знания и навыки

учебная и научная литература

публицистическая литература

биографии и мемуары

публицистика

Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня. Он сам начал создавать свою легенду, он – главный архитектор этой конструкции; он, можно сказать, первый пиар-менеджер в истории. И легенда – основа его культа, почитания и памяти. Как формировался этот культ? Как происходило развитие мифа и антимифа? Какова роль ветеранов Великой армии и литераторов эпохи романтизма в формировании наполеоновского культа? Как французские власти на разных этапах относились к имени и наследию Наполеона? Какова позиция современных властей Франции? Как французы отпраздновали 200-летие Первой империи и 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта? Что об этом думают современные историки и как они оценивают причины популярности Наполеона во всем мире? Все эти вопросы поднимаются на страницах этой книги.

Наполеон Бонапарт: между историей и легендой

Имя Наполеона Бонапарта известно всему миру, но мало кто – за исключением узкого круга специалистов – знает о его соотечественнике, друге юности, а затем – кровном враге и сопернике. Известный французский дипломат Шарль-Морис Талейран утверждал, будто основополагающим мотивом его действий была «корсиканская ненависть». Возможно, именно корсиканская вендетта и сформировала этого человека, корсиканскую тень Наполеона Бонапарта. Но только это не обычная тень. Она не следовала за своим «хозяином», она его преследовала, даже находясь за тысячи километров от него, в далекой России. Именно с историей нашей страны оказалась теснейшим образом связана судьба этого удивительного человека. Граф Шарль-Андре Поццо ди Борго, представитель древнего корсиканского рода, посвятил 35 лет своей жизни службе Российской империи. «Наполеон – главная тема моей жизни», – говорил он. А Наполеон признавал, что именно Поццо ди Борго убедил императора Александра I идти на Париж, определив тем самым судьбу европейской цивилизации. Невероятным приключениям и перипетиям жизненного пути графа Ш.-А. Поццо ди Борго и посвящена эта книга.

Шарль-Андре Поццо ди Борго. Корсиканская тень Наполеона

Людовик XIV, вершивший судьбы самого населенного, богатого и могущественного государства в Европе, наряду с Наполеоном Бонапартом и Шарлем де Голлем неизменно входит в тройку лидеров французского Пантеона национальной памяти, являясь вместе с ними одним из самых неоднозначных героев французской истории. Его царствование продолжалось семьдесят два года, а личное правление после смерти кардинала Мазарини – пятьдесят четыре года и вошло в историю под названием Золотой век, Век Людовика XIV или даже Великий век, а сам он – как Король-Солнце и Людовик XIV Великий. Ему удалось распространить на всю Европу исключительное влияние французской культуры и цивилизации, а его главным творением стал Версаль – сердце Франции, символ величия королевской власти и человеческого гения. Там король жил, выставленный на всеобщее обозрение, как человек под стеклянным колпаком, доступный взорам всех своих подданных. Но Версаль – это и предостережение: однажды дворец может превратиться в клетку, пусть и золотую…

Людовик XIV. Золотая клетка Версаля

События Вандейской войны 1793–1796 гг. глубоко изучены во французской историографии, однако по-прежнему являются предметом серьезных не только научных, но и идеологических споров. Слово «Вандея» со временем стало именем нарицательным, превратившись в символ оппозиции Французской революции. Для самой Вандеи война стала системообразующим событием, и регион до сих пор живет воспоминаниями о ней, строя на ее основе собственную идентичность. В ходе «Ста дней» случилось «второе издание» Вандеи. Июльская революция 1830 г. и приход к власти короля Луи-Филиппа Орлеанского вновь превратили Вандею в ставку в политической игре. Обреченное на провал восстание в Вандее 1832 г. (или пятая Вандейская война 24 мая – 12 июня 1832 г.) вошло в историю и приобрело романтический флер в значительной степени из-за участия в нем герцогини Марии-Каролины Беррийской.
Революция, убийство, «чудесный ребенок», восстание, измена, запретная любовь, тайный брак, трагедия и фарс, эпопея и водевиль – в жизни этой принцессы были все элементы романтической драмы, достойной пера Александра Дюма, и она была прототипом героинь его произведений. Личность Марии-Каролины Беррийской благодаря эпопее с восстанием в Вандее 1832 г. уже при жизни стала легендарной, а Вандея остается мифом по сей день…

Восстание в Вандее 1832 года, или Авантюра герцогини Беррийской

Parvus libellus

Слово «русофобия», еще несколько лет назад едва ли не табуированное, сейчас у всех на слуху. И речь идет не просто о термине, а о явлении, с которым пришлось столкнуться нашей стране после 24 февраля 2022 года. Западный мир охватила буквально пандемия ненависти к России и всему русскому. Ты русский – значит, ты виновен. Между тем взгляд на Россию через оптику превосходства не просто как на Другого, а как на Чужого, как на огромную страну, населенную рабски покорными и бесправными людьми, управляемую тираном-диктатором, стремящимся к мировой гегемонии, своими корнями уходит в глубокую древность. А как целостная идеология русофобия оформляется в XIX столетии, в век становления классических идеологий, общественного мнения и прессы.
Эта книга – вовсе не история русофобии, не обобщающий теоретический труд. Это некоторый эскиз, галерея образов России, составленная на основе анализа работ европейских авторов, преимущественно французских, писавших о нашей стране в XIX веке, побывавших здесь или никогда не приезжавших сюда. Были они убежденными русофобами, обычными конъюнктурщиками или просто следовали модным тенденциям? Многие из работ этих авторов на русский язык не переводились, поэтому, возможно, читателю будет интересно познакомиться с мнением образованных европейцев XIX века о нашей стране. Может быть, тогда не будут казаться столь удивительными метаморфозы, произошедшие с нынешними западными политиками и обывателями. Ведь и сейчас действуют те же самые мифы и стереотипы восприятия. Мы и в XXI столетии остаемся для Запада вечной и неизменной Россией.

В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

экономика

гуманитарные и общественные науки

книги по экономике

Страшные сказки о России. Классики европейской русофобии и не только

Питер покет

Франсуа Пьер Гийом Гизо (1787–1874) является одной из ключевых фигур политической жизни Франции эпохи Реставрации (1814–1830) и Июльской монархии (1830–1848). Он был первооткрывателем в различных областях научного знания, таких как педагогика, конституционное право, история и социология. Как и многие из его современников, Гизо сделал две карьеры одновременно: политическую и научную, но неудача первой затмила блеск второй. После Революции 1848 г. в забвении оказался не только политолог эпохи Реставрации, но и крупный специалист по истории Франции и Великобритании. Только с конца XX столетия Гизо стал восприниматься как один из значительных политических деятелей и глубоких политических мыслителей Франции XIX века.
Наполеоновская империя и Ватерлоо, реставрация династии Бурбонов, Июльская революция 1830 г., возведшая на трон короля Луи Филиппа Орлеанского, и Февральская революция 1848 г., лишившая его престола, Вторая Республика и Вторая Империя, Франко-прусская война. Седан и Парижская Коммуна – все эти бурные события происходили на глазах Гизо, причем он был не просто их современником, а зачастую самым активным участником.
Рекордсмен по времени нахождения во главе министерства, Гизо был не только ключевой фигурой политической истории Франции в годы Июльской монархии, но и главой большой семьи, заботливым отцом и любящим дедушкой. Потеряв двух жен, на двадцать лет он обрел личное счастье с русской подданной, княгиней Дарьей Ливен, нетитулованной королевой европейской дипломатии.
Для историков и всех, кто интересуется историей Франции и европейской историей.



юриспруденция

Франсуа Гизо: политическая биография

Россия в годы царствования императора Николая I (1825–1855) и Франция в эпоху правления конституционного короля Луи-Филиппа Орлеанского (1830–1848). Это был период резкого ограничения контактов, что было вызвано негативным отношением российского самодержца к режиму, рожденному революцией. Однако, несмотря на жесткое, порой на грани конфронтации, противостояние, между нашими странами происходило и постоянное взаимодействие. Это был первый опыт сложных и противоречивых отношений между российским самодержавием и французским либерализмом.
Отношения между странами – это отношения между народами. С одной стороны, неприятие российским императором Июльской монархии, а также линия на свертывание двусторонних контактов только подогревали интерес русского человека к Франции. С другой стороны, к России и русским французы, особенно после Июльской революции и подавления Николаем I Польского восстания, испытывали, как правило, крайнюю настороженность, временами переходившую в откровенную русофобию. Почему нас не любили? Связано ли это было с глубинными цивилизационными отличиями или же антирусские настроения подогревались активной внешней политикой Российской империи? Любовь же русского человека к Франции была неизбывной. Даже несмотря на то, что порой она была безответной…
Книга предназначена для историков и всех, кто интересуется историей Франции и России.


В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.



Наталия Петровна Таньшина