Надежда Салихова
Объявлен в розыск
Они решили, что этот день ударно работают, а на следующий отправляются в город. Доставит Николай Михалыча до сервиса, а на обратном пути заберет свою Нюру, которая должна была вернуться с югов. А Михалыч намеревался захватить Клавдию Васильевну. Телефон же он упорно не включал. Обида на Ивана Филипповича растворилась, но то, что телефон можно было бы уже включить, Михалыч как-то не подумал. Заняться было чем, так что все эти ролики и картинки ему были без надобности. Звонить? А кому и зачем? Сын в командировке, там же с отцом и матерью на юге и внук бока греет. Клавдия Васильевна до выходных с правнуком водится. Вот Михалыч и подумал – поработают они тут ударно с Николаем чуток, а в выходные поедут в город за своими женщинами. От этих мыслей у Михалыча потеплело в груди. Своя женщина… это Клавдия Васильевна его женщина? А может уже пора объясниться с ней, и… Ну сколько можно бобылем жить, да и она одна век коротает. Женщины, правда, самостоятельные и себе на уме. А вдруг она даст Михалычу от ворот поворот? От этой промелькнувшей мысли Михалыч немного погрустнел. Но тут же взял себя в руки и подумал, что раньше времени нечего панику разводить, и окунулся с головой в работу.
Чтобы не топить печь, а то ночи уже были холодные, он на эти дни перебрался жить к Николаю, тот все равно пока один живет. И, конечно же не видел, как серая Реношка его дружка колесила по дорогам садового товарищества «Василек». Иван Филиппович и Клавдия Васильевна Михалыча, естественно, тоже не увидели.
Клавдия Васильевна и Иван Филиппович поднялись ни свет, ни заря и, не сумев дозвониться до своего друга, решили снова съездить в сад. Ну а вдруг он все-таки там? А то провести еще один день в неведенье было выше их сил.
Не найдя Михалыча в саду, Клавдия Васильевна решительно скомандовала:
– Все, едем в полицию!
В знакомом уже отделении полиции дежурил другой полицейский. То ли он был более сговорчивый, то ли сердце у него было добрее, чем у своего коллеги, но под натиском Клавдии Васильевны он сдался быстро, и принял от нее заявление о пропаже человека, даже если этот человек и не является Клавдии Васильевне родственником. Пока не является. Записал все данные, приметы, а также данные на машину. Ведь Клавдия Васильевна и Иван Филиппович и машину Михалыча нигде не обнаружили. А вдруг это будет важной уликой? Номер машины подсказал Иван Филиппович, потому что для Клавдии Васильевны это была просто «зелененькая машинка, кажется, модели Лада». Дежурный все аккуратно записал и пообещал, что передаст эту информацию куда положено, и Баранов Иван Михайлович, 1952 года рождения будет объявлен в розыск.
Обнадеженные друзья Михалыча, уже сильно сплоченные случившимся несчастьем, направились к Клавдии Васильевне домой плотно пообедать, чтобы подкрепить силы. А потом разработать дальнейший план действий. Розыск розыском, но сильно на нашу полицию надеяться нельзя. Нужно сделать все от себя зависящее, чтобы в дальнейшем совесть не мучала. Клавдию Васильевну вдруг осенило – они же до сих пор не обзвонили все больницы в городе и (о, Господи!) морги. Этим решили заняться после обеда. Процедура это оказалась муторная и требующая нервного напряжения. Через три часа не осталось ни одной больницы, ни одного морга, куда они бы не обратились. А в некоторые звонили даже по два раза. Эти действия выбили из сил, но зато внушили некоторую надежду – нигде не замечен, значит велика вероятность, что живой, и даже вполне здоровый. Этим они себя успокоили и разошлись по домам.
Но дома Клавдия Васильевна места себе не находила. За пару дней она осунулась, побледнела, а пузырьки с корваволом и пустырником со стола на кухне уже и не убирались, но и они не помогали. Не отвлекали ни привычные домашние дела, ни любимый правнук Владик. Клавдия Васильевна стала нервная и у нее появилась бессонница. И в очередную бессонную ночь в голову Клавдии Васильевне пришла страшная мысль. Она еле дождалась утра и помчалась к Ивану Филипповичу. И сразу с порога выпалила:
– Я тут подумала, а что если… – Клавдия Васильевна держалась за сердце и тяжело дышала. – А что если он все-таки дома?
– Так он же не открывает, – ответил недогадливый Иван Филиппович.
– Так не открывает, потому что не может, – она в изнеможении села на стул.
– А почему не может? Помер что ли?
Иван Филиппович был человек прямой и особым тактом не обладал. Клавдия Васильевна от этих жестких слов округлила глаза и, прикрыв рот ладошкой, прошептала на полувздохе еле слышное: «Ааах..». С минуту посидела молча, потом энергично вскочила и заявила:
– Сил моих больше нет! Сидишь тут в неведенье. Сыну все равно… А нам нет! И поэтому я предлагаю самостоятельно вскрыть дверь в квартиру Ивана Михайловича, чтобы убедиться!
– Убедиться в чем? – осторожно спросил Иван Филиппович.
– Хоть в чем-нибудь. Что его там нет. Или, что он там живой и здоровый, в то время, как мы тут с ног сбились, его разыскивая. Или… Или в том, что он там, но…
Она никак не могла произнести страшное слово «умер» и беззвучно заплакала. Иван Филиппович неуклюже гладил ее по спине и убеждал, что для начала надо попытаться снова связаться с сыном Михалыча.
А Михалыч тем временем ехал в своей зелененькой Ладушке на буксире. Тягачом был УАЗ Патриот, за рулем которого сидел Николай. Договорились, что машину Михалыча отбуксируют в сервис, который находился рядом с домом, Михалыч уже и с ребятами автомеханиками созвонился. Хорошие ребята, дело свое знают, и Михалыч был уверен, что его Ладушку быстро починят, но эти его радужные мысли были прерваны какой-то суматохой на дороге. Вдруг послышался вой полицейской сирены, и из громкоговорителя прозвучали резкие слова, призывающие водителя машины УАЗ Патриот госномер семь два пять, Антон, Валерий, Ольга, остановиться …
«Кто-то что-то нарушил», – меланхолично подумал Михалыч, и с удивлением увидел, что полицейская машина поравнялась с машиной Николая, и поджимает его к обочине. Тот послушно свернул и остановился. «Что за чертовщина?!» – чертыхнулся Михалыч, едва успев отреагировать на маневры Николая. Дальше было совсем уж как в кино – из полицейской машины выбежали два дюжих молодца с автоматами и, рванув дверь, уже вытаскивали Николая из машины, укладывая руками на капот. Еще один молодчик в полицейской форме подскочил к машине Михалыча. Но тот не стал дожидаться, сам поспешил выйти и выяснить, в чем дело. У него в несколько грубой форме потребовали документы.
Михалыч несколько поспешно предъявил документы, он понимал, что волноваться ему нечего, с документами у него все в порядке, но руки все же чуть подрагивали. Оно и понятно, не каждый день тебя останавливает полиция, да еще в такой экстренной форме. Кроме прав и свидетельства на машину со страховкой потребовали и паспорт. Михалыч хотел съязвить – а свидетельство о рождении, мол, вам не надо, но счел за благо лучше промолчать.
– Серега, – крикнул его полицейский. – Документы в порядке и все соответствует. У вас там что?
– У нас тоже все соответствует, да вот только машина-то в угоне, а этот товарищ ее на буксире куда-то везет…
– Чья машина в угоне? – удивленно воскликнул Михалыч.
– Ваша машина в угоне, а вы сам в розыске, – уже более миролюбиво ответил его конвоир, поглядывая на Михалыча и все еще сверяясь с документами. А потом крикнул своим сослуживцам:
– Ну, и что делать будем?
– В отделение отвезем, пусть там разбираются. Серега сядет к этому, в Патриот, а ты садись к своему, который пропащий.
Слово «пропащий» больно отозвалось в душе Михалыча. Хорошее настроение испарилось. Что это за напасть? Недоразумение? Учение по захвату заложников? Ничего непонятно… Может Николай что-то больше знает? Но с ним и парой слов не удалось перекинуться.
Клавдия Васильевна, тщетно пыталась связаться с сыном Михалыча. Но после десятой неудачной попытки вызвала на свой страх и риск МЧС для того, чтобы те вскрыли дверь. Ребята приехали оперативно, но вот на уговоры взломать дверь не поддавались. Не положено, раз не являются хозяевами квартиры, не по-ло-же-но. Клавдия Васильевна употребила весь свой шарм и красноречие, но ребята были неумолимы.
Отчаявшаяся Клавдия Васильевна воззвала к Ивану Филипповичу:
– Ну сделайте же что-нибудь, вы же мужчина в конце концов!
– Может сходить за соседом? У Толика с первого этажа болгарка есть… – нерешительно предложил он.
– Идите, идите за своим соседом! – Клавдия Васильевна была возбуждена сверх меры.
Иван Филиппович послушно направился вниз. Но старший из МЧСников резонно заметил, что это будет считаться незаконным проникновением в жилище.
– Вы бы хоть тогда участкового вызвали что ли.
– Зачем участкового? – поинтересовался молодой мужчина, подошедший незаметно для всех. – Что тут вообще происходит?
– А вы кто такой? – несколько надменно спросила Клавдия Васильевна.
– Вообще-то, я хозяин этой квартиры… Почти хозяин, – поправился он. – Сын хозяина.
– Михаил?! – радостно воскликнула Клавдия Васильевна. – А мы до вас дозвониться никак не могли.
– Дааа? – удивленно протянул мужчина и достал из кармана телефон.
– Ах, да! – хлопнул он себя по лбу. – Я же, как поднялся в самолет, поставил авиарежим, а потом забыл его отключить…
– Ну, хорошо, очень хорошо, что вы приехали. Откройте поскорее дверь!
Михаил похлопал себя по карманам и застыл в оцепенении.
– Черт… Я после вашего звонка почти сразу рванул сюда. К отцу. Но ключей от его квартиры у меня нет… Они дома.
– Оооо, – простонала Клавдия Васильевна. – Ну так езжайте поскорее домой!
– Но и от своего дома у меня нет ключей, – растерянно пробормотал Михаил, – я их забыл в другой куртке там, в Севастополе…Я так торопился, что не переоделся, не посмотрел, все ли на месте, ключи, деньги, – бормотал он в свое оправдание. – С таким трудом билет раздобыл, что про все остальное просто не вспомнил.
В этот момент поднялись Иван Филиппович с владельцем болгарки – соседским Толиком, и тут поднялась страшная суета и галдёж. МЧСники отказывались взламывать дверь, не верили в родство Михаила и хозяина квартиры, а требовали штампа прописки в паспорте. Клавдия Васильевна умоляла Михаила согласиться на взлом двери болгаркой Толика. Старший из команды МЧС упорно рекомендовал вызвать участкового.
– Это что тут за базар? И на кой леший звать участкового? – неожиданно громко прозвучавшая фраза перекрыла весь этот шум. Все разом замолчали и посмотрели на говорившего. Конечно, бригаде парней из МЧС поднимавшийся по лестнице человек был незнаком, зато все остальные, включая соседа Толика с болгаркой, при виде его издали невообразимый вопль. Каждый кричал свое, но из всей этой какофонии можно было разобрать отдельные голоса:
– Михалыч?!
– Папа!
– Ванечкаааа!!!
Обычно сдержанная Клавдия Васильевна, подлетела к Михалычу (а это был конечно же он) и припала к его груди.
Несколько недоуменные, но все же возбужденно радостные, взирали на Михалыча сын и друг. Лицо Толика тоже расплылось в улыбке, и он пробормотал:
– Ну, вот, нормально все, а то уж чуть ли не похоронили мужика.
– Кто похоронил? Кого похоронили? – Михалыч, пытаясь высвободится из объятий Клавдии Васильевны, удивленно таращил глаза.
– Так тебя похоронили, – меланхолично произнес Толик.
А старший из МЧСников сухо произнес:
– Ну, что, будем оформлять ложный вызов?
Четверо мужчин уселись за столом, а кресло уступили даме. Клавдия Васильевна откинулась на спинку и прикрыла глаза. Радостное возбуждение схлынуло и на нее навалилась усталость – моральная, эмоциональная, физическая. Эти суматошные, полные тревоги дни измотали ее окончательно. Да, хорошо, что все хорошо закончилось. Ванечка жив, здоров и это самое главное. Клавдия Васильевна сидела молча, пусть мужчины сами разбираются, выясняют отношения. Она бы даже домой ушла, чего мешаться, это их семейные дела, но Иван Михайлович ненавязчиво предложил остаться, по-джентельменски в кресло усадил. И у нее не хватило духу отказаться. А может скоро все наговорятся, разойдутся и они останутся с Ванечкой одни. От этой мысли у Клавдии Васильевны сладко заныло сердце. Она чуть улыбнулась, но, поймав себя на такой романтичной, явно не по возрасту, мысли, засмущалась. Как будто кто-то мог узнать, о чем она думает. Но даже перед собой и то стало немного стыдно. Это в ее-то возрасте про такое думать! Уже правнук растет, а туда же… про отношения…
Клавдия Васильевна даже в мыслях побоялась произнести слово любовь. «Кака така любовь?» – вспомнила она Надюху из фильма «Любовь и голуби», и чуть не рассмеялась, рот ладонью прикрыла. Ну, правда, какая любовь на старости-то лет! Просто… они давние приятели, их много что связывает друг с другом. И потерять близкого человека (а ведь близкий, не обязательно родственник или муж) очень было бы тяжело. Но, слава Богу, все разрешилось. Да, задал всем проблем уважаемый Иван Михайлович.
– Ну, батя, натворил ты делов, – Михаил словно прочитал мысли Клавдии Васильевны, – Зачем телефон-то отключил?
Михалыч неласково зыркнул на Ивана Филипповича.
– Зачем… Так чтобы некоторые тут не говорили мне…
Иван Филиппович виновато опустил голову, но Михаил строго ответил отцу.
– Ты мне не увиливай! И нечего спирать на других – сам виноват, сам и отвечай. Я вот из-за тебя из командировки сорвался. Ты бы знал, чего мне стоило, билет достать. А друзья твои, как они извелись. Видя, что отец пытается что-то сказать, замахал на него руками.
– Молчи уж, знаю я причину вашего спора и раздора. Если ты такой принципиальный, ну отключи Интернет. Ну свой старый телефон возьми, им пользуйся, но чтобы до тебя хоть дозвониться можно было. Ты понимаешь, что в наше время значит не выходить на связь? Особенно в твоем возрасте, а? Тебя уж похоронили…
Тут, прокашлявшись, вступил в разговор Николай.
– Я… это, извиняюсь… но мне как-то неудобно присутствовать на ваших семейных разборках. Я человек посторонний… Может я пойду?
Но Михалыч оборвал его.
– Да сиди уже. Какой ты посторонний? Ты сосед! И никакие это не разборки. И вообще, сейчас чай будем пить. Или еще чего-нибудь, покрепче. Надо ведь отметить мое новое рождение. Я вроде, как воскрес.
Народ оживился. Иван Филиппович расплылся в блаженной улыбке. Николай сосредоточенно морщил лоб – предложение ему пришлось по вкусу, но как ему до дома добираться? Нюрку на помощь звать или услугой «трезвый водитель» воспользоваться?
Михаил хмыкнул и покачал головой.
– Ну, батя, ты меня не перестаешь удивлять. Застолье – дело хорошее. Но может чаем и ограничимся? Ты-то дома, а остальные как до дома доберутся?
– В кои-то веки отец гостей собирает, а ты и тут палки в колеса норовишь вставить, – сварливо заметил Михалыч. – Как доберутся… А я всех у себя оставлю ночевать! А что? Компания подходящая собралась. Кого на диване устрою, кто на полу разместится, матрас да полушубок кину и ладно…
Из угла донесся смешок.
– Иван Михайлович, я, пожалуй, с вашего разрешения, уйду, – произнесла, поднимаясь с кресла Клавдия Васильевна.
– Нет, нет, нет, нет! – закричал Михалыч, – Клавдия Васильевна, как можно? У меня к вам, так сказать, специальное предложение. Вы, как отличная хозяйка, а я смею так утверждать, так как знаю вас очень давно, не могли бы мне оказать помощь? Я сейчас отправлю своего Мишаню, как самого молодого, в магазин, а вы может приготовите чего-нибудь? Салатик, другой, настругать, чтобы вам необременительно было.
