Мэтт Коджешау
Пески Белой пустыни
“Вот профессор удивится, увидев это.” – посетила меня мысль при виде высеченных в камне значков. Я сделал снимок купленным за бесценок фотоаппаратом и мы, набравшись смелости, двинулись дальше.
Так над головами нашими стали появляться известняковые сталактиты, которые, не сказать, чтоб сильно, но по крайней мере отчасти препятствовали нашему перемещению. Я услышал треск за спиной и, обернувшись, с облегчением перевел дух. Это был всего лишь Андрэ, секундой назад отломавший кусок известняка и теперь с довольным видом закидывающий его в свой бездонный карман.
Подземелье уходило все ниже. Количество рукотворных блоков уменьшалось, стены становились все более влажными, а изображенные на них иероглифы сменялись наскальной живописью. Это удивило нас и заставило меня совершить ещё пару снимков, на которых четко проглядывались силуэты существ, схожих с которыми в сегодняшнее время не найти на всей нашей необъятной планете. Уверен в том, что если бы даже фотографии попали в руки профессионального биолога или палеонтолога, речи его были бы до того скудны, что внятной классификации от него мы бы уж точно не дождались.
Тем временем пещеру покидали последние напоминания о Египетской цивилизации. С каждым поворотом проход становился все более хаотичным и своды его больше не поддерживались усилиями древней культуры. На земле проглядывались странных форм останки: надломленные кости, изрядно почерневшие под гнетом неумолимого времени; поврежденные зубы, едва выглядывающие из-под слоя многовековой пыли; заостренные камни и спиралевидные ракушки – все указывало на древность найденной нами в Белой пустыне пещеры. Мы остановились и совершили снимок, позднее попавший на одну из страниц немецкой газеты с многообещающим названием “Der Prophet”. Нас, впоследствии, обвиняли за то, что мы, якобы, пренебрегли необходимостью определения географических координат места нашего исследования. Знали бы эти интеллектуалы, через что пришлось нам пройти, они бы семь раз подумали, прежде чем ввязываться в эту историю…
Мы проделали еще пару поворотов направо и совершенно неожиданно уткнулись в глухую стену. Я, было, собрался опустить руки и вернуться в лагерь с новостью о загадочной находке, но Андрэ указал мне на щели в местах прилегания преграды к боковым стенам. Я пригляделся и правда заметил интересную особенность, будто кто-то намеревался забаррикадировать проход от непрошенных гостей; но нас не так то легко было остановить и Андрэ с Томасом, выхватив с петель рюкзаков тяжеловесные кирки, стали вгрызаться ими в странного вида породу. Они отбивали кусок за куском, работая, словно швейцарские часы. В один момент мне даже почудилось, что стена начинает сдвигаться под настойчивостью ударов моих новоиспеченных коллег. Пыль летела в лицо и вдруг мои жилы напряглись, в венах застыла кровь.
– Тихо! – шепнул я двум раздолбаям, почувствовав предзнаменование чего-то ужасного.
– Хватит, говорю! – повторил я, схватив Андрэ за рукав. Томас глянул на меня с удивлением.
– Все хорошо. – говорит он – Мы то с Андрэ помним, как выглядят обвалы. – и вопреки моим предостережениям он замахнулся и с недюжинной силой вонзил стальную кирку в серую стену, после чего в страхе отпрянул от ее поверхности. Кирка так и осталась висеть, а из появившихся трещин выступила зеленовато-желтая маслянистая жидкость. Вдруг вся пещера словно загрохотала и стена вместе с киркой Томаса начала неистово сотрясаться. Мы бросились со всех ног наутек, оставив рюкзаки под завалом. Своды пещеры стали осыпаться, угрожая нам вечным погребением с фараонами. Но белый свет был уже виден над нашими головами и мы тотчас в ужасе выскочили из громыхающей пещеры на горячие пески…
Я был в смятении. Песчаная буря, думали мы, застала наш лагерь. Песок падал с неба, а я отчетливо слышал странные звуки, словно хлопанье где-то в небесах и тень… огромная, удаляющаяся в пустыню тень. По памяти, закрыв лицо от пыли, мы направились в сторону лагеря, к профессору Мюндерблау…
