Надежда Салтанова
Спасите Фредди
В декольте темного платья поблескивал серебряный кулон в виде осьминога. Она привычно провела пальцами по волосам, улыбнулась мне и направилась к своему любимому столику. Муж настоял, чтобы их пересадили к окну за отгороженный ширмой стол. Жаль. Меня слепили закатные всполохи, пришлось остаться за колонной. Правда теперь мне было плохо их видно. Блестящая дамская сумочка на столе отражала солнечные блики.
Официантка, раздраженно заправляя за ухо прядь черных блестящих волос, приняла заказ на кофейный мартини. Муж никак не мог выбрать, называл то один напиток, то другой, остановившись наконец на сазераке. Коктейли приготовили довольно быстро. Расставляя их на столе, неуклюжая официантка видимо задела сумочку. Та упала на пол, раскрывшись. Зазвенели монетки, стукнула об пол и покатилась губная помада. Муж вскочил, кинулся помогать неловкой девице, которая опустилась на корточки, собирая мелкие предметы и рассыпая извинения. Сумочка вернулась к владелице.
Муж пригладил волосы, прошел к своему месту, прошипев:
– Так и знал, что в этом ресторане нам не дадут спокойно поужинать! Я говорил тебе! Но ты опять уперлась!
Ее плечо дрогнуло. Он продолжал что-то бубнить. Мне стало не по себе. Не люблю, когда люди ссорятся.
Она заказала гребешки на гриле и тушеный шпинат. Он буркнул, что будет то же самое. Сидели молча. Я слышал нервное царапанье стеклянного стакана с сазераком по столу. Выпив свой мартини почти залпом, она начала что-то говорить. Но потянулась рукой к шее. Попыталась встать, откинулась назад, как будто потеряв силы. Захлопала рукой по дивану, как будто что-то искала. Издав хрип, повалилась набок. Он вскочил. Поняв, что происходит, схватил сумочку, вытряхнул содержимое на стол. Вещи разлетелись по столу, монеты, звеня, покатились по каменному полу.
Я догадался, что он ищет шприц с эпинефрином. Каждый аллергик носит с собой автоинъектор. Но шприца не нашлось. Она забилась в судорогах. Муж закричал, чтобы вызвали скорую. Схватился за свой телефон. Кто-то бежал уже с ресторанной аптечкой. Но шприца не оказалось и там.
Поднялась суматоха, раздался чей-то крик. Хрупкое тело в темном платье лежало на каменном полу. Спины загораживали обзор. Официанты суетились, то успокаивая посетителей, то собирая разбитую кем-то посуду. Когда приехала скорая помощь, все расступились. Муж стоял рядом с ней на коленях, бледный, растерянный. Что-то бормотал, хватал ее то за руку, то за плечо, звал по имени. У нее красивое имя – Ариана.
Люди в светлой форме торопливо укатили носилки к машине. По состоянию кожных покровов, по безнадежно свесившейся руке я понял, что больше ее не увижу. Он убил ее! Я чувствовал, что это случится, но ничего не сделал. От ярости меня просто трясло. Вероятно, убийца это заметил. Он уставился на меня, выругался и бросился прочь из ресторана. Масляный свет фонаря осветил серебристую юркую машину, рванувшую вслед карете скорой помощи.
Полицейские, приехавшие вместе со скорой, опрашивали посетителей и сотрудников. Ждали следователя.
Тот вошел в ресторан размашистым шагом, уставший, с набрякшими мешками под глазами. Сдвинув кустистые брови, выслушал офицера, посмотрел протокол. Плюхнулся за столик рядом с аквариумом, который обычно выбирала она.
Надо объяснить следователю, что муж убил ее. Он наверняка подложил в бокал с мартини ореховое масло. И спрятал шприц!
Я кинулся к этому усталому насупленному человеку, пытаясь объяснить, рассказать про мужа, про его любовницу. Он не понимал меня. Лишь удивленно посмотрел. Конечно! Нечасто осьминоги ведут себя столь невоспитанно. Я попытался начертить щупальцами на стекле портрет убийцы. Тщетно! Надписи на песке – глупая попытка! В отчаянии я прижался к стеклу аквариума, надеясь на чудо. Помощник следователя вытаращился на аквариум:
– Забавный осьминог, сэр. Вы видели, что он творит? – он взялся за телефон, навел его на меня. – Покажу детям. Старший у меня осьминогов любит, хочет стать морским биологом.
