Н. В. Сычев
Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 1

Полная версия

Маркс был гений, мы, в лучшем случае, – таланты.

Ф. Энгельс

Рецензенты:

доктор экономических наук, профессор кафедры экономики и финансов Международного славянского института И.М. Братищев;

доктор экономических наук, профессор кафедры политической экономии экономического факультета МГУ К.А. Хубиев.

ОБЩЕРОССИЙСКАЯ ОБЩЕСТВЕННАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ «РОССИЙСКИЕ УЧЁНЫЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ» (РУСО)

© Сычев Н.В., 2020

© ООО «Издательство Родина», 2020

Книга 1

Предисловие

Предлагаемая вниманию читателя монография первоначально вышла в свет в 2019 году под другим названием, а именно «Диалектика «Капитала» К. Маркса, или логика развития капиталистической экономики». К сожалению, без согласования с автором, издательство, во-первых, не в полном объеме опубликовало эту монографию, а потому представленные в ней две части первого тома не охватывают всего материала; во-вторых, по собственному усмотрению исключило деление этих частей на разделы, а также неправомерно внесло «правку» в название пятой главы, в которой речь идет о социально-экономической теории капитала как господствующей экономической силы буржуазного общества, а не о «Капитале» как главном экономическом произведении К. Маркса; в-третьих, допустило публикацию текста слишком мелким шрифтом (с вкраплением целого ряда стилистических ошибок), трудно поддающегося чтению и осмыслению.

Заметим, в новом издании монографии эти недостатки устранены. Кроме того, уточнено ее название, которое, на наш взгляд, в большей мере соответствует концептуальному замыслу К. Маркса (с точки зрения применяемого им метода во всех трех томах «Капитала») и которое более эвристично по своему содержанию «Диалектика капитала: К марксовой критике политической экономии» (поясним, сообразно этому четвертый том нашего исследования будет называться «Диалектика капитала в XX–XXI в. в.: Критика политической экономии»). В остальном в данной монографии представлен авторский текст, причем в полном объеме.

В этой связи необходимо подчеркнуть, что она представляет собой политэкономическое произведение. Отличительные особенности последнего раскрыты в предисловии к первому изданию, в том числе и причины ликвидации политической экономии как общетеоретической дисциплины в постсоветской России.

К сказанному в этом предисловии следует добавить, что политическая экономия – это классовая наука, ибо она всегда выражала и выражает интересы определенного класса. В центре ее внимания находится фундаментальная проблема любой экономической системы – отношение между собственниками условий производства и непосредственными производителями, на основе которого складываются все другие экономические отношения. Поэтому многие исследователи совершенно справедливо объявляют вопрос о собственности основным вопросом политической экономии.

Но именно подобная постановка вопроса не соответствует идеологической ориентации господствующего класса, закрепившегося у власти после августовского переворота (1991). Более того, такая постановка противоречит его интересам, поскольку она затрагивает самую глубокую тайну, скрытую основу экономической системы современной России, специфику и динамику ее функционирования и развития. В этом заключается главная причина ликвидации политической экономии. Как уже отмечалось, в итоге она оказалась упраздненной из учебного процесса. Вместо этой науки в российских высших и средних учебных заведениях были введены нейтральные в социально-политическом отношении предметы рыночного толка – «экономическая теория», «экономика», «рыночная экономика» и т. п., в которых воспроизводятся основные концептуальные идеи англо-американских курсов экономикс.

Следовательно, совершенно очевидно, что столь поспешное стремление во что бы то ни стало ликвидировать политическую экономию и заменить ее экономической теорией (в духе экономикс) есть реализация чиновничеством от науки вкупе с «учеными приказчиками» власть придержащих социального заказа, выражающего интересы этой власти. Разумеется, эта реализация нанесла значительный ущерб не только самой экономической науке, но и экономической политике, ориентированной на разрушение промышленного потенциала страны. Разрушать, конечно, всегда легко, а вот созидать довольно трудно. Рано или поздно вся эта безумная вакханалия закончится, наступит прозрение, вновь придется собирать «разбросанные камни» с целью возрождения той общетеоретической науки, каковой является политическая экономия. И, как говорится, чем быстрее, тем лучше.

Предисловие к первому изданию

5 мая 2018 года исполнилось 200 лет со дня рождения К. Маркса – гениального мыслителя, основоположника философии диалектического и исторического материализма, пролетарской политической экономии и научного коммунизма, вождя и учителя рабочего класса. Теоретическое обоснование выработанного им нового мировоззрения было дано в «Капитале» (первый том вышел в свет в 1867 г., второй том издан Ф. Энгельсом в 1885 г., а третий том – в 1894 г.).

Величие «Капитала» определяется прежде всего тем, что это единственное крупное произведение, в котором впервые в истории социально-экономической мысли сознательно применен диалектический метод в одной общественной науке – политической экономии. Такое применение послужило отправным пунктом критики прежних представлений о предмете и методе политэкономии и превращении ее в подлинную науку. Оно стало возможным благодаря коренной переработке посредством критического переосмысления «рационального зерна» идеалистической диалектики Г. Гегеля с точки зрения материализма, органического синтеза последнего с диалектикой и выработки на этой основе материалистической диалектики как метода научного познания. В этой связи Ф. Энгельс писал: «Выработку метода (диалектического. – Н.С.), который лежит в основе марксовой критики политической экономии, мы считаем результатом, который по своему значению едва ли уступает основному материалистическому воззрению».^[1]

Напомним, необходимость этой выработки была обусловлена следующим обстоятельством. Будучи объективным идеалистом, Г. Гегель считал первичным, абсолютной субстанцией мира мышление, мировую идею, безличный, оторванный от человека и человечества мировой разум, а вторичным – все материальное, всю совокупность реальных явлений и процессов как якобы воплощение и конкретное выражение духовного начала. Тем самым действительное отношение между материальным и идеальным в гегелевской философии ставится с ног на голову: духовное, идеальное выступает в ней как творец, созидатель материального, реального. Поэтому, в соответствии с гегелевской концепцией, окружающий мир представляет собой не что иное, как вечно существующую, самодвижущуюся абсолютную идею и различные формы ее проявления – понятия и их конкретные воплощения. По Г. Гегелю, подчеркивал К. Маркс, «все, что происходило, и все, что происходит еще в мире, тождественно с тем, что происходит в его собственном мышлении. Таким образом, философия истории оказывается лишь историей философии – его собственной философии. Нет более «истории, соответствующей порядку времен», существует лишь «последовательность идей в разуме». Он воображает, что строит мир посредством мысли; между тем как в действительности он лишь систематически перестраивает и располагает, согласно своему абсолютному (объективно-идеалистическому. – Н.С.) методу, те мысли, которые имеются в голове у всех людей».^[2]

Следовательно, согласно Г. Гегелю, абсолютная идея существует вечно и содержит в себе в скрытом виде все возможные явления природы и общества, а потому представляет собой их источник и движущую силу. Эта идея в процессе саморазвития проходит различные стадии, в ходе которого она раскрывает свое внутреннее содержание. Сначала она развивается в самой себе, затем принимает форму природы – неорганического и органического мира и человека, далее проявляется в форме государства, искусства, религии и философии. Таким образом, весь многообразный мир есть продукт саморазвития абсолютной идеи как творческой, созидающей силы, совокупность различных форм ее проявления.

Исходя из этого положения, Г. Гегель разрабатывал идеалистическую диалектику, которая сводилась у него к диалектике мышления. Подчеркнем, ее центральный пункт – учение о противоречии. Суть этого учения состоит в том, что противоречие следует считать за нечто более глубокое и существенное, чем тождество. «Ибо в противоположность ему, тождество есть определение лишь простого непосредственного, мертвого бытия; противоречие же есть корень всякого движения и жизненности; лишь поскольку нечто имеет в себе самом противоречие, оно движется, обладает побуждением и деятельностью».^[3] «Что вообще движет – это противоречие, и смешно говорить, что противоречие немыслимо».^[4] Следовательно, по Г. Гегелю, противоречие является источником движения, изменения и развития всех явлений и процессов окружающего мира; поэтому оно имманентно диалектике.^[5]

Определяя диалектический метод как способ постижения всех этих явлений и процессов, развертывающихся в противоречиях и через противоречия, Г. Гегель подчеркивал, что данный метод «раскрывает истинное содержание предмета и, следовательно, показывает неполноту односторонних определений рассудка».^[6] Подобно тому как диалектика бытия «составляет начало всякого движения, всякой жизни и деятельности в мире действительности», точно так же в логике и философии диалектический метод есть «душа научного развития», – «живая душа в движении науки»; только одна диалектика «вносит необходимость и внутреннюю связь в содержание науки».^[7]

Диалектика Г. Гегеля – это целостная система логических категорий как ступеней развития абсолютной идеи. Он показал внутреннюю взаимосвязь, противоречивость, взаимопроникновение и переходы таких парных категорий, как качество и количество, причина и следствие, сущность и явление, необходимость и случайность, возможность и действительность и др. Это позволило ему открыть три основных закона диалектики: закон перехода количества в качество, закон взаимопроникновения противоположностей и закон отрицания отрицания.

В результате впервые в истории философии Г. Гегель создал развитую теорию диалектики как логики и метода, соединив диалектику и логику в единую концепцию диалектической логики.^[8] При этом, как идеалист, он стремился вывести одну категорию из другой посредством обобщения эмпирических фактов и тем самым отобразить развитие явлений и процессов реальной действительности, которые вопреки его учению существуют независимо от мышления. «Гегель, – указывал в этой связи В.И. Ленин, – гениально угадал в смене, взаимозависимости всех понятий, в тождестве их противоположностей, в переходах одного понятия в другое, в вечной смене, движении понятий именно такое отношение вещей, природы … именно угадал не больше».^[9] По словам Ф. Энгельса, три основных закона диалектики были развиты Гегелем идеалистическим образом лишь как законы мышления. Хотя в диалектике Г. Гегеля, как и во всей его философской системе, имеется не мало искусственных, порой насильственных конструкций, но «кто не задерживается излишне на них, а глубже проникает в грандиозное здание, тот находит там бесчисленные сокровища, до настоящего времени сохраняющих свою полную ценность».^[10]

Идеалистическая интерпретация диалектики Г. Гегелем отнюдь не помешала весьма высокой оценке К. Марксом крупных достижений этого великого мыслителя в области диалектики, диалектической логики. Ибо «Гегель первый дал всеобъемлющее и сознательное изображение ее (диалектики. – Н.С.) всеобщих форм движения». И непосредственно далее сформировал свою задачу: «У Гегеля диалектика стоит на голове. Надо ее поставить на ноги, чтобы вскрыть под мистической оболочкой рациональное зерно».^[11] «Маркс, – писал Ф. Энгельс, – был и остается единственным человеком, который мог взять на себя труд высвободить из гегелевской логики то ядро, которое заключает в себе действительные открытия Гегеля в этой области и восстановить диалектический метод, освобожденный от его идеалистических оболочек, в том простом виде, в котором он и становится единственно правильной формой развития мысли».^[12]

Важно отметить, что такое восстановление, явившееся закономерным итогом материалистического переосмысления идеалистической диалектики Г. Гегеля, выразилось в создании нового, в корне противоположного гегелевскому, марксистского диалектического метода. Имея в виду материалистическую основу своего метода, К. Маркс писал: «Мой диалектический метод по своей основе не только отличен от гегелевского, но и является его прямой противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург (творец, созидатель. – Н.С.) действительного. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней».^[13]

Подобная трактовка сущности данного метода позволила К. Марксу решить проблему субъекта и объекта, ставшую камнем преткновения для всей идеалистической философии. Согласно К. Марксу, в основе процесса познания лежит практика, т. е. материальная, производственная деятельность людей. Характеризуя социальную природу практики, он подчеркивал, что люди не могут воздействовать на мир вне общества, что в силу этого они взаимодействуют между собой. Это значит, что если объектом познания является материальный мир, то субъектом познания является человеческое общество в целом.

В соответствии с вышеизложенным можно выделить три отличительные черты материалистической диалектики.

Во-первых, как учение (наука) о наиболее общих законах развития природы, общества и мышления она представляет собой целостную систему категорий, принципов и законов. Категории диалектики – единичное, особенное, общее; содержание и форма; причина и следствие; сущность и явление; необходимость и случайность; возможность и действительность – были осмыслены и развиты в рамках материалистической концепции. Будучи философскими категориями, они, в отличие от категорий конкретных наук, отражают свойства и связи не просто наиболее существенные, а всеобщие, т. е. присущие всем явлениям и процессам реальной действительности.

Важнейшие принципы диалектики – принцип всеобщей связи и принцип всеобщего развития. Первый означает, что все природные и общественные явления необходимо рассматривать в их всесторонней связи, взаимозависимости и взаимодействии, т. е. как определенную систему с внутренне присущими ей элементами. От первого неотделим второй принцип, который находится с ним в органическом единстве: всеобщая связь и взаимодействие с необходимостью ведут к изменению элементов и их отношений в соответствующих системах внешнего мира и обусловливают тем самым движение этих систем.

Основные законы диалектики – закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количественных изменений в качественные, закон отрицания отрицания. Первый закон раскрывает внутренний источник движения и развития окружающего мира. Согласно данному закону, каждая вещь, явление, процесс имеют свои внутренние стороны, тенденции, силы, которые одновременно и предполагают, и исключают друг друга, т. е. находятся в единстве и в то же время противоположны друг другу. Взаимодействие противоположных сторон, тенденций, сил, присущих вещам, явлениям, процессам, неизбежно ведет к нарушению покоя, равновесия, к изменению, к движению вперед. Борьба противоположностей, противоречие есть внутренний источник самодвижения внешнего мира, условие и основа его существования и развития.

Второй закон показывает, каким образом происходит процесс развития, какова его специфика и механизм действия. Согласно этому закону, всякое движение, развитие представляет собой постепенное накопление количественных изменений, присущих тому или иному явлению, процессу, на определенном этапе приводящее к коренным, качественным изменениям, скачкам, которые вызывают возникновение принципиально новых явлений, процессов, имеющих свои специфические особенности и закономерности развития. В свою очередь качественные изменения выступают необходимой предпосылкой накопления дальнейших количественных изменений.

Третий закон раскрывает общее направление развития, взаимоотношение между старым, отмирающим и новым, нарождающимся. Согласно этому закону, новое, отрицая старое, всегда сохраняет его положительные элементы. Данный закон отображает преемственность, поступательность развития. Оно идет непрерывно и последовательно от простого к сложному, от низшего к высшему, т. е. носит прогрессивный характер. Диалектическое развитие в целом (и в экономике, разумеется) происходит не по прямой линии, не по кругу, а по спирали. Это означает, что на более высоких стадиях, ступенях, этапах повторяются отдельные стороны, черты, тенденции, этапов низших, но на новой более прогрессивной основе.

По К. Марксу, диалектика как метод научного познания имеет не только гносеологическую, но и социальную сторону. Ибо «в своем рациональном виде диалектика внушает буржуазии и ее доктринерам-идеологам лишь злобу и ужас, так как в позитивное понимание существующего она включает в то же время понимание его отрицания, его необходимой гибели, каждую осуществленную форму она рассматривает в движении, следовательно также и с ее преходящей стороны, она ни перед чем не преклоняется и по самому существу своему критична и революционна».^[14]

В соответствии с такой трактовкой сущности диалектики, К. Маркс исследовал капитализм как изменяющийся, развивающийся предмет. Иными словами, в отличие от своих предшественников, для которых капитализм был чем-то раз навсегда данным, неизменным (т. е. они трактовали его с точки зрения метафизического метода), К. Маркс рассматривал его как процесс, как социально-экономический организм, находящийся в постоянном движении, претерпевающий существенные изменения.

Во-вторых, в диалектическом методе К. Маркса необходимо различать два взаимосвязанных аспекта: исторический и логический. Исторический аспект (метод) предполагает изучение экономических явлений в том виде, в каком они существовали, со всеми подробностями и во всем многообразии этих явлений. Естественно, при этом воспринимаются и случайности, и второстепенные обстоятельства, имеющие место в действительном историческом процессе. Под этим углом зрения в исторической последовательности излагаются и экономические категории, каждая из которых отображает определенную сторону экономических явлений. Напротив, логический аспект (метод) нацеливает на изучение этих явлений главным образом с точки зрения внутренней логики их развития, общего, закономерного, повторяющегося в реальном историческом процессе. Логическое исследование осуществляется, так сказать, в «чистом виде», т. е. в отвлечении от всех имеющихся случайностей, второстепенных обстоятельств.

Возникает вопрос: как же все-таки следует излагать экономические категории, должна ли их логическая последовательность совпадать с исторической? Согласно логическому методу, последовательность изложения экономических категорий определяется тем отношением, в которой они находятся друг к другу в той точке их развития, где они достигают полной зрелости, своей классической формы. При этом логическая последовательность их изложения может совпадать, а может и не совпадать с исторической последовательностью.^[15]

Итак, логический метод представляет собой способ отображения внутренних связей, закономерностей действительного исторического процесса в теоретически последовательной форме. И здесь весьма важное значение имеет выбор отправного пункта научного исследования. Подчеркнем, от решения этого вопроса зависит степень зрелости самой политической экономии как науки.

На первый взгляд, кажется наиболее естественным и правильным начинать с реального и конкретного, с действительных предпосылок, например, с населения как основы и субъекта общественного процесса производства. Однако такой метод, в конечном счете, оказывается ошибочным, поскольку вначале ничего существенного нельзя сказать о населении, если не известны элементы, из которых оно состоит, например, классы. В свою очередь, классы – это опять-таки пустой звук, если не известны элементы, на которых они покоятся, например, труд, капитал. Капитал также довольно сложное экономическое явление, которое невозможно понять без анализа таких категорий, как наемный труд, стоимость, деньги, цены и т. д. «Таким образом, – указывал К. Маркс, – если бы я начал с населения, то это было бы хаотическое представление о целом, и только путем более близких определений я аналитически подходил бы ко все более простым понятиям: от конкретного, данного в представлении, ко все более и более тощим абстракциям, пока не пришел бы к простейшим определениям. Отсюда пришлось бы пуститься в обратный путь, пока не пришел бы, наконец, снова к населению, но на этот раз не как к хаотическому представлению о целом, а как к богатой совокупности, с многочисленными определениями и отношениями».^[16]

Первый метод, который можно назвать способом восхождения от конкретного к абстрактному, был характерен для политической экономии в период ее возникновения. Она начинала с живого целого, но всегда заканчивала тем, что путем анализа выделяла некоторые абстрактные всеобщие отношения (например, разделение труда, деньги, стоимость и т. д.). Но как только эти отдельные моменты были абстрагированы и зафиксированы в понятиях (категориях), стали возникать теоретические системы, восходящие от найденного ранее простейшего (труд, разделение труда, потребность, меновая стоимость) к более сложному (государство, международный обмен, мировой рынок). Более правильным в научном отношении К. Маркс считал этот второй метод, названный им способом восхождения от абстрактного к конкретному. «Конкретное потому конкретно, – писал он, – что оно есть синтез многих определений, следовательно, единство многообразного. В мышлении оно поэтому выступает как процесс синтеза, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собой действительный исходный пункт созерцания и представления».^[17]

В приведенном высказывании К. Маркс выделяет общую закономерность, присущую процессу научного познания на всех его этапах: оно всегда начинается с живого созерцания, т. е. с чувственных ощущений, восприятий и представлений о конкретных явлениях и процессах реальной действительности и идет к абстрактному мышлению. Понятия, абстракции возникают на основе переработки мышлением тех данных, которые доставляются органами чувств, практическим опытом. Следовательно, конкретное выступает в процессе познания перед исследователем дважды – в начальном и конечном пунктах данного исследования, причем в двух различных формах: в первом пункте – в реальной, во втором пункте – в идеальной форме.

Нужно, однако, иметь в виду, что способы восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному находятся в диалектической взаимосвязи между собой, взаимообусловливают и взаимопредполагают друг друга, образуя тем самым две неразрывные стороны единого познавательного процесса.^[18] При этом используются различные общенаучные методы познания: анализ, синтез, индукция, дедукция, абстрагирование и др. В совокупности со специфическими (политико-экономическими) методами они образуют необходимые средства экономического исследования. Его конкретным результатом являются знания, которые уточняются и проверяются практикой. Она служит здесь одновременно и исходным пунктом познания, и критерием истины.

В-третьих, диалектический метод играет ключевую роль в развитии не только философии, но и конкретных наук. Его применение в политической экономии позволило К. Марксу совершить два великих открытия в области этой науки. Суть этих открытий он изложил в письме к Ф. Энгельсу от 24 августа 1867 г., сразу же после завершения подготовки к печати первого тома «Капитала». К. Маркс писал: «Самое лучшее в моей книге: 1) подчеркнутый уже в первой главе двойственный характер труда, смотря по тому, выражается ли он в потребительной или в меновой стоимости (на этом основывается все понимание фактов); 2) исследование прибавочной стоимости независимо от ее особых форм: прибыли, процента, земельной ренты и т. д.».^[19]

Заметим, мы сознательно уделили столь пристальное внимание диалектическому методу, посредством которого К. Маркс создал научную систему политической экономии. Именно поэтому он намеревался написать специальную работу по диалектике. Об этом свидетельствует его письмо к Ф. Энгельсу от 14 января 1858 г., в котором он указывал: «Для метода обработки материала (здесь имеются в виду экономические рукописи – Н.С.) большую услугу оказало мне то, что я по чистой случайности вновь перелистал «Логику» Гегеля. Если когда-нибудь нашлось время для таких работ, я с большим удовольствием изложил бы на двух или трех печатных листах в доступной здравому человеческому рассудку форме то рациональное, что есть в методе, который Гегель открыл, но в то же время мистифицировал».^[20] Спустя десять лет К. Маркс писал И. Дицгену: «Когда я сброшу экономическое бремя (здесь имеется в виду работа над «Капиталом», – Н.С.), я напишу «Диалектику». Истинные законы диалектики имеются уже у Гегеля – правда в мистической форме. Необходимо освободить их от этой формы …».^[21]

К сожалению, К. Марксу так и не удалось реализовать свое намерение.^[22] Но в его работах содержаться многочисленные высказывания, которые могут служить примером сознательного применения диалектического метода в исследовании различных социально-экономических явлений. Разумеется, исключительно важное методологическое значение здесь имеет главный труд К. Маркса – «Капитал». Не случайно В.И. Ленин в своих «Философских тетрадях» отмечал, что «если Marx не оставил «Логики» (с большой буквы), то он оставил логику «Капитала», и это следовало бы сугубо использовать по данному вопросу. В «Капитале» применена к одной науке логика, диалектика и теория познания … материализма, взявшего все ценное у Гегеля и двинувшее сие ценное вперед».^[23] Этому высказыванию предшествует следующий, сформулированный им, афоризм: «Нельзя вполне понять «Капитала» Маркса и особенно его I главы, не проштудировав и не поняв всей логики Гегеля. Следовательно, никто из марксистов не понял Маркса ½ века спустя».^[24]

Задумав в этой связи написать специальный труд по диалектике, В.И. Ленин самым тщательным образом проштудировал и законспектировал «Науку логики» и «Лекции по истории философии» Г. Гегеля, работы других мыслителей. При этом В.И. Ленин выделил 19 элементов диалектики и дал ее краткое определение. Она есть «учение о единстве противоположностей. Этим будет схвачено ядро диалектики, но это требует пояснения и развития».^[25] Но подобно К. Марксу, В.И. Ленину также не удалось завершить свою работу по созданию такого труда.

Необходимо, однако, подчеркнуть, что ленинские размышления и наработки по данному вопросу послужили исходным пунктом исследования диалектики (логики) «Капитала» К. Маркса. Оно нашло отражение в многочисленных статьях и целом ряде монографий, написанных советскими философами в течение 50-х – 80-х г. г. прошлого века.

Обобщая концептуальные идеи, выдвинутые советскими философами, можно выделить два главных направления этого исследования. В рамках первого внимание акцентируется на отличительных особенностях диалектического метода, примененного К. Маркса в «Капитале», способа восхождения от абстрактного к конкретному, присущих ему категорий. Но при этом не ставится задача систематического и детального отображения самой диалектики, а следовательно, логики «Капитала» как целостной системы субординированных категорий и законов.^[26]

Напротив, в рамках второго направления была предпринята попытка преодолеть указанный недостаток и тем самым раскрыть диалектику как таковую, диалектическую логику в экономической науке на примере «Капитала» К. Маркса. Однако эта попытка не достигла поставленной цели: одни авторы ограничились лишь общей характеристикой исходной категории диалектического восхождения от абстрактного к конкретному, позволяющего выявить логическую структуру «Капитала»,^[27] другие – анализом первых двух отделов последнего.^[28]

Пожалуй, наиболее важный вклад в решение данного вопроса внес В.А. Вазюлин. В 1968 году вышла в свет его монография «Логика «Капитала» К. Маркса». Причем ее публикация осталась, по существу, незамеченной в научной среде (в сравнении, например, с монографией Э.В. Ильенкова). Между тем, в отличие от вышеуказанных монографий, в которых затрагиваются отдельные аспекты диалектики (логики) «Капитала» К. Маркса, в ней впервые не на словах, а на деле предложено решение весьма актуальной и трудной задачи, за которую ни до, ни после автора никто всерьез не брался. Суть ее он сформулировал следующим образом: «представить объективную логику «Капитала» в сравнении с объективной логикой Гегеля как систему субординированных, внутренне связанных категорий путем выявления их из детального рассмотрения экономического материала «Капитала», взятого в его квинтэссенции, а не в качестве суммы примеров. Автор пытается, во-первых, рассмотреть «механизм» объективной диалектической логики, как он может быть выведен из исследования логики «Капитала»; во-вторых, дать обобщенное понимание логики «Капитала», основанное на подробном изучении этого произведения. Эта логика и будет, на наш взгляд, объективной диалектической логикой вообще, развитой из ее внутренних связей. Другими словами, такая логика есть изображение систематического мышления о диалектическом объекте».^[29] Заметим, это рассмотрение позволило автору показать, как соответствие объективной логики «Капитала» гегелевской объективной логике, так и превосходство первой над последней.

К числу несомненных заслуг В.А. Вазюлина следует отнести,

во-первых, самый подход к решению указанной проблемы, поставленной еще В.И. Лениным, суть которого заключается в необходимости материалистического переосмысления «Науки логики» Г. Гегеля.

Во-вторых, выделение в системе логики «Капитала» объективной и субъективной логики. Под первой понимается отражение в мышлении развивающегося объекта, а под второй – отражение в мышлении развивающегося объекта. Иными словами, предмет объективной логики – мышление, взятое с точки зрения того, что в нем отражается, а предмет субъективной логики – мышление, взятое с точки зрения того, как, каким образом отражается изучаемый объект. Следовательно, в обоих случаях предметом является мышление, но в первом случае рассматривается содержание мышления, а во втором – форма мышления.