Н. В. Сычев
Диалектика капитала. К марксовой критике политической экономии. Процесс производства капитала. Том 1. Книга 2
Рецензенты:
доктор экономических наук, профессор кафедры экономики и финансов Международного славянского института И.М. Братищев;
доктор экономических наук, профессор кафедры политической экономии экономического факультета МГУ К.А. Хубиев.
ОБЩЕРОССИЙСКАЯ общественная организация «РОССИЙСКИЕ УЧЁНЫЕ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОЙ ОРИЕНТАЦИИ (РУСО)
© Сычев Н.В., 2020
© ООО «Издательство Родина», 2020
Книга 2
Раздел второй
Капитал: к вопросам теории
Глава 4
Эволюция товарно-фетишистских представлений о капитале
Напомним, согласно К. Марксу, товарный фетишизм есть внешняя форма проявления общественных отношений, складывающихся между людьми в условиях товарного производства. Ибо на поверхности экономической жизни эти отношения овеществляются, т. е. они выступают не как отношения между товаропроизводителями, а как отношения между определенными вещами. В результате возникает видимость, что будто бы вещи по своей естественной природе обладают способностью к обмену, что будто бы эти вещи господствуют над людьми. На самом деле, конечно, над людьми господствуют не вещи, а производственные отношения. Но их господство осуществляется через вещи, которые становятся товарами на рынке.
Важно отметить, что учение К. Маркса о товарном фетишизме, опирающееся на концепцию двойственного характера труда товаропроизводителей, дает ключ к пониманию всей системы категорий, выработанной буржуазной политической экономией (как классической, так и неклассической, или вульгарной). Имея в виду фетишистские формы, через которые в этой системе выражаются и фиксируются определенные стороны отношений товарно-капиталистического производства, К. Маркс писал: «Такого рода формы как раз и образуют категории буржуазной экономии. Это – общественно значимые, следовательно, объективные мыслительные формы для производственных отношений данного исторически определенного общественного способа производства – товарного производства»[1].
Сказанное имеет непосредственное отношение и к такой категории политической экономии, как капитал[2]. Этимологически она восходит к латинскому термину «capitalis» – главный. По мнению Ф. Броделя, этот термин появился в XII–XIII в.в. Под ним подразумевались «ценности, запас товаров; масса денег; или же деньги, приносящие процент»[3]. В дальнейшем в экономической науке сложились два главных направления его исследования, каждое из которых имеет свои отличительные особенности.
В рамках первого направления капитал рассматривается как внеисторическое (зачастую, как вечное) явление. При этом внутри данного направления, в свою очередь, сформировались три основные концепции капитала, покоившиеся на товарно-фетишистских представлениях, вульгаризировавших его действительную сущность.
§ 1. Монетарная (денежная) концепция капитала
Исторически и логически – это первая концепция капитала, выработанная основоположниками меркантилизма. Как известно, он занимал господствующие позиции в экономической науке с начала XV в. до последней четверти XVIII в., но затем был вытеснен классической школой.
Будучи идеологами эпохи первоначального накопления капитала, меркантилисты выражали интересы торгово-промышленной буржуазии. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они исследовали, преимущественно, сферу обращения (внешнюю торговлю), полагая, что последняя является главным источником извлечения максимальной прибыли, а, следовательно, роста богатства нации и увеличения денег[4].
Отрицая решающую роль производства в экономической жизни общества, и рассматривая его лишь как предпосылку и неотъемлемый момент обращения торгового капитала, меркантилисты отождествляли богатство с благородными металлами (золотом и серебром), точнее, с денежной, как наиболее ликвидной (по современной терминологии), формой этого капитала. Такой подход к трактовке данного вопроса свидетельствует о том, что меркантилистская система «по своему грубому реализму являлась настоящей вульгарной политической экономией той эпохи …»[5].
Вульгарность последней обусловливалась прежде всего тем, что меркантилисты выводили сущность капитала, а стало быть, и капиталистическое отношение из природы денег. Между тем «это отношение вытекает не из природы денег; напротив, лишь существование этого отношения может превратить простую функцию денег в функцию капитала»[6]. В этом заключается тайна товарно-фетишистского представления о капитале, имманентном монетарной (денежной) концепции (как мы увидим ниже, эта концепция, в той или иной вариации, воспроизводится в современной западной литературе).
§ 2. Вещная концепция капитала
Ее основы были заложены физиократами – представителями французской школы буржуазной политической экономии. Подвергнув резкой критике исходное положение меркантилизма, они утверждали, что главным источником общественного богатства является не сфера обращения, а сфера производства. Правда, последняя трактовалась ими исключительно как сфера земледелия, которая и играла ведущую роль в экономике Франции второй половины XVIII века[7].
В соответствии с этой трактовкой физиократы выдвинули вещную концепцию капитала. При этом под капиталом они понимали особые вещи, применявшиеся в земледелии: сырье, материалы, оборудование, скот, семена и другие элементы средств производства. Таким образом, в отличие от меркантилистов, физиократы выводили сущность капитала, а, следовательно, и капиталистическое отношение из природы особых вещей – средств производства. В действительности же лишь существование этого отношения превращает средства производства в капитал.
Исходя из этого определения капитала, Ф. Кенэ различал два вида затрат, необходимых для ведения земледелия: первоначальные и ежегодные авансы. К первым он относил затраты на земледельческое оборудование, а ко вторым – затраты на оплату труда и т. п.[8] Заметим, такое различение авансированных затрат предвосхитило деление капитала на основной и оборотный, введенное в политическую экономию А. Смитом.
Обобщая эти физиократические представления о капитале и его структуре, К. Маркс писал: «Существенная заслуга физиократов состоит в том, что они в пределах буржуазного кругозора дали анализ капитала. Эта-то заслуга и делает их настоящими отцами современной политической экономии. Прежде всего, они дали анализ различных вещественных составных частей, в которых существует и на которые распадается капитал во время процесса труда. Физиократам нельзя ставить в вину то, что ими, как и всеми их преемниками, эти вещественные формы существования капитала – инструменты, сырье и т. д. – рассматриваются как капитал в отрыве от тех общественных условий, в которых они выступают в капиталистическом производстве, короче говоря, рассматриваются в той форме, в какой они являются элементами процесса труда вообще, независимо от его общественной формы. Тем самым физиократы превращают капиталистическую форму производства в какую-то вечную естественную форму производства. Для них буржуазные формы производства с необходимостью принимают вид естественных форм производства. Большой заслугой физиократов было то, что они рассматривали эти формы как физиологические формы общества: как формы, вытекающие из естественной необходимости самого производства и не зависящие от воли, политики и т. д. Это – материальные законы; ошибка состоит здесь лишь в том, что материальный закон одной определенной исторической ступени общества рассматривается как абстрактный закон, одинаково господствующий над всеми формами общества»[9].
Отсюда видно, что, с одной стороны, К. Маркс дал высокую оценку вклада физиократов в постановку проблемы капитала, интерпретации вещественных составных частей последнего и, соответственно, присущих ему вещественных форм, которые рассматриваются как естественные, не зависящие от сознания людей, политических факторов и т. д. С другой стороны, К. Маркс указывал и на весьма серьезные недостатки физиократических представлений о капитале. Они предопределяются, во-первых, отрывом самого капитала от общественных условий его существования; во-вторых, абсолютизацией капиталистической формы производства, которая трактуется как естественная, вечная форма всякого производства; в-третьих, ошибочной интерпретацией материального закона различных форм буржуазного производства, имманентного лишь определенной исторической ступени общества, который рассматривается как абстрактный закон, присущий всем ступеням развития общества.
Именно эти недостатки свидетельствуют о фетишизации производительной формы капитала, т. е. отождествлении последнего с вещью, точнее, с вещественным фактором производства (средствами производства). Что же касается личного фактора производства (рабочей силы человека), то он остается вне поля зрения физиократов (с точки зрения составной части капитала). Определяя капитал как внеисторическое явление, физиократы игнорировали главное, а именно, его общественную форму, в рамках которой и посредством которой средства производства (как, впрочем, и рабочая сила человека), по словам К. Маркса, становятся капиталом, т. е. исторически определенным производственным отношением, складывающимся между капиталистом и наемным рабочим.
Подчеркнем, подобное представление о капитале было характерно и для английской школы буржуазной классической политической экономии. Так, А. Смит исходил из количественной определенности запасов, которыми владеет человек в современном, т. е. капиталистическом, обществе. Если их количество ограничено, то они не могут быть источником какого-нибудь дохода. Человек «потребляет их по возможности более бережливо и старается произвести что-нибудь своим трудом в возмещение этих запасов, пока они не будут полностью потреблены. В этом случае его доход получается исключительно от его труда. Таково положение большей части бедных работников во всех странах»[10].
Напротив, если этот человек обладает запасами, количество которых достаточно для содержания его в течение определенного промежутка времени (например, несколько месяцев или лет), то он, естественно, стремится извлечь доход из большей части этих запасов, предназначая остальную их часть для непосредственного потребления. «Поэтому его запасы подразделяются на две части. Та часть, от которой он ожидает получить доход, называется капиталом. Другая часть, это – та, которая идет на непосредственное его потребление; она состоит, во-первых, из той части всего запаса, которая первоначально отложена для этой цели; во-вторых, из его дохода, независимо от источника последнего, по мере его поступления, и, в-третьих, из тех предметов, которые были куплены на ту или другую часть запаса в предыдущие годы и которые еще полностью не потреблены; таковы запасы одежды, домашней утвари и т. п. В том или другом или во всех этих трех видах состоят те запасы, которые люди обычно сохраняют для своего собственного непосредственного потребления»[11].
Итак, по А. Смиту, в количественном соотношении запасы человека, живущего в капиталистическом обществе, подразделяются на две части: 1) вещи, используемые для получения дохода, которые называются капиталом; 2) предметы, предназначенные для непосредственного потребления (накопленные или приобретенные на ту или иную часть дохода). Как видим, здесь дана чисто вещная трактовка капитала (как, впрочем, и дохода), игнорирующая общественную форму последнего[12].
Поясняя суть этой трактовки, А. Смит указывал на два различных способа употребления капитала, посредством которых он может доставлять доход или прибыль своему владельцу.
Во-первых, капитал может быть употреблен на производство, переработку или покупку товаров для их перепродажи на рынке с целью получения прибыли. Иными словами, он может быть использован как в сфере производства, так и в сфере обращения для извлечения прибыли. Но подобное использование капитала не приносит дохода или прибыли его владельцу до тех пор, пока он остается в обладании последнего или сохраняет свою прежнюю форму. Например, приобретенные купцом товары не приносят ему дохода или прибыли, пока он не продаст их за определенную сумму денег и не купит на эти деньги новые товары. Следовательно, «его капитал постоянно уходит от него в одной форме и возвращается к нему в другой, и только путем такого обращения или последовательных обменов, он может приносить ему какую бы то ни было прибыль. Такого рода капиталы можно поэтому правильно назвать оборотными капиталами»[13].
Во-вторых, капитал может быть использован и иным способом: «на улучшение земли, на покупку полезных машин и инструментов или других подобных предметов, которые приносят доход или прибыль без перехода от одного владельца к другому или без дальнейшего обращения. Такие капиталы можно поэтому с полным правом назвать основными капиталами»[14].
По мнению А. Смита, в разных отраслях производства необходимо весьма различное соотношение между употребляемыми в них основным и оборотным капиталами. Так, некоторая часть капитала ремесленника и мануфактуриста должна быть вложена в определенные инструменты. Эта часть, составляющая основной капитал, в одних отраслях совсем незначительна, а в других очень велика. Например, «ремесленнику – портному не нужны никакие другие орудия труда, кроме нескольких иголок. Орудия труда сапожника стоят несколько дороже, но совсем не на много; ткачу они уже обходятся значительно дороже, чем сапожнику. Но зато значительно большая часть капитала всех таких хозяев-ремесленников обращается в виде заработной платы их рабочих или цены употребляемых ими материалов и возмещается им с некоторой прибылью в цене их изделий.
В других производствах требуется гораздо больший основной капитал. На железоделательном заводе, например, печь для плавки руды, горн, мельница для измельчения руды представляют собою орудия производства, устройство которых требует весьма значительных расходов. В каменноугольных копях и всякого рода рудниках машины, необходимые для откачивания воды и для других целей, часто стоят еще дороже.
Та часть капитала фермера, которая затрачивается на земледельческие орудия, представляет собою основной капитал, а та, которая употребляется на заработную плату и содержание его рабочих, будет капиталом оборотным. Он извлекает прибыль из первого, удерживая его в своем обладании, а из второго, расставаясь с ним. Цена или стоимость его рабочего скота представляет собою основной капитал точно так же, как и цена орудий его хозяйства; корм, затрачиваемый на содержание скота, составляет оборотный капитал, как и средства на содержание рабочих. Фермер получает прибыль, не выпуская из рук рабочего скота; прибыль же на фураже он извлекает, расставаясь с ним. И цена, и содержание скота, покупаемого и откормленного не для работы, а на продажу, является оборотным капиталом. Фермер получает свою прибыль, продавая его. Стадо же овец или рогатого скота, которое в стране, пригодной для их содержания, покупается не для работы и не для продажи, а с целью получить прибыль от их шерсти, молока или приплода, есть основной капитал, так как прибыль получается путем сохранения скота. Напротив, содержание скота есть оборотный капитал. Прибыль на него получается путем его продажи, и капитал возвращается обратно в цене шерсти, молока и приплода не только со своей собственной прибылью, но и с прибылью на всю цену скота. Также и вся стоимость семян есть, собственно, основной капитал. Хотя они и перемещаются все время из амбара в поле и обратно, они никогда не меняют хозяина и, следовательно, не обращаются. Фермер получает свою прибыль не от продажи их, а от их приращения»[15].
Поэтому, согласно А. Смиту, общие запасы любой страны или общества всегда совпадают с суммой запасов всех ее жителей или членов этого общества и в силу этого подразделяются, естественно, на три вышеуказанные части, каждая из которых выполняет особую функцию или назначение.
Первая часть предназначается для непосредственного потребления, а потому она не приносит дохода или прибыли. Эта часть состоит из запасов пищи, одежды, предметов домашнего обихода и т. п. Будучи приобретенными непосредственными потребителями, они тем не менее не потреблены еще полностью[16].
Вторую часть этих запасов составляет основной капитал, который характеризуется прежде всего тем, что он приносит доход или прибыль, не поступая в обращение или не меняя своего владельца. Этот капитал включает в себя четыре части.
Во-первых, всякого рода полезные машины и орудия труда, которые облегчают и сокращают затраты труда.
Во-вторых, все те доходные постройки, которые служат средством получения определенного дохода не только для их владельцев, сдающих их в аренду, но и для лиц, пользующихся ими и уплачивающих за них арендную плату; таковы, например, помещения под лавки, склады, мастерские, здания на ферме со всеми необходимыми постройками: амбарами, конюшнями и т. п. Эти постройки существенно отличаются от жилых домов, поскольку они представляют собой своего рода орудия труда, а потому могут рассматриваться в качестве таковых.
В-третьих, все улучшения земли, т. е. затраты, пошедшие на расчистку, осушение, огораживание, удобрение и приведение ее в состояние наиболее пригодное для обработки и культурного использования[17].
В-четвертых, приобретенные и полезные способности всех жителей или членов общества. Будучи продуктом воспитания, обучения или ученичества, эти способности, с одной стороны, образуя содержание их обладателя, всегда требуют действительных издержек, которые представляют собой основной капитал, реализованный в личности этого обладателя; с другой стороны, являются не только частью состояния такого лица, но становится вместе с тем частью богатства всего общества, к которому оно принадлежит[18].
Третью часть этих запасов составляет оборотный капитал, который, в отличие от основного, характеризуется тем, что он приносит доход или прибыль, поступая в обращение или меняя своих владельцев. Он также состоит из четырех частей.
1. Денег, при посредстве которых обращаются и распределяются среди непосредственных потребителей три остальные части оборотного капитала.
2. Запасов продовольствия, которыми обладают различные лица (мясник, скотопромышленник, фермер, хлеботорговец, пивовар и др.) и от продажи которых они рассчитывают получить прибыль.
3. Материалов (вполне сырых или более или менее обработанных), предназначенных для изготовления предметов непосредственного потребления (одежда, обувь и т. п.), предметов домашней обстановки (утварь, мебель и т. д.), различных зданий (жилых, производственных), но которые еще окончательно не употреблены в дело и остаются в руках своих владельцев (сельских хозяев, фабрикантов, портных, суконщиков, лесоторговцев, столяров, плотников, кирпичников и др.).
4. Готовых изделий, находящихся еще в руках своих владельцев (фабрикантов, торговцев и т. п.) и еще не проданных или не распределенных среди соответствующих потребителей; такие изделия можно обнаружить (довольно часто) выставленными на продажу в различных мастерских: слесаря, столяра, золотых дел мастера, ювелира, торговца фарфором и др. «Таким образом, оборотный капитал состоит из продовольствия, материалов и готовых изделий всякого рода, находящихся на руках у соответствующих продавцов, и из денег, необходимых для обращения их и распределения среди тех, кто в конце концов будет пользоваться ими или потреблять их.
Из этих четырех частей три части, а именно продовольствие, материалы и готовые изделия, регулярно извлекаются – или ежегодно, или в более или менее продолжительные промежутки времени – из оборотного капитала и вкладываются или в основной капитал, или в запасы, предназначенные для непосредственного потребления.
Всякий основной капитал, первоначально возникает из капитала оборотного и требует постоянного пополнения из этого же источника. Все полезные машины и орудия производства первоначально возникают из оборотного капитала, который доставляет материалы, из которых они изготовляются, и средства существования для рабочих, изготовляющих их. Точно так же того же вида капитал необходим для их постоянного ремонта.
Всякий основной капитал не может приносить какой-либо доход иначе, как только при помощи оборотного капитала. Самые полезные машины и орудия производства не могут ничего произвести без оборотного капитала доставляющего материалы, которые они перерабатывают, и средства существования для рабочих, применяющих их. Земля, как бы улучшена она ни была, не принесет никакого дохода без оборотного капитала, на который содержатся рабочие, обрабатывающие ее и собирающие ее продукт»[19].
Вышеизложенное свидетельствует о том, что, опираясь на своих предшественников – физиократов, А. Смит обобщил выработанные ими категории «первоначальные» и «ежегодные авансы» в понятия основного и оборотного капитала. Полагая, что эти понятия применимы к любой форме производительного капитала, А. Смит распространил их на все отрасли материального производства, а не только на сельское хозяйство (земледелие), как поступали физиократы[20]. Это одна из его важных заслуг в области политической экономии.
В соответствии с таким подходом к трактовке рассматриваемого вопроса, А. Смит, с одной стороны, совершенно справедливо указывал на взаимосвязь основного и оборотного капиталов, на их различное соотношение в разных отраслях производства. Но, с другой стороны, дал неверное толкование составных частей основного и оборотного капиталов, обусловленного предложенной им методологией.
Во-первых, отождествляя натурально-вещественную форму общественных запасов с их стоимостной формой, А. Смит неправомерно трактовал эти запасы как совокупность предметов потребления и капитала. В действительности же по натурально-вещественной форме они подразделяются, наряду с предметами потребления, на средства производства, а по стоимостной форме, характеризующей специфику производственных отношений, – на составные части капитала. Фетишизация этих отношений заключается в том, что самый капитал определяется как вещь, использование которой обеспечивает получение дохода или прибыли. Сообразно этому выделяется основной и оборотный капитал.
Во-вторых, А. Смит распространил понятия основного и оборотного капитала за пределы собственно сферы производства, полагая, что они применимы и к сфере обращения. Между тем, как показал К. Маркс (это мы увидим ниже) такое деление капитала, связанное с процессом переноса стоимости средств производства (по мере их использования) на производимый товар, применимо только к сфере производства, точнее, к производительной форме капитала (денежная и товарная формы последнего такого деления не имеют). В противоположность этому А. Смит относил к оборотному капиталу не только запасы продовольствия, материалы, готовые изделия, но и деньги. В этом случае он смешивал оборотный капитал как одну из форм производительного капитала, функционирующего только в сфере производства, с капиталом обращения, обслуживающего соответственно исключительно сферу обращения, т. е. куплю-продажу товаров. «Капитал купца, например, – писал в этой связи автор, – целиком представляет собою капитал оборотный. Ему не нужны никакие машины или орудия, если не считать таковыми его лавки и склады»[21].
В-третьих, А. Смит выдвинул свой главный тезис, согласно которому обращается только оборотный капитал, поскольку он поступает в сферу обращения (или меняет своих владельцев) и благодаря этому приносит прибыль. Но этот тезис является ошибочным. Дело в том, что, будучи составной частью производительного капитала, оборотный капитал обращается не в сфере обращения, а в сфере производства, в которой осуществляется перенос стоимости используемых материалов, сырья и т. п. на производимый товар. Находясь в этой сфере, оборотный капитал не меняет своего владельца, а стало быть, он не подходит под определение оборотного капитала, данное А. Смитом. Когда же такой владелец меняется, то оборотный капитал претерпевает определенную метаморфозу, т. е. перестает быть оборотным. Ибо он покидает сферу производства, поступает в сферу обращения и превращается соответственно в капитал обращения.
В-четвертых, А. Смит утверждал, что оборотный капитал служит источником образования основного капитала, что последний приносит прибыль с помощью первого. По мнению автора, основной капитал, воплощенный в машинах, орудиях труда и производственных зданиях, не покидает сферы производства, а потому не обращается и в силу этого не меняет своего владельца.
Но такое утверждение также является ошибочным. Ведь «если считать, что основной капитал не обращается, т. е. не переносит своей стоимости на производимы товар, то невозможно объяснить, как же воспроизводится основной капитал, как он возмещается по стоимости и натурально-вещественной форме»[22].
В действительности же, наряду с оборотным, обращается и основной капитал, который переносит свою стоимость на производимый товар постепенно, по частям, по мере износа (на этой основе образуется амортизационный фонд). «И происходит это в самой сфере производства и притом без актов купли-продажи и, соответственно, без смены владельца капитала. Смит же, в силу непонимания им двойственной природы труда, не замечает один из важнейших моментов процесса воспроизводства капитала – повторное появление стоимости израсходованного капитала во вновь созданной продукции. Обращение промышленного капитала, т. е. капитала, содержащего в себе (в отличие от торгового и ссудного капиталов) фазу производства представляет собой смену вещных форм капитала: систематическое превращение капитала из денежной формы в производительную (форму средств производства и рабочей силы), а из нее – в товарную форму и, наконец, после реализации произведенного товара – снова в денежную форму»[23].
В-пятых, в соответствии со своей методологией А. Смит выделил «приобретенные и полезные способности всех жителей или членов общества» в качестве составной части основного капитала. Ошибочность подобной трактовки данного вопроса будет рассмотрена ниже.
В-шестых, абсолютизация натурально-вещественной формы накопленных запасов, связанная с непониманием двойственной природы труда товаропроизводителей, обусловила неверную интерпретацию А. Смитом цели функционирования основного и оборотного капитала. В этой связи он писал: «Сохранение и увеличение запасов, предназначаемых для непосредственного потребления, составляет единственную цель и назначение как основного, так и оборотного капиталов. За счет этих запасов люди питаются, одеваются и находят себе кров. Их богатство или бедность зависят от того, обильно или скудно доставляют эти оба вида капитала материал для запасов, предназначенных для непосредственного потребления»[24].
Нетрудно видеть, что А. Смит отождествлял, с одной стороны, процесс функционирования стоимостных категорий – основного и оборотного капиталов – с процессом производства потребительных стоимостей (в данном случае накопленных запасов). Причем, по его мнению, в качестве источников последних выступают продукты земли, рудников и рыболовства. Между тем здесь решающую роль играет конкретный труд, который создает эти потребительные стоимости (запасы). Правда, будучи экономистом мануфактурного капитализма, А. Смит подчеркивал, что реализация указанных продуктов, осуществляемая посредством денег, возмещает с прибылью затраты не только на основной и оборотный капитал, но и на все капиталы буржуазного общества[25].
С другой стороны, сущность и характер взаимосвязи основного и оборотного капиталов, их места в системе капиталистического производства. Согласно А. Смиту, «во всех странах, где существует достаточно устойчивый порядок, каждый человек, обладающий здравым смыслом, старается употребить имеющиеся в его распоряжении запасы для того, чтобы добыть себе удовлетворение тех или иных своих потребностей в настоящем или прибыль в будущем. Если они употребляются на удовлетворение какой-либо потребности в настоящем, они представляют собою запасы, предназначаемые для непосредственного потребления. Если они употребляются на получение в будущем прибыли, они должны добыть ее, или оставаясь у него, или переходя в другие руки. В первом случае это будет основной, во втором – оборотный капитал. Человек должен быть лишен всякого здравого смысла, если в стране, где существует достаточно устойчивый порядок, он не употребляет здесь имеющийся в его распоряжении запас, свой собственный или занятый у других, одним из этих трех способов»[26].
Как видим, опираясь на здравый смысл, А. Смит смешивал общеэкономическую цель натурального (как, впрочем, и простого товарного) производства, ориентированную на потребление (в первом случае непосредственное, во втором – опосредованное обменом) с ее конкретно-исторической определенностью, имманентной товарно-капиталистическому производству. Как известно, цель последнего – извлечение максимальной прибыли. Именно для ее достижения используется основной и оборотный капитал (как в настоящем, так и в будущем). Полагая, что прибыль может возникнуть только в будущем, автор указывал на различие между этими капиталами. По его мнению, основной капитал предназначен для потребления (ибо он не обращается), а оборотный капитал для получения прибыли (ибо он обращается). Разумеется, подобное толкование не соответствует действительности, поскольку и тот, и другой капитал используется в капиталистическом производстве для достижения главной цели – максимизации прибыли.
В-седьмых, по словам К. Маркса, А. Смит смешивал деление капитала на основной и оборотный, обусловленное характером переноса авансированной стоимости на производимый товар, с другим делением данного капитала на постоянный и переменный, определяемое ролью той или иной его составной части в производстве прибавочной стоимости. Заметим, такое смешение этих функциональных и сущностных форм капитала было характерно для всей последующей буржуазной политической экономии.
Преемник А. Смита Д. Рикардо был убежденным сторонником вещной концепции капитала… По его мнению, «капитал есть та часть богатства страны, которая употребляется в производстве и состоит из пищи, одежды, инструментов, сырых материалов, машин и пр., необходимых привести в движение труд»[27].
Отсюда видно, что, находясь под влиянием А. Смита, Д. Рикардо определял капитал, с одной стороны, как часть национального богатства, употребляемую в производстве (разумеется, для создания тех или иных продуктов, становящихся товарами на рынке, реализация которых обеспечивает получение прибыли); с другой стороны, как совокупность двоякого рода вещей и их элементов – предметов потребления (пища, одежда и т. д.) и средств производства (инструменты, сырые материалы, машины и т. п.), необходимых для того, чтобы привести в движение труд (в действительности, будучи функцией рабочей силы, труд приводит их в движение).
