Надежда Буданова
Под Солнцем и Луной
Башня
Неожиданные крутые перемены через разрушение.
Вмешательство высших сил.
Сити бурлил. На контрасте с тихим спальным районном, из которого только что приехала Маша, он казался особенно громким и светящимся. В первые мгновения после того, как она вышла из такси, наполненного тихим приятным джазом и молчанием таксиста, девушка почувствовала себя неуютно и неуместно. Вокруг толпились люди в джинсах, стоптанных уггах и зимних кроссовках, темных пуховиках и парках, и Маша поежилась в своей длинной шинели – это единственное, что смогло спрятать подол королевской мантии, – и туфлях с заостренными на средневековый лад мысами на плоской подошве. Она беспокойно озиралась, надеясь побыстрее найти Катю, но повсюду роились люди, стремящиеся попасть в торговый центр в последних попытках найти новогодние подарки. Маша приподняла подол, опасаясь запачкать костюм, и, безуспешно стараясь ни с кем не сталкиваться, стала пробираться сквозь толпу.
Абсолютно серебряная Катя гордо стояла в свете фонаря, с удовольствием наблюдая за реакцией толпы. В отличие от Маши, плотнее запахнувшей пальто, чтобы остаться незамеченной, Катя выставила напоказ роскошные складки своей серебряно-серой туники, накинув сверху лишь тоненькую черную косуху. На ее голове красовалась впечатляющих размеров корона с семью лучами. В руке Катя сжимала микроскопический клатч на цепочке, а подмышкой зажимала картонный факел, напоминающий гигантский рожок мороженого.
– Спорим, что под краской ты уже синеешь, – вместо приветствия пошутила Маша и глубже спряталась в огромный вязаный шарф.
– Спорим, круче меня никого на вечеринке не будет, – парировала Катя. – Только вот куда я клатч дену? Зачем я вообще его взяла, – статуя недовольно посмотрела на сумочку, вытянув ее перед собой на прямой руке. – У тебя в мантии карманов нет?
Вдруг рядом с девушками что-то упало с гулким звуком.
– Что это? – испугалась Катя, отшатнувшись ближе к фонарю.
Она посмотрела на тротуар и внезапно расхохоталась.
– Кажется, кто-то подумал, что ты живая статуя. Вот и подзаработали. Пойдем быстрее искать вход, пока ты совсем не окаменела от холода, – Маша приобняла подругу за плечи и подтолкнула ее вперед к людям.
– Нам в другую сторону, – ровно ответила Катя, перехватив инициативу и потянув Катю за рукав в направлении нужного им подъезда.
Приближаясь к последнему этажу башни, девочки заметили, что стены лифта, на которые они облокотились спинами, начали немного подрагивать в такт басам, раздававшимся сверху. Похоже на то, как прижимаешься к оконному стеклу, пытаясь получше рассмотреть салют, который, как назло, бьет вдалеке сбоку от твоего дома, и лбом ощущаешь вибрацию стекла. Одновременно и захватывает, и пугает.
Наконец лифт пришел на последний этаж, двери отворились, и звук полностью хлынул внутрь, басы отступили на второй план, пропустив мелодию вперед. Девушек ослепили блики дискошара и пестрота костюмов гостей.
– Хорошо, что опоздали. Самое правильно время – все уже собрались и разогревать никого не нужно, – довольно промурлыкала Катя. Одним эффектным движением она скинула косуху, расправила складки хитона и, победоносно вскинув факел над головой, в такт музыке направилась в самую толпу. Маша замешкалась у дверей лифта, пытаясь привыкнуть к шуму и свету и понять, куда же положить верхнюю одежду.
– Маша! Ты чего стоишь? Идем! – донесся до нее еле слышный крик Кати, активно машущей ей свободной обнаженной рукой.
Маша подергала себя за воротник пальто и вскинула брови, показав, что не знает, куда это деть.
– Да брось где-нибудь! – продолжала перекрикивать музыку Катя. – Я пойду возьму нам что-нибудь выпить. Встречаемся вон у того балкона, – девушка ткнула факелом направо.
– Хо-ро-шо! – напрягла легкие Маша, но Катя уже уверенно удалялась, так что девушка не была уверена, услышала ли ее подруга.
Маша попыталась обойти комнату по периметру, чтобы найти какой-нибудь шкаф или хотя бы диван с вещами, но ее быстро оттеснили к центру. В пальто и костюме было тяжело и очень жарко. Повсюду с ноги на ногу переминались сокурсники и сокурсницы; кто-то болтал, кто-то в одиночку наблюдал за окружающими. Некоторые скованно двигались, пытаясь одновременно изобразить танец и свое пренебрежительное к нему отношение. Ближе к центру встречались танцевальные энтузиасты (в основном, девушки). Вокруг них образовывалось кольцо из людей, безостановочно отступавших назад в попытках обезопасить себя от рьяно крутящих головами и руками танцовщиц. Маша подобрала полы платья, мысленно проклиная себя за выбор императорского наряда. Того и гляди кто-нибудь наступил бы на юбку. Что она будет делать, если костюм порвется? Через день улетать – вернуть надо завтра.
Катя была права: вокруг нее ходили толпы Харли Квинн3, вампиров, ведьмочек и прочей нечисти. Большинство парней не заморачивались, ограничившись джинсами и футболками с каким-нибудь персонажем. Встречались, конечно, и фосфоресцирующие скелеты с Джокерами, но гораздо реже. Маша уже опасалась снимать пальто, боясь показаться нелепой в своем средневековом облачении.
В середине комнаты рядом с импровизированным баром стоял Олег. Он не видел Машу, чему она была страшно рада. Элегантен, как всегда: высокий, тонкий, в идеально сидящих джинсах и светлом пиджаке цвета экрю поверх оливковой футболки. Он был среди тех, кто пренебрег маскарадными условностями и остался собой. Маша еще раз отругала себя на то, что повелась на уговоры Кати. Еще она со злорадством подумала, что Марина наверняка осталась недовольна его решением, но найти подтверждения своему предположению не смогла – девушки нигде не было.
– Я же говорила, что мы здесь всех порвем, – довольно произнесла как будто из ниоткуда возникшая Катя с двумя коктейлями подозрительного зеленого цвета. – А почему ты все еще в пальто? Давай быстрее снимай. В том углу дверь в комнату, куда все всё скидывают. Быстрее! Все пропустишь! – и Катя уверенной рукой направила Машу в нужном направлении.
Затворив за собой дверь, Маша почувствовала себя почти в тишине. Темное помещение оказалось спальней, каждый предмет мебели в которой был завален вещами гостей. На комоде Маша заметил рукав голубой косухи Кати, торчащий из-под вороха вещей. Рассудив, что уходить они будут вместе, Маша положила свое пальто рядом. Рядом с комодом стояло прямоугольное узкое зеркало из Икеи. Свет был выключен, но в него попадал свет полной луны, глядевшей прямо в стеклянную стену спальни. Глаза Маши задержались на собственном отражении.
В узком окошке зазеркалья стояла высокая стройная девушка в длинном прямом одеянии, напоминающем о средних веках. Закрытость и длина платья придавали ей величественность и таинственность. Изумрудный оттенок ткани подчеркивал светлые глаза, придавая им загадочный блеск. Под грудью Машу обхватывал тонкий золотой поясок, от которого верхняя ткань платья расходилась, открывая второй золотистый шелковый слой, нежно переливающийся в свете луны. Вертикальную кромку парчи и удлиненные широкие рукава украшала роскошная золотая вышивка повторяющегося символа солнца. На спине горела восьмиконечная звезда в окружении огненного кольца, точь-в-точь как на пригласительных на вечеринку. Маша толком и не разглядела себя дома, так как опаздывала на встречу с Катей. Теперь было время задержаться у зеркала еще на несколько секунд, пытаясь рассмотреть узор на спине через плечо:
– Только рубина по центру на пригласительных нет, – подумала она, заметив кроваво-красный камешек по центру вышивки.
Про себя Маша с удовлетворением отметила, как удачно цвет ее длинных волос совпадает с цветом вышивки. Она сделала себе легкие локоны, украсив их золотистым ободком, напоминающим диадему из распускающихся весенних листьев. Девушка сама себе напомнила леди Годиву с картин прерафаэлитов или какую-то героиню сюжетов о рыцарях Круглого стола и не смогла удержаться от улыбки.
– Пожалуй, Катя все-таки была права, что убедила так нарядиться, – повеселела Маша и уверенно направилась в толпу, все же немного волнуясь, что кто-нибудь наступит на шлейф ее платья. Но вдохновленная собственным отражением, шла уверенно через танцпол, и удивительным образом никто ее не задевал.
– Может, это было и не лучшим решением для танцев, но я считаю, что мы с тобой прекрасны, – воскликнула Катя, окинув взглядом наряд подруги и передав ей стакан.
Рядом с Катей уже стоял какой-то незнакомый высокий парень с широкой челюстью и густыми рыжеватыми волосами, стоящими торчком. Он беззастенчиво и даже с видимым нетерпением рассматривал Машу, молча ожидая, когда же его представят.
– О, Маша, это – знакомый Кирилла, – спохватилась Катя. —Паша? – Катя вопросительно посмотрела нового знакомого, имя которого явно не расслышала из-за громкой музыки. Девушка кокетливо подняла бровь, придвинулась к уху подруги и с энтузиазмом добавила:
– Такой красавчик! Интересно, откуда его только Кирилл знает? Вряд ли у них есть общие интересы. Я, правда, так и не поняла, как его зовут, но явно что-то с «ш». Пусть Паша будет, а потом разберемся, – последние слова девушка прошипела в самое ухо Маши.
«Паша» протянул руку Маше и чуть наклонился к ним, думая, что Катя сказала что-то им обоим. Темные большие глаз, густые брови, широкие скулы и квадратный подбородок, накаченные руки – действительно, мало общего с долговязым гнусавым Кириллом. Растерявшись, Маша тут же выдала, что у нее было на уме:
– Не подумала бы, что вы друзья. Ты симпатичный… – Маша прикусила язык, но поняла, что пути назад нет и смущаться будет глупо. Поэтому она постаралась выдать саму уверенную улыбку, на которую была способна. «Паша» низко рассмеялся:
– Ну если так считает королева Гвиневера, то я не смею перечить, – отшутился он.
– А ты кем нарядился? – кивнула Маша, переведя глаза на байкерскую кожаную куртку, белую футболку, обычные синие джинсы и тяжелые ботинки.
– М-м-м… Думаю, байкером, – улыбнулся парень и продолжил: – Я не собирался приходить. Кирилл позвал меня в последний момент – для поддержки. Да и его знакомая уговорила меня остаться.
Маша посмотрела, куда указывал ей собеседник. В самом центре танцпола забавно дрыгался Кирилл в образе какого-то насекомого, не то паука, не то таракана с очень вялыми тонкими лапками, покачивающимися при каждом его прыжке. Ноги молодого человека – тонкие, длинные, с выделяющими коленными чашечками – органично выглядели в окружении вялых лапок. Он активно двигался, наворачивая широкие круги вокруг Марины. Хозяйка вечеринки, с ног до головы утянутая в черный латекс, с кошачьими ушками на пышной укладке, в свою очередь крепкой хваткой держала локоть Олега и с томным выражением лица поочередно трясла локонами и попой. Именно она уговорила «Пашу» остаться – значит, не все внимание на Олеге сосредоточила. Маша не смогла удержаться от того, чтобы не захихикать.
– Да, какой есть, – иронично добавил «Паша».
Маша продолжила рассматривать Марину.
– Будто мы не на маскараде, а на слете бэдээсэмщиков, – прочитал Машины мысли «Паша».
Катя, все это время молча наблюдавшая за их общением, решила напомнить о себе.
– Пожалуй, пойду потанцую, – многозначительно произнесла Катя и радостно подмигнула Маше, оставив «Павла» за спиной. Все это время она никак не участвовала в разговоре. Ребята переглянулись, смущенно улыбаясь.
– Тебе нравится вечеринка? – прервала неловкое молчание Маша.
– Ничего, ничего… – ответил молодой человек, растерянно озираясь. – Ну вообще-то я нечастый гость на вечеринках. Обычно я живу дом-тренажерка-работа-дом-паб. Ничего интересного, – более уверенно добавил парень и рассмеялся.
– А так и не скажешь, что ты конформист, – обворожительно улыбнулась Маша.
– А я этого и не говорил, – веселый взгляд молодого человека задержался на лице Маши. – Познакомимся поближе, и убедишься, что это не так.
Маша только улыбнулась в ответ.
В этот момент девушка окончательно утвердилась во мнении, что пойти на вечеринку было правильным решением. Возможно, это будет эффектная точка в истории с Олегом. Как там? Чтобы открыть новую дверь, нужно закрыть старую? Вот она это и проделывает одновременно. Все эти мысли, не лишенные злорадства и гордости за свою женскую привлекательность, одномоментно промелькнули в ее голове. Чувствуя себя королевой флирта и в то же время задумавшись, как бы поэффектнее ответить, Маша приосанилась, кокетливо посмотрела «Павлу» в глаза и быстро отвела взгляд.
В это самое мгновение кто-то врезался в нее сзади. У Маши вырвалось негромкое ругательство, она чудом успела вытянуть руку с коктейлем и не забрызгать расписные рукава своего наряда.
– Прошу прощения, – примирительно поднял обе руки молодой человек. – Не хотел.
– Вы меня чуть не снесли! – Маша оглядывала свое платье, отчаянно надеясь, что дело обойдется без химчистки. Убедившись, что все хорошо, она добавила. – Ничего.
Бесцеремонным нарушителем Машиных границ оказался ее новый знакомый из парка. Сегодня он выглядел органично: черные длинные волосы и узкое лицо хорошо сочетались с черной водолазкой и расписным камзолом черничного цвета. «Неужели у него тоже связи в театральной костюмерной?» – мелькнуло в голове Маши.
– Моя бабушка была швеей. На досуге развлекалась необычными костюмами. Она хотела сделать себе пальто, но поняла, что слишком увлеклась историей, – пролаял ей Семен в ответ на неозвученный вопрос. – Так что, как я и говорил, пришел без костюма.
Машу напрягло, что все молодые люди сегодня будто читали ее мысли, она решила сделать лицо посерьезнее и отвернуться от пугающего парня. А вот «Павел» им явно заинтересовался. Протянув руку за спиной Маши, он представился. Девушка подосадовала, что вновь не расслышала имени, но зато услышала ответ «оборотня»:
– Семен, – вскользь бросил черноволосый, даже не посмотрев на собеседника. Казалось, он куда-то торопится, потому что его черные глаза нервно бегали. Он поочередно смотрел то на старомодные часы на цепочке, то на Машу, то на прозрачную балконную дверь. – Маша, знаешь, а сейчас салют обещают, может, выйдем на балкон. Займем лучшие места, пока не набежали.
Маша продолжала делать вид, что не слышит собакообразного парня. А наблюдавший за ними «Паша» спросил:
– Салют? С чего бы? Здесь разрешают фейерверки?
Семен не обратил на него никакого внимания, продолжая что-то твердить Маше в затылок. Внезапно он схватил девушку за запястье с предложением потанцевать, Маша попыталась отдернуть руку. «Паша» положил свою ладонь на плечо напуганной Маши и спросил ее:
– Ты знаешь этого парня? – затем обратил свое лицо к Семену. – Девушка не хочет с тобой идти.
Маша стала выдергивать руку из цепких пальцев Семена, «Паша» потянул ее к себе. В это самое мгновение стекла во всем помещении затряслись от грохота, и комната осветилась разноцветными вспышками. Танцующие сначала испугались, затем, увидев всполохи салюта, с радостными криками понеслись на огромный балкон-террасу, оттеснив Машу от обоих парней. Толпа вынесла ее к самому парапету. Девушку пугала высота, шум и близкие взрывы салюта, но успокаивали буйство сочных красок, ощущение праздника и осознание того, что неприятный парень куда-то делся и поблизости его нигде нет.
«Павел» вышел на балкон одним из последних и, не обращая внимания на салют, пытался растолкать ликующих людей, чтобы найти девушку и убедиться, что с ней все нормально. Черноволосого он не видел – тот как сквозь землю провалился.
Маша решила переключиться на приятное: облокотилась на железный поручень, запрокинула голову, ощутив тяжесть своих длинных волос и широко распахнула глаза, чтобы насладиться каждым ярким взрывом. Внезапно ей показалось, что башня шатается. Она резко вернула голову в исходное положение. Девушка не могла понять, мир шатается или кружится голова от резкого движения.
– Неужели и у нас землетрясение, – испуганно подумала Маша, но вокруг все наслаждались салютом, продолжали весело смеяться, размахивать руками, пританцовывать. Никто не выглядел испуганным. Машу накрыла волна паники. Последнее, что она запомнила: чьи-то руки толкают ее в спину – и полет.
В последнем взрыве салюта «Паша» услышал женский крик. Маши и черноволосого нигде не было.
Влюбленные
Испытания. Непростой выбор, от которого зависит вся будущая жизнь.
Маше казалось, что полет будет длиться бесконечно. Она летела спиной вниз и видела только горящее салютом небо, радующуюся толпу, удаляющийся балкон и собственную юбку, развевающуюся от ледяных потоков воздуха. Судя по всему, Маша разбила стеклянную перегородку балкона, и множество крошечных стеклянных осколков медленным фонтаном летели вслед за девушкой.
– А вдруг эти осколки вонзятся в меня? – мелькнуло в голове Маши, которая летела, не ощущая собственного падения. Девушка бездумно, инстинктивно закрылась руками. Вдруг пришло ощущение, что скоро полет должен прерваться и все закончится. Но ожидание затягивалось: Маша ждала-ждала, но столкновения все не было. Маша была в смятении. Появилось время на испуг, точнее, на осознание, что его нет. Только чувство обреченности, что ее тело больше ей не принадлежит.
– Может, я уже мертва? Может, мне повезло умереть, не ощутив удара? – с надеждой подумала она.
И вдруг – всплеск! Как будто после парной Машу с размаху кинули в ледяной бассейн. Холод прошелся острием по позвоночнику. Лед проник в каждую клеточку ее организма. Голова погрузилась в неведомую пучину. В ушах раздался барабанный бой. Движение замедлилось и полностью остановилось. Маша, до этого в испуге закрывавшая глаза, открыла их. Вокруг была толща темно-серой ледяной воды. Откуда-то сверху под воду проникал слабый холодный свет, делавший воду серо-голубой. Превозмогая себя, Маша начала плыть к поверхности. Одеревеневшие от холода руки не желали двигаться, тяжелая ткань платья тянула ко дну, но Маша продолжала попытки. Первое время она видела только свои руки и с трудом понимала, куда плывет.
– Главное, чтобы не лед, – приглушенно раздалось в ее мозгу. Девушка продолжала грести, всем телом стараясь вытянуть тяжелые полы платья за собой. Ее зрение сузилось до точки, где свет был особенно ярким. Еще немного, еще пару усилий. Казалось, что оставшихся сил ей отмерили ровно на эти последние движения. Рывок – и вздох!
Маша ожидала увидеть фонари и проезжую часть по берегам закованной в камень Москвы-реки, в которую она неведомым счастливым образом попала. Однако свет был не от фонаря. На серо-голубом облачном небе светило недружелюбное солнце. Его холодный диск просвечивал сквозь пустые облака. Маша жадно глотала морозный воздух. Ветер обжигал ее мокрую кожу. Вокруг не было ни машин, ни домов, ни построек. Только кольцо гор. И серое озеро, почти в центре которого пыталась отдышаться Маша. Оглядевшись вокруг, девушка прикинула, с какой стороны берег был ближе, и, собрав остатки сил, направилась к нему. На песчаном огрызке берега, огражденного с одной стороны леляной водой, с другой – белыми скалами, ветер казался еще суровее. Дрожа и сжимаясь, девушка начала озираться в поисках убежища или пещеры. Она не знала, как ей лучше поступить – снять ли промокший тяжелый наряд, приковывающий ее к месту. Перспектива обсыхать голым телом на ветру тоже не радовала. Но по крайней мере физические неудобства отвлекали ее от пугающих мыслей, где она, как она здесь оказалась и почему она упала с балкона. Тело требовало найти решение проблемы.
– Хоть в песок закапывайся, – даже внутренний голос Маши подрагивал от ветра.
– Не самая удачная погода для ныряний, не находите? – раздался из-за спины Маши громкий мужской голос. Маша резко повернулась, не поняв, испугалась она или обрадовалась. К ней вразвалочку приближался высокий широкоплечий парень с длинными рыжими волосами. Он пристально, не скрываясь, разглядывал Машу, и на его красивом лице отражалась ироничная усмешка. На нем были грубые ботинки, джинсы, перепачканная футболка из плотной ткани и клетчатая шерстяная рубашка. На плече он держал топор. Внезапные движения его рук испугали девушку, и она отступила на пару шагов, рискуя запутаться в собственном шлейфе. Ирония на лице парня сменилась недоумением: оказалось, что он всего лишь собирался положить топор и снять рубашку, чтобы накинуть ей на плечи.
– По-моему, не лучший выбор купальника, – добавил он. – Тебе бы обсохнуть. Тебе далеко идти?
Машу хватило лишь на то, чтобы молча кивнуть. Парень тщетно прождал хоть какого-то ответа и продолжил, указывая правой рукой куда-то в сторону скал:
– Мой дом недалеко, можешь зайти погреться.
Маша с минуту колебалась, стоит ли принимать предложение незнакомого человека. Тем более с такими ручищами. Как говорится, мама с незнакомыми разговаривать не велела. Но на таком холоде, в мокром платье, без малейшей догадки, где именно она находится, и ни единого намека на жилищные постройки поблизости, Маша рисковала еще не скоро увидеть маму. Пойди она за этим парнем – то хоть есть шанс на то, чтобы согреться и не заболеть. Поэтому она просто кивнула и в ту же секунду услышала постукивание собственных зубов. Похоже, что молодой человек его тоже услышал, потому что теперь его лицо выражало озабоченность. Он взял девушку под локоть и повел по узкой тропинке, заметной только местным, позволявшей подняться наверх.
– Я Шон, между прочим, – улыбнулся он ей.
– Ма-мария…Маша— слабо произнесла девушка, подумав, какое у парня странное имя для русскоговорящего. Но духота вечеринки, выпитый коктейль, падение с огромной высоты и купание в ледяном озере настолько ее утомили, что развернуть свою мысль даже во внутреннем монологе ей не хватило сил. Все, о чем она могла думать, – это тепло, одеяло и подушка. Медленно она тащилась за улыбающимся Шоном, которому, казалось, ничего не стоит запрыгнуть на скалу, если бы не пришлось тащить на себе златокудрую незнакомку в насквозь мокром бархатном платье. Такой ее увидел он. Позже, заметив свое отражение в зеркале прихожей, она оценит себя как мокрую сгорбившуюся крыску с прилипшими к голове волосами и перепуганным лицом.
Дом Шона, действительно, был близко. Стоило им подняться наверх, как перед глазами Маши открылся куда более приветливый пейзаж: холмы, покрытые зеленой травой и вереском.
– А еще вчера было снежно…– пролетел обрывок мысли.
Двухэтажный каменный дом, огражденный низким заборчиком, одиноко стоял минутах в десяти ходьбы. Из трубы приветливо шел дым, на террасе призывно разместилась качалка с колючим на вид пледом, который – будь у Маши сила – она бы сразу схватила. Из открытого окна, выходящего на террасу, доносился звон тарелок и шум текущей из-под крана воды. Из-за дома слышались методичные удары – будто бы кто-то колол дрова.
– Лиззи, я дома с гостьей, – закричал Шон в распахнутое окно. – Ей очень холодно. Дай нам что-нибудь горячее.
Из кухни с любопытством выглянула худенькая женщина лет тридцати со светлыми девчачьими косичками.
– Откуда же в нашей пустоши гости? Твоя подружка? – поинтересовалась она. Заметив бледность Маши и ее мокрую одежду, женщина не стала дожидаться ответа и быстро скрылась в глубине дома. Дом был довольно темным, но приветливым. Справа от входа – дверь, ведущая в кухню, в которую Маша не успела заглянуть. Дальше по коридору шла просторная гостиная с большим старым коричневым диваном по центру и гигантским каменным камином с черной решеткой и остатками обожженных поленьев. По его виду можно было понять, что топят здесь часто. Коридор заканчивался большой стеклянной дверью, сквозь которую просматривался сад и зеленые холмы за забором. По левую сторону шла лестница наверх. Спустя несколько минут по ней пронеслась Лиззи с кипой полотенец, свитером, джинсами и ярко-красными шерстяными носками, украшавшими стопку светлой мятой одежды, словно вишенка на торте.
– Что вы стоите в проходе?! Скорее! Веди ее наверх в ванную, я уже нагрела воду.
Шон подтолкнул полусонную Машу в сторону лестницы и, придерживая ее сзади, повел наверх. Девушка настолько выбилась из сил, что чувствовала себя тряпичной куклой, покорно слушавшейся ребенка, схватившего ее поиграть. К ее счастью, ей достался очень заботливый хозяин.
– Проходи скорее, – отворил дверь ванной комнаты Шон. Обстановка была очень простой: белая квадратная плитка, маленькая раковина, прямоугольное мутное зеркало. Удивила Машу необычная ванна на бронзовых ножках с приподнятым изголовьем.
Девушка зашла в комнату и, сразу же забыв про Шона, скинула рубашку и потянулась к скрытой молнии на спинке платья. Мокрые волосы мешали холодным пальцам найти язычок, и Маша начала нервно отбрасывать их и дергать ворот.
– Кхм, – прокашлялся Шон. – Я позову Лиззи, она тебе поможет.
Маша растерянно обернулась и смутилась своего поведения. Лиззи не пришлось звать, она уже и сама ворвалась в ванную с криком:
– А вот и мыло! А ты почему еще здесь, Шон?! Дай девушке согреться! – и она энергично вытолкнула парня из ванной и заперла дверь.
– Мужчины все как дети. Поверь, у меня их уже трое, – с улыбкой произнесла Лиззи, моментально переключившись на молнию Маши.
– Мужчин или детей? – спросила девушка через плечо.
– Мальчик, девочка и мой братец Шон, – рассмеялась в ответ Лиззи. – Позови, если тебе что-то понадобится, я буду в соседней комнате, – дружелюбно добавила она. В дверях она задержалась, будто хотела что-то спросить, но, отказавшись от этой идеи, аккуратно затворила за собой дверь.
Маша провела рукой по успевшему запотеть зеркалу. Лицо было трудно разглядеть, потому что лампочка в ванной комнате светила тускло, а дневной свет пробивался в помещение через окно за спиной девушки. То, что выглянуло из зазеркалья, напоминало скорее тень человека: испуганные большие глаза, впалые бледные щеки, украшенные серыми ручейками потекшей туши, светло-русые кудряшки облепили лоб, скулы и даже подбородок, расстегнутое платье намокло и потемнело от воды, золотая окантовка превратилась в грязно-коричневую. Какой контраст с тем царственным отражением, которое Маша наблюдала пару часов назад на далекой вечеринке.
– Как же я его сдам обратно? – мелькнуло в ее голове, но у Маши было слишком мало сил, чтобы испытать хоть какое-то подобие эмоций. Все, чего просило ее тело – тепло и сон! Поэтому, окинув себя унылым взглядом, Маша отвернулась от зеркала, сбросила испорченное платье на пол и тяжелым движением, спорящим с ее тонкой фигурой, погрузилась в горячую воду. От тепла и пара ее разморило, лоб и подбородок покрылись испариной. Девушка раздраженно стерла ее. Побоявшись заснуть в воде, она вылезла, как только поняла, что согрелась. Стараясь не потерять чувство накатывающего расслабления, она в полотенце и с полузакрытыми глазами перебралась в соседнюю комнату. В углу на кресле горчичного цвета ее ждала Лиззи. Маша молча присела на кровать, тупо уставившись перед собой, пока хозяйка дома рассматривала ее со смесью тревоги и любопытства. Без лишних слов Лиззи положила на ее колени полосатую растянутую пижаму, в очередной раз отказавшись от своих опасений по поводу присутствия незнакомки, она по-матерински взглянула ей в лицо, убрала прядь со лба и откинула толстое одеяло. Убедившись,что Маша легла и закрыла глаза, Лиззи тихо задернула шторы, вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. Комната погрузилась в темноту. Единственным звуком, нарушавшим молчание, было мирное сопение Маши.
Проснувшись спустя восемь часов глубокого сна без сновидений, Маша удивилась царящей вокруг темноте. Странно, ведь на ее окнах висит только тюль.
– Неужели сегодня настолько пасмурно? – подумала девушка, с трудом разлепляя еще не видящие ничего глаза. Только спустя несколько мгновений она осознала, что не дома. И даже непонятно, далеко ли она от него или в двух шагах. Сквозь оранжевые занавески просачивался тусклый сумеречный свет – вечер медленно уступал место ночи. Девушку охватила тревога. Причина ее была очень странной: ее испугало, что она проспала день в незнакомом месте и проснулась поздно вечером. Что же ей делать теперь – в неизвестности еще и в ночи?
Горло пересохло, но вылезать из-под тяжелого одеяла не хотелось: в комнате было довольно холодно, да и жизнь ее стала настолько непредсказуема, что того и гляди из-под кровати вытянется костлявая рука с когтями, схватит ее за лодыжку и утянет во тьму. Маша повернулась на другой бок и обнаружила, что кто-то заботливо поставил ей на тумбочку поднос с чаем и печеньем. Чай уже остыл, но это было не страшно. Девушка жадно выпила чашку, прислушалась, нет ли голосов за дверью. Ничего не услышав, она бездумно уставилась в потолок и снова уснула, на этот раз до утра.
Рано утром ее разбудило щебетание птиц и звук ударов топора за окном. На этот раз шторы были раздвинуты, и в комнату проникал неяркий, но все-таки утренний свет. Маша потянулась, почувствовав, что ночная тревога отступила, несмотря на то, что ее положение не прояснилось. Казалось, организм отдохнул и, чтобы не позволять больше такой встряски, отключил функцию паника. Маша встала, заправила постель, оглядела комнату в поисках одежды: ее платье – чудесным образом выстиранное и высушенное – висело на шкафу, а на кресле стопкой лежали потертые джинсы, носки, рубашка и линялый свитер. Отдельно было сложено нижнее белье – простое, но по виду довольно новое. На полу ждали кроссовки. Девушка быстро оделась, руками привела волосы в порядок и замерла, сжимая ручку двери. Судя по всему, ее приютили хорошие люди, но как она здесь оказалась и что она им скажет, куда пойдет дальше? Поняв, что, если позволит себе погрузиться в эти мысли, она так и не выйдет из комнаты, Маша решительно рванула дверь так, что та отлетела в стену.
– Слышу, наша спящая красавица проснулась, – раздался мужской смех с первого этажа.
Маша покраснела и немного сгорбилась от неловкости, спускаясь по лестнице. Внизу с огромной чашкой чего-то горячего ее встретил вчерашний спаситель Шон с улыбкой от уха до уха. На звуки его голоса в прихожую зашла и Лиззи. Шона ситуация явно веселила, чего нельзя было сказать о его сестре:
– Ну ты и придавила подушку! Шутка ли, полтора дня спать! Веретено-то где нашла? Признавайся, какой иглой кололась? – продолжал гоготать Шон, громко отпивая из чашки. Маша только неловко улыбнулась, не понимая, что ей стоит ответить.
– Кончай свои шутки, Шон, – хлопнула его по груди Лиззи, но в ее лице проглядывала обеспокоенность и некоторая подозрительность. – Ты, наверное, хочешь есть? Проходи на кухню. Там все есть, мы уже позавтракали и тебе оставили. Ты так долго спала, что мы и не знали, когда тебе накрывать. – Лиззи не отводила внимательных глаз от Маши.