыть от песка и слизи, тщательно массируя щупальцы крупной солью. В кастрюлю с водой добавить стакан белого вина, три ложки бальзамического уксуса, лавровый лист. Варить на среднем огне 40–50 минут.
Помощники палача услужливо выставляли перед ним утварь и ингредиенты. Я дотронулся щупальцем до железной кастрюли, пытаясь оценить, не будет ли мне в ней тесно.
Шеф-повар откашлялся и продолжил:
– После варки обжарить на оливковом масле в течение одной минуты. Добавить лук, чеснок, помидоры. Влить бульон, оставшийся от варки. Здесь надо еще вина добавить пару ложек, лучше совиньон, – он сделал пометку.
Я был не прав. Этот тоже художник, не хуже своей бабки. Повар убрал ручку в карман, продолжил:
– Две ложки меда, молотый перец, петрушка. Тушить пять минут. Вроде все. Дело за малым.
Он повернулся к стоящим вокруг поварам:
– Кто возьмет на себя честь препарировать Фредди? – нож в руке полыхнул ледяным сиянием. – Это легко, надо лишь проколоть поглубже пятно между его глазами.
Люди переглянулись. Кто-то спрятал руки за спину, кто-то шагнул вперед. Я свернул все щупальцы в плотные кольца, готовясь к смерти. Дышать становилось все труднее.
Раздался грохот железного подноса о каменный пол. Так себе похоронный марш, но кто же меня станет спрашивать. Громкий голос резанул слух:
– Всем стоять. Полиция. Я забираю этого осьминога.
Кажется, в этот момент мое сознание отключилось. Стало темно.
* * *
В полицейском участке следователь раздраженно сунул распечатки в папку. Повернулся к взволнованному помощнику:
– Показания осьминога к делу не пришьешь. Смысла убивать жену нет. Насчет любовницы… Он ни одной юбки не пропускал. Так что вряд ли он стал бы убивать жену из-за очередной девки, да еще и в ресторане, у всех на глазах. Камеры ведь ничего не показали?
– Он же за ограждением сидел! Там как раз камера не берет. А на бокале его отпечаток есть.
